Анастасия Максимова
Академия наездников. Адептка
– Мика, что ты хочешь сделать? Может, не надо?
Он оскалился и посмотрел на меня со снисходительностью и раздражением. Вцепился в слипшиеся от крови волосы и с досадой отпустил. Видок у него еще тот…
– Давай ты сейчас не будешь мне мешать? Договорились? Они бы убили тебя, и глазом не моргнув. Ты же ничего не знаешь про устав. Про него вообще мало кто знает. Не для масс информация, иначе не миновать анархии.
Теперь настал мой через раздражаться. Сегодня все берут на себя роль судей и просветителей. Эдакие парни, знающие все обо всем. Но вот я не соглашусь с ними.
– Непременно ознакомлюсь с этим чудесным документом. Но его содержание не меняет того, что не стоит причинять другим страдания.
– Не стоит? Он собирался отдать моих маленьких сестренок десяти лет в дома увеселений в Солитдаре. Те, что для извращенцев. Думаешь, он не сделал бы этого? Сказал, что знакомые есть. Догадываешься откуда, Мими?
Святые правящие. Десять лет… Глядя на Ксандра, ни капли не сомневалась, что он на такое способен. Несмотря на светлые глаза и безобидный, на первый взгляд, Дар, внутри этого парня все сгнило вчистую.
– Но это не значит, что ты должен быть таким же. Если он мерзкая гелида, то тебе не стоит уподобляться ему.
Мика горько усмехнулся после моих слов. Приблизился к застывшей парочке, провел рукой по окаменевшим статуям, словно смахивая пылинки.
– Не значит. Но, понимаешь ли, я не такой добрый и совестливый, как ты. Мы же родственники с этим зверем.
Парень кивнул в сторону блондина. Да, теперь сходство было поразительным. И все потому, что в глазах Мики горели жажда мести, злость и желание унизить, уничтожить. Никак не ожидала, что здесь, в таком месте можно встретить поколения одной семьи, да еще при подобных обстоятельствах.
– Шелвуд, если изувечишь их, то обратной дороги уже не будет. Это как клеймо на всю жизнь. Стоят эти гелиды того?
Теперь, когда угроза жизни миновала, меня немного отпустило. В голове роились мысли, а мозг заработал с удвоенной силой. Назовем это вторым дыханием.
В этой связи пыталась всеми силами придумать, что бы такого сказать или сделать. Надо остановить парня, пока он не покалечил свою душу издевательствами над другими. Но все оказалось гораздо серьезнее, чем я думала.
– А кто сказал, что я собрался их изувечивать? Эти гелиды сегодня получат то, чем собирались заняться сами. Только не обещаю, что их смерть станет легкой и приятной. Им придется ее еще заслужил и умолять меня избавить тела от страданий.
Холодок прошелся по коже. Может, это место так на него действовало? Ну вот хоть убейте не помню, чтобы хоть раз замечала эту сумасшедшую жажду возмездия у Шелвуда в глазах. Нет, соглашусь, что многие обладающие Даром осязания жестоки не в меру.
Но это не проявляется так. Не в такой степени.
Оглянулась, пристальнее рассматривая комнату. С удивлением отметила, что теперь ее стены не были угольно-черными. Напротив, они приобрели темно-красный оттенок. И… они двигались!
– Мика, посмотри вокруг. С этой комнатой что-то не так. Она меняется, и стены движутся! Ты бы не говорил так, если б не стоял в ней.
Но парня было не унять. Он уже проходился пальцами по телам врагов, от чего их глаза закатывались, наполнялись ужасом и болью. Боль вообще словно стала материальной. Витала в воздухе.
Комната двигалась все яростнее, вот уже на стенах словно появились кровяные подтеки. Бросила взгляд вправо. Там возле стены лежали отключенные Ксандром парни. Стены медленно подбирались к ним.
К горлу стала подступать паника. Что это за место такое? Что происходит.
– Мика! Остановись, что-то не так. Комната, она сейчас поглотит нас, надо выбираться!
Но парень не слушал никого, кроме себя. Его глаза наполнялись безумием, закручивая вокруг алые вихри. У его ног бурлила лава. Попробовала дернуться к нему, оттащить, но, едва коснулась избитого тела, меня отшвырнуло к противоположной стене.
Парень, наконец-таки отвлекся и гневно прошипел:
– Сдурела? Жить надоело? Еще хоть одна такая выходка, и присоединишься к ним! Либо убирайся отсюда, либо не мешай.
Его слова слышались словно издалека. В момент касания поняла, что использовал однокурсник для пыток: чистейшее вожделение. Это настолько ошеломило, что сначала не могла шевельнуться.
Мне захотелось наброситься на кого-нибудь, все равно на кого. Лишь бы унять эту муку, этот зуд, сводящий с ума. Вот тебе и Дар осязать! Кто бы мог подумать.
Отошла довольно быстро. Надо что-то сделать. Уйти? Что-то подсказывало мне, что не смогу, пока все не закончится. Или вообще не смогу, пока Мика не остановится. А он явно не собирался это делать, наслаждаясь мучениями своих жертв.
Сначала кинулась к парням у стены. Один из них уже прирастал к ней, а я вцепилась в рукав и потянула изо всех сил. Сперва было тяжело, но спустя несколько секунд почувствовала, как он поддается и его рука выскользнула на волю.
Стена забурлила, заискрилась, словно негодуя на меня. Мол, зачем забрала жертву, комната еще не насытилась. Постаралась оттащить обоих бугаев подальше от стены.
Не знаю, откуда после всех событий у меня взялись силы. Когда все наконец закончится, неделю отсыпаться буду! Как минимум. А пока по мне градом катился пот. Усталость то накатывала, то отступала.
Попыталась вновь воззвать к разуму однокурсника:
– Мика! У тебя же есть сестры, есть мама наверняка. Неужели ты думаешь, что они захотят видеть рядом с собой чудовище? Ты же не убийца, это не твое решение! Это комната так влияет. Отойди от них, прошу.
Парень опустил руки и раздраженно уставился на меня. Но показалось, что в алых сверкающих глазах мелькнуло понимание. Всего на мгновение, но мне этого было достаточно! Продолжила:
– Мика, ну послушай! Что с ними будет, когда ты закончишь Академию? Как объяснишь остальным родственникам, что ты сделал? Они не стоят сломанной жизни.
– Если они выживут! Но нас будет судить устав, ты не понимаешь. Либо они, либо мы!
Да что за драконов устав такой? Как может книга или что там вообще кого-то судить? Бред какой-то! Но не успела я высказать эти мысли вслух, как Мика решительно повернулся к парням, и из его рук поползли острые алые ножи.
Он собрался их убить. Всадить Дар в плоть. Святые правящие! Что же делать? Не веря в то, что дальше может произойти, что я, рискуя жизнью, спасаю тех, кто еще полчаса назад собирался убить меня, шагнула вперед.
Ну, родимый, если не сейчас, то никогда!
Глава 38
Получилось.
Это была единственная мысль, промелькнувшая в голове, перед тем как все вокруг поглотила сплошная мгла. Черная, плотная, словно лавина, обрушившаяся на всех сверху.
Она связала по рукам и ногам Мику, сняла силу его Дара с Бура и Ксандра. Чувства. Теперь я владела ими, пропускала через себя, управляя как марионетками.
Перво-наперво потянулась к стенам и направила Дар в их глубину. Не терпелось узнать, что это за место и как усмирить его. Увиденное изнутри поразило.
Комната действительно оказалась живой. Угольно-черной, старой и потрепанной. Только чернота эта была тянущейся, словно мазут, а моя напоминала плотный шелк. Та подпитывалась откуда-то снизу, пульсируя и возводя в абсолют происходящее внутри.
Ксандр и Бур не были на грани, они просто стали кровожаднее, изощреннее. Более открыто вычерпывали изнутри свою грязную и мерзкую суть. Подогревать то, что и и так бурлило в них, не было никакой нужды.
А вот Мика – совсем другое. Вот, что я называю, оказались не в то время не в том месте. Комната вцепилась в него клещами. Невидимыми нитями заводила, как игрушку, накручивая эмоции внутри.
Они как снежный ком давили все хорошее, что имелось, становились неотвратимым наказанием для тех, кто все это время доводил его, рисовал страшные картины расправы над семьей.
Как может быть страшно, когда подобное происходит. Парень держал в себе все это, проживая день за днем в колоссальном напряжении. Неудивительно, что тут все взорвалось желанием отомстить, свершить возмездие над врагами.
Одним лишь мысленным решением обрубила связь комнаты и парня. Он покачнулся и рухнул на пол. Сила, клубившаяся в стенах, заворчала. Она недовольна, что ей не дали завершить начатое. Ей нужны жертвы. Черные липкие корни потянулись ко мне со всех сторон.
Если честно, то совершенно не ожидала этого. Рассчитывала, что сейчас все закончится. Завершится, и мы сможем наконец-то выйти отсюда. Но нет. Пришлось отбиваться.
И все бы ничего, но я устала. Смертельно устала. За сегодняшний день пережила слишком много. Слишком много сил потратила на Ихтрамар и водных ныряльщиков, а потом – нападение и побои.
Мысленно создала завесу и под натиском комнаты опустилась на колени. Корни оплетали небольшую сферу, сжимавшуюся сверху. В голове успела мелькнуть лишь одна мысль: зато теперь мой Дар проснулся.
Созданный собственноручно полоток давил, спускаясь все ниже, и, когда уже надежда на спасение совсем погасла, вокруг все залилось золотым светом.
– Пошла вон! Я приказываю!
Знакомый голос потонул в бесконечном облегчении. Без сил рухнула на пол, мягко укутанная мерцающим Даром. Такой родной, такой красивый. Нежно-золотистый. Готова хоть сейчас уснуть в нем и не вставать ни-ког-да!
– Мими, не спать. Не время! Да очнись же ты!
С неимоверным усилием разлепила глаза и с удивлением обнаружила себя на руках у Тима. О! Да тут вообще народу много. И где они все были раньше?
– Дяяядюшка! Что ж вы так долго? Я тут три раза чуть не умерла. Хотя, впрочем, вам же теперь никакой разницы. Верно?
– Помолчи. Мы битый час пытаемся сюда пробиться. Что здесь произошло?
Битый час. Так я тебе и поверила. Ничего не было ни слышно, ни видно. Пришлось самой все в руки брать. В голове до сих пор гудит.
– Давай ее сюда, сейчас приведем в чувство.
Лениво повернула голову. Дедушка! Какой сюрприз. Вот это я понимаю, сопровождение. О! И оба декана здесь, и даже академик Ксавье Монтесорри! Нет только Сапфир и Тассона, но последний, как всегда, не в курсе.
– Ректор, она же ваша внучка, сделайте ей переливание, силы девочки на нуле!
Опаньки, и смотритель дверей тут. Весело выдавила из себя:
– Вер Радео, лучше надо такие дверки-то запирать. А то мало ли кто зайти захочет. Ай-яй-яй.
– Да, давай ее в мой кабинет, быстро, пока она не рехнулась. Потом, как придет в себя, узнаем, что тут случилось.
Сколько суеты! Рехнулась? Пфф, да я самая адекватная среди всех! Состояние немного странное, словно перебрала с ихтрамарским лунным, но все равно бодрячком. Не надо меня больше ни в какие кабинеты.
– Не пойдууу! С меня достаточно сегодня путешествий! Ихтрамар, подвал, кабинет… В спальню меня! Быстренько отнесли и спать уложили.
– Ихтрамар? Так это правда? Какое право ты имел ее забирать отсюда? Ты просто магистр!
Кажется, дедуля зол. Захотелось погрозить ему пальчиком и сказать: «А-та-та». Лучше бы комнату поругал. Что это она решила напасть на меня? Негоже ректорских внучек со свету сживать! Тем более мы делом с Тимом заняты были. Выпалила:
– Мы драконов смотрели! Между прочим, вымерших. А вы, дедуля, помолчали бы. Не можете приструнить одну маленькую комнатку. Она б сожрала меня и не подавилась. И этого чуть двух гелид убить не заставила!
– Вы знаете, ректор, что в этом здании один лишь я и имею право почти на все.
Засмеялась в голос, извиваясь на его руках. Краем глаза заметила, как деканы грузили пятерых бездыханных ребят на аэроносилки и следовали за ними. Тим же покидал злополучную комнату со мной на руках.
– А вот и нет! Никто ни на что не имеет право! Драконов устав какой-то все рассудит. Мне тут один блондин на ушко шепнул, что только древняя книженция, или что там он из себя представляет, может рассказать, что к чему.
Неожиданно несущий меня мужчина резко затормозил. Очевидно, что случилось это потому, что мой дедуля встал как вкопанный. Всмотрелась в его глаза. Черные-пречерные. Стало до жути любопытно:
– А я теперь одаренная, да? Что, тоже глазищи темные на пол-лица? Люблю голубой! Верните мне голубые жутко красивые прозрачные глаза! Заберите драконов Дар!
Орала что было мочи. Стала извиваться, а потом поняла, что раз я одаренная, то могу воспользоваться своим преимуществом. Зачем мне все эти люди? Родня! Тоже мне.
Полоснула всех вокруг Даром. Руки Тима разжались, и я рухнула на холодный кафель.
– Ауч!
Встала, покачиваясь, отряхнулась. Видок, несомненно, еще тот. Но мне срочно нужно зеркало! Где мое зеркало?! Сделала пару шагов вперед на трясущихся ногах.
Огляделась, но никого, кроме застывших людей вокруг, не увидела.
– Сапфир надо было брать! У нее наверняка с собой есть косметичка! Как же тяжело идти, сил совсем нет, где там моя девочка?
Закрыла глаза и мысленно прокралась к Вите. Та спала мертвым сном. Непорядок! Она пропустит все самое интересное!
– Встааавай! Вставай и тащи свою драконью задницу сюда!
Сосредоточилась и отослала ей импульсы Дара. Они мгновенно пробудили моего побратима, и та с ревом бросилась мне на помощь. Минута, другая, и вот уже окно передо мной разлетается в щепки.
Меня сносит этой волной, но кое-как поднимаюсь. Перед глазами все плывет. Вита, мне надо к ней. Потянулась к моей девочке и шагнула вперед. Упс, кажется, это был конец пола.
Полетела вниз, даже не успев крикнуть. Мгновение, и меня подхватила темная тень. Почувствовала такое знакомое и родное чувство полета. Нежно погладила Виту по загривку:
– Милая моя девочка! Эти гелиды не сделали тебе больно? Пойдем отсюда, а? Полетели домой? Меня здесь убить хотят! Представляешь?
Вита рванула к границе Академии. Мои глаза же заволакивал густой туман. Как невесомо, странно. Но так хорошо лежать на родной душе. Пусть и чешуйчатой. Только что-то холодно…
В этот момент нас тряхнуло, словно дракон налетел на невидимую стену. Не удержавшись, хотя кому я вру, я просто лепешкой лежала сверху нее, соскользнула вниз.
Очередное падение. Только теперь не было сил ему сопротивляться. Глаза окончательно заволокло туманом, и сквозь него на границе сознания я заметила яркую вспышку золотого света…
Глава 39
Я умерла? Не знаю. Возможно. Но я же думаю? Думаю, значит, существую. А если попробовать открыть глаза?
Распахнула их резко и села в кровати. Даже голова не закружилась. Картина передо мной была четкой и яркой. Но от этого не менее удивительной. Пришлось моргнуть пару раз.
Не знаю, как насчет жива-мертва, но спятила я точно. Иначе как объяснить то, что я не лежу на кровати, а парю в черном коконе, сплетенном из Дара? Судя по всему, дедушкиного Дара, ибо он тянулся именно от него.
Справа от деда сидела… Зои? Она мешала какие-то настойки и перебирала склянки. На полу штабелями лежали пятеро уже знакомых парней. Их расположили на невысоких аэроносилках. Выглядели они намного лучше. Над ними хлопотала седая женщина с черными глазами. Она промакивала раны и словно источала Дар. Тоже черный. Чудо-женщина! Так быстро поставить парней на ноги!
В углу переговаривались два декана. Они еще не увидели, что я очнулась. Хмурились и всплескивали руками. Судя по желтоватой дымке, разговор был конфиденциальным.
Упс. Надеюсь, мой декан не помнит, чем мы с ним занимались на отработке, ну, точнее, он занимался…
Рядом с дедом стоял академик Ксавье Монтесорри. Он тоже не бездействовал, оплетая и ректора, и меня едва заметной зеленоватой паутинкой. Что-то выяснял. Предупредила:
– Академик Монтесорри, святыми правящими клянусь, я сдала всю запрещенку. Больше нет ничего.
Он ойкнул, паутинка лопнула, дед напрягся, и я шлепнулась на пол, больно отбив задницу. Ну вот, снова увечья! Одни беды от этой Академии…
– Можно было бы и понежнее, а то мне и так досталось.
– Адептка Сицил, вы самая невероятная девушка, что здесь училась когда-либо. Скажите, вы ведь читали договор на обучение, прежде чем его подписывать?
Договор. Договор… Ааа, договор!
– Это та прозрачная странная переливающаяся бумажка, которую мне подсунули перед вступительным испытанием? Конечно, нет! Смысл читать, если все равно ничего не изменишь.
– Ну, например, чтобы быть в курсе, что до окончания обучения покинуть стены Академии ни вы, ни ваш дракон не сможете.
Посмотрела на академика как на имбиала. В смысле не смогу? А в Ихтрамар мы летали с Тимом как? Находясь в Академии? Скептически изогнула бровь.
Дед к тому моменту приподнялся, заохал и, гневно взирая на меня, процедил:
– Свалилась на мою голову! Хуже матери. Святые правящие, как в моем роду могла появиться такая женщина?! За что мне это наказание?
– За грехи, дедушка, за грехи. Например, за то, что бросили собственную внучку гнить в обсервации для сирот при полном наборе живой родни.
Он раздул ноздри и уже собирался что-то ответить, как Ксавье, стоящий рядом, опустил тому на плечо свою руку. Он посмотрел на него так проникновенно, что стало даже немного стыдно. Лишь на мгновение.
– Друг мой, прекрати провоцировать свою юную родственницу. Прекрасно же знаешь о некоторых особенностях проявления Дара. А в ее случае все многократно умножается.
Так. И что это значит? Информация явно актуальная. Поэтому невинно поинтересовалась:
– Академик Монтесорри, что вы имеете ввиду? Со мной что-то не так? Летать начну? Ядом брызгать против ветра?
Тот широко улыбнулся, а к нам присоединились еще и деканы. Помимо них в углу комнаты заметила вера Радео со своей верной ключницей. Он колдовал над странным квадратным ящиком и бубнил под нос ругательства, подбирая ключ за ключом к замочной скважине.
Присмотрелась к Ремолиусу. Вроде все неплохо, признаков готовности убиения меня не проявляет. Значит, не помнит или делает вид.
– О нет, дорогая адептка, дело в том, что чем старше человек, у которого открывается Дар, тем сильнее побочный эффект. Так называемая болтливость. Иначе говоря, некоторое время вы будете нам заявлять все, что приходит в вашу чудесную кудрявую головку. Хотя отмечу, что уже стало намного лучше. В первые минуты вас вообще было не удержать. Зеркало не подать?
Пришлось немного покраснеть от его слов. В голове тут же услужливо стали всплывать картинки. Вот золотистый свет и все рушится, вот мои претензии и рассказ про драконов. Перей-старший меня убьет. Сохранила тайну, называется.
А потом мой полет в полуобморочном состоянии на Вите. Кстати о ней…
– Как там мой дракон? И каким образом я очутилась здесь?
Приподнялась. В теле ощущалась невероятная легкость и силы. Словно меня отправили на месяцок на лучшие курорты Ихтрамара. Совершенно никаких последствий недавних событий.
– Черная смерть уже целую неделю пытается забраться в мой кабинет и разузнать, как ты. Чувствует себя виноватой, между прочим, что не удержала твою болтающую задницу! Хороша наездница, раз полезла в таком состоянии на дракона!
– Неделю?!
Ошарашенно посмотрела на всех присутствующих. Только сейчас заметила, что на лицах мужчин была приличная щетина. Дед и вовсе выглядел осунувшимся и постаревшим, а ящик, что пытался вскрыть вер Радео, был весь испещрен отметинами от попыток вскрыть его. Все время взгляд к нему возвращался. Что же там?
Да и то, что сначала приняла за чудодейственное исцеление, на деле выглядело вполне обычной реабилитацией. За исключением одного: что ребята делали здесь и почему до сих пор не пришли в себя?
Мысли наслаивались одна на другую, а голова начинала набухать. Ко всему прочему появилось жуткое ощущение: я же пропустила неделю занятий! Да теперь придется костьми лечь, чтобы нагнать программу.
– Ректор Академидис, готово, можно я дам Мими настойку?
Зои, такая маленькая и напуганная, стояла возле столика, уставленного банками и склянками. Она нервно теребила подол платья, бросая на меня отчаянные взгляды. Кажется, слава о настойках ее маменьки дошла и сюда. Надеюсь, девушке это сыграет на руку… Хотя то, какие затравленные взгляды она кидала на обездвиженных ребят…
– Обойдется, судя по всему, адептка Сицил себя великолепно чувствует. Оставьте себе. Вливание родового Дара прошло даже слишком хорошо.
Последнее предложение ректор скорее пробубнил себе под нос. А мне стало любопытно. Что за родовое вливание? Вот это вот любопытное плетение типа кокона, что так быстро схлопнулось? Поэтому чувствую себя замечательно?
– Спасибо, что согласились помочь. А сейчас прошу покинуть помещение. Уверен, поговорите со своей соседкой позже. С ее-то болтливостью…
Прикусила губу от досады. Наружу рвался едкий ответ, но надо научиться себя контролировать. Я и раньше-то не обладала сдержанностью, а сейчас и подавно. Хотя Академия привила мне некоторую осмотрительность.
Зои что-то пискнула в ответ, и ее как ветром сдуло. Наверняка боялась, что бывший жених проснется. А как по мне, так было бы неплохо, чтобы он увидел девушку в компании этих ребят.
Как только дверь за ней захлопнулась, ректор недовольно воззрился на меня. Пилил взглядом несколько секунд, прежде чем заявить:
– Ну и долго нам ждать, пока ты со всех них снимешь свой Дар?
Удивленно захлопала глазами. Эээ, вообще-то, я думала, что это они сами по себе. Восстанавливаются. Осторожно поинтересовалась.
– А это разве моих рук дело?
– Твоих, твоих. Тут без вариантов. Родовой Дар ректора признал кровинушку, но сделать ничего не смог.
Ксавье Монтесорри привстал и с любопытством обошел парней, отмечая в каждом из них какую-то особенность. Потом поднял на меня глаза и жестом указал на них. Я замялась.
– А почему не смог?
Дедуля фыркнул, деканы заулыбались, а глаза академика заблестели особой, присущей только ему веселостью.
– Потому что ты сильнее. Раза в два. Видишь ли, бывшая племянница, твой Дар ныне можно считать сильнейшим во всех шести полисах. Даже отцу фору дашь.
Едва голову не свернула, оглядываясь на дверь. Та распахнулась, и в комнату вошел магистр Бекойн собственной персоной. Он тоже несколько осунулся за эти дни. Щетина придала ему возраста, да и вообще смотрелся он на редкость мужественно.
Я замялась. Не то чтобы было неприятно, но слегка неожиданно. Новость обескураживала, и оставался главный вопрос: а что, собственно, с таким Даром делать?
– Я так понимаю, адептка Сицил, вы не знаете, как снимать свой же Дар?
Растерянно кивнула. Золотистые глаза блеснули раздражением. Пока соображала, как отношусь к этому, он вытащил из-за пазухи хрустальный маленький ключик, прошел вперед и протянул его веру Радео:
– Пока Минерва думает, держите, я нашел его.
Глава 40
– Ничего я не думаю! Сейчас все будет!
Возмущенно посмотрела на «дядюшку». Но вектор внимания резко сместился с моей личности на маленькую коробочку, с которой все это время возился вер Радео.
Да что они там все рассматривают?
Мужчина трясущимися руками взял крошечный ключик и приблизил его к глазам. Пилил его взглядом так пристально, что стало не по себе. Любопытство разыгралось не только у меня, только кажется, что я единственная, кто не знал, что внутри.
– Ректор Академидис, сейчас открывать, или пусть эти очнутся?
Радео кивнул в сторону ребят, а я представила, как они просыпаются. Что-то резко расхотелось их будить. Вряд ли нам предстоит душещипательная сцена. Об этом подумали и присутствующие.
Все-таки на моем лице наверняка еще не прошли ссадины, да и на Мике были видны следы побоев. Опасливо покосилась на них. А можно повременить? Хотя Шелвуда я бы расколдовала. Нервно поинтересовалась:
– А вы не хотите узнать подробности того, что случилось?
На меня резко обернулись решительно все. Несколько пар глаз удивленно посмотрели, а декан Ремолиус коротко ответил:
– Мы уже знаем. В Академии есть свои способы выяснять, что и где произошло.
Почувствовала себя цирковым персонажем. Повернула голову в сторону Тима. Внутри мужчины бурлило что-то темное, запретное. По остальным смело можно было утверждать, что произошедшее не вызывало в них никаких эмоций. Только дедуля немного нахмурился.
Внутри закипало. Если они все знают, в мелочах, то не считают чем-то необычным? Действительно. Что тут такого: захотели убить девушку и свести с ума парочку собственных же друзей. Ничего предосудительного!
– И вы ничего не предпримете?
В моем голосе слышались угрожающие нотки. К удивлению, воздух вокруг словно загустел. Внимание тут же вернулось обратно от ящика. И именно в тот момент, когда Радео занес руку с ключиком над замочной скважиной.
– Адептка Сицил, прекратите истерику.
Слова ректора Академии лишь подлили масла в огонь. Я стояла посреди комнаты и сжимала руки в кулаки. Еще пару минут назад казалось, что сила не слушается, что понятия не имею, как ею управлять.
Но как это далеко от истины! Минутная слабость, и вот я уже снова на коне. В голове всплыли слова Ксандра. Он что-то рассказывал про то, что даже преподаватели могут быть подвержены нападению. Главное, чтобы это не мешало учебному процессу.
Вздернула бровь и прошла дальше. Самый сильный Дар, говорите? «Самый» означает, что непобедимый? С которым никакой другой не может сравниться?
Щелкнула пальцами, и по бокам от меня словно взорвались мешки с черным порошком. Пятеро на полу зашевелились. Застывшая возле них женщина попятилась.
Интересно, а что они будут помнить? Я отключила им все органы чувств. Погрузила в непроглядную тьму, где даже собственных мыслей не слышно. Судя по их лицам и реакции на пробуждение, занятное приключение.
Мика подскочил первым, тут же потеряв равновесие. Пошатнувшись, Шелвуд изумленно шарахнулся, сбив стул. Взгляд его был ошалевшим, странным и потерянным.
За ним по очереди поднялись два неизвестных мне парня, а вот Бур и Ксандр едва шевелились и часто-часто дышали. Их немного колотило, и о причине этого я могла лишь догадываться. Наверняка дело в том, что прямо перед тем, как вырубила их, они несколько минут подвергались мучениям в исполнении однокурсника.
И все-таки Мика отошел первым. Посмотрел прямо на меня и одними губами прошептал: «Спасибо».
Даже не улыбнулась, хотя прекрасно понимала, о чем он. О том, что не дала убить. Не дала сделать то, о чем бы он жалел всю жизнь. В принципе, мы квиты. Он спас мою жизнь, а я спасла его душу.
– Ах ты… Да только дай добраться до твоих сестер! Считай, они уже лежат под жирными уродами и стонут от боли и удовольствия! Ты…
– Адепт Норберн, считаю своим долгом напомнить, что за пределами Академии существуют другие законы. А вы уже попали в их поле зрения. Как быстро забыли, что вас ждет отходник за надругательство над вашей помощницей.
Голос Тима чеканил каждое слово. Он разрезал густой воздух, успокаивая и без того натянутые нервы. Так вот как он оказался здесь! Совершил преступление и выкупил себе свободу на три года?
Как он вообще нашел Зои? Как так получилось, что тихая девочка оказалась невестой этой гелиды? Наверняка же здесь тоже непростая история. Он ясно дал мне понять, что собирался с ее помощью пробраться куда-то наверх. В правящие? Но в Нортдаре это не работает… В Ихтрамаре дедушка Марк тоже не даст такому просочиться во власть.
Ксандр привстал, шатаясь, как и Мика. Окинул мутным взглядом окружающих. Все молчали, а белесые глаза медленно фокусировались на происходящем. Какой же он все-таки… Мерзкий!
Когда Норберн понял, где он находится, то с лица слетела вся шелуха. Стало понятно, что он не сразу оценил состав присутствующих. Его глаза бегали от одного преподавателя к другому, в конце задержавшись на коробочке.
Бур тем временем даже и не думал вставать. Он присел и отполз подальше от действующих лиц, недоверчиво косясь по сторонам. Насколько я поняла, неделя пролетела для этих парней как одно мгновение. И те не сразу оценили, где именно находятся.
– Прежде чем я выйду отсюда, никто не имеет права судить меня, кроме устава, а он подобное поведение не запрещает.
Глаза Ксандра загорелись. Я же перевела взгляд на ящик. Внешне он совершенно не был похож на пресловутый устав. Что же там такое внутри?
По тишине вокруг стало очевидно, что блондин прав. Все напряглись, а Тим скомандовал веру Радео:
– Открывайте.
Тот вставил ключ и повернул его в замке. Что-то щелкнуло, и крышка, скрипя, приоткрылась. Комнату тут же залил холодный мерцающий цвет. Жидкий хрусталь?
Часто заморгала, но глаза очень быстро привыкли к обновившейся обстановке. Остальные же щурились, прикрывая лица рукавами. Ксандр и вовсе практически ослеп.
Он завопил и упал на пол, закрываясь всеми доступными способами. Бур и Мика свалились рядом, только без столь ярких проявлений боли и дискомфорта.
Я же всего за минуту адаптации смогла смотреть спокойно, не испытывая дискомфорта. Интересно, почему? Таких счастливчиков оказалась немного. Точнее, двое: я и Тим.
Его золотистые глаза изучали содержимое коробки. Он принял ее из рук зажмурившегося Радео и открыл. С удивлением заглянула внутрь. Там лежал хрустальный куб.
Тим достал его и бросил в центр комнаты. Грозно и торжественно пробасил:
– Хранитель души взывает к уставу. Было совершено деяние, накладывающее тень на эти стены. Нам нужен справедливый и великий суд.
Серьезно?! Меня сейчас будет судить кусок хрусталя? С каких пор неодушевленные предметы стали принимать решения? И что за хранитель души, дракон меня дери?!
Но не успела возмутиться, как куб мягко завис в центре комнаты. Он парил без видимых усилий или поддержки, заливая странным светом все вокруг. Этот самый свет был совершенно другим, чем я раньше видела. А видела я много, так как успела побывать в хрустальном дворце, созданном Мойрой Хортон. Том месте, где она и свихнулась, а потом умерла, не выдержав разлуку с самым прекрасным и самым опасным в мире ископаемым.
Затем куб завертелся. Из него выстрелили хрустальные тросы, поразившие меня и других участников событий недельной давности. Едва не задохнулась от возмущения, но… Ничегошеньки не почувствовала.
Куб же вертелся и закручивался, пока не превратился в цилиндр. Завораживающее и немного странное зрелище. Но оторваться просто невозможно!
Когда показалось, что все, вот сейчас глаза не выдержат и вывалятся из орбит, он резко остановился. Из него вверх, к самому потолку выстрелил столб света, высвечивающий буквы:
– Судьбу адептов решит игра. Чья команда победит, те и продолжат обучение, а чья проиграет – навсегда покинет замок.
Глава 41
– И что? Прямо так и сказал? Игра решит? Вам что, надо будет на стадионе биться?
Просто кивнула. Зои откинулась на подушки и задумалась. Странно было видеть ее такой оживленной и интересующейся. А вот на меня, напротив, накатила удушающая апатия.
Прошли всего сутки с разговора, но он все никак не укладывался в голове. Меня поставили на одну ступень с убийцами и подонками. Теми, кто насилует и измывается над людьми.
И самое главное: кто поставил! Кусок полупрозрачного хрусталя без души и тела по факту. Лишь странная оболочка, внутри которой нет ни-че-го. Даже пересказывая историю Зои, не чувствовала отклика, внутри все просто проморозило.
