Юрий Вячеславович Скрипченко
Братья и сестры в реестре
Умильный визит
– Все интереснее и интереснее, – констатировала Элиса в коридоре олеговой квартиры. Прямо под укоряющим взглядом Алины с портрета. Собеседница буквально мурчала от удовольствия. – Всё-таки ты не совсем безнадёжен, котик.
– Почему ты его убила?
– Я?
Олег молчал.
– Потому что он готовил смерть и страдания для миллионов людей. Просто ради наживы.
Да, но это только часть правды. Не говорить же котику, что управлять деморализованным и испуганным населением гораздо проще, рациональнее и энергоэффективнее? Да здравствует короновирус!
– И что изменят сегодняшние события? Это же не единственный топовый вакцинолог в стране.
– Я никогда не совершаю бесполезных поступков. Ни сама, ни руками своих людей, – отрезала Элиса. О том, что остальные ключевые фигуры третьей гонки вакцин сегодня были тоже обезврежены, она промолчала. Пусть и не без потерь. В конце, концов, гномиков у неё много. Хотя с сегодняшнего дня на пять меньше, чем было.
Элиса ответила на вопрос и почти сразу же покинула своего слугу – телефон активно, на пределе своих возможностей трудился весь день, так что к возвращению моргал последним процентом. Трубка вырубилась.
Всё действительно становилось интереснее. Даже прямо страньше и страньше.
На кресле, развёрнутом спинкой к Олегу, сидел уже дважды знакомый читателю особист-коротышка. Он положил руки на спинку стула, а поверх – фирменную умильную физиономию.
Неужели он слышал вопрос, который я задал Элисе в коридоре? Тогда беда!
– Чувствуйте себя как дома, Олег! Ничего, что я у вас в гостях?
Когда ж этот безумный день закончится-то? Мужчина повертел в руках телефон и кинул на диван. На зарядку ставить не стал.
Коротышка, меж тем, захлопотал, спросил, не желает ли Олег угоститься кофейком, да, я понимаю, что на ночь вредно, но как бодрит-с. Особенно, если его правильно приготовить.
Олег вдруг испытал нечто похожее не энтомологический интерес.
Сочтя молчание не только золотом, но и согласием, Коротышка упорхнул на кухню, долго хлопал ящиками и дверцами, потом осуждающе фыркнул, и Олег догадался, что на банку с растворимым кофе. Далее захлопал дверцами уже холодильник, тоже получивший порцию осуждающего ворчания. И вот, пару минут спустя, форменным домовым на спидах, с двумя кружками, от которых исходил умопомрачительный запах, и тарелочкой с бутербродиками в комнату влетел торжествующий коротышка.
Поставил поднос на журнальный столик. Присел на краешек незаправленной кровати. Вопросительно посмотрел на Олега и цапнул кружку, похожую на навозную муху, переливающуюся золотым и лазурным.
Оттопырил мизинчик. Сделал глоточек со сладким придыханьицем.
У Олега заурчало в животе – он весь день бегал, прыгал, совершал преступления – но ничего не ел. Поэтому он тоже приложился к кружке (откуда Коротышка взял молотый кофе?) и принялся уминать бутерброд со шпротами, усевшись на то кресло, которое до его прихода занимал коротышка.
– Вам, наверное, интересно, почему я здесь, – поинтересовался Умильный. – А мне вот интересно, чего вы забыли в Москве. Вы не против, если мы удовлетворим взаимное любопытство?
– А это вообще законно – проникать в чужое жилище?
– Помилуйте, ну к чему такие формальности? Приятная беседа с умным и интересным человеком – это сейчас такая редкость. Она открывает любые двери. Не возражаете, если закурю?
И не спрашивая ответа, вставил в специальный слот на щит-маске капсулу Weqos. Внутри немедленно заструился дым, который тут же выдувался наружу через вентиляционный фильтр на правом виске.
– Так вот – чем вас так поманила столица?
– Ездил к друзьям тусоваться.
– Да откуда у вас там друзья, помилуйте! Никого у вас там нет, дорогой. У вас и в родном-то городе круг общения в последние годы диаметром не вышел, – коротышка вдруг наклонился к Олегу, – Зачем встречался с Жираго и Ушастым?
Вот, значит, от какой конторы меня пасли. Надеюсь, от хвоста мы всё же избавились. Иначе – швах!
– Понимаете, эээ…
– Порфирий Матвеевич.
– Да, Порфирий Матвеич. У нас что-то вроде кружка по интересам. Собираемся вместе, выполняем групповые квесты. Что-то вроде «Зарницы». Ну, или «Мафии».
– Что-то вроде «Синего кита!» – взорвался особист. Даже кофе плеснул на свои полосатые колени. Взвизгнул от боли.
Так тебе и надо.
– Помните, несколько лет назад, еще во «вКонтакте» были такие суицидные группы для подростков? Так вот это то же самое, только для взрослых. И в виде мобильного приложения.
Во его торкает!
– Суицидные?
– А к чему, как вы думаете, может привести череда всё усложняющихся заданий, связанных с риском для жизни?
Олег пожал плечами:
– К джек-поту?
Коротышка зло посмотрел на Олега. Прожечь дырки не смог. Как ни старался.
– Появится риск для жизни, завяжу.
– Все адреналиновые наркоманы так говорят. Но если коготок увяз… Впрочем, это ваша жизнь, Олег. Вы вольны распорядиться ею по собственному усмотрению. Но в этом гадком водовороте уже погрязли десятки толковых, полезных для общества людей. И мы очень хотим разобраться, кто за этим стоит. И зачем это вообще затеяно.
Не знают, значит. Это хорошо. Впрочем, я и сам толком не знаю.
– Давайте начнём наш разговор сначала, Олег – это в наших общих интересах. Куда и зачем вы поехали на такси от станции метро «Теплый стан?»
– Ничего криминального, – светски ответил Олег, – Просто небольшое «задание, связанное с риском для жизни».
– Не хотите рассказывать подробности, ваше дело, – подозрительно легко сдался коротышка. – Но я был бы вам признателен за… сотрудничество. За актуальную информацию от человека, скажем так, изнутри. Какого рода задания? Не обязательно те, что дают вам. Можно и те, которые поручают другим… эээ… участникам. Персоналии пока не нужны, интересна система. Что за цели преследуют организаторы? Если вам, конечно, повезёт так глубоко внедриться…
– Кое-что могу сообщить сразу. Организатор всего этого веселья – нейросеть, которая маскируется под голосовой помощник Элису. Правда, её намерений я не знаю.
Коротышка расхохотался:
– Это вам так объяснили? Помилуйте, Олег, вы же не ребёнок. Чушь это всё. Нет на земле таких технологий. И быть не может – кто ж в здравом уме даст программе хоть чуточку власти? Подумать только – разумная нейросеть! Полагаю, за каждым участником этой… игры закреплён персональный ассистент, который раздаёт задания и в реальном времени следит за выполнением. Но вот для чего нужна трата таких чудовищных ресурсов? Кто стоит за этой затеей? Каков общий замысел? Именно это я с вашей (и не только) помощью рассчитываю выяснить. Вы ведь не против?
Олег и сам пришёл к подобным выводам, хоть червячок сомнения и продолжал грызть. Скорее всего, улыбчивый мудила прав. Никаких доказательств того, что он общается с разумной программой, кроме того, что с ним разговаривает телефон, нет.
Однако с другой стороны… Он вспомнил, как осознался посреди шоссе с подушкой в обнимку и телефоном в кулаке. Бинго! Уж в сон-то никак не пронесёшь материальные предметы. Олег нахмурился и почесал затылок. А с чего он взял, что подушка и сестрин телефон в кулаке ему не приснились? Чёрт, надо было фоток понаделать. Того же Ежилеца, например. Вот это было бы железобетонное доказательство!
Коротышка встревоженно наблюдал за тем, как Олег жмурился, кивал головой, тёр костяшки кулака о ладонь и делал губами «пф-пф-пф»:
– С вами всё в порядке?
Олег не обращал на него никакого внимания. Как ещё можно проверить: сон или явь? Ответ на этот вопрос точно скажет: на меня вышла странная техномафия или я сошёл с ума и «подружился» с разумной нейросетью. Так, а если такой вариант… По кодовому слову я сумел вспомнить и воспроизвести тысячи строк программного кода. Конечно, это тоже могло мне присниться. Но присниться мне могло только то, что я диктую этот код. А вот он сам… его содержимое… Если я его сейчас реально вспомню, строчку за строчкой, значит это был не сон. И я действительно попал в другое время. Но если такие путешествия возможны, почему бы и не появиться разумной нейросети?
Незваный гость разинув рот наблюдал за странными манипуляциями собеседника.
Олег, сидя в своём компьютерном кресле, потянул вверх рычажок, и спинка опустилась. Он закрыл глаза, попытался расслабиться, а потом сглотнул и произнёс:
– Сим салабим.
И губы сами забубнили совершенно непонятный Олегу программный код. Вот только очень скоро, минуты через полторы будто бы начал слабеть сигнал, транслирующий данные, и спустя ещё секунд тридцать мужчина замолчал. Потому что озвучивать было уже нечего. Олег открыл глаза. А это уже доказательство или ещё нет? А если да, то что именно оно доказывает? Олег поднял спинку кресла.
– На чём мы остановились? – деловито поинтересовался он у коротышки. Тот сглотнул. Глаза особиста были совершенно ошалелые: в одиночку заявился в дом к психу, слыханное ли дело! А вдруг он буйный?
– Я… мы… предлагаю сотрудничество. То есть если хотите… – потом взял себя в руки, – Очень важно прекратить деятельность этой террористической организации. Всецело рассчитываю на вашу помощь, Олег.
Тот неопределенно кивнул Умильному. Сходу отказывать конторе – себе дороже. А так, может, меньше следить будут. Всякий раз уходить от хвоста хлопотно и быстро надоедает. К тому же, можно попасться. К чёрту такие кошки-мышки. И всё-таки: сон или прыжок во времени, нейросеть или странная контора с персональным ассистентом для каждого «планетария?»
– Засиделся я тут у вас, пора и честь знать, – коротышка ритуально взглянул на свои командирские часы и встал. Олег последовал его примеру, – Рад началу плодотворного и, надеюсь, взаимовыгодного сотрудничества. Берегите себя, Олег. Вы ввязались в очень опасное и дурно пахнущее дело. Да, спасибо за вкусный кофе. Вам стоит почаще проверять старые запасы.
Руки, впрочем, не подал.
А вот несколько жучков забыл. И всё так же уносил в кармане высокочувствительный микрофон. Маленькие умильные радости.
В своей пустой квартире, выключив верхний свет и поставив без звука запись «Формулы-1» (какой там сезон на очереди? семьдесят второй год или уже семьдесят третий?), Умильный Коротышка будет долго вслушиваться в сегодняшнюю запись. Темп, интонации, тембр – всё подвергнется анализу. Может, где-то у Олега дрогнул голос. Или фраза прервалась неоправданно долгой паузой. Или проскользнула мимолетная фистула. Эй, ложь и умолчания! Старая ищейка идёт искать. Кто не спрятался, я не виноват.
Так до утра и просидит Коротышка в наушниках, вслушиваясь в нюансы записанного диалога, а по его потному сосредоточенному лицу будут гулять цветные блики от давно отшумевших гонок.
***
Элиса быстро отыскала в квартире особистские жучки, то ли ориентируясь на некие электромагнитные излучения, то ли наложив на действия коротышки стандартный паттерн, которым руководствуются сотрудники Конторы. Нашла все, кроме одного – в коридоре. Коротышка еще долгие дни вслушивался в приглушённые разговоры из олеговой комнаты. Понимал через слово, но сделал многие выводы.
Однако в разумную нейросеть так и не поверил.
Он же не наивный юнец!
Смертельный прейскурант
Обезумевшей мухой в череп Олега билось озарение, какая-то безумно важная и судьбоносная мысль, но он всё никак не мог поймать её за крыло. Что-то связанное с сестрой и гипноходством.
Это если прыжки во времени действительно существуют…
Но что за мысль? Озарение раз за разом ускользало, и бесплодные попытки причиняли почти физическую боль. Хотя, скорее, зуд.
Мужчина ещё раз вспомнил события безумного дня, прошёлся по ним, как кончиками пальцев по страницам толстого тома. Удивительно, но после разговора с Умильным Коротышкой жгучий стыд за совершённое убийство оставил его. Бесследно растворился.
Да что ж со мной такое? Почему? Значит ли это, что я повзрослел и понял, что любой поступок – выбор между ужасом и кошмаром? Или я получил знак свыше, что события развиваются в правильном направлении?
Или я просто моральный урод?
Олег зевнул, даже не подумав прикрыть рот рукой. Ну и денёк! Поставил телефон на зарядку. Трубка загрузилась, и волосы Олега зашевелились, а по спине прошёл холодок.
Рисунок на рабочем столе. Та самая фотография Алины, из-за которой он распихал все приложения в три папки – чтобы не заслоняли любимую фигуру.
Так вот – фотография изменилась.
Пальмовый лист был на месте. Просветы лазурного неба – тоже. Никуда не делась и его сестра.
Но теперь она не обнимала себя за плечи, не смотрела с вызовом в невидимую бездну.
Она уставилась прямо на Олега, а ладони прижала к скулам.
Ее глаза округлились от ужаса.
Словно бы вопрошала брата из зазеркалья:
«Что же ты наделал!»
Теперь сомнений нет. Весь этот водоворот событий, захлестнувший Олега, дело человеческих рук. Воображаемая распределённая нейросеть здесь точно ни при чём. А он ещё имел глупость сомневаться! Никакая программа, даже разумная, на такое не способна. Агенты неизвестной организации захватили сестру в заложники и прячут неизвестно где. А теперь ещё и начали присылать фотографии, чтобы плотно держать Олега на крючке.
Ничего. Мы ещё посмотрим кто кого!
Плямкнула эсемеска:
«Поздравляем! Вы еще на шаг приблизились к своей цели. Ваш счет претерпел изменения: плюс 35 фанаций. Текущий счет: 36 фанаций. Ваша цель – 300 фанаций.
PROфанации: «Наперегонки с мечтой».
***
Глава 7. Прыгуны и скоморохи
Шоу двойников
Воронежполис-2049, 8 сентября
Это произошло через двадцать четыре года после убийства вирусолога Волконского в поселении Вóроновское. И за месяц до того, как Олег Каспер познакомится со стукачом-сантехником Виктором Ежилецем. Описываемое событие, без преувеличений, стало узловой точкой для всей этой истории. Перекрёстком.
«Часам икнулось
Двенадцать раз подряд.
Стучим, проснулись, плетутся открывать.
Не ночь, а сказка. Коль нечего терять,
Бог будет ласков,
А мы – опять искать.
Но мы вам пели —
Расстрельная команда менестрелей41».
– длинной модуляцией красивого хрипловатого тенора закончил фронтмен и победно задрал руки к небу. Трибуны ревели, подпевая. Вскачь понесся удалой проигрыш, и вокалист пробежался по кругу арены, ободряюще аплодируя над головой ладонями. По бёдрам его хлопала странная гитара, похожая на воронёный автомат. Фронтмен был в матово синей шляпе-трилби, чёрной жилетке поверх однотонной рубашки, которая рифмовалась со шляпой по цвету, а за спиной развевался чёрный кожаный плащ. В центре арены цепочкой расположились еще три музыканта, одетые в похожем стиле, – только акцентные цвета использовали разные.
Единственная дама, облачённая в красный тренчкот с огромными серыми отворотами и чёрными рукавами, изящно водила руками над экзотическим инструментом, похожим на архаичный плоский радиоприемник (с вертикальной антенной с одной стороны и горизонтальной металлической петлёй – с другой). Терменвокс, а это был именно он, звучал в несвойственной для себя манере: энергично и бодро, как электрогитара.
Лица музыкантов были расписаны затейливым цветастым гримом, так что и не понять было – что за лица, даже на огромных экранах над трибунами, куда транслировалось шоу. Впрочем, группа «Квартет Ё» славилась странностями. Одной из них было то, что музыканты скрывали свой истинный облик, и как они выглядят в обычной жизни, никто не знал – кроме, наверное, директора группы.
И, быть может, бухгалтера.
Злые языки твердили, что по полисам колесят несколько составов, которые выступают параллельно. Но быдло заплатило деньги и мучительно хотело драйва. Драйва оно получило с горкой и было счастливо. Трибунам – набитым, кстати, битком – было плевать на конспирологию: они ревели и подпевали вокалисту на припевах:
Моряк! Ты капля в море.
Солдат! Мементо мори42.
Трибун! Напрасны вопли.
Нам всем утерли сопли.
Игривой пулей
Поставлена печать.
Мертвец надул нас,
Не хочет отвечать.
Но мы вам пели —
Расстрельная команда менестрелей.
Дед и внук
– Этот гад меня попросту ограбил! Среди белого дня! Прямо в центре полиса!
В обычно тихом сквере, до которого сейчас долетали отголоски тяжёлой мелодичной музыки и рёв толпы, на лавочке сидели двое. Ветхий старик в кепке тяжело опирался на трость и был похож на высохший усатый гриб. Он периодически отхлёбывал кефир из стеклянной бутылки. Его визави было слегка за тридцать – весь такой ухоженный и аккуратненький, смотреть противно. Парень с завистью косился на чашу стадиона, словно он должен был сейчас сидеть на трибуне, среди разгорячённой толпы, но что-то пошло не так.
– Этот гад меня ограбил средь бела дня! – не унимался ухоженный.
– Вот времена пошли, – язвительно заметил дед-гриб, – Ничтожество не получило дозы адреналинчика. Сам виноват. Эх. Эти чёртовы концерты нынче так редко случаются, что на любых кривляк полгорода приходит.
– Так скучно же… Десять лет взаперти сидим.
– То-то и оно. Когда ковидла эта грянула, в первую очередь заболели артисты. Но это как раз понятно – они все развратники и наркоманы! Вот и передохли один за другим. А кто выжил, тот со сценой завязал. Верны, кхм, профессии остались самые отмороженные – вроде этих! Чёртова какофония!
Старик вытер кефир с усов и указал пальцем на гудящий потревоженным ульем стадион.
– Дед, так я б тоже сходил, если б у меня билет не отобрали.
Усатый гриб презрительно посмотрел на внука:
– Деточка! Тебе тридцать третий годик пошёл. И ты позволил какому-то засранцу отнять у себя билет? Как конфету у младенца? Сиди теперь обтекай. Слизняк!
Дед досадливо сплюнул белым под лавку и снова потянулся за кефиром:
– Вы и до пандемии были инфантилами – лишь бы лайкать, да постить, прости господи, до седых мудей! А уж когда города стали капсулами – так и вовсе потонули в этих ваших голофонах. Как бараны в стойле, ей-богу! Ни на что сами не способны!
– Неправда! Я очень важный член общества – «викос43-сомелье».
– Знаю-знаю. Дегустируешь ароматы этих дурацких никотиновых капсул. Здесь нотка имбирной горечи, тут – послевкусие жасмина, а от этого запаха у меня стояк случился. Не пойму почему, давно ничего такого не было.
Старик издевался и дразнился, но его собеседник, кажется, этого не замечал:
– Ещё участвую в испытании новых электросамокатов!
– Ага. Тебя обвешивают датчиками и ждут, когда ты, моль бледная, с этой игрушки сковырнёшься. А потом, на основании телеметрии, так настроят гироскоп, чтобы такие же рахиты не падали на каждой кочке. Мне, как бывшему инженеру, такие азы можно не объяснять.
– А вот… А я… Ещё я в рамках «социальной сознательности» ухаживаю за тобой, заказываю еду и уборку в квартиру, мы вместе гуляем. Вот как сейчас. Я волонтёр!
– Херотёр. Перетрудился, тоже мне… За двадцатипроцентную скидку в «Пищемаркете». И от нечего делать. И потому что никому не нужен. Бледная немочь. Малахольный эльф – вот ты кто. Даром что родственник.
И усатый гриб отвесил внуку немощный старческий подзатыльник:
– А, может, и зря, что не попал на концерт. Глядь, и до тебя б снизошла какая-нибудь аппетитная баба.
Старик закатил масленые глазки и плотоядно облизнулся неожиданно широким и длинным языком.
Музыканты-диверсанты
Нас кличут Нами, а вас зовут Авас,
Возьмем словами, потом вернем аванс.
Игра на нервах, на острие стрелка!
Гитара – стерррва, гитаре нужен кайф.
Но мы вам пели —
Расстрельная команда менестрелей.
Кодой бородатый до бровей фронтмен выдал заковыристый проигрыш – задрав вверх гитарный гриф. Потом нажал на спусковой крючок, и из дула на торце с грохотом взвился в небеса трассер, который на высоте распустился в прихотливый фейерверк, принявший на излёте очертания буквы «Ё».
– Спасибо за тёплый прием, прекрасный полис! Будьте здоровы! Вы лучшие!
Музыканты синхронно поклонились, придерживая шляпы, и под вой трибун всосались в дверь, ведущую к гримерке.
Песня была на бис, надежды на продолжение шоу не оставалось, так что зрители начали покидать трибуны.
Двое поджарых и жилистых техников с непропорционально большими кистями рук бросились разбирать оборудование. Звали их Биба и Боба, и были они глухонемыми.
– Так, братья и сестры44, – в гримёрке бородатый фронтмен окинул коллег тяжёлым взглядом. Все были усталые, с потными лицами, но счастливые – звёздная четверка действительно любила музыку, и на концертах наслаждалась ей, с головой погружаясь в магию созвучий.
– Повеселились? Пора приниматься за дело. Все помнят расклад? Я на пресс-конференцию – нести тяжёлое бремя славы. Дэн. Понаблюдай-ка за шишками из местного Магистрата, заказчик просил. Вик – а ты посмотри, что делает сам заказчик. Всё ли идет по плану, короче. Убедись. Ну, и на сладкое, ты, Соня. У тебя сегодня, как и договаривались, бенефис – берёшь пластид и незаметной мухой к городской стене. Дай-ка свой голофон.
Он забрал трубку у покорно протянувшей её Сони и с минуту колдовал над аппаратом:
– Готово. Нужную точку я тебе в навигаторе забил. Переодевайся и беги. Время Че – 20:30. Давай, девочка, я в тебя верю.
– После трудов праведных сразу на мотрису? – уточнил Ник.
– Сразу на тётю Мотю, – согласился Татаритумба, он же – бородатый до бровей фронтмен. Поднял указательный палец. – Но чтоб без шума и пыли. Инкогнитó!
Соня блеснула зелёно-голубыми, но с восточной раскосинкой глазами, кивнула, отчего немедленно рассыпалось её идеальное каре с чёлкой, как у Матильды из Леона45, и немедленно начала переодеваться, ничуть не стесняясь своих компаньонов – движениями экономными, но очень грациозными. Коллеги, впрочем, девушку жадными взглядами не пожирали, скорее, награждали отеческими или братскими – разве что у Вика взгляд был немного сложносочинённым. Соня аккуратно, но стремительно сняла плащ, повесила на вешалку, обмотала вокруг и ловко закинула в недра чемодана на колёсиках.
Дэн и Вик в это время стирали грим ватными кружками.
– Всем наши временны́е командировки хороши! – сказал барабанщик Дэн, плотно сбитый невысокий парень с высоким лбом и мощной нижней челюстью. Он был бородат и лыс. Сейчас он сдирал маскировочную накладку телесного цвета с рябой щеки. – Да вот вещи портятся. Пара дней не в своем времени – и хана: не одёжка, а лохмотья.
– Да ладно бы костюмы! Неделя не в своем времени, и даже инструменту хана! – ответил Вик, который на концерте обошёлся без декоративной накладки, и щеки имел розовые и гладкие, как у младенца. Если не считать нескольких бородавок и двух шрамов. Он был отлично сложен и чем-то напоминал комика Делиева46 в молодости. Может, стреловидными баками, а может – вечно лукавым выражением выразительных карих глаз. – Помнишь, я однажды бас-гитару в номере забыл? Так вот, когда ты, Дэн, по моей просьбе слетал в то времесто и вернул её, она была дырявая как сыр.
– Не терпит время чужевременные вещи, не терпит. Это Правило!
Соня тем временем добралась до стадии «дуэт лифчика и трусиков». Красивое смуглое тело без изъянов, вот только с татуировкой во всю спину, напоминающей причудливый фрактал47. Словом, не девушка, а мечта поэта, который любит миниатюрных и худощавых, но спортивных женщин. Такие витии48, судя по мировой практике, встречаются довольно редко.
