Алекс Граймс
Черви
Слёзы скатывались по щекам вниз на подушку. В комнате ходили часы, отбивая свой тот самый вечный ритм. Время ещё шло вперёд. Но казалось, что для Нины оно медленно замедлялось, почти незаметно. Сушняк становился всё сильнее.
– Андрей… пить, – прохрипела она, схватившись за горло.
Каждый новый вздох давался ей с трудом. Она немного двинулась к краю кровати и начала выносить ноги на пол. Огромная тяжкость была во всём теле, словно она была облита бетоном. Но через пару минут ноги оказались на полу. Её худое тело немного дрожало от напряжения.
Взглянув на окно, где было светло, где было тепло, где можно было выйти на улицу и насладиться обычным для многих теплом солнца, но это уже давно в прошлом. Ей осталось только об этом мечтать.
Тяжело осознавать, когда думать с каждым новым днём становится труднее, где уже нельзя было быть тем, кем была раньше. Всё уже унеслось в прошлое, где уже ничего не играет никакую роль. Она взглянула снова на эти часы, висевшие на стене, и долгое время наблюдала за секундной стрелкой, как она снова проходит тот самый путь от начала до конца, но даже они рано или поздно остановятся, когда сядут батарейки. А если сядут, то можно заменить их, а её лёгкие – уже нет.
– Мне так жаль, Андрей, правда жаль, – прохрипела она, проводя тонкой рукой по своим редеющим волосам, потерявшим ту прежнею красоту.
Смерть. Ей хотелось умереть, наложить на себя руки, чтобы все эти муки в один миг закончились, чтобы больше не было боли. Как же она устала. Её руки дрожали, глаза были уставшими. Поднимая руки перед собой, ей приходилось прикладывать огромные усилия.
Перед Ниной стояла огромная стена, которую нельзя перелезть, пробить дыру или обойти её. Всё, это тупик, а принимать этот факт всегда было тяжело, но, впрочем, Нина уже с этим смирилась, как бы печально ни было. Её жизнь прошла в один миг.
Превратилась в живую мумию, которая стонет и просит только пить. Даже вкус еды стал другим, не таким, как прежде. Она заточена в этой квартире пока что, а потом смерть её заберет во тьму, где нет ни любви, ни боли, ни радости, ни страха – там ничего нет. Нина обратно плюхнулась на кровать. Ночная сорочка слетела с плеча, обнажая её грудь.
Андрей запрыгнул в машину в спешке. Сердце колотилось так быстро, словно оно сейчас выпрыгнет из груди. В голове было много мыслей, но этот голос не собирался исчезать, он был с ним. Сойти с ума прямо сейчас было не вовремя.
Он завёл машину, поправил зеркало заднего вида и надавил на газ со всей дури. Машина с ревом выехала на дорогу.
– Успокойся, друг. Всё хорошо, успокойся. Сейчас Лера поможет, даст тебе таблеточки – и всё. Да, таблеточки, – произнёс он, поворачивая направо руль.
Хочешь принять таблеточки. Думаешь, они помогут тебе справиться со мной? Заключи сделку, и ничего не будет. Я тут же исчезну, а ты убьёшь свою жену, просто убьёшь, ты ведь перед этим трахать её не будешь?
– Заткнись, кусок дерьма! – Андрей пару раз ударил по рулю и чуть не врезался в машину, вовремя вильнул рулём в другую сторону.
Таблетки тебя не спасут от меня. Я более чем твоё сумасшествие. Больше, чем ты думаешь. Убить свою жену было для тебя весьма кстати. Положив ей конец.
Андрей включил радио, всё прибавляя громкость . Играл бешеный рок, но голос в голове было прекрасно слышно, он сидел ближе всего к нему. Внутри него. Даже прибавляя ещё, Андрей слышал свой мерзкий голосок в собственной голове.
Припарковавшись, Андрей выскочил из машины и побежал к зданию со всех ног. Таблетки – вот что могло его спасти от голоса в голове. Желание было большим.
Ворвавшись в кабинет без стука, Андрей не сразу обратил внимания на пациента у Леры. Она от удивления потеряла дар речи, не понимая, что происходит. Его волосы торчали в разные стороны, а глаза были красными, лицо бледным, как у мертвеца. Лоб разбит.
– Лера, мне нужна помощь срочно, – задыхаясь, произнёс он.
– Я сейчас не могу, у меня пациент, как видишь.
– Плевать! Это срочно! – он подошёл к девушке, сидящей в кресло, и, схватив её за руку резким рывком, оттуда поднял.
– Да вы что творите! – завопила она.
– Пошла на хер! В следующий раз придёшь, – сказал Андрей, выталкивая из кабинета.
– Я больше не приду! – выкрикнула девушка уже за дверью.
Сердце стучало в груди, как отбойный молоток. Он немного качнулся и плюхнулся в кресло, вытирая рукавом рубашки мокрый, холодный лоб от пота.
– Прости, но мне…
– Это что было. Шутка? – возмущённо спросила она, отложив блокнот, в сторону поправляя свои очки. – Или твой новый фокус прямиком из прошлого?
– Нет, пойми меня правильно…
– А потом говорят, почему мы так быстро расстались. Ты со своими выходками и твоими тупыми шутками.
– Перестань! Слышишь!
Андрей ударил по столу кулаком, продолжая слышать голос своего собеседника в голове. Это было нескончаемо, как старая заевшая пластинка продолжала играть одну и тоже песню до конца времен.
– Заткнись и выслушай меня. Не было времени ждать, а тем более записываться на этот долбаный приём к врачу. К тебе. Извиняюсь, но нужна помощь.
– Ха, – усмехнулась она, закинув ногу на ногу, на короткий миг Андрей увидел её белые трусики. – Нужна помощь, хотя бы говоришь. Ты не звонил почти год, а тут влетел без всякого звонка и так далее и просишь помощи.
– Прости. За этот год многое чего случилось.
– Я тебе звонила не один раз.
– Я говорю…
– Да плевать, что ты мне говоришь, Андрей. Ты никогда не признаешь свои ошибки.
Она даже в тридцать с лишним лет оставалась красивой, может быть, Андрей сделал ошибку, что их отношения так закончились. Если быего жизнь пошла по другому сценарию, то, возможно, этого голоса в его голове не было бы. Да, всё было бы по-другому и жена не умирала от рака лёгких, потому что не курила смерть. Нина любила больше сигареты, чем его.
– Прошу, давай всё оставим это на потом, – сказал он измученным голосом.
– Потом. Да меня бесит, год почти не общались, а здесь влетел. Ладно, давай уходи, Андрей, я не хочу с тобой разговаривать. Проваливай по-хорошему. Пока, – она встала с кресла, поправляя юбку.
– Постой, прошу, Лера, помоги. Мне нужны таблетки. Чёртовы таблетки от голоса в голове, – сказал он.
– Что? О чём ты говоришь?
– Голос в голове, – он постучал костяшками по лбу и немного улыбнулся. – Он говорит со мной моим голосом. Просит убить мою жену, чтобы та не мучилась, как и я, а только потом он отстанет от меня.
На лице Леры было удивление, непонимание происходящего. Она села обратно в кресло, закинув ногу на ногу.
– Я не понимаю.
– Я схожу с ума! – завопил он, перепрыгнув через маленький стол, упав на колени перед Лерой, положив руки на её бедра. – Голос в голове продолжает мне говорить, – было приятно трогать её. – Этот чёртов голос продолжает со мной говорить. Дай таблетки, чтобы его заглушить хоть на час.
– Постой, – Лера совсем растерялась, и вся злость в один миг исчезла. Она всегда из себя строила серьёзного человека, но на самом деле она не являлась такой.
– Таблетки.
– Подожди, сядь. Я должна тебе задать вопросы. Сядь, прошу тебя.
Андрей послушно выполнил её просьбу и сел в кресло. С каждой новой секундой становилось труднее терпеть голос в голове, словно он хотел его окончательно свести с ума, чтобы Андрей сделал то, что он просит.
– Что за…
– Он хочет убить Нину, и тогда он исчезнет. Так сказать, заключим сделку, – он говорил нервно. – Убив её, он исчезнет. Она больна. У неё рак лёгких последней стадии, и чтобы ни она, ни я не мучились. Этот голос в башке просит меня убить её. Слышишь, убить её. Я не могу. Но так долго нельзя. Я это сделаю, если он продолжит просить.
– Мне жаль, – в её лице что-то изменилось. – Почему ты…
– Это сейчас неважно. Прошу, сделай что-нибудь, чтоб исчез голос.
– Я не…
– Плевать на всё. Дай мне что-нибудь.
– Ааа… Я дам тебе, антидепрессанты больше мне нечего тебе предложить, правда.
– Дай их.
Лера достала из шкафчика упаковку и дала две таблетки. Андрей без воды проглотил их и комфортно уселся в кресле. Казалось, что всё шло так, как не должно было идти. Голос в голове продолжал говорить.
Как думаешь, две нам с тобой помогут? Думаю, что нет, это не получится, потому что я больше чем твой голос в голове. Я тебе сказал: только убив, ты сможешь спокойно вздохнуть, но там не вижу никакой перспективы, понимаешь. Когда убьёшь свою жену, я исчезну, это называется сделка, которая тебе намного выгоднее, чем мне. Ты не хочешь верить моим словам. Мы друзья с тобой, а друзья не должны врать друг другу. Эти антидепрессанты бесполезны для меня, я нечто большее.
– Тебе легче? – поинтересовалась Лера.
– Нет! Он внутри меня, внутри этой коробки, – он постучал кулаком по голове.
– Надо подождать. Лучше обратись потом в больницу, – она помолчала. – И прости, я не знала, что твоя жена…
– Неважно. Она сама виновата, ещё больше бы курила эти сигареты.
Андрей замолчал на некоторое время.
– Мне жаль тебя.
– Не надо меня жалеть. Между прочим, ты виновата в том, что мы быстро разошлись. Ты не хотела меня слушать.
Это тупое чувство злости брало над ним верх. Он думал, что Лера начнёт сопротивляться и предъявлять в его сторону, но ничего не сказала.
Так что ты выбираешь? Убить себя, вынести себе мозги к чертям собачьим. Думаю, оно так и будет, убьёшь себя, чтобы сдохла через пару дней жена. Не самое лучше твоё решение.
Ты думаешь, сможешь управлять своим телом без всяких помех. Если ты не убьёшь подыхающую суку, то убью сначала её, потом твоего друга, а затем кого-нибудь ещё. Я заберу твоё тело, твою жизнь и превращу в ад. Когда снова вернёмся, уже будешь сидеть в тюрьме и тебя в зад будут долбить. Думаю, самое то для тебя.
Андрей не знал, правду он говорит или всё это ложь его сознания, ошибки и никакой здесь на самом деле мистики нет. Он просто сошёл с ума. С нормальной жизнью было покончено навсегда.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Нет. Нет, он здесь. Твои таблетки ни черта не помогают. Он говорит, что это мне не поможет, если только убью себя или свою жену, вот только тогда. Понимаешь я сошёл с ума. Что ещё может быть таким весёлым? Даже не знаю, и что ещё может быть так круто? А ты как думаешь?
– Всё, прошу тебя, успокойся, прошу, Андрей.
Он замолчал, но его друг не собирался замолкнуть даже на секунду. Потому что сделка состоится любой ценой.
Посмотри, какая красивая женщина. Был бы у меня член, он бы встал. Но его у меня нет, а твоя жена уже почти сдохла. Тебе просто надо добить её, таблетками, а затем дать водички, она выпьет, и можешь идти к ней. Жизнь снова станет как прежней, или, думаешь, это ты не сможешь сделать?
Плевать на эту дуру, она сама виновата, друг, и ты это очень хорошо понимаешь, а вот она нет, но убей её и трахай старую подружку. Твоя жизнь продолжается, не заканчивается вместе с ней. Это она сдохнет, а не ты. Разница здесь, конечно, есть, друг мой. Ты мне веришь, что лучший исход убить её, а потом там, как говорится, посмотрим, или предпочитаешь этого не делать и очнуться в тюрьме. Я тебе сказал, так оно и будет, хочешь, верь мне, а хочешь – не верь, дело, конечно, твоё сам понимаешь, но всё же тебе выбирать, а я лишь сделаю выводы. Что выбираешь – жизнь или гнить в тюрьме за массовое убийство людей.
– Да. Вот только быть спокойным очень трудно, когда он говорит.
Думаю, ты согласен со мной. И ты это сделаешь, Андрей, ведь я не ошибаюсь, ты так и сделаешь. Это твой долг как мужа – убить эту полумёртвую суку и закончить весь этот тупой бал-маскарад. Жить намного лучше с такой красоткой, кувыркаться, веселиться. Да ты ведь этого давно не получал. Убей её и иди к ней, проведи с ней весело время. Здесь ничего сложного не будет. Здесь будет всё по-твоему, как ты захочешь, а больше никто не сможет это изменить. Только ты сам выбираешь, что делать тебе. Да, убей её и возвращайся к ней. Да, убей её и возвращайся к ней.
– Ладно, поеду домой. Мне стало куда лучше. Спасибо тебе, Лер, огромное, – сказал Андрей, выдавливая улыбку из себя, никогда не думал, что просто улыбнуться бывает так трудно.
– Точно?
– Да, поверь, может быть, зайду сюда на днях. Ладно, спасибо тебе, пока.
Он вышел, не дожидаясь её ответа. Неважно, всё будет по его плану, всё будет так, как он захочет, и никак не по-другому.
– Чтоб ты сдохла, – злобно выругался Андрей, аккуратно лежавший на боку. Понимая, что, какими бы надеждами он ни ласкал себя, он не сможет добраться до телефона и что это его последние моменты жизни. Все вышло большим боком, а что теперь, конец?
– Нет. Нет.
Андрей залился слезами, схватившись снова за рукоятку ножа. Выдернуть нож из живота, чтобы быстрее покончить со всем этим раз и навсегда. Чтобы это кончилось быстро, а не так мучительно.
– Тварь. Гори в аду, – Андрей чуть вытащил нож из живота. Он почувствовал, как хлынула новая порция свежей крови и боли. – Пошла ты в ад, – он не сможет сделать. Андрей хотел ещё жить, а не умереть вот так глупо от тупой мамаши. – Будь ты проклята, тварь, пусть тебя и твоего сынишку сожрут собаки, – он прикусил нижнюю губу в спазмах боли. – Чтоб мучились упыри. Очень много-много, чтобы желали скорейшей сме… – сил не осталось никаких. Андрею хотелось лечь на кровать.
6
Голос в голове не собирался пропадать. Он с ним игрался, веселился по полной. Ничего, кроме как слушать внутри себя отличное радио, Андрею не приходилось делать.
Он ехал на машине домой, понимая, что там увидит жену, свою умирающую жену, и ничего не изменится с этого фокуса. Всё будет так же по-прежнему, будет ждать, пока она совсем не отправится на тот свет.
Вернувшись домой, Андрей невольно вздохнул, прислушиваясь к этой мёртвой тишине в квартире. Сверху над ними играла музыка. Кто-то хорошо сейчас отрывается, подумал Андрей, пройдя коридор.
«А давай мы тоже повеселимся вместе, будет круто. Она уже сдохнет, ты ей поможешь. Это наша жизнь, Андрей, мы должны как-то с ней справляться. Так что давай сыграем в такую опасную игру».
Андрей зашёл в ванную комнату и уставился в зеркало на самого себя. Время шло, а он не молодел. Такое ощущение, что всё это время спал, находился в автономном режиме.
– Думаешь, это будет лучше для всех нас? – спросил Андрей, смотря на улыбающегося себя.
Но голос в голове ничего не сказал. Он замолчал за столько времени, даже стало как-то непривычно.
– Да, это будет правильно и лучше для всех нас, потому что мы люди, а не роботы.
Он достал лекарство из аптечки дрожащей рукой, но что-то внутри него говорило, что это будет неправильно. Но Андрею уже было плевать. Он уже собирался сделать так, как задумал, а не как там приходило в голову кому-то.
Взяв пачку лекарств, сжав коробку, пошёл на кухню медленными шагами, словно растягивая некое удовольствие. Сев за стол с полным стаканом воды, Андрей принялся кидать в стакан таблетки по очереди, смотря, как они медленно растворяются в воде с тихим шипением.
– Для тебя это будет милосердие, дорогая. Другого выхода у тебя нет, как отправиться на тот свет, только на несколько недель раньше. Я устал от тебя, устал от тебя. Мучился вот так. Сама виновата, так плати же сама за всё это.
Растворив двадцать три таблетки, Андрей был доволен самим собой. Почему? Он сам этого не знал, но прилив счастья был большим. Может быть, наконец-то всё закончится, и жизнь станет намного проще, и он не будет бояться приехать домой.
Осталось напоить Нину, которая даже не будет подозревать, что любящий муж сейчас убивает её. У неё даже такое в мыслях не могло возникнуть, ведь Андрей такой хороший, что не обидит даже маленькой мухи на окне. Но убить собственную жену, которая сводит концы, может с большим удовольствием. Ведь это начало новой жизни.
Андрей улыбался, не замечая сам этого. Улыбка была широкой.
Зайдя в комнату, он затаил дыхание, словно она могла каким-то образом узнать, что муж собрался убивать её, но она лежала на кровати, а рука свисала вниз. «Мертва», – подумал Андрей, медленно пробираясь вперёд.
Сердце бешено стучало в груди. Казалось, что сейчас доступ к кислороду перекроется и он задохнётся, как мальчик из какой-то книги. Пол не скрипел, как иногда это бывает в такие моменты. Подойдя к жене, он замер.
– Нина? Нина? Нина?! – сердце всё сильнее билось внутри, дышать становилось труднее.
Рука свисала с кровати. Ночная сорочка, в которой она проводила последнее время, сползла с плеча, обнажая её некогда пышную красивую грудь. Глаза были закрыты, а лицо застыло в гримасе то ли улыбки, то ли ещё чего-то.
Из рук выпал стакан и разбился возле ног. Андрея опередила сама смерть, потому что её грудь больше не поднималась. Больше не было слышно её дыхания.
Андрей не мог поверить, что этот день наступил и она умерла вот так, одна, в полном одиночестве, в этой комнате, в этой квартире, где в это время её муж разглядывал свою бывшую жену.
– Нина.
Сердце продолжало бешено биться в груди, слёз на глазах не было. Он не мог поверить, что это произошло, не мог принять как факт.
Дотронувшись до её шеи, чтобы проверить пульс, убедиться, он отдёрнул руку. Тело было ещё тёплым. Она умерла совсем недавно, может даже, тогда, когда он кидал таблетки в стакан. Во второй раз он не отдёрнул руку, прижав к шее. Нет пульса. Но она была ещё тёплая. Взгляд ушёл на её грудь, где сосок затвердел. На него нахлынуло некое желание похоти. Внутри что-то захотелось, и Андрей понимал: он не должен об этом даже думать, но остановить самого себя не мог. Как будто сейчас взяли его под свой контроль. Некто. Или глупая отмазка.
Его член стал упираться в брюки. Хотелось достать его и войти в ещё тёплую жену, пока есть время, а потом вызвать скорую. Трахнуть свою жену. Никто не узнает, кроме него самого, а Нине вообще на это наплевать. Её тело теперь будут жрать эти противные черви.
– Я так давно не…
Дыхание сбилось. Член всё сильнее упирался в брюки. Желание трахнуть свою мёртвую, но тёплую Нину росло с каждой новой секундой.
– Ты против не будешь, дорогая. Тебе всё равно. Я знаю, значит, я сделаю это. Я так давно этим не занимался. Я больше не могу сдерживаться. Я хочу тебя напоследок, это наш последний раз. Пусть ты этого никогда не узнаешь.
Он коснулся её тёплой дряблой груди, как у старух, но как же было приятно прикоснуться к женской груди. Он сжал её, а затем разжал. Какое же удовольствие он получал. Это нечто большее, чем просто извращение со стороны трупа.
Похоть была сильнее любого здравого смысла, он не хотел до конца принимать тот факт, что она мертва. Она просто спит, а когда проснётся и увидит своего мужа, который резкими толчками входит в неё, улыбаясь, как безумец…
Андрей наклонился над ней и стал сосать её сосок с причмокиванием, всё сильнее всасывая в себя, при этом сжимая грудь. Вторая рука перешла на другую грудь, ловко пробравшись под ночную сорочку и начав её мять. Возбуждение охватывало его. Желание проникнуть в Нину всё росло, и казалось, что это некий сон.
Андрей не мог чётко мыслить, понимать ситуацию, он словно работал на автомате. Прикусив сосок жены, он отстранился назад от тёплого тела. Он тяжело дышал, смотря на Нину, не сдвинувшуюся с места.
– Ты ведь должна понимать, правда, что это… Нет здесь ничего плохого, да, дорогая? Ты даже не поймёшь. Тебе какая разница, тебе плевать. Ты была бы не против, тебе ведь плевать, а мне так хочется, – он сжал свой член через брюки и застонал, смотря на жену. – Это просто словами не объяснить.
Он рванулся с места и вцепился в её неподвижные губы. Поцелуи или больше подобие поцелуя, залезая своим языком внутрь её рта. Оттуда не очень приятно пахло, но это было для Андрея маленькие мелочи. Левая рука скользнула между ног Нины, начав интенсивно ходить туда-сюда.
– Да! – произнёс Андрей, отстранившись снова назад, голова закружилась, и он подумал, что сейчас упадёт, отшатнувшись пару шагов назад. – Дорогая, тебе приятно? – спросил её, смотря на полуоткрытый рот. Чувствуя в своём рту вкус этих таблеток и что-то ещё, словно она жрала дохлятину. – Надо было тебе почистить зубки, перед тем как умереть.
Андрей стоял с улыбкой на лице, а член с болью упирался в брюки. Больше терпеть было никак нельзя, желание войти в неё – вот что было самое главное для него в этот момент, а это нельзя оставлять просто так.
Его сердце бешено стучало. В квартире было тихо, казалось, что даже соседи могут каким-то боком узнать, что Нина скончалась, и вызвать полицию с заявлением, что муж насилует свою мёртвую жену. Андрей представил это, как во всех новостях говорили только об этом. Даже на какой-то миг он собрался развернуться и уйти, но похоть была сильнее всего этого. Как они узнают? Спросил он самого себя. Вот именно, никак! Это твои тараканы в твоей башке, и больше ничего в этом нет.
Андрей закрыл рот, прикусив губу, снова начав мять свой член и при этом стонать.
– Дорогая, я с тобой буду ласковым, нежным, не бойся ничего, – прошептал он и лёг на Нину, кровать громко скрипнула.
Чмокание губ раздавалось на всю комнату и его тяжёлое дыхание. Своим членом он тёрся о промежность Нины.
Ему было интересно: смазка будет выделяться или нет. Со стороны это выглядело, словно человек занимался сексом с куклой. Но с очень реалистичной куклой. Её рот отрылся широко, и туда Андрей мог просунуть палец. Сделав так, он взял язык и вытянул его изо рта, он не был красного цвета, как раньше, что уже говорило ему: надо заканчивать, пока жена ещё тёплая, и начал сосать её язык, всё сильнее всасывая внутрь себя, продолжая своим членом тереться между её промежностью.
– Да! – закричал Андрей и упал на её. Кончив через штаны, Андрей тяжело задышал и подумал, что придётся стираться трусы. – Да. Да! – снова закричал он, схватив дряхлую грудь жену, начав её то слабо, то сильно сжимать. Он чувствовал, как тёплая жидкость вытекала из его члена, и это было так приятно, как никогда раньше. Но всего этого было мало. Надо продолжать дальше, на этом нельзя было останавливаться. – Это разминка, дорогая.
Сообщил это трупу с широкой улыбкой и снял её трусики до колен. Вывалив член из штанов, он одним резким толчком вошёл в неё. Тело дёрнулось. Там было сухо и немного болезненно для Андрея, но он стерпел и продолжал медленно двигаться вперёд, назад, пыхтя, как паровоз.
– Думаю, тебе бы понравилось за столько времени без секса.
Он схватился за обе груди, сжимая их и входя в Нину всё сильнее и резкими толчками.
– Да! – Андрей запрокинул голову назад вверх, смотря на потолок. – Как же приятно!
Через пару минут он вытащил член и кончил на лицо Нины с большой улыбкой на лице. Желание трахнуть её в рот, засунуть прямо в глотку было большим, но этого он не сделал после того, как вытер свою сперму с её лица, и что-то попало в её полуоткрытый рот. Пришлось убирать и там. После этого он выбросил эту тряпку в мусорное ведро. Руки немного дрожали. Натянув на неё трусики, поправив ночную сорочку, закрывая её дряблые груди, он замер.
Андрей не мог понять, что он чувствует. Только сейчас он изнасиловал свою мёртвую Нину, труп, который был ещё тёплый, это ненормально, это неправильно, но какие удовольствия принесла вся эта отвратительная идея.
– Я люблю тебя, – произнёс он, рыдая, уронив голову ей на грудь. То безумие прошло.
Потом её труп забрало похоронное бюро, и Андрей осознавал, что увидит её только на кладбище завтра и больше никогда в этой жизни. Всё было слишком плохо, чтобы быть хорошо. Но этот секс он никогда не забудет. Было не очень приятно касаться костлявого тела, помня, какой она была раньше, но всё это маленькие мелочи этой жизни.
Все ему говорили соболезнования, но Андрей понимал: им всем плевать, особенно работникам похоронного бюро, где ломят огромные деньги. Им только всем дайте больше трупов, и больше ничего не надо.
После всего этого он лёг на кровать, где полчаса назад лежала мёртвая жена. Раньше он боялся даже оставаться в квартире, но сейчас, после того что сделал с ней, бояться было ничего.
Андрей, в своём роде, был довольным. Это можно было назвать прощальным сексом или вроде того. Это был хороший секс. Даже сейчас, думая об этом, он немного возбуждался, может быть, ему не надо было отдавать жену всем им, а продолжать заниматься с ней сексом, когда захочется, даже тогда, когда она станет вонять, разлагаться. Да какая разница! Это его жена, он любил её и любит до сих пор, что здесь такого! Кричал голос в голове.
Тихо. Вот что нужно сейчас было Андрею, это тишина, чтобы всё продумать, осмыслить, принять. Он был уверен: то, что сделал, не будет мучить никакая совесть, потому что здесь было ему приятно, пусть это аморально, это не имеет никакого значения. Главное, что ему было приятно и он получил удовольствие. Почему-то Андрей был уверен, что Нина была бы даже не против, если муж трахнет её мёртвой.
Похороны прошли быстро.
Попрощавшись с женой, которая была одета красиво и выглядела намного лучше с косметикой, чем вчера, он подумал, что с большим удовольствием трахнул её в таком красивом платье. Раздвинул ножки и вошёл с грубой силой прямо в гробу. Какая разница, когда никого не волновало. Он подавил такие мысли, желание, понимая, что он так сходит с ума или уже сошёл с ума. Андрей понимал, что всё это неправильно, но всегда есть это слово но.
Усталость ломила всё тело. Силы покидали с каждым новым вздохом. Жизнь уходила от него всё дальше. А телефон был лишь в пару метрах. Ещё чуть-чуть, и все проблемы в один миг исчезнут, как никогда раньше.
Андрея всё чаще стала посещать мысль, что скоро будет лежать рядом с женой в гробу и гнить, где черви будут пожирать его плоть, внутренности, всё из-за одной тупой мамаши.
Он лежал на боку и смотрел на свой спасительный круг и мысленно проклинал самого себя, что не оставил в кармане брюк телефон. Сделай так, ничего этого не было сейчас, и Андрей уже лежал бы в больнице, а не умирал. Бороться или умереть – возник вопрос. Он мог с лёгкостью вытащить нож из живота, чтобы быстро умереть, а не мучиться так. Его жизнь уходила быстрыми шагами прочь.
– Помогите! Помогите! Помогите! – закричал он, но криком это было трудно назвать, а точнее стоны старика, который упал и теперь не в силах подняться самостоятельно.
Он мог долго кричать, но толка не было. Он стал стучать по полу кулаком, хотя боль отдавалась в животе. Кривясь от боли, он продолжал стучать. Пока не понял, что бессмысленно.
– Умирать не хочу, – произнёс он через сжатые губы и предпринял попытки продвинуться немного вперёд, но вскрикнул от сильной боли.
Андрей смотрел на злосчастный телефон, лежавший на столике. Он был так близко к нему, совсем близко. Осталось совсем немного, но дальше он не мог двигаться.
Надо было вытащить нож из живота, и вся песенка на этом будет спета, но ради чего? Ради червей, которые будут поедать плоть, копошиться в твоих внутренностях, словно в сауне? Впрочем, так оно и будет, всех ждёт такая участь, всех сожрут эти мерзкие черви.
Всё тело дрожало, как у старика, и сейчас время шло против Андрея. Но как же ему хотелось поскорее закончить эти муки, чтобы скорая по волшебному волшебству появилась здесь перед ним и унесла на носилках.
– Будь ты проклята, – тихо произнёс Андрей, тяжело выдыхая воздух из лёгких.
Глаза стали медленно закрываться, а этому было тяжело сопротивляться. Андрей слишком устал, слишком много с ним произошло, а поспать – это как приятный бонус. Андрей уже не думал сопротивляться. Если есть шанс потерять сознание, то вот, что он хотел, чтобы в один миг вся боль исчезла, а потом не будет никаких проблем, если только личинки будут пожирать тебя изнутри.
