Юрий Вячеславович Скрипченко
Братья и сестры в реестре
Дед и внук
Неподалёку от стадиона, на дорожке скверика, Олег спешился. К деду, похожему на усатый гриб, бежал, размахивая почему-то бумажным билетом, в сорок девятом-то году, тридцатилетний благообразный олух:
– Я добыл, добыл!
И пока дед недовольно хмурился, Олег успел выхватить из вытянутой руки поравнявшегося с ним мужчины билет. И так все получилось стремительно, что детина успел сделать еще несколько шагов, пока понял, что его лишили надежды на концерт. А Олег спокойно сел на «Росинанта» и не торопясь, скрылся из виду.
Парень только и мог, что бесшумно разевать рот.
А дед ржал, показывая на него кривым шишковатым пальцем.
До начала концерта оставались ещё часы. Неужели дед-гриб и внук-метросексуал так и просидят в этом скверике в ожидании шоу, которое ввиду отсутствия билета великовозрастному обалдую не светит?
Олег не видел, но плотная картонка в его кармане вела чёрными цифрами обратный счёт до концерта. Вот тебе и бумажка!
«Заходи и навреди»
Воронежполис-2049, 8 сентября
Собственно, задание в этом осознании было уже выполнено, но Олегу захотелось дождаться концерта – группа будущего всё-таки. Когда еще попадешь на такое шоу! К тому же, в его времени этой группы еще не существовало.
И люди полиса вели себя так, будто попасть на это выступление – редкая удача.
Заинтригованный Олег подумал, что «Квартет Ё», наверное, коллектив международной славы, раз его так превозносят. И опечалился, что его Воронеж-2025 мировые звезды баловали разве что 5D-трансляциями.
Надо обязательно сходить, решил парень. Тем более, и билет есть.
До начала концерта оставались еще часы. Олег немного поболтался по городу, стараясь особо не светиться перед полицейскими дронами, памятуя, как в этом времени относятся к гипам.
Поэтому он покинул вылизанный и очень симпатичный центр с его рекламами, росчерками электромобилей на широких проспектах, необычными памятниками и цветастыми клумбами и принялся бродить по второстепенным улицам, держа велосипед за руль. Заглядывался на вывески, смотрел в недра витрин.
Вот столовая с простецким названием – «Ложкарь». Интересно, сопровождает ли трапезы фольклорный ансамбль с народными инструментами?
Вот контора с таинственной вывеской «Юстас-Алексу. Штаб-квартира». Интересно, что продаёт эта фирма? Шпионское оборудование?
А это «136 каминов». В олеговом времени таков был региональный код на автомобильных номерах. Но мужчина очень сомневался, что к сорок девятому году у его страны (да и у всех других) сохранилось так много регионов.
Олег, которого снедала непонятная грусть, всё катил «Росинанта» мимо вывесок и витрин, пока одна из них не привлекла его внимание. Точнее сначала он был вынужден остановиться: тротуар перегородил безобразно припаркованный и явно дорогой мобиль. Носом машина почти прижалась к зданию, а корма торчала на проезжей части. Прохожим приходилось миновать «бутылочное горлышко» приставными шагами, почти прижавшись к зданию спиной. Их лица были недовольны, но роптать почему-то никто не решался – так, бурчали что-то неодобрительное.
Олег остановился и поднял глаза. От стены на высоте двух метров отстоял перечёркнутый красный крест54, а прямо на стекле первого этажа значилось: «В труху» и подпись чуть меньшими буквами: «Сеть салонов ярости. Заходи и навреди».
Прямо за витриной, среди манекенов, полок с посудой и прочей дешёвой мебели, бесновался упитанный господин в костюме. Он с кровожадным лицом бил посуду, колотил манекены, а потом взял топор и принялся неумело рубить мебель в щепы. Гость из прошлого заинтересованно хмыкнул и причалил железного коня тросом к ближайшему столбу.
После чего вошёл в странный «салон».
Внутри пахло благовониями. Перед конторкой в голофоне скучала девушка в белом кимоно. В сложную причёску были вплетены розовые бабочки. Она томно обмахивалась деревянным веером.
Перед конторкой расположились два пухлых фисташковых дивана, а на журнальном столике рассыпались цветастые рекламки. В одном из кресел развалился бесформенный толстяк, который смотрел реслинг на настенном голоэкране. Что интересно, без звука.
За спиной у девушки расстилалось панорамное стекло, за которым завершал сессию вандал в костюме. Он уже тяжело дышал, а удары топора выходили слабые и неверные.
Комната была явно звукоизолирована, потому что до рецепции не доносилось ни звука.
Девушка подняла глаза на Олега:
– Добро пожаловать «В труху». Здесь вас покинет стресс, и к жизни вернётся интерес. Вы у нас впервые? Как вас зовут?
Олег, существо иновременное, в пёстром велокостюме в облипку и насекомовидном шлеме, стушевался. Шлем он, кстати, тут же и снял – невежливо перед дамой в таком виде.
– Не волнуйтесь. Вы не на приёме к венерологу, – отживела девушка после обязательной речёвки, – Вместе мы подберём необходимую программу ярорелаксации. Вас замучил начальник? Случилось горе в семье? Одолели тоска и апатия? Для каждого случая предусмотрена специальная комната ярости. Хотите заполнить анкету, чтобы определиться с предпочтениями?
И девушка сунула в руки Олегу электронную планшетку с анкетой. Тот взял предложенное и устроился на диване у журнального столика. Толстяк в кресле неистово жестикулировал, и его тело волновалось как холодец.
В этот момент костюм закончил лечебную физкультуру. Сейчас он в позе горниста жадно пил воду из бутылки.
Отбросил сосуд в сторону, схватил откуда-то полотенце и вытер красное счастливое лицо, после чего отправился на выход.
Девушка посмотрела сквозь стекло и что-то нажала за стойкой. Поруганная комната пришла в движение и через несколько секунд на её месте возникла другая – подготовленная к разрушениям.
Гражданин с тёмными кругами подмышкой, растрёпанный и довольный, появился в зоне рецепции:
– Полиночка, респект. Давно мне не было так хорошо и спокойно. Какая ясность в голове, ты просто чудо!
Он чмокнул девушку в щёчку, едва удостоив взглядом корпевшего над анкетой Олега. И совсем не посмотрел на неистового толстяка в кресле.
– Очень рада, что снова смогли вам помочь, Мстислав Викторович, – проворковала девушка. Она дежурно зарделась, но зоркий Олег обратил внимание, что на долю мгновения её передёрнуло от отвращения.
– Продлевай абонемент, солнышко. Я буду через пару недель. Бррр, какая лёгкость! Будто заново родился. И знаешь что, Полиночка, я прямо сейчас отправлюсь на своё чёртово заседание. Вот прямо в таком виде: потный и мятый. Пусть нюхают и морщатся, кабинетные ничтожества.
Чаевых он не оставил.
Насвистывая «этотгородсамыйлучшийгородназемле», чиновник пружинистым шагом покинул салон. Олег в деталях рассмотрел, как господин сел в свой навороченный мобиль, посигналил подростку, который по стеночке обходил четырёхколёсное препятствие, с визгом шин сдал назад и газанул за пределы поля зрения.
Почему-то Олег был уверен, что напыщенный пиджак не явится на своё заседание мятым и потным, а заскочит куда-нибудь – принять душ и переодеться, – чтобы предстать перед «кабинетными ничтожествами» в стандартном безликом и безукоризненном виде.
Девушка подняла взгляд на Олега и улыбнулась:
– Заполнили?
– А если без анкеты… Что можете предложить?
– Так, посмотрим. Комната номер один – «Скандал в благородном семействе». Вторая рекреация – «Офис – сын ошибок трудных». На третье – «Передайте за проезд». Есть ещё «Резня в торговом центре», «Кровавый фитнес», «Внимание: авария» и ещё с десяток тематических локаций. Все комнаты оборудованы в полном соответствии с «хартией ликования»55, сертифицированы и лицензированы.
В мозгу Олега остались только сила и тоска, так что он почувствовал себя вполне готовым к разрушениям. Девушка истолковала паузу превратно:
– За дополнительную плату мы можем предоставить канистру с бензином и спички.
Олег завис ещё основательнее.
– Гм, взыскательный клиент, – пробормотала распорядительница салона, – В качестве опции доступна секс-кукла. Ограничений на разрушения по-прежнему нет. Если выберете этот вариант, я затемню окна.
Олег понял, что такими темпами они дойдут до некрофилии, дендрофилии, копрофагии или электрофилии. Поэтому торопливо подал голос:
– Давайте «Резню в торговом центре».
– Отличный выбор. Итак, у вас будет полчаса. С учётом первого посещения, минус дневная скидка… С вас две тысячи пятьсот девяносто девять многорублей56.
И лучезарно улыбнулась.
Олег вздрогнул, зачем-то охлопал несуществующие карманы и с извиняющимся бормотанием: «Кажется кошелёк дома забыл» попятился к выходу.
Девушка спрятала улыбку внутрь, чтобы не запылилась и не выгорела на солнце, и вернулась к изучению голофона.
Хлопнула дверь. За стеклом Олег с трясущимися от стыда руками и пунцовым лицом размыкал замок и наматывал трос на велосипедную раму.
Он так никогда не узнает, что постоянными клиентами «салонов ярости» была вся властная верхушка Воронежсполиса-2049: и Тина Романова, и отец Кондратий, и микромагистр обороны Евгений Победоносцев, и даже ветхий особист Порфирий Знаменцев.
***
Люди прогуливаются, люди изучают голографические инфостенды. Люди посещают заведения: покупают, едят, стригутся.
Вроде абсолютно вневременная картинка – так было, есть и будет всегда.
Но какой контраст с его временем – временем границ, дистанций, повсеместных щит-масок и неприступного личного пространства. Поразительным образом город-консерва, отгородившийся от внешнего мира куполом, был свободнее предшественника, чьё население состояло исключительно из людей-в-футлярах.
На лицах меньше нервозности, допустимы рукопожатия и близкий контакт.
Объятия. Нежные прикосновения.
И тут Олега накрыла волна отчаяния. Он вспомнил про Алину и тот тупик, в котором оказался по вине чёртовой Элисы, которая посадила его на поводок.
Вместо поисков сестры Олег выполнял дурацкие поручения во спасение совершенно ему не нужного мира. Пусть хоть в ад провалится, лишь бы вернулась Алина! Пусть миллионы, да хоть миллиарды умрут в муках! Я хочу снова посмотреть в её бездонные глаза.
Олег посмотрел в экран своего телефона. Сестра, стоявшая под габаритным пальмовым лицом осуждающе нахмурилась.
Он уже заметил, что она реагирует на его поступки, хорошие и плохие – то меняя позу, то жест, то мимику. Они общались, разделённые непонятно какими измерениями и расстояниями.
Но он так хотел оказаться рядом с ней, без этих костылей и ограничений.
Чтобы обнять её!
Почти физическая боль накатила на мужчину в ярком и облегающем велосипедном костюме, и он сполз по стене ближайшего дома. Красавец-«Росинант» рухнул рядом.
Олег беззвучно рыдал, закрыв ладонями лицо.
О своей безвременно и бессмысленно испорченной жизни. Испорченной внешней неодолимой силой. Думал о сестре. О будущем. И даже о родителях, о которых вспоминал, правду сказать, крайне редко.
Даже о местных, которые могут обниматься и ласкать друг друга, не думая о дурацких ограничениях.
Но Олег не знал здешних реалий, а потому не мог понять одной простой вещи. Эти люди провели взаперти, в замкнутом пространстве пятнадцати квадратных километров уже почти десять лет. И практически каждый из них, кроме блудных внешек, контрабандистов и прочих авантюристов из городского дна, не мог покинуть полис.
Они вынужденно примерили на себя условия пожизненного заключения – без права на амнистию и на условно-досрочное освобождение. Ситуация с вирусом застыла в неустойчивом равновесии – зараза не губит полис, а его жители не кажут носа наружу.
Только так.
И всё говорило о том (несмотря на бодрый тон прессы и политиков), что такой расклад останется неизменным.
Многие из жителей были уверены, что навсегда.
«Сонная лощина»
Воронежполис-2049, 8 сентября
Полтора часа спустя.
Они сидели в странном заведении под названием «Сонная лощина»: Олег и незнакомка с античным лицом, рыжими волосами и рябой щекой. Та самая, которую он спас в предыдущем осознании, когда отвлек от неё внимание собственных конвоиров. Но памятуя, что событие это, хоть и уже случилось с ним, незнакомке ещё только предстоит, Олег Каспер промолчал.
Эта женщина обнаружила его на улице – потерянного и абсолютно несчастного. Успокоила как могла и привела сюда. Оказывается, её зовут Елена Гутенберг. После внезапной истерики Олегу стало получше – выплакал горе. На время.
Странная женщина, которая постоянно оказывается рядом, и осознанный сновидец. Интересная парочка.
Ощущение, что его окружает сон, только усилилось.
Голодный Олег пожирал изящно сервированное что-то. Оно отличалось приятным вкусом – мужчину хватило только на то, чтобы это осознать. Настолько был голоден, что разбираться, как называется блюдо и из чего приготовлено, не стал. Елена сидела напротив за бокалом мартини – с обязательной парой оливок в прозрачной жидкости.
В руках у неё дымилась длинная дамская сигарета, запах которой приятно щекотал ноздри некурящего Олега.
– Итак, ты гип, – сказала Елена хрипловатым голосом, – Временной попрыгунчик.
– Ну да. Ложусь спать и вижу сны, в которых могу действовать и влиять на сюжет.
– Э, нет. Так было раньше.
– Что? Слушай, я напрочь запутался.
– А всё просто. Ты засыпаешь в одном времени и месте, а просыпаешься – в другом. По собственному выбору. Вот и всё. И это по-настоящему.
Олег вспомнил, что говорила Янка: я пришла, а вас нет. Где он был той ночью? На Муне или уже в Воронежполисе?
– Чёрт, бред какой-то.
– Может и бред. Реальность она вообще такая – бредовая. Так что не надо держаться за привычные рамки. Отпусти уже её. Пусть сходит с ума как хочет.
– Твоя щека. Извини. Эти оспины. Значит, ты тоже гип?
– Отъявленный. Пробы ставить негде.
Елена помолчала, жуя губу:
– Я хочу, чтобы ты знал. На самом деле мне почти шестьдесят. И моё время – две тысячи семьдесят девятый год.
Олег от удивления разинул рот и не нашёл ничего более разумного, чтобы замаскировать собственный просчёт, – чем кинуть в разинутую пасть, прямо рукой, очередной кусочек своего неизвестного блюда.
А потом вспомнил про рыжую шестилетку из двадцать пятого, которая сначала встретилась ему на детской горке в собственном дворе, а позже следила за ним и по-взрослому беседовала с вирусологом Волконским.
Но спрашивать или уточнять у Елены Гутенберг Олег Каспер ничего не стал. Может, это и не она была.
Интерьер «Сонной лощины» был попсово мистический. Круглые окна. Мрачное и искусственно состаренное покрытие стен, по которым метались голографические ужасы. Ниже взгляд упирался в дубовые книжные шкафы разной высоты, в недрах которых виднелись разноцветные фолианты и порой сияли уютные торшеры. На шкафах, как на полках, теснился реквизит: от картин и канделябров, до каких-то свитков, камер-обскур и статуэток.
Каждый столик был отделен от соседних перилами, словно на кладбище. По правую сторону располагались кабинеты. Зал озаряли медные люстры и бра, привинченные медными болтами к колоннам из квадратного бруса. Кроме Олега и Елены в заведении было всего с десяток посетителей. Они предавались учтивой беседе.
– Подожди, – Олег покосился по сторонам, – Это всё гипы?
– Помилуй Ре. В лучшие дни больше четырёх вместе не встретить. Мало нас. Исчезающе мало. А вот эти, – она обвела зал взглядом, – Пресыщенные богатеи. Хотят прикоснуться к экзотике. Знал бы ты, как владелец заведения их люто доит за право откушать, сидя за тринадцатым столиком и глазея на нас. Старый лис. Зато на подкорке отпечатывается – гипов властям сдавать нельзя.
– Умно.
На подиуме у стены располагалась барная стойка из тёмного дерева – с натуральным пулемётом «Максим» по правому краю. За стойкой стоял вихрастый чернявый бармен, одетый в чёрный камзол с золотыми пуговицами. Он не протирал пустые бокалы. Нет, бармен с бандитским видом точил оселком кривую саблю и что-то насвистывал.
Атмосферно тут было, без шуток.
Снаружи заведение напоминало древесный гриб, прилепившийся, впрочем, не к дереву, а к стене небоскрёба. На высоте примерно пятнадцати метров. Даже лифт в него вёл отдельный. Вывеска сияла загробным лиловым огнём. Хвостик у неоновой «Щ» то гас, то загорался вновь – так что временами вывеска читалась как «Сонная лощина», а временами как «Сонная лошина». То ли это был такой ехидный прикол от владельцев заведения, то ли досадная неисправность.
– Я так полагаю, название «Сонная лощина» неспроста? – Олег взял в рот очередной лакомый кусочек и принялся жевать, стараясь не чавкать. Атмосфера обязывает.
– Конечно, нет. Легче всего прятаться на самом видном месте. Порфирий – это который умильный коротышка – догадывается, что название это с подвохом. Но владелец на короткой ноге с большинством магистров. Ну как – на короткой ноге. Деликатно держит за яйца. Да и местным денежным мешкам друг, сват и брат. Вот, кстати, и он. Смотри.
Из двери подсобного помещения выплыло ЭГО. Олег сразу узнал старого знакомого, работодателя и однокурсника – РоДимыча. Только через секунду появился сам обладатель самодовольной ауры. Он благообразно постарел, но смотрелся по-прежнему эффектно. Эдакий атлант, который расправил плечи. Одет был, как ни странно, так же, как и во время их последней встречи.
Увидев Ольгу, он помахал рукой, а когда узнал Олега, вовсе расставил руки и заторопился к столику.
– Дорогая, мое почтение. Ты как всегда бесподобна. Олег, привет, сто лет не виделись. Ты куда после карантина, исчез? Я ведь серьёзных людей из-за тебя отвлёк. Ай-яй-яй. Ну, чего молчишь?
Олег ответил невнятно.
Елена хмыкнула: видимо, про серьёзных людей Перстов распространялся всем и всегда.
– Я уж думал, ты решил с собой сотворить что-нибудь гадкое. А ты всего-навсего забил на работу и занялся своими делами. То есть мало того, что обманул доверие, так ещё и кинул.
Олег изобразил невербальное изумление.
– Ну как же. Поставщик сюжетов его величества вдруг раз и пропал. А я к тому времени стал полуизвестным писателем, между прочим. Правда, для этого пришлось две первые книжки издать за свой счёт, разослать всем значимым критикам, да ещё и приплатить за позитивные рецензии.
Олег буркнул что-то, что можно расценить так: а почему ты не связался со мной?
– Ещё чего. Один раз кинул, значит, кинешь ещё. Я себя не на помойке нашёл. У меня самоуважение есть.
Олег пробормотал нечто извинительное.
– Да и фиг бы с тобой. Я вышел на редакторов в паре издательств. Через них знаешь сколько книг проходит – тонны. И многие центнеры отправляются в корзину. Но не бывает романов, где нет вообще ни одного удачного сюжетного хода. Эту инфу они мне и сливали. Высосешь сотню забракованных книг, вот тебе и одна своя. Я теперь книжный Дракула. Библиовампир. Ладно. Какими ветрами тебя занесло в… наше логово?
Олег подтвердил, что да, как-то занесло.
Бывший шеф прищурился:
– Ты случаем не из этих?
Он невольно покосился на Елену. Та с достоинством ответила:
– Упаси боже, Родя. Олегу повезло. Нашей доли и врагу не пожелаешь. Но ты ведь и сам в курсе, да?
Женщина великосветски улыбнулась:
– Олежек мой старый друг. Или это я его старая подруга. Как посмотреть. Будучи проездом, заглянула в гости и предложила встретиться в этом чарующем месте.
«Родя» посерьёзнел:
– Значит, он не в курсе?
– Абсолютно, дорогой. Можешь не переживать. Неужели ты думаешь, что я буду разбалтывать тайны налево-направо? Пусть даже и старому другу.
Олег всё это время делал вид, что жутко удивлён и бросал непонимающие взгляды то на бывшего босса, то на Елену, которая в итоге пнула его пол столом – не переигрывай!
РоДимыч успокоился и гаркнул в сторону кухни:
– Фирменное блюдо на столик тринадцать дробь три. Быстро. И чтоб с комплиментом от шеф-повара. А то знаю я этого лентяя!
Повернулся в собеседникам:
– Друзья, не буду мешать. Наслаждайтесь. «Все кухни мира, прошлого и будущего». Слоган такой. Нравится? Сам придумал. Всё, я улетел – дела. Елена, будет минутка, заскочи. Надо кое-что обсудить. Пока.
И ретировался обратно в хозяйственные помещения.
– Что значит – столик тринадцать дробь три?
– Тут все столики тринадцатые, – хмыкнула Елена. – Очередная родькина блажь. А чтобы официанты не путались, ввели эту дурацкую маркировку с дробями.
Олег наклонился к женщине. Она начинала ему нравиться. И как собеседник, и, чем черт не шутит… Нравится как женщина.
– Как ты понял, «Сонная лощина» – заведение для нас, гипов. Здесь таверна и бар. Выше можно снять номер, где тебя никто не потревожит. В коридоре третьего этажа есть магазинчик «Футурошок» – там можно разжиться всякими вневременными вещами. Только без наводки ты его ни в жисть не найдёшь. Родя – ушлый, он сразу просёк фишку и занял нишу. Ведь мы, гипы, люди важные, дефицитные, а главное – всегда при деньгах.
– Расскажи мне, как у… у нас всё устроено.
– Даже наперекор слову, данному Роде? Ладно, чего ты так напрягся, шутка.
Она потушила в хрустальной пепельнице истлевшую сигарету.
– А устроено у нас всё, Олег, следующим образом: в чужих временах мы нужны только как средство для решения проблем. А в своём – не нужны никому. Да нам дома и самим скучно. Вот и прыгаем как блохи туда-сюда.
– Что ж в этом плохого? Неистребимый дух авантюризма.
– Дрёма пропускает нас не просто так. Каждый раз отбирает частичку чего-то важного. Отщипывает по ломтику души. А ведь душа предположительно одна.
– И в чём это выражается? – заинтересовался Олег. Елена заказала себе ещё мартини.
– Гипноходы со временем черствеют. Становятся эмоциональными инвалидами, для которых деньги и приключения – всё. А вот моральные терзания… Да ну нафиг. Отчасти, может, это и хорошо – мешает окончательно свихнуться.
– Ты говорила, нас мало. Почему?
– Слишком много факторов должны сойтись воедино. Чтобы проснуться гипом, желательно практиковать осознанные сновидения. Далее. Нужно пережить трагедию. Наконец, быть в своем времени, как бы это сказать, лишним человеком. То есть по большому счёту никому не нужным. Помрёшь, никто и не почешется. Сопоставил? Вот поэтому ты один из нас. Правда, получился странным – самый возрастной в мире на момент инициации. Сколько тебе сейчас на самом деле? Двадцать семь?
Олегу этот сомнительный комплимент, который больше походил на констатацию уродства, почему-то польстил. И чтобы скрыть смущение, он спросил:
– Ты говорила, гипы – люди богатые. А как зарабатывают?
Елена рассмеялась. Тем временем к столику приблизился ушастый человечек неопределенного возраста с чрезвычайно идиотским лицом. Подошёл и нагло плюхнулся на третий стул, рядом с собеседниками.
– Эй, малой. Ты чего здесь забыл, выметайся, – разозлился Олег.
Елена всплеснула руками:
– Не трогай дурака. Пожалеешь. Пусть сидит.
Олег недовольно посмотрел на человечка, который деловито достал логосекретарь и начал в нем что-то торопливо… Гм, то ли писать, то ли рисовать…
– Так он доносчик, – понял Олег. – Меня тут у вас постоянно сдают. А ну пошла вон, макака ушастая, а то дам пинка для ускорения.
Ушастый скорчил лицо, а потом заверещал, да запричитал, да завыл, размазывая хлынувшие слёзы по полудетской физиономии. Орал непрерывно, невыносимо, бесконечно. В общем, пришлось уродца успокаивать коллективными усилиями – Олегу и Елене. Придя в себя, идиот снова принялся записывать диалог в голосекретарь. Но записывать ли? Олег покосился в планшетку – там громоздились совершенно нечитаемые каракули. Мужчина немного успокоился и вернулся в беседу:
– И как гипы зарабатывают?
– Пфф, да по-разному. Разве трудно представить, какой золотой дождь можно вызвать в свой карман, умея мотаться из прошлого в будущее и наоборот. Да еще и в любую произвольную точку на земном шаре!
– И всё-таки?
– Способов – масса. Кто-то переносит корреспонденцию – в прошлое или в будущее.
– В прошлое понятно. Предупредить себя, близких или партнёров. А в будущее зачем?
– А вот забыл заказчик, к примеру что-то важное. Или потерял. Письмо из прошлого напомнит. Важную вещь можно забрать из того времени, когда клиент её ещё не потерял.
– Понял.
– Доходит до смешного. Нетерпеливые богатеи заказывают все серии любимого сериала, который неизвестно когда ещё доснимут. Некоторые просят добыть блюда, которые пока не изобрели и поэтому в своем времени их никак не попробовать. А знакомый владелец заводов-газет-пароходов уже отведал и дразнится.
– Футуристические гаджеты ещё возят, да?..
– А вот тут мимо. Любая несвоевременная вещь очень быстро портится. Ре не любит, когда нарушается порядок вещей. Разве что только посмотреть и ознакомиться с функционалом. Но зачем себя напрасно распалять? Какой смысл в футуристической цацке, которая через пару недель рассыплется в пыль? Хотя особо богатые, наверное, заказывают по новой каждую неделю.
– Придумал! Как тебе вариант верного заработка? Расследовать преступления. Метнулся, посмотрел из шкафа, кто убийца, а потом рассказал. За деньги благодарных родственников можно и вовсе – предотвратить!
Олег зарделся, довольный собой.
Елена нахмурились и наклонилась к нему:
– Слушай очень внимательно! Даже не вздумай промышлять таким способом.
– Почему?
– Потому что до тебя к этой мысли пришли, наверное, с сотню дураков-гипов. Все кончили плохо. Во-первых, сотрудничать с полицией – табу. Западло. Мигом возьмут в оборот – и поверь, Дрёмой ты не сбежишь. Есть способы. Будешь до старости батрачить. А это противно натуре гипа – свободолюбивой, заносчивой и неизбежно криминальной. Вдобавок, другие прыгуны тут же включат тебя в чёрный список – ни торговли, ни помощи, ничего. Второе. Даже не думай о том, чтобы предотвращать преступления – особенно самые тяжкие. Например, убийства. Все они совершаются не просто так, а с молчаливого согласия… вселенной – таким образом она выправляет в себе дисбалансы. Всему всегда есть важная причина. Вселенная не любит, когда Её замысел нарушают. У таких гипов на спине появляется мишень. Долго потом не живут. И умирают страшно.
– Дела…
– Олег, заруби себе это правило на носу. Договорились? Ладно, не будем о грустном. Про заработки… Хочешь экзотику? Видишь вон того юнца за дальним столиком?
Там восседала троица: сочная бальзаковская дама с мехами на плече, человек в чёрной кожаной куртке поверх клетчатой рубашки и невероятно кудрявый юнец с бледным лицом поэта Блока. Был он весел и бурно жестикулировал. Поймав взгляд Олега, юнец нахмурился, а вот Елене радостно помахал и отправил воздушный поцелуй. Та кивнула ему как давнему знакомому. Касперу парень сразу не понравился.
– Этот юный гип отыскал собственное Эльдорадо. Он предсказывает толстосумам, когда и как они умрут. Или когда неизлечимо заболеют.
Парень что-то рассказывал человеку в кожаной куртке, тот сосредоточенно конспектировал в голосекретарь. Бальзаковская дама лезла из мехов вон, чтобы показать юнцу, что она не против вообще всего.
Елена продолжила:
– Парень в деньгах просто купается! Веселее всего, когда он показывает богатеям голофото их будущих могил и читает душераздирающие некрологи из местных газет. Правда, постоянно врёт, от чего именно клиент скопытится. Но даты называет честно.
Ольга заказала ещё мартини. Олег рассмеялся:
– А разузнать, выгорит ли сделка… Ну, или на что завтра ставить, что покупать клиенты не просят?
– Просят, а как же. Даже требуют. Угрожают. Но парень не дурак. Молчит как рыба.
Сейчас парень отнюдь не молчал. И вообще не сидел без дела. Издали было видно, что его шаловливая рука оглаживает бедро бальзаковской дамы, чьё вечернее платье оставляло для таких действий завидный простор. Сияя покрасневшими щеками, дама смеялась в ладонь. Парень при этом не сводил липких глаз с Елены, чем безумно злил Олега. Бизнесмен продолжал конспектировать, не замечая ничего вокруг.
– Разве сложно кого-нибудь нанять, чтобы выкрасть парнишку и сделать его своим домашним нострадамусом?
– Можно-то оно можно. Да как его в плену удержишь? Он же гип.
– Ну, похитить на денёк, от души попытать. Мигом выложит, что знает.
– А потом конкуренты испугаются, что хитрожопый денежный мешок получил критическое преимущество. Знаешь, что будет дальше? Они наймут киллера. Или даже гипа… Это хоть и баснословно дорого, зато надёжно. Наймут и грохнут обоих: и бизнесмена, и похищенного гипа. А Реестр спасибо скажет. Помни, мы дестабилизирующий фактор.
Олег сделал заметку на усах, пообещав себе вернуться к непонятному реестру позже. Ольга продолжила:
– Но в основном мы, конечно, наемники и диверсанты. Или как я —наблюдатели. Следим, чтобы прошлое чересчур не навредило будущему. Хотя местные царьки думают, что я хожу у них в услужении.
Елена сделала крохотный, как слезинка младенца, глоточек из своего бокальчика.
– Короче, гипом быть весело и сыто. Первое время. Потом происходит выгорание. Это такой тёплый подарочек от Реестра… Если постоянно скакать по временам, оно неизбежно… Большинство заканчивает одинаково – пулей в висок. Или петелькой на шею. Мало того, что умрёшь, так еще и обгадишься. Фу. Я лучше, как придёт время, застрелюсь.
– Прямо вот все кончают с собой? – испугался Олег.
– Прямо вот все. Единственное средство – собрать волю в кулак и перестать прыгать. Жить потихоньку в своём времени. Или, например, как отшельники, выбрать максимально комфортное времесто (в рамках горизонта собственной жизни57, разумеется) и поселиться там.
***
Елена заметно захмелела. У Олега от обилия информации голова шла кругом. Мысли покатились по наклонной, в том направлении, что собеседница, допустим, под конец беседы совсем поплывёт, и он предпримет некие попытки по сближению. Олег вдруг жарко захотел эту женщину – самую странную из тех, кого когда-либо встречал. Елена и сама бомбардировала эфир всеми возможными сигналами, что не прочь. Вдобавок отодвинулась со стулом назад и повторила знаменитую пантомиму из «Основного инстинкта58», а потом страстно слизнула полоску от мартини на верхней губе. Естественно, на фоне таких манипуляций исчезновение уродца с каракулями в голосекретаре Олег не заметил.
Его мысли окончательно запутались от возбуждения.
***
