Александр Сергеевич Харламов
Последний солдат королевы
Орлинка вдрогнула. Со стороны храма донеслись первые крики раненных и звуки битвы. Полетели стрелы.
"Надо кого-то предупредить!"– подумала девочка, испуганно зажимая себе рот, чтобы не закричать. Так она боялась в своей маленькой жизни лишь один раз, когда нашла убитых мать с отцом.
"Куда бежать? Кого предупреждать? Что делать?– мысли бегали в маленькой русоволосой головке, будто стая бешеных тараканов, мешая друг другу.– В храм нельзя…Там сейчас битва. Тогда куда же?"
Еще несколько дней назад мать-настоятельница рассказывала Орлинке о небольшом форте , который построили в первые дни войны. Он был совсем недалеко от храма. И главная жрица утверждала, что это ничего хорошего храму не принесет.
"Вот туда надо и бежать!– решила Орлинка.– Солдаты помогут и спасут тех кто остался в Креме"
Подобрав подол длинного платья, сбив косынку на затылок, чтобы во время бега не падала на глаза, Орлинка быстро побежала в сторону Форт-Искандера. Надо успеть! Успеть во что бы то ни стало!
************************************************************************************************************************************************
Форт-Искандер стоял недалеко от храма Кремь.Его гарнизон составляли так называемые инвалиды, которые были списаны из действующей армии, по причине невозможности нести строевую службу. Тридцать человек легко вооруженной конницы, сорок пехотинцев и десяток устаревших пушек малой мощности и дальности-вот и весь форт. Начальником гарнизона был граф фон Кентадор. Старый, болезенный генерал, который за свой сварливый нрав был выслан из Твердыни еще при отце королеве Виктории Эдварде Пятом. Тот фон Кентадора не выносил, отчасти потому что граф был ярым фанатиком войны. Он был кровожаден, слово война для него имело почти ритуальное значение. И дабы лишить возможности фон Кентадора ввязаться в какой-нибудь пограничный конфликт Эдвард отправил его вместе с бригадой "инвалидов" охранять Кремь уже почти десять лет назад.
Однако граф не отчаялся на новом месте. Не спился в отличии от пятерых своих предшественников, не застрялился, как майор Курт. Он активно начал обучать свой гарнизон военному ремеслу. Днем и ночью с широкого плаца Форт-Искандера неслись кровожадные выкрики и звон мечей. Еженедельно проводились учебные стрельбы, выезды конницы, которые так не нравились матери-настоятельницы Кремя. Через каких-то полтора года бывшие "инвалиды", по словам лекарей и знахарей не годные к строевой службе, превратились в отъявленных головорезов, настоящих мастеров своего дела, возведенного ими в ранг искусства. Таким вот образом, под руководством фон Кентадора появилось почти сто самых сильных и хорошо обученных войнов армии Твердыни, арядом с храмом Единого-"храм"войны.
Сегодня на стене форта дежурил капрал Гор. Он внимательно поглядывал на полосу отчуждения перед укреплениями, как из кустов неподалеку от заградительного рва появилась маленькая девичья фигурка. Она бежала в одном исподнем. Маленькие короткие ножки неожиданно резво молотили еще не успевшую сбросить утреннюю росу траву. Снежно-белые волосы по пояс сильно развивались на ветру.
Выполняя инструкции фон Кентадора, Гор поднял дежурный караул по тревоге.
–Караул, подъем!
На высокую деревянную стену Форт-Искандера начали выскакивать быстро натягивающие кольчугу войны. Представляли они собой довольно ужасное зрелище. У кого-то из солдат не было пальцев, у кого-то части ступни, у кого-то глаза. Войны заняли свои места согласно боевому расчету. На стену так же выскочил старый, хмурый, немного заспанный, почти ровесник фон Кентадора Центурион. Откуда взялось это имя, и почему почти пятьдесят лет назад его родители дали первенцу такое странное для Рура прозвище было неизвестно. Однако вскоре оно дало о себе знать. Через деревню проходил придворный маг, который заметив шустрого мальчика, поинтересовался его именем.
–Центурион!– представился тот.
–Ох!– радостно и весело воскликнул маг.– С таким именем ты просто обязан оказаться лучшим войном нашей страны.
Так Центурион оказался сначала в учебном гвардейском полку, потом в основном, после были сотни операций, воин и локальных конфликтов, в одном из которых Северяне взяли его в плен. Долго мучили, лишили одного глаза, но ему удалось сбежать. Так Центурион оказался в инвалидной команде фон Кентадора. Сейчас он дремал в небольшой башенке форта. Едва услышав крик капрала Гора вскочил и успел почти самым первым, удовлетворенно отметив, что караул оказался в лидерах среди всех на месте событий.
–Капрал Гор!-заревел он на своего подчиненного.– Что произошло?
–По направлению к нашему форту направляется маленькая девчонка лет десяти. Никаких опознавательных знаков по системе "свой-чужой" не подает. Принял решение поднять караул по тревоге, так как это может быть отвлекающий маневр.
–Кого идиот?– неожиданно зло заорал на него Центурион. Где-то далеко, в его прошлой жизни до плена у него тоже была такая маленкьая красавица дочка. Сейчас ей конечно под двадцать, однако ее он запомнил именно такой.
–Как кого, господин начальник караула, кочевников,– пояснил Гор.
–По последним нашим данным войска князя Валтасара еще не только не форсировали Великую реку, но даже еще не добрались до нее…Так что прикажите открывать ворота.
–Может следует доложить фон Кентадору?– вяло пытался сопротивляться капрал.
–Чтобы он нас всех сгноил в нарядах? Капрал Гор, выполняйте приказ! Немедленно!
–Слушаюсь!
Пара солдат мигом скатились во главе с капралом по неширокой винтовой лестнице и оказались внизу. Спустя какие-то три минуты пронзительно заскрипели ворота.
На пороге крепости стояла маленкьая заплаканная девочка, размазывающая слезы грязной ручкой по лицу. Она всхлипывала и из-за этих всхлипов разобрать что она говорит было нельзя.
Солдаты фон Кентадора растерянно затоптались на месте. Окажись на месте Орлинки какой-нибудь орк или кочевник, они бы точно знали, что делать. Однако, как успокоить ребенка их никто так и не научил. Наконец капрал Гор прокашлялся и самым мягким голосом, на который был только способен, проговорил:
–Ты кто?– получилось немного грубо, но девочка неожиданно успокоилась, шмыгнула носом и ответила:
–Я– Орлинка.
–Откуда ты?– слова Гора походили на допрос, но девочка видимо этого не замечала.
–Я из храма Единого, Кремя. мать настоятельница, жрицы, девочки…-она снова зашлась в рыданиях.
–Так, стоп! Что случилось? Ты сбежала из храма? Ты его послушница?
–Нет, нет! матушка настоятельница не пускала меня на Великую реку, а мне так нравится вода, а тут они. Их много, они страшные… Я испугалась, что я теперь ей скажу…
–Кто они? При чем тут мать-настоятельница?
–Капрал Гор!– позади солдат раздался громоподобный голос фон Кентадора.
–Смирно!– караул вытянулся в струнку при виде своего начальника, возведенного в ранг бога.
–Что произошло?
–Вот какая-то девчонка,– пояснил подоспевший Центурион,– добиться от нее мы пока только смогли, что она сбежала из храма Единого.
–Олухи,– буркнул зло фон Кентадор и присел на колени перед девчонкой. Аккуратно взял ее за руку. Погладил своей шершавой ладонью. От прикосновения Орлинка вздрогнула, но неожиданно снова успокоилась,– дитя мое, расскажи мне что случилось. Возможно мы будем в силах помочь тебе в твоей беде?
–Я по утру вышла погулять на Великую реку, хотя мать-настоятельница строго запрещает это послушницам. А тут смотрю, а из-за камышей лодки. Много лодок…
–Сколько? Постарайся вспомнить малыш, это очень важно…-голос фон Кентадора стал елейно-сладким.
–Незнаю, тьма.
–Как они выглядели, девочка?
–Спереди высокие, а борта низкие, как у обычных лодок. По бокам щиты с разными страшными чудищами! – вспомнив это, Орлинка снова заплакала.
–Полноте, полноте,– фон Кентадор впервые в жизни кого-то утешал, но скажем прямо, получалось у него это довольно неплохо,– а кто оттуда вылез?
–Незнаю, страшные морды, больше похожи на звериные. Я испугалась и к вам!
–Умница,– фон Кентадор поднялся с колен и оглядел своих командиров.
–По-моему, все прекрасно понятно. Лодки с высокими носами-это боевые струги орков, а монстры, они и есть!– решительно заявил Центурион, поглаживая свою бороду. Вторая рука помимо воли, совершенно инстинктивно легла на меч.– Видимо, они решили захватить Кремь и использовать его, как плацдарм при переправе основных сил.
–Значит так!– фон Кентадор блеснул глазами. Его рыжая борода воинственно топорщилась, и теперь он сам себя напоминал прежнего, такого каким был в молодости.– По Форт-Искандеру объявить общую тревогу. Мы немедленно выступаем в сторону Кремя. Собрать всех умеющих держать в руках меч.
Все военноначальники сорвались со своих мест, побежали исполнять приказ командира, лишь одного Гора фон Кентадор задержал.
–Капрал, у вас будет персоональное задание…
–Рад служить вам!– бодро ответил Гор, надеясь на какое-нибудь опасное и увлекательное приключение с горою трупов.
–Возможно мы не вернемся из этого боя. Я бы хотел, чтобы герцог Берстранд узнал обо всем, что здесь случилось. Возьмешь девчонку и отправишься в ставку. И как можно скорее. На часа два мы их задержим. Постарайся успеть.
Гор явно расстроился, но старался этого не показать. Ведь он солдат и его дело исполнять приказы. А как хотелось бы умереть под боевой клич гарнизона Форт-Искандера! Хотелось…Но капрал лишь кивнул и бросился седлать коня для себя и маленькой девочки.
************************************************************************************************************************************************ Пламя взметнулось выше небес, и келья матери-настоятельницы моментально вспыхнула, будто хорошо промасленный факел. Эрвин Роммель зарычал и издал победный клич орков.
Кремь сдался без боя. Пришлось немного повозиться с воротами. Так как таран захватить никто не догадался, но какие защитники крепости из двечонок восемнадцати и младше лет? Вскоре в воротах образовалась огромная брешь, как раз такая, чтобы туда мог протиснуться здоровый взрослый орк.
Первым на штурм храма Единого ринулся Эрвин. Он легко разделался с первой послушницей. Зарубил на ходу жрицу и бросился догонять рванувшее врассыпную человеческое мясо.
Жрицы кричали, но постепенно двор наполнялся орками. один за одним они ныряли в щель в воротах, а потом и вовсе открыли створки и во монастырский двор ринулась полностью вся сотня убийц.
Они никуда не спешили. Зная свою безнаказанность они насиловали и убивали, буквально купаясь в крови молодых девушек. то там, то здесь слышалось довольное урчание тех, кого и животными назвать трудно.
Первым снова Эрвин, открывший кошмар насилия. Он вдруг увидле высокую статную девушку с цвета жемчуга волосами. Она стояла возле небольшого домика и со страхом наблюдала все происходящее, которое будто бы ее не касалось. она сложила молитвенно руки на груди, и то и дело возносила их к небу.
"Она-то мне и нужна!– решил для себя Роммель, так как девушка была прекрасна в своей чистоте, а страх…Страх жертвы лишь возбуждал в Эрвине жгучее желание. Он рыкнул и рванул к ней. Мать-настоятельница пытался убежать, но ее тонкие ножки едва ли могли спасти от сумашедшей прыти чудовища.
Роммель повалил ее на землю. В лицо жрице Единого дыхнуло смрадом и потом. Не секунды не медля, Роммель с силой раздвинул матери ноги, но тут совершенно неожиданно, откуда-то из под пол длинного платья, мать-настоятельница достала небольшой кинжал, который тут же вонзила Роммелю в бок. Дико взревев, он буквально зубами стал рвать беззащитное тело жрицы. Кровь ударила фонтаном, обрызгала с ног до головы убийцу, а тот продолжал и не мог остановиться. И такой ужас творился повсюду. В каждом уголке невинные девушки кричали, бились в последних отчаянных попытках освободиться.
Наконец, покончив с девушкой, оставив вместо нее лишь клочки кожи, Роммель подхватил с земли брошенный кем-то факел и запалил ее келью. Жажда убийства и крвои затмили ему мозг. Больше он не мог думать ему хотелось убивать. Насыщать себя силой жертв, из паническим страхом. Он хотел глядеть им в глаза полные ужаса и наслаждаться их страданиями, ощущая предсмертные судорги всем своим телом. Находясь в таком состоянии, Роммель издал последний длинный и могучий военный клич орков, но тут же сбился.
За воротами Кремя послышались отчетливые крики и звуки схватки. Уж не могли ли девушки-жрицы оказать достойное сопротивление его войнам на мечах. Решив разобраться что там случилось, он рванул к выходу, огибая разбросанные тела жертв.
И тут он увидел команду инвалидов Форт-Искандера. Сходу, прямо с дороги, абсолютно не перестраиваясь войны фон Кентадора ринулись в самую гущу битвы, абсолютно открыто прямо на сторожевой отряд орков.
В центре сражения развивалось знамя Твердыни, которое на длинном древке держал Центурион. Бой был тяжел, но отменно выученные "инвалиды" Кентадора бились, будто черти. Одним за другим на землю падали сраженные могучим ударом орки сторожевого отряда.
Поняв, что дело плохо, Роммель отчаянно закричал, тем, кто еще находился в Креме и не слышал, как подоспело подкрепление Рура.
–Эй, вы! Ваших братьев убивают какие-то мерзкие людишки. Уничтожьте их!
И первым бросился туда, где развивался штандарт Рура. Он уклонился от одного удара, от второго, проскочил под крупом коня и со всего маху врезался в Центуриона. Залитый кровью, начальник стражи Форт– Искандера лишь покачнулся и в ответ отмахнулся булавой, удар которой непременно снес голову ужасному орку, если это был не Эрвин Роммель. Подсев под удар, орк перехватил руку рурца и сбросил его с коня.
Центурион тяжело упал, вес кольчуги и лат больно ударил по грудной клетке. Тело отозвалось болью, но воин заставил себя встать, он даже сумел отразить три сокрушительных удара, но четвертый расколол ему голову на двое, заливая кровью все вокруг.
Сил "инвалидов" не хватало, чтобы воевать со всеми орками сразу. Превосходство монстров было почти двухкратное. Потому остатки гарнизона образовали круговую оборону прямо посреди поля. Сражались уже пешими, так как все лошади были убиты орками во время первого этапа битвы. Многие из рурцев уже посматривали на своего командира храброго фон Кентадора. Не пора ли отступать? Но, пожалуй, только он в этом кровавом хаосе чувствовал себя как дома. Один за другим на поле брани падали сраженные им орки. Крвоь лилась рекой, а фон Кентадор без устали молотил по незащищенным головам нападавших своей булавой. И вдруг арбалетный болт попавший в незащищенное латами места заставил покачнуться в седле война. Он шатнулся, неловко загребая руками воздух, а потом и вовсе свалился под ногами нападавшим, которые не применули воспользоваться таким подарком. Эрвин Роммель лично отрубил голову наглецу, смееющему остановить его сотню головорезов.
Потеряв своего командира, "инвалиды" Форт-Искандер начали пятиться назад и в конце концов побежали, бросая на поле брани оружие, доспехи, в спешке хватая оставшихся в живых лошадей, но несмотря ни на что один за другим падали, сраженные арбалетными болтами, либо мечами орков. с поля перед храмом Единого Кремем никто в живых из гарнизона Форт-Искандера не ушел. Монстры Роммеля подожгли храм, разломали и разграбили все что только можно, унеся с собой даже святыни Рура.
Исключением составил из оставшихся вживых лишь капрал Гор, который повез маленькую Орлинку в ставку к герцогу Берстранду, чтобы рассказать обо всем случившимся.
Он-капрал армии Рура Маттиас Гор стал в одночасье последним и единственным солдатом погрничного гарнизона крепости под названием Форт-Искандер.
************************************************************************************************************************************************
Утро в лагерь герцога Берстранда ворвалось звуком утреннего горна, который гремел побудку. Непривычные к таким военным будням королева Виктория и Александр Суворов резко проснулись в одной постели и недоумевающе посмотрели друг на друга.
–Что это было?– испуганно посмотрела на своего любовника Виктория.
–Незнаю…Кажется труба…– суворов пожал плечами и начал быстро одеваться, с непривычки путаясь в длинных кальсонах, что не говори, а его джинсы не в пример удобнее и практичнее на этот счет. А тут пока оденешься, пока справишься со всеми завязками с ума можно сойти.
–На нас напали?
–Незнаю, солнышко. Сейчас выясним,– Саша мимоходом чмокнул королеву в щеку и вышел из шатра, и попал будто в растревоженный улей. Сотни войнов пришли одновременно в движение. Кавалерия спешила поить лошадей, пехота-царица полей мерно занималась утренним туалетом. От скопления людей в разномастных киверах, ментиках и прочей атрибутики славного рурского воинства замельтешило в глазах. К тому же солнце, только-только вставшее из-за Великой реки отчаянно било по глазам. Суворов зажмурился и довольно потянулся. И тут…В самом начале лагеря, у первых палаток появились чьи-то смутные очертания. Лошадь не несла всадника, скорее ползла с ношей, тяжело покачиваясь, да и сам всадник сидел скособочившись на одну сторону, даже не пытаясь понукать ленивое животное.
–Кто бы это мог быть…-задумчиво вслух произнес Суворов и пошел обратно в шатер, но на середине пути, его отвлек лейтенант службы обеспечения, который интересовался, когда его величество желает завтракать, а там и подбежал юркий ординарец Берстранда, который срочно вызывал его и королеву Викторию в шатер главнокомандующего. Саша попытался возразить, мол только проснулись и все такое, но ординарец попался упрямый и заявил, что дело срочное и не терпит отлагательств. Пришлось вздохнуть и смириться, так как о герцоге и его настойчивости, как он уже успел убедится, здесь ходили легенды.
В шатре было душно. Видимо здесь работа не прекращалась даже ночью. Накурено. Нечем дышать. Виктория вежливо попросила отворить полог, села в уголке, усадив с собой Суворова, который почему-то впервые ощутил на себе ехидные и язвительные взгляды молодых офицеров, которые буквально кричали:
–Надо же! Фаворит, ничего-ничего будет и на нашей улице праздник.
Мысленно пообещав себе не обращать на них внимания, Саша целиком сосредоточился на Берстранде. который сегодня неожиданно сильно выглядел усталым. Глаза красные, парадный китель снят и валяется небрежной кучей в уголке.
–Ваше Величество, прошу меня простить, за столь раннюю побудку,– первым делом дядька обратился к своей названной венценосной дочери,– но дело очень важное. Требуещее вашего присутствия. Введите…– он махнул рукой ординарцам и те в шатер ввели того самого человека, которого Суворов видел сегодня утром на лошадь, въезжающим в лагерь.– Это капрал Гор,– пояснил Берстранд, указав на вояку, один вид коего мог повергнуть в ужас любого врага. Лицо исчерченное шрамами, отсутствие пальцев на руках– все это говорило, что им пройден огромный военный путь,– он посланник Форт-Искандера. нашего самого крайнего гарнизона расположенного у самой границы Великой реки. Так называемого гарнизона инвалидов, которыми командовал фон Кентадор, думаю, ваше величество помнит этого старого рубаку?
Виктория кивнул, сердцем ощущая, что случилось что-то совсем уж нехорошее. Помимо воли, она забеспокоилась,заерзала на жестком стуле. Махнула нетерпеливо рукой продолжать своего дядьку. Герцог откашлялся и стал говорить дальше:
–Он прибыл в наш лагерь сегодня утром и принес очень нехорошие новости…
–Прекратите готовить меня неизвестно к чему и говорить загадками!– буквально взвилась неприлично на стуле королева. Она переживала, волновалась и ничего не могла с собой поделать, но можно было простить столь дерзкую выходку молодой девчонке, но не королеве! Штаб командующего недоуменно посмотрел на нее, а герцог невозмутимо продолжил:
–Капрал Гор, расскажите королеве, что случилось.
Гор вытянулся, как мог, придал лицу толику важности и начал рассказывать все события, которые случились с момента, когда в Форт-Искандер забежала маленькая девочка, совсем ребенок, воспитанница храма Кремь Орлинка. Его рассказ был красочен, жив, несмотря на то что, капрал всю жизнь провел в армии, но как это можно было ожидать, привел в непередаваемое волнение почти всех в штабе. Закончил свою речь Гор словами:
–И вот мы оказались здесь вместе с Орлинкой, а Кремя и Форт-Искандера видимо больше не существует…
На минуту в шатре воцарилась тяжелая пауза. Все как будто переваривали его слова, а потом Суворов нерешительно спросил храброго капрала:
–А с чего вы решили, что атака коменданта фон Кентадора не увенчалась успехом и все защитники погибли? Почему вы решили, что Кремь пал, а его отбить не удалось?
Вопрос был вполне справедливый, и многие офицеры, присутствующие на собрании согласно закивали, мол, нам бы тоже это хотелось бы знать.
–Видите ли, я нарушил приказ своего командира,– Гор опустил голову и заговорил медленно, с явным чувством стыда,– когда Центурион и Кентадор отправили меня сюда. Я отъехал в лесок вместе с девчонкой и стал ждать. Мы прождали около трех часов, потом я поехал на разведку. Узнать не вернулись ли солдаты…
Он замолчал, с трудом сдерживая расстройство.
–Ну…– поддержал его Саша, зная почему-то наперед, что было дальше.
–А вместо гарнизона орки....Десятки орков…Они мучили и убивали пленных прямо во дворе нашей крепости. Потом зажгли огонь и запалили Форт-Искандер со всех сторон. Меня заметили. Я пытался скрыться, но получил стрелой в руку,– капрал указал на неподвижно висящую плетью конечность,– удалось отбиться и мы с Орлинкой сразу же отправились в ставку.
–Значит Валтасар уже за рекой…-задумчиво проговорил дотоле молчавший Берстранд и отошел к карте, разложенной на огромном столе, видимо что-то прикидывая, что можно изменить в стратегическом плане обороны.
–А орки? Вы не знаете, куда они двинулись дальше?– Суворов продолжал разговор, больше напоминающий допрос.
–Они повернули обратно. Это было еще когда меня не заметили. Какой-то их большой начальник кричал, что надо возвращаться, а то Валтасар будет недоволен.
–Странно…– удивленно поднял глаза Берстранд.– Вместо того, чтобы захватить Кремь, такой важный для переправы основных сил. Орки двигаются на север и воюют с Форт-Искандером. Поджигают его, хотя вполне реально так же посадить там свой гарнизон и держаться до прихода кочевников. Получается, что они прибежали, напакостили и снова скрылись за большой рекой, оставляя важный плацдарм. Чудо какое-то…
–Не совсем так, герцог,– поправил его Саша,– смотрите, вы ударили по ним боевыми драконами. представьте, как был зол Валтасар! Он был скорее всего просто в бешенстве. А исходя из того, что я знаю про этого человека, он довольно мстительный субъект. Вот и решил отомстить! Что в принципе может в себе нести и для него стратегические выгоды. Теперь в результате набега, мы тоже не можем посадить в Кремь и Форт-Искандер усиленный гарнизон…
–Да уж…– берстранд почесал седую голову и бессмысленно уставился в карту. – И что же вы предлагаете, господин советник?– обратился он к Суворову с долей сарказма.
–Незнаю…История умалчивает про такие нелогичные действия,– пожал плечами Суворов,– если честно, я бы послушал эту маленькую девочку. Она видела полностью весь диверсионный отряд. Может нам многое рассказать.
–Мне кажется Александр Васильевич прав,– Виктория с трудом выговорила трудное для нее и непривычное имя и отчество.
–Введите,– кивнул Берстранд своим ординарцам.
Через какую-то минуту в шатре появилась Орлинка, которая впервые видела вживую королеву, присутствовала среди знати. Всю свою пока небольшую жизнь она провела среди жриц храма единого, а о дворе судила только по досужим сплетням, которые изредка доходили до отшельников с большой земли. Теперь же она смотрела во все глаза, и неожиданно почувствовала, как в груди у нее начинает теплеть какой-то странный огонек, плавно превращающийся в пожар. Она покрылась как бы куполом из этого радужного сияния, настолько были сильны ее эмоции в этот момент. Все испуганно отшатнулись. ординарцы начали прикрывать герцога, бросились к королеве. равнодушными к этой сцене остались лишь потрясенный Суворов и молчаливый боевой маг Вольдемар, который лишь удивленно присвистнул.
А между тем изменения продолжались. Орлинка теперь вся была покрыта куполом золотистого цвета, переливающегося, яркого. который вокруг себя давал тепло, как от камина.
–Немедленно прекрати свою ворожбу, мерзкая девчонка,– берстранд наконец справился с собой и вытащил палаш, хотел броситься на ребенка, защищая честь королевы, но его руку резко перехватил Вольдемар. Сияние испуганной Орлинки потухло так же неожиданно, как и разгорелось.
–Простите, герцог, но это было бы не разумно!– прервал старейшину боевой маг, попрежнему не отпуская руку с палашом.
–Что ты здесь творишь?
–Что это было?– более мягко спросила Виктория.
–Я…я…я…незнаю, моя госопжа,– пролепетала девчонка и расплакалась. Суворову стал жаль ее, к тому же он видел, как маг Вольдемар перехватил в асмый последний момент Берстранда, а значит он что-то знал или почувствовал, а у кого еще спрашивать про волшебство, как не у главного чародея Рура.
–Боюсь, Ваше Величество, как бы сильно вы не кричали на эту девочку. она сама с трудом понимает, что натворила,– мягко проговрил Саша,– может вы, Вольдемар, нам что-нибудь поясните…
Боевой маг медленно подошел к Орлинке. Взял осторожно ее за руку. Провел по волосам, немного успокаивая. Прошептал:
–Не переживай, малыш, все будет хорошо,– закрыл глаза и про себя пробормотал несколько слов, больше похожих на заклинание. Их скрещенные руки вдруг осветились ярким светом, намного ярче предыдущего, которым осветила себя сама Орлинка. Сияние стало настолько нестерпимым, что почти все отвели глаза. А Вольдемар начал раскачивться из стороны в сторону, шепча заклинания. Голос его становился все громче. слов было уже совсем не разобрать. Он весь с ног до головы покрылся липким потом, который крупными бисеринками стекал по суровому лицу. Однако, Орлинка продолжала стоять на своем месте попрежнему, даже не моргнув глазом, только лишь ее сияние стало из золотистого нежно-розовым. Наконец клубы света стали все больше и больше, а потом розовый заполнил почти все. Раздался легкий хлопок, и маг вдруг со страшной силой отлетел к стене. Сияние погасло. Все обернулись к нему, ожидая объяснений.
Он отряхнулся. Встал медленно и тяжело, держась за ушибленный локоть.
–Ну…-хмуро спросил герцог, готовый уже изрубить маленькую паршивку на мелкие кусочки.
–Незнаю…нам…нам очень повезло, господа,– чародей только сейчас смог по-человечески вздохнуть полной грудью,– эта девчонка величайший маг, которого я видел в своей жизни…
–Чего?– не выдрежала Виктория и совсем не по-королевски подалась вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.
–Ваше…ваше Величество, Орлинка – ходячий источник магической силы, равный земле!
–Это как?– суворов довольно смутно разбирался в столь высоких материях, а о силе слышал только из "Звездных воин".
–Все маги планеты,– начал объяснять Вольдемар,– имеют свою силу, но она столь ничтожна, что ее не хватит даже чтобы сотворить себе что-то элементарное. Когда чародеи поняли это, то начали преобразовывать силу из трех стихий: огня, воды и земли. Стихии огня были непостоянны, а вот земля… земля есть и будет. Таким образом маги, которые умеют использовать силу воды почти всегда сильны. А наша девочка, по сути, та же земля, имеющая мощность равную ей.
–Все это конечно безумно приятно, но как нам это можно будет использовать в борьбе против Валтасара?– берстранд задумчиво склонил голову, будто еще раз более внимательнее рассматривая девочку.
–Если ее обучить даже самым простейшим боевым заклинаниям, то никакая "мертвая дивизия" кочевников, никакие орки или кто либо нам станет не помехой. орлинка одним движением пальца сотрет их с лица земли,– маг вожделенно почти с поклонением посмотрел на Орлинку, а та явно смутилась. Так как все это внимание, ей оказанное, было непривычно и необычно. никто в храме не считал ее особенной. Мать-настоятльница вообще кричала частенько на нее, а верховная жрица утверждала, что способности девочки явно ниже средних.
–Великолепно!– потер руки герцог.– Когда вы можете начать обучение мэтр Вольдемар?
–Да хоть сейчас!
–Отлично! Приступайте!
–Постойте!– остановила их Виктория, которая до этого сосредоточенно молчала, предпочитая меньше говорить и больше слушать.– А может стоить спросить у Орлинки, согласна она чтобы ее обучали ворожбе?
Все моментально повернулись к девочке с выопросительными взглядами. Та расстерялась, но увидев ободряющий взгляд королевы, будто бы принимая решение качнула гривой густых волос.
–Я согласна!
Сказала и испугалась. Теперь она на всю жизнь станет привязана к Руру. Теперь ее жизнь станет частью истории Твердыни. О ней будут ходить легенды. Возможно сегодня она сделала первый взрослый поступок в своей жизни, и это немного пугало ее.
Весь совет облегченно выдохнул. Они боялись, что девчонка окажется своенравной и откажется. Однако, все утряслось.
–Нам всем надо быть очень осторожными теперь,– проговорил после минутной паузы Берстранд,– ведь, как я понимаю, Орлинку надо беречь пуще своего глаза. отныне, она не только наше спасение, но и наша беда, если Валтасар узнает про нее.
–Максимум секретности, герцог,– кивнула Виктория.
–А сейчас не большой фокус, дамы и господа, – проговорил Вольдемар, радостно потирая руки,– Орлинка вспомни орков, как они грабили и уничтожали твой монастырь, представь что они вот этот стул,– он выставил на середину палатки табуретку.
девочка закрыла глаза и перед ее мысленным взором пронеслись картинки резни в Креме. Они были столь свежы, что волна гнева резко поднялась в сердце у девочки. Она выдохнула и с ее кончиков пальцев сорвались две молнии, разметавшии стул в щепки.
–Великолепно! А это я ее еще ничему не обучал!– довольно сказал Вольдемар, увлекая Орлинку из палатки вслед за собой. Ему не терпелось поскорее начать обучение с одаренным ребенком. Он был фанатиком волшебства, и такой феномен впервые встречался ему в жизни.
Когда полог шатра за ними захлопнулся, все еще примерно минуты три молчали, пораженные увиденным, рассматривая щепки, оставшиеся от стула, которые еще дымились. Потом постепенно начали выходить из палатки главнокомандующего, прощаясь с королевой и Берстрандом, который все еще задумчиво стоял в уголке штаба.
–О чем думаете, герцог,– спросил Саша Суворов, приобняв королеву. При ее дядьке он мог позволить себе некоторые вольности.
–Все складывается не так как мы планировали с самого начала. Это-то меня и пугает. Сначала наша атака боевыми драконами, потом Кремь, потом эта девчонка, которая одна может спасти весь Рур…
