Акылбек Даумшар
Порядок и Несправедливость
Алибек не обращая внимания на сказанные с сарказмом слова, лёг спать. На своё удивление, не смотря на шумные разговоры между своими попутчиками и шептаниями, он быстро засыпал, хотя особо днём спать не любил вовсе. Через полудремоту он слушал внизу, что его обсуждали попутчики снизу, но сон перетягивал его больше и больше, и он крепко заснул. Проснулся он от громкого храпа, который сквозь крепкий сон разбудил его. Взглянув на часы в сотовом телефоне, он увидел, что время показывало уже пять часов вечера. Поезд в это время стоял без движения, и взглянув вниз на нижнюю полку, на источник храпа, он увидел, что храпел Асхат. Взглянув в окно, он увидел, что поезд их стоял на какой-то маленькой станции или разъезде, наверное, пропускал шедший навстречу скорый поезд или товарный состав.
Спать уже не хотелось, и Алибек, спустившись вниз с верхней полки, одев свои ботинки, вышел из купе. Посмотрев на расписание поезда, он увидел, что скоро поезд прибудет в город Кызылорду. Про город Кызылорду Алибек много читал из учебников истории Казахстана, ведь это была вторая столица Казахстана после Оренбурга. Этот город был основан в 1820 году под названием Ак-мечеть – как крепость казахского ханства. Со времён основания и до взятия российскими войсками во главе с генералом Перовским в 1852 году форт назывался Ак-мечеть, а потом с приобретением статуса города в 1862 году стал называться Перовск, по фамилии генерала Перовского. А с 1925 года город стал именоваться как Кызылорда ( в честь красной армии), и в том же году сюда была перенесена столица Казахской автономной республики в составе РСФСР, и отсюда была перенесена уже через четыре года в Алма-Ату. Ещё ему стала известна Кызылорда благодаря бывшему акиму ЗКО Крымбеку Кушербаеву, который был родом из этих мест и который был у них акимом области несколько лет.
При нём областной центр Уральск преобразился до неузнаваемости. Заняв должность акима ЗКО Кушербаев сразу же приступил к реконструкции автодорог областного центра. В годы его акимства в Уральске были построены казахский драматический театр и ледовый дворец.
Кушербаев пришёл на смену Кабиболлы Джакупова, который руководил областью с начала 90-х годов прошлого столетия, когда после развала СССР наша страна была застигнута врасплох разразившимся экономическим кризисом, сокращением с работы, безденежьем у населения, разгулом рэкета и бандитизмом. По мнению Алибека, аким Крымбек Кушербаев привнёс в жизнь Уральска новую струю и дал толчок в развитии региона в целом. Он считал, что Кушербаев не боялся высказать перед президентом свою точку видения развития нашей области, по сравнению с просто занимающего свой пост акима Джакуповым, который ничего не делал и просто отсиживался здесь до выхода на пенсию.
При Кушербаеве стал развиваться не только областной центр, но и Карачаганакское газоконденсатное месторождение, и он выбил для региона с Карачаганак Петролиум Оперейтинг б.в. (КПО) – консорциума компаний, объединившихся для реализации карачаганакского проекта, выделения ежегодных средств в сумме около 10 млн. долларов. В связи с этим, и в Уральске, и в Аксае начали подниматься цены на недвижимость – квартиры и дома, а на выделяемых государством под ИЖС 10 соток земли в пригороде стали строить дома и застраиваться целые микрорайоны частного сектора.
В целом жители области вспоминают Кушербаева как акима области с особой ностальгией и дают положительную оценку, так как он внёс неоценимый вклад в развитие инфраструктуры, в улучшении социально-экономической картины региона.
Хотя Алибек и был настроен негативно к власти, и считал себя оппозиционером, но экс-аким ЗКО Крымбек Кушербаев ему импонировал как личность и человек дела и слова.
Поезд начал замедлять ход и уже виднелись с окна окраины города. Город виделся немножко сероватым из-за малой зелёной растительности на улицах и малоэтажной застройки домов, высота этажей которых была максимум пять этажей. Ни новых высотных домов, ни новых зданий и сооружений не было видно из окна вагона. Поезд остановился совсем, но здание железнодорожного вокзала не было видно с окна.
Наверное, – подумал Алибек, здание находилось с другой стороны. Он решил выйти из вагона и прогуляться на перроне, тем более что стоянка поезда здесь составляла почти полчаса. Выйдя на перрон, он напротив себя увидел здание вокзала, которое было одноэтажным и покрашенным в жёлтый цвет. Судя по всему здание было старинным и красивым. Обычно такие здания вокзала строили ещё в дореволюционное время. Слева от этого одноэтажного здания вокзала стояло уже здание советской постройки с тремя этажами, в котором размещались, скорее всего, администрация и гостиница.
Пройдя мимо этих двух зданий, Алибек увидел небольшой базарчик, который находился вблизи от перрона на спуске вниз по ступенькам.
В базарчике в огромных казанах продавали горячие блюда – тут был и плов, и жаркое с мясом, и рыба жареная и сушёная, и казы, лепёшки и так далее. Алибеку захотелось попробовать плова и лепёшек, а своих спутниц решил угостить жаркое с мясом, и купил им сразу четыре порции. С рыбой рисковать не стал, так как по внешнему виду было видно, что она пережаренная, да к тому же мелкая и наверняка костистая. Купив всё это и уложив в пакет, он направился к своему вагону.
Возле входа в вагон, он увидел, что на перроне стояла Назгуль и озиралась по сторонам, ища глазами кого-то. Увидев его издалека, она помахала ему рукой и побежала к нему навстречу.
– Алибек! А что ты мне не сказал, что мы остановились в Кызылорде? Я тебя тут ищу, а ты про меня забыл! – обижаясь, недовольно буркнула она ему.
– Я думал, что вы спите все, так как у вас было тихо, и дверь была призакрыта! – стал оправдываться в ответ Алибек.
– Нет, я лично не спала, а читала книгу. Это наши апашки и Анара спят как убитые, а я посмотрела в окно, потому что прибытие поезда стали объявлять и увидела здание вокзала с надписью Кызылорда, вот и вскочила с верхней полки. К вам в купе зашла, а тебя уже нет там, вот и принялась тебя на улице искать! – всё ещё дуясь на него как ребёнок, произнесла Назгуль.
– Хорошо, Назгуль! Обещаю тебя больше не оставлять одну, и всегда брать тебя с собою! – произнеся эти слова, Алибек схватил ее ладонь своей правой рукой.
Ему понравилось, что его Назгуль искала в это время, пока он отлучился на несколько минут буквально.
– Смотри, что я купил всем нам на ужин! – довольный показал Алибек ей пакеты с едой, – чисто домашняя еда и приготовлена по-домашнему, тебе и всем нам надеюсь понравиться!
– Ой Алибек, ты меня балуешь и мне аж от этого неудобно, ведь я могла это купить на свои деньги! – стала оправдываться Назгуль.
– Ты сейчас ведь студентка, Назгуль, а вот когда будешь работать сама, тогда может быть меня и угостишь! – шутя, произнёс он.
– Тогда давай я тебя хоть мороженым угощу! – не угонималась никак она.
– Хорошо! На твой вкус и выбор выбери себе и мне какое хочешь! – улыбаясь, произнёс Алибек.
Подождав у входа в вагон пока она купит мороженое и дождавшись ее, они вместе зашли в вагон и направились в купе к ним. Зайдя в купе, они увидели, что апашки уже просыпались и вставали с нижних полок. Завидев Алибека и Назгуль в дверях купе с едой в руках, они обрадовались.
– Ой! А мы тут встали, а уже оказывается время ужина и мы хотели сходить купить что-нибудь к ужину свежее и горячее! – произнесла Жанар-апа, поправляя на нижней полке одеяло.
– Вот всем вам я вместе с Назгуль купил свежих горячих блюд, прямо с казана наложили! – радостно заявил Алибек, положив пакеты с едой на столик. – Угощайтесь!
– Спасибо, балам! Поблагодарила его Асем-апа. – А то мы с Жанар хотели сходить и купить сами, а тут вы заявляетесь.
– Вот сейчас поезд тронется, туалет откроет проводник, мы все умоемся и сядем к столу! – добавила слова Жанар-апа.
Спустя некоторое время поезд начал трогаться с места, оставляя позади перрон и людей, находящихся там. Проезжая мимо киосков и ларьков с продуктами и людьми, которые с пакетами ходили и продавали лепёшки и напитки, Жанар-апа, видя всё это, произнесла:
– Вот люди не от хорошей жизни всей этой торговлей, наверное, занимаются. Пекут дома лепёшки и сюда приносят торговать!
– Да! – вздыхая, поддержала ее Асем-апа. – Работы сейчас постоянной и стабильной нет, наверное, у них, вот и все сейчас только тем и занимаются, что торгуют либо перепродают товар.
– Раньше в советское время ничего такого не было вовсе, когда я с мужем ездила на поезде в санаторий и на отдых на море, – добавила слово Жанар-апа. – На каждой крупной станции были столовые и кафе, где можно было недорого и вкусно поесть! Помните, наверное, художественный фильм «Вокзал для двоих»? – посмотрела она в это время на всех нас. – Вот типа такого общепита было везде в пути. А сейчас этого всего у нас нет в Казахстане, вот поэтому наши люди и заняли эту нишу и обеспечивают нас едой на всём протяжении пути. В Москву вот я ездила в прошлом году, так там в вагонах не ходят как у нас торгаши и не продают свой товар, а на перронах станций у вокзалов еду продают только кафешки, а частников я вообще не видела.
– Так там с этим порядок полнейший, и за этим всем следят, а не так как у нас – антисанитария и бардак! – вставила своё слово Асем-апа.
– Ну что, девушки! Пока горячее не остыло, давайте поужинаем побыстрее! – поторопил всех Алибек.
Все по очереди сходили в туалет и помыв руки, присели за стол. Спустя некоторое время, оценив по вкусу принесённое Алибеком горячее, все стали выражать своё удовлетворение приготовленными блюдами.
– Да! Жаркое очень вкусное, и мясо такое сочное и аппетитное! – первой оценила блюдо Жанар-апа.
– Умеют тут готовить хорошо по-домашнему, – присоединилась к ней с одобрением Асем-апа.
– Да, очень вкусно! Прямо как моя мама готовит, – улыбаясь, произнесла Назгуль. – Спасибо тебе Алибек за это блюдо, которым ты нас угостил.
– Да не за что! Приятного всем аппетита! – скромно ответил Алибек. – Мне тоже очень понравился плов, ведь его тоже надо уметь готовить!
Все выразили свою благодарность Алибеку за угощение, и лишь Анар молча поела и тут же вышла из купе в коридор. Убрав со стола, Назгуль всё это сложила в пакет с мусором, и взяв в руки чайник, радостно и громко произнесла:
– Ну, после сытного ужина нам всем сейчас не помешает выпить чая! Я сейчас схожу и мигом наберу кипяток и буду всем вам разливать чай!
– Рахмет, кызым! Как же мы казахи можем без чая обойтись! Это всё равно, что рыба без воды не может жить! – смеясь, громко сказала Жанар-апа.
Принеся кипяток и закинув туда заварку, Назгуль немножко подождала, пока чай заварится, а потом начала разливать его всем по стаканам. Сахара и конфет на столе было достаточно, и все принялись пить чай с наслаждением.
– Назгуль! Чай просто великолепный! – похвалила ее Жанар-апа. – Мне больше нравится, когда чай заваривают развесной, а не в пакетиках, в которых даже вкуса чая не ощущаешь!
– Да, я слышала, что в эти пакетики отходы чая добавляют, поэтому и не люблю его! – высказала свою точку зрения Назгуль.
– И мне тоже понравился твой чай! – похвалила ее Асем-апа. – А где Анара, твоя подруга? Она что не пьёт чай? – спохватилась Асем-апа, когда обнаружила, что за столом нет Анары.
– Да она особо и не любит пить чай! – начала оправдываться Назгуль, зная хорошо свою подругу. – Она больше предпочитает воду и соки!
– Странно! Первый раз вижу девушку казашку, которая не любит пить чай! – недоумённо произнесла Асем-апа. – Вот даже Алибек, мужчина, и то любит пить чай, я смотрю.
Алибек закивал в знак согласия головой и произнёс в ответ:
– А знаете ли вы, что я в детстве и юности не мог терпеть пить чай так много, как это у нас было принято дома, особенно когда гости приходили. Помню, отец и мама могли целый час пить чай из маленьких пиялушек, беседовать за столом и обсуждать новости. Меня лишь хватало на то, чтобы выпить стакан чая и всё! Любовь к чаепитию у меня проявилась позже, когда я стал жить отдельно от них. Тогда в детстве я не понимал процесса чаепития, а со взрослением понял всю эту церемонию долгого чаепития.
– Конечно, это ведь очень хорошо, когда особенно приходят гости, за разговорами и чаепитием вести разговор! – добавила слово Жанар-апа. – Мы с соседкой на лестничной площадке каждый день встречаемся у меня или у неё дома, чай пьём и начинаем вести разговор о том, о сём. А когда ко мне родственники приезжают издалека, тогда вообще допоздна не ложимся, – посмеялась она от души.
– Ну, я так долго за чаем разговаривать не могу. Я уже чая напился, теперь мне нужно немножко отдохнуть и почитать газеты, – стал оправдываться Алибек. – Вы же Жанар-апа на пенсии, вот вам наверное скучно дома без общения сидеть, вот поэтому так долго дома чаепитие устраиваете и гостей зовёте, – шутя, сказал Алибек. – А у нас, молодых, сейчас свободного времени практически нет: то надо успеть, то это сделать! Всё время куда-то торопимся и бежим. Даже есть такое крылатое выражение Льюиса Кэрролла, автора «Алисы в стране чудес!»: «Чтобы только оставаться на месте, надо постоянно бежать вперед, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее».
– Да, у нас сейчас бешеный темп жизни, ты прав Алибек! – поддержала его Назгуль. – Вот я, например, с учёбы выхожу и мне надо ещё успеть сходить в библиотеку, там я пару часов точно сижу, оттуда выхожу ближе к вечеру. Прихожу к вечеру домой вся убитая и быстренько поужинаю. Потом домашнее задание делаю к завтрашнему дню, а потом время выделяю для кройки и шитья, и ещё перед сном книжку читаю. И так день за днём, только в воскресенье и получается отдохнуть! – смеясь, закончила она свою речь.
– В молодости мы тратим здоровье, чтобы всё успеть сделать и заработать, а к старости тратим огромные средства, чтобы своё потерянное здоровье вернуть, – подытожила этот разговор Асем-апа.
– Ну ладно, милые девушки, я пойду к себе в купе! Спасибо вам за чай! – произнеся эти слова, Алибек вышел из купе и направился в своё купе. Проходя мимо расписания движения поезда, он прошёлся взглядом вниз по списку. Из крупных станций впереди был лишь город Шымкент, и то поздно ночью, а на следующее утро должен быть Тараз, а потом уже и сам Алматы.
– Это тебе спасибо, балам! За то, что угостил всех нас ужином! – поблагодарила его Жанар-апа, выходя из купе. – Спокойной тебе ночи!
– И вам того же! – ответил в ответ Алибек. За ней сразу же вышла Назгуль, которая поспешила поблагодарить его и пожелать ему спокойной ночи.
– Алибек, спасибо тебе! – произнесла Назгуль, и схватив его обеими руками, поцеловала его в щечку. – Сегодня ты меня просто баловал!
– Да не за что! – смутился немного Алибек от жеста Назгуль. – Не баловал, а уделял знаки внимания такой красивой девушке как ты.
– А если бы я не была красивой, то ты мне не уделял бы внимание? – шутливо спросила Назгуль.
– Сперва когда я тебя увидел в офисе партии «Азат» ты мне понравилась своей внешней красотой прежде всего. А теперь, когда я узнаю тебя всё больше и больше, мне начинает нравится в тебе и то, что в тебе есть и внутренняя красота. Внутренняя красота – это самое важное качество в человеке. Все поступки, которые мы совершаем в жизни, главным образом исходят от того, что мы представляем из себя не внешне, а внутренне. Ведь всё, что мы делаем, все наши действия по большому счёту диктуются тем, что у нас внутри, нашими жизненными ценностями и моральными качествами конечно. Человек легко может привлечь внимание к себе, если он симпатичен с виду и красив, но это только на короткое время. Если у него нет внутри красоты, то даже яркое первое впечатление от привлекательной внешности не сможет заменить этого пробела, и разочарование в таком человеке непременно и неизбежно наступит, причём довольно скоро. В тебе мне Назгуль понравилось то, что у тебя внешняя красота сочетается с твоей внутренней красотой, а это очень редко сейчас встретишь! – произнёс Алибек искренне, посмотрел в глаза Назгуль, на что Назгуль аж немного смутилась и увела свой взгляд вниз, как маленькая девочка.
Ещё никто не говорил ни разу ей таких теплых и искренних слов, и не смотрел на неё такими влюбленными глазами, от которых у неё была дрожь и словно мурашки бегали по всему телу. С ней это было впервые, и она пока сама не понимала, что это с ней. В последнее время она стала замечать за собою, что ее всё больше и больше тянет к Алибеку какой-то неопределённой силой, влечением, но она старалась скрывать это чувство при нём и не показывать. Вот и на этот раз она сдержала себя и на его комплименты в ее адрес коротко лишь ответила ему:
– Спасибо, Алибек! Ты мне льстишь!
– Нет, серьёзно Назгуль! – ответил он.
Алибек был старше Назгуль и имея опыт отношений с противоположным полом, знал о том, что когда долго и терпеливо ухаживаешь за девушкой, то в дальнейшем больше ценишь ее, чем когда быстро всё вдруг случается. Сначала надо добиться внимания девушки к себе, затем добиться от неё привязанности, а позднее и любви. Только пройдя эти все три ступени, в мозгу мужчины срабатывает механизм, который сообщает ему о том, что он влюблён. И чем дольше длится прохождение этих трех ступеней, тем сильнее зарождаются у мужчины чувства. Ему как мужчине не очень нравится, когда всё слишком просто, когда девушку легко добиться. В таком случае он будет испытывать лишь физическое влечение к девушке, нежели влюблённость. С ним это уже происходило в прошлом, когда новое знакомство с девушкой оборачивалось легкой доступностью к ней на втором или третьем свидании, или даже на первом. В итоге, физическая страсть к противоположному полу со временем проходила, и девушка как личность его уже не интересовала, а интересовала лишь как объект сексуального вожделения и всё. С взрослением Алибек стал различать, что такое настоящая любовь, а что просто лишь животный инстинкт, и как этим сообладать.
Назгуль была непохожей ни на одну их тех девушек, которые были раньше в его жизни, и к ней он испытывал больше, чем просто влюблённость.
– Теперь нам осталось лишь одни сутки езды на этом поезде, и мы уже завтра поздним вечером будем в Алматы, – смотря в окно вагона на проезжающие мимо нескончаемые степи, произнёс Алибек.
– Да! Побыстрее бы уже приехали! – смеясь, произнесла Назгуль. – Душ хочется принять побыстрее и помыться. Да и Алматы сам город увидеть и на горы посмотреть. Я же говорила ранее тебе Алибек, что после окончания школы хотела поступить учиться в вуз Алматы, но родители меня побоялись одну отпускать так далеко от себя. А вот теперь хочу вживую увидеть этот город, куда меня так сильно тянуло два года назад.
– А вдруг ты влюбишься в этот город и захочешь там остаться? – шутливо спросил Алибек.
– Ну это точно не в этот раз будет, мне же теперь надо закончить наш ЗКГУ, я же всё-таки на гранте бесплатно учусь, а так в будущем всё может быть, – спокойно ответила она. – Может быть, на магистратуру поступлю, я же ведь к окончанию университета уже взрослая буду, и меня мои родители не побояться тогда отпускать далеко от себя одну.
– Да! Дочка, как у нас говорят казахи, это гостья в доме. Рано или поздно ты покинешь свой отчим дом навсегда, – с иронией произнёс Алибек.
– И это грустно! Я хотела бы, чтобы всю оставшуюся жизнь родители прожили рядом со мной, – грустно произнесла она.
– У нас ведь было принято раньше по казахским обычаям, что с родителями оставался жить младший сын. А сейчас эти традиции многие не соблюдают уже, и много брошенных дедушек и бабушек в домах престарелых находятся. Это ведь очень жестоко по отношению к тем, кто нас родил и вырастил, и на ноги поставил. Раньше ведь у нас не было и домов престарелых, и детских домов. Если ребёнок оставался сиротой, то его на воспитание к себе брали близкие или дальние родственники, а то и вовсе чужие люди. Вот, например, мой отец, когда остался сиротой в тяжёлые голодные годы, то его приютила и воспитала чужая семья, которая потом стала ему родной, – грустно произнёс Алибек, смотря куда-то вдаль в окно.
– Раньше ведь наши предки были кочевниками и в одном ауле жили представители одного родового племени, вот поэтому они друг другу помогали и выручали, – продолжил свой разговор Алибек. – Даже обеспеченные баи помогали своим бедным родственникам в своём ауле, когда были голодные годы или джут, потому что они знали, если они потеряют весь скот от джута, то сами могли бы в раз разориться. А сейчас с каждым годом единения между нами остаётся всё меньше, каждый живет в своем маленьком мире и выживает по отдельности, а до чужих проблем им нету дела. Вот это меня очень беспокоит, Назгуль!
– Мы ведь казахи делимся на роды и жузы, может быть поэтому? – спросила наивно Назгуль.
– Мы единая нация и мы не должны делиться на роды и жузы! И вообще я считаю, что мы как народ состоим из родов и не должны делиться по родам! – с твёрдой интонацией в голосе ответил Алибек.
– Молодец, Алибек! – похлопала в ладоши Назгуль. – Мне нравится в тебе твой ум и начитанность. Такое сейчас среди молодых парней редкость! Тебе, наверное, предначертано судьбой стать политиком! – искренне улыбнулась она, сказав эти слова.
– «Если вы не занимаетесь политикой. То политика займется вами!», – говорил когда-то Отто Бисмарк, первый рейхканцлер германской империи, – с возгласом произнёс Алибек. – И я вот тоже решил ведь заняться политикой, когда мне исполнилось только 25 лет, а до этого она меня хоть и интересовала, то только в плане теории и по книгам, а на практике последние пять лет! – гордо заявил он.
– А я в этом пока еще плохо разбираюсь! – по-детски наивно и честно призналась Назгуль. – Мне, прежде всего, хочется подзаработать на этой выборной кампании. Потом завлекла идея поехать вместе с вами в Алматы, познакомиться и пообщаться с новыми людьми. Может быть со временем я и начну хорошо разбираться в политике, когда стану взрослее и разборчивее, – улыбнулась она.
– Конечно, Назгуль. Всё у тебя ещё впереди, ведь у тебя только-только жизнь начинается! – поддержал ее словами Алибек.
– А ты не устал сейчас, Алибек? – вдруг спросила Назгуль. – Может тебе хочется прилечь и отдохнуть, а то весь день на ногах и даже не прилёг.
– Спать ещё рановато, Назгуль! А вот прилечь и почитать газеты не помешало бы! – ответил Алибек.
– Ну тогда иди и ложись, и я тоже полежу и почитаю журналы и газеты, которые у нас апашки с собой в дорогу взяли почитать! – спокойным тоном произнесла Назгуль.
– Хорошо! Слушаю и повинуюсь вас, моя ханшайым! – шутя, ответил он. – Спокойной ночи тебе, Назгуль!
– И тебе того же самого! – поцеловав его в щеку, она быстро, чтобы он не опомнился, забежала к себе в купе.
Алибек через непродолжительное время, опомнившись, пошёл в сторону своего купе. Зайдя внутрь при открывании дверей купе он услышал звон стеклянных бутылок и делая вид, что ничего не слышал, снял обувь и сразу же забрался на верхнюю полку к себе. Его попутчики в это время сидели за столом и ужинали и по стоявшему перегару алкоголя в купе, было понятно что они выпивали. Алибеку не хотелось читать нотациии в этот раз взрослым мужикам, которые явно не понимали и не воспринимали нотаций, и не держали своё слово. Он просто молча прикрыл нос полотенцем и взяв газеты, принялся читать их. Спустя некоторое время он почувствовал, что у него стали сами собой слипаться глаза, и, отложив в сторону газету, он быстро заснул. Проснулся он посреди ночи, когда все его попутчики уже крепко спали, а ему захотелось сходить в туалет .
Вернувшись из туалета, он приоткрыл дверь купе, чтобы запах перегара выветрился из купе, забрался наверх и попытался быстрее заснуть. Время на часах сотового телефона показывало уже третий час ночи, и он ворочась, не мог долго заснуть. Так у него бывало всегда, если вдруг он просыпался среди ночи. Немного помаявшись, и ворочась с одного бока на другой, он всё-таки заснул. Спустя непродолжительное время, ему началось видеться видение или сон, который происходил словно наяву. Белая юрта, установленная посреди бескрайней степи, и возле неё сидит Назгуль, которая видит его издалека, встает тут же и машет ему рукой, приветствуя его. На ней был надет женский казахский национальный костюм в виде длинной рубахи – койлек и камзол без рукавов. На голове у неё было надето саукеле – женский головной убор в форме конуса, сшитый из войлока, покрытый красным шёлком и украшенный кораллами и бусами. Она бежит ему навстречу, но в это время откуда-то вдруг появляется стая волков и Алибек, видя их, кричит ей громко, чтобы она забежала обратно в юрту. Беспокоясь сильно за неё и крича во всю мощь, он вдруг заметил, что кто-то сзади стал теребить его руками и послышался мужской голос:
– Алибек! Что с тобою? Очнись!
В это время Алибек просыпается и видит, что его руками теребит Асхат и беспокойным голосом спрашивает его:
– Что случилось? Плохой сон приснился тебе? Ты так громко и сильно что-то кричал во сне, что аж я проснулся.
– Да, дурной сон приснился! И хорошо, что это был всего лишь сон! – под впечатлением от сна произнёс Алибек, учащённо дыша воздухом.
Уже рассветало за окном. И взглянув на часы в сотовом телефоне, которые показывали уже семь утра по времени Астаны, Алибек подумал про себя, что после такого страшного сна он наверняка уже не уснёт, и про себя начал анализировать к чему это вдруг ему приснился такой кошмарный сон. Ни в коем случае об этом сне ему, конечно, не стоило говорить Назгуль. А как всё хорошо в этом сне начиналось, и вдруг такой кошмар в конце. Может быть этот сон был просто приснившимся кошмаром, а может быть предостережением чего-либо плохого? Задал сам себе вопрос Алибек. Раньше, когда ему снились такие кошмарные сны, от которых он просыпался среди ночи и не мог уснуть далее, ни к чему плохому наяву не приводили. Был лишь один сон такой, когда ему приснилась кошка, которая покусала и исцарапала ему правую ногу. Спустя буквально месяц, зимой он поскользнулся и на обледеневшем снегу на улице и травмировал от неудачного падения свою правую ногу, которая болела после этого несколько месяцев и беспокоила его сильно так, что он хромал и ему было дискомфортно ходить.
Затем он в соннике случайно прочитал, что если кошка во сне царапает или кусает тебя, то это к продолжительной болезни. Это был единственный вещий плохой сон, который произошёл с ним наяву один лишь раз.
И хорошо было бы и в последний раз, – подумал про себя Алибек сейчас.
Уснуть уже Алибек не смог и спустившись вниз и взяв с собою мыльные принадлежности и полотенце, направился в туалет, который был свободен, так как ещё было ранее утро. Коридор вагона был пуст и все скорее всего спали.
Да и Назгуль наверное сейчас видит уже седьмой сон, надеюсь, хороший, – подумал про себя Алибек, возвращаясь из туалета.
Положив мыльные принадлежности к себе на полку, Алибек взял одну газету и присев на откидывающийся кверху стульчик в коридоре, стал читать газету. Временами он смотрел в окно, где пейзаж изменился, росла сочная трава, не смотря на позднюю осень, и издалека виднелись горы. Степь уже не была такой ровной и гладкой, как у них. Тут и там встречались разной высоты и ширины курганы. Такой пейзаж он часто видел в сценах казахских исторических кинофильмов, таких как «Кыз-Жибек», снятых ещё в советское время киностудией «Казахфильм». Алибек мысленно представил поставленные здесь юрты на зелёной лужайке, пасущихся недалеко лошадей и самого себя, сидящего на коне и скачущего в сторону гор. Не удивительно, что имея такой красивый пейзаж, здесь казахи издревле вели оседлый образ жизни, а не кочевали как у них в Западном Казахстане. Имея рядом с собою такую красоту, сочную траву и водоёмы, отсюда можно было и не уходить вовсе, так как всё было рядом.
Несмотря на то, что становление кочевого, полукочевого и оседлого типов хозяйств в Казахстане своими корнями уходит к началу 1 тысячелетия до нашей эры и развитие этих типов хозяйств в разных климатических условиях происходило одновременно, хотя и различными темпами и никогда не прекращалось. Наши предки не только были кочевниками, но и также вели оседлый образ жизни и занимались земледелием на юге Казахстана, так как здесь земля была плодородной.
На западе Казахстана наши предки обитали в засушливых степях, а поскольку животным постоянно были необходимы новые пастбища, скотоводы были вынуждены несколько раз в год перемещаться с одного места на другое. В этом, наверное, была тоже своя романтика: за лето перекочёвывать с одного места на другое, и познавать новые местности рядом с собою.
В это время к стоящему у окна Алибеку подошла Назгуль и поприветствовала его первой:
– Доброе утро, Алибек!
– С добрым утром тебя, Назгуль! – приветствием на приветствие ответил Алибек. – Смотри в окно, какое тут красотище!
– Даа! – с восхищением произнесла Назгуль, когда увидела пейзаж и окрестности. – Как тут красиво! А вон в далеке горы даже виднеются! – чуть ли не визжа от радости, произнесла она, показывая указательным пальцем в сторону гор. – А где мы находимся сейчас, Алибек? – спросила она, немного отдышавшись.
– Скоро по расписанию должна быть станция Тюлькубас, а через два часа после этой станции будет город Тараз, – ответил Алибек, ведя указательным пальцем по расписанию поезда возле окна. – А уже сегодня, поздним вечером мы уже будем в Алматы! – радостным тоном сообщил он.
– Ура! Да неужели! – обрадовалась громко Назгуль. – Не терпится побыстрее увидеть Алматы и побыстрее хочется принять душ!
– Ну, ещё чуть-чуть осталось совсем, Назгуль! – радовался вместе с ней Алибек, которому тоже не терпелось увидеть Алматы, и которого тоже измотала дальняя дорога и ничего неделание в поезде.
– Мне не терпится увидеть этот город побыстрее, прогуляться по улицам города Алматы и побывать в горах! – радостно по-детски лепетала Назгуль.
– А меня ты с собою возьмёшь, Назгуль, чтобы осматривать город? – спросил, подшучивая Алибек.
– Ну, конечно, Алибек! Мы же вместе будем гулять по городу и вместе осматривать окрестности Алматы, – всё ещё радуясь, сказала она. – А ещё я хотела бы побывать на Медеу и покататься там на коньках. А ты умеешь кататься на коньках? – обратилась она к нему.
– Нет, к своему сожалению! – грустно высказался Алибек. – Знаешь, Назгуль, в детстве, когда я ещё жил в Атырау, мы в зимнее время с пацанами катались на льду, на салазках. Для изготовления салазок использовали коньки, а именно лезвия от коньков отрывали от ботинок и прикрепляли к дощечке или доске, а поверх этой доски стелили кошму или одеяло, чтобы было тепло и не больно сидеть на этой доске. И ещё брали два металлических прута, низ которых заостряли, типа как лыжные палки, только короче. Садились на эти салазки с изогнутыми коленями и отталкиваясь пиками ото льда, катались на них с утра до вечера на льду во дворе или на реке Урал, когда тот замерзал. Особым достижением среди нас тогда считалось, если вместо пары лезвий от коньков внизу салазок использовать лишь одно лезвие, на котором было сложнее удержать равновесие и кататься.
