Александр Станиславович Малиновский
Под старыми клёнами
Радуга над речкой
Когда речка под боком, сразу за огородами, жизнь намного интереснее.
Ночью шёл дождь. Утром он ещё накрапывал, а к полудню появилось солнце. И всё вокруг ожило.
Река стала блестеть, и появилось много пчёл и шмелей.
Дед Андрей, Алёшка, Настя и я решили пойти порыбачить на речку. Всякий настоящий рыбак знает, что рыба после дождя клюёт лучше.
Когда мы шли, песок на тропинке был ещё сырой и на траве блестели капли дождя, а в низинках стояли лужи.
Наша компания добралась до речки быстро: огороды не такие уж и длинные, а кончаются они на берегу Ветлянки.
Мы стояли на высоком берегу, а речка была внизу под нами. Она светлой лентой уходила слева направо от нас к горизонту и там пропадала из глаз.
Мы не спешили спускаться к воде – больно уж красивое место. Стояли, любовались. И тут поднялась радуга – высокая и чистая. Радуга – как большая дуга – перекинулась с одного берега на другой.
Все семь её цветов украшали теперь и речку Ветлянку, и дальний луг, и широкое, просторное небо. А над головами нашими зазвенели жаворонки.
– Ребята, сказал я, – смотрите: река как большая бело-серебристая лошадь, а радуга – дуга с колокольчиками – жаворонками. И всё это мчится далеко-далеко в степь и ещё куда-то дальше…
– А мы мчимся вместе с ними, так ведь! – воскликнул Алёшка. – В большой такой телеге из этой поляны! Нас мчит наша речка! Куда-то далеко-далеко!
– Туда, где вы с Настей будете взрослыми, – сказал Андрей Иванович.
– И где вы будете непременно счастливыми, – добавил я.
Настя рассматривала, присев, белоголовую ромашку в медово-пахнущей траве. Она не согласилась:
– Я не хочу уезжать, – спокойно возразила она.
– Я счастливая уже здесь, где папа, мама, деда, баба, Алёшка, – она посмотрела на меня мельком и улыбнулась: – и все остальные – тоже…
Мы все разом заулыбались. И Настя добавила:
– Вот видите, как нам всем здесь хорошо! И весело!
И, правда: было так хорошо! Летний день был замечательный.
И впереди у нас была ещё рыбалка!..
Настино стихотворение
Под старыми тенистыми клёнами у Чураевых опять идут школьные уроки.
– Кто готов рассказать своё стихотворение – таково у нас было дамашнее задание, – говорит дед Сергей и смотрит на своих слушателей.
Все молчат, а Дениска начинает толкать Алёшку: давай ты!
Алёшка молчит. Тогда встаёт Настя.
– Стихотворение про маму, – говорит она.
Я смотрю на неё и тоже волнуюсь. Настя отнеслась серьёзно к домашнему заданию. Пришла ко мне и всё допытывалась, как я пишу свою книгу, откуда в голове берутся мысли такие? Где я беру слова, из которых можно делать настоящую книжку.
– Стихотворение про маму, – повторила она.
Ребята ещё больше притихли. И во дворе зазвучал голос Насти:
Я у мамы в глазах,
Мама у меня в глазах,
Я у Алёшки в глазах,
Алёшка у меня в глазах,
Мама у нас в глазах,
А мы все у мамы в глазах.
Все сначала удивлённо молчали. Когда Настя закончила, громко захлопали в ладоши. А Ромка свалился со скамейки и не заплакал, а тихонько снова залез на своё место и захлопал в ладоши, когда все уже перестали хлопать.
Дед Сергей подошёл и погладил по головам и Настю, и Ромку.
Когда игра в школу закончилась, я подошёл к Насте:
– Видишь, и у тебя получилось стихотворение, а говорила, не знаешь, откуда брать слова.
– Это потому, что я всех люблю, вот и получилось, – пояснила Настя. И радостно засмеялась.
Меткий промах и кувалда
Настя, Алёшка, Денис, Ромка и я только что вернулись из леса. В молодом сосняке смотрели, не появились ли белые грибы, подосиновики, а на лугу – шампиньоны. Мы ничего не нашли. Очевидно, рано ещё, хотя три дня назад была шумная гроза и сплошной стеной хлынула на знойную землю живительная, несущая рост влага. Стоит, очевидно, ещё подождать денёчка два и повторить свой поход.
Мы, приморившись, сидим в тени наших друзей-клёнов.
Большая бабочка-капустница порхала-порхала по двору и села на край нашей скамейки. Денис снял свою адидасовскую спортивную кепку и стал подкрадываться к бабочке. Она вспорхнула, но тут же села на другом краю доски. Мы все наблюдали за его охотой. Наконец-то он изловчился и совсем было накрыл бабочку кепкой. Но бабочка вылетела из-под неё в самый последний миг и стала виться сначала над головами у нас, а потом поднялась совсем уж высоко. Напрасно Денис ладонями, сложенными лодочками, пытался всё же поймать её. Неуловистой оказалась кепка фирмы «Адидас».
– Какой меткий промах! Надо же! – то ли удивившись, то ли с досады воскликнул Денис.
Мы дружно рассмеялись. Он помолчал немного и тоже начал смеяться.
Пока Денис охотился за бабочкой, я обнаружил на рукаве своей куртки клеща. Быстренько всех заставил осмотреть друг друга. Больше клещей не было. Даю пояснения:
– Ребята, клещ может быть очень опасным, он – разносчик болезней. Его трудно чем-либо раздавить, даже ногой не получится.
Я ступаю на него пяткой своего тяжёлого ботинка, но клещ продолжает ползти по земле.
– Его даже, наверное, трактором не раздавишь, – продолжаю я, – а он очень вреден, потому что от него можно заразиться.
– Ерунда, – говорит Алёшка, – можно от него отделаться: надо положить его на ровное железное место и несколько раз ударить кувалдой, которая стоит в сенях.
– А почему несколько раз? – спрашивает Денис.
– А чтобы попасть, – деловито отвечает Алёша.
Ласточки и кот
В большой сельнице, где хранят сено, живут ласточки. Там у них два гнезда. Гнёзда они сделали из глины под листами шифера на деревянной перекладине.
Ласточки залетают в сельницу через дверь, а когда она закрыта, то через небольшое отверстие вверху двери.
Вот около этого отверстия и повадился лежать соседский кот. Устроится на длинном выступающем конце перекладины и наблюдает за птицами.
И что у него на уме, нетрудно догадаться.
Когда отважная ласточка пролетает мимо него в отверстие, он взмахивает лапой, словно примеривается, как ловчее схватить птицу. Но пока не решается на это.
Ласточки, когда кот сидит рядом, беспокойно кричат, прежде чем залететь в сарай, словно жалуются и просят о помощи: «Люди, разве вы не видите, помогите нам!». Но всё равно залетают: там же у них дети.
Я предложил снять дверь, чтобы она не закрывала вход. Алёшка сказал, что надо сделать отверстие побольше, а дверь не трогать. Но лучше всех сообразила Настя:
– Давайте эту деревяшку, на которой сидит кот, отпилим и кот упадёт!
Мы так и сделали. Прогнали кота. Я взял ножовку, и хотя перекладина была из толстой сухой берёзы, быстро отпилил выступающий её конец.
Кота мы больше около сельницы не видели, а ласточки спокойно стали летать к своим гнёздам.
И слышны были только крики маленьких птенцов в гнёздах, а взрослые ласточки жаловаться перестали.
Плоды просвещения
Из-под клёнов во дворе доносится смех, там сегодня идёт урок. Я вышел из своего подвальчика и потихоньку приблизился к клёнам. Урок в самом разгаре:
– А теперь, дорогие мои, – спрашивает учитель, – скажите, что представляет из себя наша планета Земля?
Отвечает Алёшка:
– Это такой круглый шар с деревьями, землёй, железом, это, как там ещё (он чешет затылок): с мухами, комарами, лягушками.
И замолкает.
– Ещё с людьми, – вспоминает он.
– А ещё?
– Ну, это – шар, который крутится вокруг солнца и никогда не оторвётся никуда.
– А кто из людей населяет земной шар, кроме русских, знаешь?
– Да, знаю, – говорит Алёшка и начинает перечислять:
– Немцы, французы, иностранцы эти, турки…
– Иностранцы – это не национальность, – говорит учитель. – Я потом поясню разницу. А кто такие китайцы, знаешь?
Наступает пауза. Алёшка не знает, как ответить. Тогда встаёт Денис и бодро говорит:
– Китайцы – это люди, которые едят китов!
Все начинают громко смеяться.
…Но не только учитель задаёт вопросы, на которые не сразу ответишь.
Под конец урока Денис недоумевает вслух:
– Деда Сергей, а почему слова бывают разнобокие?
– Не понял, например? – спрашивает учитель.
– Ну, вот, пила, например: то она в мастерской – ею пилят дрова, а то говорят: пила молоко, пила воду?
– Ты ещё знаешь такие слова?
– Знаю.
– Какие?
– Вот, когда мы ехали на автобусе из города в деревню сюда, по радио сказали: «Трупы артистов, этого, Большого театра готовятся к поездке за границу». И никто не смеялся.
Учитель таких вопросов не ожидал. Он сидит за столом и почёсывает затылок.
– Да… – произносит он и молчит.
А потом объявляет:
– К следующему уроку заготовьте все вот такие, как Дениска говорит, «разнобокие» слова. Будем разбираться: с какого бока их употреблять.
Птичка на ниточке
Жара наступила такая, что кажется, будто вода в реке так устала, что и не течёт совсем.
Всё отдыхает. Всё в ленивом полусне.
А пчёлы трудятся в луговых цветах и звенят на разные лады их голоса.
Над головой, прикрыв ладонью глаза, видишь странную птицу пустельгу – грозу мышей и насекомых. Она, еле подрагивая крыльями, зависла в воздухе на одном месте.
– Птичка на ниточке висит, глядите! – крикнула Настенька и стала махать руками.
Птичку и впрямь будто кто вывесил в огромном душном помещении напоказ, как механическую игрушку. Она и на голос не реагирует:
– Ниточка оборвётся и птичка разобьётся… Ниточка оборвётся и птичка разобьётся… – кричит Настя.
Птичка повисела-повисела на ниточке на одном месте, потом резко и быстро заскользила вниз к реке и пропала в серебряных бликах над водой. Будто невидимую ниточку кто-то чикнул ножницами.
И остались на высоком берегу только звенящие пчёлы в цветах и мы с Настенькой.
– Зря я крикнула, – говорит Настя, – мы теперь с тобой без птички совсем одинокие. Она нас бросила. И скворцы улетели, и пустельга оторвалась от ниточки.
– Не горюй, Настя, – успокоил я, – ведь у нас с тобой есть ещё ласточки, которые живут в сельнице у Чураевых.
– И правда, – обрадовалась Настя, – как же я забыла про них, они же совсем «наши».
Пахталка
Вчера бабушка Вера сказала при всех за ужином деду Сергею:
– Что же это мы, Сергей Иванович, так и будем теперь брать пахталку у Климановых, будто свою не можем починить либо новую сделать? Не хочется просить каждый раз.
– Опять сливки накопились? – спросил Сергей Иванович.
– Накопились. Три вечера на сепараторе пропускала молоко.
– А что это такое, пахталка? – поинтересовался Алёшка.
– Мини-мини-маслозавод, – отозвался дед Сергей.
Потом он пожевал задумчиво вислый кончик усов и сказал решительно:
– Ладно, бабка, будет тебе пахталка, а ребятишкам – масло.
…Сегодня утром мы с Алёшкой вслед за Сергеем Ивановичем пошли в его мастерскую. Сарайчик, в котором мастерская, всегда был закрыт на большой висячий замок.
Ни я, ни Алёшка никогда в нём не бывали. Нам было интересно.
То, что мы с Алёшкой увидели, когда Сергей Иванович открыл широкую и тяжёлую дверь, нас поразило.
Все полки в мастерской были заполнены инструментом. Здесь были и ножовки разной величины, и пассатижи. Были и рубанок, и большой внушительный фуганок. И долото, и коловорот.
Разных размеров буравчики лежали наготове в ровном ряду, будто ждали своего хозяина: когда же он их будет куда-нибудь вкручивать. На большом крючке висела почти новенькая дрель, а рядышком на крючке поменьше – паяльник.
На верстаке около точильного круга лежали большие ножницы, которыми стригут овец.
Но самое удивительное было то, что стояло в углу справа. Это был деревообрабатывающий станок. Старинный! Это видно было сразу. Привод у него был ножной: большое железное колесо, величиной с велосипедное, соединялось широким ремнём с маленьким валиком, укреплённым на верху станины.
Я позавидовал Сергею Ивановичу. Если у человека такой инструмент, значит, он много умеет делать сам. Таких людей я сильно уважал.
– Станок настоящий? Он работает?! – воскликнул Алёшка.
– Конечно, смотри!
Сергей Иванович поставил ногу на полочку внизу, толкнул легонько левой рукой большое колесо, и оно закрутилось под нажимом его ноги.
Большое металлическое колесо вращалось степенно и медленно, а маленький деревянный валик – быстро.
– Вот между этим валиком и стойкой зажимаем деревянную заготовку и обрабатываем её, – пояснил хозяин мастерской. – От моего деда ещё агрегат остался, а работает отлично.
– А что на нём можно делать? – не терпелось Алёшке.
– А что захочешь, всё можно и делать. Вот специальные резцы.
Он достал с полки похожие на стамески приспособления.
– Вот этими штуками и вырезаешь. Заготовка лучше всего липовая или берёзовая. Она вращается, а ты только успевай. Рука должна быть твёрдой. Мой дед точил ножки к столам, диванам, стульям. Тогда любили резную мебель. Он мастер был делать пряхи. Раньше они в каждом почти доме были.
…Пахталку мы сделали за один день.
Сергей Иванович быстро нашёл в своей чудесной мастерской две тонкие, но такие крепенькие дощечки и у нас на глазах по шаблону, сделанному из картона, начертил на них фигуры, похожие на большие кувшины. Затем острым топором ловко стесал всё лишнее.
– Вот вам боковинки для пахталки, а вот наждачная бумага – убирайте все заусенцы с дощечек.
Мы с Алёшкой с готовностью повиновались: задание важное и ответственное.
Пока мы трудились над порученным заданием, Сергей Иванович вытащил из-под стропилины, что под самой крышей, большой лист тонкой гибкой фанеры и начал вымерять нужные размеры. Потом – пилить.
После того, как он закончил пилить, у него получились два ровных фанерных прямоугольника.
Мы поставили обе боковушки на верстаке и стали их с торцов огибать фанерой, а Сергей Иванович тут же ловко вколачивал блестящие гвоздочки.
Вскоре сооружение наше уже могло стоять само на верстаке.
– Ещё дно и крышу сделать – и готово! – радовался Алёшка.
– Нет, – объяснял Сергей Иванович, – самое главное-то мы ещё не изготовили.
– А что самое главное в пахталке? – допытывался Алёшка.
– А чем пахтать, чем сбивать масло. Это мотовильце – мешалка из двух деревянных лёгких рамочек. Их надо поместить в пахталку вовнутрь, надев на металлический стержень, у которого на конце, выходящем наружу – рукоятка. Её будем вращать по кругу, как заводилку у машины.
Пока мы наждачной бумагой чистили сработанную конструкцию, Сергей Иванович изготовил мотовильце.
Всё спорилось в его руках. Только что трудно было представить, из чего сделать металлический стержень, а он взял толстую проволоку, выпрямил её – на одном конце сделал рукоятку, а на другом, зажав в тиски, быстро нарезал резьбу под две одинаковые гаечки.
– А почему две гаечки? – спрашивает Алёшка, зорко наблюдая за всеми действиями в мастерской.
– Голова, а для того, чтобы ими фиксировать стержень, навернув их с разных сторон боковушки, когда мы сделаем отверстия.
– Правильно как! – удивился Алёшка, – чтобы не проскальзывал штырь?
– Конечно!
Когда сделали крышку пахталке и прибили дно, конструкция была готова.
Бабушка Вера тщательно помыла её горячей водой и просушила на солнце. После ужина все собрались на кухне испытывать агрегат в действии.
Опробовать пахталку доверили Алёшке и он первый начал крутить рукоятку мотовильца.
Не быстрое это дело – превратить сливки в масло.
За вечер все поочерёдно попробовали крутить железную рукоятку. В пахталке, куда Вера Ивановна залила две больших банки сливок, булькало, урчало, но, когда мы нетерпеливо открывали крышку, масла не было. Потом начали появляться маленькие комочки в сливках и мы обрадовались – скоро что-то произойдёт! На улице уже было темно.
…Когда стало трудно поворачивать рукоятку у пахталки, Алёшка открыл крышку.
Большой масляный ком прилип к мотовильцу и оттого тяжело стало поворачивать рукоятку.
– Ура, – закричал Алёшка – получилось!
Мы все: и Настя, и Денис, и я – тоже закричали «ура», как одна команда, у которой общая победа.
Пахтанье – творожистую сыворотку, которая осталась, когда были вынуты куски масла, бабушка Вера разлила по кружкам. Все стали пить её и нахваливать. Было вкусно.
Масло поместили в стеклянные банки. Когда каждый попробовал свой бутерброд с маслом, все согласились, что вкуснее никогда ничего не ели.
– Я своему папе скажу, чтобы он тоже сделал пахталку, – загорелся Денис, – он конструктором на заводе, где самолёты делают, работает. Пахталку сделает классную.
– Не надо просить, – сказал Алёшка.
– Почему?
– Я, когда долго сегодня пахтал, то сильно устал и стал думать, и придумал: чтобы пахтать, надо хорошо перемешивать, правильно? – рассудительно проговорил Алёшка.
– Правильно, – согласился раньше всех и пристально стал смотреть на Алёшку Сергей Иванович.
– А, если так, давайте к красивому велосипеду Дениса приделаем бидончик со сливками, хорошо закроем его – и пусть он целый день гоняет на велосипеде. Будет такое же масло. Верно?
– Верно, – загорелся Денис, – можно на рамку, а можно на багажник.
– Только в бидончик надо положить две чистые деревяшки вместо мотовильца, чтобы перемешивали лучше сливки, – добавил Алёшка.
– Ты, Алёшка, головастый, молодец, – сказал Сергей Иванович.
– Здорово! – удивился Денис, – просто гоняешь по улице сам себе, а там как бы фабрика молочная работает!
– Не фабрика молочная, а маслозавод, – уточнил Алёшка.
– Повезло мне здорово, – сказал Алёшка, когда мы уже расходились спать.
– Повезло потому, что масло вдоволь теперь будешь есть? – спросил я.
– Нет, – сказал Алёшка, – потому что у нас есть Сергей Иванович – такой Мастер на все руки. – Он немножко подумал и добавил:
– И потому, что я теперь тоже умею пахталки делать. Я всё запомнил!
Сорока-белобока
Алёшка долго смотрит на пролетающую над огородом сороку и делает вывод:
– Сорока – неправильно сделанная птица.
– Почему? – спрашиваю.
– Она летает боком и трещит сильно. Всегда попадается на глаза и мешает видеть остальных.
– Если бы не было сорок, другие птицы страдали бы больше, – отвечаю я.
– Почему? – удивился Алёшка, – ей, когда ветер дует, длинный хвост мешает летать, а когда по земле ходит – она неуклюжная, ну – неуклюжая, какая от неё помощь?
– Зато, – говорю я, – она всегда первая оповещает лесных обитателей о приближении человека или хищника и они успевают укрыться в листве. Ты заметил, сам же говорил, что она всегда на глазах и всегда трещит при опасности. Лесные обитатели её недолюбливают, но знают: она всегда предупредит.
Однажды я наблюдал, как сорочья пара строила гнездо на рябине.
Они так слаженно и искусно укладывали клювами принесённые ими сухие палки, что я поразился.
Гнездо они смастерили за две недели.
И не осталось за ними никакого строительного мусора, внизу под деревом. Почти все палочки они подобрали и использовали в строительстве своего дома.
Они так поступали, будто знали, что на них смотрят люди и надо показать своё мастерство.
Алёшка смотрит удивлённо на меня и, кажется, не торопится поверить.
От сороки, похоже, он такого не ожидал.
Поговорить бы…
Школьные уроки под клёнами не только веселят ребятишек.
На последних двух уроках дед Сергей рассказывал про Миклухо-Маклая, Робинзона Крузо, Горького, царя Петра I. И вот результат.
Полдень. Все разбрелись спать, а Алёшка сидит в тенёчке на лавочке задумчивый.
Спрашиваю:
– Что, старина, грустишь?
– Я думаю.
– И о чём же ты думаешь?
– Я думаю: хорошо бы нам собраться всем вместе и поговорить!
– Ну, давайте после сна поговорим.
– Нет, хорошо бы собраться нам всем: мне, Миклухе-Маклахе, царю Петру, Горькому, Гарри Поттеру и всем остальным, кого не помню уж… И поговорить.
Я уже понял, в чём дело, но по инерции продолжаю спрашивать:
– О чём же поговорить?
– Ну, как о чём? О жизни, конечно!..
Редкая птица – козодой
Коза Мариша обычно пасётся на обрыве у реки.
В сумеречье мы с Настей и дедом Сергеем пошли за ней. Мариша паслась не одна – там ещё были соседские козы и телята.
Вдруг из-под Мариши выпорхнула быстрая серая птичка, похожая на стрижа, и, перелетев в ту сторону, где были другие козы, пропала из глаз.
– Что за странная птица, – сказал я, – ни разу не видел.
– Это козодой, – ответил Сергей Иванович.
– Такое смешное название, – удивилась Настенька.
– Это потому, что раньше люди думали, что она доит коз.
– Как это, дедуль?
– Эта птица кормится всегда около животных, которые привлекают к себе разных насекомых. У козодоя широкий, как мешочек, рот – вот он им и хватает то бабочку, то жучка какого из-под животных – и не разберёшь в сумерках, что он делает. А он уничтожает большое количество вредных насекомых.
– Получается, что люди неправду про неё думают? – допытывалась Настя.
– Я ни разу не видел, чтобы козодой доил скотину. Скорее всего, птица этого не делает. Люди ошибочно так думают о ней. Так и живёт она – без вины виноватая.
– А кто же всем скажет, что она не виноватая, – загоревала Настя.
– Трудно ответить, – признался Сергей Иванович, – ты вот узнала.
– И я теперь знаю, – вырвалось у меня.
