Алла Колос
Циферблат. Город Адимари
Всё это Агрэй помнил прекрасно, не мог вспомнить он только одного: можно ли обратить процесс поглощения вспять и спасти поглощаемого от гибели. Если плоть жертвы едва ли можно было восстановить, то на спасение души у Агрэя была слабая, но надежда. Конечно, пятьсот лет заточения вполне могли полностью растворить душу Келадона, но Агрэй не позволял себе падать духом и окончательно сдаваться.
В очередной раз осторожно повернув налево, Букур с Агрэем увидели Кезефа, неустанно следующего за широкоплечим и светловолосым лионитом в голубом наряде. Нетрудно было догадаться по возмущённому виду этого мага, что это был не кто иной, как Гезария. Прирождённый сыщик хотел отделаться от преследования Кезефа, но пока безрезультатно. К каким уловкам он только не прибегал: предлагал разделиться, поискать в разных частях города, обойти здание с двух сторон, но Кезеф был непреклонен. Он твёрдо решил разделить славу с Гезарией и не отходить от него ни на шаг, когда тот отыщет пресловутого Агрэя. Всё закончилось вспышкой гнева со стороны Гезарии и отнюдь не детской потасовкой, однако без использования оружия.
Агрэй с Букуром спокойно прошли по параллельной улице, не боясь быть замеченными двумя стражниками, столь увлечёнными дракой между собой. На аллеях то и дело встречались простые лиониты, не имеющие отношения к страже Келадона. Они не обращали на Агрэя никакого внимания: кто-то здоровался, кто-то молча проходил мимо.
Спустя десять минут путники без каких-либо неприятностей покинули город и направились в сторону моря Чордар, расположенного всего в пятнадцати минутах ходьбы от границы городской зоны. На ситри Букура к тому времени уже начинали приходить сообщения о прибытии части воинов к зелёной скале. Букуру с Агрэем нужно было спешить и по дороге хорошенько продумать план, с которым им предстояло ознакомить свою немногочисленную армию. После нескольких переброшенных фраз выяснилось, что план действий у них почти полностью отсутствует. Операция по обезвреживанию Аракбиса могла запросто обернуться провалом, даже не начавшись.
Букур с Агрэем прекрасно понимали, что Аракбис пользуется сильнейшей в их краях защитой, когда-то принадлежавшей самому Келадону. И теперь, когда эссиорл знал о выведанной Агрэем информации, все его силы будут в полной боевой готовности.
Когда место встречи оказалось в зоне видимости, путники обнаружили, что по меньшей мере около двух ста лионитов ожидают их прихода на побережье живописного моря Чордар. Они оживлённо переговаривались между собой, обсуждая увиденное на ситри. Все они были вооружены до зубов и сильно отличались от простых жителей города башен, если слово «простой» вообще было применимо к лионитам.
– Пока мы не подошли совсем близко, я хочу спросить тебя кое о чём, – осторожно начал Букур. – Где твой брат? И Кира, она с ним? – спросил он, стараясь не выглядеть слишком заинтересованным.
Однако Агрэй сразу же напрягся. Его почему-то раздражало, что Букур упоминает имя Киры. В его памяти сразу же ожило всё произошедшее в стеклянной комнате с кубом Эриха, и он, сам того не осознавая, начал ненавидеть Букура ещё сильнее. До этого момента он не допускал даже мысли о том, что ему может нравиться Кира, но теперь он вынужден был признаться самому себе в сильнейшей ревности.
Подавив негативные эмоции, Агрэй всё-таки нашёл в себе силы спокойно ответить на вопрос Букура:
– Да, Кира с Клеоном должны быть здесь неподалеку. Когда введём остальных в курс дела, можно будет попросить их присоединиться к нам. Надо подготовить лионитов к встрече с человеком, чтобы это не было для них неожиданностью. Их реакцию сложно предугадать.
Наконец они достигли подножья зелёной горы, ступив на горячий и глубокий голубой песок. Лиониты, которые развлекались перебрасыванием синих огненных шаров, прекратили своё занятие и направили взоры в сторону Агрэя и Букура. Пылающие в руках шары смотрелись особенно красиво на фоне разноцветного неба и глади оранжевой прозрачной воды.
На горизонте то и дело появлялись алые острокрылые птицы. Их тела были покрыты перламутровой чешуёй, огромные клювы занимали больше половины тела, лапы же у них отсутствовали. Птицы погружались глубоко под воду на несколько минут, чтобы затем вновь взлететь ввысь и скрыться в подвижных облаках.
По прибытии на Агрэя с Букуром сразу же обрушился целый шквал ожидаемых вопросов: «Это правда?», «Как такое могло случиться?», «Что же теперь мы будем делать?». Но Букур пресёк этот беспорядочный поток вопросительных фраз жестом и заговорил сам:
– Всё, что вы видели на ситри, это чистая правда. Эссиорл по имени Аракбис поглотил Келадона несколько столетий назад, изменил ваши воспоминания с одной только целью: добраться до белого камня – аргенлала и артефакта, в который он был помещён. Вы до сих пор живы лишь потому, что Аракбису нужна ваша кровь для проведения ритуала обращения светлого артефакта в тёмный! – воскликнул он, всматриваясь в лица глядящих на него лионитов. – Все эти годы он крал энергию лит и перенаправлял её в туманный мир эссиорл, чтобы питать свою многочисленную армию. У меня есть для такого предположения все основания: я собственными глазами видел куб Эриха и энергию, которая перенаправлялась совсем в другие места. Теперь же артефакт под названием браслет Филуна находится у нас, на руке человека, но Аракбис намерен заполучить его. С этой целью он закрыл возможность перемещения куда-либо из земель Иклила. Все мы сейчас находимся в ловушке, и только от нас зависит, будем ли мы жертвами или возьмем контроль над ситуацией в свои руки, одолев самозванца!
Большинство слушателей воодушевлённо взревели, но были в толпе и сомневающиеся:
– Как мы можем быть уверены в том, что Агрэй не замыслил сместить отца, убив его и расчистив себе дорогу? В случае гибели Келадона он должен будет занять его место! Не думай, что мы забыли об этом!
– Мы с Агрэем никогда не были друзьями, и я последним стал помогать бы ему, если бы не риск для всех нас, для всего нашего вида! Ситри нельзя обмануть, истина лежит в основе их работы, и вы это знаете! Примите неприятную правду, и тогда у нас будет возможность выжить и исправить всё, что натворил Аракбис, ну или почти всё! Жить в мире иллюзий – это не выход. Тем более что в этом случае наша жизнь будет недолгой. Все мы будем убиты, как только эссиорл доберется до аргенлала, – горячо ответил Букур, глядя прямо в глаза сомневающемуся лиониту, и, казалось, его пламенная речь развеяла все сомнения, если они ещё были. Агрэй с Букуром получили по меньшей мере четыре сотни союзников вместе с теми, которые подошли позже. Однако две сотни призванных лионитов от сходки уклонились, что не могло не тревожить остальных. Ведь эти двести воинов обладали информацией, которая могла навредить другим.
– Хорошо, допустим, мы последуем за тобой. О каком человеке шла речь? Что-то я не вижу здесь никаких людей! – сказал молодой лионит с тёмными иссиня-чёрными волосами и такого же цвета глазами. При этих словам Киру, наблюдавшую издали за передвижениями Агрэя, стала бить мелкая дрожь. Это чувство можно было сравнить со страхом ученика младшей школы, которого вот-вот должны вызвать к доске, и уклониться от этого вызова без последствий практически невозможно.
– Прежде чем показывать человека, мы хотели вас подготовить, – вступил в разговор Агрэй, до этого хранивший молчание. – Как выяснилось, наше представление о людях было ошибочным. Это вовсе не те непонятные существа, которых вы могли видеть на китабу библиотеки Касдея. Они очень похожи на нас внешне, и кроме того, это девушка, – добавил он.
Толпа оживлённо загудела: так интересно им было взглянуть на настоящего человека, ещё и женского пола. Кира почувствовала, что у неё начинают гореть уши. Браслет ободряюще потеплел, мол, не переживай, в обиду не дам.
– Каким образом к человеку попал столь ценный артефакт? Аргенлал – это же наш родной камень! – снова задал вопрос темноволосый лионит, когда гул толпы немного стих.
Агрэю не хотелось посвящать такое количество лионитов в подробности дела, но приходилось отвечать, так как они с Букуром всё ещё рассчитывали на поддержку этой толпы подготовленных воинов.
– Артефакт был вывезен на Землю вместе с пленной хранительницей Шаей и там же находился несколько столетий, пока случайность не привела к нему девушку. Можно ещё много и долго рассказывать, но у нас, к сожалению, нет на это времени. Аракбис в курсе, что мы раскрыли его тайну, и уже начал действовать, – не слишком охотно пояснил Агрэй.
– Покажите нам человека. За несколько веков мы многое повидали, так что вида одной девчонки мы перенесём! – сказал другой лионит в сером длинном одеянии, стоящий чуть поодаль. Его голова была накрыта глубоким капюшоном, так что невозможно было разглядеть лица.
Кира устало вздохнула, встала с уже ставшего родным камня, служившего ей стулом, и двинулась в сторону выхода из пещеры.
– Погоди, может стоит ещё немного подождать? – спросил Клеон. Он явно был не в восторге от идеи брата.
– Всё нормально! Не вечно же нам отсиживаться в этом укрытии. Надо бы помочь твоему брату, – тихо ответила она, хотя ноги у неё подкашивались от волнения.
Кира с Клеоном вышли из пещеры как раз в тот момент, когда Агрэй собирался связаться с ними по ситри. Они быстро прошли через толпу, мягко ступая по голубому песку и прокладывая себе дорогу сквозь плотные ряды высоченных лионитов, смотревших на них с удивлением и недоверием.
Кира чувствовала, что теперь у неё пылают не только уши, но и щёки. Всеми силами стараясь не выказывать волнения, она проследовала к Агрэю и стала рядом с ним. Агрэй ободряюще ей улыбнулся и сказал:
– Знакомьтесь. Это Кира, а это браслет Филуна, о котором мы вам рассказывали.
После чего он поднял руку Киры повыше, чтобы продемонстрировать толпе артефакт, украшенный тремя кристаллами: белым, красным и зелёным. Взгляды четырёхсот бойцов, которые до этого были сосредоточены исключительно на лице Киры, теперь сфокусировались на таинственном артефакте. Браслет Филуна был для них не только источником силы, но и предметом, несущим угрозу их жизни, поэтому смотрели они на него настороженно.
Дальше события разворачивались стремительно. Лионит в сером одеянии попытался отрубить Кире руку при помощи грубого острого меча, взявшегося неведомо откуда. Это оружие не было характерным для лионитов. Как правило, их клинки были более изящны, этот же тесак не отличался тонкостью и красотой. Что касается самого бойца, то если смерть могла быть олицетворена каким-то живым существом, то этот лионит был сама смерть: такой же яростный и быстрый. В мгновение ока он оказался рядом и попытался нанести рубящий удар по кисти.
Агрэй ожидал нападения, однако всё же не успел вовремя среагировать. За него это сделал сам браслет, которому не понравилось обращение незнакомца с новой хозяйкой. Три камня соединились межу собой в светящийся треугольник и в буквальном смысле впечатали лионита в зелёную скалу, находившуюся в двух ста метрах от них. Лионит попытался было подняться на ноги, однако его тело было будто приклеено к зелёному камню. Опустив глаза вниз, он обнаружил, что ноги начали каменеть и обрастать зелёно-голубым мхом. Дикие вопли лионита длились ровно до тех пор, пока всё его тело не окаменело и не стало частью изумрудной скалы. Теперь же от этой горы были слышны едва различимые стоны.
– Я не хотела этого делать! – испуганно воскликнула Кира. – Это всё браслет!
– Магические предметы такого уровня умеют защищать себя. Я, кажется, уже говорил, – хмуро ответил Агрэй, с подозрением вглядываясь в лица остальных воинов. – Зато другим неповадно будет! За этого несчастного не переживай: выберется. Меня больше волнует, было ли это нападение его инициативой или он выполнял указания Аракбиса.
– В любом случае сейчас он нам ответить не сможет, – прервал их диалог Клеон, которого ещё больше обеспокоило происшествие. – Если идти в атаку, то сейчас, пока Аракбис наиболее уязвим.
Кира набралась смелости, чтобы наконец рассмотреть лионитов, её окружающих. Все они были молодыми. Заметить это по нестареющим созданиям, на первый взгляд, было не так просто. Однако возраст тех же стражников Аракбиса выдавал более зрелый, осмысленный взгляд. Их глаза выцветали под действием времени, наполняясь мудростью и выгорая на ослепительном свету звёзд Иклила. Глаза же собравшихся у моря Чордар лионитов были более живыми, горящими. Эти глаза, казалось, смотрели на браслет Киры с уважением, которого только может заслуживать артефакт такой мощи и силы.
Если у кого-то из них до этого момента и были мысли отобрать у землянки артефакт, то после демонстрации силы циферблата, украшенного тремя камнями, они от этой затеи решили отказаться. Конечно, глупо было полагать, что все четыре сотни лионитов станут их преданными друзьями, но временными союзниками – вполне возможно.
При всей сложности ситуации и быстрой смене событий Кира ни на минуту не забывала о своей истинной цели: спасти Землю от вторжения кумо, закрыть воронки и вернуть нормальное течение времени. И эти воины могли быть ей в этом полезны, стоило только вспомнить о больших группах кумо, рыскающих по Земле в поисках пищи.
Кира содрогнулась при мысли, что кумо уже добрались до самых близких её людей. Что сейчас с её матерью, братом, с Владом? Но страшные картины надо было сразу же гнать прочь из своей головы, потому что делу они никак бы не помогли, зато могли стать внушительной помехой на пути к цели.
На Букура она старалась не смотреть, так ей было неловко после поцелуя в комнате с кубом Эриха. Девушка постоянно чувствовала на себе его заинтересованный взгляд, или ей только это казалось?
– Итак, первым делом нам надо как-то выманить Аракбиса из кабинета Келадона, – обратился к толпе Букур, чувствовавший себя наиболее непринуждённо среди своих подопечных. – Не забывайте, что он обладает всеми способностями Келадона, хоть и в меньшей степени, а его кабинет может изменять реальность и подстраивать её под его потребности. Даже если все мы одновременно ворвёмся к нему, он разделается с нами без особого труда.
– И как же мы это сделаем? – низким голосом спросил один из самых невысоких, по меркам Иклила, лионитов, стоящий в первом ряду.
– Вечное синее пламя. Нам придётся поджечь башню с воздуха, так как лишь верхний ярус уязвим для огня. Как бы ни сильны были чары в кабинете Келадона, извне его всё-таки можно повредить, – будничным тоном отвечал Букур, однако его решение вызвало оживлённые споры среди присутствующих.
– Это вандализм! Просто немыслимо! Башня Радбоз! Самая старая башня в городе! В ней столько ценных артефактов! – восклицали они. Число категорично настроенных лионитов сразу же возросло.
– Тишина! – повысил голос Букур. – Башня – малая жертва по сравнению с тем, что будет, если всех нас выкосят под корень, сольют нашу кровь, обратят аргенлал в полярно противоположный ангулал! Стража Келадона не будет разбираться в приказах начальства. Вы знаете, что один стражник без особых усилий может устранить пятьдесят таких, как вы.
– Букур прав! Давайте не будем терять драгоценное время. Мы нанесём удар с воздуха, но что потом? Кто сможет одолеть самозванца вне башни? – воскликнул лионит с длинными светлыми волосами, чем-то похожий на Букура. В его взгляде читалась решимость. – Я мог бы попытаться, если больше нет желающих!
– Оставьте Аракбиса мне. У меня к нему личные счёты, – произнёс Агрэй, хмуро вглядываясь в небо. Тучи ускорили движение и неустанно сгущались, из-за чего становилось темно, как ночью. Для любого лионита это было недобрым предзнаменованием, ибо они привыкли считывать настроение погоды и видеть знаки повсюду. – Клеон с Букуром мне помогут, – добавил он.
Молчание толпы можно было принять за утвердительный ответ. Затем начало твориться нечто невообразимое. Лиониты складывали ситри на землю, растягивали руками в прямоугольники и становились на них ногами. Ситри окутывали стопы своих владельцев, образуя нечто отдалённо напоминающее земные сноуборды. Вот только эти доски были предназначены не для катания, а для полёта.
Кире стало это понятно только тогда, когда вся эта толпа взмыла в воздух и направилась в сторону города башен, эффектно рассекая воздух и скрываясь в высоченных подвижных облаках.
Зачинщикам также нельзя было упускать время. Сначала Агрэй с Клеоном хотели оставить Киру в уже знакомом укрытии под зелёной горой, но она была категорически против оставаться одна, так что решено было двинуться к месту битвы всем вместе по воздуху. До этого они не решались использовать этот способ перемещения в страхе быть обнаруженными. Теперь же на первое место вставала не безопасность, а скорость передвижения, ведь их обнаружение было лишь делом времени.
Букур первым вызвался стать провожатым для Киры, которая не нашла объективных причин отказываться от его помощи. Ей пришлось крепко за него схватиться, чтобы удержаться на летающем ситри. Агрэй, хотя и пылал внутри от негодования, внешне никак вида не подавал и быстро взмыл в небо следом за Букуром с Кирой и уже взлетевшим Клеоном.
Они поднялись высоко за облака, в надежде как можно дольше оставаться незамеченными. В небе было довольно сложно ориентироваться: город лишь изредка проглядывал сквозь замысловатые облачные фигуры и воздушные реки, обнажая кусочки городской мозаики. Как пояснил Букур, эти стремительные потоки ни в коем случае нельзя было пересекать, потому что они представляли угрозу даже для бессмертных лионитов, чего уж говорить о гораздо более хрупкой Кире. Скорость потока могла убить кого угодно, навсегда поглотив тело незадачливого любителя полётов.
В какой-то момент Кире показалось, что они заблудились, однако её опасения были беспочвенными. Огонь уже пылающей башни стал виден издалека, и им оставалось только приземлиться у её подножья и наблюдать, как многочисленные лиониты на ситри закидывают башню Радбоз всё новыми огненными шарами.
Ритуал на крови
По мере обстрела строения пылающими шарами было невооруженным глазом видно, как плавится энергетическая защита башни Радбоз, медленно уступая под натиском огненной магии. Как и предполагал Букур, именно в верхней части здания – вместилище кабинета Келадона – была установлена самая тонкая и уязвимая защита. Это могло бы показаться странным, если бы не предположение, что Аракбису нужно было ослабить защиту с целью перенаправления энергии в туманный мир эссиорл. И вот теперь это решение сыграло с ним злую шутку. Прошло несколько минут, как раздался громкий хлопок, что означало окончательное снятие защитного купола. Следующие огненные шары уже прожигали стены и остроконечную крышу башни Радбоз, отправляя её вековые стены в небытие.
Вокруг здания столпилась целая толпа праздных зевак, завороженно смотрящих, как пылает одно из самых значительных строений города Гейл. Ничего нового здесь не наблюдалось: что люди, что лиониты были не прочь насладиться чем-то эдаким. Оба вида в похожих условиях сбивались в толпу, с одной только разницей, что человеческая толпа обязательно снимала бы всё происходящее на видео, чтобы потом ещё долго охать и ахать при его просмотре в каком-то непонятном экстазе. В целом же лиониты, как и люди, имели склонность собирать негатив и всегда более охотно делились друг с другом плохими новостями, чем радостными событиями. Их уклад жизни не предполагал частого возникновения такого рода происшествий, и можно было с уверенностью утверждать, что о пожаре в башне Радбоз будут рассказывать годами.
У здания топтался Зера, несколькими минутами ранее покинувший свой пост внутри башни. Он был слишком занят этим захватывающим зрелищем, чтобы заметить оказавшегося поблизости Агрэя, иначе столкновения избежать бы не удалось. Никакого сожаления по поводу уничтожаемого места службы он не выказывал, только праздный интерес, ведь снаружи пожар видно намного лучше, чем изнутри. Половина его лица всё ещё отходила от замораживающих чар, из-за чего один глаз у него моргал, а второй был едва виден из-под тяжёлого века. Ноздри у него были перекошены, а на лбу красовался шишак от неудачного приземления на каменный пол.
Когда пламя почти уничтожило верхнюю треть здания, парящие корни строения ожили и словно в истерике стали разбрасывать лионитов, столь неосмотрительно подошедших слишком близко к башне Радбоз. Некоторые из них, наименее удачливые, были ударом впечатаны в соседние здания и порядком пострадали. Но всё это грандиозное представление не могло отвлечь молодых воинов от главного – напряжённого ожидания встречи с эссиорлом.
Аракбиса в образе Келадона всё ещё не было, как не было и разноглазой собаки Фивы. Время тянулось минута за минутой, как только может время изменять свой ход под действием мучительного ожидания. В какой-то миг Кира почти поверила, что воинам Букура удалось с такой лёгкостью и такими малыми жертвами одолеть Аракбиса. Однако стоило ей об этом подумать, как от верхушки башни отделилась чёрная густая тень и пробила насквозь стену соседней узенькой башни. После недолгого замешательства лионитам не оставалось ничего иного, кроме как броситься в погоню за Аракбисом, скрывавшимся где-то в верхних ярусах другого здания.
В полной боевой готовности Букур, Клеон и Агрэй направились ко входу. Кира зачем-то последовала за ними, не желая оставаться в толпе незнакомых ей лионитов, хотя её помощь могла бы пригодиться только в том случае, если бы она научилась управлять браслетом Филуна, а не полагалась на волю и настроение самого артефакта. Впрочем, он выручал её уже не единожды, так что девушка подсознательно начинала на него рассчитывать.
По изящным и тонким корням, образующим лестницу, четверо преследователей проникли в башню, где уже никого не было: почти все жители города сбежались к другой, во всю пылающей башне Радбоз. Это же здание носило иное, весьма говорящее название – Башня Аверо, что в переводе с лионтского означало «мираж», и было бы гораздо лучше, задумайся они над этим до входа. Но, как известно, удачные мысли часто приходят с большим опозданием, а опоздание самых удачных из них порой составляет целую жизнь.
В то же время подопечные Букура продолжали атаковать многострадальную башню огненными шарами, так как побег Аракбиса ускользнул от их глаз. Они то и дело взлетали выше, уворачиваясь от удлинившихся корней здания, но атаки не прекращали. Стражники Келадона были уже здесь, возмущённо переглядывались и намеревались остановить акт вандализма. Их лица выражали невозмутимое спокойствие, не предвещающее ничего хорошего. Всего их было около двадцати, но каждый был первоклассным воином, стоящим пяти десятков молодых подчинённых Букура.
То, что происходило дальше за пределами башни Аверо, Кире увидеть не удалось. Как только она вместе с Клеоном, Букуром и Агрэем переступила порог здания, окружающая реальность стала изменяться, стены поплыли, а пол просто-напросто исчез под её ногами, заставив Киру ухнуть куда-то вниз. Она видела, как Агрэй пытался схватить её за руку, но не успел. Очень быстро пол принял первоначальный вид, лишив братьев и Букура возможности вытащить свою незадачливую спутницу.
Очнулась она в сырой каменной комнате без окон, пол которой почти полностью занимал широкий, идеально круглый бассейн. В нём пузырилась какая-то густая тягучая жидкость. Эта жижа отвратительно булькала, и всё это дополнял жуткий запах тухлятины, от которого моментально становилось тошно и слезились глаза. В этом месте царил полумрак, из-за чего невозможно было сразу определить источник вони, так что это открытие Кире предстояло сделать несколько позже.
Повернув голову, Кира встретилась с немигающим взглядом Фивы. Как отличалась она сейчас от той собаки, с которой Кира пару дней назад встретилась в Ессентуках. Сейчас ей не нужно было казаться приветливой, и на её морде красовался оскал, который на лице человека принял бы вид усмешки. Только теперь до Киры стало доходить, как всё-таки её легко провела случайная знакомая и насколько первое впечатление может быть ошибочным. И ей оставалось только удивляться, как эта простая мысль не пришла в её голову раньше, и почему голос интуиции был с такой лёгкостью заглушён.
– Аракбис, она очнулась! – с лающим хохотом крикнула Фива. – Можно начинать!
В тени комнаты виднелась высокая фигура Келадона, однако стоило ему выйти на более освещённый участок, как выяснилось, что его личина спала. Лицо Аракбиса было в точности таким, каким его отражало зеркало сущностей. Вид у него был жуткий: рыхлое, словно пластилиновое тело, тонкая серая металлическая кожа, огромный, рассекающий голову пополам жабий рот. Половина лица с личиной Келадона теперь напоминала посмертную маску.
При его появлении Кире сразу же захотелось отвести взгляд. Одно дело – смотреть на это существо через ситри, и совсем другое – видеть вживую. Несмотря на то, что ей довелось повидать далеко не безобидных кумо, она назвала бы Аракбиса самым страшным существом, которого встречала в своей жизни. Страх перед Аракбисом был страхом существа, которое не хочет исчезнуть из этого мира бесследно. Если кумо могли разорвать её тело, но не могли тронуть душу, то этот древний эссиорл имел возможность растворить её куда более слабую, по сравнению с Келадоном, сущность за считанные минуты.
Но больше всего её волновал не страх, а ощущение давнего знакомства. Девушке казалось, что она хорошо знает это чудовище, и какая-то часть её сущности сталкивалась с ним, если не в этой, то в прошлой жизни. Она боялась его и ненавидела так сильно, как можно только ненавидеть убийцу самого близкого своего человека. Ярость охватила её. Ей захотелось уничтожить его, вцепиться в него зубами и наносить ему сотни ударов острым ножом, чтобы он умирал в страшных мучениях. Это новое чувство наполняло и опустошало её в то же время, потому что ненависть – чувство разрушительное, наиболее опасное для того, кто его испытывает.
Ненависть, зависть, обида, чувство вины всегда были для Киры теми эмоциями, которым она не давала прорастать в своём сердце, потому что знала, они – главная причина самых страшных болезней и неудач в жизни. И вот теперь она, само добродушие по жизни, испытывала сильнейшие негативные эмоции по отношению к этому незнакомому существу.
Найдя в себе силы сесть, Кира наконец с ужасом обнаружила причину отвратительного тошнотворного запаха. В дальнем углу комнаты громоздилась гора тел мёртвых и будто высушенных лионитов. В таких условиях сложно было оценить их количество, но на первый взгляд их было не менее двух сотен. Эти тела напоминали трупы узников концлагеря: одни только кости, обтянутые кожей. По простой одежде можно было догадаться, что эти лиониты были в подчинении Букура, как и те другие, атакующие в данный момент башню Радбоз снаружи. Одеяния лионитов, стоящих выше в социальной лестнице, обычно были более дорогими и замысловатыми, взять хотя бы Агрэя или стражников Келадона, в горе же трупов находились простые рядовые солдаты.
Проследив направление её взгляда, Аракбис заговорил. При этом его голос, казалось, состоял из двух голосов: самого Аракбиса и Келадона. Звучал он резко и напоминал скрежет металла, из-за чего слушать его было ужасно неприятно.
– Милое зрелище, не так ли? Молодые, горячие лиониты. Сколько на их лицах было отваги, когда они пришли ко мне с твёрдым намерением меня одолеть. Каждый из них мечтал стать героем-освободителем Иклила от коварного негодяя-самозванца. Вот только ума им не слишком хватало. Они приходили прямо ко мне в кабинет группами по пять лионитов и быстро заканчивали жизнь здесь у ритуального чана. Они должны собой гордиться, ведь приносить повсеместно пользу – их главная цель, – с мерзким смешком проговорил Аракбис. Судя по выражению его лица, сейчас он был крайне доволен собой. Ещё бы, ведь его главная мечта вот-вот должна была осуществиться. Этим и объяснялась его словоохотливость.
Кира перевела взгляд на озеро с булькающей жижей и внезапно всё поняла. Это был ритуальный чан с кровью лионитов для обращения браслета Филуна в тёмный артефакт. Она сама доставила себя прямо в руки к этому монстру, убившему отца Агрэя и уничтожившему почти весь его вид. Ну почему ей не хватило ума отсидеться где-нибудь в пещере под сводами зелёной горы, и почему простая мысль о невероятном риске, которому она подвергает не одну себя, не пришла к ней в голову раньше?
Ощущения её наполняли малоприятные. Ей казалось, она видит страшный кошмарный сон и не может проснуться, что такой ужас может происходить с кем угодно, но только не с ней. Это было непередаваемое ощущение ловушки и безысходности.
Аракбис сделал жест рукой, и Фива с готовностью вцепилась в подол платья Киры и потащила её к чану с горячей кровью. Сопротивляться девушка почему-то не могла. Скорее всего, здесь действовала какая-то сильная магия, власть над которой имел только Аракбис. И вот её тащили к месту гибели, как ведут невинного ягнёнка на бойню.
Затем, когда Фива почти что забросила Киру в чан с кровью, Аракбис жестом приказал ей помедлить. Очевидно, он хотел ещё немного насладиться её мучениями: так много хлопот она ему в своё время доставила. Зачем всё быстро заканчивать, когда будущее и так предопределено? Он видел это ясно и не находил причин торопить то, к чему стремился как минимум последние пять веков. Вечные умеют ждать, если им это действительно выгодно. Кто ждал пять столетий, для того три минуты промедления ничего не значат.
Он подошёл ближе и натянул на лицо мерзкую фальшивую улыбку, какая только может быть у существа, желающего в скором времени лишить тебя жизни.
– Ты, наверное, надеешься, что тебя спасут твои друзья или выручит браслет Филуна? Мне придётся тебя разочаровать: в эту комнату невозможно войти без приглашения, а её стены блокируют внешние магические воздействия. Браслет же хоть и силён, но ничего не сможет сделать с древней как мир магией, – сказал он, больно хватая Киру за волосы и поднимая выше. Он почти швырнул её в кровяную жижу, но затем передумал и опустил на пол.
– Ума только не приложу, как он мог выбрать в хозяйки такую слабачку, как ты? – протянул он, начиная расхаживать возле ритуального чана. – Каким бы сильным он ни был, всё-таки это всего лишь тупая железка. Как можно мне предпочесть тебя? Пятьсот лет я пытался его приручить, но он проявлял неизменное упрямство.
Во время этой оскорбительной речи циферблат на браслете обиженно похолодел, но больше никак вида не подал и не стал атаковать Аракбис.