Юлия Рахматулина-Руденко
Манипуляция
«На спящий город опускается туман, шумят ветра по подворотням и дворам!» – радостно и бодро голосом Николая Расторгуева запел телефон Собакина. Тот быстро принял вызов, и по тому, как он инстинктивно весь выпрямился, было понятно, что звонит его начальство.
– Да. Да. Нет. Да. Так точно. Я сейчас со свидетелем по делу гибели Курносовой общаюсь. Нет. Это дело тоже на контроле непосредственно у генерала. Принято.
Собакин выдохнул и пробурчал себе под нос:
– Все дела у них приоритетные, но только не конкретно то, над которым я работаю в момент его звонка. Причем так всегда, каким бы делом я ни занимался.
– Я так понимаю, работы у вас и по другим делам хватает? – понимающе кивнул Корольков.
– Да, к сожалению, в мире кроме законопослушных адекватных граждан есть еще убийцы, насильники, маньяки. И, по статистике, их больше, чем следователей, которые могут их находить. А так было бы хорошо – один преступник на одного сотрудника.
– Я попробую что-нибудь узнать об этом Уборевском, – подбодрил следователя Максим.
Через час он уже сидел с Иволгиной в кафе.
– Что сказал следователь? – поинтересовалась она.
– Дела об убийстве и самоубийстве еще не закрывают. Будут расследовать дальше. К тому же тут обнаружился еще один момент. Мама Анжелы нашла дневники, которые Лика писала, когда гостила в доме родителей в Подмосковье. Там упоминается ее одноклассник Дмитрий Уборевский. С ним она делилась тем, о чем, возможно, не писала в этих утренних страницах, и тем, о чем не говорила по каким-то причинам со мной… Даш?
Корольков заметил, что Даша не слишком внимательно его слушает. Она выглядела не такой бодрой, как обычно.
– Максим, я думаю, может, тогда мои услуги уже не нужны? – предположила она.
В кабинку вошел официант. Он принес заказ – обед Королькову и зеленый чай для Иволгиной. Корольков заказал суп, салат с манго и креветками, капучино, десерт «Наполеон».
– А ты ничего кушать не будешь? – удивился Макс.
– Я не голодна.
– Уверена? Давай я тебе вкусняшку закажу какую-нибудь? А то ты сегодня только чай заказала.
– Спасибо, не нужно. Я всегда заказываю только чай.
Действительно, Максим был настолько погружен в свои мысли все эти дни, что никогда не обращал внимания на то, что делает собеседник. Он замечал только внешность Даши, во что она одета, но довольно быстро отвлекался от нее, когда они начинали свое «расследование».
– Даш, – дождавшись, когда официант выйдет, Корольков начал говорить с девушкой таким тоном, словно они давно были друзьями и он хочет сохранить теплые отношения между ними. – С чего ты взяла, что мне твои услуги не нужны?
– Ну, следствие вроде бы справляется?
– Не понял. А где же амбициозный гениальный маркетолог-детектив? Который землю разроет, но найдет в Интернете зацепки и важную информацию? Тем более что следователь так загружен другой работой, что вряд ли быстрее нас сможет разобраться во всем этом. – Корольков вздохнул и взял Дашу за руку.
Вообще-то он даже немного испугался, что сейчас останется без нее. Ведь это означает сидеть сложа руки, ждать, пока следствие само разберется. Или бессистемно собирать информацию самому – о том же Уборевском. А так у него есть надежда, что девушка с нестандартным мышлением поможет ему выйти на след человека, что был на крыше в момент гибели Лики. Или хотя бы как-то поможет доказать, что Лика – не самоубийца, а он – не гулящий подонок, который сломал девчонке жизнь.
Даша вздрогнула, едва он дотронулся до ее руки. Большие карие глаза, в которых отражалась какая-то болезненность, внимательно смотрели на него.
– Даша, ты мне нужна, – сказал наконец Корольков. – Не оставляй меня, помоги дойти до конца…
Неожиданно взгляд Даши изменился, она закатила глаза и рухнула со стула на пол. Максим сорвался со своего места к ней, начал тормошить ее, звать, но девушка не отвечала. Тогда он нажал кнопку вызова официанта и набрал на телефоне номер скорой помощи.
Но не успел нажать «вызов», как ему поступил входящий звонок от Вики.
– Освободился?
– Нет, Вик, не могу говорить, скорую человеку вызываю! – Он прокричал это в трубку и скинул. Тут же набрал нужный номер.
Официант появился в дверях, но, увидев лежащую на полу девушку, быстро выбежал и вернулся с аптечкой в руках. Действовал он быстро, словно каждый день ему приходилось приводить в чувства посетителей кафе. Ваткой, смоченной нашатырем, он провел под носом Даши несколько раз, пока девушка не открыла глаза.
– Что с тобой? – испуганно спросил Макс. – Ты болеешь чем-то?
Иволгина отрицательно покачала головой. Они помогли девушке подняться.
– Давайте мы вам крепкий черный чай принесем с сахаром? – предложил официант. Даша кивнула, и он удалился.
Корольков вопросительно смотрел на девушку.
– С тобой такое уже бывало?
– Нет.
– Сейчас приедет скорая…
– Позвони, отмени вызов.
– Нет. Приедет врач и осмотрит тебя.
Через несколько минут пришел официант с чаем, а еще спустя немного времени в кабинке появились врачи – крупный мужчина в возрасте и молчаливый высокий худой парень. Оба были спокойны, неторопливы.
– Стул дайте. Рассказывайте, что случилось? – с недовольством оглядев Дашу, пробасил крупный доктор.
Корольков начал было рассказывать, что девушка потеряла сознание, но доктор перебил очередным вопросом.
– Что ела тут? – Он окинул стол взглядом.
– Ничего, только пришли, – ответил за нее Максим.
– А дома что ела?
Даша молчала. Но, видимо, решив в итоге, что лучше рассказать все как есть, честно выдала:
– Ничего не ела. С утра. От этого и сознание потеряла.
– Почему не ели ничего? – словно на допросе, тоном, не терпящим уходов от ответа, снова басил врач.
– Не успела.
– Не успела… – пропел доктор. – Руку давай, давление смерим. Диабет? Нет?
Дальше была стандартная процедура с измерением давления, вопросами про наличие головокружения, головных болей, хронических болезней и беременности. На все вопросы Даша ответила отрицательно. Худощавый напарник врача попросил документы пациентки и заполнил бумаги.
Корольков с непониманием смотрел на Дашу. Может быть, она просто стесняется заказывать себе еду? Ведь за все их походы в кафе всегда платил Максим.
– Ну давайте, кормите свою даму, – кивнул врач, осматривая стол. – А ты че – ей ничего не заказал, кроме чая черного и зеленого?
Корольков молча придвинул салат с креветками Иволгиной.
– Сладкое что-нибудь надо. Че ты ей там суешь? А-а-а, креветки… Пироженку ей дай, глюкозка нужна, совсем доведет себя так, – командовал доктор. – В больничку поедем?..
Даша отрицательно покачала головой и под пристальным взглядом врача отправила в рот пару креветок, манго и несколько ложек «Наполеона», запив это все чаем. Беспардонный дядька решил повоспитывать сначала ее, потом намекнул Максиму, что не нужно поддерживать диеты и голодания девушки.
– А когда детей захотите, тоже есть будешь забывать? – Поток нравоучений не останавливался. – Сначала питаетесь неправильно, голодания эти всякие практикуете, потом у вас то гастрит, то с сахаром проблемы… Молодая же еще, тебе со своим здоровьем жить! Это еще и на психику влияет. – Доктор пристально посмотрел на Дашу. – Кстати, ты в психоневрологическом диспансере на учете не состоишь?
До сих пор молчавший и кивающий в знак согласия врачу Максим резко поднял голову на доктора.
– Вам не кажется, что это уже слишком? Если девушка один раз забыла поесть и потеряла сознание, это не повод задавать такие вопросы!
– Уважаемый, я доктор, и этот вопрос относится к медицинской сфере, – парировал тот. – Вы на девушку свою посмотрите, если у нее все в порядке с метаболизмом, то покушать она забывает явно не в первый раз! Вы что-нибудь слышали о таком заболевании, как анорексия? Нет? А я не просто слышал, а сталкивался однажды в своей врачебной практике.
Доктор резко и нервно подошел к Даше, чтобы снова измерить давление.
– В норме. Я пошел. Не забывайте есть. И на воздух своди ее прогуляться, а то придумали еще в помещении таком душном сидеть и одним духом святым питаться, запивая его чаем, – быстро протараторил он и вылетел из кабинки.
Напарник подскочил и побежал за ним.
Официант, все это время находившийся тут же, спросил, нужно ли что-то еще, и, получив отрицательный ответ, удалился.
Даша виновато посмотрела на Королькова.
– Я хотела сегодня устроить день голодания, – пояснила она.
– Ты в своем уме? Зачем?.. – Максим хотел было напомнить Иволгиной о ее нездоровой худобе, но осекся – не хотел обидеть девушку.
– Я же моделью иногда в рекламе работаю. Нужно держать вес в норме.
– Но ты же и так очень стройная! Зачем мучаешь себя? – Корольков действительно не мог поверить, что такая худышка доводит себя диетами.
Он вспомнил Лику. «Худенькая, тонкая и звонкая», – так про нее говорила ее мама. Лика тоже время от времени сидела на диетах, но, как и все, чем увлекалась блогерша, диеты носили слишком кратковременный характер. Она обязательно сообщала подписчикам, что решила сесть на диету и теперь «никаких бургеров и картошки фри». Хватало ее на неделю максимум. Потом в статусах и историях девушки появлялись фотографии из точек быстрого питания. А следом – обещание снова «начать с понедельника».
Потом Лика и вовсе устраивала голосование среди подписчиков «Как думаете, на сколько меня хватит в этот раз?», а также марафоны «Я снова на диете. Кто со мной?»
Марафоны имели бешеную популярность, многочисленные подписчицы включались в эту странную игру и делились на своих страничках фотографиями с едой, отмечая аккаунт Лики.
Обычно в рамках марафонов девушка тоже срывалась то на сладкое, то на фаст-фуд. Но не рассказывала об этом подписчикам, потому что чувствовала ответственность за их результат, ведь она их мотивировала.
Зато в части тренировок Лика себя не жалела. Йога с утра, спортзал днем – этой привычке она практически не изменяла. Возможно поэтому, а может, и в силу молодости девушка выглядела всегда превосходно, чем бы она ни питалась и сколько бы ни съедала в любое время суток.
Но вот чем еще грешила блогерша: практически все ее фотографии и видео в соцсетях были обработаны в специальных приложениях. Так что подписчики видели отфильтрованный вариант Анжелы – с более тонкой талией, более выдающимися бедрами и грудью, с более гладкой кожей, чем в жизни.
– Зачем же вы, девушки, так себя доводите? – вслух размышлял Максим. – И ведь ты, Даша, умный человек, тебе сколько лет, напомни? Ну тридцати же нет еще явно, да? И не восемнадцать уже. Ты ведь сама маркетолог, сама прекрасно понимаешь, как создаются эти культы тонкой талии и больших поп… Они создаются теми, кто продает курсы по фитнесу, по питанию, кто делает деньги на этом. Как же ты сама смогла так поддаться этому культу?
– Я просто не могу подвести компанию, с которой у меня контракт. Это молодой бренд повседневной одежды, очень износостойкой и немаркой. Я предложила им создание креативной вирусной рекламы. Мы снимаем веб-сериал с короткими минутными сериями, где главная героиня – девушка, которая попадает во всякие смешные и не очень ситуации. Она всегда носит одежду этого бренда и остается чистой, буквально выходит сухой из воды. Так мы подчеркиваем миссию бренда – создать одежду для самых нестандартных ситуаций. Так вот роль этой девушки играю я…
– Ты еще и актриса. – Тон Максима стал дружелюбнее.
– Есть немного. – Даша смущенно улыбнулась, и на ее правой щеке образовалась очаровательная ямочка. – Если захочешь снять креативный клип на какую-нибудь из твоих песен, я, как сценарист и актриса, – к твоим услугам. Но знай: это будет стоить недешево.
Разговор шел так легко и непринужденно, что, похоже, эти двое напрочь забыли, зачем они здесь собрались. Вспомнив рекомендации врача, Корольков предложил Даше прогуляться на улице. Погода стояла не слишком жаркая, пройтись решили в парковой зоне, что находилась недалеко от кафе. Было у Максима излюбленное местечко, куда он мог сбегать иногда от суеты и от толп людей, если появлялось свободное окошко.
До парка добирались, оба натянув на лица маски и кепки, а оказавшись в почти безлюдной зоне, в тени деревьев, сняли маски и присели на лавочку.
– Как чувствуешь себя? – поинтересовался Макс, ставя на лавочку Дашину сумку с ноутбуком, которую нес всю дорогу в руках.
– Уже намного лучше. Вернемся к нашему разговору?
– Да. Мне нужна твоя помощь. Нужно найти этого Уборевского. Перелопатил все соцсети, но по имени и фамилии найти не могу. Чтобы и по возрасту совпадал, и по месту учебы.
– Где искал?
– Везде.
– А чем он занимается?
– Без понятия. Знаю, что вроде в Болгарии живет.
– Фото есть?
– Нет.
– Что, даже на общеклассных фотографиях нет?
– Там, может, есть. Но где я их найду?
– Ладно. Уборевского я беру на себя. ВКонтакте Лика по-любому указывала, какую школу закончила, так что я поищу официальные страницы этой школы в соцсетях, изучу профили ее одноклассников. Найду, в общем, фото, а по нему уже можно будет и на человека выйти. А ты с Настей, подругой Анжелы, разговаривал уже?
– Нет.
– Как? Ты пытаешься докопаться до правды и ни разу не обсудил с лучшей подругой Анжелы ту информацию, которая у нее есть?
Корольков задумался. В последнее время ему вообще казалось, что он попал в зазеркалье: и сам вел себя нелогично, и события вокруг складывались крайне странно.
Гибель Лики была чем-то противоестественным, неправильным, неприемлемым. Но то, что она открыла собой какую-то нереальную черную полосу, вовсе выбило из-под ног всякую опору. И без потери работы и общественного гонения ему было бы крайне тяжело пережить потерю любимой. И, скорее всего, он бы так же нелогично и вел себя. То заглядываясь на красоту Даши и проникаясь к ней неожиданной симпатией, словно неловко закрывая этим дыру в душе. То, не додумавшись позвонить Насте, чтобы узнать ее версию произошедшего. Хотя она и высказалась у себя в соцсетях, что считает гибель лучшей подруги несчастным случаем, и заверила своих подписчиков: гуляющие по Сети скриншоты якобы их переписки с Ликой – фейк. Правда, желающих обвинить Макса это никак не переубедило.
Корольков достал телефон и набрал номер Насти. Благо все контакты сохранены на телефоне.
– Алло, – ответил нежный, почти детский голос. Настя была немного младше Лики.
– Настя, это Максим. Парень Лики.
– Слушаю тебя, Максим. – Девушка выдержала паузу, прежде чем ответить.
– Мы можем встретиться с тобой? На этой неделе.
– На этой неделе точно нет. Мы сейчас в рекламном туре на Камчатке. Потом будут другие туристические зоны Дальнего Востока. Дальше в планах возвращение в Казахстан…
– М-м-м. У тебя хорошие рекламные контракты пошли. Молодец. Я, знаешь… хотел с тобой кое-что обсудить. Твои публикации о гибели Лики я читал, ты говоришь, что считаешь произошедшее несчастным случаем. Но это твоя официальная версия. Она совпадает с тем, что ты думаешь на самом деле?
– Все, что думаю на самом деле, я рассказала следователю. Те подозрения, что я могла озвучить на публику, уже озвучила в рамках телепрограммы «Чистая правда». Мне тебе добавить нечего. Извини. У нас тут уже поздно, мы спать собираемся.
– Вот как. Хорошо, давай.
Настя положила трубку.
«Если Стася ведет себя так же, как Лика, то очень скоро я начну получать сообщения со всем, что она хотела сказать, но произнести не смогла. Ох уж эти люди, которым проще написать, чем позвонить или встретиться лично!»
– Рекламный тур на Камчатку, – не отрывая взгляда от телефона, проговорила Даша. – Ты знаешь, что после смерти Анжелы у Насти выросло число подписчиков почти в два раза и достигло миллиона? И это только в ТикТоке. Аудитория в Телеграм увеличилась до двухсот тысяч человек. А стоимость рекламной публикации в Телеграм, ВКонтакте и там, где нельзя называть, достигла семисот тысяч рублей. Надо же, раньше она просила за рекламу сорок тысяч рублей в одной соцсети.
– Ого…
– Да, Максим, так работает этот гениально продуманный, но беспощадный рынок. Я помню, как после гибели одного блогера его друзья получили миллионные приросты аудитории. А значит – и более высокие расценки на рекламу.
– А я вот потерял все.
– Я думаю, найдутся бренды, которые на фоне последних событий с удовольствием разместят рекламу у тебя. Знаешь, что-нибудь типа клиники, оказывающей психологическую помощь. Если включишь старую сим-карту, наверняка обнаружишь там какие-нибудь неожиданные предложения от гениальных маркетологов, которые не стесняются продвигать своих заказчиков на хайпе.
– Спасибо, что-то мне не хочется связываться с этим вашим беспощадным рынком и подкармливать его. К тому же все эти предложения сваливаются на Вику, а она уже фильтрует, что нам подходит, а что нет.
Они еще немного посидели молча.
– Ты знаешь, если бы мы взяли за основу моей работы версию о преднамеренном убийстве Лики, я бы построила расследование так, как работала на продажах товаров. – Даша достала блокнот и ручку, нарисовала трапецию – воронку, разделила ее несколькими горизонтальными полосами. – Вот это – холодная целевая аудитория. – Она заштриховала верхнюю широкую часть. – Здесь все, кто вообще мог желать ей смерти, каждый, кого мы можем подозревать. Какое здесь примерно количество человек?
Максим посмотрел на трапецию. В эту «холодную целевую аудиторию» можно было включить немало людей, учитывая количество подписчиков Лики и полчища поклонниц Максима.
Телефон Королькова завибрировал. Пришло сообщение от Насти – судя по длине этой портянки текста, набирать его блогерша начала буквально через пару минут после разговора с Максимом.
«Если тебе прям так надо знать – да, я действительно считаю, что это был несчастный случай. Ну не могла Анжела спрыгнуть с крыши от ревности!!! Хотя и поводов ты ей давал до фига! Одна эта твоя Мушко – крыса-директриса – чего стоит! Ты с ней проводил времени больше, чем с будущей женой, она обо всех твоих делах знала!
А как эта мымра писала Лике, чтобы она тебе меньше мозг выносила, когда ты клип снимал на свою песню! Это нормально – писать такое невесте партнера? Ты че, не мог приструнить ее? Скорее не хотел! Потому что ты козел гулящий!!!
У тебя ни капли совести и сострадания! Не прошло и сорока дней со смерти Лики, а ты уже новую бабу завел! Я видела снимки и знаю, что это не фейк!
Очень жалею, что не смогла раскрыть подруге глаза на тебя. Она тебе верила. Она любила, в отличие от тебя!
Но помни: бумеранг и карма существуют – тебе вернется за все!»
Даша все еще что-то говорила про «целевую аудиторию»:
– Ну если мы прям всех сюда включаем, кто мог желать ей смерти, то тут много людей выходит. Это и какие-то больные завистники из ее подписчиков, и… гм-м-м… Твои фанатки, люди из ближайшего окружения, которых она обидела, или отвергнутые поклонники.
– Может, блогеры-друзья, которые на этом поднимут свою известность и рекламные расценки, – сам не особо веря в эту версию, озвучил Макс.
– Может, но это маловероятно. А если и так, то это какие-то больные люди. Кстати, если подозреваешь Стасю, то скажу: на крыше в тот момент ее не было. Если, конечно, она не «заказала» подругу. В момент гибели Лики Настя была в Казахстане, я все проверила. А в программе «Чистая правда» она сидела на детекторе лжи, отвечая на разные вопросы об их дружбе и о гибели Лики. Были там «эксперты», которые обвиняли девчонку в заколачивании денег на хайпе – смерти подруги. Но в целом у всех возникло ощущение, что Стася тяжело перенесла утрату подруги, но от денег, которые ей предлагают рекламодатели, отказываться не стала. В какой-то степени она спасается этой работой. Заглушает боль и чувство вины. Мы же все испытываем вину, потеряв близкого человека…
– Понятно. И что мы дальше-то будем делать с этой вот «аудиторией»?
– Вариантов несколько. Первый – можно продумать какую-то схему, которая выведет убийцу, если он есть, прямо к нам. Например, запустить фейковые новости о том, что на месте преступления найдено нечто… хм-м… Не знаю, давай я еще это обдумаю.
– Интересно. Давай.
– Второй вариант – и мы можем работать с ним параллельно: присмотреться к тем людям, которых ты хорошо знаешь. Что вы планировали делать в день гибели Лики?
– Мы собирались лететь с ней в отпуск на неделю. Вечером, после конференции и еще кое-каких дел, я должен был заехать к ней, забрать ее с вещами, поехать в аэропорт…
Воспоминания снова нахлынули на Максима. Он понял, что если сейчас поддастся им, то теперь уже Даша станет свидетелем его слез, а этого очень не хотелось. Поэтому он замолчал и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Посчитал до десяти…
Иволгина все поняла. Она сидела рядом, не сводя с него глаз, и поддерживающе положила руку ему на плечо.
– Извини, Максим. Давай я продолжу. В соцсетях вы не сообщали о своих планах, верно? К тому же у нее утром были рекламные публикации из магазина. То есть по ее сторис невозможно было угадать, где она находится в моменте. А значит, тот, кто был с ней на крыше, либо оказался там случайно, либо знал о ее местонахождении – выследил или владел информацией о ваших планах. А еще имел на нее большой зуб. – Даша заштриховала еще одну полоску воронки – поуже, чем первая. – Кто знал о ваших планах на поездку? И кому не хотелось тебя отдавать Анжеле?
Корольков вздрогнул. Несколько человек точно знали об их предстоящем путешествии: Вика, Женька, ближайшие родственники с обеих сторон… И девушка, которую до появления Лики Максим называл любимой…