Акылбек Даумшар
Порядок и Несправедливость
– А почему вы ушли в оппозицию, работая когда-то на саму эту же власть?
Базарбай был готов к этому вопросу, так как ему не раз его уже задавали на встречах в других городах. Подойдя обратно к трибуне и взяв в руки микрофон, он ответил:
– Все вы, наверное знаете, что я работал в силовых структурах, где не принято было обсуждать приказы вышестоящего руководства.
– А почему же не восстали тогда против системы, а дождались выхода на пенсию? – тот же голос громко выкрикнул из зала.
Базарбай на некоторое время замешкался, не зная, что ответить. Абилов, видя это, пришёл ему на помощь, взяв в руки свободный микрофон.
– Ну, все вы знаете, будь человек военный или полицейский – он подотчётен прежде всего Уставу и приказу вышестоящего руководства. Такова уж система, будь он генералом или лейтенантом, но он будет лишь винтиком, который легко можно будет заменить в этой системе.
– А сейчас вы сможете эту систему переломить? – раздался из зала уже другой мужской голос.
– Ну, во-первых, чтобы ситуацию изменить в нашей стране, каждый сидящий из вас в зале тоже должен быть в этом заинтересован. Пусть каждый из вас придёт в день голосования на свой избирательный участок и отдаст свой голос за нашего кандидата Базабрая, а также приведёт на избирательный участок членов своей семьи, соседей и знакомых. Давайте, если мы хотим перемен в нашей стране, то каждый из нас сидящих здесь в зале начнёт, прежде всего с самого себя, – произнёс Абилов, на что в зале громко зааплодировали.
Далее к трибуне вышел Морозов, и в свойственной его манере коммуниста начал выступать. Алибек не стал его слушать, а переключился на рядом сидящую Назгуль, с которой начал шутить о том, о сём.
– Ну как тебе, выступление наших лидеров?
– Да! Абилов прямо и мощно выступил по сравнению с этим Базарбаем! – воскликнула она.
– Ну, всё-таки у него есть опыт публичности и выступлений на публике по сравнению с Базарбаем, который лишь привык приказывать и исполнять, нежели думать и анализировать, – заметил Алибек.
– А ты бы смог так выступить Алибек как Абилов? – спросила вдруг Назгуль.
– Ну, я к этому стремлюсь и учусь потихоньку, – улыбнулся в ответ Алибек и добавил: – Помимо искусства ораторства надо ещё и харизму иметь.
– Ну, я думаю, что у тебя это получиться! – гордо произнесла Назгуль и склонила свою голову на плечи Алибека.
Алибеку понравился ее комплимент, так как он редко получал в свой адрес такие комплименты, тем более от девушки. В детстве и юности его часто одаривала комплиментами мама, а папа редко его хвалил, в основном ругал его за разные проделки и хулиганства.
Может быть, это было и хорошо, думал Алибек, когда уже стал взрослее. Ведь если его сразу баловали бы оба родителя, то он бы стал избалованным и инфантильным.
Морозов закончил своё выступление, потом обратился к залу с предложением задавать вопросы их кандидату. Желающих задать вопросы было много и к микрофону, установленному в проходе, выстроилась очередь. Среди желающих задать вопросы Алибек заметил и некоторых региональных представителей. Завидев их, Гизатов занервничал на своём месте, а потом о чём-то шепнул на ухо рядом сидящему с ним Морозову.
Люди поочерёдно задавали вопросы, на которые отвечали и Базарбай, и Абилов, и Морозов. Много вопросов было не по существу, а касалось личных или бытовых проблем. Кто-то просил приобрести ему дом или квартиру, отремонтировать крышу или благоустроить свой двор. Алибеку было стыдно сидя на своём месте за такие вопросы их лидерам. Складывалось такое впечатление, что каждый хотел решить свои проблемы. Морозов записывал в блокнот каждого или просто делал вид, что записывает. Когда очередь доходила до региональных представителей, Гизатов спустился вниз и, подойдя к ним поближе, о чём-то их попросил тихо, что они отошли от микрофона.
Но они отошли недалеко и встали возле выхода из зала, кучкуясь в группу. Дождавшись пока не закончится встреча, они дождались выхода из зала Абилова и поймали его уже на выходе.
– Булат Мукишевич! Мы являемся региональными представителями вашей партии в районах ЗКО! Хотели бы к вам лично обратиться по рабочим моментам! – обратился к Абилову координатор по Акжаикскому району Бегимов как самый старший из них.
– А что за рабочий момент? – удивлённо спросил Абилов, а за его спиной Морозов и Гизатов косыми взглядами посмотрели на всех координаторов и хотели увести подальше Абилова от них.
– Булат Мукишевич! Вы, наверное устали, поедемте в отель! – обратился к Абилову Морозов, слегка подталкивая его к выходу.
– Нет, давайте я выслушаю их, а потом и поедем в отель!– ответил спокойно Абилов и далее вышел вместе с координаторами на улицу, где они отошли в сторонку и обкружили Абилова со всех сторон.
– Ну, началось опять! – недовольно произнёс Морозов и косо посмотрев на Гизатова, сказал ему: – Обратно ты им недоплатил?
– Да этим горлопанам вечно не угодишь! – отведя взгляд в сторону, ответил Гизатов, а затем поспешил к машине, где журналисты местных телеканалов брали интервью у Базарбая.
Вид у Базарбая был важный, и ему нравилось быть в центре внимания в окружении телекамер и журналистов. Когда Гизатов и Морозов приблизились к ним, то услышали, что Базарбай несёт всякую ерунду. Желая оградить его от назойливых журналистов, Морозов обхватил за локоть Базарбая и повёл его в автомобиль.
– Всё товарищи журналисты, нам пора уезжать, так как надо готовиться к завтрашней встрече в районе!
– А куда вы завтра выезжаете? – спросил один из журналистов.
– В посёлок Каменка, – произнёс старое название поселка Таскала Морозов, так как оно ему больше симпатизировало.
Усадив Базарбая на заднее сидение автомобиля Гизатова, Морозов уселся рядом с ним, а Гизатов уселся за руль.
– Сисенгали! Я же говорил тебе, чтобы прошлогодних эксцессов не было!– злясь, обратился Морозов к Гизатову, поглядывая в сторону региональных представителей, которые окружили Абилова и наперебой жестикулируя, что-то ему говорили.
– Ну, они всегда будут недовольны хоть сколько им не давай, – виноватым голосом ответил Гизатов.
– После выборов этих избавься от них побыстрее! – наклонившись к уху Гизатова, тихо произнёс Морозов, чтобы Базарбай не расслышал его.
Спустя менее получаса Абилов направился к машине и, судя по всему был злой, так как резко отодвинул в сторону журналистов, которые хотели взять у него интервью. Сев на переднее сиденье машины, он резко хлопнул дверью и резко произнёс:
– Поехали быстрее отсюда!
Как только они тронулись с места и въехали на деповской путепровод, Абилов посмотрел на заднее сиденье и, оглядев дремлющего Базарбая и рядом сидящего Морозова, а затем, обернувшись некоторое время смотрел на сидящего за рулем Гизатова, а когда тот на него посмотрел, переключил свой взгляд на дорогу, и до самого приезда в отель не проронил ни слова. Когда они наконец-то добрались до отеля, Морозов помог сойти с машины Базарбаю и повёл его в номер. Гизатов тоже собрался выйти из машины, но его остановил за руку Абилов.
– Сисенгали Нигметович! Надо поговорить!
– Да, слушаю вас Булат Мукишевич! – ответил Гизатов, предчувствуя неприятный для него разговор.
– Вы деньги на выборы получили в полном объёме? – смотря прямо в глаза, спросил напрямую Абилов.
– Да! – опустив глаза, виновато ответил Гизатов.
– Почему я приезжая почти в каждый регион только и слышу о том, что нам не додают деньги на выборы? – резко спросил Абилов. – Вам что той зарплаты, которую я вам плачу мало?
– Нет, что вы, Булат Мукишевич! – попытался возразить Гизатов.
– Не благодарные вы все! Я вас принял на работу и взял в свою команду и выдаю вам зарплату в несколько раз больше, чем средняя зарплата по Казахстану, – эмоционально произнёс Абилов.
– Простите меня, пожалуйста! – виновато ответил Гизатов.
– Чтобы завтра же выдали всем им положенные им деньги, а после выборов с каждым из вас в регионах я буду персонально разбираться, – жёстко произнёс Абилов и, выйдя из машины, резко захлопнул дверцу автомобиля.
Гизатов некоторое время опешенно сидел в машине пока его не потревожил Морозов, который открыв переднюю пассажирскую дверь, сел рядом с ним.
– Ну что Сисенгали Нигметович? Дал тебе взбучку, шеф? – ехидным тоном спросил Морозов.
– Весело вам, а мне не до смеха! – обидчиво ответил Гизатов.
– Делиться надо со своими или людей надёжных подбирать рядом с собою! – уже серьёзным тоном посмотрев в глаза Гизатова, произнёс Морозов.
Гизатов ничего не смог ответить в ответ, а лишь увёл свой взгляд в сторону. Сейчас он мысленно прокручивал в голове дальнейшие планы на ближайшее время. Либо раздать эти деньги, положенные региональным представителям в полном объёме и остаться работать в качестве председателя филиала партии, либо не дать им ничего, но быть уволенным сразу после этих выборов. Впрочем, быть уволенным и в первом случае нельзя было сбрасывать со счетов. Так как у него было много недоброжелателей не только среди региональных представителей, но и в самом штабе и среди их окружения. Если всех их разогнать и уволить с работы, то можно было на себя нагневить их окружение и не только. Конечно, он понимал, что Морозов был заинтересован в том, чтобы он остался в качестве председателя, так как им можно было манипулировать и управлять.
В случае прихода другого председателя, не факт что он сработается с Морозовым.
– Ну что нам уже можно ехать или как? – после некоторой паузы спросил Гизатов.
– Ну, ты езжай, а я чуть-чуть здесь побуду и на своей поеду! – сразу же ответил Морозов, выходя из машины, и прежде чем закрыть дверцу, добавил: – Завтра с утра сюда подъезжай!
– Хорошо! – ответил Гизатов и, заведя мотор, тронулся с места.
Морозов посмотрел в след уходящему автомобилю, а потом зашёл в отель. Ему надо было немного протрезветь, прежде чем улетучится спиртное, выпитое в обед, так как свою машину он оставил здесь же, возле отеля. Торопиться особо и некуда было, и он мог остаться ещё здесь и даже переночевать. Настроение у него было отличное так как встреча, которую он своими силами организовал и устроил прошла на «ура». Лично к нему никаких претензий не было как со стороны руководства, так и среди избирателей, сидящих в зале. А свои обязательства лично перед Гизатовым он выполнил и все выданные ему под расписку деньги выделил, а то, что на него пожаловались его же люди, то это были его проблемы. Его имя и репутация были незапятнанны, и он был чист как белый лист бумаги. Умение выходить сухим из воды, подставляя других людей, он приобрёл ещё в советские годы. Как искусный политикан он был хитёр и умён, и стравливать между собой людей, и не доверять даже своим соратникам было для него как важное правило в жизни. Лучше избавиться от утративших доверие людей, чтобы весь негатив ушёл вместе с ними, и набрать новых людей и использовать их на полную катушку, чем быть запятнанным самому. Даже если и уберут с должности Гизатова – не велика была потеря.
Для него он был как отработанный материал, которым можно было пожертвовать и избавиться от него как балласт. А с любым новым руководителем можно было договориться, и Морозов в этом был уверен. Зайдя в отель, он в фойе увидел стоящего возле стойки администратора Базарбая, который о чём-то спрашивал администратора. Завидев Морозова, Базарбай радостно улыбнулся и пошёл к нему навстречу с распростертыми объятиями:
– Виктор Николаевич! Составьте мне компанию!
– Что за компанию? – прикинувшись дурачком, ответил Морозов, хотя знал уже о чём идёт речь.
– Давайте выпьем вместе, а то мне не с кем выпить сейчас, а одному не хочется, – уже шёпотом произнёс Базарбай, схватив Морозова под локоть.
– А Абилов как на это посмотрит? – с удивлением спросил Морозов.
– Да, он уже уснул в номере так как не выспался, говорит в поезде! – ответил сразу же Базарбай.
– А куда тогда пойдём? – немного подумав, спросил Морозов, сам не прочь выпить.
– Ну, в тот же ресторан давай и пойдём, в котором обедали сегодня! – радостно ответил Базарбай, найдя себе собутыльника и предвкушая выпивку. – Сейчас я накину на себя верхнюю одежду и сразу же и пойдём, – сказав это, Базарбай зашёл к себе в номер и, накинув на себя пальто и кепку, сразу же вышел.
Морозова терзали сомнения, стоит ли идти и напиваться перед завтрашней поездкой в район или нет. С одной стороны, он как хитрый политикан и психолог знал, что если человека напоить спиртным, то можно было запросто узнать от него секреты и узнать на самом деле, что он из себя представляет. Как гласила народная поговорка «что у пьяного на языке, то у трезвого в уме». Сам он никогда не напивался и во всём знал меру.
–Ну, пойдёмте! – произнёс Морозов как только Базарбай одетый появился в фойе.
Выйдя из отеля, они, повернув направо, пешком направились в сторону ресторана «Золотой век».
Гизатов, доехав до своего дома, не раздеваясь, сразу же направился к своему сейфу-тайнику, дверца которого была спрятана за картиной, которую он снял и поставил на пол. Открыв его своим ключом, который всегда таскал с собою, он вытащил из сейфа три пачки долларовых купюр номиналом по сто из забитого полностью долларами сейфа. Спешно закрыв на замок сейф и повесив на место картину, он направился к выходу из дома и уже на пороге на его пути появилась супруга.
– Сисенгали! Ты куда собрался? Ужин ведь уже готов! – беспокойным голосом спросила его она.
– Съезжу в одно место и быстро возвращусь, – спешно буркнул он в ответ и сев в машину, поехал в сторону района Дома быта, где тусовались местные валютчики. Так как время уже было позднее, он сидя за рулём машины, набрал в сотовом телефоне номер знакомого валютного менялы, у которого постоянно обменивал валюту и попросил того подъехать туда сейчас.
Подъехав к Дому быта, он стал дожидаться валютчика, предварительно заблокировав входные двери и не выключая двигатель машины. Гизатов по натуре своей был пугливым и осторожным человеком и особо никому не доверял, тем более менялам. Завидев издалека автомобиль валютного менялы, и дождавшись, когда он припаркует машину и подойдёт к его машине с барсеткой, он разблокировал двери, и жестом дал понять тому, чтобы он сел на переднее пассажирское сидение.
– Рад вас видеть, Саке! – поприветствовал его валютчик первым, поздоровавшись с ним за руку.
– И я тебя, Баке! – ответил Гизатов, вынимая из внутреннего кармана пачки долларов. – Тут 30 штук «бакинских», поменяй мне их по выгодному курсу! – обратился он сразу же к нему, передав тому деньги и положив ему их на колени.
Тот взял их в руки и принялся пересчитывать каждую их трёх пачек долларов, и это заняло у него несколько минут. Пересчитав деньги, он их тут же сложил к себе в барсетку и оттуда же вытащил сразу четыре пачки десятитысячных теньговых купюр. Отсчитав с одной пачки десять банкнот по 10 000 тенге, он их положил в барсетку, а оставшиеся четыре пачки передал Гизатову.
– Можешь пересчитать, тут 3 млн 900 тысяч тенге. По официальному курсу по 130 тенге за доллар тебе подсчитал! – обратился к Гизатову меняла.
Гизатов слюнявя пальцы, пересчитал каждую пачку, а затем сложив их в свой портфель, довольно произнёс:
– Спасибо тебе, Баке! Ты постоянно меня выручаешь!
– Всегда к вашим услугам! – ответил меняла и, открыв дверь авто, быстро вышел из машины.
Гизатов сразу же заблокировал все двери авто после его выхода, тронулся с места в сторону офиса, постоянно оглядываясь в зеркала заднего вида, нет ли за ним слежки, а также смотря вперёд и по сторонам. Добравшись до офиса, прежде чем выйти из машины, он оглянулся назад, а затем крепко держа свой портфель вышел из машины, и закрыв дверцу на ключ, направился в сторону входной двери офиса партии попутно вынимая ключи из карманов брюк от входной двери. Открыв входную дверь, Гизатов сразу закрыл ее ключами изнутри, а затем, пройдя в свой кабинет, вытащив из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон, стал по очереди звонить координаторам, чтобы они все немедленно подошли как можно быстрее на работу в офис. Ему хотелось именно сегодня как можно скорее раздать деньги, так как он должен был завтра поехать с утра в Таскалу вместе с Абиловым и Базарбаем, а когда они оттуда вернуться точно, он точного времени не знал. Да и потом они могли тоже своим ходом поехать в Таскалу и испортить окончательно его репутацию в глазах не только его руководства, но и простых людей.
Входную дверь громко дернули за ручку со стороны улицы, а затем громко постучали. Гизатов, прежде чем открыть дверь, посмотрел в окно, выходящее на улицу и, завидев там троих своих сотрудников, открыл дверь и впустил их во внутрь, а затем снова закрыл дверь изнутри.
– Я же говорил вам, что выплачу положенные вам средства! Зачем пожаловались на меня Абилову? – с порога резко произнёс Гизатов.
– Так уже скоро и выборы закончатся, а у нас нет денег, чтобы выехать к себе в район и раздать деньги агитаторам! – пытаясь оправдаться, ответил Аскар Киреев, региональный координатор по Жанибекскому району.
– Чтобы завтра с утра как получите деньги все уехали в свои районы, и до самого окончания агитационной кампании здесь в городе не торчали, – громко ругаясь произнёс Гизатов. – А теперь по одному заходим в мой кабинет и получаем свои деньги и валим отсюда, чтобы глаза мои вас не видели! – с этими словами Гизатов зашёл к себе в кабинет, и за ним первым прошёл Киреев.
Через несколько минут он довольный вышел оттуда и, открыв входную дверь, уже на пороге выходя, дал знать двоим сидевшим, что будет ждать их на улице. Как только он вышел, в дверях появились остальные региональные представители, которые затем поочерёдно стали заходить в кабинет Гизатова.
Как только он раздал все положенные им деньги, Гизатов одел на себя верхнюю одежду и заторопился домой. Когда он закрывал на ключ входную дверь офиса, он заметил, что все координаторы шли толпой в сторону базара. Посмотрев им в след и покачав головой с сожалением о потерянных деньгах, он сел в машину и поехал домой.
– Ну что, джигиттер! Не мешало нам всем обмыть полученные с боем деньги! – обратился довольный собой ко всем коллегам свои Асхат Мендешев, координатор партии «Азат» по Жангалинскому району, как только они вышли из офиса партии.
– Конечно же, без вопросов! – вытащив из кармана брюк пачку пятитысячных купюр в тенге и достав оттуда одну банкноту, ответил Аскар Киреев. – Я угощаю вас всех сегодня, а в следующий раз кто-то из вас! Идёт?
– Идёт! Пошли быстрей отсюда, в районе базара много кафешек, – ответил за всех Сабыр Хусаинов, координатор по Бокейординскому району.
– Только я недолго с вами буду, мужики! За мной скоро машина подъедет, домой в Чапаево подбросит, – предупредил Бегимов всех и последовал за всеми остальными в сторону базара.
Морозов, сидя за столом, разливал вторую уже бутылку водки напротив сидящему Базарбаю. Сам он делал вид, что выпивает наравне с ним, а сам лишь пригублял чуть-чуть, зато щедро наливал Базарбаю, который уже был практически пьян.
– Ну, скажи мне, Виктор Николаевич! Какого чёрта я участвую в этих выборах, если вы все знаете, что я не выиграю? – пьяным и развязным тоном спросил Базарбай, смотря как будто бы сквозь него стеклянными глазами. Такой взгляд был обычно у наркоманов или обкуренных людей.
– Это у вас надо спросить, Рашид Аскарович, зачем вы согласились участвовать в президентской гонке, если не верите в свою победу? – вопросом на вопрос спросил Морозов.
– В начале у меня амбиции заиграли и эйфория была – а вдруг у меня получится?! А как я поездил по регионам, так и понял, что меня плохо знают и серьёзно никто не воспринимает, – ответил Базарбай и залпом выпил полную рюмку водки.
– И что же будете дальше делать, Рашид Аскарович? – доливая до краев рюмку Базарбая, спросил Морозов с интересом.
– Лишний пиар никому не помешает, Витя! – окончательно опьянев и перейдя на «ты», ответил Базарбай. – Не в этом году, то даст Аллах в следующий раз, может быть и стану президентом, – неуверенным тоном ответил он и залпом выпил очередную рюмку.
Морозов налил остатки второй бутылки водки в рюмку Базарбая и, держа в руках пустую бутылку, взглядом и жестом дал понять Базарбаю заказать ли ещё?
– Нет, хватит наверное на сегодня! –твёрдо заявил Базарбай, поняв намёк Морозова. – Завтра ведь намечается утром встреча с избирателями и надо быть как огурчик готовым!
Хоть Базарбай и выпил три четверти из литра водки сам, но Морозов даже и не заметил, что он от этого опьянел, и немного даже удивился. Ему казалось, что Базарбай мог выпить ещё столько же и держать себя в руках, и разум свой не терял. Чувствовалось в нём военная закалка и просто так от него секреты не выманишь, для этого нужен был другой подход.
– Ну, тогда пойдёмте, Рашид Аскарович, я вас провожу до отеля. А потом тоже пойду высыпаться, – встав со своего места, согласился с ним Морозов.
На улице уже стемнело и время на часах уже показывало десятый час. Проводив его до отеля, Морозов не рискуя садиться подвыпившим за руль, оставил свою машину возле отеля, а сам, поймав такси, поехал домой.
В это время компания координаторов отдыхала в маленькой кафешке в районе базара. Водка и пиво текли рекой, и Аскар Киреев от щедрости не жалея своих денег, всё угощал и угощал своих коллег, и им было уже потрачено на выпивку и угощения более двадцати тысяч тенге. Каждый из них может быть, в первый раз в жизни были обладателями столь крупной суммы денег в кармане, соизмеримой со стоимостью однокомнатной квартиры в Уральске, поэтому они так радовались этому событию, словно они эти деньги выиграли в лотерею.
Что эти деньги лично не их, а выделенные на агитаторов в их курируемых районах никто даже и не задумывался. Бегимов, сидя за столом, подумывал о том, что неплохо было бы ему купить жилплощадь для своих детей- студентов, обучающихся на гранте в ЗКАТУ. Ему уже было пора идти домой и, встав со своего стула, он, попрощавшись со всеми, пошёл к выходу из кафе, где на улице его ждал родственник на машине, с которым они собирались ехать домой в Чапаево.
В кафе остались трое – Киреев, Хусаинов и Мендешев, остальные уже разошлись по домам. За соседним столиком за ними наблюдало двое парней, которые пили пиво. Они приметили, что один из сидящей компании напротив, всех за столом угощал, и ждали момента, когда он останется наедине.
Настал момент, когда они втроём расплатившись, вышли на улицу, и эти двое сидящих поспешили за ними. На улице вся троица постояла некоторое время, покуривая сигареты. На проезжей части стояло такси с опознавательными шашечками, и к таксисту подошёл Асхат Мендешев, которому надо было ехать на другой конец города в сторону новостроек. Попрощавшись с двумя коллегами, он сел в машину и уехал. Аскар Киреев и Сабыр Хусаинов жили недалеко от базара, и они пошли пешком домой. А за ними на расстоянии, держась подальше от них, пошли и те двое из кафе. В районе областной больницы их пути домой расходились. Сабыру нужно было повернуть направо в сторону проспекта Достык, где находился его дом, а Аскару нужно было подняться ещё выше, не доходя до здания Налогового комитета, где находился частный дом, в котором он жил с семьёй. Попрощавшись, каждый из них пошёл уже своей дорогой, а двое незнакомцев пошли вслед за Аскаром Киреевым. Уличное освещение вдоль проезжей части уже не светило так ярко вечером, а прожектора горели через каждые два столба. На улице было безлюдно и практически в это время суток машины по этой центральной улице мало передвигались. Когда Аскару оставалось дойти до дома один квартал, его сзади оглушили булыжником по голове, и он сразу же отключился.
Очнулся он уже в больнице на каталке, и его куда-то везли люди в белых халатах.
– Где я? Кто вы? – то ли во сне, то ли наяву бредил он тихим голосом.
– Меньше пить надо! – услышал он в ответ женский грубый голос.
– А деньги мои где? – будто бы очнувшись и вспомнив про деньги в кармане своих брюк, он попытался двумя руками сразу же пощупать их, но обе руки у него были привязаны к каталке, и была какая-то слабость, что он не смог их одёрнуть.
– Тише, тише! – как будто сквозь пелену успокаивал его женский силуэт, но лица он не видел. – У вас система установлена внутривенная, и вам нельзя дергаться!
Аскар после этих слов отключился вновь и очнулся уже в общей палате, лежащим на кровати в комнате, где помимо него находились ещё несколько человек. На табуретке рядом с его кроватью сидела жена и, поглаживая его за руку, о чём-то тихо молилась.
– Ну, наконец-то! – обратилась она к нему, как только он открыл глаза.
– Что со мной, Нургуль? – обратился он к ней тихим голосом.
– Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты перестал пить. Что к добру это не приведёт! – с укором причитая, произнесла она. – Старший сын обнаружил тебя недалеко от дома с кровоточащей раной на голове, когда шёл домой. Сразу же вызвали скорую и привезли они тебя сюда в областную больницу.
– А деньги мои где? – посмотри их в кармане моих брюк, – показывая на висящие на спинке брюки взглядом, тихим ослабленным голосом спросил Аскар.
Нургуль взяла машинально его брюки и обшарила все внутренние карманы брюк, но в них ничего не обнаружила.
– Тут нет никаких денег! А много денег было то? – тревожным голосом спросила она.
– Много! –плаксивым голосом ответил Аскар и на его глазах появились даже слёзы. – А куртка моя где? Может быть там они? – с надеждой спросил тут же он.
– Твою куртку я сложила в пакет, так же как и обувь, но там ничего не было, – будто оправдываясь, ответила она. – Санитарка велела забрать верхнюю одежду и обувь домой, либо сдать их в гардероб.
– Всё! Пропал я! – сокрушённо ответил Аскар и закрыл глаза.
Он хотел встать со своего места, но у него не было даже сил приподнять голову, которая у него была полностью перебинтована. Руки тоже его не слушались, и было такое ощущение, что их приковали цепями к кровати. Он лежал словно овощ, который не мог тронуться с места без посторонней помощи.
– Тебе нельзя волноваться Аскар! – поправляя на нём одеяло, произнесла Нургуль. – Ты сейчас после наркоза ослаблен и тебе нужен покой. Было бы здоровье самое главное, а деньги и так заработаешь свои.
– Деньги не мои были вот именно! – словно стоная от боли, ответил Аскар, на минуту открыв глаза, а затем от действия наркоза заснул.
Нургуль так как отпросилась сегодня с работы, осталась с ним до вечера.
Бегимов просматривал с утра объявления о продаже квартир в рекламной газете Уральска «Информбиржа». Он вчера не уехал домой в Чапаево, а решил остаться в городе, чтобы купить на те деньги, которые ему вчера выделили на агитаторов, квартиру своим детям. На выделенные деньги хватало лишь купить однокомнатную квартиру на окраине города, либо в районе Мясокомбинат, либо Зачаганск. Так как у него оба сына учились в ЗКАТУ, он рассматривал недвижимость в этом районе.
Со временем можно было бы затем обменяться на жильё в центре города или частный дом, – считал он.
Общежитие семейное или квартирного типа ему однозначно брать не хотелось, так как потом проблематично было его продать или обменять.
Поставив галочки и обведя ручкой несколько подходящих вариантов, он стал сразу же звонить по очереди хозяевам этих квартир после обеда. Крупную сумму денег ему с собой таскать не хотелось, и надо было сегодня же желательно оформить недвижимость. Цены на них росли постоянно, и надо было успеть купить квартиру, пока были деньги на руках. А агитаторам на местах он скажет, что деньги на них не выделили.
Асхат Мендешев, координатор по Жангалинскому району в это время присматривался к поддержанным иномаркам-автомобилям на местном авторынке напротив 4 микрорайона. Ему давно хотелось купить себе автомобиль, на котором ему удобнее было бы передвигаться по городу и ездить в курируемый им район. Денег на руках вполне хватало купить и свежепригнанную иномарку не старше 7 лет, но он рассчитывал потратить лишь половину суммы, а на эту сумму можно было приобрести поезженную по городу иномарку начала 90-х годов прошлого столетия. Приметив автомобиль «Гольф 2» за 2500 долларов, он остановил свой выбор на нём.
– За сколько отдашь окончательно? – обратился он к рядом стоящему мужчине, который судя по всему, был хозяином иномарки.
– 2400! – равнодушным тоном ответил тот, с ног до головы оценив потенциального покупателя и не видя в нём реального клиента.
– А за 2300 не отдашь за наличку? – переспросил Асхат, любящий торговаться во всём.
– 2350 окончательно идёт? – оценив возможности, ответил заинтересованно продавец.
– Идёт! – обрадовался тому, что сторговался почти в двести долларов Асхат. – Генеральную доверенность когда у нотариуса будем оформлять на меня, разделим пополам оплату?
На что продавец кивнул лишь в ответ и оба сев в машину, поехали оформлять доверенность.
Алибек на следующий день, когда их лидеры уехали в Таскалу, не поехал вместе со всеми, а остался в офисе один. Серик Уразбаевич, руководитель аппарата партии тоже уехал вместе с ними. Решился ли вопрос оплаты региональным координаторам и его агитаторам, он не знал, так как никого из них он ещё не видел после вчерашней встречи. До дня голосования оставалось менее трёх недель, а зарплату своим людям на местах он ещё не выдал, а они все просили аванса. Те деньги, которые ему выделил Гизатов, он выплачивал своим помощницам, которые ездили вместе с ним, и они уже заканчивались у него. Ехать с пустыми руками и смотреть в глаза своим подопечным, которые ждали оплаты за свою работу, ему не хотелось.
От этих тревожных раздумий его отвлекла вбежавшая в офис взволнованная супруга регионального координатора Аскара Киреева, которую он видел раньше в офисе, но имени не знал.
– Где ваш руководитель? – сходу заявила она и направилась сразу в сторону его кабинета.
– Его нет, он уехал в командировку. А что случилось? – встав со своего места, беспокойным голосом спросил Алибек.
– Мой муж лежит в больнице с пробитой головой. Вчера мой сын нашёл его по пути домой ночью недалеко от дома, – плача, ответила она.
Алибек налил стакан воды и подал ей.
– Сядьте, пожалуйста, на стул и расскажите поподробнее! – усадив ее на стул, спокойным тоном произнёс он.
Выпив воды, Нургуль немного успокоилась и, достав из сумочки платок, вытерла свои слезы. На неё успокоительно подействовал уравновешенный голос Алибека, готового выслушать ее.
– Сегодня я была в областной больнице, куда мы положили Аскара на машине скорой помощи, когда вчера нашли его с окровавленной головой, – начала свой рассказ Айгуль дрожащим голосом. – Мы уже думали, что его не спасут, так как он был вчера без сознания и чуть не замёрз на улице. Но его спасли медики, им конечно за это спасибо, и когда он пришёл в сознание утром сегодня, то всё время говорил о каких-то больших деньгах, которые у него были в кармане и которые он либо потерял, либо его ограбили, оглушив по голове.
