Акылбек Даумшар
Порядок и Несправедливость
Акмарал допив чай в стакане и застегнув молнии на комбинезоне дочери, вышла из кафе, где их уже поджидали в машине. Сев на заднее сидение авто, машина тут же тронулась с места, и они все направились в сторону посёлка Кушум.
Булат Абилов пообедав дома, вышел во двор, где его уже поджидал личный водитель на машине. Перед тем как открыть заднюю дверь машины, он обернулся в сторону окна спальни и, увидев силуэт своей супруги в окне, помахал ей рукой. Она в ответ послала ему воздушный поцелуй. Так у них было заведено с самого начала супружеских отношений и этому обычаю они следовали уже третье десятилетие супружеских отношений. Открыв заднюю дверь, Булат Мукишевич сел удобно на заднее кресло и после этого машина сразу же тронулась с места. Сегодня предстояла встреча с избирателями их кандидата Базарбая в Медеуском районе Алматы, а через несколько дней предстояло выехать в западные регионы Казахстана.
На самолёте они доберутся сперва до города Актобе, оттуда на поезде до Уральска, а затем города Атырау и Актау. В Восточный Казахстан в частности Семей и Усть-Каменогорск они уже съездили, и их встретили там хорошо. А ещё после Западного Казахстана предстояла командировка в Южный и Центральный регионы Казахстана. Оратор из Базарбая был никакой и его выступления перед избирателями больше походили на доклад начальника перед подчинёнными, успел заметить Булат Мукишевич. Последнее место работы в структуре МВД явно давало о себе знать, где Базарбай привык произносить слова по бумажке, которые ему готовили его помощники, и где дискуссии с сидящими в зале подчинёнными вовсе не предполагалась. А на встречах с избирателями, порой из зала задавали неудобные вопросы, где требовалось дать чёткий и ясный ответ, а Базарбая же некоторые вопросы заставали врасплох. Булату Мукишевичу приходилось приходить ему на помощь и принимать удар на себя. Несколько раз он давал лично совет Базарбаю, чтобы он заучивал текст выступления перед публикой, но всё равно пока что у него это плохо получалось, и приходилось то и дело заглядывать в текст, что выглядело со стороны не очень.
В отличие от него, Булат Мукишевич был оратором и умел завоёвывать сердца скептически относившиеся к Базарбаю из присутствующих в зале избирателей. Но единственным его минусом было то, что не владел в совершенстве своим родным казахским языком, но он стремился к изучению родного языка.
Пока что открыто ему в лицо это не высказывали, но он отлично компенсировал не знание родного языка своими харизматическими выступлениями перед публикой на русском языке, и к каждому выступлению он готовился основательно за несколько дней и относился к этому педантично.
Многие спрашивали у него после ярких его выступлений, почему он сам не выдвигает свою кандидатуру на выборах? Однако он сам считал, что ему пока рано об этом думать. Прежде всего, он хотел овладеть в совершенстве родным языком, чтобы так же ярко без бумажек выступать перед публикой. Вторым моментом было то, что пока выдвигал свою кандидатуру действующий президент, тягаться с ним было бессмысленно, так как его поддерживала большая часть населения, в основном старшего поколения, да и к тому же мощный административный ресурс на местах у действующего президента приплюсовывал как явку избирателей, пришедших в день выборов на избирательные участки, так и проценты отдавших голосов за действующего президента. А проигрывать Абилов не любил, а также быть вторым или третьим. Он понимал, что Базарбая мало знают на местах и честно говоря он гораздо слабее действующего президента. Но Абилов прежде всего хотел прозондировать почву на местах, поэтому выезжал в регионы, чтобы в том числе пиарить и себя. Ведь он ещё считал себя молодым и у него ещё всё было впереди, в том числе в будущем он хотел бы баллотироваться в президенты.
Машина подъехала к зданию, где у них должна была состояться встреча с избирателями. Абилов вышел из авто на улицу, где группа поддержки с флажками и транспарантами встречала их кандидата и всех пришедших на встречу людей, а также раздавали всем желающим оранжевого цвета шарфики. Поздоровавшись с каждым из них за руку, Абилов прошёл вовнутрь, где зал постепенно наполнялся людьми. Те, кто знал его лично, аплодировали ему, пока он добирался до трибуны, а он в ответ им всем помахал рукой.
Пройдя на трибуну и сев за приготовленный стол, он спросил у своего помощника, не пришёл ли ещё Базарбай. Получив отрицательный ответ, он не стал набирать его номер, так как ещё почти полчаса оставалось до начала планируемой ими встречи.
Буквально через несколько минут он заметил, что возле входа в зал появился Базарбай в окружении своего водителя, который придерживал его с одной стороны, пока его шеф шёл к трибуне.
Абилову стало неловко за то, что Базарбай пришёл на встречу подвыпившим. Зал уже был полным людей, пришедших на встречу и он встал со своего места, чтобы поаплодировать приходу их кандидата, а затем, взяв микрофон со стола, поприветствовал его словами поддержки.
– Давайте друзья поаплодируем нашему кандидату в президенты Базарбаю Рашиду Аскаровичу.
Все поочерёдно начали вставать со своих мест и стоя аплодировать Базарбаю, который при помощи водителя забрался на трибуну по лестнице, а затем сам прошёл, покачиваясь к столу, где сразу же сел за стол.
– Ты что себе позволяешь? – шепотом обратился к нему Абилов, когда поутихли аплодисменты суровым взглядом и поздоровавшись с ним за руку.
– Булат! Это не то, что ты подумал, – оправдываясь, ответил Базарбай. – У меня сегодня давление поднялось, и я плохо себя чувствую.
И на самом деле от него не пахло перегаром, по крайней мере Абилов ничего такого не почувствовал от него.
– А что случилось Рашид? – сменив гнев на милость, сочувственно спросил Абилов.
– Переволновался, наверное! – ответил тихо Базарбай.
– Ну, хорошо, тогда ты посиди и отдохни пока, а я выступлю с приветственной речью! – встав со своего стула заявил Абилов и направился к трибуне.
Поприветствовал всех сидящих в зале на родном языке, он начал выступление в привычной ему манере, то и дело срывая овации время от времени.
Базарбай с завистью смотрел на Абилова со стороны, который овладевал разумом сидящих в зале людей словно гипнозом. Почти все слушали его с раскрытыми ртами, словно студенты университета лектора-профессора, объясняющего тему не по учебнику, а своим жизненным опытом.
Его коробило, что он красноречием не отличался, так как его работа в силовых структурах, которой он отдал больше половины своей прожитой жизни и дослужился до звания генерала, в принципе не предполагала иметь ни собственного мнения, ни собственных убеждений, ни собственного Я. Ведь беспрекословное следование человека нормам и правилам в силовых структурах приводило к потере способности принимать самостоятельные решения и самостоятельно ориентироваться в новых и непривычных условиях. Вот и Базарбай, привыкший жить по уставу МВД, когда он был «грозой» среди подчинённых, неуютно чувствовал себя здесь в публичной политике, словно аквариумная рыбка, выпущенная в море или океан.
У себя на работе он авторитет зарабатывал годами благодаря подхалимству в начале карьеры, а затем связям с руководящим составом. А здесь он считал нереально за пару месяцев сделать себе имя.
Власти в масштабе всей страны ему, конечно же, хотелось. Когда у тебя в подчинении не одно ведомство в структуре МВД, а все силовые структуры страны – это был предел его мечтаний. В открытую публично он конечно об этом не говорил никогда, но в глубине души он этого желал.
Абилов закончил свое выступление под аплодисменты всех сидящих в зале людей. Затем он подошёл к столу и сев на свое место обратился к Базарбаю:
– Как вы, Рашид Аскарович? Выступить сможете?
– Да, конечно! – ответил он и решительно направился к трибуне с заранее приготовленным текстом.
Поприветствовав всех сидящих в зале на родном языке, а затем надев очки для чтения он начал своё выступление на казахском языке, то и дело поглядывая в бумажку. Со стороны образ Базарбая с опущенными на край носа очками больше походил на образ лектора в аудитории, тупо читающего лекцию перед студентами и не заинтересованного конечным результатом, смог ли он донести объясняемую им тему или нет.
Абилов больше всего боялся на таких встречах, что Базарбай может не ответить на неудобный вопрос из зала, и какая-нибудь провокация может выбить того из колеи. Но пока что все обходилось нормально, и если вопрос из зала звучал на русском языке, то ему на помощь приходил сам Абилов, а если вопрос был задан на казахском языке, то с ними сидел за столом помощник, хорошо разбирающийся в этих вопросах.
Выступление Базарбая больше походившее на доклад закончилось под не такие бурные аплодисменты как выступление Абилова. Базарбай сел на свое место довольный собою, а из зала люди поочерёдно стали подходить к микрофону и задавать свои вопросы, а кто-то и пожелания. В течение полутора часов они отвечали на вопросы и пожелания, а затем под аплодисменты покинули зал и уже на улице фотографировались со всеми желающими запечатлеть себя на фото с ними.
– Как самочувствие? – спросил Абилов у Базарбая как только они остались наедине возле машин.
– Спасибо, Булат Мукишевич! Всё хорошо уже! – довольный, ответил Базарбай.
– На днях вылетаем в Западный Казахстан. Готовы к длительной командировке? – спросил Абилов.
Базарбай лишь кивнул в ответ, а затем попрощавшись друг с другом, каждый сел в свою машину.
Абилов сидя в машине, думал о предстоящей командировке. Первый город на Западе, куда они должны были полететь, был город Актобе и это не случайно, так как супруга Айгуль была родом оттуда, и она летела с ними, чтобы остаться там погостить у своих родственников. Оттуда они планировали уже ехать на поезде до Уральска, и далее в Атырау, и конечным городом Западного Казахстана должен был стать Актау. Он сильно переживал и думал о том, как его встретят там на Западе, куда он ехал впервые по политической миссии. В этих городах он, конечно же, раньше бывал по личным вопросам и когда занимался бизнесом. А в Гурьевской области он проработал даже около года в конце 80-х годов прошлого столетия ведущим специалистом в производственном объединении «Тенгизнефтегазстрой». А когда начались тяжёлые 90-е годы, когда с развалом СССР и обретением независимости Казахстаном, он уедет оттуда в Алматы, где впоследствии создаст собственную фирму «Бутя» и станет ее генеральным директором. Фирма занималась в то время торгово-посредническими операциями, в простонародье именуемой куплей–перепродажей всего, что можно было купить по дешёвке и перепродать. Жизнь тогда кипела и менялась чуть ли не каждый день и этим поглощала его. Его фирма просуществовала до конца 90-х годов и он был один из тех, кто стоял у истоков становления казахстанского бизнеса.
В начале 2000-х уже началась его политическая карьера, сперва депутатом по партийному списку от партии «Отан» в Мажилисе, в котором он депутатствовал около года и, критикуя с депутатской трибуны всех подряд, пока его не исключили оттуда, он вместе с соратниками создал после этого оппозиционный блок «ЗСК». Прав был Карл Маркс, когда говорил о том, что «сперва человек делает капитал, а потом идёт в политику, чтобы этот капитал сохранить».
Бизнес и деньги дали ему возможность крепко стоять на ногах и ни в чём себе не отказывать, но ему хотелось ещё и самореализоваться в политике. Ведь сколько бы он не зарабатывал денег, быть богатым означало карьеру по горизонтали, а ему хотелось карьерного роста по вертикали вверх.
Машина въехала во двор семейного особняка Абилова, расположенного в предгорьях Алматы и Булат Мукишевич зашёл сразу домой. Дома у накрытого стола его ожидала супруга Айгуль вместе с младшим сыном Динмухамедом. Сына так он назвал в честь видного политического деятеля первого секретаря ЦК компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева, который возглавлял страну более двух десятилетий. Помимо сына у него было ещё две дочери – Жамиля и Камила, и старшая дочь уже была замужем и жила отдельно.
– Ты как будто чувствуешь мой приход домой! – улыбаясь, произнёс Абилов, целуя супругу в щеку.
– Ну как машина заехала во двор, так я и начала накрывать на стол, – улыбнулась в ответ Айгуль. – Иди милый поскорее переодевайся и умывайся, а то остынет сейчас всё!
– Слушаюсь и повинуюсь! – ответил Булат и напевая тихо музыку, направился в спальню, где переодевшись, направился затем в ванную комнату.
– Чувствую, что у тебя сегодня хорошее настроение, Булат! – и уже за столом спросила его Айгуль.
– Конечно милая! – довольный, ответил Булат. – Ты ведь порадовала меня сегодня таким вкусным ужином и как не быть довольным то?
– Не льсти мне! – смущаясь, ответила Айгуль. – Ты ведь уже в хорошем настроении пришёл домой.
– Ведь мы с тобою поедем на твою историческую родину. А оттуда я совершу турне по тем местам, где раньше работал в молодости, – смакуя еду и запивая бокалом красного вина, произнёс Булат. – А где сейчас Камила? – спросил, озираясь по сторонам, Булат.
– Да она к подружке пошла на день рождения! – спокойно ответила Айгуль. – Сказала, что задержится допоздна.
– Как учёба, сынок? – обратился Булат к сыну, сидевшему за столом и смотревшего с места телевизор.
– Хорошо! – не отрывая взгляд от экрана, ответил Динмухамед, а затем на минуточку оторвав взгляд от телевизора, спросил у отца: – А меня почему с собою не берёте, папа?
– Ну, у тебя же учёба и занятия в школе, Динмухамед! – спокойно ответил Булат. – Вот в следующем году летом поедем всей семьёй на море.
– Ты ведь мне в этом году обещал, папа! – обиженным тоном голоса произнёс Динмухамед.
– В следующем году обязательно поедем, сынок! – виноватым голосом ответил Булат.
Булат Мукишевич чувствовал себя виноватым за то, что не сдержал своё обещание, данное в прошлом году. В прошлом году были выборы в Мажилис и маслихаты, поэтому он никак не мог выделить время для отпуска с семьёй. А в позапрошлом году он тоже обещал, что они обязательно поедут на море в следующем году. В последний раз они выезжали всей семьей на море в конце 90-х годов прошлого столетия, не считая максимум 2-дневных поездок на машине на озеро Иссык- Куль и Капчагай, сервис в которых был на порядок ниже турецких отелей.
Да и отдыхать толком и расслабляться на полную катушку Булат Мукишевич не умел. Уже на вторые сутки после отъезда он думал о работе и о том, что не доделал до конца. Айгуль иногда шутливо говорила ему, что его надо закинуть на необитаемый остров на год-два, чтобы сумел отказаться вынужденно от благ цивилизаций – интернета, телевидения, газет и т.п.
Поужинав и поблагодарив супругу за приготовленный ужин, Булат поднялся в свой рабочий кабинет, чтобы прочитать свежие газеты и новости в интернете. Он делал это регулярно, чтобы быть в курсе событий и что происходит в стране и за рубежом. Больше всего его интересовало, что пишет пресса про них, их кандидата и других претендентов на президентский трон.
Провластным СМИ он особо не верил, а читал оппозиционные газеты и сайты. Помимо этого у него были помощники, которые ежедневно мониторили печатные и электронные СМИ и готовили ему подборку важных событий касаемо выборного процесса в стране и высылали всё это ему на его электронную почту.
Бегло прочитав свежую подборку новостей и не найдя ничего существенного и значимого на сегодняшний день, Абилов некоторое время просидел в комнате выключив свет, медитируя, а затем направился в спальню.
– Ну что, Берик! Рассказывай! – спросил сидящий на переднем пассажирском сидении в машине водителя Берика среднего возраста мужчина в строгом деловом костюме и тёмных очках. – Сколько населённых пунктов объездили и как себя ведёт с людьми «кореец»?
– В каждом посёлке он нашел себе людей, и они ему доверяют, – запинаясь, ответил Берик. – У него есть способность приближать к себе даже негативно настроенных к оппозиции людей.
Рядом сидящий с Бериком мужчина был сотрудником Комитета Национальной Безопасности майор Ахметов Руслан Арманович, который курировал работу с осведомителями в оппозиционных партиях и движениях, и естественно не бескорыстно. Агентурным именем или кличкой «кореец» именовался Даутов Алибек из-за узкого разреза глаз и выпирающихся скул на лице. Осведомителем водителя Берика они ещё сделали тогда, когда он таксовал и стоял напротив офиса партии «Азат». Тогда они ему просто предлагали за вознаграждение следить за офисом, кто и зачем приходит туда, а когда он стал водителем «корейца», то сама удача улыбнулась им. Теперь же комитетчики знали его каждый шаг и чем он занимался на местах.
– Фамилии и адреса доверенных людей на местах принёс? – спросил Ахметов у Берика.
– Да, конечно! – достав из внутреннего кармана куртки листок, Берик передал его ему.
– Жарайсын! – приняв от него листок и засунув его во внутренний карман пиджака, Ахметов похвалил его и, оттуда же достав запечатанный конверт, передал его водителю со словами: – Это тебе за проделанную работу, – и сразу же вышел из авто и направился к своей машине, припаркованной рядом.
Берик после его ухода тут же разорвал конверт и, пересчитав купюры в конверте, довольный засунул деньги в портмоне, а конверт выбросил из окна автомобиля, скомкав его. Совесть его в данный момент не мучила, и он считал, что деньги не пахнут и любой вид заработка не считал для себя постыдным. У него был участок за городом под ИЖС, выданный ему в порядке очереди акиматом Уральска и он мечтал построить на этом участке большой дом. Строительство планировал начать уже в следующем году весной, а пока что он только залил фундамент дома. Жить по съёмным городским квартирам всю жизнь ему не хотелось, и даже покупать квартиру на вторичном рынке жилья не было пределом его желаний.
Так как он родился и вырос в ауле, то ему больше всего хотелось иметь свой частный дом с хозпостройками, баней и огородом, и держать дома скотину и питаться натуральными продуктами как в детстве и юности, когда он жил с родителями у себя в посёлке.
Городская суета и жить до самой старости в «коробке» – так он именовал многоквартирный жилой дом, ему вовсе не хотелось. И возвращаться домой в аул ему тоже не хотелось: всё-таки жить в пригороде недалеко от города было намного лучше в плане работы, в крайнем случае можно было таксовать. Заведя двигатель машины, Берик тронулся с места и поехал домой.
Алибек спешил на работу в офис, куда его вызвал с утра Гизатов. Скорее всего, это было связано, наверное с завтрашним приездом в город председателя партии «Азат» Булата Абилова и их кандидата в президенты Базарбая, – думал про себя Алибек. И на самом деле его доводы подтвердились.
Как только он открыл дверь офиса и переступил его порог, то уже внутри заметил столпотворение людей. Там были почти все региональные представители с районов, а также много тех, кого он просто знал лишь в лицо, а по именам не помнил. Поздоровавшись с каждым из них за руку, он прошёл в кабинет Гизатова, где они о чем-то спорили с Сериком Уразбаевичем.
– А, Алибек! Проходи! Садись! – обратился к нему Гизатов.
Алибек поздоровавшись с каждым за руку, присел на стул рядом с Сериком Уразбаевичем.
– В зале много народу собралось? – спросил Серик Уразбаевич.
– Да, не протолкнуться аж! – утвердительно ответил Алибек.
– Ну тогда если все собрались, то уже наверное пора начинать! – встав со своего места Гизатов, а за ним Серик Уразбаевич вышли в общий зал.
Гизатов пройдя в середину зала, начал свою речь:
– Дорогие однопартийцы! Хочу вас вначале всех поприветствовать и рад всех вас сегодня видеть! – запинаясь, громким голосом произнёс Гизатов, на что в зале в ответ все ему зааплодировали. – Завтра к нам в город приезжает наш лидер партии «Азат» Булат Абилов вместе с нашим кандидатом в президенты Рашидом Базарбаем. С утра у кого есть возможность надо будет их встретить на железнодорожном вокзале, так как они прибудут на поезде из Актобе. С флагами нашей партии, шарами и транспарантами встретим их и покажем нашу силу и сплочённость. И не забудьте каждый из вас надеть на себя оранжевый шарфик, чтобы все видели это.
– А встреча с избирателями когда будет? – спросил кто-то из присутствующих в зале.
– В тот же день, то есть завтра в 15-00 в Доме культуры Молодёжи, который находится на улице Карбышева во 2-м рабочем посёлке, – ответил сразу же Гизатов. – На следующий день, то есть послезавтра пройдёт встреча с избирателями в посёлке Таскала, – добавил тут же он.
– Дамы и господа! Давайте завтра кто свободен, придём и встретим прежде всего нашего лидера, – громко и чётко произнёс Серик Уразбаевич.
Все сразу же дружно зааплодировали, а кто-то даже выкрикнул слово «ура», а затем многие стали расходиться за исключением региональных представителей с районов, которые вышли на крыльцо и что-то между собою начали обсуждать.
– Алибек! Позвони всем нашим доверенным лицам и активистам, чтобы завтра после обеда пришли на встречу в ДК Молодёжи, – обратился к нему Гизатов, одевая на себя верхнюю одежду и собирающегося выходить из офиса.
– Хорошо! – ответил в ответ Алибек, попрощавшись с ним.
Как только Гизатов вышел из офиса, спустя некоторое время все региональные представители с улицы зашли обратно в офис, где оставался лишь Алибек и Серик Уразбаевич.
– Саке! Деньги на агитаторов в посёлках вам выдали? – обратился уважительно к Серику Уразбаевичу региональный представитель из посёлка Чапаево Бегимов.
– Да! – утвердительно ответил он. – Тогда же, как и вам.
– Мы расписались в том, что мы получили от 400 до 700 тысяч тенге, а фактически на руки получили лишь малую часть, – волнуясь, бегло ответил Бегимов, а остальные стали кивать в ответ в знак согласия.
– А зачем тогда так расписывались, если на руки не получили сразу эти суммы? – резко спросил Серик Уразбаевич.
– Так ведь он нам говорил тогда, что потом недостающие суммы вернёт нам, а пока ему нужно отчитаться в центр, что деньги в районы он передал, – за всех ответил Бегимов, а остальные лишь в ответ закивали головой.
– И мне он такое же говорил, но я ведь сразу же отказался от этого! – вставил слово Алибек.
– А я об этом даже и не знал, – сокрушённо ответил Серик Уразбаевич, а потом, немного подумав, добавил: – Вам всем надо завтра после встречи Булата Абилова с избирателями в ДК Молодёжи об этом лично ему сказать в лицо, а он уже будет принимать решение сам.
Серику Уразбаевичу это было на руку, так он давно метил на место Гизатова, но открыто об этом никому не говорил. Недовольным руководством Гизатова как председателя филиала партии «Азат» надо было объединить и настроить против него, а самому оставаться в стороне. Действовать открыто против него было рискованно для Серика Уразбаевича, а руками других было немного безопаснее. То что Гизатов прикарманивает партийные деньги, он, конечно же, знал, но чтобы таким наглым образом обдирать региональных представителей – это было нечто!
Он собирал компромат на Гизатова в так называемую «чёрную» папку, где материалов компрометирующих становилось всё больше и больше. Данные материалы этой папки он хотел бы выложить на стол Булату Абилову при удачных стечениях обстоятельств, когда будет пошатываться кресло под Гизатовым. Ему хотелось посмотреть реакцию Абилова на то, как он отнесётся к проблеме региональных представителей о недофинансировании, а потом уже действовать по обстоятельствам. Часто бывало так, что Абилов никак не реагировал на критику в адрес Гизатова и те, кто жаловался на него, в лучшем случае ничего не добивались, а в худшем – их выгоняли из партии по надуманным причинам. Так что пока Серик Уразбаевич рисковать своей должностью в партии не хотел.
– Так знаете что? – подумав некоторое время, произнёс Серик Уразбаевич. – Давайте напишем докладную на имя Булата Абилова на действия руководителя филиала партии «Азат» Гизатова о том, что он недодал вам денег на выборы и все сидящие тут подпишите эту бумагу.
– Каждый от себя будет заполнять эту докладную или коллективную жалобу напишем? – спросил тут же Бегимов.
– Я думаю, что личное обращение от каждого из вас будет намного лучше, нежели коллективный донос! – сразу же ответил Серик Уразбаевич.
– А что именно писать будем?– спросил кто-то из сидящих в зале.
– Каждому из вас я объясню как, но только текст у вас будет отличаться только тем, за какую сумму вы расписались и сколько реально получили на руки, – эмоционально ответил Серик Уразбаевич.
Алибек не стал оставаться в офисе и, попрощавшись со всеми, пешком направился домой. Он старался не вникать во всякие внутрипартийные разборки, и считал, что какой бы идеальный руководитель не пришёл бы на место Гизатова, всегда найдется человек, который будет метить на его место и собирать на него компромат, и быть не довольным политикой его руководства. Ведь власть и деньги меняют человека и имея в руках власть трудно уйти от искушения набить свои карманы «халявными» деньгами, а именно деньгами, выделенными на выборы. Соблазн и искушение присвоить их себе был велик. Окажись на месте Гизатова, Серик Уразбаевич или кто-то из региональных представителей, каждый мог поступить так же как и Гизатов. Ошибкой нынешнего председателя была банальная жадность, так как он не хотел делиться «халявными» деньгами с другими.
– А он не настучит на нас? – как только Алибек вышел из офиса, спросил Бегимов у Серика Уразбаевича.
– Нет! Я в нём уверен! – твёрдо ответил Серик Уразбаевич.
– А почему же он тогда не остался? – спросил кто-то из сидящих в зале.
– Он же ответил вам, что подписался под распиской за ту сумму, которую реально получил на руки, а не как вы лоханулись! – вступился за Алибека Серик Уразбаевич.
На этом он всем дал понять, что тема закрыта, а затем каждому помог составить жалобу.
Алибек добрался до дома быстро. В первую очередь переступив порог дома, он достал из холодильника приготовленную вчера гречку с томатом, которую просто обожал и поставил греться на газовку. Пока разогревалась каша, быстро переоделся и помылся, а затем сел за стол. Быстро поужинав, а затем, поставив чайник на газовку, он принялся обзванивать всех своих подопечных с посёлков, а затем всех знакомых, которым он считал было бы интересно увидеть и услышать их кандидата Базарбая завтра в ДК Молодёжи. Обзвонив всех кого можно, Алибек написал СМС-сообщение на сотовый номер Назгуль о том, что если у неё будет свободное время тоже придти завтра. Попив чая, он прилёг на диван и принялся читать свежие номера местных и республиканских газет.
Быть в курсе событий ему было необходимо прежде всего по работе, а потом уже для себя. Метод написания и подачи информации некоторых журналистов ему нравился и иногда Алибек жалел о том, что ему надо было после окончания средней школы поступать учиться на журфак столичного вуза. Он конечно и сам мог написать статью о том или ином события, но всё-таки считал, что фундаментальные основы профильного обучения в вузе ему не помешали бы. Профессия журналиста по его личному мнению чем-то схожа с призванием быть политиком. И если на журналиста можно было отучиться, то чтобы стать и быть политиком нужно было прежде всего иметь призвание служить своему народу и Родине. Алибек не считал политиками акимов всех уровней, начиная от сельского акима и заканчивая акимом области, так как их назначал на эту должность президент страны, и они были подотчётные ему лично, а не народу Казахстана. Вот если бы акимов избирали сами жители аула, города или области, тогда они служили бы населению населённого округа, благодаря которым они и избирались. Как раз одна из главных предвыборных программ их кандидата Базарбая была выборность акимов всех уровней, что импонировало ему лично. А в данное время в связи с назначением акима президентом почти каждый из них за время своего акимства старался побольше нахапать свои карманы бюджетными деньгами, купить на них недвижимость и зарегистрировать на подставных лиц или просто открыть иностранный счёт в банке за рубежом и регулярно его пополнять. Это всё было необходимо в случае снятия его с должности в виде «золотого парашюта», чтобы безбедно дожить до старости и ещё оставить своим потомкам. Ведь неуверенность в завтрашнем дне была не только у простых людей, но и у них. В случае смены политического строя в стране или не угодности действующему режиму, всегда можно было уехать туда за границу, где можно было скрыться и никто не смог бы тебя оттуда достать. Наглядный пример тому был бывший премьер-министр страны Акежан Кажегильдин, который давно уже обосновался в Великобритании.
Алибек лично ни за какие бы огромные деньги не смог покинуть свою Родину и променять свою здешнюю жизнь на какой бы там ни было райский уголок.
Даже здесь живя в Уральске он скучал и тосковал по тем местам, где прошло его детство и юность, а именно город Атырау. Но туда можно было хотя бы съездить и вновь пройтись по этим местам и увидеть друзей детства и знакомых. А что чувствовал интересно бывший премьер, живя на чужбине, и которому закрыли въезд в свою родную страну. Не скучает и не тоскует ли он по своим родным местам. Не зря же есть казахская поговорка «В родном краю лучше прахом быть, чем на чужбине падишахом быть». И никакое богатство или положение в обществе в другой стране не могло по мнению Алибека восполнить тоску по родной земле, особенно когда покидаешь Родину в более зрелом возрасте. Поехать в молодости учиться за рубеж и остаться там по окончании учёбы намного было проще. Ведь в молодости почти в каждом человеке есть порыв познать мир, свернуть горы и добиться поставленных целей в жизни. Ведь юность это вздыбающаяся волна в море, позади – ветер, а впереди скалы. Эти слова принадлежали английскому поэту-романтику Уильяму Ворлсворту, который точно охарактеризовывал молодые годы каждого человека.
Ведь и ему лично, когда он окончил среднюю школу и поступил учиться в вуз Москвы, хотелось остаться там навсегда и покорить этот город. Когда он в первый раз приехал в Москву, огромный по площади и по густонаселённости город впечатлил его неоновыми огнями и вывесками ночами. В середине 90-х годов когда в его родном городе Атырау отключали с перебоями свет, и ночью уличного освещения не было даже в центре города, то ночная Москва завораживала своими огнями словно ночной Лас-Вегас в США. А подземное московское метро красотой и оригинальным украшением каждой станции навсегда останется в памяти. И по городу намного было удобнее передвигаться подземным транспортом в метро, и по историческому центру города Москвы Алибеку нравилось ходить пешком. Если бы не смерть мамы, то он возможно бы и остался там жить навсегда после окончания института.
