Алекс Фрайт
Бумеранг
– Чисто!
– Забирайся. Быстро!
Ливанец распахнул заднюю дверь пикапа. Солдат бросил в салон рюкзак и скользнул на водительское сидение. Остальные полезли в кузов, гремя автоматами. Крутнулась турель пулемёта.
– Мне в туалет надо, – тихо попросила она. – Три минуты.
– Потерпишь, – он поднял голову вверх и посмотрел в небо. – Час, не больше. Давай, лезь.
Двигатель чихнул и взревел. Ливанец положил ей на плечо ладонь.
– Оглохла?
Один из бородачей постучал по крыше кабины, привлекая внимание.
– Россия?
– Нет, – буркнула она, захлопывая помятую дверь и посмотрела на него свозь заднее стекло.
– Русская! – он оттопырил большой палец.
«А мне пластику хотели сделать! – зло подумала Аста. – Уроды… Русская… Араба славянской рожей не проведёшь…».
Машина рванулась и её отбросило головой через спинку сидения чуть не в стекло. Офицер обернулся к ней.
– Спрашивай, – сказал он. – Или говори куда, если в Бейрут не хочешь.
– Бейрут, – кивнула она. – Меня устроит и этот вариант.
– Оружие есть?
– В мешке.
– Ладно. Будь осторожна.
Машина вылетела на открытое место и запрыгала по камням. Он ухватился за поручень. Под днищем заскрежетало. В кузове завопили бородачи.
– Ты из контрразведки? – крикнула Аста, стараясь не откусить себе язык.
– Какая разница, как это называется, – он бросил на неё насмешливый взгляд через плечо.
Она подалась вперёд, больно ударилась многострадальным подбородком о твёрдый подголовник его сидения. Скривилась.
– Хромой рассказал?
– У него есть имя.
– Догадываюсь… – она попыталась дотянуться до рюкзака.
– Ни к чему.
Аста дёргала шнуровку непослушными пальцами. Лицо ливанца прыгало в зеркальце среди привязанных к нему амулетов с цитатами из Корана.
– Это он просил увезти тебя.
– Куда?! – она стиснула рукоять пистолета.
– Не куда, а от чего, – он хлопнул по панели перед собой и заорал на водителя по-арабски.
– Зачем? – выдохнула она и все-таки клацнула зубами.
Машина снизила скорость.
– Жить, – он смотрел ей в глаза. – Ева.
У Асты по щеке бежала слеза. Она надеялась, что из-за боли в прокушенном языке.
– Я сама за себя решаю! – выкрикнула она.
– Бывает, – он отвернулся, – но бывает, что иногда проще довериться чужому, как самому себе.
– Почему?!
Он не ответил, вставил в ухо капельку наушника и прижал её пальцем. Нахмурился, показал водителю подбородком влево. Тот кивнул и начал выворачивать руль, забирая ближе к склону горы.
– Беспилотник, – спокойно пояснил ливанец. – Переждём. Заодно и себя в порядок приведёшь.
Они сидели под нависающей скалой. Машины были укрыты маскировочной сетью. Редкий, но достаточно высокий кустарник покрывал подножие горы. Длинный язык растительности дотягивался с равнины до их убежища и надёжно защищал от наблюдателя за монитором компьютера за сотни километров отсюда.
Аста откинулась назад, оперлась ладонями о нагретый камень и сонно щурилась в блеклое марево над каменистой равниной. Курила уже вторую сигарету подряд и сдувала с носа капельки воды, бегущие с мокрой пряди на лбу.
– Много куришь, – заметил ливанец.
– Меньше времени в камере проведу, – она повернула голову и понюхала сначала одно плечо, затем другое.
– Интересная философия, – хмыкнул он.
– От тюрьмы да от сумы…
Она вздохнула. Умывшись из пластиковой канистры, переодетая в старые джинсы и чистую рубашку, она чувствовала себя менее грязной. Но не настолько, чтобы быть в хорошем расположении духа. Едкий запах пота лез в ноздри, перебивал аромат табачного дыма, заставлял морщиться и коситься на сидящего рядом мужчину. «Интересно, – подумала она, – насколько приятным он находит соседство со свинарником? Нет, он же мусульманин. С овчарней!». Ткнула пальцем в переплетение ветвей над головой.
– Спутник заметит.
– Этот район особо не контролируется. Тут у наших заокеанских друзей есть что скрывать и от самих себя.
Аста пошарила в своём мешке, достала пачку галет, разорвала упаковку и предложила собеседнику. Он даже не посмотрел на её ладонь. Она раздражённо оттолкнула рюкзак, пожала плечами и, выдержав паузу, сказала:
– Если бы вы приехали на пару минут позже, то спасать было бы некого.
– Но ведь успели, – резонно заметил он.
– Неужели я выгляжу так, словно мне нужна помощь?
– Да.
Аста едва не задохнулась.
– Ложь!
– Ты права. Дело не в том, что твой друг настоятельно рекомендовал озаботиться именно твоей безопасностью.
– Друг?! Хромой? – изумилась она.
– Нет?
– Нет!
– Странно, я думал…
Она перебила его:
– Так в чем дело?
– По какой-то причине он решил, что может повернуться к тебе спиной.
– Он слишком самоуверен, – пробурчала она себе под нос.
– Мне не понравилось это решение, – жёстко сказал он. – Многим не понравилось. Понятно?
Аста кивнула и облизала пересохшие губы – даже после той безумной встречи она не понимала, что же так влекло к Креспину. А сейчас выяснилось, что и она привлекает его. Теперь же испугалась того, что окажись он снова рядом, так она вместо пули выпустит в него всю себя – всю истосковавшуюся по мужской ласке женщину. Всю, без остатка. Сердце бешено колотилось, но Аста старалась ничем не выдать, что приходила в ужас от одной только этой мысли. Она начала стремительно краснеть, будто молоденькая девчонка на первом свидании, и отвернулась.
– Ты любишь читать? – неожиданно спросил он. – Например, Толстого, или Достоевского?
– Нет, – мотнула она головой. – В школе пришлось. Больше не хочу. Учебники. Детективы. Почему спросил?
– У тебя загадочная русская душа?
– Я не русская… Сколько раз повторять?! Духовные скрепы и все такое – это не ко мне!
– Тогда ты не поймёшь, почему он не воткнул в тебя провод. Я бы это сделал.
Аста поёжилась и обхватила себя за плечи.
– Анхар. Кто она ему?
– Фотография в траурной рамке.
– Как она погибла?
– Ликвидирована. Приказ пришёл из твоего Центра.
– Я её ни разу не видела, – она вскинула глаза и сжала кулаки. – Никогда! Даже на фото!
– Он знает, – ливанец криво усмехнулся. – Ты никогда не останавливала перекрестье прицела на этом лице.
Он встал, вытянул шею в сторону парня с рацией. Тот поднял ладонь и сложил указательный и большой пальцы в кольцо. Бородачи принялись сворачивать маскировочную сеть.
– Едем, – он протянул ей руку.
– Разве я на неё похожа? На Анхар? – едва слышно спросила она.
– Ну, – он потёр узкий подбородок, – если твой отец генерал Кужель, то да.
– Я…
Аста поперхнулась. В голове включился компьютер, замелькали страницы из блокнота капитана Козлова и начал складываться невозможный пазл, в само существование которого она изначально отказывалась поверить.
– Как звучит его настоящее имя? Если уж он решил мне помочь, то какой смысл его скрывать?
– Точно не Адам. Это все, что я могу сказать. Спросишь сама, как увидишь.
– Когда? – она замерла в ожидании ответа.
– Откуда мне знать, – он удивлённо посмотрел не неё.
– Ясно… – разочарованно протянула Аста.
– Хочешь совет?
– Нет! – отрезала она.
Ливанец не обратил внимания на её злость.
– Смысл не в толщине книг Достоевского, – он постучал носком ботинка по колесу машины. – Воздух. Пустота. Кусок мягкой резины, заполненный ничем, выдерживает японский джип. Пока его не проткнут… Прислушайся к себе. Смысл в том, что внутри.
– Любое колесо сделает тоже самое, – брякнула она и тут же пожалела о сказанном.
Он посмотрел на неё с сочувствием. Разглядел замешательство и сказал:
– Подумаешь. Не первая и не последняя.
– На все воля Аллаха.
Эту фразу они произнесли одновременно – она, чтобы загладить резкие слова, а он по укоренившейся с детства привычке.
Аста насупилась, а ливанец вдруг улыбнулся. Понял, что она не хочет выслушивать другую точку зрения. Пока не хочет, или не готова, но и у него нет времени объяснять кому бы то ни было мотивы чужих поступков.
– Пусть он сам тебе все расскажет, – сказал он. – Если уцелеешь.
– Я пока умирать не собираюсь… – огрызнулась она. – Есть война. Есть враг. Есть приказ. Тебе ли это не знать?
Он согласно кивнул.
– Все именно так, как ты сказала. Просто я не могу себе представить твоего врага.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Всего лишь хочу предостеречь от неудачи, – он развёл руками. – У тебя есть цель, но вот будет ли кому-нибудь нужен результат, если ты её достигнешь. Подумай…
Больше ни одного слова Аста от него не услышала. Весь многочасовой путь до границы он не обращал на неё внимания, и не повернул головы, когда за её спиной хлопнула дверца, а пикапы развернулись и, выпустив облачка выхлопных газов, умчались обратно.
14
Пиликнул в кармашке рюкзака мобильный. Сигнал был устойчивым, номер был незнаком, но она поднесла телефон к уху.
– Форт-Бойярд, – сказали в динамике.
– Говорите… – она замерла. – Ты?!
Аста была поражена. Вроде бы она все делала правильно, по инструкции. Все было обговорено заранее и входило в план, о котором знали трое – она, аналитик и перевозчик оружия. Оказывается, был и четвёртый участник, который произнёс:
– Думаю, что сотовый не самый надёжный канал передачи чувств…
– Где ты?
– Метров двести вперёд по дороге.
– Ты следил за мной?!
Она остановилась и бросила рюкзак под ноги, раздумывая – достать оружие сейчас, или подождать, пока не увидит его машину.
– Само собой, – голос Креспина звучал очень и очень уверенно. – Этот вопрос, не стоит и выеденного яйца. Пришлось.
– Зачем в этот раз?
– Отключи мобильный, – потребовал он. – Беги под деревья за канавой слева от тебя. Немедленно! Сейчас все узнаешь.
Аста не стала выяснять причины – привыкла серьёзно относиться к опасности, пусть пока и не чувствовала её. Она подхватила рюкзак и побежала к редкой рощице выжженных солнцем деревьев. Там она пробралась под низкими ветвями, и по краю старой воронки от снаряда, прошла на маленькую прогалину от вывернутого взрывом дерева. Уселась на упавший ствол, положила рядом оружие, подняла голову и вглядывалась в блеклое от жары небо в поисках бликов от рыскающего вверху беспилотника.
Подошедший Креспин протянул ей бронежилет и бутылку воды.
– Тебя уже ищут, – сказал он вместо приветствия, опустив ствол автомата в землю.
– Спасибо за воду, – пробурчала она, отворачивая пробку, – а эту тяжесть носи сам. Все равно толку от неё нет – от взрыва не спасёт. И снайпер вышибет мозги, а не станет проверять надёжность защиты.
– Ладно, – он скривился, бросил бронежилет на песок и сел сверху. – Выслушай все, что я скажу и не перебивай. Пять минут. Договорились?
– Валяй.
Аста жмурилась от солнечных лучей, запрокинув голову и вливая в себя воду.
Креспин рассказывал гораздо дольше пяти минут. Она отбросила пустую бутылку и хмуро ожидала, пока он закончит свой монолог.
– Ладно, – сказала она. – Ты меня напугал. Что теперь?
– Я только начал. Может, дальше для тебя что-нибудь прояснится. Считаешь, что я всё-всё тебе расскажу, а в конце ты глупо улыбнёшься, разведёшь руками и скажешь: «Черт побери, Креспин, какая занимательная получилась история! Но какое отношение ко мне она имеет? Отпусти меня домой». Запомни – такого выхода из ситуации не будет. Не получится! Не для того ты забрала ноутбук Латифа, чтобы просто поприветствовать меня. Я-то чувствовал, что он там на меня собирал. Зря его не прикончил давным-давно. Пришлось подставляться самому, но это дело прошлое. Оказывается, кое-кто из его семьи уцелел. И ещё я знаю пароль от зашифрованных файлов на твоей флэшке. Ты же скопировала на неё информацию?
– У тебя есть подтверждения? – спросила она вместо ответа. – Документами?
– Будут, – он кивнул.
Креспин вытащил из кармана передатчик, щёлкнул переключателем и спросил что-то сквозь громкий треск. Тон его голоса резко изменился – стал жёстким и металлическим. Этот вопрос можно было расценить как приказ. Она это почувствовалось сразу же, хоть и не знала языка, на котором он говорил.
– Сейчас будут, – Креспин вздохнул и убрал рацию. – Не сомневайся.
Через пару минут за его спиной послышались шаги. Аста напряглась, сжимая рукоять пистолета. Вооружённый автоматом мужчина продрался через заросли с ноутбуком под мышкой. Креспин кивком головы показал, что его следует передать женщине.
– Читай, – предложил он.
Аста пожала плечами и откинула крышку ноутбука. Строки медленно поползли вверх. Она уменьшила скорость движения текста и продолжила чтение, понимая, что все эти буквы на отсканированных листах не говорят ей ровным счётом ничего. А самое главное – они не давали ни малейшего намёка на то, что существует ответ на вопрос Креспина. На тот самый вопрос – «Зачем?!». Потому что зацепиться мозгу было не за что.
– Думаешь, мне стоит сказать, что я ничего не понимаю из того, что вижу? – спросила Аста.
– Можешь просто молчать. Я пойму.
– Ты не собираешься меня убеждать, и говоришь с какой-то странной интонацией в голосе.
Креспин недоверчиво хмыкнул:
– Не собираюсь? Кужеля то хоть вспомнила?
– Ты прав. Кужеля – узнала. Все это очень и очень…
– Читай дальше.
– Ты меня почти уговорил, – Аста медленно закрыла ноутбук.
– Уговорил? – спросил Креспин. – Мне кажется, я предъявил все доказательства, что тебе лучше быть здесь. За занавес не следует возвращаться.
– Ты предлагаешь, чтобы я осталась? – она сорвала чудом сохранившуюся в этом пекле травинку, прикусила зубами. – Но не вместе с тобой. Хорошо, я оценила твою тактичность.
– Не совсем так, – он замялся. – Но хотя бы так.
– Вот только не надо мне указывать, – буркнула она. – У меня и без тебя полно в руководстве генералов-идиотов.
– Ты можешь не отвечать, можешь забыть мои слова, можешь делать вид, что мозги расплавились от жары, и что сквозняк выдул в окно машины из твоей головы все мысли – но я тебе уже говорил, что достигну своей цели, чего бы мне это не стоило! А уж чего это будет стоить остальным – меня совершенно не волнует! И я тебе обещаю жизнь.
С каждым последующим словом Аста постепенно менялась в лице. Её словно вколачивало в упавший ствол дерева, на краешек которого она присела.
– Спокойнее, дыши ровнее, – неожиданно сказала она. – Вдох-выдох, вдох-выдох… Креспин, знаешь, что я тебе сейчас скажу?
Тот вместо ответа слегка наклонил голову, будто прислушиваясь. Аста сжала кулаки.
– Твои хозяева…
– Клиенты, – уточнил он – Хозяев у меня нет.
– Значит, деньги. Но почему я?
– Честно говоря, я и сам не предполагал, что так получится, – он поднялся и прошёлся перед ней. – Это в некотором роде была импровизация. Но, на мой взгляд, она вполне логична и даёт свои плоды – ты ещё жива.
– Самое главное, чтобы потом кое-кто не забыл выполнить свою часть обещаний. Ведь ты предлагаешь мне впервые в жизни сделать все наоборот. Твоя работа приносит много денег?
– Могу сказать одно – человек с деньгами неподотчётен никому.
– Ты богат?
Он в ответ наивно улыбнулся и развёл руками.
– Совсем нет. Я просто знаю, как, где и когда взять их в нужном количестве.
– А ещё тебе кто-то передаёт наши кодовые фразы. Но я все равно еду с тобой.
Аста знала, что никаких паролей для связи с Центром по этой разработке нигде не было, и быть не могло. Незачем таиться в таком узком кругу… Был один для резервной связи… Креспин его ни разу не назвал…
– Поедешь? – он удивлённо посмотрел на неё.
Просторный дом, окружённый густым садом, находился в тихом квартале. Когда они прошли по мощёной дорожке и оказались внутри, Креспин тут же развалился в кресле и потянулся к маленькому холодильнику.
– Будь, как дома, – сказал он.
– Твой? – спросила она.
– Наш. Один из многих.
Аста держала оружие наготове. Затем захлопнула за собой дверь и положила ключ в карман. Быстро прошлась и проверила все углы, отдёрнула шторы, заглянула в ванную, за массивный шкаф, выдернула телефонный шнур из розетки. Потом поднялась на второй этаж и внимательно осмотрела окрестности сверху.
– Там полно людей с автоматами, – сказала она с лестницы. – Я видела четверых.
– У тебя хорошее зрение. Но их пятеро.
– С тобой шестеро.
– Скажем так – это прикрытие. Если понадобится, то Кайра пришлёт столько, сколько потребует ситуация.
– Кайра?
– Она мне как сестра.
– Ясно… – Аста задумчиво прикусила губу.
– Тебе незачем беспокоиться.
Минералка зашипела под сорванной пробкой. Креспин разлил холодную воду по стаканам. Покрутил их на столе вокруг портативной рации, меняя местами, словно уличный «наперсточник».
– Выбирай.
– Левый.
Она убрала пистолет, взяла запотевший сосуд, присела на подлокотник его кресла и постаралась успокоиться, но это ей не очень удавалось. Пальцы свободной руки нервно постукивали по плечу Креспина.
– Ты избавилась от ноутбука Латифа? – спросил он.
– Не отравлюсь? – Аста прикоснулась губами к краю стакана. – Да и черт с ним…
Она с наслаждением, мелкими глотками осушила свою порцию до дна, с трудом перевела дыхание и взглянула на Креспина.
– Я скопировала все. Там и кроме зашифрованного было за что зацепиться, чтобы выйти на тебя. Но тогда мы не думали, что ты нам не по зубам, – скрывать что-то от него она не собиралась – незачем, если он и так все знает.
– С тобой была только эта троица?
– Два покойника. Шрам уцелел, но на связь больше не выходит.
– Мертвецы не могут никому звонить.
– Представь, я даже рада, что ты его прикончил.
– Не я. Но это не важно.
– Мне до сих пор интересно, что ты там взорвал?
– Весь этот офис – ловушка.
– А я и подумать не могла, что моя цель в двух шагах. Целое представление устроила с этим баром и в заброшенном доме. Потом мы с тобой…
– Сожалеешь? – грубо спросил он.
Вместо хлёсткой пощёчины, которой она должна была ответить на этот вопрос, Аста ткнулась лбом ему в плечо.
– Нет! – она неожиданно всхлипнула и едва слышно выдохнула. – Я и в самом деле больше всего на свете хочу остаться… с тобой…
Он гладил её волосы, вздрагивающие плечи, осунувшееся за последние дни лицо, на котором слезы оставляли влажные дорожки…
В этот раз Аста была нежна, как рабыня из гарема турецкого султана. Прошлый ураган страсти сменился лёгким бризом, спокойными океанскими волнами и утомлённым шелестом листьев под звёздным небом. Она не просто без устали старалась произвести впечатление – она сто, тысячу раз подряд переживала каждый миг в своих движениях. В этот раз она чувствовала Креспина не только всем телом – разумом. Сейчас он был для неё тем мужчиной, которого она безуспешно искала столько лет, и она знала, что любит его. Пусть только на миг, пусть неумело и по-своему, пусть немного испуганно, но любит по-настоящему. В этом она была уверена, и она была счастлива…
– Знаешь, я тебя представляла другим. Большим, толстым, потным и лысым. Нос картошкой, маленькие бегающие глазки за очками. Мрак, короче, а не мужчина.
– Не мрак, а Марк.
– Кто?
– Ты рассказываешь так, словно я смотрю на фотографию Гензера. Этот жирный увалень мой друг.
– Кто ты? – она наклонилась и заглянула ему в глаза.
– Не знаю… – Креспин улыбнулся. – Но, если захочешь, потом дам почитать свою биографию.
– А ведь действительно, – сказала она, – мы вместе уже столько времени, а я только сейчас задаю себе вопрос: «Кто же ты такой?». Неужели ты меня так загипнотизировал, что твоя личность теперь самая главная моя тайна? Сколько тебе лет?
– Будет тридцать.
– С ума сойти. Я старая кошёлка.
– И все-таки?
– Я женщина без возраста.
– Капитан госбезопасности Таболич Аста Валерьяновна. Тридцати четырёх лет отроду. Официально незамужняя, бездетная, родители давно умерли. Близких людей, за жизнь которых она бы переживала, в настоящий момент не выявлено. Вербовка и шантаж исключаются… Там ещё много страниц подробных сведений.
– Есть и более полное досье. На меня сложно произвести впечатление информацией, но… Откуда?!
– Приходится крутиться. Странно, но в твоём досье и в самом деле записано – Аста. Это имя настоящее? – спросил он.
– Другого у меня нет, – она дотянулась губами до его подбородка. – Но ты можешь звать меня Евой. Я согласна, потому что именно ты придумал мне новое имя.
– Не я.
– Разве нет?
– Бог. Если верить Библии.
– Ты веришь?
– Нет.
– Я тоже.
– Иногда в него стоит поверить. Вдруг молитва поможет. На тебя ведь объявлена охота.
– Не в первый раз.
– Этот станет последним.
– Тогда почему ты спокоен? Ты же сам рядом. Даже у Ахиллеса было уязвимое место.
– Это Ливан, девочка. Здесь «Хезболлах», Кайра и наши с ней многочисленные друзья. Пока я рядом – тебя никто не посмеет тронуть. Хотя…
– Что?
– Кайра советовала взять верёвку покрепче и вздёрнуть тебя повыше. Ты ей больше не нравишься.
– А тебе?
– Я другое дело. Ты мне нужна и обещала помочь.
– Меня нужно заслужить, как медаль «За Победу».
– И как в этот раз?
– Ты уже близок к награде. Остался последний шаг.
Креспин провёл ладонью по её спине снизу-вверх, запустил руку в волосы, приподнял ещё влажные, спутанные пряди, смотрел, как они падают, скрывая натёртую лямками рюкзака полоску на загорелой коже плеча.
– Зачем мне капитан? Майор – другое дело, – сказал он с деланным сомнением.
– Меня обходят в званиях, – вздохнула Аста.
– И все-таки предпочтительнее для моей коллекции был бы майор, – усмехнулся он.
– Ты пугаешь меня этим списком наград, – возмутилась она. – А женщина в твоей коллекции есть? Самая обыкновенная женщина.
– У нас двадцать семь минут, – напомнил он, бросив взгляд на часы.
– Вечность… – губы Асты нетерпеливо искали его рот.
– Можно успеть выкурить сигарету, сварить и выпить кофе, – запротестовал Креспин.
– Какое… к чёрту… кофе…
Её голос прервался тихим стоном, и он почувствовал, как мгновенно твердеют коралловые соски её груди…
Аста неподвижно смотрела на дисплей ноутбука с отсканированным приказом давностью больше двух десятков лет. Когда следом она перечитала сухие строки рапорта Хижука в четвёртый или пятый раз, то почувствовала, как спина под рубашкой покрылась липким и холодным потом. Затем долго рассматривала снимки с телефона Латифа – этот палец со шрамом в виде полумесяца она узнала бы из сотен миллионов подобных – именно им начальство размахивало перед носом, сопровождая эти движения оскорблениями. Подумала, что будь она на месте генерала Кужеля, то уже через пять минут разрядила бы одну обойму в лоб полковника, а вторую в рот председателя комитета, хотя ей самой было совершенно неизвестно, что случится в её жизни в ближайшие пять минут. Одно она понимала абсолютно точно – боевой генерал, который был её кумиром столько лет, оказался трусливым мешком с дерьмом. И ей никак не удавалось осознать, как смог Кужель согласиться на ликвидацию женщины, которая родила ему дочь, а затем пальцем не пошевелил, пока Креспин не устал ждать и начал действовать сам. Это никак не укладывалось в голове, где сейчас притаились подрагивающие стрелки призрачных часов… Зато теперь Аста понимала, в чём заключалась работа этих странных курьеров – они осуществляли доставку мести вместо тех, кто сам уже не мог этого сделать. «Послание из ада». За семью надо отвечать, обронил он. С этим она была согласна, хотя упоминания о семье делали её заметно слабее. Она это чувствовала, но этот мужчина и не стремился её дожать.
Аста стиснула ладонь Креспина.
– Ты говорил, что нужна помощь? – спросила она, прерывающимся голосом. – За занавесом? Так вы это называете?
– Ты права, девочка. Мне нужен всего лишь один человек из семи миллиардов. И звать его Игорь Витальевич Хижук. Мне он необходим здесь – живой, здоровый и уверенный в себе. За занавесом у меня не будет такой возможности – в перекрестье снайперского прицела страх не разглядишь.
Она вспомнила, как сама в поезде точно такими же словами требовала у аналитика найти Хромого. Нашла сама, или, скорее, он её отыскал? Это сейчас было очень существенно. Она нахмурилась и спросила:
– Как ты меня вычислил?
– Я рассчитал, – сказал Креспин и обнял её. – Процент был очень высок.
– Меня не трогает твоя математика. Главное – результат. И… – она вдруг увидела, как задрожали пальцы. – Я… тоже результат… понимаю…
– Ты моя…
– Ева…
Аста грустно улыбнулась, прижалась к нему плечом, чувствуя, как неохотно уходит дрожь, и спросила:
– Почему так долго ждал с местью?
– Хотел предоставить право отцу. Здесь так принято.
– Разве ты араб?
– У меня крепкие славянские корни. Это Анхар была сирийкой. Ты поможешь ей спать в своём раю спокойно?
– Да, любимый…
Слово вырвалось с какой-то обыденной интонацией, неожиданно мягкой и домашней, и повисло между ними. Она вздрогнула. До смерти боялась повернуть голову и встретиться с ним взглядом – если сейчас не увидит в его глазах так необходимого ей ответа, то сразу и умрёт, не сходя с места. Его рука потянулась к брови, и она едва успела перехватить её.
Аста боялась, что вот-вот в мозгу снова что-то щёлкнет, сдвинется с места механизм курантов и раздастся их бой. И она изо всех сил старалась не забыть то, что секунду назад сорвалось с губ. Но стрелки в голове не шелохнулись. Она вообще ни разу не слышала натужный скрип зубчатых колёс изнутри черепа, пока Креспин был рядом. Даже, когда он задумчиво тёр бровь. Она уже смутно помнила, как, боялась уснуть и часами смотрела на того мужчину, что таким же движением пальца массировал бровь, внимательно вчитываясь в страницы толстенного медицинского справочника. Он был хирургом, к которому она мчалась сломя голову, чтобы провести с ним хоть пару дней отпуска после очередного задания, вместо того, чтобы прибрать могилы родителей… Через полгода он небрежно бросил: «Ты помеха». Может быть, он говорил о карьере, или о той молоденькой медсестре, с которой встретила его в тот день на ступеньках больницы… Может быть, о чем-то другом… Но с той самой минуты бой этих курантов, что изредка тревожили едва-едва ощутимым звуком с самого детства, теперь тяжёлым громом разносился в голове от малейшей обиды. То, что с ней стало происходить, не смогли вытравить ни электрошок, ни таблетки, ни уколы. Тогда этому ловеласу хирургу повезло – постоянно быть вооружённой со своей стороны границы ей ещё не дозволялось, а такого отношения к себе Аста не прощала никому. После этого предательства у неё больше не было мужчин. Был Ближний Восток, была Европа, и теперь был Креспин. Но её для него не существовало…
– Посади меня завтра живой на самолёт в Европу, – выдохнула она. – Я знаю, как выполнить твою просьбу и помочь Анхар… И не трогай бровь… Прошу…
– В зале ожидания возле туалета коридор. По правой стороне второй дверной проем. Там что-то вроде склада. Ступеньки вниз. Смотри осторожнее, не споткнись – свет включать нельзя. Дождись, пока самолёт не взлетит. Мы сделаем так, чтобы тебя не искали. На твоём месте полетит другой человек. Выйдешь с обратной стороны. Там тебя будет ждать пилот. Самолёт частный. Доставят в Варшаву. О своём оружии не беспокойся. Передадут, когда пройдёшь таможенный досмотр. Дальше сама…
– Надо же какой стал заботливый, – неожиданно разозлилась Аста и вдруг отвернулась.
Креспин не рискнул прикоснуться к её трясущимся плечам.
– Не волнуйся. Мобильные телефоны в этом мире еще популярны, – сказал он. – Что с тобой, девочка?
– Ничего, – процедила она. – Я справлюсь… как-нибудь переживу и в этот раз… если смогу…
Она закусила губу, чтобы не разрыдаться среди всех этих людей, у которых есть семьи, какие-то свои личные дела, нормальная жизнь, где не требуется держать оружие под подушкой во время тревожного сна. Затем она подхватила с пола рюкзак и, не оглядываясь, направилась через толпу к стойке регистрации.
Человек у барной стойки бросил на проходящую мимо Асту незаметный взгляд через стекло кафе. Включил дисплей мобильного телефона и сравнил лицо с фотографией. Неторопливо потягивая коньяк, убедился, что она прошла и металлоискатель, и паспортный контроль. Потом поднёс телефон к уху.
– Порядок, – тихо сказал он, – встречайте.
В огромном зале аэропорта, за тысячу километров севернее, Данской кивнул в ответ его голосу и поискал глазами свободное место. Затем уселся и аккуратно пристроил на коленях роскошный букет из белых роз. Улыбнулся в ответ на понимающий взгляд пожилой женщины в соседнем кресле. Ждать ему оставалось не более двух часов.
Креспин бросил последний взгляд в спину Асты, когда перед ней раздвинулись створки двери в зал ожидания. Вздохнул – она так и не обернулась. Проиграл вызов мобильный.
– Ты будешь мне должен, – голос Кайры был резким и злым.
– Не сомневайся, – ответил он. – Я всегда плачу по долгам.
– Знаешь, – сказала она, – у нас нет времени на сентиментальность, пока она не пересекла занавес. Или мы ведём с ней обоюдополезные дела, или я её прикончу. Прямо сейчас выйду ей навстречу и прикончу. А ты убеди меня. Можно и в первом – второе я и сама знаю, как сделать. Согласен?
– Для этого мне придётся рассказать тебе всю историю с самого начала. Трезвый и спокойный разговор. У тебя хватит терпения?
– Не сомневайся – я женщина, – Кайра хмыкнула и её голос стал ледяным. – Гальса тоже, и я отсюда вижу, как она мечется на стоянке. Понимаешь, Креспин? Места себе не находит. Поэтому ты сейчас пойдёшь к ней и разъяснишь ситуацию. Это я тоже успею увидеть до посадки. Иначе…
Она оборвала звонок, а он недоуменно повертел мобильный в руке. Он расстался с этой милой девушкой в промокшем и мрачном городе. Потом видел же, в каком взвинченном состоянии она находится, как смотрит на него, молчаливо ждёт его слов. «Таких, как она, больше нет», – сказал Сангушек. И Кайре она нравится. И Марку… Он опустил мобильный в карман и направился на стоянку чуть ли не сквозь ливанца с автоматом, ожидающего его у двери. Тот озабоченно взглянул на его хмурое лицо и двинулся следом.
– Я сам, – отмахнулся он.
– Креспин! – крикнул мужчина ему в спину.
– Ну, – он приостановился.
– Мы хотели бы лететь с тобой, – сказал ливанец. – В нашем деле помощь ещё никому и никогда не помешала.
– За моей спиной Кайра, – ответил он.
– Тогда мы спокойны, – серьёзно произнёс тот. – Удачи!
– К чёрту, – по-русски отозвался он и ускорил шаг.
«Я нормальный человек, и я хочу жить… – Креспин никак не мог решить, как сказать эти слова девушке, которая неотрывно смотрела на него, прикрыв ладонью глаза от солнца. – Я хочу вернуться к тебе здоровым, полноценным мужчиной, но у меня может и не оказаться такой возможности. Поэтому…».
Гальса бежала ему навстречу.
