Юрий Гнатченко
Властелин Подземелий
Ну примерно что-то в этом роде я и предполагал – главное, что в контракт пункт об этом не включили и хорошо, а остальное сами домыслим, как он сказал – своим разумением.
«Спасибо за прояснение», – счёл я нужным ещё раз проявить себя как вежливая личность.
«Тогда по следующему пункту – я правильно понимаю, что вытащить меня из этого тела ПОКА не предполагается возможным?» – ну чем чёрт не шутит, но проверить-то надо.
– Нет, – проговорил Главный, – трудозатраты по извлечению твоей души вновь из сформированного и функционирующего тела слишком огромны. Пока эти затраты не окупились. К тому же твоя душа очень хрупка и, скорее всего, просто не выдержит второго переноса за столь короткий временной отрезок. Так что забудь об этом.
«Понял, не дурак – дурак бы не понял. Тогда у меня предложение…» – я немного замялся, ожидая молчаливого согласия на продолжение. Получив утвердительный кивок от Левого, я постарался как можно быстрее закончить начатую мысль: «Я хотел бы согласиться на условия контракта, зная более подробно о вашем интересе в данном слое реальности».
Немного подумав, Главный счёл моё предложение обоснованным:
– Наши интересы, как ты правильно сказал, в данном слое реальности очень обширны. И так как ты смог отринуть корысть в разумных пределах, то я выдвину только одно условие. Я должен доминировать в этом слое реальности.
«Доминировать? Чего?» – успел я остановить себя от необдуманных вопросов и постарался осознать сказанное. Насколько я мог понять, то для таких сущностей, как эта троица, возможности преобладают над любыми потребностями. Значит, ему не просто надо построить самую супер-пупер крепость и не тупо истребить всё живое вокруг – хотя, возможно, и это укладывается в понятие доминирования. Но тогда что?
«Как должно выражаться твоё доминирование?» – всё же решил я задать вопрос.
– Мне всё равно. Ты сам должен выбрать и решить. Я пока не могу многого здесь, да и само присутствие возможно только рядом с тобой, вот в таких ситуациях и местах, как сейчас, – и он показательно обвёл рукой вокруг. При этом он отдельно остановил свой перст на мне и на моей лёжке, давая понять, что именно он имел в виду.
«Так это уже лучше! То есть как и что я буду делать, зависит только от меня, но должно быть во славу твою?» – немного напыщенно подумал я.
– Хоть ты и стараешься использовать термины фанатичного поклонения сущностям, но я вижу, что мыслишь ты более широко и не так догматично. Используя доступную тебе терминологию… да, во славу мою, – подтвердил Главный. – Но имей в виду, что и награда твоя будет по заслугам твоим.
«Согласен, – подумал я и, ещё раз прикинув всё, мысленно произнёс: – Я согласен на условия контракта, Великий».
После моих слов воздух мгновенно уплотнился и пространство вокруг прошло волнами, слегка искажая стены, потолок и сам воздух. Отступив на пару шагов назад, вся троица стала бледнеть, сливаться с окружающим мраком и постепенно исчезла.
Только когда они покинули меня, я смог наконец-то расслабиться. Чудовищное напряжение, которое до этого удерживало меня, теперь спало, и я, кое-как доковыляв до своей любимой кислотной ванны, буквально плюхнулся в неё. Единственное, что я сделал практически на последних силах, так это затащил череп Червя с новеньким выращенным мозгом внутри в лёжку, бросив его прямо около бассейна с кислотой.
«На сегодня хватит приключений, надо обдумать…» – с этой последней мыслью моё сознание отключилось, и я провалился в объятия Морфея.
Глава 4
Пробуждение после сна было мгновенным. Создавалось такое ощущение, что меня, словно лампочку, взяли и включили. Ещё секунду назад я не осознавал этого, а теперь… раз… и уже я не сплю.
Бодро выскочив из сернистой ванны и поблагодарив организм за отращённую заново левую лапу, я, отряхнувшись, вернулся к небрежно оставленному мною вчерашнему эксперименту. Настроение было боевое, на высоте, приподнятое, и в целом я излучал сплошной позитив.
«Не кочегары мы, не плотники,
Но сожалений горьких нет как нет,
А мы мутантики и монстрики мы
И сожрём вас на обед…»[1]
Немного приплясывая на ходу, я решил сначала подкрепиться и только затем вернуться к результату своего вчерашнего эксперимента. Присев около запасённой кучи припасов ранее пойманной мною пещерной живности и параллельно хрустя лапкой Паука, я размышлял:
«Ну вот теперь у меня есть глобальные задачи. Так что печали нет – словно бабка отшептала. Ну помер, да. Ну бывает… пфф… подумаешь. Но ведь нашлась альтернатива существования. Да и условия сделки более чем приемлемые. Правда, чую, помощи будет маловато от Великого, но и по Сеньке шапка. Справлюсь».
Окончив утренний перекус, я вернулся к оставленной черепушке Пещерного. Ещё только подойдя к нему, я с удивлением отметил, что мозг активен. Судя по излучению, исходящему от него, он активно питался и уже частично восстановил несколько рецепторов, ранее принадлежащих Червю.
Внимательно прислушавшись внутренним чувством, я с удивлением обнаружил эмоциональную составляющую этого мутанта – он, устроившись на новом для него месте, был рад и гаже горд доверенной ему миссией.
«Приветствую, Хозяин», – пронёсся лёгкий шёпот у меня в голове.
«Мать моя Роща! Обалдеть! Оно что, ещё и разговаривает?!» – от неожиданности я присел на пятую точку, так и не дойдя до него.
«Да, Хозяин. Спасибо, что создали меня. И ещё… – слегка замялся новоявленный мой слуга. – Хозяин, к сожалению, я потратил большую часть питательного запаса и теперь не смогу долго прослужить тебе. Хозяин, ты не мог бы покормить меня?»
«Обалдеть!» – заклинило меня. Мотнув головой пару раз, чтобы убедиться, что мне это не кажется, я мысленно обратился к нему:
«Так… э-э-э… Ладно, Мозг, будет тебе еда, только сначала придётся поработать. Надо будет обследовать все близлежащие туннели и пещеры на наличие полезных ископаемых. Кстати, кроме радиоактивной руды ты ещё что-нибудь можешь переваривать?»
«Спасибо, Хозяин!!!» – взорвался фейерверком у меня в голове его радостный голос.
«Да, собственно, не за что… – хмыкнул я и удивился: – А подскажи, что за радость-то?»
«Вы дали мне имя…» – скромно, словно зардевшись, произнёс Мозг.
«Что-то поглупел я, видать, долгое лежание в серной ванне не способствует умственной деятельности, – философски подумал я про себя. – Конечно, раз Мозг самодостаточное существо, то… ну почти самодостаточное, то и имя является очень важным элементом в его развитии. Решено, пусть останется Мозг».
Теперь, мысленно обратившись к своему новоявленному помощнику, я утвердил данное ему имя:
«Ладно, уболтал, языкастый. Нарекаю тебя Мозгом! Цени!» – подождав, пока радостные эмоции схлынут с подчинённого, я решительно взял его в оборот:
«Да-да… Хвала мне… и прочее… Заканчиваем праздновать и приступаем к работе», – намекнул я ему о том, что хлеб свой… то есть полоний, требуется и отработать.
После чего я подхватил в свои передние лапы черепушку Червя, которая, обретя новую жизнь, гордо носила имя Мозг, и двинулся сначала по отнорку до его пересечения с основным туннелем, а затем и уже непосредственно по туннелю, внимательно вслушиваясь и всматриваясь.
«Хозяин! – радостно обратился ко мне Мозг спустя пару часов блужданий по разветвлённой системе туннелей. – В радиусе двухсот метров живых Червей нет. Кстати, вот тут, на расстоянии пятнадцати метров, имеются неплохие залежи самородных рубинов».
И тут же в моей голове прорисовалась трёхмерная картина всего того, что мог засечь Мозг.
«Мозг, а какой максимальный радиус у твоих детекторов?» – решил я уточнить, заинтересованно приближаясь к указанной Мозгом стенке туннеля. С виду стена была ни лучше ни хуже других, но как только я приблизился к ней, в моей голове масштаб карты слегка подёрнулся рябью и увеличился. Теперь небольшая россыпь рубинов просматривалась в паре метров от стены туннеля. Геометрически жила представляла из себя вытянутую кривую нитку из красных рубинов, расположенных практически под прямым углом к туннелю. Длина жилы составляла порядка пяти метров, и её отклонение от горизонта составляло примерно не более пятидесяти сантиметров.
«Сейчас я способен видеть примерно в радиусе двухсот метров, Хозяин, – радостно ответил он мне и тут же, словно спохватившись, добавил: – Это в средней плотности грунта. Радиус зависит так же от крупности различных объектов, их плотности залегания, его специфики. Ну вот, к примеру, радиоактивную породу, такую как уран, при распаде которого, кхе-кхе, получается полоний, я смогу увидеть на расстоянии до пятисот метров, если процент содержания урана в ней составит порядка десяти процентов. Соответственно, чем ниже процент, тем меньше расстояние».
Не дав мне времени задать вопрос, он быстро продолжил: «Предвидя ваш вопрос, Хозяин, наиболее "вкусными" с точки зрения насыщенности являются коренные золотоносные породы, в которых можно встретить и платину, и иридий, и вольфрамовые соединения, и даже титановые руды. К которым, кстати, относятся и алмазы!» – с последними словами он даже вздохнул горестно.
«К сожалению, такие залежи я могу уловить на расстоянии не ближе чем в двадцать метров. Хозяин, это связано с…»
«Да понятно, – отмахнулся я от него, – это связано с малым размером твоих рецепторов».
«Ты мне вот что скажи, друг мой… – начал я проникновенно. – Ты откуда столько слов заумных-то знаешь? Вольфрамовые руды, иридий и, тьфу ты господи… алмазы?»
«Ой, Хозяин. Так это… – на секунду он замешкался с ответом, но быстро продолжил: – Да вроде бы знал с самого рождения. Вы в меня вложили эти знания!!!»
«Ага. Три раза, – скептически подумал я. – Сам я крайне далёк от геологии, так, поверхностно в институте проходили… мда-а-а… значит, это Троица постаралась… ну не Червь же, в самом деле, имел степень доктора геологических наук…»
Решив не развивать эту скользкую тему с моим только что приобретённым последователем, я перевёл разговор в другое русло и, обратившись непосредственно к нему, переспросил:
«Мозг, ты не ответил, что же подходит тебе в качестве пропитания, а? Кормить-то тебя полонием накладно, однако. И кстати, ты упомянул что-то про живых Червей… гм. Следуя твоей логике – а что, тут есть и мёртвые?»
«Хозяин, я очень стараюсь, – поспешил он ответить своему создателю, – но для качественного роста рецепторов мне необходима радиоактивная руда. Только благодаря ей я могу получить нужное количество излучения и энергии для преобразования своих рецепторов».
«А для функционирования, ну то есть в качестве питания я теперь могу потреблять и обычную породу, можно шлак… да в принципе что угодно. Правда, этого будет хватать ненадолго», – опять закручинился он, выдав себя грустными нотками в голосе.
«Ей-богу, как ребёнок, – хмыкнул я про себя. – Чистая душа. Грех такой не попользоваться по полной программе! Надо запрячь его максимально!»
Тем временем Мозг продолжал: «Извини, Хозяин, мне пришлось потратить почти все выданные тобой ранее запасы для восстановления и небольшого роста рецепторов, а также создания системы питания. В противном случае я был бы бесполезен тебе, так как радиус моих органов не превышал бы и двадцати метров, а питаться я мог бы только радиоактивной рудой. Прости, Хозяин, что без твоего спроса», – повинился Мозг жалобно, словно ожидая за своё самоуправство от меня плетей.
«Чёрт с тобой, крохобор, пользуешься моей добротой, – сварливо ответил я и даже взрыкнул: – В принципе, это необходимо было сделать. Но запомни: все последующие улучшения ты обязан согласовывать со мной в обязательном порядке. Всё-таки я твой создатель», – решил я сразу поставить ограничения.
«А то мало ли что ему взбредёт в голову, и пока я буду спать, вырастит себе огромную пасть да и схарчит меня ночью…» – паранойя усиленно стучалась мне в голову, распихивая локтями прочие мысли. Кроме того, активно заворчал собственник и эксплуататор, который требовал заковать моего последователя в цепи и пользовать, пользовать и ещё раз пользовать, пока не выжму из него все соки.
«Понял, Хозяин!» – как мне показалось, радостно ответил Мозг, видимо ожидая более серьёзного наказания за свою самодеятельность.
Всё-таки Мозг имел наивысшим приоритетом полезность своему Хозяину, то есть мне, и приказы, исходящие от моей всесторонне гениальной личности, он оспаривать не только не мог, но и не хотел. Для него любая инициатива была болезненной и пугающей, так как могла идти в разрез с мыслями Хозяина и тем самым причинить Мозгу боль.
«Хозяин. Что же касается мёртвых Червей, то вблизи буквально в восьмистах метрах имеется мёртвый Пещерный Червь, – и, видимо решив уточнить, добавил: – Крупная особь».
«Отлично! Вот с этого и надо было начинать!.. Ну-ка давай прогуляемся к нему. Показывай дорогу, мой юный падаван… кхе-кхе», – мысленно потирая руки от привалившей удачи, я дал команду Мозгу и, сверившись с возникшей в моей голове пульсирующей разноцветной сферой, мы активно двинулись в указанном направлении.
Спустя двадцать минут резвого путешествия по туннелям и переходам мы почти добрались до нужного места. Проблема заключалась в том, что я ещё не обвыкся ориентироваться в трёхмерной карте, которую мне проецировал Мозг, а также в том, что туннели, к сожалению, не вели прямиком к нашей цели.
Подобравшись вплотную к нужному месту, практически на расстояние пятидесяти метров, мы застряли. Добраться до тушки Червя при помощи туннелей не представлялось возможным.
Тот туннель, который пролегал рядом, был отделён от тушки пятидесятиметровым расстоянием сплошной породы. Рыть эти проклятые метры мне совсем не хотелось, и я чуть не выл от досады, а пару раз даже душевно приложился своей крепкой черепушкой к стенке туннеля.
После такого мозгового штурма идей у меня не было, а появилась только головная боль. Тут мне на глаза попался мой «юный падаван».
«Ну не мне же одному работать головой…» – с этими словами я пару раз чувствительно приложил стену туннеля уже непосредственно Мозгом.
Судя по тому, как активно верещал мой юный и самый преданный последователь, такой «мозговой штурм» хоть ему очень не понравился, но был крайне продуктивным. Буквально через пять минут монотонных ударов им об стену туннеля я смог разобрать его бормотание через всхлипы.
Как оказалось, Мозг, сканируя окружающее пространство, нашёл наконец туннель, который прорыл непосредственно сам Червь, в тупике которого он, судя по всему, отдал местным богам свою животную душу.
Костеря на чём свет Червей, моего юного последователя, свою судьбу-злодейку, пришлось приостановить непродуктивные горные выработки посредством Мозга и искать способ попасть в этот туннель.
Нам пришлось порядком вернуться назад, и, поплутав по лабиринтам туннелей и пещер, мы, спустя пару суток, всё-таки добрались до пересечения нужного нам туннеля с ближайшим и, уже завернув в него, потратили пару часов, чтобы добраться до мёртвой тушки.
По дороге мой Мозг, стараясь загладить свою оплошность и проявить себя с лучшей стороны, активно отрисовывал картинку окружающей туннели породы, а также всё, что попадалось ему на глаза.
В большинстве своём всё самоё «сладкое» в округе было съедено до нас, и особыми богатствами похвалиться местные стены не могли. Но кое-что всё же нам могло перепасть, так как на такую «мелочёвку» крупные Черви внимания не обращали, а вот для нас эти «крошки с барского стола» были ну просто в самый раз.
Всё же спустя двое суток от начала обнаружения нам удалось добраться до хвоста этого Червя.
«Нет, не Червя, а просто мастодонта среди Червей!» – произнёс я про себя, рассматривая внушительную задницу этого монстра, перегородившую пятиметровый туннель целиком.
«Ох и здоровый монстр!» – не удержавшись, обратился я к Мозгу.
«Ага… точно, Хозяин! – тут же откликнулся он и сообщил подробности: – Пять метров в диаметре в самом толстом месте и более двадцати в длину!»
«И всё это теперь моё!» – мои глаза горели огнём праведной наживы.
Не зря говорится, что халява буквально окрыляет. Это же случилось и со мной. На последней мысли – о том, что остатки этого гиганта теперь мои – я даже немного всплакнул. Всё же одно дело понимать, что вот огромная гора полезных вещей лежит рядышком, и совсем другое – видеть и осязать это.
Конечно, в большинстве своём всё было уже растащено и разграблено до нашего прихода, что буквально привело меня в бешенство.
«Сволочи! – ругался я, буквально бегая от одной стены туннеля до другой и ожидая, пока Мозг проведёт тщательное сканирование всей туши. – Поганые мародёры! Покусились на самое святое – мою прелесть!»
Томительные двадцать минут, которые потребовались Мозгу на анализ нашей находки, были наполнены непоправимой болью об утрате ресурсов.
Каждый мой взгляд, бросаемый на изъеденный хвост исполина, выдавливал горестный вздох, перемешанный с воем, и скупую мужскую слезу, переходящую в желчный плевок, изрыгаемый мною вместе с проклятьями в адрес воров.
«Да пусть на вас, бессовестные воры, падут все кары египетские! Да пусть руки ваши опустятся, лапы потеряют силу, а чресла отсохнут!» – бесновался я.
Но этот ужасный период в моей жизни наконец окончился, и мой юный последователь выдал полезную информацию, переведя меня из режима «убью всех!» в режим «сначала спрячу награбленное, а потом уже убью всех!»
Полученный пакет информации от Мозга был сух и точен, как годовой отчёт Газпрома, а именно включал в себя три составляющих по каждому из найденных им ресурсов: что и где лежит и сколько этого добра осталось.
К моему счастью, то, ради чего в основном и затевался этот поход, осталось нетронутым. Радиоактивная руда, обогащённая и готовая к употреблению, находилась в специальных мешочках внутри костяка Червя, ближе к голове. В связи с труднодоступностью и плотностью костной массы Червя никто из мелких падальщиков ещё не успел до неё добраться.
Так что эти пара килограммов такого стратегически важного сырья, считай, уже стоили всех наших мыканий с Мозгом. Наличие же высокопрочных костей скелета Червя, пары десятков килограммов обогащённого золота, платины и примерно двадцати килограммов разношёрстных камней и минералов начало приятно согревать мою алчущую мести душонку.
«Так. Отлично!» – пришёл я в хорошее расположение духа, как только мы добрались к нижним строчкам списка ресурсов, хранящихся в Черве. «Теперь дело за малым – всё это достать и утащить!»
С этими словами я решительно подступился к туше Червя, полностью игнорируя едкие комментарии подсознания о том, что «для некоторых выходное отверстие может стать и входом. Например, для глистов!»
Кряхтя и стараясь минимизировать свои варварские раскопки, я постепенно втягивался в работу. Пришлось активно работать не только передними лапами, вооружёнными бритвенно-острыми когтями, но и собственной пастью.
Сантиметр за сантиметром, словно горно-проходной комбайн, я медленно вгрызался в тело Червя.
Спустя двое суток буквально адской работы я наконец смог приблизиться к вожделенной цели. Потратив ещё сутки на добычу из тела мёртвого Червя всех мало-мальски значимых ресурсов, я смог приготовить всё это добро к переносу в свою лёжку.
Добра набралось не менее пары тонн, так что вопрос транспортировки возник буквально сразу же. Унести такую гору я не смог бы при всём желании.
«Этак тут работы на пару ходок, – подумал я, окинув ошалелым взглядом выстроенную мною гору полезных «вкусняшек». – Ну на тройку ходок… ну ладно, на четыре и всё!»
Работая извозчиком всю следующую неделю напролёт, мне всё же удалось перетаскать всё это богатство. Из-за своей жадности и опасений, что пока я буду носиться туда-сюда, моим подготовленным к отправке в лёжку ресурсам быстро «приделают ноги», я принял решение о пошаговой транспортировке. Скрутив некое подобие огромного баула из кожи Червя, я загружал в него по триста-четыреста килограммов и, словно бурлак, схватив зубами кое-как связанные узлом края получившегося творения инженерной мысли, тянул этот ком примерно пару километров. После чего я быстро разворачивал его и, вытряхнув содержимое, мчался назад.
Таким нехитрым способом я медленно передвигал двухтонную гору награбленных ресурсов. В день у меня было не более двадцати переходов, так что скорость в тридцать, ну, может быть, сорок километров в день была для меня максимальной. Так как моя лёжка по совокупному километражу находилась примерно в ста километрах от места упокоения «подгорного комбайна» по переработке породы во «вкусняшки», то недели мне хватило на перемещение ценного груза буквально впритык.
Благо работа была достаточно монотонной, и как говорится, пока лапы работают – голова не должна отдыхать. Так что всё это время я старался определиться со следующим этапом моего суперплана, а именно с тем, чтобы наиболее эффективно применить свалившееся на меня нежданное добро.
К моему глубокому сожалению, хоть теория занятости конечностей и способствует освобождению головного мозга, но вот всё равно все мысли в ней начинают крутиться только около одной из тем – как же облегчить себе любимому жизнь. Так что по возвращении меня на седьмой день назад в лёжку из всех возможных идей были только две: первая – это улучшение самого себя, а вторая относилась к Мозгу.
Хоть второе мне и нравилось больше – всё же заставить других работать на себя не менее приятно, а иногда даже более привлекательно, чем работа над собой, – но всё же мне пришлось начать с первого пункта моего плана.
Кое-как разместив все две тонны полезного груза у себя в лёжке, я констатировал сильное захламление.
«Это непорядок, – философски заявил я сам себе и даже рыкнул по этому поводу: – Да блин! Как уже надоело рыкать постоянно!»
Просочившись между двумя высокими холмами, один из которых был по факту костями Пещерного Червя, а второй – его же черепом, я с удовольствием сполз в серный бассейн и, нежась в нём, приступил к самоусовершенствованию.
Во время моего мозгового штурма я проанализировал ещё раз мою встречу с Гномами. Пищи для ума, как говорится, было предостаточно. Моё тело на данный момент не имело никакой возможности для коммуникации с разумными. И это становилось огромной проблемой.
То, что мне придётся рано или поздно вступить с ними в контакт, было неизбежным: торговля – это двигатель прогресса. Это утверждение было вбито в мою подкорку намертво не только системой начального образования, но и школой жизни девяностых годов.
Теперь настала пора решить эту проблему. И прикинув все доступные мне варианты, я принял решение не выдумывать велосипед, а пойти по проторенному пути.
«Голосовые связки! – решил я. – Просто, дёшево и вполне меня устраивает. Конечно, мне тенором не быть… да и хрен с ним. Тут, я думаю, главное не особо отсвечивать своей мордой, а то и с тенором наваляют мне по самые помидоры… кхе-кхе».
Так что наличие голосовых связок, хоть каких-то, уже бы позволило мне начать общение с прочими разумными.
«Решено! Связкам быть!» – принял я решение и, открыв глаза, потянулся до ближайшей кучки с радиоактивной рудой.
Проглотив изрядную порцию этого высокоэнергичного материала, я опять погрузился в свою импровизированную ванну и начал процесс конструирования себе голосовых связок. Слава богу, моё тело позволяло вносить такого рода изменения, а я худо-бедно, но уже начал понимать и применять направленную мутацию себе на пользу. Чего только стоил эксперимент с выращиванием и рождением Мозга.
Рядом со мной лежал череп моего первого Червя, в котором так уютно расположился Мозг.
«Гм… а чего он-то будет халтурить, пока я в поте трудового лица ставлю эксперименты над самим собой?» – решил я, видя, как подчинённый бездельничает.
«Эй, непарнокопытный!» – мысль у меня не сильно разнилась с делом, так что я тут же обратился к Мозгу.
«Да, Хозяин?» – отозвался он.
«Дело есть к тебе на миллион, – хмыкнул я. – Сейчас получишь пайку, и чтобы быстро отрастил себе конечности, а то я уже задолбался тебя таскать на себе. Захребетник».
Так, ласково напутствуя на трудовые свершения и обещая растереть в порошок, если он не отчитается о проделанной работе буквально по каждому грамму стратегических ресурсов, я заправил Мозг радиоактивной рудой.
«Х-х-хозяин, – проблеял под конец окончательно запуганный Мозг, – а ка-ка-какие конечности-то?»
«Гм… – призадумался я. – Действительно, какие? А ты удиви меня!»
Мозг молча, получив командирский пендель, активно натрескавшись руды, стал светиться не только в жёстком, рентгеновском излучении, но и в тепловом, стал переливаться всеми цветами радуги, словно новогодняя ёлка.
«Красавец! – удивлённо-обрадованно пробурчал я. – Главное – не сдох бы от усердия».
Одновременно меня посетила гениальная идея: так как Мозга я могу контролировать не только снаружи, но и, как говорится, изнутри – всё-таки он часть меня, плоть от плоти, – то прежде чем выращивать у себя какие-либо связки стоило понаблюдать за процессом со стороны.
Решив для себя таким образом дилемму, я, улёгшись в кислотный бассейн, стал внимательно наблюдать за действиями Мозга и одновременно, погрузившись в его сознание, постигал суть процесса.
Спустя пару часов основные этапы мне были понятны. В принципе всё было аналогично ранее постигнутому мною и сводилось к простейшему желанию. Только если желание было расплывчатым, то организм воспринимал его слишком размыто и, соответственно, беря за аналог что-то из моего подсознания, крайне усложнял систему. Тем самым расход стратегического ресурса был просто огромен.
А вот чем конкретнее ты ставил условия, тем легче протекала мутация, чётче был функционал, меньше требовалось ресурсов, и главное, полученная мутация, практически сразу же закрепляясь на клеточном уровне, не вызывала бурных отторжений в последующем.
Мысленно промотав ещё раз весь цикл выращивания у себя связок, я, отключившись от Мозга, погрузился поглубже в сернистую ванну и, перекрестившись, приступил к злосчастным связкам.
Несмотря на подготовительный период, пришлось сильно попотеть, так как сначала ничего толкового не получалось: то горло не подходило, то пару раз чуть не задохнулся. Но моё упорство вкупе с жадностью об уже потраченных ресурсах на этот эксперимент позволили мне в итоге добиться нужного результата.
Спустя сотню часов объективного времени моя пещера впервые услышала членораздельную речь:
– Кхе-кхе… Вроде получилось? – проговорил, а точнее просипел, я русским языком, используя только что созданный новый орган.
«Хозяин? Я чувствую вибрации, которые издаёт ваше… гм… горло? Это нормально?» – забеспокоился Мозг и даже немного отшатнулся от меня.
– Нормально, – опять просипел я, старательно привыкая к новым ощущениям.
– Кхе… так и планировалось. Матушка Роща, всё же получилось?! Ха!!!
Я был рад. Да что там, меня переполняла радость. Я даже выполз из сернистой ванны и теперь радостно прыгал на всех четырёх лапах, вопя на всю лёжку:
– А кто тут гений? Я!!! А кто тут крутой?! Я!!!
Только теперь я понял, что сознательная речь – это то, что меня отделяет как разумного от всех прочих животных, которые водились в этих гадских туннелях и пещерах. Это было просто божественно.
Улыбаясь, я с чувством выполненного долга тут же бросился к остаткам кучи в дальнем углу лёжки, где у меня временно был склад органической еды. Оттуда уже серьёзно потягивало душком. Но, наплевав на всё, я в приступе дикого голода буквально накинулся на неё и, урча, закидывал в себя всё, что только попадалось мне в лапы.
Насытившись и немного придя в себя, я понял, что переел. Икнув пару раз, я вспомнил фразу из мультфильма «Жил-был пёс», и, глупо хихикая и ворча: «Щас спою», просеменил к сернистой ванне, и плюхнулся в неё обратно.
Заплетающимся языком я опять проорал что-то вроде: «Сауна есть?! Есть!.. А где девчонки?!» – и тут же заснул.
Правда, перед тем как мои глаза окончательно закрылись, я успел дать Мозгу команду:
«Смотри… ик… у меня тут! Чтоб ни одна сволочь! Никого! Ик… рядом… ик… не было!.. Короч… если что – буди».
Мозг культурно не стал переспрашивать у моего счастливо пускающего пузыри тела точные инструкции и благоразумно отошёл ко входу в пещерку. Относясь крайне исполнительно к своим новым обязанностям по отслеживанию потенциального врага в окружающем лёжку пространстве, Мозг уселся у входа и активно начал сканировать всё вокруг, охраняя покой Хозяина.
Спустя пару часов я проснулся сам. Потянувшись, я осмотрел хозяйским взглядом свою микроскопическую в масштабах галактики латифундию.
«Классно выспался! – решил я, позёвывая. – Только надо проверить, что из съеденного мною дало такой эффект… гм… Матушка моя Роща, что за членистоногое в доме?!»
В этот момент мой взгляд упал на примостившийся в углу пещеры кошмар пьяного наркомана. В первую секунду я даже слегка подался назад, ожидая атаки от монстра, но, немного присмотревшись, увидел явные черты моего первого и, я уверен, не последнего верноподданного – очень уж монстр напоминал Мозга, вот только метаморфозы, произошедшие с ним, заставляли поперхнуться даже меня.
Во-первых, Мозг, отрастив себе конечности, решил не изобретать паровоз, а следуя курсу своего кумира и вождя, то есть меня, рационализировал подход и просто скопировал мои лапы. Ну как понимал, так и скопировал – ведь обратной связи «Мозг – я» у него не было, а с фантазией или мозгами у него, судя по результату, было не очень, чтобы хорошо – скверно даже.
А теперь представьте: сидит себе такой, размером с чемодан, почти лысый череп неведомой земной науке зверушки, с непонятными отростками, торчащими в разные стороны, и медленно покачивается из стороны в сторону на четырёх мохнатых то ли лапах, то ли отростках, которые заканчиваются ладонями с семью пальцами-когтями.
Честно скажу, в первый момент мне стало страшновато от осознания того, что какой-то вурдалак заполз всё-таки ко мне в пещеру. Но когда я присмотрелся и немного успокоился, при этом соблюдая разумную предосторожность, то мысленно обратился к нему, одновременно стараясь наладить эмоциональную связь с Мозгом.
– Эй ты! Ты чьих будешь? – спросил я его.
Мозг был в возбуждении и эйфории одновременно. Почувствовав моё пробуждение, он ещё пытался сохранять спокойствие и показать свою ответственность к поставленной задаче по охране лёжки, но как только убедился, что я не сплю и обратился к нему, тут же зачастил:
– Хозяин! И-и-и! Это так круто! Передвигаться! Я, как ты и приказал, словно верный пес, не спал, не ел, следил и берёг твой покой!
И тут же без перехода продолжил, кивнув в сторону лежащего рядом со мной огромного черепа Пещерного Червя, его старшего собрата:
– Хозяин, а можно я возьму себе этот Череп? Он такой большой! В него влезет много мозгов! – и, чувствуя моё раздражение, добавил: – Ну пожалуйста.
