Элен Алекс
Другая жизнь
8
Еще через пару дней Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер держали еще одно совещание. Они сидели в один ряд на широком балконе перед кабинетом Эйба Робинсона, пили кофе и тревожно вглядывались в даль.
Большие облака на небе были ослепительно-белыми, небо – невероятно голубым, а настроение у собравшихся на балконе людей хуже прежнего.
– Итак, что мы имеем? – решил подвести итоги Джефф Дармер.
– Главную героиню, и больше ничего, – уныло ответил ему Джек Марлин.
– Ну почему же, – оживился Люк Беррер, – еще мы имеем примерный портрет главного героя.
– Ах да, – сказал Джек Марлин, – расскажи еще раз, – попросил он Эйба Робинсона, больно ткнув его локтем в бок.
Эйб Робинсон вздохнул, а потом вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и стал говорить, даже не глядя на бумагу. Он и так уже запомнил все наизусть.
– Это должен быть Телец первой декады, с Луной в Рыбах, ретроградными Меркурием, Юпитером, Ураном, Нептуном и Плутоном, а Венерой и Сатурном в Тельце, Марсом в Близнецах и ярко выраженным седьмым домом супружества. Великие события в его жизни должны будут начаться, когда Солнце будет в Близнецах, наступит середина месяца Луны с управителем Сатурном, в час, когда Луна будет переходить из знака Стрельца в знак Козерога.
– Вот, – гордо и с восторгом сказал Джек Марлин, – ни много ни мало!
– Да уж, – грустно сказал Джефф Дармер, – вполне достаточно для того, чтобы найти именно этого человека во вселенной.
– Ха-ха-ха! – жизнерадостно сказал Люк Беррер, как будто его совершенно не касалась эта проблема.
Все собравшиеся на балконе посмотрели на него с осуждением.
– А твой астролог не мог ошибиться? – спросил Джефф Дармер.
– У меня один из лучших астрологов в городе, – сказал Эйб Робинсон.
– И он уверен, что мы сможем найти именно этого человека для нашего фильма? – сказал Джефф Дармер.
– Астрологи никогда не бывают в чем-то уверены, – тут же сказал Джек Марлин, – потому что все познания астрологов об этой жизни – эфемерны.
– Мой астролог сказал, что существуют некоторые варианты, – сказал Эйб Робинсон.
– Какие варианты? – оживился Джефф Дармер.
– Слушай, Джефф, – сказал ему Эйб Робинсон, – нам с тобой когда-нибудь раньше были нужны эти астрологические прогнозы?
– Эти астрологические прогнозы нам с тобой никогда не были нужны раньше, – ответил ему Джефф Дармер, – просто на этот раз ты почему-то в эти прогнозы очень крепко поверил.
– Я верю в эти прогнозы не больше, чем и всегда, – сказал Эйб Робинсон, – и мы с тобой из всех ситуаций выбирались только с помощью нашей интуиции.
– Это верно, – сказал Джефф Дармер.
Джек Марлин и Люк Беррер с большим интересом их слушали.
– Так вот и сейчас, как и раньше, вся надежда у нас только на нашу интуицию, – сказал Эйб Робинсон, – и как только мы увидим этого чертова блондина на нашей дороге, мы тотчас же почувствуем, что это именно он.
Люк Беррер вздрогнул.
– Это почему именно блондина? – почему-то обиделся Люк Беррер.
– Потому что тебе, как оператору, должно быть известно, – сказал Эйб Робинсон, – что на фоне нашей темноволосой и темноглазой героини будет смотреться только яркий блондин.
– Может, мне это и известно, – сказал Люк Беррер, – но вы должны были спросить об этом меня, ведь это я оператор картины, и только я должен был решать, кто на каком фоне и как будет смотреться.
Эйб Робинсон вздохнул и не стал обострять конфликт дальше. Он и так понимал, что все присутствующие на балконе люди уже давно устали от неопределенности.
– Так вот, – сказал Эйб Робинсон, – как только мы найдем нашего главного героя и почувствуем, что это именно он, то мы еще раз сможем просчитать их совместимость с главной героиней. И есть большая вероятность, что он будет с ней хоть как-то совместим. Но стопроцентная совместимость у нас будет только в том случае, если нам попадется именно Телец первой декады, с Марсом в Близнецах и ретроградным Меркурием. И встретить мы его должны, когда Солнце тоже будет в Близнецах. – Эйб Робинсон немного помолчал. – Так сказал мой астролог, – добавил через некоторое время он.
– А когда у нас Солнце будет в Близнецах? – поинтересовался Джефф Дармер.
– А Солнце у нас уже в Близнецах, – сказал Эйб Робинсон, – и пробудет оно там вплоть до двадцать первого числа. Так что у нас есть еще чуть ли не целых полмесяца в запасе.
– Вот-вот, – радостно сказал Джек Марлин, – сам говоришь, что веришь астрологам не больше, чем раньше, а сам только к их мнению и прислушиваешься.
– Но я же никогда не делал фильм из воздуха, – сказал Эйб Робинсон, – мне приходится учитывать все обстоятельства.
– Да, – вздохнули Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер, – ни сценария, ни главных героев, ни места съемок, ни декораций будущего фильма – красота!
И все откинулись на спинки стульев и попросили секретаршу Эйба Робинсона принести им еще кофе на балкон.
Через пару дней дело все-таки сдвинулось с мертвой точки: Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер определились с местом съемок будущего фильма. Этим местом стал огромнейший особняк в старинном стиле в часе езды от города.
Эйб Робинсон едва услышал, что можно на все лето арендовать этот особняк, тут же закричал, что это именно то, что ему нужно. И киностудия братьев Тернеров тут же кинулась и, пока никто не перехватил, за бешеную сумму арендовала на лето этот особняк.
Затем Эйб Робинсон закрылся на два дня в своем кабинете и все два дня усиленно думал, зачем ему это нужно.
– Может, будем там снимать костюмированный фильм об эпохе Возрождения? – предлагали ему в замочную скважину Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер.
– Все это уже было, – рычал на них из-за двери Эйб Робинсон, как медведь.
– Было, да не все, – говорили ему Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер.
– И это тоже уже было, – рычал Эйб Робинсон.
В конце концов Эйб Робинсон пришел в себя. Он вышел из кабинета голодный и жизнерадостный и сказал, что он, кажется, придумал основу для сценария.
Киностудия братьев Тернеров затаила дыхание.
– Это будет костюмированный фильм, – сказал Эйб Робинсон.
Это никак не сдвигало процесс создания фильма с мертвой точки, а потому все остальные недоуменно застыли, каждый на своем месте. Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер вновь почувствовали себя очень несчастными и одинокими. Дон Тернер снова почувствовал, с какой стороны у него находится сердце, а Боб Тернер, как обычно, так ничего и не почувствовал.
Зато Марк Тимпсон вызывающе громко зааплодировал. Несколько раз он пытался затащить в свой кабинет либо Эйба Робинсона, либо Джеффа Дармера, либо Джека Марлина, либо на худой конец Люка Беррера и прочесть им какие-нибудь свои новые сценарные разработки. Но безрезультатно.
Вся эта хитрая компания увиливала от замечательных предложений Марка Тимпсона. То все это, понимаешь ли, было несвоевременно. То у них уже были какие-то наброски будущего фильма. А то у них чуть ли не был готовый сценарий.
И нате, пожалуйста, ничего у них всех, оказывается, еще нет. А они при таком ужасающем раскладе вещей еще сохраняют веселые лица и непринужденность духа. Марк Тимпсон был счастлив. Он гордо направился в свой кабинет.
Пусть теперь они сами побегают за мной, важно думал он про Эйба Робинсона, Джеффа Дар-мера, Джека Марлина и Люка Беррера. Но пока за Марком Тимпсоном подхалимски протрусили в его кабинет только лишь два его помощника.
– А я ведь с самого начала предупреждал их всех, что они без меня ни черта не справятся, – пожаловался в кабинете Марк Тимпсон двум своим помощникам, кивнув через закрытую дверь в сторону Эйба Робинсона, Джеффа Дармера, Джека Марлина и Люка Беррера.
Два его помощника, подхалимски хихикая и соглашаясь, покивали Марку Тимпсону.
И все же Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер не унывали. И большие грузовые машины потихоньку перевозили всевозможную технику с киностудии братьев Тернеров в шикарный особняк за городом. Ведь еще ни разу не получалось так, что Эйб Робинсон сказал всем, что фильм будет, а фильма вдруг не было бы.
Мы с Камиллой потихоньку сдавали летнюю сессию. После экзамена по истории двоюродные братья Камиллы не дали нам вылезти в окно университета и порадоваться в одиночестве своим положительным отметкам, как это у нас ловко получилось после экзамена по философии.
Нет, мы должны были лицезреть перед собой их тоскливые и скучные физиономии и вежливо им улыбаться. На тоскливых физиономиях двоюродных братьев Камиллы была отчетливо обрисована вся их унылая и однообразная жизнь, постоянное горе вечного ничегонеделания и грустное ожидание хоть каких-то знаменательных событий в жизни.
После экзамена по истории мы с Камиллой пили кофе в кафе на углу университета, ели маленькие воздушные пирожные и радовались жизни, как могли. Двоюродные братья Камиллы с отвращением наблюдали за нашей радостью.
Им уже по горло надоело быть в услужении у своего старшего брата Артуро, но ничего поделать с этим они никак не могли. Потому что в их роду было принято безоговорочно подчиняться старшим, зорко охранять своих женщин и не задавать лишних вопросов окружающим.
Теперь мы с Камиллой каждый день приезжали в шикарный особняк за городом. Там на Камиллу изможденно смотрели Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер.
Они пытались придумать сюжет сценария, но, как они признались нам гораздо позже, у них не получалось ровным счетом ничего. И такого с ними еще не было никогда. Это они тоже нам рассказали гораздо позже.
Люк Беррер потихоньку снимал Камиллу на пленку. Она потрясающе смотрелась во всех нарядах, и ее внешность подходила к любой эпохе.
Она могла быть и жизнерадостной хозяйкой богатого дома, и печальной горничной. И одинокой матерью семерых детей, и верной женой вечно занятого мужа. И лихой наездницей, и веселой официанткой. И наивной обманутой девушкой, и суровой обладательницей мужских судеб и сердец.
В любом случае фильм с Камиллой был бы наполнен незримой тайной и глубоким смыслом. Потому что нечто невыразимое, глубокое и загадочное было во всем ее облике. Это тут же видел и понимал любой и каждый, и от этого уже некуда было деться.
В конце концов, Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер остановились на том, что Камилла будет хозяйкой этого богатого особняка. А главный герой будет простым садовником при этом особняке.
Это была самая, что ни на есть, простая основа сценария. Но Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер остались довольны и этим.
И мы все тут же распили пару бутылок охлажденного шампанского и еще одну бутылку символически разбили о железную подставку ближайшего осветительного прибора. Никто теперь не сможет сказать Эйбу Робинсону, Джеффу Дармеру, Джеку Марлину и Люку Берреру, что они вот уже чуть ли не половину лета топчутся на пустом месте.
Нет, дело было сдвинуто. И после второй бутылки вкусного шампанского всем присутствующим стало казаться, что у них уже есть чуть ли не весь сценарий.
На всех участвующих в создании этого необычного фильма напало оживление, каждый старался хоть чем-то заняться. Ведь по плану фильм должен был успешно сниматься уже вторую неделю, а у фильма еще даже не был набран окончательный актерский состав. Такого просто не было в истории кино вообще.
Однако время неумолимо шло дальше, а никаких сдвигов в съемках фильма все равно так и не было.
Каждый день с утра пораньше Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер занимались поисками главного героя. Безрадостные, унылые и голодные, они устало шастали по улицам нашего города и пристально рассматривали всех блондинов, встречающихся на их пути.
Мы с Камиллой успешно сдали экзамен по литературе, и ничто нам не мешало и никак не отвлекало, и было совсем не похоже, что мы с ней «снимаемся в кино».
И единственной неприятностью в этот день было то, что Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер немного поругались. Сначала Джек Марлин сказал Эйбу Робинсону, что ему все надоело, и ушел со студии, патетически хлопнув дверью. Потом Люк Беррер сказал Эйбу Робинсону, что ему все надоело, и тоже ушел со студии, патетически хлопнув дверью. А Джефф Дармер сказал, что ему тоже все надоело, но он никуда не уйдет, а останется с Эйбом Робинсоном до конца. На что Эйб Робинсон подошел к Джеффу Дармеру, пожал ему руку и крепко обнял за плечи. Роландо и Цезаро, завидев такую мужскую солидарность, едва не прослезились.
9
В тот же самый день вечером высокий красавец Алекс Мартин, работающий водителем грузовика в одной из многочисленных фирм по перевозке мебели в пределах города, пришел к себе домой после радостного трудового дня и открыл входную дверь своим ключом. Он стал скидывать верхнюю одежду по всей квартире, начиная еще с прихожей.
Жена Алекса Мартина толстая Дора Мартин, услышав, что пришел муж, поспешно бросила телефонную трубку и торопливо побежала встречать благоверного супруга. Дора Мартин была чуть ли не вдвое ниже рослого красавца мужа, а потому она повисла в объятиях где-то в пределах его талии, ухватившись за своего драгоценного Алекса Мартина, как могла.
– Как дела, все нормально? – пробубнил Алекс Мартин, отечески похлопав низкорослую Дору по спине.
– Я так соскучилась, так соскучилась, – страстно зашептала на Алекса Мартина низкорослая Дора, эффектно, как ей показалось, откинув голову назад и приготовившись к страстным поцелуям.
Алекс Мартин удивленно посмотрел на жену и сказал:
– Опять сериалов до потери сознания насмотрелась?
И пока Дора Мартин старательно округляла глаза, показывая, что это не так, Алекс Мартин отцепил жену от себя, отодвинул ее в сторону и направился в ванную комнату.
– Я этот телевизор скоро в окно выброшу, – сообщил он Доре, прежде чем закрыть за собой дверь.
– Как будто ты сам без него сможешь прожить, – оскорбленно сказала Дора.
Алекс Мартин принял прохладный душ, а затем прошел в гостиную и упал в мягкое уютное кресло. Он устал.
Дора Мартин принесла ему горячий ужин на подносе и попыталась усесться рядом с мужем на ручку кресла. Она соскучилась, и ей хотелось поговорить. Но Алекс Мартин нашел пульт и включил телевизор.
– Ну что там у нас сегодня по спортивному каналу? – сказал Алекс Мартин.
Дора Мартин тут же обиделась на мужа и, поджав губы, вышла из комнаты. Но Алекс Мартин этого даже не заметил. Он открыл банку холодного пива и в блаженстве откинулся на спинку кресла. Вот оно – счастье.
Дора Мартин подобрала разбросанную по квартире одежду мужа, но, прежде чем бросить ее в стиральную машину, тщательно проверила карманы на предмет компрометирующего материала.
– Даже не знаю, – говорила чуть позже Дора кому-то в телефонную трубку, – вроде и записок никаких в карманах нет, и одежда чужими духами не пахнет, а сердце мое все равно не на месте. Ведь он у меня такой красавец, такой красавец, и я так за себя переживаю.
Дора Мартин и Алекс Мартин были самой обыкновенной стандартной семьей. И этой семье, точно так же как и остальным обычным и стандартным семьям, уже давно многие моменты в этой жизни были не так уж важны, актуальны и существенны. И как эти двое нашли друг друга на этой умопомрачительной земле, да еще умудрились пожениться, одному только лишь Богу было известно, понятно да и вообще интересно.
Алекс Мартин, наверное, был тогда еще слишком молод, безрассуден и бесстрашен. Дора Мартин преданно ждала своего суженого вечерами, как и полагается, у окошка. А тот момент, когда этот неповторимый красавец наконец-то трогательно и эффектно замаячил у ее палисадника, Дора Мартин и считала отправной точкой своей сознательной жизни.
В свою сознательную жизнь, то есть в столь неожиданно случившееся с ней замужество, Дора Мартин набрала с собой большую гору всякой ерунды. И если бы более разумный человек вдруг увидел собранное в одном месте такое количество практически ни на что не годных, неумных и ненужных вещей, его бы наверняка хватил удар от увиденного.
Здесь у Доры были и розовые чепчики для сна, и разноцветные стаканчики для утренних яиц всмятку. Клюшки для гольфа и кремы от преждевременного старения. Карты для гадания, заговоры на мужскую верность, ажурные переднички для кухни, рецепты сладких пирожков от бабушки по отцовской линии, советы по чистке мягкой мебели от двух тетушек по линии материнской и еще многое другое.
Словом, к семейной жизни Дора Мартин была подготовлена самым тщательным образом, то есть встретила ее стойко и во всеоружии. Алекс Мартин же захватил с собой несколько банок пива, пачку сигарет и программу телепередач.
И через каких-то десять лет Дора Мартин уже и сама представляла собой позавчерашний пирожок от своей бабушки. И хоть и был этот пирожок тщательно помазан кремом от преждевременного старения и наряжен в яркое платье из соседнего магазина, эффект был уже все равно не тот.
Алекс Мартин беззаботно провел свои десять лет на блестящем, вычищенном диване перед телевизором. И ничего-то его, черта, не брало, а неизменные несколько банок пива в день являл и для него истинное человеческое счастье, и больше ни о чем другом Алекс Мартин не пробовал даже мечтать.
К тому времени как Алекс Мартин вдоволь насмотрелся в свой любимый телевизор, Дора Мартин, достаточно уморившая саму себя стиркой, уборкой и бесконечными сплетнями по телефону, уже давным-давно сладко спала, затерявшись где-то посередине огромной прохладной супружеской кровати.
Но Алекс Мартин не стал выяснять для себя наличие где бы то ни было своей дорогой жены. Он устроился прямо на диване и через некоторое время тоже видел не самые плохие сны.
На следующий день Алекса Мартина повстречали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер вышли на охоту с утра пораньше. Они уже встретили много спешивших на работу ярких блондинов, но все это было не то. И настроение у Эйба Робинсона и Джеффа Дармера было уже с утра пораньше никакое.
Через два часа безрезультатных поисков Эйб Робинсон и Джефф Дармер решили поругаться.
– Ты знаешь, – сказал Джефф Дармер, – я вчера листал астрологический календарь.
– Ну и что? – сказал Эйб Робинсон.
– Сегодня в десять часов двадцать семь минут Луна будет переходить из знака Стрельца в знак Козерога.
– Ну и что? – сказал Эйб Робинсон.
– Солнце в Близнецах, управитель дня – Сатурн, – сказал Джефф Дармер.
– Ну и что?
– Ты же сам говорил, что нам нужны именно эти знаки.
– Мало ли что я говорил.
– А как же астрологический прогноз? – спросил Джефф Дармер.
Эйб Робинсон остановился посреди улицы.
– Ты еще веришь в этот бред? – громко сказал Эйб Робинсон.
– Так чего же мы тут ходим? – еще громче сказал Джефф Дармер.
– Дышим свежим воздухом! – заорал на всю улицу Эйб Робинсон.
Джефф Дармер надулся и решил до конца своих дней больше не разговаривать с Эйбом Робинсоном.
В десять часов тридцать две минуты Эйб Робинсон и Джефф Дармер переходили улицу к небольшому уютному кафе напротив набережной, чтобы подкрепиться после ссоры, когда их внимание привлекла большая грузовая машина. В кузове этой машины сидел какой-то человек и что-то тихо-мирно ел.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер, едва глянув на этого человека, уже было продолжили свой путь дальше. Но что-то замедлило их шаги. Эйб Робинсон и Джефф Дармер остановились и в задумчивости поглядели каждый внутрь себя. Со стороны могло показаться, что их обоих вдруг внезапно остановила одна и та же мысль.
Но спустя буквально мгновение Эйб Робинсон и Джефф Дармер отогнали от себя эту мысль. И попытались продолжить свой путь. Но почему-то они уже не смогли этого сделать. По крайней мере с тем спокойствием и с той легкостью, которые были у них до этого момента.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер посмотрели прямо перед собой и хором сказали сами себе:
– О нет!
Потом они еще пару мгновений о чем-то обоюдно подумали и опять сказали куда-то в пространство:
– О нет!
А потом они медленно повернули головы и стали в ужасе смотреть на человека, который что-то с аппетитом ел.
– О нет, – громко сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер, – только не это!
Человек в поношенных джинсах и мятой футболке сидел в машине на большой тумбе, с наслаждением откусывал крупные куски от бутерброда и пил воду прямо из бутылки. Утонченные Эйб Робинсон и Джефф Дармер стояли неподалеку в идеальных темно-серых костюмах и тщательно наглаженных белоснежных рубашках и с отвращением взирали на эту ужасную картину.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер не могли сдвинуться с места. Они не могли о чем-то думать. И им каким-то непостижимым образом было уже совершенно некуда спешить. Потому что все самое основное на тот день в их жизни и так уже свершилось.
У Эйба Робинсона почему-то пересохло в горле, и в тот момент он ничего не мог сказать Джеффу Дармеру. Зато Джефф Дармер, оказывается, еще мог что-то сказать Эйбу Робинсону.
– Белокурый, – с надеждой сказал Джефф Дармер, – перекрашивать не придется.
– А мне и нужен был натуральный блондин! – в сердцах заорал Эйб Робинсон.
Он просто ненавидел самого себя за то, что оказался именно в этом месте и именно в этот час. Ну пусть бы кто-то иной, а не он сам, привел бы этого неинтересного белокурого человека на киностудию. Эйб Робинсон тотчас же убил бы того, кто привел бы ему этого человека. Потому что этот человек был слишком уж неинтересен и слишком белокур, и все было в нем не то и не так, как надо.
Но этого человека встретил сам Эйб Робинсон. И он уже никак не мог убить самого себя. Потому что каким-то необъяснимым внутренним чувством Эйб Робинсон понимал, что для съемок им нужен только этот человек и никто другой.
Рядом с Эйбом Робинсоном стоял неподвижный Джефф Дармер. И он тоже это ясно понимал.
Человек в машине обратил внимание на Эйба Робинсона и Джеффа Дармера и стал недоверчиво на них поглядывать. Эйб Робинсон и Джефф Дармер поняли, что стоять истуканами посреди улицы дальше будет нелогично, надо как-то действовать.
И поэтому Эйб Робинсон и Джефф Дармер взяли себя в руки и, насвистывая что-то легкое и независимое, оглядывая людей и деревья вокруг, стали непринужденно приближаться к большой грузовой машине. Человек в машине недоуменно за ними наблюдал.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер подошли вплотную к машине. Человек перестал есть бутерброд.
– Добрый день, – вежливо сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
– Ну? – недоверчиво сказал им человек.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер посмотрели друг на друга и горько вздохнули. Затем они снова обратились к человеку в машине.
– Вы, конечно, извините нас за то, что мы вас потревожили, – сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер, – но все дело в том, что мы – с киностудии.
Человек помолчал.
– Ну? – сказал он.
Скорее всего, это означало, мол, ну и что?
– Вы не хотите сниматься в кино? – грустно спросил Эйб Робинсон человека в машине.
– Я что, похож на идиота? – ответил тот.
– Нет, – сказал Эйб Робинсон, – именно поэтому я и спрашиваю вас об этом.
Человек в машине крепко задумался, на что бы он мог тут обидеться?
Но ни на что обидеться он так и не успел, потому что из ближайшего дома вышли, видимо, два его приятеля. Они с трудом несли огромное зеркало, которое оттягивало им руки едва ли не до земли.
Приятели подошли к машине и стали грузить на нее огромное зеркало. Видимо, зеркало составляло единое целое с большой тумбой, которая уже стояла в машине. Человек на тумбе тем временем принялся доедать бутерброд, ни о какой помощи приятелям не шло и речи.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер стояли тут же, сбоку припеку, и невесело наблюдали за происходящим. Когда зеркало наконец-то было погружено, человек, сладко доевший бутерброд, выпрыгнул из кузова машины, залез в водительскую кабину и завел мотор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер раскрыли рты. Они думали, что из дома будет выноситься еще много мебели и они успеют всласть о многом поговорить.
– Эй! Эй! – заорали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
Но никто не обратил на них никакого внимания.
Эйб Робинсон собрался бежать за машиной. Джефф Дармер спокойно остановил его и показал на большую рекламную надпись на машине. Там было название и подробные координаты фирмы по перевозке мебели в пределах города.
– Ух, – облегченно сказал Эйб Робинсон.
Джефф Дармер гордо улыбнулся.
