Адалин Черно
Не прикасайся
Глава 49
Соня
Не знаю, как он умудряется покинуть мою спальню незамеченным, но вышел Тан так же тихо и незаметно, как и вошел. Я, все еще растрепанная, но со счастливой улыбкой, по-прежнему думаю о том, как рассказать маме. У меня столько слов, но все они слишком восторженные, влюбленные, даже слегка эйфорические. Ни одного разумного довода, почему именно Тан и как мы к этому пришли, я так и не придумала.
А ведь мама будет спрашивать. Нет, конечно, она поймет мою влюбленность, но я хочу, чтобы она мне не посочувствовала, а порадовалась. Тан – он… особенный. Не такой, каким был с ней все это время. Не такой, каким был со мной раньше. Он… другой. Совершенно. Назвать его идеальным мне сложно, но он… старается. Я вижу, как он меняется рядом со мной, как на его лице появляется улыбка, когда он просто на меня смотрит. Я чувствую, что он тоже… тоже влюблен. Вижу это по его глазам. Разве такое можно не видеть?
Но как сказать об этом маме – понятия не имею. Думаю об этом постоянно. Даже стоя под струями душа, представляю, что ей скажу. Она ведь наверняка скоро отдохнет и придет ко мне, вспомнив, что я бы хотела поговорить.
Когда в дверь спальни стучат, я подпрыгиваю на кресле и иду открывать с несущимся галопом биением сердца. Меня захлестывает волнение. Я ведь так и не придумала, что скажу!
Открываю, конечно, но разговор начинать не хочу. Планирую его перенести, только вот, кажется, это и так произойдет, потому что за дверью хоть и стоит мама, но не одна.
– Сонечка, к тебе тут девочка пришла, – сообщает мама. – Я ее впустила, она сказала, что твоя подружка.
– Подружка, конечно. Привет, Сонь, – Злата пользуется моим замешательством и проталкивается в комнату.
Мама же решает совершить глупость – закрывает дверь и оставляет нас одних.
– Не помню, чтобы мы с тобой стали подругами. Или те пощечины в туалете были дружеским жестом?
Я не обижена. Я ее… ненавижу.
Даже не за то, что она сделала, а за то, как ведет себя. Снисходительно улыбается, дает понять, что я до нее не дотягиваю. Возможно, так и есть. Я другая. Никогда не гонялась за модными брендами, за одеждой, которая стоит больше месячной зарплаты мамы. Даже сейчас. Я знаю, что у Богдана Петровича есть деньги, вижу, как теперь одевается мама, но все равно не покупаю дорогую одежду. Злата же выглядит иначе. Одевается стильно и дорого, видно, что у нее это уже в крови.
– Я тебя и пальцем не трогала, – пожимает плечами.
То, что по ее указке мне отвесили пощечину и порвали блузку, она предпочитает не видеть? Как удобно!
– И все же подружками нас не назовешь. Или ты спальней ошиблась? Комната Тана немного правее.
– Я не ошиблась. Я пришла к тебе, а не к нему.
– И зачем же?
Я хочу выставить ее за дверь. А лучше позвать Тана, чтобы он выпроводил ее из дома, только вот несколько минут назад он написал мне сообщение, в котором сказал, что едет с Кимом в зал. Спрашивал, поеду ли я, но я отказалась. А теперь вот возникает желание попросить его вернуться за мной. Вдруг он недалеко уехал?
– Поговорить с тобой хочу. Вы же с Таном… пара.
Она не спрашивает. Утверждает. Я лишь таращу глаза, не понимая, откуда ей это известно. Мы с Таном договорились не афишировать наши отношения в университете, поэтому вторую неделю подряд мастерски игнорируем друг друга, хотя домой я, конечно, еду с ним.
– Не понимаю, о чем ты… мы брат и сестра, так что…
– Это расскажешь всему университету, – отмахивается. – Я знаю, что вы встречаетесь.
Искусно врать я не умею, поэтому просто молчу. Жду, что она скажет дальше, хоть и говорить Злата не спешит. По-хозяйски заходит в комнату, осматривается, а затем садится на кровать и просит меня принести ей воды.
– У вас очень жарко, – поясняет.
– Ты можешь сказать, что тебе нужно, и спуститься вниз выпить воды. Уверена, наш разговор не затянется надолго.
– Ты ведь не знаешь, что я скажу.
– Хорошо, – соглашаюсь, чтобы быстрее ее выпроводить.
Оставлять ее в комнате одну не хочется, но из ценного у меня только ноутбук. Сомневаюсь, что она украдет его, а телефон я забираю, прежде чем выйти. На экране светится новое сообщение от Тана:
“Приеду через несколько часов, отвезу тебя кое-куда”.
У меня от его слов внизу живота порхают бабочки. “Кое-куда” звучит очень заманчиво, и я решаю, что поговорю с мамой позже. Завтра или… послезавтра. Необязательно ведь сегодня. Сомневаюсь, что ее реакция позволит мне после со спокойной душой уехать с Таном.
Возвращаюсь в комнату со стаканом воды. Протягиваю его Злате. Она делает всего несколько глотков и отставляет стакан в сторону.
– Так о чем разговор?
– Я хотела сказать, чтобы ты была аккуратнее. Тан – он… не настроен на серьезные отношения. Ни с кем, и ты не являешься исключением.
От ее наглости я теряю дар речи. Мне бы и в голову не пришло прийти к другой девушке, чтобы рассказать ей, что она ничего не значит для парня. Для Златы же, кажется, это вполне нормально. Она еще и улыбается, сидит, ждет моей реакции.
– А ты его… адвокат? – спрашиваю, нахмурившись.
– Я просто хочу тебе помочь. Ты в отношениях неопытная, видно же. Тебе бы Ким подошел, если уж так сильно тянет в их компанию.
– Позволь мне самой решать.
– Конечно-конечно, я не против, – она поднимает руки так, словно и правда собирается позволить мне решать самой и прямо сейчас уйти. Только вот… никуда она не уходит, хоть и с кровати встает. – Я хочу тебе рассказать о споре, который они устраивают ежегодно. Они выбирают девчонку и делают вид, что влюблены, а потом сливают видео интимной близости всему универу.
Я сглатываю. О таком я не слышала даже от Стефании, а она учится на год дольше меня.
– И зачем ты мне это рассказываешь?
– Уберечь тебя хочу. Ты же дружишь со Стефанией. Она единственная, кто после спора остался в университете.
– После спора?
– Ну да… Самвел в прошлом году ее донимал. Вместе с Филом. Она в итоге на Само внимание обратила, и он ее дожимал.
Я закусываю внутреннюю сторону щеки. Хочется спросить, что было дальше, но я напоминаю себе, что передо мной Злата. Она – последний человек в университете, кто стал бы за меня переживать.
– Все ждали новое видео, но оно так и не появилось. Стефания и Само просто перестали общаться, а потом он объявил спор закрытым из-за отсутствия результата. Твоя подруга оказалась крепким орешком.
Я не верю в то, что Стефа не рассказала бы мне об этом, зная, что ко мне проявляет внимание Ким. Впрочем, в то, что он стал бы участвовать, верится с трудом.
– Ты о Киме думаешь, верно? Нет, он не участвовал в споре, я уверена. Скорее всего, Тан втянул его случайно. Весь универ знает, что если и будет видео с тобой, то главным героем будет точно не Ким.
– Я не понимаю. Чего ты от меня хочешь?
– Чтобы ты была умной, Соня. Не допускай ошибок подруги и не давай этим парням издеваться над собой.
– И откуда такая забота?
– Мне просто неприятно смотреть, как они считают, что могут все, – Злата пожимает плечами, а затем резко собирается уходить.
Хватает с кровати свою сумку и, перебросив ее через плечо, идет к двери.
– Если продолжишь с ним встречаться, не удивляйся, если прославишься на весь университет, хотя у тебя неплохая фигура.
Я не нахожусь с ответом, а потому она уходит, так и не дождавшись от меня слов. Я закрываю за ней дверь и прижимаюсь спиной к полотну. Не верю я ей совершенно, но подругу набираю и прошу встретиться. Пульс ускоряется, руки дрожат, когда я набираю номер Стефы. Она отвечает веселым голосом, говорит, что соскучилась, и я сообщаю, что приеду через полчаса. Я должна знать, был ли спор в прошлом году.
Глава 50
Соня
Поездка к Стефании не дает ничего. На мой вопрос о споре она лишь пожимает плечами и говорит, что если он и был, она о нем ничего не знает. Они с Само прекратили общаться по другой причине, и она ее, конечно же, не станет разглашать. Молчит, словно партизан, как я ни пытаюсь вытащить из нее хоть какую-то информацию. Мне нужно знать, но Стефания лишь пожимает плечами и непонимающе на меня смотрит.
– Зачем тебе? Переживаешь, что Ким на тебя с кем-то поспорил? Я сомневаюсь. Он вообще не такой. Вот если бы Тан или Фил…
У меня в груди все переворачивается, когда слышу эти слова.
– А что они?
– Известно что, – пожимает плечами. – Бабники, разгильдяи, мажорики. За такими станется на пару тыщ баксов поспорить на девушку.
– А Самвел другой?
Эта тема Стефании явно неприятна, потому что она морщится и лишь пожимает плечами. Молчит как-то слишком долго, а потом все же выдает:
– Он такой же. Мне однажды показалось, что нет, но я ошиблась.
Больше она ничего о нем не говорит, а я не хочу спрашивать. Вижу, что ей неприятно, и решаю не настаивать.
– В общем, расслабься. Споры водились за их компашкой. Подробностей я не знаю, мне было неинтересно, но девчонки трепались, что-то точно было, но Ким в них никогда не участвовал. Его вообще идеализируют, если прислушаться. Добрый, внимательный, вроде бы не бедный, сейчас еще и подкачался, вообще загляденье. И тебе достался. Многие будут завидовать.
Я молчу. Врать подруге неприятно. Я хочу с ней поделиться, но решаю, что сделаю это после того, как узнают наши родители. Ну и с Таном нужно все обсудить. Мы обоюдно договорились пока держать отношения в секрете, но долго наша тайна не продержится, если Злата уже догадалась.
– Ты хоть расскажи, как у вас? Какой он? Мне ведь интересно!
Я пожимаю плечами. Ким мне друг, и ничего плохого о нем я, конечно же, не скажу. Он замечательный, как и говорит Стефания, но изначально он был мне только другом. Сомневаюсь, что это изменится.
– Не хочешь делиться? Ну и ладно…
Стефа делает вид, что обижается, но очень быстро отходит и задает новые вопросы:
– Что ты будешь делать на Новый год, уже думала? Говорят, в университете будет большая туса за несколько дней до. Ты пойдешь?
– Да, наверное.
– И я. Девчонки вроде бы тоже будут. А потом? Вы с Кимом еще не планировали? Или будешь с родителями и братцем?
– Пока не знаю, еще есть время подумать.
– Это да. Надо еще и сессию сдать.
Я издаю мучительный стон, стоит вспомнить Льва Арнольдовича. Сомневаюсь, что он позволит мне все сдать с первого раза. Уверена, пристанет и отправит на пересдачу.
– Поговори с мамой, я уверена, что Богдан Петрович решит эту проблему.
– Я не хочу, чтобы он что-то решал, я хочу сама, тем более что предмет я не хуже остальных знаю.
– Лучше меня, я бы сказала. Просто ты ему почему-то не нравишься.
От разговоров о планах на Новый год и обсуждения преподавателей меня отвлекает новое смс-сообщение. Пишет Тан в мессенджере:
SkiTan: Я скоро буду, уже освободился.
Sonya_Rom: Я у подруги, но уже собираюсь домой.
SkiTan: Я за тобой заеду.
Несколько мгновений я просто смотрю на экран смартфона, а затем блокирую его и думаю, как объяснить Стефе, что за мной приедет Тан. Почему вообще мы вдруг нормально общаемся.
– Кто там? – с интересом спрашивает она.
– Мама. Говорит, что пора возвращаться домой. А еще сказала, что попросила Тана заехать за мной.
– Ничего себе, – Стефания присвистывает. – А что, Танский теперь прислуживает твоей матери?
– Не знаю, как он согласился, – пожимаю плечами. – Они не особо ладят.
– Да отец заставил, – смеется Стефа. – Вот он и едет. Небось, пригрозили ему, что без бабок оставят.
Я отмалчиваюсь. Переубеждать подругу не начинаю, просто пожимаю плечами и прошу ее не трепаться о том, что она узнала от меня, при подругах, иначе мне не поздоровится.
– Конечно, о чем речь, что я, Танского не знаю? И так счастье, что от тебя отстал, даже в университет возит и забирает.
– Угу. И молчит всю дорогу.
– Удивительно!
Прибытие Тана мы замечаем сразу: окна Стефании выходят на проезжую часть, так что мы замечаем свет фар подъехавшего автомобиля.
– Идем, провожу тебя, – выдает Стефа. – Мало ли в каком настроении твой братец приедет.
Я не сопротивляюсь. Мы выходим из дома и направляемся в сторону автомобиля. Даже издалека видно, что у машины стоят двое. Из-за врожденной близорукости я различаю лишь силуэты, зато подруга резко толкает меня в бок и выдает шепотом:
– Ким приехал. Ясно, почему Тан согласился. Не смог отказать другу забрать его девушку.
У меня во рту пересыхает. Тан, конечно, знает, что у нас с Кимом ничего не было и нет, но об этом не знает Стефания, которая упорно тянет меня вперед и ведет, конечно же, к Киму.
– Ну что стоишь, – говорит мне. – Иди давай, он за тобой приехал!
Я иду, конечно. Подхожу к Киму и останавливаюсь рядом. Боюсь посмотреть Тану в глаза. Уверена, что он пристально смотрит, и знаю, что его взгляд мне определенно не понравится.
– Как неродные, ей-богу, – выдает Стефания так, чтобы все услышали. – Ну ладно Соня, а ты? – бросает на Кима подозрительный взгляд.
Когда на мою талию ложится чужая ладонь, я готова застонать от отчаяния, потому что предвкушаю бурю, но вместо нее слышу лишь глухое злое:
– Давайте в машину, времени нет.
Обычно я сижу на переднем сиденье, но на этот раз забираюсь назад. Туда же садится и Ким. Дверь водительского сиденья хлопает с такой силой, что начинает казаться, она сейчас отвалится. Ничего не подозревающая Стефа лишь машет нам вслед. Я же сижу тихо и неподвижно. Боюсь посмотреть в зеркало заднего вида и удостовериться в том, что щеки горят из-за того, что Тан смотрит. Подумать ни о чем больше не успеваю. Тан останавливает автомобиль, как только мы сворачиваем, и выдает таким тоном, что никакого желания спорить не остается:
– Сядь рядом, Соня.
На это уходит меньше минуты. Я выхожу из автомобиля и пересаживаюсь на переднее сиденье. Остаток пути жду разговоров, но их не следует, зато я замечаю через зеркало заднего вида ухмылку на лице Кима. Его явно забавляет происходящее, пока у меня тут едва не начинается нервный тик.
Во двор дома заезжаем все вместе. Салон машины покидаем синхронно. Я почему-то отчетливо чувствую витающее между нами напряжение, а потому звон ключей от авто мною воспринимается словно выстрел. Я вздрагиваю и поднимаю голову.
– Вернешь тачку завтра, ладно? – просит Тан у Кима.
– Заеду утром за вами.
– Договорились.
Тан подходит ко мне, а Ким заводит двигатель и покидает территорию дома.
– Мама ничего не знает? – уточняет Тан и, дождавшись моего кивка, спрашивает следующее: – Подружка тоже?
– Умгу…
– Долго будем скрывать?
Наш разговор здесь могут увидеть, но я и так понимаю, что время, когда все вскроется, неумолимо приближается.
– Еще чуть-чуть? – предлагаю тихо-тихо.
– Дотерпим до того, когда Киму придется тебя поцеловать?
Я ошарашенно смотрю на Тана.
– Что? – хмыкает. – Он мой лучший друг, а я хотел сломать ему руку.
– Я… не знала, стоит ли говорить Стефании.
– Всем стоит.
Тан злится, и я чувствую его настроение, но здесь не решаюсь подойти и обнять, а сказать что-то не нахожу слов. Мы вместе заходим в дом, разуваемся. Внизу нас перехватывает мама и приглашает на совместный ужин.
– Отказы не принимаются, давайте.
– Отличный шанс, Соня, – предлагает Тан, но я лишь умоляюще смотрю на него и мотаю головой.
– Ясно, – кивает. – Меня к ужину не ждите, не заинтересован.
Пока я пытаюсь переварить сказанное им, он уже поднимается на второй этаж, а мама раздраженно фыркает:
– Ни капли уважения! Как вы с ним общаетесь?!
– Хорошо.
Пожалуй, даже слишком. Уровень нашего общения перешел все допустимые границы, но матери в таком признаться я, конечно, не могу.
Глава 51
Соня
Ужин с мамой и Богданом Петровичем проходит натянуто. Я быстро съедаю свою порцию и отправляюсь в комнату. Жду Тана, ведь он обещал, что отвезет меня “кое-куда”, но он не приходит ни в восемь, ни в десять, ни после полуночи. Я открываю мессенджер и вижу, что в сети он был тогда, когда писал мне сообщение. С тех пор – не заходил, но я отчетливо знаю, что он дома, просто… обиделся?
Хочу написать ему сообщение, но не решаюсь, так и лежу, полночи ворочаясь в кровати. Утром просыпаюсь разбитой, но на пары собираюсь. Как только телефон оживает входящим, хватаю его с тумбочки и открываю мессенджер.
SkiTan: Жду тебя внизу.
Собираюсь буквально за несколько минут и вылетаю из дома, чтобы поговорить, но не получается. В машине сидит не только Тан, но и Ким, так что я только сухо здороваюсь и забираюсь на заднее сиденье. Едем снова молча. Ребята о чем-то напряженно говорят, но я никак не могу разобрать, о чем именно. Нервничаю. Понимаю, что Тан после вчерашнего обижен. Мы должны были поговорить еще вчера, но я спасовала. Хотела поговорить с матерью наедине. Признаваться сразу и перед Богданом Петровичем страшно.
Когда паркуемся рядом с университетом, Тан перехватывает меня за руку и, повернувшись к Киму, говорит, что они встретятся в универе. Как только мы остаемся одни, щелкает блокировка замков, и я поворачиваюсь к Тану.
– Тебе зазорно сказать об отношениях со мной? Из-за лица? Боишься, что все узнают?
Его голос звучит… надтреснуто. Он не злится, не сжимает руки в кулаки. Спрашивает вполне спокойно, но у меня от этих слов сердце падает куда-то в пятки. Шрам на его лице – последнее, о чем я думала, когда боялась рассказать матери о наших отношениях.
– Господи, конечно же, нет! – восклицаю. – Это вообще неважно!
– Думаешь? – хмыкает. – Разве внешность не важна?
– Тебе важна моя?
– Да.
– То есть будь у меня на лице шрам, ты бы не стал со мной встречаться?
– С большой вероятностью – да, не стал бы.
Я в шоке отодвигаюсь. Видно, что признание дается Тану с трудом, тем не менее он предпочитает не врать, а говорить правду.
– Внешность, Соня, очень важный момент в любых отношениях: любовных или деловых. Как бы несправедливо это ни было, а мы судим человека по внешности. С первого взгляда мы составляем о человеке мнение. По его одежде, по его манере поведения, по его лицу. Ты – красавица, а я – с уродливым куском, который сложно не заметить. Да, сейчас никто не знает, но ты же понимаешь, что это вопрос времени.
– Я никогда не думала…
– Зато думал я, – отрезает.
– Мне совершенно неважно.
– Тогда пошли, – сразу же рубит и снимает блокировку.
Выходит из машины первым, а я, шокированная, иду следом.
– Расскажем всем, что мы вместе.
Тан обнимает меня за талию и прижимает к себе. В обнимку с ним заходим в университет. На нас, конечно же, смотрят. Долго и пристально, кто-то с недоверием. Сейчас наши отношения слишком явно перешагнули отметку “родственные”. Все понимают, что мы друг другу уже не брат и сестра, мы – пара. Мне не стыдно, но неловко. Не по той причине, которую озвучил Тан, а потому что я с таким вниманием сталкиваюсь впервые. Потому что вчера я была жалкой тенью на фоне Станислава Танского, его прибитой сводной сестрой, а сегодня я – его девушка. Позиция куда выше вчерашней, и от этого мне не по себе.
– Так-так-так… что-то я не поняла, – первой меня атакует Стефа, как только Тан меня отпускает. – Еще вчера тебя обнимал Ким, а сегодня что?
– А сегодня правда, – я вздыхаю. – Мы с Таном вместе.
– Офигеть! И давно? Явно ведь не со вчерашнего вечера.
– Около двух недель.
– А Ким?
– Мы не встречались, – я вздыхаю, осознавая, что врала всем.
От дальнейшего объяснения меня спасает звонок, который оповещает о начале пары. Мы со Стефой расходимся по аудиториям, и я выдыхаю, правда, ненадолго. Как только я захожу в аудиторию, все замолкают, хотя до этого было слишком шумно. Явно ведь обсуждали новость, которую обсасывает весь университет. Я, честно говоря, не думала, что это будет так. Я и помыслить не могла, что новость о наших отношениях вызовет такой резонанс. Кажется, я недооценила славу Танского и количество девушек, желающих быть рядом с ним. Половина первокурсниц из моей группы смотрят на меня так, словно были бы очень не против, чтобы я прямо сейчас провалилась сквозь землю и больше никогда не появлялась в аудитории.
Кое-как становится легче лишь с появлением преподавателя. На меня перестают смотреть и сосредотачиваются на лекции. После все повторяется. Я с трудом покидаю вдруг ставшую душной аудиторию и выбегаю наружу. Сразу же отправляюсь в туалет и планирую закрыться в кабинке, но как только захожу, дверь толкают внутрь.
– Ну привет, – передо мной стоит Злата. – Я надеюсь, ты не сильно хочешь в туалет, потому что у меня к тебе очень важный разговор.
– Прямо сейчас?
– Конечно… ты уже натворила глупостей.
После всего, что на меня сегодня свалилось, общаться еще и с ней нет никакого желания, но судя по тому, что ее подружки сторожат вход в туалет, она не пустит сюда никого и не выпустит меня, пока мы не поговорим.
– Ладно…
Выхожу из кабинки и останавливаюсь посреди туалета. Она кивает девчонкам на дверь, и те выходят.
– Мы тут одни, камер нет, никто не услышит наш разговор.
– Он строго конфиденциальный?
– Нет, если захочешь поделиться этим со всем универом, дело твое, – она пожимает плечами. – Я покажу тебе одно занимательное видео.
Она протягивает мне свой телефон и нажимает на “плей”. Мне требуется несколько мгновений, чтобы узнать обстановку комнаты, а затем понять, что на видео – мы с Таном. Лежим в кровати, пока еще одетые, но я слишком хорошо помню этот момент, чтобы не знать, что дальше я буду раздетой. Почти полностью. Ракурс съемки такой, что будет видно практически все, а ведь есть еще и звук.
Я нажимаю на паузу. Глаза застилают слезы.
– Откуда это у тебя?
– Вчера вечером я нашла это видео у Тана в телефоне и скинула себе. Подумала, ты не поверишь мне без доказательств.
Я не знаю, что ей ответить. Слова куда-то резко исчезают, а мысли разбегаются. Я отдаю Злате телефон, не желая смотреть дальше. Зачем? Я и так прекрасно помню, что будет потом.
– Мне очень жаль, но я тебя предупреждала, Сонь… Тан – не золотой мальчик, которого ты приручила, он может быть жестоким. Надеюсь, у тебя хватило ума не спать с ним, иначе… – она пожимает плечами. – Мое предупреждение окажется бессмысленным.
Она прибивает меня окончательно. Я надеялась выйти отсюда с высоко поднятой головой, но вместо этого прислоняюсь к стенке, а затем съезжаю по ней вниз. Злата, к моему удивлению, приседает рядом и даже протягивает мне носовой платок.
– Мне жаль. Тан умеет быть очаровательным, еще и этот шрам… Ты же видела его, да? Его так жаль, но это лишь маска… Он пользуется шрамом, чтобы давить на жалость, хотя и раньше у него неплохо получалось добиваться всего, чего он хочет.
Я закрываю уши руками. Больше не хочу ее слушать. Не хочу. К счастью, Злата больше не настаивает, молча выходит из туалета, и я поднимаюсь следом. На дрожащих ногах подхожу к раковинам, умываюсь. Телефон вибрирует, и я прекрасно знаю, кто звонит, но… не отвечаю. Забираюсь в кабинку и жду, когда начнется следующая пара. Когда это происходит, отписываюсь в нашем чате:
Sonya_Rom: Я в аудитории, не могу говорить.
Остается надеяться, что Тан поверил, и я смогу беспрепятственно покинуть здание университета. Что делать дальше, я пока не понимаю.
