Вячеслав Михайлович Губанов
Вестники новой эпохи
Наконец, показался долгожданный трамвай. Дети знали, что учительница войдёт последней, а остальных взрослых они как-то не заметили. Может быть, если бы трамвай подошёл сразу, всё сложилось бы иначе, и дети вспомнили бы о ролевой игре, в которую недавно играли… Но трамвая не было слишком долго, на остановке скопилось слишком много народа, поэтому Алёне Петровне сейчас было важнее всего, чтобы в трамвай вошли все дети и она. Наконец, двери закрылись, и трамвай тронулся.
Алёна Петровна не сразу поняла, что пожилая женщина говорит со своей соседкой о её учениках:
– Какой кошмар! Как безобразно ведут себя дети!
– Да, в наше время ничего подобного не было, – подтвердила соседка.
– Воспитание в школе было другое. А сейчас чему их там учат, как воспитывают – не поймёшь. Вот мой внук на днях пришёл из школы и рассказывает: игра какая-то у них там на классном часе. Вот они и становятся неуправляемые! Вспомните наши собрания: кому хотелось, чтобы его при всех отругали, сделали замечание? Вот все и старались вести себя и учиться достойно.
Алёна Петровна покраснела. Учителя привыкли к шуму на школьных переменах, это для них объективная реальность. Дети, даже старшеклассники, не могут бездельничать или чинно стоять в уголочке рекреации, мирно беседуя. Все куда-то спешат, всем чего-то не хватает. А дети помладше – так те откровенно хотят размяться. Что тут поделаешь? И на учителей на переменах накатывает «учительская глухота». Другое дело – урок. Тут более чуткого инструмента, чем учительское ухо, не найти.
Алёна Петровна мгновенно переключила слух в режим «урок» и осмотрела салон трамвая: так и есть – Юра развязал Наташе бант и стоит, как ни в чём не бывало! Наташа верещит, вертит головой, пытается его завязать в условиях трамвайной качки, которая заваливает её то на пассажира слева, то на того, что справа. Пассажиры недовольно оборачиваются, бросают укоризненные взгляды…
«И ругают меня, классную руководительницу!» – со стыдом подумала Алёна Петровна и увидела, что Аня пробирается к девочкам, потому что ей надоели выходки Владика. В трамвае тесно, ногу некуда поставить, если поднимешь её, то обратно уже некуда поставить – место уже занято, а она пытается пролезть, толкая пассажиров. В салоне – настоящий пчелиный улей.
– Что делают, а? Что делают? – снова услышала Алёна Петровна знакомый голос. – А где же учитель, с кем они едут?
Женщина завертела головой в поисках учителя, и Алёна Петровна замерла и, казалось, даже дышать перестала. «Чего он так тащится? – с тоской подумала она о трамвае, как о чём-то одушевлённом. – Всего-то три остановки!»
Словно услышав её мольбу, трамвай остановился. Дети стали выходить, Алёна Петровна, в соответствии с заведённым порядком, должна была выйти последней, проследив, чтобы вышли все ученики. Мимо прошмыгнул Алёша и, удивленно посмотрев на недовольную женщину, спросил:
– Бабуля, привет! А ты куда?
– Здравствуй, Алёша! Я еду в магазин, а ты куда?
– А мы на экскурсию с Алёной Петровной!
Поскольку Алёша был последний, Алёна Петровна поспешно вышла из трамвая, не желая быть представленной его бабушке и справедливо полагая, что если даже Алёша и не успеет выйти, то он будет не один, а с бабушкой.
Но Алёша успел, и дальше всё пошло по сценарию, составленному Алёной Петровной.
Куда двигаемся?
Каждый день, спустившись в школьную столовую в 12.30, можно было увидеть одну и ту же картину: начальная школа обедает, а за столом, за которым обедали учителя, восседает Ольга Александровна – воспитатель группы продлённого дня. Она уже, можно сказать, приступила к своим обязанностям и, «надев» строгую маску, наводит порядок среди своих подопечных:
– Никаких домой! Наверх, в группу! В группу, я сказала!
Так бывало, когда она обедала одна. Но когда кто-то из учителей оказывался за столом вместе с ней, она обязательно использовала эту возможность, чтобы поговорить на злобу дня:
– Дурдом… Вчера покупаю свеклу – опять подорожала. Стоила 6 рублей 50 копеек – уже 7 рублей! Вот просто всё на глазах происходит.
Вначале все обедающие вместе с ней учителя пытаются молчать, и Ольгу Александровну это устраивает, потому что ей нужны благодарные слушатели, и если даже никто не поддерживает её монолог, ей всё равно есть что рассказать:
– Я уже не говорю про рыбу. Я сейчас уже и не знаю: если самой начинать кушать минтай, то что я тогда буду давать коту?
– Ольга Александровна, Вы сгущаете краски, – возразила ей учительница английского языка Ирина Алексеевна – и тут же поняла, что попалась.
– Вы, наверное, давно в магазинах не были, – продолжила Ольга Александровна с новой силой, словно получила мощный импульс энергии. – Но телевизор-то Вы хоть смотрите? Вот вчера была передача… Как её?.. Ну, ещё ведущий там этот… Ну, неважно. Так вот, говорят, что цены будут расти, все прибавки к зарплате съест инфляция. Куда двигаемся?
– Ольга Александровна, дайте спокойно поесть, хватит Вам пугать, – не теряя самообладания, просит Ирина Алексеевна.
– Я пугаю? Это чем же? Тем, что правду говорю?
– Да какую там правду? Страхи какие-то, цены, инфляция, как будто больше говорить не о чем.
– Это пока тебе есть о чем говорить. А дальше, если так пойдёт, то будет не до разговоров. Одна мысль будет: что кушать?
– Да не умру я с голоду, у меня профессия хорошая. Всегда заработаю.
– У тебя хорошая профессия? Учитель английского? Да вас сейчас безработных, как собак нерезаных! – смеется Ольга Александровна.
– А может быть те, что без работы, – плохие специалисты?
– А ты хороший специалист, да?
– Да, я хороший специалист!
– И кто тебе об этом сказал?
– Каждый про себя знает, какой он специалист… И потом – родители говорят…
– А что родители? Они тебе наговорят. Им дети не жалуются, значит, всё хорошо. Ну, ладно, пусть хороший специалист, ну, сколько ты в школе можешь заработать?
– А почему только в школе? У меня ученики есть.
– Это у тебя пока есть ученики. Вот родители не смогут платить – и всё!
– Так не бывает. Если никто не сможет платить – это катастрофа в масштабах страны. Это всё «ужастики» в Вашем духе.
Однако Ольгу Александровну этим не смутить, поскольку она обладает одной удивительной, непревзойденной способностью: блуждая по словесным лабиринтам, она не теряет нить разговора. Она как будто играет в «города» и, начиная речь с последнего слова собеседника, вовлекает его в эту игру, стараясь, в самом конце вставить провокационное слово:
– Ну, хорошо. Пусть «ужастики». Но, согласись: тебе, чтобы заработать, надо побегать, высунув язык!
– А для меня это нормально. Я в тонусе.
– Это ты сегодня в тонусе, когда здорова, а если здоровье подорвёшь?
– А почему я должна его подорвать? Нормальная работа ещё никому не вредила…
– А детям твоим нормально? Как часто они тебя видят? Ты образовываешь чужих детей за деньги, а твои в это время чем занимаются, а?
– Да, конечно, хотелось бы своим детям уделять внимания больше. Но я помогаю им, слежу за их успехами. Когда меня нет дома, бабушка с дедушкой ими занимаются, – миролюбиво отвечает Ирина Алексеевна.
– Это сегодня бабушка с дедушкой живы-здоровы… А если завтра их не станет?
Но тут уже Ольга Александровна поняла, что сказала что-то не то.
– Ольга Александровна! Как Вы вообще живёте с такой дурью в голове? – гневно сказала Ирина Алексеевна и вышла из-за стола. Она подошла к буфетной стойке, где в это время стояла Алёна Петровна и, ожидая свою очередь, невольно слушала их разговор.
– Извините, Алёна Петровна, я раньше всегда старалась молчать, а сегодня словно чёрт дернул меня за язык, – сказала она коллеге. – Ведь знаю же, чем дело закончится, а всё равно попалась!
Ирина Алексеевна решила вместо запланированного салата взять два пирожка с капустой: надо же как-то приводить себя в порядок!
А Алёне Петровне вдруг показалось, что в столовой, где ещё несколько мгновений назад стоял непрерывный детский галдеж, стало очень тихо. Неужели все ушли? Она обернулась: все сидели на своих местах, но молча, замерев, почти не дыша, стараясь не пропустить ни одного слова Ольги Александровны.
Ольга Александровна резко встала и скомандовала детям:
– Так, группа продлённого дня – встали и быстро в класс!
– А у меня ещё есть что кушать! – плаксиво возразил один мальчик.
– Это сегодня у тебя есть что кушать! – по привычке отчеканила Ольга Александровна, но тут же запнулась… А вся столовая заполнилась детским смехом. Смеялись все, даже самые маленькие.
7-Б
В 1990 году мужу Алёны Петровны на работе дали квартиру в новостройке, в противоположном конце города. Они переехали в неё из общежития, ездить на работу стало далеко и неудобно, и Алёна Петровна перешла работать в построенную в этом же году школу недалеко от дома. Контингент школы состоял из классов, выведенных из соседних школ. Она получила в классное руководство 7-Б класс, и впервые увидела своих учеников 1 сентября, на линейке. Они вели себя безобразно: что-то жевали, громко разговаривали и толкались. Алёна Петровна была бессильна что-либо изменить. Её просьбы, замечания и пристальные взгляды мало что меняли. Ей было очень неловко за поведение своих учеников и казалось, что хуже её класса никто себя не вел.
После линейки все разошлись по кабинетам на «Урок мира». Алёна Петровна поняла, что перед уроком надо познакомиться с детьми и понять мотивы их поведения на линейке.
– Ребята! А что это вы такие шумные и так неуважительно отнеслись к директору школы, когда он обратился к вам с теплыми словами приветствия?
– А мы тут ещё покажем, на что мы способны! – стали раздаваться голоса мальчиков, а девочки хихикали.
– Ну, и на что вы способны? – искренне поинтересовалась Алёна Петровна. – Чего я должна от вас ожидать?
– Ну, не Вы конкретно, а вообще в школе о нас ещё услышат! – «петушились» дети. – Вы спросите о нас в школе №***. Нас в начале прошлого учебного года собрали со всей «параллели» и сделали 6-Е классом, специально для перевода в Вашу школу. Мы так сплотились там, в школе, что нас все боялись, и в Вашей школе будут бояться!
– Во-первых, это ваша школа: она совершенно новая, здесь до вас не было ни одного ученика. Вы первые переступаете её порог. И другие ребята тоже. И я, и другие учителя с сегодняшнего дня тоже впервые приступаем здесь к работе. Директор Юрий Евгеньевич на линейке приветствовал всех вас как первых учеников этой школы. Сам он до этого директором не был. А вы всего этого не услышали, когда отвлекались на линейке. Кому же вы хотите что-то «показать» и «доказать»? Сейчас я поняла, что вы чувствуете себя обиженными, может быть, даже изгнанными из своей школы. Но если вы приглядитесь к ситуации внимательнее, то окажется, что почему-то именно вам, которых, может быть, считали плохими учениками в вашей прежней школе, жизнь подарила шанс начать интересную, новую жизнь в новой школе, с новыми учителями.
Может быть, вам казалось, что прежние учителя были к вам не очень справедливы, но теперь у вас новые учителя. Если, по-вашему, что-то не так делала администрация школы,то– теперь у вас новые завучи, новый директор. Новые стены, новые кабинеты, наконец. Вы, похоже, счастливчики, и я рада, что мне дали именно вас.
Слова классного руководителя понравились всем, они погасили боевой дух ребят, притихли и девочки: все слушали её внимательно. Сама же Алёна Петровна рассматривала эту ситуацию как мирную передышку, временное затишье. Но этого было достаточно, чтобы провести спокойный, душевный «Урок мира». Видя доверчивые лица детей, она честно призналась самой себе в том, что у них есть повод считать себя обиженными. И от этого ей стало легче.
2 сентября начались школьные будни: учёба, дежурство по школе, сбор макулатуры, конкурсы, олимпиады…
Практически все дети в классе были очень ответственными и серьёзными, когда дело касалось дежурства по школе и сбора макулатуры. Любили они и праздники в классе, обожали выезды на природу, за город. С удовольствием ездили на экскурсии.
Но по поводу учебы с первой же недели учителя стали жаловаться Алёне Петровне как классному руководителю:
– Не делают уроки!.. Не выполняют домашние задания!.. Не работают в классе на уроке!.. Очень «тяжелые» дети! – повторяли один за другим учителя математики, русского языка, английского языка…
Когда подвели итоги первой четверти, в классе оказалось 28 двоек по математике! Алёна Петровна была удручена. На родительском собрании она выяснила, что родителей это не удивило, потому что их дети всегда испытывали трудности с учебой, и их тройки ни о чём не говорили: последний год они не учились, а боролись. Алёна Петровна поняла, что родители – её союзники и готовы помогать детям в учебе.
Начались долгие недели её подвижничества. Если бы она знала, что будет так трудно, вряд ли начала бы заниматься в школе выполнением домашних заданий по математике и русскому языку. Практически ежедневно она осуществляла кураторство в течение двух, а то и трех часов после уроков. Оставался почти весь класс, хотя Алёна Петровна не настаивала в отношении некоторых успевающих учеников. Учителям же она пыталась внедрить мысль, что дети не игнорируют выполнение домашних заданий, а делают то, что могут. А поскольку они мало что могут, то и картина получается такая удручающая.
Авторитет Алёны Петровны у учеников стал расти. Дети удивлялись, что она помнит со школьной скамьи теоремы по геометрии, может сформулировать, начертить, доказать, что хорошо ориентируется в орфографии, синтаксисе. Она оказывала им помощь и в английском языке, что, собственно говоря, было обычным делом для её поколения.
Когда они в осенние каникулы выехали всем классом по путевке в Дом отдыха в Зеленогорск, то Алёна Петровна поставила условие: они поедут, если дети пообещают ей за неделю отдыха и соревнований выучить всю лексику и грамматику по английскому языку за первую четверть, а также устранить старые долги. И дети пообещали. В Доме отдыха они в порядке очереди каждый вечер сдавали Алёне Петровне грамматику, читали тексты, писали словарные диктанты. За неделю «погружения» в английский язык кое-кто даже успел войти во вкус, другие же увидели свои проблемы, возникшие из-за маленького словарного запаса. Уровень взаимопонимания, который удалось достичь детям с Алёной Петровной, они уже никогда не снижали. Все поняли, что уроки надо делать каждый день, что все свои проблемы можно ликвидировать только упорным трудом, и тогда у них будет светлое будущее. В противном случае у них на горизонте будет становиться всё темнее и темнее.
Поскольку основная часть класса оказалась в сходной ситуации, отставать никто не хотел, успехи любого из учеников вдохновляли остальных. Конечно, не всё шло гладко, всякое бывало, но во второй четверти количество двоек по математике уменьшилось вдвое, причём, без авансов и «натяжек». С самыми «запущенными» учениками дополнительно занималась сама учительница математики Лидия Львовна, которую Алёна Петровна очень уважала как строгого и «сильного» педагога. Особенно тяжело почему-то давалась детям геометрия. Как только они видели более сложную геометрическую фигуру, наложение разных фигур, какие-то биссектрисы, медианы – тут же начинали путаться в линиях, теряться. Лидия Львовна подсказала, что можно попробовать использовать разные цвета, – и вот уже дети режут треугольники разного цвета, накладывают их друг на друга, как требуется по условию.
Вторую четверть класс закончил с двумя двойками по математике. Алёна Петровна видела, что успехи есть, но понимала, что каждый маленький шажок к успеху они делали ценой больших общих усилий. То же самое происходило и с другими предметами: проблемы и запущенность были во всём. Но дети, ощущая поддержку директора и завуча, которые очень правильно управляли процессом, были увлечены учёбой и, благодаря совместным усилиям, всё же прогрессировали.
У Алёны Петровны сложились такие взаимоотношения с ребятами: все вместе приходили на «домашку», то есть выполнение домашних заданий, и уходили домой тоже вместе. Если кому-то удавалось разобраться и сделать уроки раньше других, он выполнял роль консультанта и помогал другим. Раньше она и мечтать не могла о подобном, но это произошло. Кое-кто из отстающих учеников выбился в консультанты, но никто не задавался. Учебный год класс закончил с тремя двоечниками, оставленными в летнюю школу.
В восьмом классе Алёна Петровна продолжила практику выполнения домашних заданий, но оставила только геометрию, поэтому они встречались на «домашке» два раза в неделю. Дети уже не хотели отказываться от сложившейся привычки, поэтому приходили и уходили вместе, когда все усвоили новую теорему или до конца поняли задачу. Алёна Петровна проверяла каждого консультанта, а они проверяли других. Но были у неё и самые «сладкие», которые не могли пройти мимо её внимания и сдавали только ей и теорию и практику. Одним из таких был Аркаша Иванов.
И как-то всё очень хорошо происходило, пока шёл материал, который Алёна Петровна помнила со школы. Специально «поднимать» геометрию ей было некогда. Вдруг Аркаша на одном из дополнительных занятий подошёл к ней и очень бойко сформулировал и доказал теорему. Алёна Петровна была удивлена этим, но поймала себя на мысли, что она не поняла теоремы.
– Секундочку, – сказала она, – повтори ещё раз. Что-то мне не нравится, как у тебя лихо всё получилось.
– Хорошо. Вот смотрите, – говорит Аркаша и начинает всё заново. Ална Петровна понимает, что теорема ей незнакома, вероятнее всего её не было в программе, когда она училась, но, чтобы оценить ученика, она должна разобраться в ней и понять её.
В это время уже все ученики справились с домашним заданием и сгрудились за учительским столом, защищая Аркашу:
– Алёна Петровна, правильно он вс доказывает! Вот смотрите!
Но что-то мешало Алёне Петровне разобраться в теореме: то ли для неё оказалось неожиданным, что она чего-то не знает в программе 8-го класса, то ли обстановка, когда дети уже смотрели на дверь, то ли ещё что-то. Можно было, конечно, сделать вид, что она разобралась, и всех отпустить, потому что было похоже, что все разобрались с материалом. Но Алёна Петровна сказала:
– Стоп! Мы с вами договаривались, что из класса уходим, когда тему поймут все до одного. Я думала, что помню всё, но я ошибалась. Эту теорему я не помню, а может быть, и не знала, потому что её тогда не было в программе. Я сейчас попробую разобраться, но вы все остаетесь в классе.
Дети безропотно вернулись на свои места, а Алёна Петровна под прицелами их заинтересованных глаз начала разбираться с теоремой. Ей удалось сосредоточиться, поэтому она очень скоро всё поняла, подошла к доске и доказала теорему.
– Согласны? Правильно я поняла теорему? – спросила она у детей.
– Согласны! Правильно! – дружно порадовались за неё дети.
Они дружно посмеялись, и Алёна Петровна отпустила всех домой.
