Алекс Делакруз
Райдзин. Проект Цербер
Как в компьютерной игре прямо, когда иногда переигрываешь с последнего сохранения, чтобы в новой вариации прохождения не обидеть НПС. Сейчас, правда, я переигрывать ничего не стал, маску отложил в сторону.
Подумал немного и снова надел. Привычный голубой блик перед глазами, и фигура Альбины возникла прямо передо мной. Ну, вроде не исчезла.
– Спасибо, Дмитрий Сергеевич, что протестировали. После перемены режимов активности у меня появилась новая информация для анализа, позвольте, я сообщу вам результат своего наблюдения.
– Сообщи.
– Когда вы находитесь в маске Ви-блокатора, я могу отключить его контролирующие функции, так что он станет просто маской. Просто скажите мне: «Альбина, убери контроль», и я выключу функции сдерживания, ограничивающие использование вами стихийной силы. Учитывая нависшую над нами смертельную опасность, посторонние люди будут полагать, что мы ограничены в использовании силы, а у нас с вами будет наготове сюрприз.
– Откуда ты знаешь о нависшей над нами опасности?
– Напомню, что в моей памяти находятся все моменты, когда вы были в маске Ви-блокатора. Я обладаю информацией, доведенной до вас в разговоре с Модестом Петровичем и Игорем Николаевичем.
– Ах да, запамятовал.
– Теперь, когда мы убедились, что я не отключаюсь после снятия маски Ви-блокатора, вы можете передать мне контроль над домом.
– Что-что?
– Дмитрий Сергеевич, я – ваш фамильяр. Подключившись к системам управления умного дома, я могу контролировать близлежащие затрагиваемые видеонаблюдением зоны и сообщать вам о прибытии гостей, заказывать еду и предметы обихода, следить за климатом и состоянием расходных механизмов, расходом воды, электроэнергии и ресурса бытовой техники, контролировать оплату счетов и прочие бытовые функции, которые я беру на себя как фамильяр. Для чего, собственно – кроме ответов на ваши вопросы в связи с потерей памяти, я и предназначена.
– То есть ты будешь полностью контролировать дом?
– Да.
– И в туалете на меня будешь смотреть?
– В помещениях санитарного и личного доступа, таких как ванная комната, туалет, спальная комната и иные назначенные вами места я не буду вас видеть.
– Я подумаю над этим, – сообщил я Альбине, решив отложить вопрос.
Сняв маску, выдохнул. Да, дела…
«Я теперь являюсь частью вашей души», надо же. Вроде только начнешь привыкать к происходящему, так накидывает еще чудес.
– Рейдзи! Обед! – услышал я, как зовет меня Наоми.
Когда вышел из кабинета, увидел, что стекла в мансардных окнах заменены, стены восстановлены, плазменная панель снова на месте и подключена. Не было только некоторой части мебели, но ее вроде как должны вскоре привезти. И строители, и ремонтники особняк уже покинули. Ушли и бойцы Соколова вместе с самим ротмистром – сообщив, что будут в соседнем особняке, а за нашим домом теперь ведется круглосуточное полное наблюдение. Мышь не проскочит – передала мне Наоми, хозяйничающая на кухне.
Сочиненный ею обед после завтрака совсем не удивил – сестрица-оборотень заказала всего очень много и разнообразно. Я наелся почти сразу, а Наоми все мела и мела со стола, словно пылесос – куда только вмещается. Ну точно у нее энергия пережигается от превращений – меня даже от трети того, что Наоми съела за недавние полчаса, уже растащило бы, лежал и глазами бы только двигал.
Из-за стола не выходили долго. Расслабились – сидели, разговаривали обо всякой ерунде. Пользовались возможностью просто отвлечься от прошлого, где было мало хорошего, а также будущего, тоже сулившего мало приятностей.
Пока обедали, застольная беседа постепенно переросла в ужин, благо еды хватало. К серьезным темам переходить так и не хотелось, мы просто отдыхали – после нескольких суток постоянного напряжения. Отдельной темой послужило обсуждение и смех над обладателем бакенбард Павлом Ивановичем.
– Паша-а-а-аааа! – с явным удовольствием спародировала улетающий женский крик Наоми. Она, кстати, сначала расстраивалась несправедливостью – не понимая, почему я так просто отпустил обладателя шикарных бакенбард. Но после того, как я вдумчиво ей объяснил свои мотивы, она со мной согласилась.
– Так. Рейдзи! – вдруг уперся мне пальчик Наоми в грудь, причем ее только что доброжелательный тон приобрел враждебные интонации.
– Да? – осторожно спросил я.
– Скажи, ты запомнил лицо этой шалавы?
Я честно попытался вспомнить. Но в памяти пустота: похоже, на лицо Прасковьи Богдановны я даже и не смотрел. Наоми, кстати, именно этот момент уловила безошибочно.
– Ты мог хотя бы делать вид, что смотришь не только на ее сиськи?
– Мог бы, наверное. А зачем?
– Затем!
– Нет, ты объясни.
– Сам поймешь. Когда вырастешь, – неожиданно сообщила младшая, а если учитывать мой истинный возраст, то сильно младшая сестра. Всем своим видом показывая, что эта тема закрыта, она отвернулась, уделяя внимание десерту.
И вот что ей на это ответить? Пока я раздумывал, неожиданно ощутил уже знакомое чувство – как «поднимается шерсть на загривке». Наоми, заметив мою тревогу, мгновенно напряглась. Глаза ее засияли желтым отсветом, длинные серебряные локоны словно распушило. Она по одному моему виду почувствовала опасность и уже была готова к превращению.
Как раз в этот момент щелкнул замок, открылась входная дверь – обернувшись, мы увидели на пороге невысокого старого японца.
Сэкиро Хиро. Тот самый наставник из моих картинок воспоминаний. Вот же черт, заявился как не вовремя. И ведь охрана совершенно не чухнулась, нас никто и не подумал предупредить – а значит, опекун проник сюда незамеченным.
Господин Сэкиро, сохраняя бесстрастный вид, переступил порог и замер, внимательно на нас глядя. Вернее, глядя на Наоми – по мне он только глазами мазнул. Я лихорадочно думал – если сейчас попробую активировать коммуникатор личного терминала и позвать кавалерию, не вызовет ли это негативную реакцию опекуна?
– Дедушка Сэкиро, – вдруг елейным голосом заговорила Наоми. – Скажи мне, пожалуйста…
Наоми уже частично обратилась в хищницу-оборотня; ее ногти удлинились, превращаясь в когти, черты лица исказились. Она сейчас – словно телепортацией, переместилась из-за стола, обходя вокруг опекуна, заходя ему за спину.
Наш двоюродный дедушка, опекун и наставник при этом сохранял полное спокойствие – на обошедшую его Наоми он даже не обернулся.
– …скажи нам, пожалуйста, дедушка Сэкиро. Зачем ты год за годом разрушал нашу связь с Рэйдзи? Зачем ты убивал нашу с ним любовь и привязанность, культивируя ее в ненависть? И зачем ты отдал меня на растерзание Лещинским? Зачем ты предал нас и память нашей мамы?!
Последние слова Наоми произнесла уже с отголоском рвущегося из груди рычания. Она, судя по виду, была готова прыгнуть на опекуна в любой момент. Моя молниеносная звериная сущность тоже не дремала – я нутром ощущал исходящую от опекуна смертельную опасность.
Мои глаза уже окрасились в голубой магический отблеск, я видел на периферии зрения его отсветы; ощущал, как вокруг кулаков сформировались сотканные из молний клинки. Сам я давно поднялся из-за стола, будучи готовым обороняться или атаковать.
Опекун вдруг заговорил, бросив короткую фразу, не глядя ни на кого из нас.
Что он сказал – я не понял, это было на японском. Реципиент, возможно, на японском говорил. У меня же, кроме «аригато» и «суко», в багаже знаний ничего не было. Зато Наоми прекрасно поняла сказанное.
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, дедушка Сэкиро, – принципиально на русском ответила ему Наоми. – Мне не нужны оправдания, мне нужны объяснения. Зачем ты нас предал?!
В ответ снова последовала короткая и резкая фраза на японском.
– Показать нам кое-что? – удивилась Наоми. – Покажи, только прошу тебя – делай это без резких движений. Потому что нет к тебе больше доверия, дедушка Сэкиро. Имей в виду, я безо всякого сожаления сниму тебе голову с плеч.
Старый японец на угрозы Наоми даже бровью не повел. Он прошел в угол комнаты, развернулся к нам лицом и сел на колени. В руке у него появилась небольшая трубка, что ли… Рукоять меча это была, а не трубка – понял я через мгновение в тот момент, когда материализовавшаяся в воздухе, сотканная из темно-зеленой энергии катана вошла в живот нашему опекуну. Миг, и, повинуясь его воле, силовой клинок уверенно взрезал живую плоть. Внутренности вывалились перед дедушкой Сэкиро, а сам он – чуть погодя, рухнул лицом в пол.
– О, как, – в очередной уже за сегодня раз крайне удивился я неожиданному повороту событий.
Я знаю самые разные формулы действий. «Пришел, увидел, победил», к примеру. Или там: «украл, выпил, в тюрьму», а также многие другие. Все они разные, но даже в самых диких из них – по типу «жги, воруй, люби гусей», всегда есть какая-то логика. Но вот чтобы прийти, посмотреть в глаза и вскрыться, выполнив харакири – подобное вижу впервые.
Зачем?! Очень удивительное дело.
Наоми тоже находилась в полном шоке. После того как дедушка Сэкиро ударился лицом в пол, она полностью вернулась в человеческую форму – и сейчас в центре гостиной стояла совсем маленькая и растерянная девочка-подросток, глядя на замершее в углу комнаты тело, под которым растекалась лужа крови.
– Наоми, – отвлек я ее, для усиления эффекта два раза быстро хлопнув в ладоши.
Сестра вздрогнула, а после – словно обрадовавшись возможности, оторвала взгляд от самоубийцы.
– Будет лучше, если ты сейчас поднимешься наверх и почитаешь в спальне книгу, пока я здесь решу все проблемы.
– Хорошо, – покладисто кивнула Наоми, после чего сразу направилась к лестнице.
Поднималась сестра быстро и ни разу не оглянулась. Ну да, она ведь воспитана вот этим самым дедушкой Сэкиро в определенной культурной традиции, так что в определенной ситуации готова просто безропотно выполнять указания старших.
После того как Наоми исчезла на втором этаже, я обратил внимание на тело опекуна. Подумав немного, поднялся в кабинет и взял оставшуюся там маску. Надел ее, уже спускаясь по лестнице – короткий голубой взблеск, и в моей дополненной реальности возникла Альбина. Фамильяр стояла в центре кухни, но, как понимаю, видела сейчас происходящее моими глазами.
– Божечки, как у вас здесь не убрано, – приложила Альбина ладошку к лицу.
Отреагировала она… предсказуемо, конечно – учитывая, что создана по образцу моего психотипа, но все равно получилось довольно человечно.
– Господин Сэкиро Хиро, собственной персоной, надо же. Это вы так его? – поинтересовалась Альбина.
– Нет, он сам.
– Пришел и сам вскрылся? – начала накручивать Альбина на палец локон в задумчивости.
– Да.
– Ротмистр Соколов сообщил вам о его визите?
– Нет.
– Осмелюсь напомнить, что, если бы вы дали мне контроль над системами умного дома, я бы вас предупредила.
– Я уже думал об этом. Скажи, что, по твоему мнению, нам сейчас стоит делать?
– По закону необходимо вызвать экстренные службы зафиксировать смерть господина Хиро. Правда, есть небольшая проблема, – выпустив локон, поправила Альбина очки на переносице.
– Какая?
– Дмитрий Сергеевич, лично вы уже по официальным документам достигли первого совершеннолетия и являетесь полноправным самостоятельным гражданином. Наоми Сергеевна – пока нет, ей до первого совершеннолетия еще полтора года. Поэтому если станет известно о смерти опекуна, ей будет или назначен новый, или она будет перемещена в курируемый высше-магическим учреждением пансион благородных девиц для постоянного проживания под ответственным наблюдением.
Хм, а вот об этом я совсем не подумал даже.
– Мне не кажется это хорошим вариантом, – сообщил я Альбине.
– Не сообщить о смерти господина Хиро есть нарушение закона, нужно иметь в виду. Но также немаловажно иметь в виду, что, учитывая вашу эмоциональную связь с Наоми Сергеевной, ее могут переместить в пансион и использовать как инструмент давления на вас.
Альбина замолчала. Прошла минута, вторая, началась третья…
– Я вопрос задавал насчет того, что посоветуешь делать, – напомнил я.
– Да-да, Дмитрий Сергеевич, я занята анализом информации для ответа. Если вы обратите внимание, с момента гибели господина Хиро прошло уже около пяти минут, а вокруг нас до сей поры нет вашей охраны и совершенно чистый информационный фон. Полагаю, ваша охрана на появление опекуна не среагировала. Либо сознательно его пропустив, либо – что более вероятно, он просто отключил, перенастроил или миновал системы слежения.
– Полагаю, ты права.
– Отвечая на ваш вопрос: я считаю, что нам необходимо избавиться от тела и не ставить никого об этом в известность. Умер господин, да и черт с ним, – неожиданно добавила Альбина.
– Значит, нужна негашеная известь… – задумчиво протянул я.
– Зачем, Дмитрий Сергеевич?
– Свиной фермы у нас поблизости нет, жечь его тоже негде, поэтому придется растворять в кислоте, а перед этим тело необходимо… обезвожить, осушить, не знаю, как правильно сказать. Негашеная известь для этого вполне подходит.
Снова проявились знания из прошлой жизни; и впервые я подумал, что, может быть, ну их – эти воспоминания. Не жил с памятью о прошлом, нечего и начинать. Сантехник, значит сантехник – просто эрудированный.
– Дмитрий Сергеевич, не стоит так усложнять, – вдруг доверительно сообщила Альбина. – Мы просто можем закинуть тело в дестрактор. Вжух, и как будто не было.
– О, как.
– Да, все просто.
– Так, стой. А там разве не стоит система распознавания отходов? Ну, я имею в виду, что если бы все было так просто, то ведь это же какой простор для криминала?
– Вы правы, Дмитрий Сергеевич. Действительно, у некоторых подданных и граждан ниже вас в табели о рангах, а тем более в реестровых классах гражданской сословной ведомости, на дестракторах стоит система опознавания, так что попытка избавиться от человеческого биоматериала станет предметом разбирательства. Но у вас же, как у владеющего даром, подобных ограничений нет.
– Ясно. Но господин Хиро в окно дестрактора не пролезет…
– Целиком не пролезет, Дмитрий Сергеевич.
Как будто и не уезжал из Питера – мелькнула разблокированным воспоминанием мысль из прошлой жизни. Так. Я, получается, из города на Неве? Все, не вспомнить больше ничего. Не вспомнить по теме, потому что в воспоминаниях вдруг прозвучал саркастически-гнусавый голос:
«Если вы собираетесь таскать труп одним куском, у вас всегда будут проблемы. Лучшее, что можно с ним сделать, – это расчленить его на шесть кусков и сложить их горкой. А когда вы расчлените его на шесть кусков, вот тогда можно от него избавляться. Только не надо прятать куски в холодильник, чтобы маму не напугать».
– Дмитрий Сергеевич?
– Ась?
– Когда мы полностью отправим господина Хиро в последний путь, можно вызвать ротмистра Соколова. Вы сформулируете претензию, что люди ротмистра пропустили мимо своего внимания попытавшегося причинить вам вред недоброжелателя, а куда он потом исчез – не скажете. И ротмистр Соколов соучастником не будет, и меры безопасности будут повышены.
– Хорошо, так и поступим.
– Давайте я подскажу вам, какие инструменты лучше напечатать в прет-а-порте принтере, дабы минимизировать трудозатраты при разделке. И не вызвать подозрение списком заказанного инвентаря, если все же будет начато разбирательство по факту входа и отсутствия выхода из дома господином Хиро.
– Альбин, знаешь, что…
– Что, Дмитрий Сергеевич?
– Я тут подумал… можешь называть меня шеф. В экстренной ситуации переходи на «ты» и используй ускорение коммуникации путем сокращения количества букв в словах.
– Принято, Дмитрий Сергеевич.
– Теперь расскажи, как мне передать тебе контроль над домом, а потом займемся уборкой.
Глава 13
Устранение последствий неожиданного появления опекуна заняло больше трех часов. Происходящее мне удовольствия не доставляло, но и не вызывало отторжения. Грязная работа, которую нужно выполнить просто потому, что больше кроме тебя некому. Воспоминания об этом точно не будут проходить в разряде приятных, но почему-то кажется, что и сниться мне это не будет.
Все когда-нибудь заканчивается, закончился и крайне неприятный процесс уборки. И сейчас проходил последний акт Le ballet de la Merlaison Мерлезонского балета: вместе с ротмистром Соколовым мы сейчас стояли у окошка приемника дестрактора. Наоми тоже была здесь – прислонилась к стене неподалеку и облизывала леденец на палочке.
Выглядела сестра совершенно беззаботно, но по некоторым признакам отмечал, что она серьезно нервничает. От разделки опекуна я ее, конечно, избавил, но все равно то, как он вскрылся на наших глазах, стало для девушки шоком. Поэтому сейчас, своим агрессивным спокойствием, мне кажется, она клин клином вышибала, причем, возможно, даже делая это неосознанно.
Ротмистр, которого вызвала Альбина, получив доступ к управлению домом и системам связи, смотрел на меня вполне обычными глазами. Его глазные импланты сейчас не отсвечивали ярко зеленым отсветом. Как фамильяр объяснила, отправляя приглашение ротмистру, она убедительно попросила перед пересечением порога дома покинуть тактическую сеть отряда и не фиксировать происходящее. Или же в ином случае просто не приходить, проигнорировав приглашение.
Сейчас я внимательно смотрел в глаза умело скрывающему удивление ротмистру. То, что вместо глаз у него технологические конструкции, догадаться можно было, лишь внимательно присмотревшись к рисунку радужки. Очуметь, что за мир – не перестаю удивляться, никак не привыкнуть.
Ротмистр, впрочем, удивлялся уже сильнее меня – как раз в этот момент я развернул упаковочную бумагу и показал ему окровавленный поварской тесак и молоток. Показал и сразу же отправил в окно дестрактора.
Пока разбирался с уборкой, обсуждал с Альбиной варианты разговора с Соколовым, и в ходе обсуждения нашли, как казалось, самый оптимальный вариант. Который я сейчас и начал озвучивать:
– Господин ротмистр, это были инструменты, которые я специально измазал кетчупом. Делать мне вечером было категорически нечего, и от безделья я решил пошутить и рассказать вам историю о том, как кто-то проник на территорию нашего дома без вашего ведома. Ориентировочное время проникновения – четверть десятого, не позже. Думал еще упомянуть, что, возможно, этот человек отключил систему слежения или обладал сильномогучим колдунством, я уже не знаю, как он в моей шутке здесь оказался. Хотел еще с серьезным лицом рассказать вам, что мне безразлично, будете ли вы докладывать о произошедшем непосредственному командиру или просто учтете информацию для исправления ошибок, но хотелось бы, чтобы подобное не происходило впредь. В общем, много чего думал вам рассказать в шутку, а потом решил, что шутка будет неудачная и реализовывать ее я передумал.
Слушающему меня ротмистру скрывать удивление становилось все тяжелее.
– А в этой вашей шутке… вы, случаем, имя якобы проникшего в дом не знали?
– Знал. Но вам его говорить не планировал.
– Ясно. Благодарю за информирование о планах по поводу столь странной попытки пошутить, – кивнул ротмистр.
– Да всегда пожалуйста. У меня все, – прозрачно намекнул я ему.
Ротмистр подумал немного, явно размышляя – молча уйти или сказать еще что-то. Заговорил, явно рассчитывая нас успокоить:
– Сегодня ночью будем нести дежурство в усиленном режиме. Утром к вам уже прибудет мастер-наставник и навигатор высокого ранга, так что вопрос вашей безопасности будет полностью закрыт. Да и… времени на безделье и придумывание самых разных шуток у вас будет немного, – неожиданно добавил Соколов.
Сразу после того, как ротмистр закончил фразу, его глазные импланты засветились сдержанным зеленым отсветом. Включился в общую тактическую сеть своего отряда – я уже знал, что означает активный свет имплантов.
Кивком попрощавшись, ротмистр вышел из комнаты. Чуть погодя с первого этажа послышался звук закрываемой двери. Не знаю, оставит ли ротмистр в тайне от командования произошедшее или же доложит. В любом случае по ситуации дальше будем действовать. Сейчас же меня больше занимало то, что уже завтра мы окажемся в этом доме не одни.
Мастер-наставник и навигатор высокого ранга прибудет, значит. Я вспомнил, как Модест Петрович намекал на различные варианты обеспечения нашей безопасности, вот, значит, о чем речь шла.
Похоже, вариант с «поспать» откладывался. Так что позвал за собой Наоми, анонсировав семейный совет, и отправился в большую гостиную. Альбина тоже была с нами: получив доступ к системам умного дома, она сейчас показалась на плазменной панели на восстановленной стене. Отображалась там фамильяр в антураже докладчика на конференции. И, кстати, агрессивная сексуальность – наверное, по случаю присутствия Наоми, из ее образа ушла. Блузка застегнута на все пуговицы, краешка ажурного бюстгальтера больше не видно.
Усталая Наоми – после ухода Соколова вся показательная бодрость с нее слетела, не совсем понимала, зачем семейный совет нужно устраивать на ночь глядя. Но не возражала, внимательно на меня смотрела.
– Альбина, это моя сестра Наоми. Наоми, это моя фамильяр Альбина.
– Очень приятно познакомиться, – в один голос сказали обе.
– Как вы слышали, завтра, вернее уже сегодня, к нам прибудет мастер-наставник и навигатор, чтобы это ни значило.
– Шеф, разрешите… – осторожно вмешалась в беседу Альбина.
– Да?
– Навигатором называется наставник, который помогает пройти путем не только овладения даром, но и контроля силы. Навигаторы есть у одержимых, озаренных, а теперь и у проклятых даром.
– Спасибо, Альбина. В общем, к нам едет навигатор. Кто это будет, я пока не знаю. И до того момента, как навигатор не приехал, и мы пока в одиночестве, хотел бы устроить небольшой совет. Ваши мнения мне нужны потому, что я сейчас оказался практически без памяти о важных вещах и обладаю лишь приблизительной информацией об окружающем нас мире. Итак, вводные, – посмотрел я на Альбину: – Мои воспоминания начинаются с момента, когда я оказался на поляне ритуала и, так получилось, серьезно травмировал княжон Лещинских. Они, обе этих…
– Обе этих твари, – звонким голосом отчеканила Наоми.
– Обе этих твари, – повторил я, – проводили ритуал, который должен был закончиться подчинением моей воли и гибелью Наоми. К счастью, этого не случилось, сестры Лещинские…
– Обе этих твари! – напомнила мне Наоми.
– Обе этих твари получили серьезные травмы. Мы с Наоми пришли в себя вечером в больнице, прикончили трех отправленных к нам наемных убийц, потом меня задержала польская контрразведка. В ходе допроса, пытаясь ментально проникнуть мне в голову, дознавательница, которую предположительно зовут принцесса Ядвига, получила травмы, несовместимые с жизнью. Ну да, ты должна это знать, – вспомнил я слова Альбины, которая говорила про свою «память», полученную от Ви-блокатора.
– Кроме этого есть информация, что в далеком детстве я нанес травмы внуку префекта Нагасаки, разбив его голову об унитаз. Или унитаз об его голову, точно не знаю. Поэтому здесь мне тоже не все будут рады. А теперь самое главное. Как ты, Альбина, знаешь, предположительно мой потенциал владения даром чрезвычайно велик. При этом, учитывая специфику дара – проклятого дара, велик и процент того, что с даром я могу не совладать, после чего его потеряю. В связи со всем этим вопрос к тебе, как к обладающей высоким интеллектом…
«Пусть и искусственным», – хотел я было произнести, но не стал. Кто ее знает, вдруг обидится.
– … вопрос к тебе, как к обладающей высоким интеллектом. Мне нужно, чтобы ты оценила наши с Наоми дальнейшие перспективы и, возможно, дала несколько советов по дальнейшей стратегии нашего поведения. Говоря проще: что посоветуешь нам сейчас делать?
Альбина кивнула, прикусила нижнюю губу и начала в глубокой задумчивости накручивать локон на палец. После нескольких минут молчания она начала задавать нам – все больше Наоми, потому как у меня с «памятью» проблемы, самые разные уточняющие вопросы по нашей прошлой жизни. Сестричка-лисичка, судя по виду, на исходе часа такого допроса уже начинала уставать – недавние бессонные ночи, переживания, стрессы, все сказывалось. Я же вообще не парился – свеж и бодр, как будто мне снова семнадцать. Хотя…
В общем, слушал ответы Наоми я бодро и с живым интересом, узнавая некоторые детали жизни в этом мире и детали нашего прошлого. Опрос Альбины наконец закончился, после чего она снова задумалась. Надолго. Словно подтверждая, что не зависла, она накручивала на палец выбивающийся из прически локон, глядя в потолок.
Думала фамильяр очень долго, больше десяти минут. За это время Наоми даже заснула, а когда Альбина заговорила, вздрогнула, просыпаясь.
– Дмитрий Сергеевич. Наоми Сергеевна. Резюмируя имеющуюся информацию, я могу сделать вывод, что наши дела обстоят очень печально.
– Серьезно? – усмехнулся я.
Это же надо было столько думать, чтобы сделать такой удивительный вывод.
– Дмитрий Сергеевич, позвольте, я раскрою свою мысль. Если кратко, то, разделив ситуацию на составляющие и анализируя вариативность, в подавляющем большинстве предполагаемого множества вариантов я прогнозирую ваше физическое устранение не позже, чем через полтора года от сего дня. Среди условно-неплохих вариантов можно выделить такие, когда вы проживете чуть дольше, но при этом будете являться инструментом в чужих руках без свободы воли и действий.
– А хорошие новости есть?
– Позвольте сначала раскрыть обоснование своего вывода, для того чтобы вы понимали степени рисков.
– Раскрой.
– Первое: у нас есть последствия ваших действий и свершившихся ранее событий, выражающиеся в желании отомстить вам со стороны самых разных влиятельных людей. Это князь Лещинский, префект Нагасаки, а также принцесса Ядвига и польская контрразведка, причем последние могут рассматриваться как вместе, так и по отдельности.
– Что, прости?
– Принцесса Ядвига может руководствоваться личным интересом, действуя индивидуально как актор, а может работать совместно с польской контрразведкой в интересах государства.
– Ясно.
– Учитывая враждебные намерения столь влиятельных персон, любая ваша ошибка или выход из зоны контроля охраны может стоить вам жизни, причем, скорее всего, процесс прерывания физического существования не будет быстрым.
Как она изящно выразилась, надо же.
– Продолжай.
– Продолжаю. Второе: у нас есть обстоятельства, связанные с вашим даром. Если в ближайшее время после начала обучения станет понятно, что вам дар не обуздать, вам погасят Источник. Это значит, что вы потеряете статус владеющего и ваши враги легко смогут удовлетворить жажду мести. Но! – подняла Альбина палец вверх. – Если в ближайшее время вы продемонстрируете способности к успешному освоению потенциала вашего дара, то вас, скорее всего, ликвидируют государственные службы Российской Империи.
– Это почему? – удивился я.
– Исходя из полученной от вас информации, я полагаю, что потенциал развития вашего ранга наивысший, а таких владеющих в государстве насчитывается всего несколько десятков. Вы не принадлежите ни к одной группировке элит, поэтому, скорее всего, вас просто ликвидируют, дабы не нарушать баланс соперничающих групп.
Об этом я совсем не думал, но звучало реалистично. Миры разные, но принципы конкуренции одинаковы.
– Либо вас ликвидируют не сразу, а после, – накручивая длинный локон на палец, протянула Альбина.
– После чего?
– Сейчас мы начинаем говорить о возможных вариантах будущего, которые могут продлить вашу жизнь чуть более, чем на полтора-два года. Для того чтобы представить возможные вероятности, вам нужно более полно осознать демографическую ситуацию среди владеющих.
– Что я должен об этом знать?
– Соотношение полов в популяции одаренных сейчас – один к пяти, причем оно чем дальше, тем все больше имеет тенденцию к дальнейшему увеличению перекоса в сторону женщин. По неизвестным причинам владеющих даром девочек рождается больше, чем мальчиков. Кроме этого, у каждой владеющей даром женщины только первый ребенок становится сильным во владении чистым даром. Потенциал следующих детей ниже, в некоторых случаях вообще пробуждение дара невозможно без генетической коррекции.
– Но ведь тогда получается, что владеющие должны вырождаться?
– Не совсем. Перекос полов присутствует только среди элементарных одаренных, просто их подавляющее большинство среди владеющих. Кроме того, правило первого сильного потенциалом ребенка действует только для женщин. Чем мощнее сила дара мужчины, тем более доминирующее его начало. И у посредственной силы владеющей женщины, дар которой проявился даже из-за генетической коррекции, может появиться сильный потенциалом владения ребенок.
Я попробовал представить картину, как в таких условиях владеющим избежать демографического кризиса.
– Ты недавно упоминала легализованное многоженство. Это решение?
– Многоженство легализовано только в Трансатлантическом Союзе. В Британской Империи и большинстве стран Российской Конфедерации такого решения до сих пор не принято.
– Но проблему же как-то решают?
– Конечно.
– Первый ребенок не от мужа?
– Дмитрий Сергеевич, вы прямо ужасы какие-то говорите, – даже взмахнула руками Альбина. – Никогда больше не говорите столь прямо, об этом не принято рассуждать вслух. Но по факту подобное имеет место даже среди Старой аристократии. В кланах Новой знати и вовсе в обиходе такое понятие, как «клановые дети», а одаренные девушки из кланов выходят замуж, если вообще выходят, официально не имея детей. В родах старой аристократии случается по-разному, не так явно, но есть много самых разных способов. Так что, поверьте, количество владеющих пока не уменьшается. Но вы должны понимать, что выгодные партии разбираются часто еще до момента рождения, а некоторые мужчины со слабым даром живут только для того, чтобы в назначенный момент стать чьим-то мужем. Как правило, происходит это сразу после того, как у одаренной девушки подтверждена беременность. Таких подставных мужей называют «низкоранговая клановая пешка».
– А я, значит, могу рассчитывать на роль не мужа, но… – вдруг начал я догадываться.
– Да. Вас сведут с несколькими девами за условный срок, а после того, как вы подарите им детей, от вас либо избавятся, не дожидаясь вхождения в полную силу, либо нейтрализуют дар, погасив Источник.
– Какая прелесть.
– Дмитрий Сергеевич, подобную перспективу мы с вами, учитывая вводные, еще можем считать условно-хорошим вариантом, потому что это подарит нам несколько лет или около того. Другое дело, что это повлечет за собой ограничение свободы воли, а в таком случае вероятность вашего попадания в число государственной элиты, как вариант избежать ликвидации, я оцениваю как ничтожную.
– Кац предлагает сдаться?
– Вы же сказали, что я Альбина?
– Альбина, да. Не обращай внимания, продолжай.
