Алекс Делакруз
Райдзин. Проект Цербер
Взгляд тайного советника не предвещал мне ничего хорошего.
– Эта группа называется «проклятые даром», – выдержав паузу, доверительно сообщил мне Модест Петрович.
– Проклятые, – эхом повторил я.
– Проклятые, – кивком подтвердил Модест Петрович.
– Можно узнать, в чем именно заключается проклятие?
– Конечно. Одаренные, как вы поняли и, надеюсь, уяснили из моего рассказа, обладают даром повелевать силами элементарных стихий. Озаренные и одержимые не владеют силой, но могут ее контролировать и направлять. Проклятые же оказываются в ситуации, когда сила и дар владения являются для них настоящим проклятьем. Чтобы вам было легче представить, давайте проведем некую аналогию. Для примера возьмем обычного пожарного в разных ипостасях. Одаренный – это пожарный, который в благоприятных для себя условиях управляет крепко закрепленным на лафете брандспойтом. Стационарным, с машины. Запас воды в баке ему известен, возможность регулировать напор, а также включать и выключать его есть. Одержимый или озаренный – пожарный с ручным брандспойтом, из которого вода хлещет с такой силой, что ее приходится укрощать. Одержимые и озаренные даром только и занимаются тем, что учатся контролю. Проклятый даром же, до того момента как не взял дар под свой контроль, образно говоря, – это пожарный, который в любой момент своей жизни, иногда даже в самый неподходящий, неожиданно может очутиться за рулем пожарной машины, которая с разгона летит в стену. Или осознать себя за стационарной установкой, поливая окружающих, либо же оказаться с ручным брандспойтом без возможности его отпустить, но при этом с таким сильным напором воды, что его невозможно укротить. Как вы понимаете, цена подобного – разрушения и жизни. Бесконтрольные стихийные активации проклятых начались чуть меньше десяти лет назад, и известны случаи, когда из-за неконтролируемых выбросов стихии погибали сотни людей. Теперь вам понятно, почему дар называется проклятым?
– Более чем.
– Отлично. Обстоятельства определены, давайте теперь проясним про ближайшие цели. У вас сейчас есть два варианта разобраться со своим свалившимся проклятьем даром. Первый способ банальный – нейтрализовать, погасить ваш дар владения. Вам он, по понятным причинам, не подходит… что-то спросить хотели?
– Да. Мне действительно этот способ не подходит по понятным, как вы выразились, причинам. Вот только, может быть, вы озвучите эти причины? Может, они у меня и у вас разные.
– Вы, вольно или невольно, стали причиной серьезной степени тяжести травм княжон Лещинских, Марии и Софии. Пока неизвестны конечные последствия этих травм, как и степень повреждения их астральной оболочки. С Марией ситуация неясна, возможно, все обойдется, но, судя по озвученной вами картине произошедшего, княжна София в результате или потеряет дар владения, или же окажется в нем серьезно ограниченной.
Жаль. Очень жаль – виновата в произошедшем больше Мария, но последствия пожинает София. Несправедливо, ну да нет справедливости в мире. Модест Петрович между тем перелистнул пару листов протокола допроса и постучал по конспекту моих воспоминаний после «эффекта кнута»:
– Судя по записанному с ваших слов описанию, полученные Софией повреждения предполагают серьезное повреждение энергетического каркаса и нарушение в астральной проекции тела. Бесследно это не проходит. Так что, если вы откажетесь от попытки обуздать свой проклятый дар, российское государство, конечно, предоставит вам некоторую защиту, но пока вы живы и здоровы, князь Лещинский вряд ли успокоится, рано или поздно он найдет способ отомстить вам и вашей сестре. Через год, два, десять или двадцать, неважно.
– Отомстить за то, что его дочери пытались убить мою душу?
– Для князя, поверьте, обстоятельства произошедшего будут несущественной деталью. Тем более не забывайте о вопросе авторитета, новости о травмах его дочерей скоро разойдутся, подобное без ответа оставлять никак нельзя без урона репутации. Ладно, продолжим уже: второй способ укрощения дара – ваше обучение его контролю и последующая попытка инициации Источника. Способ сложный, лукавить не буду. Если одаренные и одержимые начинают освоение дара с малого, с самых азов шаг за шагом по мере получения новых рангов, то проклятые сразу после инициации Источника получают все и сразу, согласно потенциалу развития. Это смертельно опасно, и, каждый раз обращаясь к стихии, нельзя быть уверенным в том, что вместо этого…
Модест Петрович вдруг поднял руку и сформировал на ладони небольшой огненный смерч. Я зачарованно смотрел на пляшущий на его ладони огонь, который поразил меня не меньше, чем услышанное недавно о «воскрешении». Да, я уже видел проявления магии в этом мире, более того – сам убивал с помощью объявших рук молний. Но в спокойной обстановке, когда можно спокойно наблюдать за происходящим, для меня подобное происходит впервые.
– … нельзя быть уверенным в том, что вместо такого небольшого и контролируемого конструкта, владеющий проклятый даром не создаст способный стереть с лица земли целый квартал огненный шторм, который погубит не только его.
Схлопнув ладонь, Модест Петрович погасил пляшущий на руке миниатюрный огненный смерч.
– Такие как вы, Дмитрий Сергеевич, проклятые даром, массово появились на нашей планете всего несколько лет назад, так что процесс обучения и попыток обуздать дар пока… мягко скажем, не очень отлажен. Поэтому процесс, в первую очередь, не гарантирует вам комфорта обучения. Вы понимаете, зачем на вас сейчас надета маска?
– Полагаю, что маска считывает самые разные параметры моего организма и психоэмоциональный фон, чтобы в случае опасности непроизвольного выброса энергии приглушить жизненные функции, сбивая концентрацию.
– В том числе, Дмитрий Сергеевич, в том числе. На вас сейчас надет один из двух предметов комплекса Ви-блокатора, «Маска Цербера». Действие комплекса основано на двухуровневом воздействии на организм. Непосредственно маска в случае потери вами контроля над потоком силы воздействует на адренергические синапсы через астральную проекцию.
Я знал, что такое адренергические синапсы и неожиданно понял, о чем идет речь. Мда, если и был сантехником в прошлой жизни, то сантехником в шлеме с маской-балаклавой, а также весьма эрудированным.
– Во время вашего допроса леди Ядвигой вы были в строго функциональной маске, которая лишь реагировала на эмоциональный фон. Едва он повышался, как вы ощущали на себе грубое воздействие. Это так называемый строгий намордник, работающий по принципу жесткой блокировки. Надетый на вас сейчас Ви-блокатор постепенно настраивается на ваш уровень способности, так что регуляция будет происходить в индивидуальном порядке с дозированным применением блокирующих функций. Второй предмет комплекса Ви-блокатора – это браслеты-негаторы. Будучи активированными, они полностью исключают применение силы, блокируя энергетический каркас. Для вас пока в браслетах нет нужды, но в скором времени вы определенно с ними столкнетесь.
Модест Петрович сделал небольшую паузу. Судя по взгляду, в котором мелькнула тень сочувствия, он сейчас собирался сказать мне что-то не очень приятное. Надо же, я не ошибся:
– Согласно касающимся высоких сословий законам Российской Конфедерации, в общественных местах вы, как владеющий проклятым даром, обязаны появляться в маске. Прошу вас обратить на это внимание и не нарушать установленных правил, так как наказание за неисполнение закона весьма серьезное.
Услышанное в шок меня, конечно, не повергло – я к такому был уже подспудно готов, но все равно утвердиться в подозрениях оказалось неприятно. Модест Петрович мое состояние явно увидел по взгляду и сразу же прокомментировал.
– Разделяю ваше удивление и в некотором роде готов понять ваши чувства. Да, постоянный режим ношения маски ви-блокатора – весьма неприятная обязанность. Но по большей части, в репутационной части для вас ничего особо страшного в ношении подобной маски нет. Более того – этот предмет… так скажем, гардероба, ныне вошел в моду по всему миру, возникли даже целые молодежные субкультуры. Тайной рабочей группе из представителей сразу нескольких стран пришлось поработать над изменением общественного мнения, но задача оказалась выполнена, – одними губами улыбнулся Модест Петрович.
Я при этом почувствовал исходящее от него удовлетворение. Похоже, он в числе прочих над этим и работал, судя по реакции.
– В подобной маске в негативной коннотации восприятия, а уж тем более отверженным вы выглядеть не будете, поверьте. В России и на Западе – да, такие предметы гардероба пока не слишком распространены. Зато в Юго-восточной Азии мода на ношение подобных масок уже близка к тому, чтобы перейти в культ.
Куратор проекта «Резервация „Восток“» – вспомнил я, как представился Модест Петрович. В голове сразу зазвучала азиатская музыка – похоже, ждет меня дорога дальняя, навстречу восходящему солнцу.
– Ви-блокатор, Дмитрий Сергеевич, является малым злом. В учебных аудиториях вы в большинстве случаев будете обязаны носить браслеты-негаторы. Обладать силой без возможности ею воспользоваться – уже стресс, вы это вскоре осознаете. Кроме того, нет гарантии, что, научившись первичному контролю и даже инициировав Источник, вы будете способны контролировать свою силу постоянно. Поэтому, для выявления порога вашей психоэмоциональной устойчивости и уровня контроля… В общем, один из самых неприятных моментов, вам предстоящих, – это учебные аудитории.
– Резервации? – догадался я.
– Именно, Дмитрий Сергеевич. Образовательная система для владеющих проклятым даром в общих чертах копирует образовательную систему высше-магических образовательных гимназий, выстроенную во всем мире по единому стандарту. С одним отличием: образовательные учреждения-резервации в некотором роде стимулируют конфликты. Задача навигаторов, учителей, мастеров и наставников не только научить вас использовать и контролировать дар, но и делать это в любых ситуациях. То, что вы обучитесь контролю над даром на полигоне, не означает, что вы сможете сохранить полный контроль в нестандартной или экстремальной ситуации. Поэтому в школах-резервациях культивируется атмосфера соперничества – как и в обычных магических школах, но гораздо более акцентированно. Кроме того, искусственно созданные обстоятельства периодически будут подводить вас на грань психоэмоционального срыва. Делая это в первую очередь для вашего же блага – для того, чтобы закалить вас как сталь. Для того, чтобы вы стали на путь контроля дара и смогли выжить после инициации Источника, сняли с себя проклятье неподъемного груза. Впрочем, первый год обучения достаточно щадящий, так что время привыкнуть к методам обучения у вас несомненно будет.
– Это ведь не все неприятные знания?
– Конечно.
– Что еще мне предстоит услышать «приятного»? – интонацией выделил я последнее слово в кавычки.
– Некоторые остальные вещи проходят под грифом секретно, поэтому не все я могу вам сейчас рассказать. Но если вы уж хотите испортить себе настроение, могу сказать, что не выдержавших темп обучения лишают дара. Для вас, как вы понимаете, это сравнимо со смертным приговором – если вы планируете вести полную жизнь, либо же с перспективой затворничества, с уходом в бега от князя Лещинского.
– Российская Империя с Речью Посполитой состоит в дружественных или соперничающих отношениях?
– К чему вопрос?
– Если вдруг у меня не получится контролировать свой дар, может быть, получится использовать меня как приманку? Случайно сделать так, допустим, чтобы в мире стало одним князем Лещинским меньше? А его имущество отнять и поделить, например.
Модест Петрович вдруг громко и искренне рассмеялся.
– Дмитрий Сергеевич, мне очень нравится ход ваших мыслей, я обязательно буду иметь в виду подобный вариант. Но давайте не будет забегать так далеко вперед, а будем надеяться, что у вас все же получится взять под контроль свой дар владения. Договорились?
– Да. Где будет проходить мое обучение?
– Резервация «Восток», высшая магическая школа «Аскольд» в городе Нагасаки.
– Это японская школа? – вспомнил я вдруг чудесные школьные годы в младшем возрасте реципиента. Модест Петрович, похоже, мое волнение почувствовал.
– В Нагасаки есть русская территория. Так что не волнуйтесь, «Аскольд» – это русская школа.
– У меня есть еще несколько вопросов.
– Задавайте.
– Моя сестра.
– Наоми Сергеевна не является безусловной ценностью для государства, как вы. Но, принимая во внимание вашу родственную связь, а также эмоциональную близость, мы хотели бы предложить вам вариант совместного проживания. Наоми Сергеевна будет жить вместе с вами и учиться в императорской гимназии «Паллада». Оба учреждения находятся на русской территории города Нагасаки, на одной улице, только «Паллада» не входит в программу проекта «Резервация». Эта гимназия, как бы это помягче сказать…
– Благополучнее?
– Это обычная высше-магическая гимназия, да. Благополучное, благообразное и уважаемое учебное заведение. «Аскольд» – самая настоящая плохая школа, но это искусственно созданная плохая школа.
Почему-то возникло ощущение, что ни реципиента, ни меня – хотя и прошлого не помню, определением «плохая школа» не напугаешь. Поэтому на эти слова я внимания почти не обратил.
– В картинках воспоминаний я видел, что первые годы жизни провел в Японии и у нас с сестрой в тот период были некоторые проблемы. Я наблюдал конфликт, из-за которого…
– Можете не продолжать, я изучил ваше личное дело. Вы учились в начальной школе вместе с детьми коренного населения, и, конечно, у вас были проблемы. Удивительно было бы, если бы их не было. Но в этот раз я вас порадую хотя бы одной хорошей новостью: в учебных заведениях «Паллада» и «Аскольд» на ключевых должностях российские чиновники. Обучается в этих заведениях некоторое количество японцев, но это по большей части изгои местной клановой системы, так что расовых проблем ожидать не стоит. Если у вас там и будут конфликты, то расовая проблематика может быть использована лишь как средство, а не цель.
– Простите?
– Вас не будут пытаться унизить только из-за того, что вы гайдзин или полукровка.
Опять я не очень понял. Модест Петрович заметил замешательство в моем взгляде и вздохнул, терпеливо объясняя:
– В ходе возможных конфликтов ваша смешанная расовая принадлежность будет использована как средство с целью вывести вас из себя, одержать победу или самоутвердиться за ваш счет. Средство, а не цель, понимаете? На расовую принадлежность всем абсолютно наплевать, уж поверьте.
– То есть, называя, допустим, какого-нибудь негра черным мудаком, я должен акцентировать внимание на том, что он мудак, а не на том, что он черный?
– Среди прочего так.
– Курить во время молитвы нельзя, но молиться во время курения можно.
Модест Петрович на секунду задумался, после чего рассмеялся.
– Если вы возьмете под контроль свою силу, предложение о продолжении карьеры в дипломатическом корпусе Российской Империи, думаю, вам обеспечено, Дмитрий Сергеевич.
– Кто мои родители?
Взгляд собеседника неожиданно изменился – пару мгновений на меня как будто смотрели два черных, заполненных тьмой провала. Вопрос застал Модеста Петровича врасплох, это определенно. Впрочем, вопрос и меня врасплох застал – местные родители реципиента для меня чужие люди; как-то этот вопрос родился до того, как я его обдумал. Как обычно в общем, у меня все стабильно.
– Ваш отец – капитан князь Сергей Новиков из Новой знати, служивший в штабе Амурского военного округа. Ваша мать – Сати Александрова, знаменитая российская актриса. Дитя смешанных кровей, наполовину русская, наполовину японка, жившая и служившая в театре в Петербурге. Вы появились на свет вне брака, что вызвало скандал в высшем свете, когда стала известна личность отца. Через два года после вашего рождения Сергей Новиков и Сати Александрова сочетались браком, и сей мезальянс стал не меньшим скандалом, чем ваше рождение. По итогу Сергей Новиков был исключен из княжеского рода, лишен фамилии и дворянских привилегий Новой знати.
– Вы два раза упомянули, что мой отец Сергей Новиков – из Новой знати. Это важно?
– Среди высоких сословий есть родовая Старая аристократия, владевшая наследственными титулами до появления магии. И есть клановая Новая знать, дворянское достоинство приобретавшая с начала двадцатого века по факту обладания даром владения. Это довольно широкий вопрос, могу продолжить, если вам неинтересна история собственных родителей.
– Прошу извинить, что перебил, – почувствовал я холодное раздражение собеседника и решил его чуть успокоить.
– Ваш отец после исключения из рода взял себе фамилию Новицкий, и супруги переехали в Нагасаки. Вскоре родилась Наоми Сергеевна, а через год ваши родители трагически погибли в автокатастрофе. Вы вместе с сестрой в момент аварии находились на заднем сиденье автомобиля. Именно тогда впервые сработал ваш дар, странным образом пропущенный при обязательном тестировании в родильном доме. После трагической гибели родителей вас с сестрой намеревались поместить в интернат начальной подготовки при одном из высше-магических образовательных учреждений, но по личной просьбе Регента Японии государь-император отдал вас на воспитание дяде вашей матери, господину Сэкиро Хиро.
Сэкиро Хиро, значит. Тот самый человек, которого я видел в обрывках воспоминаний и про которого я сразу понял, что это не отец. Так, если матери реципиента опекун приходился дядей, значит, это брат одного из ее родителей, и значит, это мой двоюродный дед. Очень мутный родственник – если вспомнить все то, что я о нем «вспомнил» и понял сегодня ночью.
– Господин Сэкиро переехал к вам в Нагасаки, где вы с сестрой прожили около восьми лет. Ваша сестра находилась на домашнем обучении, а вы обучались в японских школах, где сталкивались с ярко выраженной расовой неприязнью. В результате одного из многочисленных конфликтов вы нанесли серьезные травмы внуку главы префектуры Нагасаки, после чего из страны вам пришлось бежать. Сэкиро Хиро – одаренный среднего уровня, у него официально подтвержден пятый серебряный ранг владения даром Школы Каменного круга, благодаря этому он устроился на службу в личную гвардию князей Лещинских. Вас княжеская семья взяла под крыло, благодаря чему у вас появилась возможность получить среднее образование в Британской международной школе в Познани, считающейся элитным заведением.
– Как так получилось, что столь ценный актив, как я – за который чуть было половину Познани не сожгли, покинул Россию?
Снова глаза собеседника на миг заполнило тьмой. Я хорошо почувствовал его все увеличивающееся раздражение. Холодное раздражение – отзвуки чужих эмоций меня как будто змеи обвивали.
Модест Петрович определенно хорошо владел собой, но беседа для него не задалась в самом начале, когда я пошел с козырей о потери памяти. Кроме того, он явно настроился на короткий монолог, но мои вопросы, которые я все же задавал вопреки прямому запрету, сбивали его с толку. В то же время он почему-то вопросы больше не пресекал, а даже на них отвечал. Нервничал, заметно раздражался, но отвечал.
– После оформления господином Сэкиро опекунства вам поставили ментальный блок. Этот блок имеет задачу не только ограничивать ребенка в бесконтрольном использовании стихийной силы, но и показывать его потенциал развития. Вы должны помнить, я упоминал о государственных квотах для одаренных.
– Да.
– За минувшие сто лет среди великих держав появилось слишком много посредственных владеющих даром. Их положение в обществе не позволяет нейтрализовать им Источник, при этом их средний потенциал или защищенное от воинской обязанности положение в обществе никак не влияет на обороноспособность государства. Именно поэтому, при каждом проблеске проклятого дара в детстве младенцу ставится ментальный блок, который посылает сигнал тревоги только лишь в том случае, если потенциал проклятого дара выше среднего. Каждый такой владеющий проклятым даром для государства – в перспективе ценный актив…
«Скорее всего, ценность в том, что он не принадлежащий ни одному роду или клану», – добавил я про себя.
…поэтому имейте в виду, что вас теперь будет вести специально назначенный специалист из Третьего отдела. Успешно инициируете Источник, закончите обучение и получите контроль над даром – полноценно станете одним из нас, одним из владеющих. Не закончите, ну что ж… как говорит глава Госсовета, shit happens.
– Интересный у вас глава Госсовета.
– У нас, Дмитрий Сергеевич. У нас: если вы принимаете мое предложение, вы станете гражданином Российской Конфедерации.
– А я сейчас вообще…
– Сейчас вы состоите в неполноценном гражданстве Трансатлантического Союза, частью которого является Речь Посполитая. Выйти из гражданства Российской Конфедерации вам пришлось, чтобы после переезда в Познань иметь возможность поступить в Британскую международную школу.
«Неполноценное гражданство», надо же. Картинок окружающего мира складывалось все больше, но общая картина яснее от этого не становилась. Похоже, в местных политических реалиях без усердия и с наскока точно не разобраться.
– Модест Петрович, разрешите еще вопрос.
– Задавайте.
– Вопрос, собственно, все тот же: почему мне позволили стать гражданином другой страны и почему меня не забрали заранее, чтобы не устраивать ярких пожаров в городе Познань.
На этот вопрос Модест Петрович отвечать не торопился. Он очень долго смотрел мимо меня и серьезно задумался. Минут через пять я уж было подумал, что он заснул – сидел не шевелился и даже не моргал.
– Модест Петрович?
– Простите, Дмитрий Сергеевич. Видите ли, от моего ответа на вопрос – если я решу на него ответить, может зависеть ваша дальнейшая жизнь и моя карьера. Так что дайте мне еще минуту, пожалуйста.
Глаза собеседника при этих словах вновь стали практически черными, неприятными. Я отвлекать его больше не стал и прилежно ждал, пока он думал – отвечать или нет. Когда молчание затянулось и я думал, что ответа не последует, Модест Петрович все же заговорил.
– Ментальную пломбу вам ставил человек, которого уже с нами нет. Но по всем документам проходит информация, что блокировка вашего дара была совершена на таком уровне, что ваш дар просто не должен был проявиться. Еще раз: согласно документам, тайным документам, а не общедоступной дезинформации в личном деле о наличии слабой искры, ваша стихийная инициация просто не могла произойти. Ментальный блок поставлен столь мощный, что он просто не должен был быть пробит. Почему это случилось – большой вопрос. Либо ваш дар разбудили сестры Лещинские с бароном Горановым во время ритуала, либо у нас насчет блокировки вашего дара просто была неверная информация. Считайте все мною сказанное секретными сведениями и ни с кем не распространяйтесь об этом.
– Понял.
– Это хорошо, что поняли. Тогда не буду вас сильно задерживать, борт в Нагасаки уже ждет.
– У меня не будет в Нагасаки проблем в связи с эхом событий из детства?
Модест Петрович, глядя на меня как змея – немигающим взглядом, глубоко вздохнул. Медленно выдохнул. Он меня что, этим напугать хочет, я не очень понял?
– Для вашего обучения школа «Аскольд» выбрана неслучайно. Япония – сама по себе обособленная и в некоторой степени закрытая территория, чужаки там всегда на виду. Русская же территория в городе Нагасаки – анклав в анклаве. Это отдельный район на западном побережье залива, у подножия горы Инаса. Пока вы будете пытаться совладать с проклятием своего дара, в школе «Аскольд» и на русской территории вас не достанут ни Лещинские, ни Дефензива – я думаю, что леди Ядвига наверняка не оставила намерения задать вам еще несколько вопросов. Если вы будете соблюдать элементарную осторожность и не покидать границы русской территории, вы будете в безопасности. Конечно, префект Нагасаки – он до сих пор занимает свою должность, скорее всего, будет пытаться что-то сделать, но навредить вам ему будет непросто. Да и на фоне основных проблем обида главы префектуры – меньшее зло.
– Вопросы с жильем и безопасностью мне решать самостоятельно?
Снова спросил, прежде чем подумал. Ожидал взрыва, а Модест Петрович, надо же, ответил даже без недавней пантомимы со вздохами и тяжелым немигающим взглядом.
– Нет, конечно. Во всех необходимых аспектах мы вам поможем, вплоть до охраны и личных телохранителей. Я же сказал, у вас будет специально назначенный куратор от Третьего отделения. Это уже все частности, Дмитрий Сергеевич. Прямо сейчас над их решением идет работа, и по прибытии в Нагасаки вы получите всеобъемлющий инструктаж. Еще вопросы есть? – спросил Модест Петрович уже тоном, не оставляющим сомнений, что беседу пора заканчивать.
– У меня осталось очень много самых разных вопросов, но полагаю, что ваша должность не располагает к обсуждению этих частностей.
– Мне нравится ваш подход к делу, Дмитрий Сергеевич.
– Спасибо за беседу, Модест Петрович.
Я поднялся и направился к выходу. Поднялся и сидевший в углу поручик Радецкий – я и забыл уже про него, а он, оказывается, все это время в кабинете был.
– Дмитрий Сергеевич, – окликнул меня от самой двери Модест Петрович. И когда я обернулся, он заговорил: – После того как вы перешагнете порог школы, уже за время обучения на первом курсе вам станет известно слишком много закрытой от обычных людей информации. Даже именование homo deus, которое я недавно употребил, относится к категории секретных сведений, не подлежащих к разглашению. Несложно догадаться, что его употребление в общем инфополе строго запрещено, дабы не подогревать социальное напряжение. И полагаю, вам следует знать вот что: к вашему сожалению, абсолютное большинство всех тех, кто выбирает вариант обучения в попытке взять проклятый дар под контроль, но, не окончив его, терпит неудачу или, пройдя часть пути, принимает решение отказаться от дара… все они становятся жертвами самых разных несчастных случаев.
– Какая неприятная тенденция.
– Да уж, действительно, из разряда необъяснимо, но факт, – развел руки Модест Петрович, улыбнувшись мне на прощание крайне неприятной улыбкой. – Так что имейте это в виду, Дмитрий Сергеевич.
