Зоя Ясина
Сцинка
Путевой дворец
Сцинка не знала, как именно ей лучше подготовиться к встрече. Караван с Императрицей вот-вот должен был отправиться на Север, по пути сделав остановку в небольшом пустынном дворце, служащим как раз таким вот удобным перевалочным пунктом. Дворец этот был куда как ближе к Северу, однако на землях Юга. Алиша рассудила, что именно там предполагается их встреча с верными Императрице людьми.
До обозначенного дворца шли медленно – полностью успела смениться луна. Сама Алиша с такой дорогой справилась бы быстрее. Но караван с Императрицей неспешно двигался по пустыне. В дневной прогон едва ли покрывали восемнадцать миль. Сцинке с Лавиньей жаловаться было не на что – своими ногами идти не приходилось. Они сидели в построенном для таких передвижений переносном шатре, который крепился верблюду на спину. Конструкция была легкой, и животное выдерживало её вес вместе с весом двух небольших женщин.
Дворец, в который направлялись Алиша со Сцинкой – своеобразный постоялый двор. Просторный, большой, хорошо укреплённый. Такими больше пользовались знатные люди и крупные купцы. Мелких торговцев, правда, тоже пускали. Городом в себе пустынный дворец назвать нельзя – для такой характеристики он не настолько крупен, а всё же, распластанный по пустыне квадратом, он имеет и внутренний двор для животных, и большое помещение для людей. На крытых площадках стихийно образовывались пункты обмена провизией, необходимыми в пути вещами, товарами на продажу. В тучные времена в путевом дворце заключались и торговые сделки, решались вопросы. Пару раз Алиша была здесь, хотя убийце в таких местах, казалось бы, делать нечего. Но и ей нужны сплетни, товары первой необходимости, еда.
На ночь это место наглухо закрывалось, вместе с животными, вещами и путниками. Люди и скот могли спокойно спать под защитой массивных, крепких стен. Кого в своей же Империи бояться – не всегда понятно. С другой стороны, при разгуле воров и убийц, особенно во времена голодные, торговые караваны становились лакомой добычей. А сейчас, при масштабных стройках и нехватке рабов – и люди тоже.
Караван устроился на ночлег. Располагались долго: пока разгрузили животных, сложили вещи, устроились. Пока отужинали. Лавинья постоянно чему-нибудь восторгалась. В одной из клетей она обнаружила выложенный каменной плитой пол со стоком, трубы, идущие от стены в железный чан. В соседней клети под куполообразным потолком вдоль стен и посередине пола едва возвышались каменные же лавки.
– Алиша, ой, Сцилла, – поправилась Лавиния быстро, – тут что же, парная?
– Да, парная, и ванная есть, и горячая вода была когда-то. Давно уже всё это в запущении, не видишь разве? – Сцинка провела рукой по заржавевшему чану. – Трубы идут из помещения, где печь, над ней они и пущены, чтоб нагревалась вода. Сама вода берётся из колодца во внутреннем дворе, где сейчас стоят животные. Воду поднимали той же вьючной скотиной, которую пригоняли, или рабами. Там продуман хитрый подъёмный механизм.
– Ой, Сцинка, вот бы тут помыться! – ахнула Лавиния, опять забыв о прикрытии.
– Ты для Императрицы слишком живенько себя ведёшь. Да и восторгаться всякой всячине надо поменьше. Если на тебя так стояночное место купцов влияет, что с тобой будет в столичном дворце?
– А ты была там, Сцинка?
В Столице Алиша бывала, а вот во дворце Императора, ей, конечно, делать было нечего.
– Ты ложилась бы спать! Если приедет кто, я тебя первая предупрежу.
– А сама?
– Поброжу ещё.
Пустыня вокруг отлично просматривалась через окна-бойницы. Всё же укреплён этот путевой дворец неплохо. Главное – закрывается, и стены такие ничем не проломишь и не расшатаешь.
Это место – единственное подобное укрепление на земле Юга. На Севере, их должно быть, побольше – торговля там оживленней, земля богаче. Провизии, опять же, точно возится больше. Если рассудить – по пути следования караванов через пустыню подобные стоянки очень нужны. Алиша вот предполагает, что неплохо бы иметь такие укреплённые места через каждые миль тридцать. Сама она так и сделала – обустроила себе в пустыне норы, да только всё больше вокруг города или крупных поселений. Где-то она пользуется своими перевалочными пунктами, где-то – местечками вроде Линнея. Когда знаешь, что где-то ждёт приют – идти легче. Одиночество опять внезапно поднялось к горлу, схватило Сцинку ледяной когтистой лапой, сковало грудь. Алиша поскребла шею. Ни ногтей, ни тела она уже толком не чувствовала. Что-то вонзилось в шелуху кожи, но не доскреблось до плоти.
Холодно. Этот холод просачивался сквозь узкие глазки окон. Выл снаружи песчаный ветер, никого не было видно. Неужто придут на рассвете?
Алиша ждала.
Встреча с людьми Юга
Люди, верные Императрице, пришли. Кто то был, каких званий, статусов и положений – Сцинка догадывалась смутно. Лавинию она растолкала, а всё же понимала, что пришли поговорить с убийцей – с ней. Понадобилась ведь зачем-то Императрице в свои наместницы именно Пустынная убийца. Теперь Сцинка понимала, что для того, чтобы убрать Императора. Да и до Столицы чтоб добраться, пережив все нападения и засады. А все же… чего ещё ждать?
Матушка говорила про стройку стены, которую надо прекратить. Да разве это сделается одним указом? Умрет Император, кто же придёт к власти? Не Лавиния же будет Империей управлять. Не убили бы подругу… Да это ж древний культ… Этот её знак – теперь он должен защищать её.
С культом Императрицы всё непросто. Вот и паломницы со всего Юга шли к Матушке в замок за прощением грехов и помощью. Да и на Севере её почитают. Живет она долго, как бы не решила считаться таким вот образом и вовсе бессмертной. Народ дичает, технологии утрачиваются, скоро и в такие байки, как бессмертие, начнут верить.
– И что же от нас надо? – спросила Алиша. Они сидели на ковре, в круге. Путники отогревались горячим чаем. Кроме каравана Императрицы и новых гостей в путевом дворце никого нет, однако далеко не всем слугам и приближённым Сцинка доверяет. Не все до последнего в этом караване знают о подмене. Есть тут и люди Заира наверняка, и какие-нибудь императорские шпионы. При первом подозрении на шпионаж Алиша ненадежного резала. Что делать, добраться надо живыми.
Гости не спешили отвечать. Говорил больше один, представившийся Мулой. Обрисовал ситуацию – что да как. Какие у них интересы. У Сцинки свои интересы – довольно простые. Гарантии ей нужны, что Лавинию теперь также быстро не заменят, и что она сама, Сцинка, сможет выполнить свой последний заказ.
– Так что же будет с Империей, уважаемый Мула?
– Хочешь за всю Империю с меня одного спросить, Сцинка? – гость покачал головой, а потом, устроив большой и указательный пальцы на подбородке, заговорил снова:
– Одно знаю точно – Новый Император – человек ненадёжный. Каково решение – как ножом отрезать часть своей земли? Но и хитер! Начал заблаговременно – со строек, которые высосут все силы из народа и заберут пригодных к восстанию мужчин.
– Что со стеной будет, Мула? Одного указа императорского мало, чтобы всё остановить. Неужто почти достроенное будут теперь рушить?
– Посреди Империи граница, на две части её разделяющая, не нужна. Нет чтоб хворью пустынной заниматься…
– А вам бы не заниматься словоблудием, уважаемый, – Сцинка пересела удобнее, отхлебнула чая из своей чашки. – Все знают, с чего началась эта хворь. Старые развалы надо закрыть и зарыть рвы на южной границе.
– Всех-то ты умнее, Сцинка.
– Не своими словами говорю, от разных людей слышала: и от умных, что ты, уважаемый Мула, и от таких же глупых, как я. Хворь началась, когда побеспокоили старые каменоломни и новые карьеры вырыли. Не зря же, ныне разворошенные, в своё время все эти развалы брошены были.
– На пустую работу – туда-сюда таскать песок и камни: суть нашу грешную землю, сколько же надо народу!? – Мула посмеялся, теребя жидкую бородку. Сцинка посмотрела на его дёрнувшийся кадык. Взгляд незамеченным не остался.
– Право же, Сцинка, понимаю твои опасения. Неспроста Матушка решила возвести убийцу на трон.
– Да только так не вышло.
– И твоё счастье, что не вышло, – Мула покачал головой. – Закончили бы дело, и кто бы убийцу стерпел?
– Это я сама понимаю.
– А вот с Мадам из публичного дома, пожалуй, дела будет вести можно.
– То есть шлюха на троне вас устраивает?
– Оно дело привычное.
Ишь ты как! Сцинка ухмыльнулась. А всё же.
– Что за люди стоят за нынешним Императором?
– Кто бы ни стоял…
– Э, нет, уважаемые! Или они не поймут об убийстве и о подмене?
Говорили ещё. На всё воля судьбы. Не взбрыкнёт же, в самом деле, Императрица-Лавиния и не сбежит в пески?
Наследник Императору найдётся. И, стало быть, человек он более сговорчивый. Ему как раз с «новой» Императрицей придётся смириться. Опять же, очень удачно, что Заир убит.
– Охота начнётся на меня, как в Столицу войдём.
– Может да, а может и нет.
– Весть о том, что Сцинка убила Заира, быстро разнесется.
– Но кто же сообразит, что та самая Сцинка прибудет в Столицу с Императрицей вместе?
– Уважаемый Мула, а как же иначе? Не будь я знакома с «Матушкой», так или иначе, попыталась бы прибиться к каравану. Хоть паломницей, хоть слугой, – Алиша оглянулась. – Я и тут подозреваю шпионов от убийц, да подобраться ко мне пока никто не может.
– И всё же, уважаемая Сцинка, ты глава Гильдии нынче.
– Сходка не примет меня…
Да и не доживёт Алиша до сходки, в этом она уверена.
– Даже если и так… Но пока нет главы, нет согласия и мира среди убийц и воров. То нам на руку, Императору не на кого опереться.
– А как же армия?
– Армия слаба. За столько лет бездействия сама себя уничтожила.
Живут они как в каменном мешке. По южным границам Империи гуляет на развалах раздирающая и заставляющая гнить плоть хворь. Окружены они высокими горами, так разве в Столице не полно золота и соли?
– Мир не знает о нас, Сцинка, а мы не знаем ничего о Мире. В таких же ты летах, как я, или моложе?
– Пожалуй, меньше чем ты хожу по земле, уважаемый Мула, – Алиша едва поклонилась.
– Так ты и знать не знаешь, и помнить не помнишь о былой славе Империи!
– Разве же кто-то из живущих помнит? – Алиша посмотрела внимательно. Мула цокнул языком, снова взявшись за свою редкую бородку.
– Есть те, кто помнит сказания о славе предков.
Если не придуманы они все до единого. Так рассудила Сцинка, но ничего не сказав, слегка поклонилась снова.
– Что-то поведаете из тех сказаний, уважаемый мудрейший Мула?
– Некогда мне рассказывать тебе сказки, Сцинка. Успеть бы отдохнуть и уйти до рассвета. Для остальных мы – небольшая группа купцов, забредшая на ночлег.
– Оставите какой товар в подтверждение?
– Кто же тут развернёт рынок так рано? Не ваш караван точно! А нам надо уйти.
– Воля ваша.
– Про документ, что надо подписать, ты всё поняла, Сцинка?
– Документ Матушка подпишет. Остановит ли это стройку?
– При отсутствии Императора – единственное слово Императрицы-матери – закон. А если запугать население голодом или внезапной войной – так и вовсе примут за спасение.
– Так из-за боязни войны стену и строят! – удивилась Сцинка.
– Необходимо поменять риторику. Пусть боятся не южан, среди которых и уважаемые купцы, и другие солидные люди. Опасаются пусть хвори, которую насылают с наших границ.
– Это кто же насылает? Злые духи? Может, сам дьявол на нас дышит порчей?
– Почему бы и нет? – Мула довольно рассмеялся. – Схорони от беды Матушку, Сцинка, да доберись до Императора.
– Деньги хочу увидеть вперёд.
– Будут тебе в Столице деньги.
– Покуда денег нет, Император будет жить и здравствовать, а моя собственная жизнь – не бесконечная. Говорила тебе, уважаемый Мула, что начнётся на меня охота.
– Да не в дворце же, в самом деле!
– Почему бы и не в дворце?
– Вредная ты женщина, Сцинка. Говорили тебе?
– Говорили, уважаемый Мула, и не раз. Но предпочитали платить.
– Будет тебе аванс, – Мула махнул рукой, повелевая человеку распорядиться.
Столица
Столица встретила путников жарким дневным солнцем. Как только перед караваном с Императрицей-матушкой открылись тяжёлые крепостные двери, послышался весёлый столичный шум. Но до сердца города было ещё очень далеко. Вдоль дороги тянулась несчетная вереница обозов – кого тут только нет: и переселенцы, жмущиеся по обочинам в кибитках с нехитрым скарбом, и купцы разного почину, тучности и важности.
Сцинка выглядывала в толпе подосланных убийц. Пока с этим было тихо. Несмотря на многочисленную, приставленную к воротам городскую охрану, в такой толчее затеряться и принести кому-то смерть куда проще, чем в безлюдной пустыне. Алиша вспомнила о документе, лежащем за пазухой. А ведь не думала она, что глава их Гильдии, Заир – императорский советник. Воистину лучше всего можно спрятаться не в темноте, а на свету.
Столица медленно раскрывала свои объятия. Одаривала возгласами, криками, запахами. На все лады блеяли, лаяли, хрипели, визжали и ржали животные. Раздавались щелчки хлыстов, истёртых о исполосованные бока и спины рабов и вьючных мулов. Кричали товарки. Стихийные рынки образовывались и разгонялись, уличные торговцы переругивались со стражниками. С лотков, столов и раскинутых на земле циновок в глаза бросались лоскуты, свертки и обрезы ярких тряпок, тканые полотна, позолоченная утварь, а рядом – сушёные фрукты: финики, изюм. И, конечно, бугорки кристаллами сверкающей на солнце соли.
– Какая же красота, Сцинка! – Лавиния высунула из шатра свой нос. – Что же я раньше не бывала в Столице! Вот где мне надо было разворачивать своё дело!
– А ты не верила, что дойдём, – посмеялась Алиша. – Поменьше высовывайся. Ни к чему это!
– Конечно, не верила! – Лавиния фыркнула. – Нас вёл слепой!
– Слепые проводники в ветреную погоду лучше зрячих.
– Что ты мне такое рассказываешь! – Матушка-Мадам, конечно, не поверила.
– Когда в воздухе взвесь песка, ориентиров на небе нет, а сильная буря замела все тропы, что остаётся?
– И как же выручат в такой ситуации слепые старцы? Помолятся за сохранение наших грешных душ?
– А ты ли не видела, как наш проводник нас выручил?
– Я молилась, Алиша. Мне было не до того. Как знать, может, моя молитва нас и вывела?
– Наш проводник нюхал песок, – не обращая внимания на объяснения Лавинии, продолжила Сцинка.
– Чем же он может пахнуть, песок в пустыне!?
– Верблюдами, конечно. Караваны ходят одной и той же тропой ни один десяток лет. Вытоптанные тропы, хоть и скрыты песками, а всё же хранят запах.
– Ну и дикость же, Алиша! Подожди… – Лавиния что-то припомнила. – А ведь и впрямь! Ведь и сама ты ведёшь, принюхиваясь в пути! Сколько раз я видела, да не понимала! – она опять высунулась наружу. – А всё же, почему нас не встречают как полагается?
– Почестей захотелось, Матушка? – Алиша втянула Лавинию обратно. – Дождись, как войдём во дворец. А до этого момента считаемся мы обычным торговым караваном – для безопасности. А ежели весть о том, что Императрица убита – добралась до дворца, а о том, что спасена Матушка – никто не знает, так и вовсе встретят нас трауром.
Во дворце не ждали. У городских ворот служек и доверенных людей узнали, однако ожидали, что привезут, разве что, труп, а никак не живую Императрицу-мать.
– А траура-то не видно, – покачала головой Сцинка. – Или культ твой не силён, или ждут подтверждения печальной вести. Что же, придётся порадовать верных подданных твоим возвращением.
Дворец можно было назвать городом в себе. Большая часть каравана рассеялась, едва вошли внутрь. Животных увели в стойла, люди разбрелись. Сцинку же с Алишей окружила охрана. Пока они молча шествовали по обширному двору, мимо всевозможных цветников и фонтанов, Лавиния крутила головой. Алиша её одергивала. С верблюда их шатёр сняли, переместив на носилки. Теперь их несли рабы. Проверить подлинность Императрицы-матери никто не осмеливался. Женщина сидит в мантии, расшитой накидке, рядом служка в чёрном. Остальные верные слуги идут за ними пешком.
– Алиша, это которые же по счету ворота? Третьи?
– Четвёртые, – Сцинка с подозрением взглянула на очередную охрану. Они уже миновали несколько служебных помещений – по внешнему забору то были конюшни и стойла для верблюдов и быков. А также загоны с овцами – всё богатство для роскошного императорского стола. За другим забором уже были архивы, канцелярии да и палаты для императорской многочисленной охраны. Ещё за одним ограждением уже шла кухня и помещения для ближайших слуг. Перед самым входом в основной двор императорского дворца размещалась хорошо охраняемая казна.
– Кто пожаловал? – поинтересовался стражник на последних вратах.
– Сама Матушка Императрица соизволила вернуться! – доложил их служка.
– Была весть, что Матушка убита, – нахмурился стражник, разглядывая богатые одеяния Лавинии. Сцинка толкнула подругу в бок.
– Прощаю тебе слова твои, сын мой, ибо не ведаешь, что говоришь, – хрипло выдавила из себя Лавинья, поведя закрытой мантией рукой.
Их пропустили. Стражник склонился до земли, но смотрел с подозрением. К нему подбежал ещё один. Пошептались. Первый крикнул:
– Стойте! Пусть Матушка изобразит императорскую подпись!
– Ты совсем жизнью не дорожишь, чернь? – рявкнула Сцинка так, что тут же подоспевший с бумагой служка отскочил. Охранник, забрав перо и бумагу, протянул их Сцинке.
– Передайте госпоже, уважаемая. Пусть распишется.
– Тебе ли, смерд, сверять императорскую подпись? – бумаги Алиша забрала, но передавать Лавинии не спешила.
– Дай мне, я подпишу, я Матушкой научена, – прошептала Лавиния из-под накидки.
– Молчи, – коротко бросила Сцинка, вышвыривая бумаги подавшему их в лицо.
– Матушка устала в пути и не намерена своё драгоценное время попусту растрачивать! Хотите сверки – пусть Император оповестит жрецов, а прежде поприветствует Матушку сам. Уж ежели глава государства усомнится, стало быть, совсем плохи дела в Империи, а сын Бога на земле и слуги его повредились умом!
Охранник, также злобно косясь, всё же низко поклонился. Носильщики тронулись, занося женщин во внутренний двор.
– На месте ли Император? – осведомилась Сцинка.
– В своих покоях, – был ответ.
– Доложите ему, что Матушка явилась.
– Пренепременно! – слуга скрылся за мраморными колоннами. Лавиния, приосанившись, распорядилась для начала проводить её в собственные покои. Слуги понимающе закивали.
Император на встречу не торопился, Алиша с Лавинией уже успели освежиться и привести в порядок одежды. Есть и пить во дворце Сцинка пока что запретила, на что Лавинья, не примирившись с таким положением дел, тут же начала жаловаться.
– Как это и не поесть, Алиша? – Лавиния облизывалась, смотря на спелые, округлые плоды невиданных фруктов и печёные ароматные лепешки. – Да моё нутро скоро само себя переварит!
– А если отравлено!?
– Да ради такой трапезы… – бывшая Мадам продолжала кружить над подносами, принюхиваясь.
– Сядь! Идут к нам!
В их покои заглянула верная служка, Самира. Низко поклонившись, она сообщила:
– Матушка, госпожа Сцилла, Император желает вас видеть!
– Что ж тогда не пришёл? – будничным тоном торговки, оценивающей товар на лотке соседки, поинтересовалась рассматривающая блестящие финики Лавиния. Вдруг она сообразила, что услышала. – Как ты сказала? Император желает видеть?!
– Да не волнуйся ты так! – успокоила подругу Сцинка. – Всё к тому и шло.
– Матушка, госпожа… – служка перешла на шёпот. – За дверью господин Амир, это он передал, что Император вас ждёт. Господин Амир будет вас сопровождать.
– Кто этот господин есть? – так же, шёпотом, спросила Сцинка.
– Нынешний главный помощник Императора, госпожа, – Самира склонила голову.
По каким же таким делам помощник? А кто же был Заир? Знает ли Император о его смерти? Уж наверняка догадался, если обновлённая Императрица-мать вернулась во дворец. Алиша кивнула:
– Помощник так помощник. Пусть пока поможет добраться до Императора. Открывай двери, Самира, не будем заставлять Императора нас долго ждать!
Глава 10. Сияющая пара
Помощник Амир Сцинке сразу не понравился. Она заметила в его взгляде некое презрение. Он знал. Император наверняка знал тоже. Старая карга должна была умереть. Самому Заиру поручали убить её. Но ведьма Императрица-мать всех обыграла.
Культ Матушки силён. Жрецы хитры, но не ясно – насколько дальновидны. Были ли они посвящены в то, что проделает покойная Императрица. Знали ли? Как им не знать? Разве что жрецы тоже часто меняются…
– Что делаете во дворце, любезная? – шепнул Сцинке Амир, глубже пряча руки в широкие рукава.
– Сопровождаю Императрицу, любезный, – Алиша учтиво поклонилась.
– На тот свет? – помощник таиться не стал. Лавиния шла чуть впереди в сопровождении слуг. Сцинка растянула губы в страшной улыбке.
– Матушке на том свете пока делать нечего. Однако все мы под Богом ходим. И все кого-то сопровождаем.
Дворец Сияющей пары – Императрицы-матери и Великого Императора на самом деле состоит из нескольких дворцов, соединённых между собой надземными и подземными переходами, а также и парковыми аллеями. Сейчас Императрицу вели по одному из таких крытых переходов, и Сцинка, не зная плана этого вычурного и хитрого места, на каждом углу поджидала засаду.
В Столицу Императрица въехала тайно, теперь Алиша думала, что в этом, не смотря на большую безопасность, был их просчёт. Ничто не мешает тихо убить Лавинью и объявить о кончине Матушки в Южном замке. Да, кто-то их видел, но будет ли этот кто-то рисковать жизнью, чтоб доказать свою правоту?
Миновав очередной переход, они вышли на открытое пространство дворика, украшенного благоухающими цветочными клумбами. Вдоль дорожек по мелкой каменной гальке, искрясь на солнце, ручейком бежала вода. Прошли мимо молельни и ещё одного здания, о котором Алиша, и не думая расспрашивать их провожатого, решила, что это место, где собирается совет министров.
А вот через ещё один дворик от молельни находился роскошный дворец, не иначе служащий местом пребывания и службы императорских жрецов.
– Не стоит ли прежде заглянуть сюда? – поинтересовалась Сцинка, показывая на величественно возвышающийся на фоне неба дворец, в нишах которого и на стенах красовались вырезанные в мраморе религиозные фигуры.
– Пока распоряжений не поступало, – сухо ответил Амир. Лавиния замерла перед одним из очередных двориков, не решаясь ступить на изящный мостик через быстрый ручеёк. Дворик покорял видом соединённых между собою небольших озёрок, аккуратными драгоценными каплями разбрызганных среди зелени в белом камне и золотом песке.
– Прошу простить, – покинув Амира, Сцинка ускорила шаг, подошла к подруге и низко поклонившись, распрямилась и шепнула:
– Что застряла, Матушка?
– Алиша… – Лавиния, забыв осторожность, высунула руку из-под расшитой одежды и схватила Сцинку за запястье, ощутимо сжав. – Алиша, аж глазам и в груди больно! Какая же существует на свете красота!
Прошли они не так много, но видели достаточно. И тогда, когда только их на носилках несли через внутренний двор, и сейчас, когда они шли пешком. Убранство Императорского дома впечатляло! Водоемы, заключённые в мрамор, изгороди из мирта, арки с ажурной резьбой и колоннами, изразцы на стенах, причудливые надписи, восхваляющие Императора и Императрицу стихи. В нишах – вазы с пышными цветами, масляные светильники.
– Красота, говоришь? – Сцинка оглядела сияющий, залитый солнцем дворик, сами же они на протяжении почти всей дороги скрывались в прохладной, отбрасываемой зелёным кустарником и постройками тени. – А вспомни, откуда пришли мы. Вспомни свой город, а лучше сразу ту канаву, где ты валялась, когда очередной клиент переборщил с побоями да не пожелал платить.
– Да и причём тут наш Крансвен? – Лавиния как будто расстроилась. – Зачем и сравнивать? Где мы и где Император!
– Шевели ногами, – только вздохнула Алиша. Даже если Амир слушал, это было не важно. У Сцинки было такое чувство, будто очень скоро всё решится.
