Акылбек Даумшар
Порядок и Несправедливость
Для того, чтобы покупать такие вещи, надо было работать несколько месяцев подряд или быть любовницей богатого папика, – думала она про себя. Работать и жить на одну зарплату ей вовсе не хотелось сейчас и в будущем, так что второй вариант был ей более ближе.
Огромного столпотворения в этих бутиках, желающих купить эту одежду, она не видела. Все посетительницы, которых она встречала в этих бутиках, были такие же шастающие в одиночестве или с подругой молодые девушки, по всей видимости, студентки как и она. Зато много народа толпилось на первом этаже здания ЦУМ, где продавали цифровую технику и последние модели дорогих сотовых телефонов разного ценового диапазона. Когда она видела, какой богатый ассортимент есть сотовых телефонов на прилавках, у неё глаза разбегались от увиденного. Ей хотелось обладать сейчас самой последней моделью, чтобы ни у кого из ее подружек и сокурсниц такого не было. Та сотка, которая у неё лежала в сумочке, была куплена ею ещё год назад, и ей даже было стыдно показывать продавцам сотовых телефонов, когда они у неё интересовались, какую модель она хотела бы приобрести и какая у неё сейчас имеется.
Уже темнело на улице, и надо было возвращаться обратно в санаторий. Присев на лавочку на Арбате и достав из сумочки свою сотку, Анар набрала номер Назгуль. Послышались гудки и через некоторое время послышался голос Назгуль.
– Назгуль, привет! – поприветствовала ее первой Анар. – Вы где сейчас? Уже едите обратно в автобусе. Давайте тогда там же возле гостиницы «Казахстан» и встретимся, хорошо? – и, получив от неё утвердительный ответ, сбросила вызов и положила сотовый телефон обратно в сумку.
Оставалось теперь только добраться до этой гостиницы либо пешком, либо на автобусе. Пешком оттуда до ЦУМа Анара дошла за два часа с учётом того, что по пути заходила в различные магазинчики на первых этажах зданий, которых было огромное количество. И ещё проходила сквозь один парк с расположенной внутри церковью, чем-то напоминающую золотую церковь в Уральске. С учётом того, что она по пути не будет заходить больше никуда, время пешком должно было занять около получаса. Привстав со скамейки, она обратилась к проходившей мимо неё женщине среднего возраста.
– Извините, пожалуйста! Вы не подскажите мне, как добраться отсюда до гостиницы «Казахстан»?
Женщина остановившись, некоторое время подумала головой, а потом ответила:
– Насчёт автобуса не знаю даже, какой маршрут едет отсюда, знаю, что с Зелёного базара едут туда и троллейбусы, и автобусы.
– А пешком если идти, это долго? И в каком направлении? – переспросила Анар.
– Пешком это надо вверх идти до проспекта Абая, а оттуда повернуть налево и прямо упретесь в эту гостиницу, – показав направление руками, ответила она. – Если будете быстрыми шагами идти, то через полчаса будете там.
– Спасибо вам большое! – поблагодарила ее Анар и пошла в указанном направлении быстрыми шагами.
В это время в дорогом ресторане сидели за накрытым столом Булат Абилов, Рашид Базарбай и почти все руководители областных филиалов партии «Азат». Абилов и Базарбай сидели рядом друг с другом и негромким голосом беседовали:
– Ну, Рашид, поздравляю тебя с поддержкой моих соратников, – произнёс Булат Мукишевич и чокнулся с ним бокалом красного вина.
– Спасибо тебе Баке, я в долгу не останусь, – ответил подвыпившим голосом Базарбай, и чокнувшись стопкой водки с бокалом вина Абилова, выпил залпом водку. – Если победим на этих выборах, то должность премьер-министра тебе будет обеспечена, Баке, – похлопывая левой рукой по плечу Абилова, произнёс Базарбай, а правой рукой закусывая вилкой русскую закуску – селедочку с картошкой.
– Ну для этого надо ещё победить и выиграть эти выборы, – шутливым тоном произнёс Абилов, пригубив чуть-чуть из бокала с вином.
– Ну это уже будет зависеть от твоих людей и агитаторов на местах, – тыкая вилкой в салате, ответил Базарбай.
– Не только от этого, – ответил Абилов. – Но ещё и большие деньги нужно вложить.
– А ты вложись, Баке! – посмотрев прямо ему в глаза, обратился к нему Базарбай заторможенным взглядом от воздействия выпитого спиртного. – Если придём к власти, то такой огромный куш сорвём, в несколько раз больше получим.
Булат Мукишевич видя подвыпившее состояние Базарбая, и что нормального разговора сейчас не получится, решает для себя, что пора уже закругляться. Приподнявшись со своего стула, он обращается к сидящим за столом людям:
– Уважаемые соратники! Мы вынуждены будем вас покинуть с Рашидом Аскаровичем. Завтра нам надо будет уладить кое-какие дела, и для этого надо будет подготовиться. За банкет всё уже заплачено и вам не надо ничего оплачивать из своего кармана. Прошу вас, пожалуйста, здесь долго не задерживаться, а идти к себе домой или в санаторий, кому как. Спасибо вам всем, – поблагодарил он всех сидящих поклоном головы и подхватив за локоть Базарбая, направился в сторону выхода.
– Баке! Куда мы идём? – удивлённым голосом спросил Базарбай. – Я хочу ещё выпить водки и остаться здесь.
– Рашид! Нам пора идти по домам, – шёпотом ответил Абилов, и выведя его в фойе ресторана, уже громким голосом произнёс: – Я не хочу, чтобы тебя видели в таком состоянии. Ты у нас теперь с сегодняшнего дня публичная личность и тебе нельзя показывать себя в неприглядном виде.
– Баке, извини если что! – облокотившись двумя руками о плечи Абилова, произнёс невнятно Базарбай. – Отвези меня куда-нибудь, только не домой.
– Хорошо, поехали! – ответил ему Абилов и убрав со своих плеч руки Базарбая и подхватив его правой рукой за плечи, направился в сторону выхода из ресторана.
На улице у входа их ждал личный водитель, и в то же время телохранитель Абилова, парень крепкого телосложения по имени Самат.
– Самат! – обратился к нему Булат Абилов. – Отвезём нашего гостя в наш гостевой дом, а потом и меня домой отвезёшь.
– Хорошо! – ответил спокойно Самат и поспешив к стоящей у входа иномарке последнеей модели чёрного цвета и открыв заднюю дверь справа, помог усадить вместе с шефом отключившегося от выпитого спиртного Базарбая. Усадив его на то место, где обычно сидел сам Абилов, к своему удивлению шеф сел на этот раз спереди, рядом с ним.
Тронувшись с места, Булат Мукишевич достал из кармана пиджака свой сотовый телефон и стал набирать номер своей супруги. Послышались непродолжительные гудки, и потом на том конце провода послышался близкий ему голос.
– Айгуль! Как ты, милая! – поприветствовал ее первым Булат Мукишевич и услышав от неё утвердительный ответ, продолжил далее:
– Я немного задержусь, и ужинать не буду дома. Дома как, всё нормально? – и получив также положительный ответ, сбросил вызов.
Положив сотовый телефон обратно в карман пиджака, Абилов смотря спереди на дорогу и на проезжающие мимо них машины, будто бы не замечая их, задумался. То, что Базарбай любит выпить, он слышал это от других, но не придавал этому значение до сегодняшнего дня. У него было на данный момент двоякое мнение о нём. С одной стороны это было плохо, чтобы избиратели видели его таким, с другой стороны лучше было, что он любил спиртное, чем вообще не пил, ведь такими людьми гораздо легче управлять, чем с вообще не пьющими людьми. Посмотрев на заднее сиденье на храпящего и уложившегося на всё заднее сиденье Базарбая, Абилов лишь слегка задумался, и повернув голову обратно в сторону движения, задумался о чем-то своём.
Автобус остановился на конечной остановке возле гостиницы «Казахстан» и Алибек с Назгуль вышли из салона автобуса одними из последних. На улице уже стемнело, и то место, где они были буквально несколько часов назад, выглядело в темноте совсем по-другому. Гостиница «Казахстан» в темноте сверкала огнями, словно разукрашенная новогодняя ёлка. Магазины и маленькие кафешки на первых этажах жилых домов и зданий переливались яркими вывесками как новогодние гирлянды, словно зазывая проходящих мимо людей к себе во внутрь. Яркое освещение уличных фонарей вдоль дорог и тротуаров освещало городские улицы словно днём. В Уральске такое можно было увидеть лишь перед новогодними праздниками, когда фасады зданий вдоль главных улиц города украшали новогодними гирляндами, которые светили огнями всю ночь до утра. В другие дни уличное освещение уже после двенадцати ночи на дорогах регулировалось, а кое-где и вовсе отключалось. На проспекте Достык в Уральске из трёх уличных столбов с освещением оставался включенным на всю ночь лишь один после полуночи. Такое же наблюдалось и по другим магистральным улицам и путепроводам.
– Какая вокруг красота! – воскликнула Назгуль, выйдя из автобуса и посмотрев по сторонам. – Ночью Алматы словно бы преображается.
– Да и я это заметил, Назгуль, – ответил восторженно Алибек. – У нас обычно в Уральске город так преображается лишь под Новый год, да?
– Да, ты точно подметил, Алибек! – улыбнулась в ответ Назгуль. – Хотя я лишь первый раз в прошлом году в Уральске встречала Новый год, зато он мне запомнится надолго. В первый раз в жизни я его встречала не дома, а с сокурсниками на съёмной квартире, и это было так здорово!
– А знаешь, Назгуль! В последние годы мне лично приближение Нового года не чувствуется вообще, – поделился своими впечатлениями Алибек. – Либо я взрослею с каждым годом, либо время сейчас такое. А в детстве приближение Нового года ассоциировалось у меня с подарками, долгими зимними каникулами и неким таинственным волшебством, что что-то необычное произойдёт в Новом году.
– Это может быть Алибек потому что с тобою рядом нет близких и родных тебе людей – родителей. Я уверена, если бы они были рядом с тобой в это время, ты бы чувствовал приближение Нового года также как и в детстве, – сочувственно произнесла Назгуль, схватив его за обе руки и сильно прижав их своими руками.
– Может быть! – ответил с тоской Алибек.
– Ты просто сейчас один живёшь и без родителей, вот поэтому и не чувствуется Новый год как в детстве, – продолжала утешать его Назгуль. – Я уверена, что когда ты создашь свою семью, ты заново почувствуешь приближение Нового года! – улыбнулась Назгуль таинственно.
– Да. Это как в анекдоте, когда описывают три стадии восприятия Деда Мороза. Первый – это когда мы в детстве верим в Деда Мороза, второй – это когда взрослеем и уже не верим в него, и третья стадия – когда мы сами становимся Дедом Морозом! – рассмеялся Алибек.
– Вот-вот и я о чём! – рассмеялась тоже Назгуль. Вдоволь насмеявшись, Назгуль достала из сумочки свой сотовый телефон и стала набирать номер Анар.
– Анар, привет! Ты где сейчас? – стала расспрашивать свою подругу Назгуль, как только она подняла трубку. – Уже подходишь? Хорошо, мы будем ждать тебя возле памятника Абаю, – и сбросив вызов, положила телефон обратно в сумку.
– Анар уже скоро подойдёт сюда, – произнесла Назгуль. – Поедем в санаторий, когда она подойдёт или прогуляемся по городу? – спросила она у Алибека.
– Так как нам по-любому туда придётся добираться на такси, то я предлагаю здесь где-нибудь поужинать, прогуляться затем немного по городу, а потом уже возвращаться, – предложил Алибек.
– Ну хорошо, я лично не против! – заулыбалась Назгуль в ответ и тут же добавила: – Думаю, что и Анар будет тоже не возражать.
– А куда ей деваться то, как не согласится с нами? – улыбнулся Алибек. – Сама-то она навряд ли поедет одна в санаторий.
Подождав несколько минут в ожидании Анар, Алибек с Назгуль озирались по сторонам, чтобы издалека увидеть ее. Наконец-то вдалеке показался ее силуэт, который невозможно было спутать из-за цвета ее осеннего плаща – бордово-красного. Не дожидаясь ее, пока она сама не подойдёт к ним, они сами двинулись ей навстречу. Сравнявшись с ней, Назгуль чмокнула Анар в щечку, а Алибек просто поприветствовал ее словами.
– Ну как ты погуляла, Анар? – стала первой расспрашивать ее Назгуль.
– Ооо, классно! – поделилась своими впечатлениями Анар, закатывая кверху глаза. – Ты не представляешь Назгуль, сколько здесь дорогих и фирменных магазинов одежды и обуви. А вы сами то как погуляли в горах?
– Супер! – в один голос ответили Алибек и Назгуль. – Надо было и тебе с нами тоже поехать на Медеу.
– Вдоволь, наверное, накатались на коньках? – стала расспрашивать Анар.
– Покататься, правда, на коньках не смогли, так как каток был закрыт для посещения, зато само урочище Медеу с высоты увидели, – восхищённым тоном произнесла Назгуль. – Такая красота!
– Да, незабываемое впечатление! – присоединился к сказанному Назгуль Алибек.
– Как-нибудь там побываю обязательно, – завистливо произнесла Анар. – А сейчас куда пойдём? В санаторий? – спросила она.
– Алибек предложил нам вместе поужинать в одной из кафешек, а потом прогуляться. Как ты на это смотришь, Анар? – вопросом на вопрос ответила Назгуль.
– Я конечно только за! – обрадовалась Анар и подняла правую руку вверх, словно маленький ребенок.
–Ну тогда давайте побыстрее, а то я уже проголодался совсем, – с улыбкой в лице произнёс Алибек. – Я предлагаю спуститься вниз по проспекту Достык и зайти вниз в любое понравившееся нам кафе!
– А почему вниз, а не вверх? – с удивлением спросила Анар. – Я туда и обратно два раза уже сегодня проходила, по обеим сторонам улицы.
– А потому что спускаться вниз гораздо легче, чем подниматься вверх, – ответила Назгуль, будто бы читая мысли Алибека.
– Вот-вот! – поддакнул лишь Алибек. – Вверх мы сегодня и так навзбирались вдоволь.
– Ну ладно, как скажете. Вниз так вниз, – согласилась Анар. – Просто было бы мне интересно посмотреть, что там дальше вверх по проспекту есть.
– А нам интересно, что там ниже расположено, так как то что находится выше, мы уже успели увидеть из автобуса. Правда же, Назгуль? – подмигнул незаметно, чтобы не заметила Анар он Назгуль.
– Да! – кивнула головой Назгуль.
– А там внизу парк есть какой-то, чем-то напоминающий наш парк имени Кирова в Уральске, – вспомнила Анар. – Я его быстрыми шагами прошла, и помню только то, что там внутри церковь была.
– Вот как раз покушаем сперва, а потом и этот парк посмотрим что из себя представляет, – предложила свою идею Назгуль, на что Алибек и Анар кивнули головой в знак согласия и все втроём пошли вниз по проспекту Достык с справой стороны дороги по тротуару.
Зайдя в первый попавшийся ресторан, они уселись за свободный столик, и официант тут же подал им два меню. Одно он подал Алибеку, а второе взяла Анара. Открыв первую страницу, Алибек посмотрел сперва на цены на блюда справа налево, и цены его ужаснули, потому, что они были просто космическими и выше уральских цен в ресторанах в два-три раза. Чтобы не подать своего разочарованного вида, он с видом знатока ресторанных блюд принялся расспрашивать о том или ином виде. Когда он получал ответ от официанта, что каждое блюдо минимум готовится 15 минут, а максимум более получаса, он нашёл таинственную лазейку чтобы выйти из этой нелепой ситуации.
– Девчата! Тут надо ждать приготовления блюд от нескольких минут до получаса, а мой желудок так голоден, что не сможет столько ждать, – попытался оправдаться Алибек, сделав серьёзный вид.
– Я бы могла подождать! – рассматривая блюда по фотографиям, произнесла Анар. – Выглядит аппетитно!
– Нет, это слишком долго по-моему, – возразила Назгуль, посмотрев на Алибека и поняв наверное его по выражению лица в чём дело. – Лучше, наверное, быстро перекусим, а эти полчаса ожидания здесь потратим на прогулку по городу.
– Мои ноги и так уже устали, полгорода наверное уже сегодня прошагала, – попыталась давить на жалость Анар, но увидев, что ей Назгуль подмигивает глазами и взглядом даёт ей понять, что надо вставать и уходить, нехотя произнесла встав со своего места. – Ну надо, так надо!
Выйдя сразу из ресторана, буквально через несколько минут они почувствовали носом вкусный запах жарящихся на масле пирожков, беляшей или чебуреков. Пройдя немножко, они увидели киоск на котором было написано «Донер» и мужчину, который срезал ножом куски мяса на вертеле. Рядом на прилавке были выложены готовые жареные пирожки и беляши.
Алибек уже пробовал это блюдо ещё в Москве. Рулет в лаваше с начинкой из индюшатины с овощами ему тогда очень понравился. В Уральске он не видел, чтобы это блюдо готовили и продавали на базарах.
– Как вкусно пахнет!– произнес Алибек, как только они втроём подошли к киоску. – Вы пробовали девушки это блюдо из кавказской кухни?– обратился он к своим спутницам как знаток этого блюда.
– Нет, конечно! – хором ответили они. – А что это?
– Это блюдо называется донер. Мясо на вертеле срезается мелкими кусочками, в него добавляют овощи и всё это заворачивается в лаваш, – со знанием дела ответил Алибек.
– Ну давай тогда бери уже, выглядит всё это аппетитно!– не сдержалась первой Анар.
– Хорошо! – ответил лишь Алибек, и дав деньги мужчине, попросив того сделать три порции донера.
За самим приготовлением донера Назгуль и Анар смотрели с удивлением, разинув рты. Такое они лишь, наверное, наблюдали по телевизору, чтобы мужчина так мастерски готовил еду. Ловкостью рук этого уличного повара можно было лишь позавидовать, настолько мастерски быстро и ловко он всё это готовил. В течение буквально нескольких минут он вручил каждому в руки лично донер, снабдив их салфетками. Еще через 2-3 минуты налил в одноразовый пластиковый стаканчик кипяток с приготовленным заранее одноразовым пакетиком чая внутри, при этом не промолвил и словечка. В конце всего этого действия лишь улыбнулся и рукой показал на свободный столик, который находился возле киоска, за который они тут же уселись.
– Назгуль, ты видела как он быстро всё это приготовил?– изумленно спросила Анар как только они сели за столик.
– Да, словно волшебник-фокусник! – ответила восторженно Назгуль. – Надеюсь, что и приготовленное им блюдо будет таким же вкусным.
– Кстати Алибек, а как есть то этот донер? – вертя в руках его, спросила Анар.
– А вот так и ешьте! – ответил Алибек и держа донер в правой руке, надкусил кусочек зубами. – Как пирожки ешьте, вилка и нож не понадобятся, – улыбнулся он, наслаждаясь вкусом донера.
Все принялись, молча за еду, запивая его чаем. Алибек почувствовал по вкусовым качествам, что вместо начинки индюшатины в донере, которую он пробовал ранее, было куриное мясо, но различие он особо не ощутил – и то, и другое было вкусно по-своему. Как только он доел свою порцию, ему показалось, что он не наелся как следует и, встав со стула, произнёс:
– Девчата, кто из вас хочет добавки? Я лично не наелся.
– Нет, это будет слишком, кажется, – улыбнулась в ответ Назгуль. – Этот донер слишком калорийный.
– А я бы не отказалась ещё от одной порции, – смеясь, произнесла Анар. – И мне тоже одну порцию добавки, Алибек. И ещё по стаканчику чая.
– Хорошо! – ответил лишь Алибек, и заказал ещё две порции донера, передав деньги повару и продавцу в одном лице. Мужчина также быстро всё приготовил и спустя буквально две минуты вручил в руки Алибека две порции донера, а потом стал разливать из электрического чайника кипяток в пластиковые стаканы.
Алибек сперва отнёс донеры, вручив одну порцию Анар, а вторую порцию положив на стол, а потом поочерёдно принёс стаканы с чаем. Сахар в сахарнице стоял на столике, и его можно было сыпать в стакан сколько хочешь.
Вторая порция донера Алибеку далась уже не так легко, как первая, потому что само блюдо было само по себе высококалорийным и питательным. Смотря на Анар, как она с аппетитом доедает свою вторую порцию донера. Алибеку стало слегка не по себе. Так и не доев до половины порцию, он бросил остатки порции облюбовавшего место под их столиком огромному рыжему коту, который не спеша встал со своего места и даже не нюхая носом с барским видом, принялся есть.
– Ничего себе, котище, жирный и толстый! – изумилась размеру кота Назгуль.
– Я бы если на его месте если бы ел постоянно такие высококалорийные блюда как донер или жареные беляши, то, наверное, таким же был, – смеясь, произнёс Алибек.
– А может быть это беременная кошка? – спросила вдруг Анар.
– Нет, это точно кот! – со знанием дела ответил Алибек. – У котов в шерсти присутствуют не более двух цветов, у этого, например, рыжий с белым окрас. А у кошек в шерсти присутствуют более трёх оттенков цвета – разноцветными бывают они.
– Да ты что! Даже и не могла подумать! – с удивлением произнесла Анар.
– Мне вообще кошки не нравятся, я больше собак люблю огромных, а не дворняжек, – улыбаясь, произнесла Назгуль.
– Психологи говорят, что если женщина дома держит кошку или кота – то она хочет дарить свою любовь, а если собаку – то хочет, чтобы ее любили,– улыбаясь, произнёс Алибек. – Значит Назгуль, ты хотела бы позволять себя любить, и чтобы тебя носили на руках.
– Ой, не знаю даже! – смущаясь, ответила она. – У нас просто в ауле в каждом дворе почти держат собак, а в благоустроенной квартире я бы не смогла держать огромную собаку.
– А я вообще, собак и кошек терпеть не могу! – высказала своё мнение Анар.
– Вот поэтому ты никого не любишь, и тебя никто не любит! – рассмеялся вдруг Алибек, на что Анар обиделась и надула губы.
– Ну ладно хватит уже наверное сидеть нам, давайте пойдём уже гулять, – встав со своего стульчика, произнесла Назгуль.
Алибек и Анар также последовали ее примеру, и встав со своих мест, направились все вместе вниз по проспекту в сторону парка. Машин на проезжей части было гораздо меньше, чем днём. Зато гуляющих и прогуливающих пешком людей, в основном молодёжи, было много.
Пройдя примерно пять-шесть кварталов чуть за менее получаса, они уткнулись в сам парк, вернее сказать, что проспект Достык заканчивался и упирался в него. Зайдя в сам парк они сразу же уткнулись на памятник – бюст и подойдя поближе, чтобы узнать в честь кого он был поставлен. При приближении к нему они увидели, что на табличке было написано "в честь генерала И. В. Панфилова".
Кто этот генерал, Алибек знал ещё со школьной программы и о подвиге двадцати восьми панфиловцев, конечно, читал и слышал, и в детстве даже смотрел фильм, посвящённый этим героям войны.
– Я догадался, что это за парк, – произнёс Алибек, посматривая по сторонам, – Этот парк назван в честь героев Великой Отечественной войны – двадцати восьми панфиловцам. Я знал, что есть такой парк в Алматы, но вот знаменитую скульптуру – Мемориал Славы не вижу, наверное, он внутри парка находятся.
– А кто это такие? – с удивлением спросила Анар. – Я о них даже и не слышала.
– Панфиловцы – это военнослужащие, сформированные в городах Алма-Ате и Фрунзе 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Панфилова, участвовавшие в 1941 году в обороне Москвы, – начал рассказывать Алибек. – Наибольшую известность из воинов дивизии получили 28 человек из числа личного состава 4-й роты, когда в ноябре началось новое наступление немцев на Москву, бойцы этой роты во главе с политруком Василием Клочковым, осуществляя оборону в районе разъезда Дубасеково под Москвой, совершили подвиг, уничтожив 18 вражеских танков. Все из этих 28 человек – героев погибли почти все, а знаменитая фраза «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!», которую перед смертью произнёс политрук Клочков была включена в историю Победы. Я об этом подвиге и об этой фразе услышал, когда ещё учился в школе из предмета История СССР.
– А у нас не было такого предмета в школьной программе. Была только история Казахстана и мировая история, – удивилась Назгуль.
– В современных казахстанских учебниках истории про Великую Отечественную войну, наверное, мало напишут. А я ведь ещё учился, когда существовал СССР, а в те годы про войну с фашисткой Германией писали и снимали кинофильмов очень много, – гордо произнёс Алибек.
Осмотрев со всех сторон бюст генералу Панфилову, они все втроём повернули направо. В парке росло очень много разных деревьев. Тут росли привычные для Приуралья такие деревья как карагач и тополь, а также дуб, осина, клён, сосна и ель. Такие же деревья росли и парке имени Кирова в Уральске, и чем-то парк 28 панфиловцев напоминал им парк имени Кирова, только не хватало ещё речки рядом. И несмотря на то, что на улице было уже темно, парк освещался уличными фонарями хорошо. Пройдя несколько сот метров, они все сперва увидели издалека горящий вечный огонь, а при приближении к нему слева они заметили и сам знаменитый Мемориал славы, на котором были запечатлены образы панфиловцев, закрывающих грудью башню Кремля.
Эта скульптура была знакома Алибеку по маркам, фотографиям в газетах и журналах, а также она была увековечена на казахстанской монете номиналом в 50 тенге в честь 55-летия победы в Великой Отечественной войне и выпущенной в обращение в 2000-м году.
В старом семейном альбоме даже сохранилась фотография, где его отец запечатлен на фоне этого памятника, когда отдыхал здесь в санатории по путёвке в конце 70-х годов прошлого столетия.
В те годы, так как у него отец был ветераном ВОВ, то его каждый год направляли бесплатно лечиться в санаторий. С момента обретения независимости Казахстана в 1991 году эту льготу ему почему-то отменили, и он после этого уже никуда не ездил, и очень сильно переживал по этому поводу не только за себя, но и за других ветеранов ВОВ и приравненных к ним лиц.
– Какой огромный этот памятник! – удивлённо воскликнула Назгуль. – А на картинках кажется не таким огромным, когда видишь его вживую – совсем другой вид.
– Раньше памятники в основном старались делать из бронзы и огромными, чтобы впечатляюще смотрелись на высоких пьедесталах, не то, что сейчас, – добавил Алибек немножко печально.
Осмотрев монумент славы со всех сторон, они какое-то время посмотрели на вечный огонь, а потом пошли дальше осматривать парк. Спустя некоторое время они оказались прямо напротив церкви, которая чем-то напоминала такую же церковь в Уральске. Обойдя ее вокруг, они пошли дальше. Впереди они увидели свободную площадку со скамейками, и на одной из которых сидели подростки и играли на гитаре. Рядом была свободная скамейка и Алибек предложил сесть на неё своим спутницам, чтобы немного передохнуть. Алибеку было ещё интересно послушать, о чём поют сейчас на гитаре, так как когда-то и он с пацанами во дворе своего дома тоже так играли на гитаре и исполняли песни в основном Виктора Цоя.
Эти же пацаны исполняли на гитаре песни Земфиры, которые Алибеку лично тоже нравились.
– Алибек! А ты умеешь играть на гитаре? – вдруг спросила Назгуль.
– Конечно! – ответил Алибек, улыбаясь. – Только вот давно уже не прикасался к гитаре, и могу лишь исполнять старые песни, а вот если новые песни исполнять, то надо подбирать ритм на гитаре.
– А нам не хочешь сыграть? – игриво спросила Анар.
– Да что вы! Как-то неудобно у пацанов спрашивать гитару, – смущённо ответил Алибек. – Как-нибудь обязательно для вас сыграю.
– А я сейчас спрошу у них гитару, – никак не могла угомониться Анар. – А ты хоть нам одну песню исполни, – сказав последние слова, Анар, встала со скамейки и подошла к подросткам. Спустя буквально две минуты возвратилась уже вместе с гитарой, держа ее в правой руке!
– Вот тебе и гитара! – вручила она ему в руки гитару.– А теперь исполни нам что-нибудь, – обратилась она к нему, улыбаясь.
Алибек с улыбкой на лице принял гитару из рук Анар, и взяв ее в свои руки для начала настроил струны под себя, а затем, думая в процессе настройки, какую свою композицию исполнить для девушек. Песни из репертуара группы «Кино» для этого, по его мнению, не подходили, и в процессе настройки ему на ум пришла лишь песня, когда он, ещё будучи подростком, научился исполнять на гитаре. Сыграв несколько аккордов впустую, он начал петь.
– Детский садик как пчелиный рой,
Там детишки бегают гурьбой.
Бегают, играют и поют.
Старикам покоя не дают…
И далее песня была о мальчике и девочке, которые дружили вместе в детском саду, а уже при окончании детсада и при поступлении в школу, их пути разошлись, и они только встретились случайно, став уже взрослыми, и полюбили друг друга. И накануне свадьбы пришли во двор этого детского сада и вспоминали те годы, когда они были ещё детьми и держались вместе.
– Хорошая песня о любви! – сделала комплимент первой Назгуль и захлопала в ладоши.
– А мне показалась детской какой-то, – буркнула Анар.
– А какие вообще тебе песни нравятся то? – резко спросил Алибек. – Ну ладно, мне надо гитару вернуть пацанам, а то неудобно будет. А в следующий раз для тебя что-нибудь и споём, – уже спокойным голосом произнёс Алибек, и встав со скамьи, подошёл к подросткам и со словами благодарности вернул им гитару.
Вернув им гитару, Алибек обратился к Назгуль и Анар:
– Ну что, девушки! Надо собираться уже в санаторий обратно. Как стемнело, так сразу похолодало же.
– Да, я тоже заметила. Что это, думаю, меня так знобит?! – вставая со скамейки, произнесла Назгуль.
Пройдя через весь парк они вышли на оживлённую улицу, где Алибек сразу же принялся останавливать руками мимо проезжающие машины. Как только он начал голосовать, так сразу же остановилась одна машина, а за ней и вторая. Подойдя к первому автомобилю, он спросил у водителя, довезёт ли он их до санатория «Алатау». Тот ответил, что ему не по пути и поехал дальше. Алибек подошёл ко второй поджидавшей машине. Водитель тоже ответил, что ему не по пути. Тормозившие далее автомобили также ехали дальше. Водители, едва услышав, куда надо ехать, говорили, что им не по пути. В течение получаса Алибек остановил, наверное, около двух десятков машин и все попусту. И вот они все вместе уже начали отчаиваться, что так и не доберутся сегодня до санатория. И вот, остановив очередную машину, Алибек уже не ожидал получить положительный ответ у водителя.
– Братан! В такое время сейчас туда трудно добираться, так как туда никто не едет сейчас по пути, – ответил молодой парень младше Алибека возрастом. – Ну если вы мне заплатите полторы тысячи тенге, то я вас туда подвезу.
Эта сумма была в два-три раза выше той суммы, которую они оплатили днём, добираясь от санатория до центра города, но Алибек готов был сейчас заплатить любую сумму, лишь бы не остаться на ночь глядя на улице и поэтому быстро согласился.
– Конечно, братишка, согласен! – обрадовался Алибек. – Девчата, садитесь в салон, мы наконец-то поедем.
С этими словами он открыл дверь сзади и посадил их на заднее сиденье, а сам уселся на переднее сиденье.
Машина сразу же тронулась с места и повезла их по ночному городу. Парень-таксист оказался немногословным, да и Алибеку не хотелось сейчас вовсе говорить. Он лишь смотрел из окна автомобиля на огни ночного города и любовался всем увиденным. Девушки на заднем сиденье о чём-то шептались между собой, то и дело показывая руками на необычные здания по пути или проезжающие дорогие автомобили. Завтра оставался ещё целый свободный день, а послезавтра рано утром у них был по расписанию обратный поезд в Уральск. Алибек решил поинтересоваться у сзади сидящих девушек планами на завтра:
