Зоя Ясина
Сцинка
2.6 Ксандро
Вернулись в дом Мадам. Зайдя с чёрного хода, Лавиния повела Алишу темными коридорами. Шепнула:
– Увидишь его, сама всё поймёшь.
Остановились на пороге большой прокуренной комнаты. Двери были не закрыты, и они встали за шторой, в тенёчке.
Внутри, вальяжно раскинувшись в потертых креслах, сидело трое мужчин.
– Упитанные, как коты. Аж лоснятся. Балуешь? – шепнула Сцинка. – И как, спрос есть?
– Отчего же не быть? – пожала плечами Лавиния. – Мадамы, правда, всё больше днём приезжают. Тихонечко. С чёрного ходу. Кареты оставляют у торгового павильона, в накидочку с головой, и пешком юрк сюда. Так что вечерами у мальчиков моих работы нет. Отдыхают.
– Жизнь вольготная, – покачала головой Сцинка. – Где ты их вообще взяла?
– Подобрала вовремя, пока другие не смекнули и не увели. Вот, Ксандро, например, – Лавиния привздохнула. – Алиша, выбирай любого. Только не его. Это мой. – Она вздохнула ещё раз. – Смотрю и таю, как масло на сдобной булке.
– Сытая пора настала. Ты этих булок, смотрю, немало стрескала, – Алиша со спины ухватила подругу за нависающий поверх тесного корсета жирок.
– Ай, – взвизгнула Лавиния, – я хоть на женщину похожа, а ты как ослица мосластая.
– Повтори-ка, кто я?
– Шакалиха. Гиена пустынная.
Алиша разозлилась, сильнее ткнула подругу, так, что их возню услышали.
– Барышни к нам, что ль, пожаловали? – отозвался тот самый Ксандро. – О, так это наша Мадам! – Он приподнялся. – Неужели с гостьей?
Пока они не вышли, Алиша шепнула.
– Подумай, Лавиния. Сослужу тебе службу. Вот этого твоего, отъевшегося, прирежу, и одной головной болью у тебя будет меньше.
– Алиша!
– Не могу же я всех молодых, красивых девок в округе перерезать? Да у тебя и золотых не хватит.
– Не смей его тронуть, – прошипела Лавиния, вытолкнув Алишу на свет.
– Да, мальчики, я это. С гостьей. Вот, привела вам, встретьте хорошенько.
Алиша осмотрелась. Подскочившего Ксандро сразу отпихнула. Подошла к сутулому мужчине, оставшемуся в кресле. При её приближении он поднялся.
Сцинка втянула воздух, растопырив ноздри, похлопала мужчину по груди. – Шкурник?
– Как узнала? – мужчина удивился. – Кожу выделывал, это правда.
– По запаху.
– Сколько раз уже мылся, – мужчина озадаченно понюхал свои руки, посмотрел на Лавинью. Та только покачала головой. Дескать, не обращай внимания. Алиша продолжила.
– И что здесь? Разорился?
– Так и есть, госпожа, разорился. Клиент ушёл. Поставщик ещё цены задрал.
– Скота-то всё меньше, – Сцинка кивнула понимающе. – А здесь, значит, пригрели?
– Не обижают, госпожа. Жаловаться грех.
Алиша кивнула ещё раз, повернулась ко второму, уже заранее вскочившему и поджидающему её. Подходить не стала.
– А ты вор, сразу вижу. Пальчики так и бегают.
– Так, нервничаю, госпожа.
– Зачем нервничать? Не надо.
Алиша обратилась к подруге.
– Мадам Делавинь, не боишься, что обчистит какую-нибудь твою «гостью»?
– Так ведь тогда опять на улицу пойдёт. А кого там нынче грабить?
– Откуда взяла его? Пытался тебя обшмонать?
– Всё-то ты знаешь, дорогуша, – Мадам пожала плечами. – Ну да, так и есть. Хорошо, я с товарками была, заметили.
– А сама не заметила?
– Как не заметила? Знаешь же, где я кошель ношу? А у него такие пальчики нежные. Я сразу поняла, какой талант пропадает, – Лавиния приблизилась, – дорогуша, что-то ты долго выбираешь. Хочешь – бери обоих. Всё равно сидят без дела, работы нет.
Алиша усмехнулась.
– Так они боятся меня. Пойду лучше спать.
Она было развернулась, чтобы выйти, как вдруг услышала:
– Кто это здесь боится? Зачем двое? С ней я и один справлюсь, – Ксандро схватил Сцинку за локоть. Вырвавшись, она крутанулась назад, перехватила его руку и приставила нож к горлу. Ксандро отпрянул. Сцинка его слегка порезала.
– Да что ж ты за человек такой, чуть что, сразу за нож! – взвизгнула Лавиния, попытавшись оттащить Алишу. Та не сдвинулась с места.
– Какая горячая барышня, – пробормотал Ксандро, ещё больше пятясь. Шкурник заметил:
– Зря ты, Ксандро, это же Сцинка.
– Первый раз вижу Сцинку, на сходку так и не попал, – добавил вор, слегка поклонившись.
– Да что за Сцинка? Воровка, что ль? – так и не понял Ксандро, – то ли баба, то ли зверь. Её бы отмыть.
Сцинка сама не заметила, как не то зарычала, не то зашипела. Воспоминания нахлынули. Увалень этот Ксандро даже близко не стоял с Дарком. А она теперь всех мужчин будет с убитым сравнивать? Мифический, зарезанный, теперь он может обладать любыми качествами. Какими угодно достоинствами, которые Алиша сама выдумает. Разве может кто-то сравниться с мертвецом?
– Да иди ж ты уже, Бога ради! – Лавиния вытолкнула Сцинку из комнаты, – и ты не лезь! – шикнула она на Ксандро. И тоже вышла следом.
2.7 Холод
Лавинье пора было встречать Смотрящего, так что она опять поручила Сцинку какой-то девке, которая уже и проводила её до выделенной комнаты.
Сняв часть одежды, Сцинка улеглась в кровать.
Значит, у Лавинии новая любовь? Которая же по счету? Да которая б не была, заканчиваются все одинаково. Но Лавиния упорно продолжает искать своё счастье.
Когда они встретились впервые – подругами не стали. Алиша пользовалась своим правом на тёплый угол, хотя, после раза третьего, четвёртого, решила от этого долга Лавинью освободить.
В конце-концов, сколько может стоить жизнь этого Патрика… нет, второго, как же его?
И вот однажды, стылой, звенящей ночью, когда с пустыни дул ветер, несущий пробирающий до кости холод, Сцинка вертелась в своей постели, пытаясь согреться. Утром ей нужно выдвигаться, хоть и не срочно. Донесли весточку, что в дальнем селении есть для неё клиент. Поговорить надо бы с глазу на глаз. Без верной оплаты Сцинка за дело не берётся. А с Законом шутки плохи.
Вот и думает Сцинка, как выйдет утром в холодную пустоту. Как, не разбирая дороги под ногами, пойдёт. Пески будут гулять, менять натоптанные тропки. Ориентиры на небе закроет тем же песком. И останется у Сцинки её пёсье чутьё.
А рядом кто-то выл. Сцинка решила, почудилось. Потом прислушалась. Узнала Лавинью. Вышла в коридор. Шлюха, растрепанная, в одном нижнем платье, стояла в ледяном коридоре босая.
– Сцинка! – увидела её, бросилась, как зверь. – Сцинка! Сын мой только что умер! – упавши Алише на грудь, шлюха скатилась ниже, цепляясь, но не в силах удержаться за сцинкину одежду.
– Марк умер? – переспросила Алиша, вспоминая мальчишку, с которого сама же снимала удавку.
– Не Марк! Младшенький мой! Совсем кроха, – Лавиния прерывисто задышала, хватая ртом воздух, как собака. – Не бросай меня, Сцинка. Никого в доме нет. Боюсь я одна.
– Где девки? – спросила Алиша, уже направляясь к Лавинии в комнату.
– Заработка ж нет. Не заходит никто. В город ушли клиентов искать.
– В такую погоду?
– И в такую пойдёшь, если есть нечего.
Зашли. Свёрточек лежал на кровати, прикрытый сверху худым одеялом. Детская кроватка стояла пустой. Лавиния начала рассказывать.
– Ушли все. Я со своей крошкой осталась. А тут вдруг зашёл один… джентльмен.
«Джентльмен, как же», – подумала Алиша, но перебивать не стала.
– Обслужить, кроме меня, некому.
– Так ты же… – Алиша посмотрела на сморщенного крошку. Едва ли больше ладони. – Ты родила только?
– Уже потихоньку можно, – шепнула Лавиния, осторожно подходя к кровати. – Холод такой, я крошку с собой в постель беру. А тут такое дело… И младенчика не оставишь, и джентльмена не выгонишь. Переложила крошку в кроватку. Так он кричал поначалу, а потом… понял, что помолчать надо. Умненький какой – так я сперва подумала. А как ушёл тот, ну…
– Ясно, – перебила Алиша, – не могла она уже слышать, как Лавиния, заплетаясь, произносит это «джентльмен». Присмотрелась к ребёнку. Уж что-то, а она, убийца, в состоянии отличить живое от мертвого.
Подошла ближе, прилегла на кровать. Положила свою руку ребёнку на шею, потом спустила ладонь на крохотную грудь.
– Дышит он, и сердце бьется.
– А? – Лавиния наклонилась, собирая на груди худое нижнее платье. – Как это, дышит? Уж я как прислушивалась, как трясла!
Даже Алиша слышала где-то про глубокий младенческий сон. А у Лавинии ведь это второй уже. Посмотрела на Лавинию – худая, как призрак. Ни живая, ни мёртвая. Не соображает, должно быть, ничего.
– Ложись в постель. Проснётся, есть захочет. Жив твой ребёнок, – Алиша собралась вставать. Лавиния её удержала, забираясь на постель с другой стороны. Легла рядом.
– Сцинка. Ты ангел мой. Посланный отцом небесным. Я уж думала, с ума схожу. Хотела на руки его, кроху мою, и идти куда глаза глядят.
– Бредишь, что ли? – Сцинка смотрела на свою руку, лежащую на едва шевелящемся тельце поверх накрученных пеленок.
Рука её грубая. Кожа сухая, ногти чёрные от забившейся пыли. Сколько жизней эти руки отняли, а чтобы подарить, Сцинка ни одной жизни этому миру не подарила. Кроха шелохнулся. Захотел, может, скинуть чужую руку? Сцинка улыбнулась. Лавиния спросила у неё.
– Ты чего, Сцинка?
– Какой я ангел? Где-то там, сверху, твой отец небесный над тобой смеётся.
– За эту крошку я жизнь отдам. Всё отдам, что есть у меня. Душу отдам. Веришь, нет, Сцинка?
– Как назвала хоть? А то всё крошка, крошка.
– Да никак пока, была б девочка, назвала б в твою честь, Сцинка, – Лавиния прикрыла глаза, – а, кстати, Сцинка, как тебя зовут?
Лавиния заснула, кажется, как только спросила. Но Сцинка ответила.
– Алиша. Алиша – моё имя.
Лавиния кивнула.
2.8 Ночной гость
Заснуть Алиша не смогла. И к чему эти воспоминания сегодня? Ночь за окном не холодная. В пустыне спокойно. А всех своих детей Лавиния благополучно отправила в селения.
Как так? Алише трудно понять. Подруга рассуждала, что нечего её деткам при матери в публичном доме делать. Марк и так больше чем надо, видел. Хоть остальных вовремя успела отослать.
Алиша как-то спросила, что ж дети будут делать в селениях? Научиться там особо ничему не научишься. Пустыни вокруг, земледелие скудное. Пастухов тоже много не требуется. В городе хоть можно отдать какому-нибудь ремесленнику в подмастерья.
Но Мадам Делавинь, наверное, всё ещё надеялась на какое-то своё, эфемерное, женское счастье. На дом, фамилию, мужа? Чтобы стать честной женщиной. Зайти в местное общество с поднятой головой.
Алиша как-то спросила, зачем Лавиния каждый раз решает рожать? У них же, шлюх, и средство своё какое-то есть, которое они внутрь себя, чтоб скинуть, пихают. Подруга ответила, что от любимых мужчин можно и родить.
– Так ты же шлюха, – вот так, прямо, и высказала Алиша, – откуда ты знаешь, что это от любимого, а не от какого-то случайного мужика?
– Ну а с кем бы я ещё заснула крепко-накрепко на всю ночь, забыв про всё на свете?
Алиша тогда и вспомнила про девок, растопорщившихся над лоханями, про их самоделки, которыми они в себя раствор заливали.
Она как-то хотела спросить для себя, что они там смешивают. Вдруг сама понесёт? Но потом решила, если вдруг такое случится, она то как раз спокойно родит, а потом отдаст ребёнка сначала кормилице-няньке, а потом пристроит куда-нибудь, на время, к мастеровым. Должников, да и тех, кто обидеть её побоится, у Сцинки полным полно. Ей не откажут. И денег ей хватит.
Мысль эта Алише нравилась. Тут и про дом можно подумать, и про будущее. Отойдёт она от дел – кто ей мстить будет? Можно и не отходить – работать, сколько сможет. А если убьют её – что с того? Деньги и дом ребёнку достанутся. Но пока она бродит, как пустынный волк, одна, что толку мечтать?
Так она и крутила в голове одни и те же мысли, ворочалась с боку на бок. Как вдруг услышала, как по коридору кто-то прошёл и остановился у её двери. Алиша замерла, нащупала нож, бесшумно соскользнула с кровати.
Дверь открылась. В темноте вошедший мужчина споткнулся. Выругался:
– Да где эта чёртова баба?
Нащупал спинку кровати, начал шарить по одеялу.
– Сцинка, эй! Сцинка?
– Что тебе надо? – Алиша приготовилась прыгать, перехватив удобнее нож. Она поняла, кто пришёл к ней. Только зачем?
Глава 3. Заказ
– Нельзя так к ней врываться! – отчитывала Лавинья своего дорогого любовничка. – Вот и как теперь с таким лицом тебе людям показываться?
– Дурная баба, – только и проговорил Смотритель, – прижимая к порезанной щеке шлюхин платок. – Я же поговорить зашёл.
– Так бы и сказал. Я же спрашивала, – Сцинка тщательно вытерла о рукав своей рубашки использованный нож.
– Так глухой он, Сцинка! Ой! – Лавинья зажала рот ладонью, взглянула: не обидела ли? – Ну, то есть, слегка глуховат.
– Кто? – не понял любовничек. Сцинка вздохнула. Она и не думала, что Смотритель будет нападать: так, решила проучить. Да и порезала совсем уж легонько. Кровь, конечно, хлещет, но и от обыкновенного бритья можно сильнее порезаться.
– И о чём понадобилось говорить со мной поздней ночью? – Сцинка перебралась в кресло. Лавиния поставила напротив второе, усадила Смотрителя. Сама встала за его спиной, гримасничая. Дескать, повежливее надо быть. Да с чего бы?
– Лавиния, выйди! – бросил через плечо Смотритель.
– Что за секреты? – спросила Сцинка, когда за Лавинией закрылась дверь. Сама Алиша уверена, подруга будет подслушивать. В общем-то, если дело в заказе на убийство, такая информация шлюхе ни к чему. Если она, конечно… Да нет. Что за мысли?
– Меня попросили очень важные люди, – Смотритель взглянул на потолок, намекая Сцинке на исключительную важность просящих. И, судя по всему, что это и не просьба никакая, а прямой приказ.
– Я без понятия, кто там сейчас с шлюхами в верхних комнатах, – съязвила Сцинка.
– Да нет… Ты не поняла… – Смотритель раздражённо покачал головой, – очень важные…
– Дальше.
– А учтивости тебя не учили?
– Перед будущими трупами не расшаркиваюсь.
– Я же не труп.
“Ну, это пока”, – захотелось добавить Сцинке. Все когда-нибудь да умирают. Но она промолчала.
– Ты, судя по всему, хочешь мне передать чью-то просьбу. А, точнее, заказ… Мне без разницы, как и через кого получить работу. Должна быть оплата и имя. Заказчиком будешь ты. Если нет, и с тебя, если что, взятки гладки, тогда отказываюсь.
– Думаю, не так всё тут просто, Сцинка, – Смотритель потёр ладони, – было бы всё так просто…
– Не люблю сложностей, – Сцинка поднялась с кресла. – Если у тебя всё, закончим разговор.
– Не забыла, что я здесь власть? – Смотритель подниматься не стал, но подался к ней, навалившись грузным телом на подлокотник.
– Это тебе что-то от меня нужно, не наоборот.
А судя по всему, если Сцинка не согласится, Смотрителю будет ой как несладко. Что-что, а торговаться Сцинка умеет. Задание, видимо, будет не из простых – вон как деликатно подходят. А до сути заказа-то ещё далеко.
– Таким людям не отказывают, Сцинка.
– Да каким людям? Что ты темнишь, в самом деле? Скажи уже, кого прикончить, делов-то.
Смотритель шумно вздохнул.
– Знал бы я, кого.
3.2 Подозрение
Обоюдно мучались долго. Сцинка, наконец, выяснила, что чтобы получить заказ, ей сначала надо наведаться в каменоломни, там встретиться и переговорить с человеком, имя которого ей знать не положено. Он ей передаст дальнейшие инструкции. Больше Смотритель ничего сказать не смог.
– Часть оплаты вперёд. И вообще – хотелось бы понимать, о какой сумме пойдёт речь?
– Жадная ты баба, Сцинка.
– С чего это? За такие сложности – пойди туда, не знаю куда, убей того, не знаю кого – можно и тройную плату запросить.
– Будет тебе плата.
– Сколько?
Смотритель поманил её пальцем. Дождался, пока Сцинка подошла и нехотя наклонилась. Шепнул. Сцинка покачала головой. Довольно прилично. Очень даже прилично… Но… Знает она этого сукина сына.
– В два раза больше, и я согласна.
– Что о себе возомнила! – Смотритель хотел было подскочить, но грузный вес помешал. Остался в кресле. – Накину немного, ну… процентов двадцать.
Сукин сын. Так и есть. Деньги не его, уж как не расстараться прикарманить.
– В два раза больше. Без разговоров.
– Нет таких денег.
– Как так? Говоришь, серьёзные люди, – Сцинка тоже показала глазами на потолок. – Ну, спроси у них. Если дело того стоит, глядишь, и раскошелятся.
– Ты мне тут не… Не одна ты, знаешь ли…
– Ну и иди к другим. Они, может, посговорчивее.
– Ты нужна.
Так, постепенно, Сцинка выяснила, что нужна женщина. В общем-то, Смотрителя в такие детали не посвящали. Да только он знает, что Сцинка затребует полностью всю свою плату, а вот с порекомендованного убийцы можно потом спросить в благодарность за услугу. Попробовал наверняка кого-то другого порекомендовать. Не вышло, судя по всему. Нужна Сцинка.
Алиша задумалась. В Крансвене, кроме неё, пожалуй, убийц-женщин нет. В Столице их полно, но до Столицы далековато. В селениях можно найти. Но для серьёзного дела не сгодятся. Кому-то она срочно понадобилась. И одновременно кто-то захотел её убить.
Не нравилось ей это. Вмешивалось в спокойную, размеренную жизнь что-то непонятное, опасное. Вот если бы она сама, лично, кому-то дорогу перешла, и ей решили отомстить… А здесь дело в другом – кто-то прознать мог, что Сцинку наймут для этого дела мутного, и этот кто-то решил вмешаться…
– Заплатишь, сколько сказала. Или прощай.
– До чего ж ты меня вымотала, Сцинка. Воля твоя, идёт, – Смотритель поморщился, но кивнул. – Вперёд получишь половину, там посмотрим. Может, ещё на каменоломнях с человеком не договоришься.
Сцинка покачала головой. Согласился на всю сумму. Значит, денег ещё больше выделили? Да кого же это надо убрать?
– На каменоломню мне одной идти будет подозрительно. Мне там делать нечего, – рассудила Алиша.
Смотритель ещё сильнее сморщил лоб, поскрёб по переносице пальцами.
– Возьми с собой кого-нибудь из рабов. Продашь на месте. Вот тебе и повод.
– Это что же – прикажешь мне в городе рабов покупать и до самой каменоломни тащить? Мне их ещё и охранять придётся, чтобы не разбежались.
– Ну что ты, в самом деле, Сцинка. Вон, у Лавинии работают… даром свой хлеб едят, – Смотритель покачал головой. – Возьми кого-нибудь из них. Ксандро возьми – давно пора его выгнать.
– А что же ты как своим товаром распоряжаешься? – спросила Алиша.
– Ну так а чьим же? Кто Лавинии особняк предоставил?
– В долгу она у тебя? – Сцинка поняла, что этот разговор зря завела. Вот тебе и под крылышком. Ну да Лавинией она себя шантажировать не позволит. Выгонят Мадам со всеми девками на улицу – так ей и надо. – Хорошо, возьму его, так и быть.
3.3 Утро
Смотритель ушёл. До рассвета осталось не так много времени, но Сцинка прилегла, решив, что успеет подремать. Как только встало солнце, Алиша открыла глаза.
Она как раз делала свои привычные упражнения, растягивалась, опираясь на спинку кровати. Зашла Лавиния.
– Как прошло?
Сцинка промолчала, покачав головой.
– Что, и мне не расскажешь? – Лавиния фыркнула, потом уставилась на Сцинку.
– А что это ты делаешь?
– Не видишь?
– Вижу, – Мадам обошла вокруг кровати. – Иди ж ты, посмотри, как гнётся. Это, стесняюсь спросить, для каких таких целей? Уж не решила в мою профессию податься?
Сцинка опять промолчала, сменив ногу. Лавинья подошла, отодвинула её.
– Ну-ка, дай-ка мне. Покажу тебе, как надо-то! – она подняла юбки и закинула ногу на спинку кровати.
– Что-что, а ноги ты задирать умеешь, да? – Алиша отошла, наблюдая.
– А то как же! – выдохнула Лавинья, и вдруг ахнула, упав и уперевшись руками в пол. Одна её нога подогнулась, вторая осталась на спинке.
– Это что, твоя рабочая поза? – Алиша подошла ближе, присела рядом с подругой.
– Сцинка, что ты за змея такая? – Лавинья переступила вспотевшими ладонями, попробовала сдуть упавшую на глаза прядь. – Не видишь, тяжело мне. В ногу вступило! Сними меня!
Алиша послушалась, оттащив Лавинью от кровати. Та разогнулась, отдышалась. Сцинка решила сразу перейти к делу.
– Мне нужен твой Ксандро.
– Это ты что говоришь такое? – Лавинья массировала поясницу, приходя в себя. – Для чего?
– На каменоломни надо наведаться. Одна пойти не могу – подозрительно.
– Чем это тебе подозрительно? Ты же вольный человек, ходишь где хочешь.
– Не совсем так, – Алиша покачала головой, – если я где-то появляюсь, значит, в округе или кто-то кого-то решил заказать, или кто-то уже заказан мне и скоро умрёт.
– И что ж ты, прячешься обычно?
– На людях слишком часто стараюсь не показываться.
– Очень уж стала известной? – Лавиния пофыркала. – Вот тебе и проблемка!
– Ксандро заберу. Смотритель дал добро, – продолжила Сцинка. Мадам изменилась в лице.
– Чего? Как это? – она упала в кресло. – Неужто он прознал?
– Не о том думаешь, Мадам Делавинь.
– Сцинка, ты нашептала? Ксандро тебе сразу не понравился… Зачем ты так? – Лавинья вытаращила глаза, решив прожечь в Алише дырку. – Не знал же он…
– Ещё раз повторяю – не о том думаешь. Ксандро резон взять, потому что он покрупнее, чем твои шкурник с вором. Есть смысл на каменоломни вести – можно побольше денег выручить.
– Так… ведь… продавать необязательно? – вдруг оживилась Лавиния. – Сцинка, скажи, можно же как-то так провернуть, чтобы не продавать? Да и не рабы же они…
– Ну и не честные граждане, согласись? У твоего Ксандро и документов наверняка нет.
– Нет. Хотела сделать… Сцинка… – Лавиния поднялась, подошла вплотную, – Сцинка, давай я с вами пойду?
Алиша такого предложения никак не ожидала.
– Это ещё зачем?
– Как зачем? – Лавиния оживилась. – Товар мой. Дом мой. И решение, стало быть, моё.
– Какое решение?
– Что ты, Сцинка, в самом деле? Решение продать работничков своих. А так как я не в курсе, что к чему, решила сама прийти, лично, покрутиться, присмотреться.
– Так туда идти не ближний свет, чтобы покрутиться и присмотреться, – Алиша покачала головой. – Опять же, людей можно и на городском рынке продавать.
– Дак это рабов. На них документы на собственность нужны. А мои, хоть и без документов, всё-таки не рабы. Так?
Алиша не стала отвечать. Лавиния сама себе в подтверждение кивнула.
– Так. А если не рабы, то продать их можно только на каменоломне. Там никто никаких документов не будет спрашивать.
Это было правдой. Поэтому по пустыне ходить в одиночку опасно. Стройка замка шла ускоренными темпами. Рабов не хватало, стоили они дорого. Если тебя поймали и привели на каменоломни, будь ты хоть трижды честный человек – продадут.
– Ты ведь не отстанешь, да? – устало вздохнула Сцинка.
– Вот всё и порешили, – довольная, кивнула утвердительно Мадам Делавинь.
– Но выдвигаемся сегодня, – Сцинка несколько раз быстро сжала и разжала пальцы. – Так что – тебе нужно подготовиться.
