Александр Сергеевич Харламов
Последний солдат королевы
–Что ты тут делаешь?– зло прошептал колдун.– Я же тебя чуть не убил. Сказано же было сидеть и готовить обед.
–Там стражники,– коротко пояснил шут, но тут же испуганно прикрыл рот ладошкой, разглядев, как по реке плывут трупы и что с ними вытворяют орки.
–Черт!– выругался Алкасар.– Где де нам искать Редгорда?
–Вряд ли он будет находится в передовом отряде,– заметил карлик. Насколько я знаю бывшего старейшину, то его место где-то в обозе.
–Правильно мыслишь,– похвалил колдун из Полесья своего товарищи, – только как нам попасть в этот самый обоз. Мой-то братец вряд ли будет…Стой, а это кто?
На самой большой из лодок появилось какое-то шевеление. На палубу морщась от сильного яркого утреннего солнца вышел Редгорд собственной персоной. Его длинные седые волосы развивались под напором свежего ветра, лицо было бледно и решительно. Следом за ним вышел крепко сложенный совсем молодой парень лет тридцати. Его красивое лицо было исчерчено шрамами, что говрило о том, что предстоящая битва явно не первая в его жизни.
–А вот и мой братец! Да..давненько мы с ним не виделись, а я-то помню его еще совсем маленьким.
–Есть предложения?– карлик с надеждой поглядел на колдуна.
–Придется по старинке, Одиссей. Лихой кавалерийский наскок. Больше почему-то в голову ничего не приходит.
–А…
–Подожди здесь, я сейчас,– Алкасар на корточках пробрался сквозь заросли камыша и скрылся там, где уже началась выгрузка передовых частей Валтасара.
Он шмыгнул мимо одного поста, чудом проскочил второй и оказался напротив третьего, бдительность которого ослабла. Двое стражников о чем-то весело разговаривали и судя по акценту они были наемниками из Западных земель. То что нужно решил Алкасар, медленно вытащив кинжал, чтобы не спугнуть дичь.
Он ужом проскочи воинам за спину и ухватил одного из них за ноги, резко дернул на себя, и тот не удержав равновесие рухнул на землю. Второй попытался что-то крикнуть, одновременно выхватывая тесак из ножен, но тот, как всегда бывает, там напрочь застрял и никак не хотел вылезать, что дало колдуну дополнителные секунды. Он одним движением вскочил на ноги и вонзил холодную сталь куда-то в грудь стражнику. Тот охнул и осел. Чтобы не забрызгаться кровью, Алкасар не стал вытягивать нож, да и времени не было. Второй противник, придя в себя, начал вставать. В руках его блеснул короткий штурмовой арбалет. Еще секунда и колдуну пришлось бы очень туго, но Алкасар не только чародеем, но и неплохим воином. Он поднырнул под руку с арбалетом и ребром ладони со всей силы ударил стражнику по кадыку. Тот захрипел, схватился за шею и упал на землю, выпучив бешеные глаза. Вся схватка заняла не больше минуты. Быстро раздев поверженных противников Алкасар спрятал их тела куда-то в камыши, прикрыв ветками, надеясь, что без одежды их могут признать за рурцев, а при той неразберихе, которая всегда царит в стане наступающих, то и не скоро хватятся.
Теперь оставалось переодеться им вместе с Одисеем и прорваться к шатру Валтасара, тогда Рур будет спасен, а задание королевы Виктории будет выполнено.
Виктория…Королева…Неземная, прекрасная, очаровательная…Любовь его детства. Ради ее спасения колдун был готов пойти на все.
************************************************************************************************************************************************
Суворов конечно боялся. Да что там говорить Саша был в ужасе от решения Берстранда послать его на передовую. Сейчас именно от него, а не от кого-то другого зависела судьба Рура, от простого архивного работника. От понимания этого волосы на голове становились дыбом и начинали неприятно шевелиться.
Солдат он не знал в своей бригаде янтарных драгунов, офицеров тоже. Возможности этих бравых ребят были для него закрытой книгой, а потому он уныло брел по дороге к коновязи, отдав приказ выступать. Пока младшие офицеры наводили порядок, строили маршевые колонны и запасались фуражом, он решил подумать в одиночестве и тишине. Отошел метров на сто от лагеря в поле, которое сегодня почему-то показалось ему особенно прекрасным. Сегодня как-то необычно пели птицы, порхали бабочки, по-особенному пахли луговые цветы, источал медовый вкус клевер.
Саша присел на небольшом холмике в зарослях ромашек, изредка прислушиваясь к гулу, доносящемуся из лагеря. Мыслей не было никаких…Только горькая сосредоточенность и осознание своей возможной скорой гибели. Позади раздался шорох . Прямо перед ним выскочила на холмик девчонка Орлинка, чудом спасшаяся из лап орков в Креме и главная надежда Рура.
Она тихо ойкнула, закрыв рот ладошкой.Видимо не ожидала увидеть Суворова на этом месте. Как любому ребенку ей хотелось играться и , наверно, маг Вольдемар дал ей послабление в суровом режиме сплошных уроков, дабы она могла немного развеяться.
–Извините…-нерешительно пробормотала она после минутной паузы.– Я не знала, что тут еще кто-то есть.
–Ничего-ничего,– Суворов привстал, освобождая на холмике место рядом с собой,– посмотри, ты вся запыхалась. Присядь-ка рядом.
Орлинка осторожно заняла предложенное место. Ее русые косички расстрепались, а длинные густые волосы упали на лоб, блестевшим капелькаи пота в лучах яркого солнца. Она была красива, эта маленькая магичка. Суворов ей невольно залюбовался. Пройдет еще лет семь, и она станет невестой, краше которой не будет ни в одном районе Рура, да что там Рура! Краше ее ни в одной провинции не будет невесты. Женихи будет гоняться за ее благосклонностью, совершать безумные поступки и драться на дуэли. Ни одна голова падет с плеч от любви к ней.
–Я слышала вы идете на Великую реку, на войну,– то ли спросила, то ли сказала Орлинка, стараясь не смотреть на Суворова. Саша неопределенно пожал плечами, то ли согласился, то ли нет. Сйечас ему разговаривать на эту тему не хотелось, но маленкьой девочке это было невдомек. Она резко повернулась к нему и начала говорить:
–Еще когда я служила в Креме, сестры послушницы научили меня заглядывать в будущее. Хочешь я и тебе погадаю.
Суворов засмеялся, как и любой ученый он был далек от признания всех этих оккультных наук, в его мире это было не принято, но тем не менее подал руку, дабы самому развеселиться и развлечь девчонку. Однако Орлинка руку не приняла, она аккуратно взяла голову Саши в свои маленькие худенькие детские ладошки и внимательно посмотрела ему в глаза.
–Тебя ждет кровь. Много крови, реки крови, через эту кровь ты обретешь счастье, которое продлится ровно столько сколько будет литься кровь, а потом ты уйдешь, хотя твоя судьба навсегда связана с Руром…Твое продолжение, твой дух будет здесь всегда. Ты Последний солдат нашей королевы, последний кто сможет спасти страну…– глаза Орлинки покрылись какой-то мутной пленкой, закатились куда-то в область лба, а голос стал другим. Суворов впервые наблюдал транс вживую, а не по телевизору.
–Как мне победить?– голос охрип от понимания, что это все не сон, что все происходящее взаправду, что Орлинка может сказать действительно что-то важное.
–Звук…я слышу громкий протяжный звук охотничьих рожков…Он забивает все… Он отовсюду слышится, как громко!
Девочка вдруг отпустила голову Суворова и закрыла ушки руками. На глазах ее появились слезы. Они текли ручьем, оставляя на розовой коже мокрые следы.
–Орлинка!– Саша схватил ее за плечи и немного встряхнула. Глаза девчонки окончательно закрылись, а потом она как будто очнулась ото сна. Немного встрепенулась и пришла в норму.– С тобой все в порядке?
–Да…Прости мне надо бежать, а то дядя Вольдемар будет волноваться.
–Да, да..Тебя проводить?
–Нет, вам надо подумать о моих словах. Рожки, охотничьи рожки. Поверьте это очень важно!
Орлинка вскочила со своего места и унеслась куда-то прочь, сверкая голыми пятками. Теперь она не напоминала опытную колдунью, которая со слезами на глазах пророчила будущее Суворова. Теперь это снова была обычная девчонка, которая пропустила урок и спешит к учителю, чтобы не получить от него еще больший нагоняй. Вскоре она совсем скрылась из виду, а напоминанием о ней были лишь примятая трава, да запах свежести и детства.
Саша тяжело вздохнул и задумался. Что имела ввиду Орлинка? Рожки…охотничьи рожки…К чему было это предсказание? Она что-то видела, но не могла объяснить как следует для чего они нужны из-за своей детской непосредственности…Суворова надо было понять за чем на военной операции охотничьи рожки.
–Господин капрал!– к нему бежал идин из сержантов янтарных драгун Базилевс.– Бригада готова выступать!Все на местах. Ждем только вашего приказания.
–Сержант,– в голове у Суворова забрезжила пока еще не оформившаяся, но хоть какая-то смутная идея,– а какие в Руре охотничьи рожки?
Базилевс непонимающе нахмурился, но все-таки пояснил:
–О-оо, это не рожки! Это целые трубы. Они издают страшный гул, от которого все звери бегут прямо на охотников. На них они наводят панику.
Гул…Гул…гу…Точно ! Как он мог забыть! Ведь во Вторую Мировую войну такое уже применяли. Советские войска поставили на танки специальные прожектора и трещотки, которые издавали неприятный гул. Наводивший ужас на немцев, тем более ночью…Вот, что имела ввиду девчонка. Ай, да Орлинка, ай да молодец!
–Сержант, когда мы прибудем на исходные позиции для атаки?
–В течении восьми часов, господин капрал!– бойко отвтели Базилевс, вытянувшись в струнку.
–Значит почти в сумерках?
–Да, потому и атаку проводить будет бессмысленно,– кивнул согласно сержант,– напасть на передовые части Валтасара надо рано утром с первыми лучами солнца.
–Почему?
–У на не принято воевать ночью, это не благородно!– гордо вскинул голову Базилевс.
–Не благородно говоришь? Приказ такой…Всем драгунам взять с собой охотничьи рожки и приготовить огненные факелы. Быть готовыми напасть на передовые отряды Валтасар ночью,сходу. Думаю для нашего агрессора эта тактическая новинка будет неожиданной!
Базилевс изумленно вытаращил глаза на своего начальника, но ни слова не посмел возразить в ответ. Он лишь согласно кивнул и мигом ринулся исполнять приказание.
“Да…если у меня в бригаде все такие исполнительные как этот малый, то князю и вправду не поздоровится!”– подумал про себя Суворов, с усмешкой глядя на бегущего сержанта.
************************************************************************************************************************************************
–Ты готов?– Алкасар уже переоделся в одежду клана Варанов и теперь смотрел, как в старую кольчугу облачается Одиссей.
–Почти, -ответил карлик,– только она мне немного большая…
И правда, рукава свисали почти до колен, а меч тащился рядом практически по земле. Вид у шута действительно был шутовской.
–Ничего не поделашеь. Придется потерпеть. Остается надеятся, что нас никто из постов не заметит.
Вдвоем они направились через камыши к лагерю князя Валтасара. Который уже вывел свои основные силы далеко вперед, разбив свою ставку на берегу великой реки. Ставились шатры, занималось алое зарево костров, кашевары и интенданты готовились к завтраку.
Палатку князя было видно издалека. Над ней гордо развивался флагшток Южных земель, вокруг нее толпились военноначальники и усиленный конвой.
Сначала для колдуна и карлика шло все как нельзя лучше. Они умудрились незамеченными пробраться между трех часовых, потом зайти в обоз, а после попасть в лагерь, который больше напоминал расстревоженный улий. От непрерывного лязга, бряцанья оружия шут пугался и жался поближе к широкой спине Алкасара.
Делая вид, что выполняют какое-то поручение они неспеша шли в сторону шатра, когда вдруг все резко остановились и стали оборачиваться в их сторону. Казалось, что все пропало и их заметили, но на порог своего штаба вышел сам князь и у наших разведчиков отлегло от сердца. Только лишь лицо Алкасара при виде брата посерело и стало мертвенно бледным.
–Кочевники! Братья!– обратился Валтасар к своим воинам.– Мы прошли длинный путь. Потеряли много боевых товарищей! Но нам нельзя останавливаться ни на секунду. До холодов Рур должен быть наш!
Валтасар кричал как заправский оратор. Одиссей немного даже завидовал ему. Он смог завоевать внимание своих отъявленных головорезов несколькими фразами и теперь они слушали его затаив дыхание.
–В Твердыне нас ждут доступные женщины, много выпивки и золота!
–Да!– откликнулись хором войны.
–Мы закончим войну этой осенью!
–Да!– вторили ему кочевники.
–Вернемся домой богатыми и счастливыми!
–Да!
Алкасар поморщился. Он вспомнил свою родную Южную провинцию с ее цветущими садами и запахом верескового меда. Как это было давно…
–Победа будет за нами!
–Да!
Вдруг Валтасар затих. Его взгляд метнулся по лицам войнам, стоявших в первых рядах, потом дальше и дальше, будто выискивая кого-то. Его не покидало ощущение чьего-то внимательного взгляда на себе и он хотел найти этот источник.
Неожиданно его глаза поймали какую-то слишком уж нелепую пару, стоящую возле обозников. Одеты они были как войны клана Варана, но один был высок строен, а второй карлик, на котором кольчуга смотрелась, как на корове седло. Высокого кочевника кто-то в суматохе задел. Тот повернулся, и…Валтасар понял что его в этой парочке насторожило. Глаза война были точно такими же, как и у него самого, серо-зеленые…Глаза отца!
Алкасар тоже поймал на себе взгляд брата. Попытался скрыться, но толпа мешала податься назад. Возбужденные кочевники продолжали что-то орать, восхваляя таланты своего командира, выталкивая его вместе с Одиссеем в первые ряды. Раздался крик Валтасара!
–Взять из, возле обоза!
Колдун резко подался назад, оттолкнулся спиной от кочевников и прыгнул вперед, надеясь, что успеет разобраться с братом, пока его не убили. Навстречу ему попался один из войнов. Шут бросился ему в ноги калачиком, и тот со всего маху грохнулся на змелю. Дело принимало неприятный оборот. Вокруг Алкасара собиралась толпа человек в сто, которые хотели его уничтожить.
–Живым!– слышался откуда-то издалека голос Валтасара.– Взять живым! Он мне нужен!
Колдун выхватил меч. Толпа вокруг него сжимала круг, а карлик жался испуганно к его ногам, сковывая движения.
Обозленные лица вокруг становились все ближе. Алкасар первым не нападал, зная, что сразу же найдет смерть на выставленных вперед пиках. Наконец нервы у одного из кочевников не выдержали. С глухим рыком он бросился вперед, стремясь выбить из рук война меч.
Колдун легко уклонился от жуткого размаха кочевника. Пропустил его вперед и легко развалил война напополам. Кровь брызнула на лицо, запачкала кольчугу, но времени утираться не было. Следом за первым в бой кинулся и второй. Он был вооружен пикой и достал таки ребра Алкасара. Боль жгуче резанула куда-то в область подмышек, но колдун знал, что устоит.
–Беги…Прячься…– с хрипом выдавил он из себя Одиссею, который по-прежнему пудовой гирей висел у него на ногах.
–Нет! Сражаться так сражаться,– маленький герой выхватил кинжал из ножен и занял позицию рядом с колдуном из Полесья. – Мы столько пережили вместе. Неужели, ты думаешь, что умереть я дам тебе одному.
И тут…Тут кончилось терпение у всех кто пытался эту парочку взять живыми. Они бессмысленно бросились вперед, стремясь задавить храбрецов количеством, но только мешали друг другу. Началась бессмысленная рубка, где кровь телка рекой, слышались стоны раненных, предсмертные крики убитых, азартные возгласы атакующих.
Рука Алкасара отмахивалась от мечей нападавших, тут же совершала колющие удары, а голова думала, что наступил конец. Войнов было слишком много. Они были везде,даже маленький Одиссей не мог протиснуться сквозь их сомкнутые ряды.
Удары сыпались один за одним. Кровь, смешанная с потом заливала глаза, но тут колдун почувствовал, как в нем закипает ярость, похожая на ярость берсерка в пылу битву. Ее можно было использовать, как магическую энергию. Собрав волю в кулак, колдун накапливал ее, терпя мелкие колющие удары. А потом, когда энергия начала биться через край, выливаясь свечением вокруг Алкасара, он ударил потоком сжатого воздуха, потоком внутренней энергии, которая переполняла его.
Жуткая боль пронзила нападавших. Они отлетели метров на десять, корчась от ужаса, от кошмара переломанных ребер и костей, раздавленных легких. Вокруг карлика и Алкасара осталась лишь куча поверженных ранее мечом кочевников.
Они стояли друг напротив друга. Два брата, два царевича. И их глаза горели огнем ненависти друг к другу. Они ненавидели друг друга и были готовы уничтожить.
Алкасар чувствовал, что вложил в этот удар почти всю свою силу, что ее осталось на самом донышке, что отбить такую вторую атаку не хватить сил. Встряхнув головой, он побежал к шатру. Из горла его вырвался отчаянный крик, когда краем глаза он увидел, как Валтасар успевает натянуть тетиву на боевом луке. Он надеялся, что брат будет стрелять в него. Мир замер, время потекло медленнее, превратившись в вязкую жижу.
Но Валтасар целил вовсе не в него. Стрела сорвалась с пальцев и понеслась навстречу карлику, который рванул следом за своим другом. Поняв, что его снова обманули, обхитрили, Алкасар резко изменил направление бега, но прикрыть собой Одиссея не успел. Тяжелый удар обрушился на грудную клетку карлика, сбил его с ног и отбросил в сторону. Шут почувствовал как металл медленно входит в его тело, пронзая его ужасной болью. Дыхание сбилось и он рухнул на землю без движения. На длинных красивых ресницах заблестели капельки слез.
–Нет!– закричал Алкасар и бросился к лежащему без движения шуту. Стрела торчала прямо из груди карлика. Кровь тонкой струйкой стекала из уголка губ, пачкая некрасивый широкий рот, но он улыбался!
–Вот и все…– прохрипел он, положив голову на руки колдуна, который казалось бы не замечал окруживших его кочевников. Бросил меч в сторону. Сйечас для него существовал только этот маленький человечек вместе с его болью.– Прости Алкасар, я не смог…не смог тебе помочь…Скажи…скажи королеве…
Глаза карлика закатились, дыхание остановилось, сердце мужественного шута перестало биться навсегда.
–Взять его!– как в тумане плачущий Алкасар услышал над собой голос своего брата. Он не мог, он не хотел сопротивляться. Он потерял друга.
************************************************************************************************************************************************
Указания Суворова были выполнены в точности. Янтарные драгуны хоть и не поняли общего замысла своего командира, но выступили при полном параде, вооруженные охотничьими рожками и сигнальными факелами. Куда им было понять! Они к счастью были незнакомы со второй мировой войной. Жили себе, не тужили…
Добрались к месту почти в сумерках. Ночь к счастью оказалось безлунной, с обилием туч, томно гуляющих по еще пока не черному, но уже достаточно темному небу.
Где-то вдалеке, километров за пару, если мерить человеческими мерками, слышались голоса авангарда Валтасара, горели костры, по воздуху стелился запах горелого мяса. Следуя дурацкой традиции не воевать ночью, князь стал лагерем примерно в пяти милях от Великой реки.
Суворов тихо подозвал к себе Базилевс. Коленки дрожали, во рту пересохло, но саша старался придать себе начальственный вид. Сейчас, в эту секунду, слишком многое завислео именно от него, как он себя поведет, насколько окажется решительным и прозорливым.
Сержант подъехал тут же. Глаза его горели ярким огнем, а щеки пылали, что было заметно даже в такой темноте. Кажется, это первый бой не только для Суворова, отметил он сам про себя, что придало ему немного уверенности в своих силах.
–Как настроение, сержант?
–Отличное, господин капрал,– тихо ответил Базилевс,– люди готовы умереть за Ее Величество нашу королеву Викторию!
–Замечательно, люди готовы? Факелы? Рожки?
–Все ждут только вашего приказа о наступлении!
–Прекрасно,– в душе у Саши творилось непонятно что и это что-то мешало ему отдать приказ. Имел ли он право вести за собой этих людей на смерть? А если план ничем не закончится? Если Валтасар не испугается? Если что-то пойдет не так? Ведь он не полководец? Он музейный работник! Потому он и оттягивал начало, которое впрочем было неизбежно…– Хорошо…Сержант…
Базилевс кажется понял чувства Суворова, наверно, потому что и сам испытывал нечто подобное, потому тихо добавил:
–Солдаты в вас верят, и готовы умереть…
–Умирать может и не понадобится,– слова сержанта как-то приободрили Сашу,– всем приказ “на коня”!– голос его прогремел над тихим спуском к долине перед Великой рекой.– Зажечь факелы!
Тут же на спуске загорелось больше тысячи ярких оранжевых огней. Из-за сгущающихся сумерек, казалось, что их огромное количество, будто целая армия Рура собралась в одном месте. Они взметнулись вверх в полной тишине, лишь похрапывание разгоряченных лошадей говорило о присутствии здесь людей.
–Приготовить рожки!– Суворов вытащилиз ножен саблю, которая сама легла ему в руку, и он ощутил ее приятную тяжесть. Сомнения куда-то испарились. Он чувствовал себя полным сил и желания побеждать.– Бригада! За Единого! – конь под ним гарцевал, чутко прижимая уши к косматой голове.– За свободу! За Рур! За королеву Викторию! Вперед! В атаку!
Конь сорвался с места и рванул в сторону Великой реки. И тут же тишина разорвалась от противного звука тысячи охотничьих рожков. От этого непрерывного гула разрывало перепонки, болела голова, возникало чувство паники, но только не у янтарных драгунов. Их лавина рассыпалась по склону и бросилась в лагерь кочевников, сметая все на своем пути, стирая аванпосты, палатки, солдат, коней, обозы. Все смешалось в одну сплошную безобразную кучу.
Суворову везло. Его конь рвался вперед, огибая попадающихся по дороге противников. Перескакивал через трупы, какие-то телеги и костры. И тут неожиданно Саша скорее почувствовал чье-то дыхание у себя за спиной. Горячее, жгучее и …и вонючее.
Огромных размеров орк Эрвин Роммель, а это был именно он, став на четвереньки, гнался за ним по поляне почти у самой реки. С его безобразной пасти стекала слюна, пена брызгала на потоптанную траву пушистыми клочьями, он бежал, пожираемый бессмысленной злобой, с одной лишь убийственной мыслью разорвать Суворова на кусочки.
Сначала испугался конь. Он резко встал на свечу и опрокинул на земь своего наездника. Суворов вылетел из седла и прокатился метров двадцать по траве, больно приложившись о какой-то валун головой. Тут же вскочил.И откуда у него взялось столько прыти! Потому отчаянный бросок Роммеля пропал впустую. Лишь только когти царапнули прямо по плащу и ушли вниз. Суворов наотмашь ударил саблей, но у этот его удар пришелся мимо. Орк был чрезвучайно проворен и ловок, оскалив пасть, он бросился снова вперед, уже в полете нанося удар огромной булавой на металической цепи, который должен был разможить голову Саше, но его спасла собственная неуклюжесть. Он нечаянно оступился и улетел в заросли камыша, краем уха расслышав громкий крик и звон металла.
Когда он поднял голову, то увидел, что на орка смело бросился сержант Базилевс. Техники ему конечно немного не доставало, зато желания было море. Он с глухим рыком наносил удары один за одним, но еще не один, даже не поцарапал более опытного война. Сержант выдыхался, с каждым взмахом его удары становились все более тягучими и медленными. Суворов прекрасно видел, что это конец, что долго с таким темпом Базилевс не протянет, но никак не мог унять непонятно откуда взявшийся страх, который сковал его тело.
И вот орк ловко отвел занесенную руку, отбил в сторону меч. Тот вылетел из рук сержанта, будто игрушечный. Базилевс остался безоружным. И тут случилось невообразимое, дикое для человека родом из двадцать первого века.
Эрвин резко прыгнул вперед прямо на шею молодого парня, обхватив его ногами и руками, словно макака пальму, он с наслаждением впился ему в шею своими острыми клыками, которым наверно позавидовал любой вампир. Кровь брызнула в сторону, обдав горячими капельками лицо Суворова. И тут терпение Саши кончилось. Он вскочил на ноги в считанные секунды. Еще обезглавленное тело Базилевса слегка качалась под напором огромной туши орка, а он уже был рядом. Сильнейшим уколом он проткнул грудь Роммеля, который кажется даже не понял откуда пришла опасность и не сразу смог на нее среагировать. Меч прошил насквозь не только вонючее тело грязного орка, но и парадный мундир янтарных драгун. Так они и упали вдвоем, скрепленные между собой холодной сталью.
************************************************************************************************************************************************
–Взять его!-орал надрывно Валтасар, но его брат практически не слышал из-за рева разгорающейся битвы. Тысячи войнов слехстнулись на маленьком клочке земли и пошла война на полное уничтожение, за право на жизнь, за свободу…Всем стало как-то не до Алкасара. Кто-то хрипло рычал, схватившись в рукопашную, кто-то дико кричал от боли в отрубленной руке, кто-то издавал победный вопль одолев очередного противника, но вся эта бесконечная куча людей замирала, словно в замедленной съемке. Вокруг лежавшего Одиссея и тоявшего над ним на коленях плачущего Алкасара сама собой образовалась небольшая прогалина. Бессмысленная, варварская, дико кричащая, брызгающая кровью орава людей и орков обходила стороной, казавшиеся им инородными тела двух героев. Да и сам Валтасар куда-то пропал. Его крика теперь слышно не было. Шатер с княжеским стягом повалился на землю, будто предчувствуя скорый конец империи кочевников..
–Одиссей!– молил открыть глаза маленького карлика колдун. Он многое умел, врачевать, убивать, но бороться с самой смертью ему было не под силу. И когда он это осознал, эта острая мысль пронзила ему голову. Он отчаянно выкрикнул что-то не разборчивое и ринулся вперед, на ходу вытаскивая меч из ножен.
–А-аа!– заревел он и бросился в самую гущу боя. Он наносил удары один за одним, не обращая внимания на мелкие порезы, которыми его в обили снабжали воинственные орки и кочевники из клана Варана, но Алкасар уверенно шел вперед, оставляя после себя лишь бездыханные тела, которые порой корчились в смертеной агонии.
Он шел не бессмысленно, но, увы, с трудом можно было понять его замысел среди этого бесконечного мельтешения тел, рук, ног, мечей. Его отталкивали, но упрямо лез вперед, пока не выбрался на небольшой холм, на котором еще несколько минут назад возвышался шатер князя Валтасара. Теперь он был смят отрядом янтарных драгун, которые втоптали его в пойменную грязь, сбив заодно и флагшток с родовым гербом.
–Вот так отец, если бы ты знал, что именно Рур втопчет в грязь твое родовое знамя, горестно проговорил Алкасар, поднимая стяг.
И тут за его спиной раздался отчаянный крик. Скорее чутьем, чем реакцией, колдун отшатнулся в сторону, пропуская над своим левым ухом кривую саблю, которая со своистом опустилась на земля, выдрав из почвы клок травы.
Перед ним стоял его родной брат князь Валтасар, тот самый злобный кочевник из Южных Земель , которым пугали добропорядочные мамочки своих детишек на ночь. Тот, кто не по праву наследства захватил трон, тот кто затеял эту бессмысленную войну. Он стоял и ехидно улыбался, понимая, что наступила развязка, что теперь братец не спрячется в Полесье и что сегодня судьба подарила ему шанс остаться единоличным правителем всех земель Рура и Юга, а там Западные Земли падут под непремиримым войском орков и кочевников.
–Ну что, Алкасар, вот мы и встретились!
–Правда при каких обстоятельствах…– с горечью заметил колдун, оглядываясь по сторонам. Бой постепенно затихал, превращаясь в мелкие местные схватки. Так как главная битва этой ночи была именно здесь, прямо у шатра главнокомандующего.
–А ты наверно меня хотел увидеть, преклоняющим перед тобой колени и просящим твоей милости?– губы Валтасара тронула легкая ухмылка.
–Увы…не все столь влюблены в себя как ты. Папа был бы не доволен…
–Конечно! А когда он был мною доволен?! – сорвался на визг князь.– У него был только один сын, его Алкасар! Ты все время мне мешал, стоял на моем пути, но сегодня я эту неприятность исправлю,– с этими словами Валтасар бросился вперед, намериваясь развалить брата от плеча до пояса сумашедшим по силе ударе сверху, но Алкасар не был бы лучшим фехтовальщиком в Руре, если бы дал так просто себя зарубить. Легким пируэтом он ушел в сторону и уже сам наотмашь ударил князю в область поясницы. Валтасар этот выпад играючи отбил. Все снова началось сначала. И двое войнов начали бешеный танец друг напротив друга, будто голодные волки не поделившие добычу.
–Ты умрешь, брат…– горько проговорил Алкасар.– Глупо и не правильно это, но остановить тебя должен именно я.
–Не торопись, братец, в очереди на встречу с нашим папашкой первым у нас идешь ты.
Он с ревом бросился вперед, ушел от двух встречных ударов и по касательной рубанул колдуна по ноге. Острая сталь пчелиным жалом впилась в область бедра, оставляя на грязных штанах кроваво-бурый след.
Если бы Алкасар на секунду расстерялся все было бы уже кончено, но он успел сделать шаг назад, преодолевая боль, пропуская рядом собой, потерявшего равновесие князя. Рука сама, на инстинктах рубанула вниз, отсушив кисть кочевника. Тот дернулся за мечом, но тот отлетел слишком далеко от места схватки. Добраться до него было нереально.
И тут Валтасар засмеялся. Сначала тихо, потом все громче и громче. Пока его смех не стал разноситься над полем, где находились сотни убитых, громогласным колоколом.
–Я проиграл, брат! Я неудачник! Я…– я отчаянную речь прерывали дикие приступы смеха, а на глазах появились слезы. И было ужасно от того, что непонятно раскаяние это или просто истерика.-Я просто угробил нашу империю. Наш дом! Прости меня брат! Прости! Не убивай! Я хочу жить! Клянусь, больше не нападу на твой обожаемый Рур. Единый, да я ни на кого не буду больше нападать, а хочешь…хочешь я отдам тебе добровольно трон. Будешь править страной, как мечтал наш отец. Зачем нашей прекрасной Родине княз неудачник. А я…я уйду на покой, заведу коров…нет…нет! Лучше лошадей! И буду их пасти в наших бесконечных степях. Встречать рассветы, провожать закаты! Ты помнишь брат какие у нас закаты?! Ну подойди ко мне, подай руку, прости меня! Мне нужно лишь твое прощение…прости…
Колдун дернулся было вперед, но услышал рядом с собой мужской голос. Это был Суворов, который добрался до шатра, чуть позже и пропустил практически всю схватку, застав лишь эмоциональный монолог Валтасара.
–Не надо…
–Он мой брат,– по щекам колдуна текли тонкие струйки слез, оставляя грязные следы на загорелой, задубелой от холодных зимних ветров Полесья коже, – какой бы он ни был, но он мой брат! И он расскаялся и просит прощение.
