Яков Пикин
Укрощение Россо Махи
– Ладно, не отвлекайся, – погладил он её, как доктор гладит пациента. Чего было дальше?
– И вот как –то после занятий в институте выхожу, а он возле своей девятки вишнёвой стоит – тогда это была о-о, какая машина, с цветами, огромный такой букет роз. Где -то через месяц сделал мне предложение. Папа, конечно, как узнал, за кого я хочу, испугался, кричит, ты что?! Бросишь Нилина, он тебе как пить дать анкету испортит! Но мы с Германом поженились всё равно. Свадьбу такую сыграли – многие до сих пор помнят. А дальше понеслось: нефть, камешки, икра, рыба, деньги мешками, а потом…
– Его убили, – кивнул Влад.
– Да. – Она положила недоеденное яблоко обратно на тарелку. – Это произошло под Рязанью, где мы тогда жили. Лоре я сказала, что отец пропал без вести. Она тогда ещё в Лондоне училась. Думаю, пусть не знает лучше, чем всю эту грязь для неё поднимать…
– Так, может, он в самом деле ещё жив?
– Нет, я точно знаю – умер, сама хоронила.
– И что дальше?
– Дальше? Дальше меня стали преследовать должники Хёгерта. Каждый день звонки. Сначала звонили с просьбой подождать с выплатой, дать отсрочку, а потом с угрозами, представляешь? Стали требовать, чтобы я подписала какие -то бумаги, передала акции, вышла из состава правления. Я не слишком в этом разбираюсь… Но когда мне однажды намекнули, что меня скоро убьют, это я поняла сразу!
– И ты что?
– Собрала вещи и уехала в Москву. Приехала, помню, связей нет, работы нет, у Лорки в Англии проблемы начались. За образование платить надо, за жильё надо…
– Прости, сколько же они тебе были должны? –Спросил он.
– Кто? – Не поняла она.
–Должники твоего мужа.
– Не помню, на тот момент что -то около пяти миллионов или больше.
– Рублей?
– Нет, долларов! Мы же нефтью занимались, камнями…
Он кашлянул:
– Не милостыня.
– Да уж, – подтвердила она. – И вот представляешь, с таким безумным капиталом я ездила по Москве на старом громыхающем «Мерседесе»! Однажды чувствую запах в салоне, смотрю – дым из-под капота валит! «Всё, думаю, поход окончен, приехали».
Вдруг останавливается рядом машина, выходит из неё мужик в форме, погоны со звёздами, спрашивает: помочь вам, девушка? Ну, катните, говорю, хуже не будет. Привязал верёвочку, довёз, оставил телефон. Познакомились. Съехались. С тех пор не могу отвязаться.
– Но ты же сама ему наверно позвонила, чего жалуешься?
– Погоди, а что было делать? Женщине одной в чужом городе как выжить? Всегда нужен кто –то с кем посоветоваться можно, кому –то что –то рассказать, чтобы тебе посочувствовали, помогли, если надо. А он для этого, между прочим, просто идеальный человек! Устроил меня в нефтяную фирму переводчиком. Подсказал, где снять квартиру дешевле. Не человек –бюро добрых услуг. Как будто только и ждёт, чтобы его спросили – всегда ответ наготове. Ну, вот, я рассказала. Теперь твоя очередь рассказывать. Чем ты занимаешься?
– Я? – Он комично закинул голову, как поэт на встрече с поклонницами. – Верстаю эпохи!
– Чего ты верстаешь? – Она стукнула его откушенным яблоком по лбу. «Но, но», потёр он лоб. – Ты опять драться?
– А ты не задавайся! – Засмеялась она. – Объясняй, давай, что за эпохи!
– Хорошо, представь. Наше поколение родилось в паузе между временем и безвременьем, так? "Временем" я называю период, когда у народа в жизни присутствует определённая цель – коммунизм, там, или, социализм, война с Гитлером, борьба с голодом, победа над общим врагом. Затем возникает новая цель – "догнать и перегнать". Тут все прямо кричат: "вперё-ё-ё-д!". Торопят время, чтобы при жизни ещё воспользоваться результатами своего труда. Потом все устают от этой беготни, и начинают падать от усталости. И когда все, наконец, видят, что старт вроде был, а финиша, как не всматривайся не видно, все начинают потихоньку останавливаться, чтобы подумать о себе. И тут на смену гонки приходит отставание. Время, когда люди начинают думать о душе. Вот в этот непростой период на свет и появляемся мы – скромные верстальщики эпох. Должен же кто -то и на этом грубом шве времени жить и помогать духовно обновляться людям!
– Вот ты завернул! – Рассмеялась от души Власта. – Да-а… Интересно быть журналистом?
– Да, но если честно хочется большего.
– Например?
– Стать писателем, удивить весь мир своей книгой.
– Что же тебе мешает?
– Мне нужен помощник, вроде тебя
– В смысле –соавтор?
– Нет, меценат. Не морщись. Просто чтобы написать книгу требуется время. Сама посуди, ты сидишь, пишешь целый день. А кто будет за квартиру платить, еду готовить?
– Да уж, такого помощника в самом деле трудно найти. – Покачала она головой.
– Нет, ну, почему, если у твоего помощника есть пять миллионов долларов.
«А-ха-ха!», рассмеялась она. «Да ты парень не промах, как я посмотрю»!
– Нет, а что? Я же не безвозмездно. Надо будет конечно, потерпеть какое –то время, согласен. Но зато потом ты- жена знаменитого писателя. Как Мерседес Барча у Маркеса. Чем плохо? Все тебя уважают, берут у тебя интервью. Спрашивают: как вы уживаетесь с таким великим человеком? Чем вы его кормили, что он написал такую интересную книгу? И ты говоришь: знаете, поначалу исключительно обещаниями, что я разведусь с ним, чтобы эта скотина быстрее стучала по клавишам. Но потом, когда дело стало близиться к концу, я начала уже кормить его баснями про то, как он мне надоел со своим писательством. Вообще, мне кажется, это не он ел, а его я ела, благо, с утра этот тип абсолютно варёный.
– Ты уже пробовал написать что -нибудь? –Хорошенько посмеявшись, спросила она.
– Разумеется. Это ведь моя работа.
– Нет, я про книгу.
– Да, но это пока в заметках всё, нет времени сесть и объединить.
– Здорово. А я вот даже не понимаю, как это сесть и писать. О чём?
– Просто надо уметь включать воображение.
– Хорошенькое дело! А если включать нечего? – Спросила она.
– То есть, как это – нечего? Не хочешь же ты сказать, что у тебя нет воображения? – Удивился он.
– Причём совершенно! Ну, то есть, иногда я что -то воображаю, особенно, когда эти дни наступают, понимаешь, про которые говорят, что они "настали" или там «пришла красная конница» или вообще «красные наступают!», тогда я обязательно начинаю воображать себе что -нибудь.
– И что, если не секрет?
– Ну, когда болит живот, всякие мысли в голову лезут. Я, например, иногда представляю себя в плену у пиратов, знаешь, жестоких таких, которые хотят, чтобы их женщина по-всякому удовлетворяла.
– Ух, ты…
– Ага. Но там обязательно присутствует капитан, который меня спасает и, поубивав всех своих изголодавшихся по женщинам матросов, остаётся со мной один на один.
– Ничего себе! Она ещё говорит, что у неё нет воображения! – Хлопнул себя по колену Влад.
– Да, да…– засмеялась она. – Я всё это естественно из кино взяла. Так что это не моё воображение, чужим пользуюсь!
– Ладно уж, так и быть, поделюсь с тобой воображением как -нибудь, – сказал он.
– Разве это возможно?
– Конечно.
– А как?
– Напишу что –нибудь специально для тебя. Ты будешь моей Музой.
– Ой, напиши, пожалуйста. А я буду читать и гордиться тем, что я вся из себя такая Муза!
– Ладно, договорились, – пообещал он.
Глава шестая
Влад лежал на кровати в номере гостиницы. Перед ним был открытый ноутбук, на мониторе которого чернел короткий абзац текста, который начинался словами: «Шёл солдат по дороге, ать –два, ать –два и вдруг видит он…».
Дальше текст обрывался, а с этим обрывалась и мысль. Что он хотел сказать? Чёрт его знает…На часах было два ночи. Ему не спалось. Почему захотелось горячего и сладкого, такого, какой подвали ещё в дестком саду, но что именно он не помнил.
Влад смотрел в потолок, где сполохами оражалась жизнь города за окном и в его серых разводах ему мерещилась целая чехарда неясных образов. Он то видел огромных гусениц, ворохами падающих с огромного конвейера, то какие -то дома, а то неких странных животных. Были ещё оркестры, наяривающие сумасшедшую музыку, где ударными были звуки улицы, а темой дыхание и шумы огромной гостиницы. «Абзенна, Абзенна, царица Фантазии», звал он кого-то, шепча одним губами. Помоги! Где ты? Я не могу выразить свои мысли и чувства. Всё утекает, всё ускользает и рассеивается, Абзенна! Почему я думаю об этом солдате из сказки? Причём здесь он»? И тут его осенило! Ну, конечно, все мы идём откуда –то и попадаем к ведьме и принцессе одновременно, в её лоно и перед каждым потом стоит выбор, что взять: деньги или огниво, которым лишь чиркни и возникнут искры, благодаря которым тебя видно с Земли из любого уголка Вселенной!
Власта дождалась своей очереди и прошла в кабинет. Врач – гинеколог, женщина с миловидным лицом, коротко улыбнулась ей и показала на гинекологическое кресло:
– Устраивайтесь.
Разоблачившись, Власта легла на кресло.
– Ну, что ж, – осмотрев её и выбрасывая по очереди перчатки, сказала доктор: – Можно сказать пока всё отлично. Одевайтесь. Главное теперь правильно питаться. Больше овощей и фруктов. Шоколад, мёд, цитрусовые пока исключаем. Слышите? Что –нибудь попроще: каши всякие, овсяные, рисовые, гречневые, даже перловка…
– Как солдату –что –ли, – хмыкнула Власта.
– Да не как, а точно. И что ж такого? – Посмотрела на неё врач. – Солдаты и есть. Знаете, какие на них там атаки- и паники всякие, и плохое настроение ваше, и микробная среда. Они воюют постоянно, так что не так уж вы и не правы говоря, что он своего рода солдат.
Врач кивнула на её живот.
– Так что обязательно молочные продукты, поменьше грубой пищи, копчёное, жареное, не дай бог начнутся запоры! И следите за самочувствием. Больше гуляйте. Двигайтесь, плавайте, смейтесь, поменьше негативных эмоций!
– А как насчёт э-э?.. – Спросила Власта.
– Вы про интим? О, я бы тут запретов бы не делала. Особенно, если есть желание. И вот ещё что.
Докторша поднялась и, подойдя к Власте, ощупала ей заушные впадины.
– Мне показалось, нормально. В следующий раз тогда придёте 16- го.
– Это через месяц? – Удивлённо спросила Власта, покосившись на окно, за которым в бушевавшей напротив поликликника парковой зелени гонялись друг за другом, перелетая с одного дерева на другое птицы.
– Примерно. А что? У вас жалоб ведь нет? Как в целом себя чувствуете?
– Хорошо. Только горло немного болит.
– Дайте ка я посмотрю.
Врач взяла из держателя шпатель и подошла. Власта послушно открыла рот.
– Да, краснота. Мороженого что -ли объелись?
Докторша бросила деревянный шпатель в ведро.
– Нет, просто люблю ездить с кондиционером.
– И зря. Сходите на ингаляцию, я вам выпишу направление, с горлом шутить нельзя. В вашем-то положении.
– Спасибо.
Власта сложила листик направления вдвое и, положив его в сумочку, вышла от доктора. Всё в её душе ликовало. Наконец-то она беременна! Но она шла по коридору с очень задумчивым видом, будто за дверями ей сообщили что –то неприятное и она теперь думала, как с этим быть. Так она берегла своё счастье от посторонних глаз, чтобы никто не смог догадаться, какие чувства она на самом деле испытывала. Но иногда, остановившись в тёмном закутке, там, где не было этих вездесущих мамочек, шастающих по поликлинике, она позволяла себя улыбнуться, уставивишись в стену. Неужели это, наконец, произошло? Кричало всё в ней. Неужели случилось?
Из раскрытого окна поликлиники в лицо ей заливисто щебетало лето. От порыва ветра качнулась берёза, выпустив вдруг из своей листвы, как из пригоршни, стайку воробьёв. Сама не зная почему, она посчитала это хорошим знаком. Сверкнуло, ослепив её на миг, через крону листвы солнце. Качнулась от порыва ветра рама, тихо ударившись оловянным шпинделем о бетонный косяк. Задрожал на полу целый сонм животрепещущих тенёчков. Не переставая идти, она довольно хмыкнула, как делала всегда, если видела что -то забавное. Две мамочки с выпуклыми животами полусидели на стульях у стены, дожидаясь своей очереди. Одна из них, порывшись в сумке достала из неё шоколадный батончик и, развернув, начала есть. «Ужас на ножках", дала ей моментально прозвище Власта, и подумав, что сама такая скоро будет, пошла дальше по сумеречному коридору, напевая про себя: "три счастливых дня было у меня…».
Выйдя на улицу и сев в автомобиль, она достала телефон и стала одной рукой набирать номер, а другой щёлкнула блокиратором, моментально загородившись этим от любых уличных сюрпризов. Телефон Влада оказался недоступен. Бросив гаджет на сиденье и облокотившись обеими руками на руль, она стала наблюдать за тем, что происходило на улице.
Вдруг за забором поликлиники, она заметила, как по тротуару парка идёт пожилая пара и с ними ребёнок, видимо их внук. Ребёнок играл зелёным мячом, который он подбрасывал обеими руками, а потом ловил. Внезапно мяч, подпрыгнув, отлетел в сторону и стукнувшись пару раз об асфальт покатился на проезжую часть больничной территории, которая примыкала к поликлинике.
Бабка что –то крикнула деду. Тот, по-стариковски нелепо переваливаясь, кинулся за мячиком, а мальчик устремился вслед за дедом. Продолжая кричать что –то на ходу, бабка выбежала на середину абсолютно пустой дороги, раскинув в стороны руки, как несушка крылья и беспокойно стала озираться по сторонам, готовая предупредить и деда и внука, в случае, если вдруг поедет машина. Такой «отважный» порыв бабки почему –то очень рассмешил Власту и она, не сдерживаясь, что такого, ведь она находится в своей и к тому же запертой машине, от души посмеялась. Подтянув к себе снова пальчиком телефон, она подумала: надо сейчас сказать Владу, что беременна. Но затем решила – зачем торопиться? Потом скажу.
Влад в это время шёл по улице со спортивной сумкой на плече. После пары ночных приключений, которые почти опустошили его кошелёк, он решил вести себя примерно. Разузнав у горничной адрес ближайшего фитнес-центра он туда направился.
В зале местного спорт -клуба была лишь стойка со штангой, рогатка с блинами и несколько снарядов для качания пресса и мышц спины. Девушка, проводившая его туда, почему –то не ушла, а скрестив руки и закинув правую ногу за левую, так что издалека это напоминало латинскую "Кью", осталась наблюдать за ним из глубины коридора. "Пусть смотрит, если хочет", подумал он. Нагрузив штангу, Влад затянул потуже атлетический ремень и увидев, что девушка продолжает смотреть, подошёл несколько картинно к штанге, сел, как учили его когда –то давно в спортивной школе- выпрямив спину, установив параллельно стопы и откинув назад голову. Стравив немного воздуха через крепко сомкнутые губы, поднял ногами штангу, легко бросил её на плечи и почти сразу же вытолкнул наверх. Может, от того, что он соскучился по занятиям или из -за девушки, штанга показалась ему чересчур лёгкой. Опустив снаряд, он пошёл за новым весом, когда заметил, что девушка в коридоре стала ему вяло аплодировать. Он улыбнулся ей и уже хотел подойти, чтобы познакомиться, как вдруг заиграл его мобильный и, увидев на определителе номер Власты, он вместо этого развернулся к девушке спиной.
– Привет, -сказал он. – Как дела?
– Нормально. Чего ты делаешь? – Спросила Власта.
Он посмотрел в зеркало. Девушка по -прежнему стояла в глубине коридора. Влад отметил стройные ноги, красивую фигуру и глаза -агаты, блестевшие даже в темноте.
– Шёл за блинами, – сказал он.
– Приятного аппетита!
– Да нет, за блинами для штанги!
– А тогда бог в помощь! – Засмеялась Власта.
Он знаком показал девушке, что занят разговором. Сделав книксен, та помахала ему ручкой, а затем, неторопливо развернулась и ушла.
– Как твои дела? –Спросила Власта.
Он что –то начал рассказывать, а она думала, как ему сказать? Голос Влада был далёким, он пытался шутить, а ей не хотелось говорить о серьёзных для неё вещах в шутливом тоне.
– Чем занимаешься? – В тон ему спросила она, – кружишь местным девушкам головы?
– Разве мы дали клятву быть верными друг другу до гроба? – Удивился он.
– Извини, – поняв, что допустила оплошность, прикусила она губу. – Как идёт твоя работа?
Влад посмотрел в зеркало, коридор был пуст, девушка ушла. С разочарованным видом, он сел на лавочку, широко расставив ноги и начал разглядывать, как разматывается под действием земного притяжения страховочная лямка с ладони, будто от этого, как от гадания, зависело, хорошо пройдёт его командировка или нет. Попутно он рассказывал:
– Если честно, не понимаю совершенно, зачем я сюда приехал. Тут все от меня шарахаются. Главное, я уже тут восьмой день, а камера приезжает только завтра! Всех фигурантов по делу предупредили, что мы собираемся снимать вторую серию. От нас все прячутся. Не представляю, что будет завтра, когда приедет съёмочная группа!
– Только не очень расстраивайся, – стала успокаивать его Власта. – Пусть твой Носорогов расстраивается. Это ему перед начальством отчитываться.
– Да всё понятно, только что –то ведь надо делать, – пробормотал он.
– А ты делай, как я, – посоветовал она. – Я, если дел особых нет, создаю видимость активной работы. Хожу туда –сюда, чай пью, журнальчики листаю. И всё с таким умным видом!
Оба рассмеялись. Он подумал, что в ней есть что –то очень милое, что поднимает ему настроение. Ведь не случайно же они уже больше года вместе. Что ни говори, а Власта женщина эффектная. И то, что она ему звонила в другой город, чтобы узнать, как идут у него дела, очень льстило ему.
– Ну, и я от тебя недалеко ушёл. Сегодня просто ходил по кабинетам и всем представлялся: я корреспондент из Москвы…Чтобы потом они не сказали: какой ещё корреспондент? Не было тут такого!
– Влад…
– А? Подожди, сейчас ещё одну вещь расскажу…
И он опять стал увлечённо рассказывать о чём -то, пока вдруг не услышал, как у неё пикнул на второй линии звонок.
– Кто там, Митя, да?.. – Догадался он.
– Нет, с чего ты взял? – Соврала она.
– Да кто же ещё?
– Неважно. Продолжай, мне интересно.
– Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда он нам мешает. Поговори уж с ним и пусть отстанет!
– Это не твоё дело, – мягко сказала она. – Разберусь. Ты когда назад?
– Надеюсь, что скоро.
– Отчего это зависит?
– Не знаю. Наверно, от её величества госпожи Удачи!
– Тогда закадри её. Это та единственная дама, с которой я тебе разрешаю флиртовать! Слышишь? Влад, ты…меня любишь?
– Слушай, тут такой сервис интересный – полотенце дают, а тапочки нет. – Будто не услышав её вопроса, сказал он. – В душ же без тапочек ведь не пойдёшь…
– Влад, не уходи, от ответа! Скажи, ты меня любишь? – Повторила она. –Мне очень важно сейчас это слышать!
– Это не телефонный разговор, Власта. Вообще люблю-люблю, что за разговоры вот так, на ходу. – Он вдруг заторопился, будто собирался закончить разговор и бросить трубку. – Мне идти надо, извини…
– Влад, подожди!
– Приеду – скажу, хорошо?
– Нет, не хорошо! – Успела она крикнуть ему перед тем, как он выключил телефон.
Опустив руку, он посмотрел на своё отражение в зеркале и сказал: "я тебя люблю". "А она тебя?", спросил человек в зеркале. Да вот бы знать!", нахмурилось его отражение.
Власта смотрела на свой молчащий телефон, будто впервые его видела и затем бросила на сиденье. Разговор испортил ей настроение. Вовсе не потому, что Влад отказался сказать, что любит её. Нет. Она понимала, это обычный суеверный мужской страх – скажу, а вдруг это не так? Нет, просто дело было в том, что он говорил с ней как -то фальшиво, будто заставляя себя. Она чувствовала это. Так зачем же рожать от него? Чтобы на земле был ещё один сирота, ещё один несчастный? Она вдруг запаниковала, как в тот день, когда приехала в Москву из –за того, что ей было нестерпимо одиноко! Поискав глазами телефон, она взяла его и набрала другой номер.
– Да, любимая, – услышала она спокойный, уверенный голос Мити.
– Ты когда заканчиваешь? – Спросила она его.
– Пораньше сегодня, дел особых нет. А что?
– Закажи столик в ресторане.
– Каком?
– Нашем любимом. Или любом другом, сам реши.
– Понятно. Чего хочешь?
– Форель на гриле, овощи, чесночный хлеб, зелёное масло, всё, как всегда.
– Вино?
– Нет, лучше морс, они его здорово делают, какое –то не винное настроение.
– Празднуем чего -нибудь или просто? – Спросил он.
– Нет…почему обязательно празднуем?.. – Недовольно спросила она. – Хочу поесть и всё.
– Заинтриговала. Когда встречаемся?
– В семь.
– Хорошо, только не опаздывай, целую!
– И я.
Дмитрий Фёдорович Кочетков, полковник службы русского Интерпола нажал "отбой" и, положив мобильный в карман, уставился на папку перед собой. Она не была подписана. От других её отличали только помеченная алым маркером единичка на корешке.
Открыв папку, Дмитрий Фёдорович уставился на фотографию. На ней была толпа молодчиков в масках, руки которых были подняты в нацистском приветствии. На заднем плане были видны мотоциклы, рядом с одним из которых почти в расфокусе стояла девушка в красной куртке с лицом, очень похожим на Власту. В правой руке она держала бутылку виски, в левой сигарету. Но снимок был плохого качества. Полковник достал из стола лупу и начал опять внимательно изучать фотографию. Затем, отложив лупу, стал рассматривать фотографию то поднося её к глазам, а то отодвигая. Без сомнения это была Власта!
– Как интересно ты это сможешь мне объяснить, дорогая, -пробормотал он.
Глава седьмая
Влад, которому после разговора с Властой, заниматься расхотелось окончательно, снял ремень и бросил в корзину лямки. Он посмотрел на телефон, взял его, затем снова положил на скамейку. "Позвонить домой что –ли, спросить, как Артём?", подумал он. "А я хочу сейчас слышать голос жены? Пожалуй, нет".
Он прошёлся туда и сюда, будто осуществляя разминку для очередного подхода, но вдруг подчиняясь некому импульсу, взял телефон и набрал домашний номер. Пока в трубке щёлкало и пилимкало, он думал: "зачем я это делаю, ведь я её не люблю! Однако вопреки желанию продолжал ждать соединения.
– Аллё? – Раздался, наконец, голос Нади.
– Привет, -сказал он.
– Здравствуй. Как ты…там?
Жена задала этот вопрос с запинкой, хихикнув в конце, будто уже заранее веселясь. Эта манера жены хихикать по каждому поводу, его невероятно бесила. Уезжая из дома, он словно бы лечился от этого. Двух недель командировки обычно хватало, чтобы забыть об этой издевательской манере общения. Но тут её голос опять словно бы стукнул по незажившему.
– Нормально. Работы только много.
– Работы…с кем? – Снова хихикнула она, подразумевая, конечно, что он «работал» с девушками.
Он не ответил, подумав, что она дура, но не сказал этого, разумеется, чтобы она не заорала в трубку: «да сам ты дурак!» и не бросила трубку.
– Чего не звонил так долго? – Спросила она.
– Говорю – дела.
– А, понятно, – со смешком ответила она. – А у нас всё хорошо. Артёмка учится, я по дому всё больше…колтыхаюсь.
Последнее слово она произнесла врастяжку и так, будто оно было матрацем, а она падала на него спиной. В конце она снова хохотнула.
– А чего всё время смеёшься? – Не выдержал он.
– Да потому что тебя не поймёшь! – Взорвалась она неожиданно, заговорив неприятно -высоким, злым и режущим ухо голосом. – То ты молчишь сутками, то вдруг в тебе глава семейства просыпается: "как вы там?!". Нормально, представь!
– Слушай, Надь, так не пойдёт, – медленно сказал он. – Так мы чёрт -то до чего дойдём, ей богу…
– Да уж поскорей бы! – Окончательно съехав на базарный тон, крикнула она, но вдруг, будто опомнившись, снова принялась говорить медово -елейным голосом. Эти её перевороты тоже неприятно удивляли его.
– Ну, чего ты хочешь узнать, правда? Дома всё хорошо, Артём на велике катается, я в магазин собираюсь…
– Я домой не раньше, чем через неделю, -не дожидаясь вопроса, сказал он. – Скажи Артёму, я приеду и куплю ему то, что он просил.
– Ладно. А чего он просил -то?
Она опять хихикнула.
– Вот ты у него и спроси! – Буркнул он.
– Конспираторы, – тем же елейно –медовым голосом произнесла она, а потом вздохнула. Он представил, как в конце вздоха, она скосила глаза. И эту её манеру так делать он тоже не мог выносить.
– Ага. Только скажи, чтобы он учился хорошо. Ты домашние его проверяешь?
– Иногда…
Она вновь хихикнула, хотя тут же поправившись:
– Не всегда.
– А почему, почему не всегда, Надь?! – Едва не закричал он, но спохватившись, что ведёт себя так же, как она, добавил мягче и тише: – Почему, Надя, ведь ты же всегда дома!
– Ну, я не понимаю часто, – одолженным у расстроенной скрипки голосом, сказала она. – Там какие -то задачи сложные у них…Вроде сидим иногда, долго решаем…
Она снова хихикнула.
– …а потом -бац! – тут она засмеялась, – и не правильно!
Влад едва сдержался, чтобы не крикнуть ей уже вслух: "дура!" и выругаться. Однако сдержался и лишь заметил тихо:
– Слушай, ну, не репетитора же нанимать?
– Не знаю…
Надя вздохнула, на этот раз деланно грустно, отчего ей, впрочем, тут же сделалось смешно. Посмеявшись, и словно поняв, что это совсем уж не годится, буркнула: "ой, извини". Оценив это её усилие, он решил закончить разговор на мирной ноте:
– Ладно, я понял, что у вас нормально всё, просто хотел узнать, как вы там. Не буду больше тратить я деньги, их и так мало, пока…
– Ага, ну, давай, – всё в той же весёлой издевательской манере начала прощаться и она. – Смотри там, много не пей, и это, как его, с девушками поменьше, а то привезёшь мне чего -нибудь…
– Чего привезу?
– Ну, как? Три пера из Пизы.
– Из какой Пизы? Я не в Италии, у меня по стране командировка. Я в Царьгороде!
– Да не кричи ты, знаю я. Но ты же там с тайной миссией. Инкогнито. Всё про итальянских усыновителей выясняешь. Ну, я и убрала одну букву из матерного слова на всякий случай. Для конспирации. Вдруг нас подслушивают?
Она опять хихикнула.
– Слушай, хватит! – Взорвался он, но тут опять же смягчил тон: – Зачем ты так?!
– Да как, блин!? – Закричала теперь она. – Что я такого сказала? Просто пытаюсь шутить, как и ты!
Влад замолчал. Он и впрямь не мог понять, чего так взъелся на жену. Секунду назад всё было мирно – и на тебе, отношения испорчены!
– Ладно, извини меня, – примирительно сказал он,– я просто не очень хорошо себя чувствую…
– Оно и видно!
– Через неделю вернусь. Целуй Артёма. Пока.
Он нажал отбой и посмотрел на себя в зеркало:
– Дурак! – Его отражение одновременно с ним ругнулось тоже. Получалось, он и тот, кто в зеркале, его двойник ругнулись друг на друга. Вышло глупо.
Заниматься окончательно расхотелось. Собрав баул, он пошёл вразвалочку к выходу, походкой бывалого атлета. Девушка -администратор, заметив его, улыбнулась. Рассмотрев её, он сразу остыл: губы и веки татуированы, веснушчатое лицо с искусственным загаром лоснилось так, будто его намазали жиром, вместо бровей две нарисованные полоски. Залитые лаком чёрные волосы хорошо уложены, но светло -голубые глаза однозначно говорили, что девушка блондинка. "Зачем они так уродуют себя?", подумал он. Но вслух лишь сказал:
– Спасибо, до свидания.
– Вам понравилось?
– Очень.
– Приходите ещё, -улыбнулась она.
– Обязательно.
– Здесь наши визитки, -девушка ткнула в ручкой сторону обоймы, где лежали карточки с реквизитами клуба. – Могу дописать, если хотите, мой личный телефон для…индивидуальных занятий.
– Лучше…в другой раз, –отшил он её.
– Как хотите, – безразлично произнесла администратор, кладя визитку на место.
– Всего доброго.
Он вышел на улицу и осмотрелся. Солнце почти скрылось. Над горизонтом висела серенькая облачная простыня, под которой расстелилось оранжевое море заката. Кричали чайки. Давая гудки, тащили за собой блестящие косяки света речные пароходики. Наверно кто –то бы разомлел от этой картины, какой –нибудь художник-передвижник. А он? Он нет. Его не трогали такие пейзажи. Прерывисто вздохнув, Влад побрёл в сторону гостиницы.
Пройдя метров сто, он вдруг остановился, охваченный чувством тревоги. Неужели Зоар прав и этот мир нарисован? Он весь напрягся, желая разоблачить иллюзию. В какой то миг все перед ним стало двигаться, словно в замедленном действии. Проехал мальчик на велосипеде, одной рукой правя, а в другой руке держа мороженое. Чужим светом горели отлакированные электрическим светом окна. Алел закат. Шли прохожие. Слабо шевелились листья на деревьях. Он вдруг подумал, что если всё фальш и этого нет, то почему я это вижу? Значит, и я фальш тоже? Просто вставлен в этот мир, как алмаз в оправу.
Он остановился и начал озираться. Шли мимо люди, не замечая его. Может, один ты не знаешь этого до сих пор, думал он, а остальные все давно знают, что живут во лжи, успокоил он себя. Попробуй остановить кого –нибудь, и не представляясь корреспондентом, спросить: как вы думаете, этот мир настоящий или он иллюзия? Ведь сразу вызовут для тебя психушку! Потому что всё здесь условности. Всё построено на игре. Ты говоришь, кто ты, и тебе предлагают перечень действий в соотвествии с твоим занятием – всё! Отсупаешь – уже другая условность. Поэтому надо делать усилия и держаться там, где ты есть.
Хорошо, что он не стал пить сегодня и пошёл в фитнес центр! Тут он похвалил себя. Возможно, надо просто научиться правильно видеть этот мир, и всё станет понятно. Он стал внимательно присматриваться, с целью уличить этот мир в фальши. Колыхались в такт ходьбе однообразные юбки, шевелились вязаные кофточки, мелькали голые лодыжки…Если что –то и было, то это явно очень хорошо замаскировано. На всём словно бы была печать равнодушия. Поправив на плече сумку, он не спеша поплёлся к гостинице.
По дороге он думал, как его угораздило жениться на Наде. Любил ли он её? Нет. В сквере у гостиницы он сел на лавочку и начал вспоминать, как они познакомились. Был вечер. Городской автобус с рёвом полз сквозь жёлто -синий космос улиц, затихая иногда на остановках. В автобусе было мало пассажиров. Тут он увидел её. Она стояла возле двери в красных брюках и синей кофте, готовясь выйти там же, где и он. Тогда она показалась ему симпатичной. Пышные волосы, хорошая улыбка, большие глаза…Уже дома, когда он её раздевал, она всё шептала ему: "не надо, я прошу, не надо…". Жаль, когда не знаешь, что иногда устами женщины говорит сам Бог!
Они долго жили без росписи. Позже он узнал, что она трижды делала аборты и не говорила ему. Терпеливая, покорная, она приходила с работы, ложилась в постель и делала всё, что он хотел. А потом Влад указал ей на дверь. Ему опротивела в ней именно это – жертвенная манера расстилаться перед ним. Она ушла, и он с облегчением подумал: «наконец –то!», но затем к нему вернулось невыносимое чувство одиночества. Влад всё чаще начал думать, что отнёсся к ней несправедливо. Однако позвать её назад ему не позволяла гордость.
Однажды на улице к нему подошла вдруг старуха, морщинистая, с коричневым лицом и торчащими сверху единственным зубом – баба яга! Оказалось, что это Надина бабка. Тронув Влада за рукав, она сказала: "Надька – то беременна, ты хоть в курсе? Чего вы не поженитесь? Надо быть порядочным человеком!". Сказала, как в лицо ему плюнула! И ушла. А ему сделалось стыдно.
