Юлия Рахматулина-Руденко
Манипуляция
Глава 18
Это было действительно доброе утро. Корольков проснулся с Дашей в обнимку и еще какое-то время любовался ее обнаженным телом. Затем встал аккуратно, чтобы не разбудить девушку, взял телефон и пошел в кухню.
Пока кофемашина готовила бодрящий напиток, он читал сообщения, отправленные ночью Светой:
«22.00: Я доехала. Напиши мне, когда вернешься от друзей.
23.30: Пропущенный аудиозвонок.
23.31: Максим, все хорошо у тебя? Я волнуюсь.
23.57: Сообщение удалено.
23.58: Нет, я не буду удалять сообщения! Завтра проснешься и все прочитаешь!
00.01: Мне кажется, ты со мной не был честен сегодня. Может, просто хотел получить порцию любви от своей поклонницы. Нас так мало осталось, любящих тебя! Все тебя ненавидят.
00.17: Мама была права. Ты конченый эгоист!
00.21: Я люблю тебя. Всегда любила. И всегда буду любить.
03.31: А что, если я сейчас оставлю предсмертную записку и выйду в окно? Как сделала она. Может быть, тогда будешь вспоминать меня так же, как и ее? Посвятишь мне песню? Поймешь ли ты, как больно делаешь людям, искренне любящим тебя?
Вот бы знать наверняка, что там, за этой чертой есть другая жизнь! Тогда я точно шагнула бы с 11-го этажа, а потом моя душа прилетела бы к тебе, чтобы убедиться: да, я не зря умерла – ты изменился.
04.01: Прощай, мой любимый герой! Мой Лев, которого мы с Ликой боготворили. Да, Лев Львов, именно тот образ подонка, способного на настоящие поступки ради любимой девушки, до сих пор стоит в моей голове… Он изменился ради любви. А ты не сможешь. Потому что не способен любить.
Я много думала и поняла. Это все мы, толпы твоих поклонниц, разбаловали тебя. Мы – живущие и дышащие тобой. Каждая из нас мечтает хотя бы раз коснуться тебя.
Что для тебя смерть Лики? Повод найти другую. Сколько их было на свиданиях, таких девушек, как я? С кем ты сейчас, Максим? Может быть, ты отправил меня домой, потому что появился вариант провести ночь с более привлекательной девушкой? И сейчас вы уже спите голые в объятиях друг друга после бурной ночи?
Я не могу так больше, Максим. Не могу. Прощай».
В груди Королькова похолодело. Он набрал номер Светы, в трубке звучали лишь длинные гудки.
– Доброе утро! – На пороге кухни появилась заспанная Даша в одном мягком покрывале на голом теле. Она нежно улыбалась.
– Да ни хрена оно не доброе! – заорал Корольков.
– Что случилось?
Но вместо ответа Максим в одних трусах хаотично передвигался по кухне, не отрывая телефон от уха. Он грубо оттолкнул Дашу, выбегая в спальню, там натянул джинсовые бриджи и выскочил на балкон, настойчиво набирая и набирая номер Светы.
– Сука-а, – протяжно провыл он с балкона. – Не отвечает!
– Кто?
– Да Света! – Глаза Максима покраснели, на него было страшно смотреть. – Охрененно мы с тобой развлеклись вчера! Эта дура, по ходу, вышла в окно, написав предсмертную записку! И знаешь что! Я не буду молчать, если меня начнут снова обвинять в доведении до самоубийства! Будешь отвечать вместе со мной за эту «операцию»!
Даша побледнела. Теперь казалось, что ее щеки еще более впалые и худоба не выглядит стройностью. Глаза потухли. Но Корольков не видел этого, поскольку был занят телефоном. Не дозвонившись до Светы, он начал искать новости в Интернете – нет ли где информации о выпавшей из окна девушке.
Поэтому он не видел, как живым трупом Иволгина передвигалась по спальне и прихожей, натянула на себя одежду и неслышно вышла из квартиры.
Новостей о гибели москвички не было. Корольков снова звонил и звонил Свете, громко ругаясь и истерично круша все вокруг. Потом попытался взять себя в руки.
«Так, Макс, давай думай, – приказывал он себе. – Как можно выйти на нее сейчас? Общие знакомые? Только их с Ликой мама…»
При мысли о Марии Ивановне ему стало еще хуже. Что, если Света правда сотворила непоправимую глупость и ее мать будет уверена, что потеряла обеих своих дочерей по вине одного человека? Нет, звонить ей сейчас совсем неразумно.
Он швырнул мобильник на диван в гостиной и спустился на пол. Закрыв лицо руками, глухо завыл.
Но, едва услышал мелодию входящего звонка, подскочил к телефону. Звонила Света, и он дрожащими руками нажал кнопку приема вызова.
– Алло!
Услышав голос Светы, а не следователя или другого должностного лица, Корольков шумно выдохнул и присел на диван.
– Алло? Максим?
– Алло, – грубо отозвался он. – Это че за сообщения вообще?
– Ты решил свои проблемы с друзьями? – По голосу Светы стало понятно, что теперь она чувствует себя виноватой.
– Света, я всю ночь помогал им, не мог телефон в руки взять, только недавно вернулся домой, – сочинял на ходу Корольков, раззадоривая сам себя и повышая голос на собеседницу. – А тут такие сообщения от тебя! Что я должен думать? Ты вообще нормальная такое писать! Ты понимаешь, что я потерял любимую девушку! Она сорвалась с крыши, а ты мне пишешь, что тоже спрыгнешь! Да ты ненормальная! Я хотел наладить с тобой отношения, думал, ты адекватная, а ты… Больная какая-то!
Он бросил трубку. Подошел к зеркалу в ванной, посмотрел себе в глаза. «Н-да… Подонок ты, конечно, Макс», – ощущая мерзость от самого себя, шепотом произнес он.
– Даша, – позвал он из ванной. Но ему никто не ответил. – Даш?
Он прошелся по всем комнатам квартиры, заглянул в шкаф и потом вышел к прихожей – ни девушки, ни ее одежды не было.
– Ну что за трындец! – на всю квартиру выругался Корольков и набрал номер Даши.
«Абонент временно недоступен», – сообщила трубка.
Зашел в мессенджеры, в которых вел переписку с Иволгиной, но обнаружил, что он везде заблокирован.
Снова выругался. И снова взял себя в руки.
«Так, ладно. Накосячил – исправлюсь. Надо купить ей цветы, подарок… О, можно отправить ей сообщение через онлайн-банк!»
Довольный своей идеей, Макс зашел в приложение банка, выбрал опцию «Перевод по номеру телефона», но оказалось, что к ее номеру телефона ни одна банковская карта не привязана.
Открыл запрещенную соцсеть, но не смог найти аккаунт Даши. Та же история была и с ВКонтакте. Похоже, она заблокировала его везде, где только могла.
«Ладно, малышка. Я знаю твой адрес. Очень удачно ты «засветила» его в своих актуальных историях. Так что нужно всего-то подождать немного времени, когда ты остынешь, купить подарок и приехать с извинениями. Все-таки я был сегодня не прав, зря сорвался. Но что уж поделать, характер такой, да и нервы ни к черту. Ничего, я все исправлю!» – так рассуждал Корольков, приводя себя в порядок, и его настроение заметно улучшилось.
Открыл холодильник, достал продукты, купленные Викой. Тофу, йогурт, сливки, овощи… Похоже, Мушко закупила ингредиенты под какие-то вкусные и полезные блюда, планируя не один раз готовить на этой кухне.
Зазвонил телефон. Это был Женька.
– Макс, привет! Я тут мимо твоего дома проезжаю, думаю, вдруг ты, случайно, сейчас один и свободен…
– Да, Жень, привет! Как раз и один, и свободен. Забегай.
– Погоди, серьезно? Ты прям можешь со мной встретиться?
– Жек, ну я ж говорю: заезжай! Кофе напою тебя.
Через пятнадцать минут Морошко уже сидел на кухне у Королькова, наворачивая бутерброды и запивая их ароматным напитком.
– Ну как ты, Максим? Как с Иволгиной расследование проходит? – с набитым ртом интересовался он.
– Да как… Ничего не выяснили, но личность она и правда неординарная, умеет находить такую информацию…
– О, это да! А фигурка-то у нее, Макс! Фигурка какая! – Женька мечтательно закатил глаза.
Но Корольков не поддержал эту тему. Ему не понравилось, что Морошко смотрит на Дашу как на объект вожделения. Заметив недовольный взгляд друга, Женя перевел тему.
– А с Викой ты давно виделся?
– На днях. А что?
– Мне кажется, она какая-то странная в последнее время.
– Работы нет, вот и странная, – ответил Максим. – Не может свою активную деятельность прекратить, в спасительницу все играет. Продуктов вон закупила мне. Появляется тут без предупреждения. Высказал ей за это, похоже, обиделась.
– Н-да. Красивая она баба. Но страшная. Страшная – в том смысле, что не остановится ни перед чем, когда к цели идет. Баба-танк.
– Поэтому я с ней и работал много времени. Она мне и агентом, и директором была, и маркетологом…
– И мамкой.
Последний комментарий был Королькову неприятен.
– Ну а че, своей семьи у нее нет, – продолжал Женька, рассматривая бутерброд. – Вот и прилипла к тебе. Что они все так прикипают к тебе, Макс? Неужели это из-за твоей внешности?
Корольков не отвечал. Какими-то новыми сейчас казались ему люди вокруг, и каждое открытие неожиданных граней их душ и характеров было болезненным.
Женьку Корольков знал с давних пор, они дружили еще до «Сети лживых». Морошко всегда верил в талант своего друга, невероятно гордился и дорожил этой дружбой. Сам же был далек от киноиндустрии и при этом никогда не стремился «в телевизор».
Король порой задавался вопросом: на чем держится эта дружба, если интересы у людей вообще ни в чем не сходятся? Ответ находился всякий раз, когда на душе у Макса начинали скрести кошки. Тогда он набирал номер Евгения, и тот всегда находил слова, которые возвращали артисту чувство баланса и гармонии.
С Женькой можно было пропустить несколько бокалов пива, поболтать о жизни. Которая, правда, у Морошко не такая интересная, как у Королькова. Работа – в каких-то коммунальных системах, обычная семья с такой стабильной и стандартной во всех смыслах женой, двое детей. Семьянином Женька, кажется, был так себе. Он питал страсть к молодым девушкам, коих рядом с Максом всегда было предостаточно, но в то же время вроде бы до измен жене не доходило. Король как-то не вникал в это.
Вообще раньше пускание слюней товарищем на поклонниц Королькова воспринималось как-то по-другому.
Теперь же Морошко раздражал Максима.
– С Викой-то помирись, – продолжал Женька, через очки глядя на Макса. – Ты привык, что тебя все вокруг любят, и, похоже, перестал дорожить людьми. А время-то идет, время нас учит. Показало тебе вон, как нестабильна слава. Кто остался с тобой, когда все отвернулись? Когда рекламные контракты прекращены, работы нет и большая часть пользователей Интернета проклинают тебя?
Ярость, почти такая же, как с утра после прочтения сообщений от Светы, заполнила душу Королькова. Сейчас ему больше всего хотелось двинуть в челюсть сидящему рядом другу. Просто за то, что напоминает о том пласте нерешенных проблем, что висят над Максимом. Но он держал себя в руках.
– Ну ты не злись на меня, Макс. Чего волком-то смотришь? Я говорю как есть. Кто еще правду тебе в глаза скажет? Мы с Викой остались с тобой, вытащили из запоя, предлагали несколько вариантов решения проблемы. Ты вон Иволгину выбрал. Я бы тоже ее, конечно, выбрал, но жена, дети…
Женьке казалось, что он удачно шутит и разряжает этим обстановку. Но Максим с каждой фразой Морошко убеждался, что этот полноватый мужичок на самом деле всегда завидовал Королькову – любимчику женщин, успешному известному актеру. Теперь же, когда жизнь подставила такую суровую подножку Королю, вчерашний друг показывает свое истинное лицо, самоутверждаясь за его счет.
Неожиданно Максиму в голову пришла дурацкая идея.
– Хочешь, я покажу тебе один фокус? – спросил он.
– Давай! – Женька оживился, ожидая, что друг настроился на нормальную «веселую» волну.
– Дай мне свой телефон!
Ничего не подозревающий Морошко положил смартфон на стол экраном вверх.
Корольков взял его, открыл браузер, и автоматически загрузившийся отечественный поисковик тут же предложил ему подборку «Самые красивые актеры российского кино». Максим пролистнул анонс статьи, но дальше его ждала «Горячая десятка: знойные красавцы российской эстрады». Следом и вовсе шли «Подборка самых смелых фотографий Макса Короля» и «Тайны сериала «Сети лживых».
Корольков выронил телефон на стол и с изумлением посмотрел на Женьку. Тот непонимающе хлопал ресницами.
– Вот это фокус… – только и выдавил из себя Король.
– Где? Какой? Я ничего не понял.
Макс отстранился от друга. Всякое бывало в закулисье его работы. Но от Женьки, с которым они много лет знали друг друга, у которого есть жена и две дочки, Корольков явно такого не ожидал.
– Жень. Тебя что, мужики интересуют?
Морошко застыл с открытым ртом, не находя, что ответить на такое.
– Ты идиот? – только и вымолвил он.
– Да у тебя вон в Дзене одни подборки с красивыми мужиками!
– И что, я в Дзене только новости смотрю! Макс, ты совсем со своими интернет-расследованиями с ума сошел? Еще и меня к этим своим приписать хочешь?
Корольков с недоверием взял мобильный друга и перешел на какой-то сайт. Долистал до рекламы:
«Клевые места: рыбалка в Подмосковье»
«Моторные лодки от 9 999 рублей»
– Красивые мужики и рыбалка. – Корольков снова посмотрел на друга с брезгливостью и недоверием. – Всемирная паутина знает все о тебе и предлагает статьи и рекламу по интересующим тебя темам…
– Знаю, – отбирая телефон, зло огрызнулся Женька. – Я к старшей дочке тоже как-то в телефон заглянул, а у нее реклама рыбалки и мужиков. Потому что она мне свой старый мобильник отдала, когда новый себе купила. И у нас этот… один аккаунт… как его там? Короче, один аккаунт вот этой системы Андроид на двоих. Первое время, когда пользовался ее телефоном, аж психовал, что он мне все время то подборки мужиков рекламирует, то про тебя статьи. Она ж у меня, видимо, тоже твоя поклонница.
Максима отпустило – в эту версию было легче поверить, чем в то, что Евгений втайне посматривает на мужчин.
– Ладно. Спасибо за кофе, пойду я, – засобирался Морошко.
Корольков растерянно побрел в прихожую, молча наблюдая, как обувается друг.
– Да, совсем ты того… – Женька стоял красный и расстроенный. – Я искренне стараюсь тебя поддерживать, Корольков. Тебе непросто после смерти Лики. И даже то, что у тебя так быстро новая девушка появилась, тоже объясняю себе твоей попыткой уйти от боли. Но с Викой ты был не прав. Она хорошая баба. Не хочешь с ней работать – просто по-человечески поговори. Она заслужила нормального отношения. И про меня ерунду не думай. Я искренне хочу помочь тебе как друг. Не потому что ты звезда и прочее. А просто потому что… Не знаю, чувство такое, будто ты мне брат, родной человек. Несмотря на то, что ты любишь только себя.
Морошко вышел. В наступившей тишине Максим снова почувствовал, что остался наедине с тем, кого перестает уважать, – с самим собой.
Он вспоминал слова Женьки, Марины, Даши, Вики, Светы… Пытался посмотреть на себя их глазами. И видел не того, кем, как ему казалось, являлся сам. И уж, конечно, не был он тем человеком, каким его видели подписчики в соцсетях и зрители «Сети лживых», «Дыхания смерти» или любой другой картины с его участием. Удивительное дело – каким разным можно быть для разных людей. Каким далеким от жизни бывает образ, созданный в кинокартине или в соцсетях.
Корольков подошел к бару на кухне. Уже от одного взгляда на алкоголь у него случился приступ тошноты. Тогда он переместился в спальню, достал запылившуюся гитару и, присев на кровать, принялся настраивать инструмент.
Спустя минуту его пальцы уже рождали новую красивую мелодию. Не для рейтингов и славы, а для терапии души. Его дырявой души.
Несколько проигрышей – и захотелось наложить на новую мелодию слова. Он не записывал, не подбирал рифму, просто пропевал все, что приходит на ум из самого сердца. В конце концов понял, что получается нечто годное и, включив диктофон на телефоне, сыграл и напел отрывок своей новой песни:
Если ад существует, то я бесконечно в нем.
Если ты мой Ангел – значит, ты сбилась с пути.
Не зови меня в рай либо просто забудь о нем,
Ведь мой ад я с собою в душе буду вечно нести.
Он перебирал струны, и минорная мелодия резонировала тому, что творилось в душе. Потом стало легче.
«Какое счастье, что есть музыка – только она и способна меня спасти», – подумал Макс. И чувство одиночества отпустило его. Несмотря на то, что он не мог бы вспомнить сейчас ни одного не обиженного на него человека.
Остаток дня он провел дома, ничего не делая, ни с кем не общаясь. Лишь изредка брал гитару и снова и снова напевал сочиненное четверостишие.
Утром следующего дня никто его не будил. Ни единого звонка, ни единого сообщения, и даже в дверь не ломились. Так что проснулся он ближе к обеду. Непривычное ощущение, но приятное.
Поджаривая яичницу на завтрак, Король вспоминал Вику и пытался понять, хочет ли продолжать с ней работать. Голос разума твердил, что лучшего директора и преданного партнера найти невозможно. Но что-то в душе противилось этому союзу.
Ему захотелось поговорить с Дашей. Но телефон снова сообщал: «Абонент не в сети», «Пользователь с таким именем не найден», «Сообщение не доставлено».
Немного подумав, зашел в запрещенную соцсеть и набрал в поисковике: @lika_kurnoss.
Там все было по-прежнему – 11 июня время застыло.
Вспомнив про прикрепленные (вечные) истории, он кликнул на кружок под шапкой профиля, который назывался «Скоро», и после этого слова шли эмодзи жениха и невесты.
Там было так много фотографий и видео со свадебными платьями, кольцами, подарками от Максима, рекламой салонов, что долистать до последней истории, казалось, невозможно. Поэтому Макс перешел в следующий кружок, названный емким «Разное». Там Лика хранила фотографии и видео, которые были ей дороги, не объединенные одной темой. Он листал истории, на каких-то останавливаясь, какие-то быстро перелистывая. Слезы снова предательски защипали щеки.
«А вот тут очень вкусная выпечка и кофе. – Палец Лики указывал на вывеску «Крендель». – Очень удобно: проснулся голодный, спустился, перебежал дорогу – и уже хрустишь круассанами».
«Моя ты неаккуратная девочка, – думал Максим, зажав пальцами экран, когда там появилось лицо Лики. – И зачем ты выставила эту рекомендацию, так легко показав всем, где живешь…»
Дальше Лика показывала подписчикам интерьер кондитерской. Те самые полки с выпечкой, стойка у французских окон, за которой сидела девушка в ярко-желтом худи. Когда она обернулась и на одну секунду в кадр попало ее лицо, Корольков вздрогнул.
– Даша?! – вскрикнул он.
Снова и снова он пытался рассмотреть лицо девушки. Качество кадра на видео оставляло желать лучшего. Но незнакомка была действительно похожа на Иволгину.
Это нужно было срочно с кем-то обсудить. Но с кем? Звонить Собакину? И что сказать ему?
Король снова зашел в приложение и, к огромнейшему своему удивлению, не смог найти аккаунта Лики. «Пользователь с таким именем не найден», – убеждало его приложение.
– Да что это за чертовщина, а? – в отчаянии кричал Максим, мечась по квартире.
Чтобы успокоиться, сел на диван в гостиной. Глубокий вдох – глубокий выдох. Один, два, три… десять. Снова попытался найти аккаунт Анжелы. Безрезультатно.
Ничего не понимая, он сидел посреди комнаты. Все это казалось сном, чьей-то шуткой. Или розыгрышем. Но тогда сейчас самое время его раскрыть – из шкафа должен выйти оператор с камерой, из прихожей – ведущие и другие организаторы шоу. Включая Лику. Живую и невредимую.
И это было бы самым лучшим исходом истории.
Но никто не выскочил ни из шкафа, ни с балкона, ни из входной двери. Все происходило в реальности.
Логичнее всего было бы найти Иволгину, просто сесть с ней и поговорить. Причастна ли сммщица к исчезновению аккаунта Лики, она на том видео или нет. А если она, то… что?
Корольков на удивление легко вспомнил адрес, который Даша засветила в своих вечных историях. Вызвал такси и отправился туда.
Вот ее дом. Серый, абсолютно ничем не примечательный, как огромное количество строений Москвы. Странно, что Иволгина, которая недешево берет за свои услуги, выбрала такой дом.
Корольков прошел вдоль подъездов, читая таблички с указанием номеров квартир на каждой. Вот он, третий подъезд. Немного помявшись, набрал на домофоне номер квартиры – 77.
«А что если она живет не одна? – пронеслось в голове у Максима. – С родителями или квартирантами. Или… с мужем… Что тогда?»
На домофонный звонок никто не отвечал. Тогда Корольков набрал 79-ю квартиру.
– Кто? – глухо спросил старческий голос.
– Скорая, соседям плохо, откройте…
Домофон запищал, и обманщик проник внутрь. Проскочив в подъезд, Максим вызвал лифт и сосчитал количество квартир на этаже. Добрался до 77-й, прислонил ухо к двери, прислушался. Кто-то в квартире слушал негромкую музыку.
Корольков собрался с мыслями и нажал на дверной звонок. Потом еще раз. И еще.
Дверь открылась. За ней стояла Даша, с красными глазами, серым лицом. Изможденная, словно постаревшая лет на десять.
– Даша… Прости, пожалуйста, что сорвался на тебя сегодня, – выпалил Макс.
Они постояли молча какое-то время.
– Это все? Если да, то прощаю. Пока, – сухо ответила Иволгина.
Она начала закрывать дверь, но Максим силой проник внутрь. Схватил девушку в объятия и крепко сжал.
– Дашка, я дурак и идиот. И все время срываюсь на тех, кто мне дорог. Делаю больно родным… Всегда… В этом весь я, – чуть слышно быстро говорил он. – Прости, прости, пожалуйста! Я не смогу оказаться сейчас один, без тебя. Давай поговорим?
Ответа не последовало. Максим отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо. Взгляд Даши потухал на глазах, и она без сил начала сползать на пол. Корольков подхватил ее на руки и отнес в спальню.
– Я сейчас вызову скорую! – схватился он за телефон, уложив Дашу на кровать.
– Не надо, Максим. Это давление упало. От нервов.
– Ты что-нибудь ела сегодня?
– Нет. Можешь принести мне что-нибудь из кухни? Я быстро восстановлюсь, и мы поговорим.
Максим побежал на кухню, схватил яблоко со стола, быстро помыл его, вернулся.
– Дуреха ты, Дашка. Что же ты мучаешь себя так? Зачем?
– Я расскажу тебе. Не переживай, все расскажу, – прожевывая яблоко, со слабостью в голосе пообещала Иволгина.
Макс присел на кровать рядом с Дашей. Оглядел комнату. Ремонт в квартире был свежий, качественный и почти «инстаграмный»* (*Инстаграм принадлежит компании Мета, признанной экстремистской и запрещенной в России). Журнальный столик, кресло, серая доска формата А1 с прикрепленными к ней скотчем и булавками фотографиями…
На этих фотографиях были девушки. Бывшие девушки Максима. Те, с кем его связывали серьезные отношения, и еще многие из тех, с кем отношения в разряд серьезных так и не перешли. Фото последних хаотично размещались, заходя одно на другое, а над всем этим коллажем ровно висели три портрета: Лика, Марина, Катя.
Даша проследила за взглядом Королькова.
– Женщины, которых ты любил, – все еще слабым голосом сказала она. – Катя была твоей первой женой, Марина стала бы второй, если бы не Лика.
– Тебе это для расследования нужно? – уточнил Максим.
Даша улыбнулась.
– Нет, Макс. Так я составляла карточки конкуренток. Ты был моей целевой аудиторией.