Юрий Анатольевич Тарасов
Откуда мы, русские?
Сын тогдашнего киевского князя Игоря (Ингвара), в придачу к скандинавскому имени (Сфендислейф), уже имел и созвучное ему славянское – Святослав. Однако в командном составе его войска почти полностью преобладали люди со скандинавскими именами, известными нам сегодня благодаря византийским историкам того времени. Именно эпоха этого князя нанесла последний страшный удар по господству скандинавов в военной элите Руси. Почти всё своё войско, значительную часть которого составляли скандинаворусы, он потерял, вместе с собственной головой, в дальних завоевательных экспедициях в чужие страны. Та же судьба постигла и отправившуюся, видимо, ему на подмогу (по мнению историка Р.Г.Скрынникова) Волжским путём армию викингов из Скандинавии. Разгромив по пути последние остатки хазарского государства, они присоединились на Дунае к войскам Святослава, разделив затем их печальную судьбу. Это обстоятельство, возможно, стало одной из причин прекращения вскоре существования наиболее тесно связанного с Русью крупного пристанища викингов в Скандинавии – Бирки.
Рисунок 35. Город Бирка в середине Х века (реконструкция)
Сын Святослава, Владимир, был скандинаворусом только наполовину. Матерью его была ключница (рабыня) славянка Малуша (по мнению некоторых исследователей она могла быть дочерью древлянского князя Мала). Своим воеводой он сделал дядю Добрыню (брата Малуши). Другим воеводой (посланным с Добрыней крестить Новгород) тоже был славянин Путята. Таким образом, Владимир Святославич совершил резкий поворот во внутригосударственной политике, сделав ставку на бояр славянского происхождения и славянизированных русов. При нём же начинается вытеснение неподконтрольных государству скандинавов-викингов из северных и восточных пределов Руси. Изменяется и направленность внешней политики. Главные усилия государства сосредотачиваются на защите территории самой Руси. Совершаются военные походы в Приладожье, против проскандинавской Веси. Ту же политику продолжил и его сын Ярослав.
Изменение отношения к скандинавам при великом князе Владимире отразилось и в их наименовании. С этого момента их окончательно перестали даже формально считать русью, резко отделив от давно укоренившихся здесь потомков первых норманнов (русинов). Теперь всех пришлых викингов на Руси начали называть «варягами». Отсюда это прозвище, в слегка изменённой форме, перекочевало и в Византию, где скандинавские наёмники, примерно с начала 11-го века, стали именоваться «варангами».
Впрочем, уход скандинавов из северной половины страны связан не только и не столько с деятельностью князя Владимира. Скорее даже наоборот, и то, и другое стало следствием того, что натворил при своей жизни его отец Святослав. Разрушение тем (или его союзниками викингами) в середине – второй половине 60-х годов X века всех городов и сильного хазарского государства на средней и нижней Волге имело два очень вредных для Руси последствия:
Во-первых, открылся путь для переселения в северное Причерноморье из степей Азии сдерживаемых ранее хазарами воинственных кочевых тюркских плёмён (гузов, половцев), чем они вскоре и воспользовались.
Во-вторых, некому стало охранять нижнюю часть Волжского торгового пути от нападений разбойничьих орд. В результате, этот путь, в качестве моста для обмена товарами между средневековой Европой и мусульманским Востоком, вскоре надолго прекратил своё существование. Прямым следствием этого стали упадок меховой торговли Руси с Востоком, с одной стороны, и прекращение притока арабских серебряных монет – с другой.
Рисунок 36. График соотношения в Балтийской торговле IX-XI вв. разных монетных систем (Славяне и скандинавы: Пер. с нем./Общ. ред. Е. А. Мельниковой.-М.: Прогресс, 1986).
Комментарий к графику: Начало резкого сокращения доли на балтийском рынке арабского серебра совпадает с периодом походов Святослава и его союзников викингов на Хазарию и Булгар (964 – 969 гг.)
Если новгородцам и ладожанам достаточно было просто переориентировать свои торговые связи на Западную Европу, то купцы-воины и местная племенная знать верхневолжских протогородов оказались в очень затруднительном положении. Отправлять отсюда меха через верхневолжские волоки на Запад было бессмысленно, поскольку более ценную северную пушнину он получал значительно дешевле прямым водным путём из Приладожья и Прионежья. Видимо, не случайно как раз концом X века археологи датируют значительное сокращение чисто скандинавских вещей в курганных захоронениях верхневолжских протогородов (в следующем веке они почти совсем исчезают). Очевидно, державшие здесь под своим контролем торговлю с Востоком (возможно, по соглашению с Киевом) викинги начинают покидать эти места.
Можно предположить, что именно падение мерянской дани из-за кризиса Волжской торговли, а также уход скандинавов побудили Владимира усилить позиции своего княжеского рода в этом регионе, разместив там часть киевских войск. Для этого он и направил в Ростов (один из опорных пунктов славянской колонизации региона, в который ранее был перенесён центр княжества из Сарского городища) на княжение одного из своих младших сыновей – Ярослава. В результате, территория мери уже официально потеряла права зависимого племенного княжения и превратилась в одно из княжеств Руси.
Для замены контрольного пункта викингов на Волжском пути (Михайловское городище) Ярослав строит ниже по течению град (крепость) и называет его своим именем – Ярославль. Этот град становится феодальным центром округи. В течение нескольких десятилетий в него, под защиту гарнизона, постепенно перебралось почти всё оставшееся торгово-ремесленное население ближайших протогородов.
Рисунок 37
Огромную роль в сложении древнерусской народности сыграло принятие князем Владимиром христианства на Руси. Оно уравняло в духовном отношении рабов и их властителей, представителей самых разных племён, сделав всех одинаково русскими людьми. Оно же, через организацию школ и распространение грамотности, способствовала созданию единого древнерусского языка, на котором говорило и писало население городов во всех концах Руси до тех пор, пока политические обстоятельства не разорвали на части общее государство и не разделили его на сферы влияния враждующих между собой соседних держав.
Часть 5. Рождение народа
Когда же появился на свет русский народ? На этот вопрос вряд ли смогут абсолютно точно ответить даже профессиональные историки. Однако приблизительные временные рамки этого события определить вполне возможно. Для начала нужно разобраться, что именно считать русским народом. В данной статье под этим названием понимаются современные этнические русские, то есть бывшие великороссы. Славяноязычное же население Древней Руси (а точнее, просто Руси) в исторической науке принято называть восточными славянами или древнерусской народностью.
Долгое время считалось, что восточное славянство сформировалось ещё до образования Древнерусского государства, в рамках которого, затем, из восточных славян и сложилась древнерусская народность. Вплоть до конца существования СССР это утверждение, закреплённое в школьных учебниках истории, оставалось для подавляющего большинства его населения бесспорным историческим фактом, не подлежавшим никакому сомнению. Продолжает господствовать оно и сегодня, правда, не среди профессиональных историков, многие из которых уже достаточно давно отказались от этого распространённого заблуждения.
Особенно сильный удар по этой теории нанесло открытие исторической наукой того факт, что территория будущей Руси заселялась славянами в VI-IX вв. не из единого центра в среднем Поднепровье (как это считалось ранее), а из разных мест славянской прародины, причём северная их группировка в Восточной Европе (словене и кривичи) оказалась вплоть до IX века изолирована от южной сплошной полосой расселения балтских племён (живших на территории, занимаемой сегодня Белоруссией и частью западных областей России).
Таким образом, восточнославянская языковая и культурная общность к моменту образования общего государства в принципе не могла существовать. Не подтверждается её существование и выводами лингвистов, изучивших накопленный за последние десятилетия архив древнерусских берестяных грамот.
Рисунок 38. Древнерусские берестяные грамоты. Грамота 2
Им удалось установить, что даже в XI–XII вв. существовал особый Новгородско-Псковский диалект, несколько отличавшийся от языка, использовавшегося на юге Руси. По данным археологии, существовали отличия между севером и югом и в бытовой культуре, в частности в домостроении.
Но, может быть, восточнославянское единство существовало к моменту образования государства на юге Руси? К сожалению, научных подтверждений этому нет. Зато есть археологически обоснованное предположение, что известные из летописи славянские племена среднего и южного Поднепровья и Поднестровья произошли от двух разных групп славянства: антов (уличи, тиверцы, хорваты и, отчасти, видимо, северяне) и дулебов (поляне, древляне, волыняне, дреговичи, радимичи и, возможно, вятичи). Дулебы к IX веку фактически являлись ветвью средней части западного славянства (будущих поляков), а анты сформировались как особая группа славян ещё в III–IV вв. в степях и лесостепях Северного Причерноморья, смешавшись с остатками жившего здесь ранее иранского (скифского и сарматского) населения и восприняв от него многие элементы своего языка и культуры.
Рисунок 39. Направления расселения славянских племён
Итак, никаких восточных славян, как минимум до середины IX века (образования 1-го каганата русов), ещё не существовало. Общие особенности славян Восточной Европы (как это было вполне доказано историком В.В.Седовым) начали постепенно формироваться только после объединения их в границах одного государства. Другими словами, восточные славяне – это и есть древнерусская народность, образовавшаяся в результате слияния нескольких разных племенных группировок славян (растворивших в себе местное финское, балтское и иранское население), а также некоторых пришлых неславянских групп (в основном скандинавского происхождения).
Впрочем, слияние разных этнических элементов в «компот» под названием «древнерусская народность» шло очень медленно и к моменту монгольского завоевания оставалось не вполне завершённым. Даже в середине XII века в глухих окских лесах ещё оставались не до конца покорённые остатки местных балтов (голядь), против которых чернигово-северские князья совершали военные походы. Вятичи сохраняли своё особое княжение как минимум до конца XI века, когда Владимиру Мономаху потребовалось два года чтобы окончательно подчинить их. Радимичи были окончательно подчинены Киеву только при Владимире 1-м (Святославиче) в конце X века. Тогда же были присоединены к Руси племена волынян и хорватов (нынешняя Западная Украина).
Вплоть до конца X века под непосредственным контролем Рюриковичей находились только собственно Русь (несколько расширенная бывшая территория полян), а также Древлянская, Новгородская (словенская, включавшая и псковских кривичей) и, видимо, Смоленская земли. Другие славянские и неславянские племена, платившие дань Руси, имели своих князей. Именно со времён Владимира Святославича, раздавшего все отдельные части Руси под управление своих 12 сыновей, началось «обрусение» остальной территории государства, которое, наконец, обрело относительно твёрдые границы.
Резко ускорившийся с этого момента процесс феодализации Руси стал одним из важнейших факторов формирования древнерусской народности. Возглавившие бывшие племенные княжения потомки Владимира повсюду разрушали родоплеменную структуру власти, насаждая вместо неё свою феодальную администрацию (бояр-наместников с собственными дружинами) и основывая для этого в отдалённых от своей ставки районах новые пункты управления – грады (укреплённые центры). Почти каждый такой град со временем обрастал ремесленно-торговым посадом и становился полноценным древнерусским городом, куда затем ставили на княжение очередных отпрысков династии Рюриковичей.
Рисунок 40. Город Стародуб на Клязьме. XII в.
Новые города почти сразу обретали собственные православные храмы и клир священников, тут же принимавшийся за христианизацию местного языческого населения. Вместе с вытеснением племенных верований и племенного самоуправления, вытеснялось и само племенное самосознание, заменявшееся сознанием принадлежности единой православной христианской общине и своему князю-рюриковичу, а через них и всей Руси. Одновременно, через учреждение школ при церквях (а позже и нецерковных), распространялся сложившийся в Киеве стараниями Ярослава Мудрого и его последователей-книжников литературный язык, постепенно приводя к единому знаменателю разные племенные диалекты (и даже языки) горожан.
Тому же способствовали и постоянные перемещения князей с одного княжения на другое после смерти вышестоящего князя (княжеские уделы среди Рюриковичей распределялись по старшинству). Вместе с князем переезжали его дружинники, слуги, дворовые ремесленники, некоторые бояре со своим окружением, а иногда даже и часть зависимых от князя крестьян – смердов. Это «броуновское» (по определению В.Ключевского) движение постоянно перемешивало население городов, способствуя единству его состава по всей территории Руси.
Итак, в городах древнерусская народность утвердилась относительно быстро. Однако совсем иначе дело обстояло в сельских местностях, где жило тогда подавляющее большинство населения страны. Конечно, после перемещения основных культурных центров в города, влияние последних стало распространяться и на крестьян, но происходило это в десятки раз слабее и медленнее, чем среди горожан. Сказывалась неграмотность крестьянства и, порой, значительная отдалённость от городских центров. Тяжёлый удар по древнерусской культуре нанесла гибель большинства городов Руси в пламени монголо-татарского нашествия и последующих ордынских набегов. Всё это приводило к длительному сохранению в деревнях остатков родоплеменных отношений и верований, а в итоге – и особенностей языка предков.
Племенные диалекты (конечно, в изменённом временем виде) сохранялись вплоть до настоящего времени и уходят в прошлое (с начала XX века) только под давлением ставшего всеобщим обучения литературному языку. Именно остатки племенных диалектов южных кривичей, дреговичей и радимичей (разбавленные словами и выражениями долгое время являвшегося здесь официальным польского письменного языка), собранные и переработанные в XIX–XX вв. местной интеллигенцией, стали основой современного литературного белорусского языка. Через всеобщее школьное образование, уже в советское время, он довольно быстро стал национальным языком всех белорусов.
Ту же работу провели с местными диалектами русин Галиции в последней четверти XIX века Львовские украинствующие профессора (в то время – подданные Австро-Венгерской империи), дополнив их некоторыми заимствованиями из польского и немецкого языков. В результате появился современный литературный украинский язык, который тут же стали активно внедрять там с помощью австрийских властей, вытесняя из обращения очень популярный до этого русский литературный язык.
На территории Российской империи этот язык потом пытались пропагандировать (правда без большого успеха) оппозиционные властям местные националистические организации в крупных городах Малороссии. Государственным он стал только после свержения в 1917 году российской монархии и провозглашения в Киеве Украинской народной республики (УНР). Правда большая часть даже малороссийского её населения, говорившая на различных местных диалектах (суржике), плохо понимала язык официальных украинских властей. Только при советской власти, путём всеобщего обучения населения УССР украинскому литературному языку, удалось сформировать основу современной украинской нации.
Но, вернёмся к истокам возникновения собственно русского народа (великороссов). Конечно, общий процесс формирования древнерусской народности затронул и жившие на севере Руси племена словен и кривичей. Однако здесь он шёл гораздо менее интенсивно. Новгород и Псков, после ухода отсюда на юг в начале 80-х годов IX века основной части скандинаворусов, долгое время оставались как бы на периферии древнерусской истории. Почти 100 лет основные политические события становления Руси проходили гораздо южнее этого региона, который на протяжении всего этого периода фактически был предоставлен самому себе. Нельзя сказать, что это обстоятельство как-то тормозило его развитие. Скорее наоборот.
Развитие севера Руси в конце IX–X веке поначалу происходило в том же русле, что и предыдущие две сотни лет. Главной экономической базой существования словенских городов оставалась дальняя международная торговля с Западной Европой с одной стороны, и с мусульманским Востоком с другой. В обе эти стороны везли главным образом ценные меха, в обмен на которые получали звонкую серебряную монету, значительную часть которой отправляли затем в качестве дани в Киев. То, что оставалось, частью снова направлялось на скупку мехов, а частью доставалось в виде чистой прибыли местной военно-торговой верхушке – потомкам давно осевших здесь скандинавских и балтийско-славянских купцов-воинов и племенной знати словен и финских аборигенов. Рост платёжеспособного спроса порождал и рост предложения со стороны здешних ремесленников и мелких торговцев, число которых постоянно росло.
Немалую роль в быстром росте городского (а возможно и сельского) населения северной Руси сыграл в X веке массовый приток беженцев из захваченных Германией земель балтийских славян. Возможно, именно благодаря большой волне переселенцев с запада в первой половине этого века пришлось перенести на современное место Новгород (на острове Рюрикова городища уже не хватало подходящей земли для новых жителей). Изгнание балтийскими славянами со своих земель немецких захватчиков, крещение Руси (славяне Балтики были язычниками) и резкое падение оборотов восточной торговли (из-за распада арабского Халифата и гибели охранявшего волжский торговый путь Хазарского каганата) в конце X века вновь свели к минимуму этот приток.
Упадок меховой торговли с Востоком (прекратился приток арабских серебряных монет) имел серьёзные последствия для северо-восточных владений Руси. Если новгородцам и ладожанам достаточно было просто переориентировать свои торговые связи на Западную Европу, то купцы-воины и местная племенная знать протогородов Верхнего Поволжья оказались в очень затруднительном положении. Отправлять отсюда меха через верхневолжские волоки на Запад было бессмысленно, поскольку более ценную северную пушнину он получал значительно дешевле прямым водным путём из Приладожья и Прионежья. Видимо, не случайно, именно концом X в. археологи датируют значительное сокращение чисто скандинавских вещей в курганных захоронениях верхневолжских протогородов (в следующем веке они почти совсем исчезают). Очевидно, державшие здесь под своим контролем торговлю с Востоком (возможно, по соглашению с Киевом) викинги начинают покидать эти места.
Можно предположить, что именно падение мерянской дани из-за кризиса Волжской торговли, а также уход скандинавов побудили Владимира усилить позиции своего княжеского рода в этом регионе, разместив там часть киевских войск. Для этого он и направил в Ростов (в котором уже преобладало славянское население) на княжение одного из своих младших сыновей Ярослава. В результате территория мери уже официально теряет права зависимого племенного княжения и превращается в одно из княжеств Руси.
Для замены контрольного пункта викингов на Волжском пути (Михайловское городище) Ярослав строит ниже по течению град (крепость) и называет его своим именем – Ярославль. Он становится феодальным центром округи. В течение нескольких десятилетий в него, под защиту гарнизона, постепенно перебралось почти всё оставшееся торгово-ремесленное население ближайших протогородов. В XI веке усилился и приток в волго-окское междуречье славянских переселенцев-крестьян. К концу века они составляли здесь уже большинство населения, особенно в городах, которых к тому времени было не менее трёх (в середине XI века появился город Суздаль).
Особенно плотно заселялись славянами (в основном словенами и кривичами) самые пригодные для хлебопашества земли вокруг столицы княжества (Ростова) и Суздальское ополье в долине реки Клязьма, имевшее наиболее плодородные почвы во всей северной Руси.
Рисунок 41
Именно этот район (вместе с заселённым кривичами и вятичами Московским княжеством) станет в XII–XIV веках центром формирования русской (великорусской) народности. В XV веке в её состав, как особые диалектные группы, войдут бывшие новгородские словене с псковскими кривичам, остальные вятичи, а позже и смоленские кривичи. Основанный на р. Клязьме в начале XII века Владимиром Мономахом город Владимир станет несколько десятилетий спустя столицей Великого Владимирского княжения, на основе которого в конце XV века будет создано Русское централизованное государство.
