Акылбек Даумшар
Порядок и Несправедливость
– Поехали теперь заедем за Акмарал! – обратился он к Берику.
Машина тронулась с места, и менее через полчаса они доехали до посёлка Озёрное. Свет на избирательном участке горел и был виден издалека, и как только они приблизились к зданию, оттуда сразу же вышла Акмарал. В протоколе голосования выданным ей на руки была аналогичная ситуация с голосами в процентном соотношении, что и в посёлке Новенький.
– Что будем делать дальше? – спросил Берик, как только Алибек досконально изучил листок с итогами голосования.
– Надо ехать в город! – немного поразмыслив, произнёс Алибек. – Утро вечера мудренее, а завтра с утра мы объездим все свои избирательные участки.
С ним все молча согласились, кивнув в знак согласия головой, и Берик заведя мотор, тронулся с места. Лишь при въезде в город по саратовской трассе он спросил:
– Куда поедим?
– Отвезите меня пожалуйста домой, меня ребёнок заждался дома и плачет! Я ведь ее с бабушкой оставила, – не выдержав чуть не плача произнесла Акмарал.
– Отвезём Берик ее домой, а нас высади с Назгуль по проспекту Достык где-нибудь в центре, остановка Саяхат или Революция, – ответил Алибек, немного подумав.
Берик лишь молча кивнул головой в ответ.
– А вы куда, ребята? Я с вами! – обернувшись назад с переднего сиденья, спросила Анар, пару раз с недоверием посмотрев на Берика и давая им понять, чтобы они не оставляли ее с ним.
– Хорошо! – вынужденно был ответить Алибек.
Он думал, чтобы не вызвать подозрения у них, сойти с Назгуль за 2-3 остановки до своего дома, а затем предложить Назгуль переночевать у него дома. А теперь ему нужно было предпринимать что-то другое.
До центра города по ночному городу, где на дорогах после десяти вечера становилось меньше автомобилей и жизнь буквально замирала, доехали быстро. Довезя до дома Акмарал в районе пединститута, Алибек попросил Берика остановиться на остановке Саяхат.
Остановившись чуть подальше от самой остановки, Алибек первым вышел из машины, а затем дал сойти и девушкам. Попрощавшись с Бериком, вся троица вышла на тротуар.
– Куда теперь пойдём? – не выдержав, спросила первой Анар.
– Давайте я вас обоих размещу до утра в гостинице «Саяхат»! Выспитесь там, а утром мы с Бериком к вам заедем, – ответил Алибек сразу, ещё в машине приняв такое решение.
Обрадовавшись, обе кивнули лишь головой в знак согласия. Свернув налево от проспекта и пройдя по пешеходному переходу, они быстро дошли до гостиницы. Пустующий холл и зевающая на ресепшене девушка-администратор предстали их взору, как только они вошли во внутрь.
– Доброй ночи! Нам нужен номер! – поприветствовав первым, Алибек спросил администратора.
– Доброй! Есть свободные места полулюкс и люкс номера! Какие желаете? – спросила тут же администратор.
– Нам сойдёт и полулюкс! – недолго раздумывая, ответил Алибек.
– Дело в том, что в полулюкс-номере только есть одна кровать, а в люкс-номерах помимо двухспальной кровати есть ещё и диван! – посмотрев поочерёдно на всю троицу с вопрошающим взглядом, ответила администратор, на что Назгуль даже смутилась.
– Номер нужен для девушек, а я буду ночевать дома! – смеясь, ответил Алибек.
– Окей! – на западный манер ответила администратор и достала тут же ключи с номером комнаты на бирке. Алибек взял ключи от номера, а затем расплатился за номер.
– Ну, всё, девушки! Отдыхайте до утра, а завтра я за вами заеду! – вручая ключи Назгуль, произнёс Алибек.
– Спасибо, Алибек! – поцеловав в щечку, ответила Назгуль. – Спокойной ночи!
– И вам спокойной ночи! – пожелал им обоим Алибек и поспешил к выходу.
Выйдя на улицу, он направился пешком по проспекту домой. Что ему нравилось в Уральске, так это то, что ночью безопасно было гулять по центральным и освещённым улицам города. Освещение уличных прожекторов наполовину отключалось ровно в полночь, и только Алибек зашёл в подъезд своего дома, как уличное освещение отключили, что сигнализировало о наступлении полуночи.
Утром будильник зазвенел ровно в 7:00 утра. Алибек вскочил с постели и, поставив чайник на газовку, направился в ванную комнату. Умывшись и позавтракав, он набрал номер Берика и удостоверившись, что он к нему уже выезжает на машине, вышел на улицу во двор. Во дворе, дожидаясь приезда машины, позвонил Назгуль.
– Доброе утро, Назгуль!
– Доброе утро! – зевающим и сонным голосом ответила она.
– Чувствую, что не выспалась! – иронично произнёс в трубку Алибек.
– Да! – ответила она.
– Ну, всё, просыпайся скорей и буди Анару! – подбадривающим тоном произнёс в трубку Алибек. – Думаю, на то, чтобы привести себя в порядок, полчаса вам будет достаточно. А мы будем ждать вас возле гостиницы.
– Хорошо! – ответила она и бросила трубку.
К этому моменту подъехала машина, и Алибек направился к ней. Сев на переднее пассажирское сиденье и поздоровавшись с Бериком, машина тут же тронулась с места и направилась к гостинице.
По радио в автомагнитоле стали передавать новости и Алибек попросил Берика сделать звук погромче.
– По данным Экзитпула, опроса граждан, производимого социологическими службами на выходе из избирательных участков после голосования за действующего президента отдали свой голос более 84% избирателей Казахстана… – послышался голос диктора из динамиков магнитолы.
– Не может быть! – возмущённо произнёс громко Берик. – Как максимум и половины голосов он не набрал и должен быть второй тур!
– У нас в стране всё возможно! – спокойно ответил Алибек. – Какой результат захотят сверху, такой и «нарисуют».
Тут же он нашёл в сотовом телефоне номер Гизатова и позвонил ему.
– Сисенгали Нигметович, доброе утро! – как только тот поднял трубку, произнёс Алибек с тревогой. – По новостям передавали, что за действующего президента якобы отдали более 84 % голосов!
– Да, слышал! А у тебя какие результаты? – переспросил он сразу же.
– В самом райцентре Перемётное наш кандидат Базарбай набрал больше действующего президента! А по остальным избирательным участкам сейчас еду собирать протоколы! – запинаясь, ответил Алибек.
– Как приедешь в город, сразу же заезжай в штаб! – кратко произнёс Гизатов в ответ и бросил трубку.
К этому моменту они подъехали к гостинице, прождав несколько минут Назгуль и Анар на улице. Как только они вышли и сели в машину, тронулись в путь. За Акмарал они решили не заезжать, считая это излишним.
Абилов всю ночь после дня голосования практически не спал. Начиная с девяти часов вечера, спустя час после закрытия избирательных участков в Алматы, Астане и южных регионов страны ему звонили доверенные лица их кандидата и сообщали о положении дел на их избирательных участках. Базарбай лидировал, во многих других – шёл наравне с действующим президентом, а в других – с большим перевесом «побеждал» действующий президент.
Но все эти данные их людей на местах явно не сходились с теми данными, что передавали по новостным лентам телеканалов. По крайней мере, должен быть второй тур голосования, а не 84% в пользу действующего президента.
Как только время пробило на часах восемь утра, он набрал номер телефона Базарбая. Долго никто не поднимал трубку и послышались долгие гудки. Когда Абилов, отчаявшись дозвониться, решил сбросить вызов, на том конце раздался сонный голос Базарбая.
– Алло! Слушаю тебя, Булат!
– Ты что ещё спишь, Рашид? – удивлённо спросил Абилов. – А я всю ночь не мог сомкнуть глаза! Такое ощущение, что не ты кандидат в президенты, а я!
– Да я не мог заснуть долго, и лишь к утру лёг спать! – стал оправдываться Базарбай.
– Ясно всё с тобой! – резко ответил Абилов, бросив трубку, поняв в чём дело. Тот как всегда, наверное, напился.
Не находя себе места в доме, он быстро оделся и даже не позавтракав, вышел из дома. Супруга и дети ещё спали, а его водитель был уже бодр и протирал тряпкой машину во дворе.
– Доброе утро! – поприветствовал первым его Абилов и открыв заднюю дверь авто справа, уселся в машину.
– Доброе! – успел ответить водитель и, бросив тряпку, сел за руль. – Куда поедем?
– Поехали в наш штаб, – немного подумав, ответил он.
Под штабом подразумевался Алматинский филиал их партии и в котором также располагался республиканский штаб, куда стекалась вся информация с регионов.
Подъехав к зданию, Абилов вышел из машины и направился к входу, возле которого толпились журналисты газет и телеканалов.
– Булат Мукишевич! Булат Мукишевич! – послышались с разных сторон голоса, как только они увидели его и не дав опомниться, окружили его со всех сторон перед входом в здание.
– Как вы прокомментируете результаты Экзитпола, что ваш кандидат в президенты Базарбай набрал лишь чуть более 6% голосов избирателей?
– Ну, во-первых, мне звонили с разных регионов вчера поздно ночью и с утра доверенные лица и наблюдатели и говорили, что на их избирательных участках Базарбай шёл наравне с действующим президентом, а кое-где даже и набрал больше голосов! – эмоционально стал отвечать он. – А во-вторых, данные избирательной кампании пришли ещё не со всех избирательных участков к нам, и думаю, что ближе к концу этого дня мы будем владеть полной картиной!
– А где ваш кандидат Базарбай? Он сегодня здесь появится? – спросила одна из журналисток.
– Должен подойти! – ответил Абилов и, расталкивая двумя руками обступивших его журналистов, зашёл в здание.
Пройдя по лестнице на второй этаж, где располагался их филиал партии, в коридоре он заметил оживлённое движение дежуривших со вчерашнего дня своих соратников. Всех поприветствовав и пожелав доброго утра, он направился в кабинет руководителя штаба по Алматы и по совместительству руководителя партии «Азат» по мегаполису Нурлану Куанову.
– Нурлан! Как обстоят дела? – войдя в кабинет и поздоровавшись с ним за руку, сходу спросил Абилов.
– Доброе утро, Булат Мукишевич! Новости с регионов отличаются от тех, что говорят по радио и телевидению… – начал отчитываться он, но Абилов прервал его.
– Знаю! Знаю!
– И что мы будем делать? – с тревогой спросил Куанов.
– Будем опротестовывать итоги этих выборов! – уверенно ответил Абилов. – Звони Базарбаю и пусть едет сюда срочно! Если не в состоянии будет приехать сам, то отправьте за ним машину!
– Понял! – ответил он и стал набирать номер Базарбая.
Базарбая утром разбудил звонок от Абилова и он сейчас находился в неважном состоянии. Сильно болела голова, и тело будто бы не слушало его вовсе. Ему хотелось встать с дивана, но у него не было сил этого сделать. Он взял с журнального столика сотовый телефон и набрал номер своего водителя. Как только тот поднял трубку, Базарбай смог лишь выговорить одно слово:
– Заедь!
Минут через двадцать водитель приехал и Базарбай попросил его помочь отвести его в ванную комнату, и набрать в ванной тёплой воды. Уже лёжа в ванной и расслабляясь, он глядя вверх на потолок начал думать о том, что ему, наверное, надо бросить пить. Организм из года в год у него старел и уже не выдерживал огромного количества выпитого спиртного. Надо будет заняться своим здоровьем всерьёз после этих выборов, – подумал он про себя и закрыл на время глаза. Спустя несколько минут его разбудил стук в дверь ванной комнаты.
– Рашид Аскарович! Вам звонят из штаба и просят подойти к телефону. Что им передать? – послышался голос из-за двери.
– Скажи им, что я сам перезвоню! – ответил он недовольный тем, что его разбудили.
– Хорошо! – ответил водитель и ушёл, а спустя некоторое время снова послышался его голос. – Они просили вам передать, чтобы вы срочно подъехали к ним!
– Ладно! Как оклемаюсь, так сразу и поеду! – пренебрежительно ответил Базарбай.
Он ещё не видел и не слышал последних новостей, но он и так знал о том, что он не пройдёт и не станет президентом никогда.
Его участие в этих выборах в качестве «оппозиционера» было спланировано сверху из окружения действующего президента, а он был лишь марионеткой в этом спектакле под названием «выборы».
В обмен ему пообещали, что он сможет после окончания президентских выборов создать отдельно под себя политическую партию и на следующих парламентских выборах места в Мажилисе ему будут обеспечены.
Очередной стук в дверь ванной комнаты вновь его потревожил, и он недовольным тоном голоса чуть ли не крикнул:
– Что на этот раз?
– Вам звонил Саменов и просил вас приехать через полчаса к нему. Куда именно подъехать, он сказал, что вы знаете, – раздался голос водителя за дверью.
– Хорошо! Готовь машину! – ответил Базарбай, и медленно поднявшись с ванны, спустился на пол.
Утеревшись полотенцем и накинув на себя халат, он вышел из ванной и направился в комнату.
Тёплая вода более или менее привела его в чувство и он дальше был не прочь полежать в ней, но сейчас предстоял важный разговор. Саменов был человеком из администрации президента, так он представился тогда, который всё это время курировал его полностью. Одевшись по-деловому, в костюме и галстуке, Базарбай вышел из дома и сел в машину.
– Поехали в гостиницу «Казахстан»! – дал он указание водителю, как только он уселся на заднее сиденье автомобиля.
Подъехав к гостинице, Базарбай направился к входу и поднявшись на лифте на двадцатый этаж, направился в один из номеров. Постучав по входной двери, ему тут же открыл дверь и впустил в номер среднего возраста мужчина в сером костюме.
– Доброе утро, Рашид Аскарович! – поприветствовал его первым Саменов.
– Для кого-то доброе, а для кого-то и нет! – пробурчал в ответ Базарбай, усаживаясь на кресло.
– Ну что же вы так? – улыбнулся ему в ответ он. – Во многих избирательных участках по неофициальным данным вы идёте наравне с действующим президентом, а кое-где даже и опережаете его! Вы прекрасно исполнили свою роль! – похлопав руками, произнёс Саменов.
– И что теперь? – спросил Базарбай, с ног до головы осмотрев своего собеседника.
– Как мы вам и обещали, мы открыли на ваше имя счёт в швейцарском банке на сумму в 10 миллионов долларов, а также дадим вам возможность создать политическую партию под себя и кресло депутата Мажилиса в следующем созыве вам будет обеспечено! – поймав на себе пристальный взгляд Базарбая, ответил Саменов, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака банковский чек и вручив его в руки Базарбая.
Базарбай одев очки, пристально изучил содержимое чека, а затем обратился взволнованно к Саменову:
– А мне что сейчас делать теперь? Что сказать Абилову и его команде?
– Ну, для видимости сделайте вид, что вы не согласны с результатами выборов и просто сотрясайте воздух руками! – иронично ответил Саменов. – Пока что не выдавайте себя! И без резких движений только! – пристально посмотрев ему в глаза, произнёс Саменов.
От этого взгляда Базарбаю стало не по себе. Он как бывший полицейский нутром чувствовал таких же как и он сам, «бывших». У него было два выбора, если он откажется, то его могут физически устранить, а если он соглашается, то он дискредитирует себя перед Абиловым и его сторонниками, но зато место депутата в Мажилисе следующего созыва ему будет обеспечено. Обещания сидящего перед ним человека были лишь устными и ничем не подкреплены, но обратного пути назад уже не было. И наверняка все их разговоры были записаны на диктофон, и у них на него имелся уже, наверное, солидный компромат.
– Я понял! – ответил Базарбай после долгой паузы и, не прощаясь, вышел из комнаты.
Спустившись на лифте вниз и выйдя из гостиницы, Базарбай сел в машину и велел водителю ехать в штаб.
Перед зданием, как только они подъехали к штабу, толпились журналисты и как только он стал выходить из машины, они все ринулись к нему и со всех сторон обступили.
– Рашид Аскарович! Как вы относитесь к тому, что предварительные итоги голосования говорят о том, что большинство голосов набрал действующий президент, а вы идёте вторым с наибольшим отставанием от него? – задала вопрос одна из бойких журналисток.
– Окончательные итоги ещё не вышли и мы будем опротестовывать результаты! – неуверенным тоном голоса ответил Базарбай.
– А в случае несогласия вы выведите своих сторонников на улицы? – спросила напрямую уже другая журналистка.
– Мы всё будем решать в правовом поле! – немного замешкавшись, ответил он и, пытаясь скрыть свою дрожь, начал прорываться к входу здания сквозь надоедливых журналистов и их провокационных вопросов.
Журналисты попытались пройти с ним во внутрь здания, но охранники не пропустили их. Поднявшись на второй этаж, Базарбай ни с кем не здороваясь, прямиком направился в кабинет, который он совмещал вместе с Абиловым.
Войдя в кабинет, он заметил стоящего возле окна Абилова, и смотрящего на некоторых расходившихся журналистов внизу.
– О чём спрашивали? Что им сказал? – отойдя от окна, сходу спросил Абилов, поздоровавшись с Базарбаем за руку.
– Да все любопытствуют, что мы будем предпринимать дальше, – заискивающе ответил он.
– И что ты им ответил, Рашид? – резко вдруг спросил Абилов.
– Что будем опротестовывать результаты выборов и подавать в суд! – ответил Базарбай, отводя свой взгляд в сторону, пытаясь не смотреть ему прямо в глаза.
– Ты думаешь, что это поможет? Суды ведь все подконтрольны президенту! – чуть ли не крича, повысив голос, произнёс Абилов.
– А что ты предлагаешь, Булат? – резко вдруг спросил Базарбай. – Вывести людей на улицы и свергнуть эту власть как это сделали на Украине, в Кыргызстане или в Грузии?
– Надо обдумать! – сменив тон с резкого на спокойный, ответил Абилов и подойдя вновь к окну, устремил свой взгляд куда-то вдаль.
– Булат, ты пойми, что если мы выведем своих сторонников на улицу, то может пролиться чья-то невинная кровь, как это уже было в Алма–Ате в 1986 году! – спокойным тоном уже, пытаясь переубедить Абилова, стал говорить дальше Базарбай. – И в случае нашего провала, ты и я в лучшем случае можем лишиться всего, а в худшем – нас могут посадить или того хуже ликвидировать. Действующий президент просто так свою власть никому не отдаст! – закончил свою речь Базарбай.
Абилов ничего ему не ответил и думал о том, что же делать дальше, не отвлекая своего взгляда от пейзажа за окном. В Алматы шёл первый снег в этом году и, падая на землю, тут же таял. Даже в середине зимы тут с утра мог выпасть обильный снег, а к вечеру запросто растаять. Такая же наверное погода стояла и в недалеком 1986 году в Алма-Ате, бывшей в то время столице Казахской ССР. Тогда на площадь вышла казахская молодёжь, не согласная с решением тогдашней коммунистической власти с центра о снятии с должности первого секретаря компартии Казахстана Динмухаммеда Кунаева и замене его на ранее никогда не работавшего в Казахстане Геннадия Колбина, первого секретаря Ульяновского обкома партии. Участники митинга, перешедшего тогда в массовые беспорядки и побоища, требовали назначить на должность главы республики представителя коренного населения. Декабрьские события, известные также как Желтоксан, стали одним из первых в СССР массовых митингов против диктата центра. Позже аналогичные события произошли и в других национальных республиках Советского Союза.
Абилов понимал, что от его решения сейчас зависит многое. Либо вывести людей на улицы, либо оставить всё как есть. Отойдя от окна, он подошёл к сидящему за столом Базарбаю и сказал ему:
– Хорошо! Дождёмся окончательных результатов по регионам и то, что объявит Центральная избирательная комиссия Казахстана, а потом будем решать, что делать.
– Понял! – ответил Базарбай с волнением, переживая за то, что решит Абилов в итоге.
В Перемётное они доехали быстро. Сначала Алибек заехал на свой избирательный участок, в котором был накануне наблюдателем. Переступив порог здания, он прямиком направился в кабинет председателя избиркома.
– Здравствуйте! Я приехал за протоколом итогов голосования! – войдя в открытую дверь, обратился он к сидящей одной за столом председателю избиркома.
– Здравствуйте! Да, вот возьмите! – запинаясь и волнуясь, она передала ему листок бумаги.
Алибек взял в руки лист и, бегло прочитав содержимое протокола, удивился тому, что там было написано.
– Тут написано, что наш кандидат Базарбай набрал лишь 11% голосов избирателей, хотя вчера при подсчёте и при моём личном присутствии он с небольшим перевесом набрал больше чем действующий президент. Как это можно понимать? – резко спросил он.
– Ну, вы понимаете, мы вчера снова пересчитали бюллетени. Там были кое-какие неточности, – стала она оправдываться, пытаясь увести свой взгляд в сторону и не смотря на него.
– И что? – жёстко спросил Алибек. – В вашем протоколе написано, что на вашем участке проголосовало 98% избирателей, хотя и половины не было! Как это так?
– А у вас есть доказательства и видео-фиксация? – вопросом на вопрос вдруг спросила она, пытаясь унять свою дрожь тактикой нападения.
– У меня есть свидетель, которая вчера присутствовала вместе со мной и является жительницей вашего посёлка! – уверенно ответил Алибек.
– Вы поймите меня! Вы приехали и уехали, а нам тут жить и работать, – пытаясь унять свою дрожь и чуть ли не плача, произнесла она. – Если я не сделаю так, как приказали мне сверху, то меня уволят. А куда я потом устроюсь на работу здесь? А возможностей уехать в город и приобрести квартиру – у меня нет…
– Сегодня вам прикажут подтасовать результаты выборов, а завтра прикажут продать Родину! И что? Вы из-за страха потерять свою работу на это пойдёте? – спросил Алибек, прямо посмотрев в ее глаза.
В ответ она лишь опустила голову вниз и прикрыла своё лицо двумя руками.
– Ясно всё с вами! – не дождавшись ответа, произнёс Алибек и вышел из кабинета.
Он не понимал в душе таких людей с «рабским» мышлением, которые готовы были свою честь и достоинство променять на свою работу.
Выйдя из здания, он не обнаружил на улице машины. Достав из кармана куртки сотовый телефон, он набрал номер Назгуль.
– Вы где, Назгуль? – взволнованно спросил он, как только она подняла трубку.
– Алибек! Мы, не дождавшись тебя, поехали на мой избирательный участок забрать протокол! – услышал он ее голос.
– Ладно! Я вас здесь подожду! – ответил он.
Через несколько минут машина резко затормозила перед ним и оттуда выбежала взволнованная Назгуль.
– Алибек! Мне дали на руки этот протокол, но результаты в нём совсем другие! Как это возможно?
– Мне тоже дали такой протокол! – спокойно ответил Алибек. – К сожалению, Назгуль, взрослея, ты часто будешь сталкиваться по жизни с такой ложью и несправедливостью у нас.
– А я там такую истерику закатила и переругалась со всеми ними… – также взволнованно произнесла Назгуль и на глазах у неё появились слезы.
Алибек подошёл к ней и приобняв ее нежно за плечи, стал ее успокаивать. Она уткнулась ему в грудь и стала плакать. Таким же наивным он наверное был в ее годы, и он понимал ее искренне. Как это душевно больно, когда взрослые люди обманывают тебя и предают.
Ему нечем было утешить ее, поскольку ложь и лицемерие взрослых людей было реалией нынешнего Казахстана. Ведь сейчас чего-то добиться не раз придется быть обманутым самому, а затем обманывать и кидать других. Быть оклеветанным другими и вываленным в грязи, и самому ввергнуть в грязь других, чтобы чего-то добиться в жизни…
Таковы были реалии «дикого» капитализма, где каждый сам за себя, а не один за всех и все за одного.
Надо было ехать дальше и Алибек, обхватив одной рукой за талию Назгуль, повёл ее к машине. Тронувшись с места, они поехали в сторону посёлка Цыганово.
Морозов с Любимовой подъехали к обеду к офису партии «Азат». По городу Уральск в результате вчерашнего голосования было множество нарушений, начиная от массового подвоза на автобусах студентов к разным избирательным участкам, так называемой «карусели» и заканчивая тем, что протоколы, выданные сегодня утром не совпадали с результатами подсчётов голосов накануне вечером. Надо было согласовать дальнейшие действия с центром, и для этого необходимо было созвониться с руководителем республиканского штаба Абиловым.
– Добрый день, Сисенгали Нигметович! – с порога поприветствовал Гизатова Морозов, едва переступив его кабинет.
– Здравствуйте! – встав со своего места, поздоровался он за руку с Морозовым и Любимовой, а затем жестом руки дал им знать, чтобы они присели.
– Вы в курсе, что происходит у нас в области? – сразу же спросил Морозов, едва присев.
– Да! – невозмутимым тоном голоса ответил Гизатов, словно предчувствуя этот вопрос.
– И что будем делать? С центра были какие-либо указания? – нетерпеливо спросил Морозов, удивившись невозмутимости Гизатова. – Ведь руководитель республиканского штаба Абилов – ваш непосредственный шеф!
– Пока что на данный момент никакой команды не было сверху, – ответил Гизатов, переминая в руках ручку. – Вы, наверное, видели и слышали по новостям, что Базарбай ответил на вопрос о том, что он будет предпринимать после предварительных итогов голосования.
– Да, в курсе! – ответил Морозов и встав со своего места далее произнёс: – Если будут новости, дайте знать!
– Хорошо! – ответил Гизатов.
Морозов и Любимова поспешили к выходу и сев в машину, сразу тронулись в путь.
– Аня! Как обстоят твои дела? – спросил Морозов у Любимовой, выезжая на проспект Достык.
– Всё нормально, Виктор Николаевич! А что? – спросила она тут же.
– Да мне звонят с регионов и жалуются всё время на тебя, – отвлекаясь на некоторое время от дороги и посмотрев укоризненно на Любимову, произнёс Морозов.
– И что говорят? – уводя взгляд в сторону дороги, переспросила она.
– Делиться надо с ними! Я же тебе сто раз об этом говорил! – ответил Морозов и резко затормозил на перекрёстке, когда на светофоре загорелся красный свет.
Не пристегнутая ремнём безопасности, от резкого торможения Любимова слегка ударилась головой о приборную панель.
– Я вас поняла, Виктор Николаевич! – тихим голосом произнесла она, приняв в свой адрес недвусмысленное предупреждение.
– Не была бы ты дочерью моего друга Степана, я бы от тебя давно бы избавился, – произнёс Морозов, резко тронувшись с места как только на светофоре загорелся зелёный. – На этой неделе тебе надо будет минимум на полгода уехать из Уральска, то есть исчезнуть! Поняла меня? – спросил Морозов, переглянувшись с Любимовой на мгновенье.
На что она кивнула в ответ в знак согласия.
– Денег у тебя достаточно, езжай на море или к родственникам в Россию, да хоть на Кудыкину гору. Пока шумиха не спадёт, в Уральске не появляйся, – продолжил далее Морозов и высадив ее возле дома, напоследок произнёс: – Я сам дам тебе знать, когда надо будет приехать обратно!
Аня некоторое время стояла как вкопанная, провожая взглядом отъезжавшую от неё машину с Морозовым, а потом зашла к себе домой и принялась собирать свои вещи в чемодан. Вещей, у неё как у каждой женщины был полный шкаф и она укладывала лишь самые необходимые вещи. Родителей дома не было, и ей это было на руку сейчас.
В городе Самара, который находился примерно в 200 км севернее Уральска, у неё жила двоюродная сестра и она планировала поехать сперва к ней, а потом полететь на морское побережье Турции, о котором мечтала уже давно.
До Самары можно было доехать с автовокзала на междугороднем автобусе или на такси. Уложив кое-как свои вещи в чемодан на колесиках, она затем достала из тайника нетронутые пачки с долларами и запихав их в сумочку, написала на листке бумаги записку родителям, вышла из дома. Выйдя из подъезда, Аня оглянулась по сторонам, а затем выйдя на проезжую часть дороги, поймала такси и уложив с водителем в багажник чемодан, поехала на автовокзал. Уже сидя в такси и пересекая казахстанско-российскую границу, она перевела дух и успокоилась. Она мысленно уже представляла себя загорающей на шезлонге на турецком побережье Средиземного моря и попивающей слабоалкогольный коктейль.
Ближе к вечеру Алибек на машине заезжал в город. Настроения у него не было никакого и поэтому он всю дорогу почти молчал и тупо смотрел в окно автомобиля. Результаты выборов в его курируемом районе полностью не совпадали с теми подсчётами, которые вели на избирательных участках их наблюдатели. Многие к тому же из них не получили положенную им зарплату за один месяц, а кто-то и за два месяца. Ему предстоял серьёзный разговор с руководителем филиала Гизатовым и предварительно с ним созвонившись, он обдумывал всю дорогу, с чего начинать.
– Берик! Я сам доберусь домой, а ты, пожалуйста, отвези девушек домой! – обратился он к водителю как только машина остановилась возле офиса.
На что он молча кивнул в ответ. Алибек попрощался со всеми ними, а затем вошёл в офис и направился прямиком в кабинет руководителя.
– Сисенгали Нигметович! Вы вообще в курсе того, что твориться в районах? – с порога обратился он к Гизатову, даже не поздоровавшись с ним.
– А что такое? – отвлекаясь от прочтения газеты и сняв очки, удивлённо спросил Гизатов.
– А то, что результаты подсчётов наблюдателей не совпадают с итогами голосования! Вы в курсе? – резко и громко спросил Алибек. – И то, что вы не выдали обещанных денег нашим агитаторам у меня в районе…
– Постой! Постой! – попытался успокоить Алибека Гизатов, резко приподнявшись со своего места и подойдя к нему на расстоянии вытянутой руки. – А в чём тут моя вина?
– Люди обижаются на меня и винят меня в том, что это я им не выдал заработную плату! Они-то думают, что это я им зажал деньги и не выдаю положенное им по праву! – резко ответил Алибек, глазами прямо уставившись в глаза Гизатова.
Буквально две-три минуты они смотрели друг другу в глаза, словно боксеры перед боем, пожирая и устрашая взглядом своего соперника. Гизатов не выдержал первым пронзительного взгляда Алибека и отвёл взгляд в сторону.
– Ладно! Ладно! – пойдя на попятную и садясь на своё место, произнёс Гизатов. – Ты мне составь список своих агитаторов с указанием номеров телефонов, а я их обзвоню и выдам им деньги лично.
– А как быть с результатами голосования? Ведь надо что-то предпринимать нам? – смягчив тон, спросил тут же Алибек.
– Никаких указаний сверху к нам не поступало за исключением выступления Базарбая по телевидению о том, что он собирается опротестовывать результаты голосования в суде, – теребя ручку двумя руками, ответил Гизатов.
– Это ведь бесполезная затея! Ведь суды все подвластны действующему президенту и исполнительной власти! – вспыльчиво и резко произнёс Алибек.
– Не нам решать это, Алибек! – ответил Гизатов.– Будем ждать команды сверху.
– Люди на местах недовольны и высказывают более радикальные методы решения проблемы! – громко и эмоционально произнёс Алибек.
– И что ты предлагаешь? – спросил вдруг Гизатов.
– Нам надо выйти на площадь Абая перед акиматами и выразить своё недовольство результатами голосования. Не надо ждать указаний с центра и если мы, Запад, выйдем первыми, то может быть и остальные регионы подтянуться у себя! – спокойно ответил Алибек, предлагая свою идею.
