Вячеслав Михайлович Губанов
Вестники новой эпохи
Золотой мальчик
Через год Алёне Петровне доверили работу воспитателя группы продлённого дня. Получила она самых маленьких – учеников начальной школы. Основные обязанности учителя заключались в том, чтобы покормить детей, погулять с ними и помочь сделать уроки тем, кому задавали домашние задания.
С первых дней в группе выделился один мальчик – ученик 3-го класса Серёжа Бочкин. Алёну Петровну сразу предупредили, что он мальчик очень сложный, постоянно создаёт какие-то некрасивые ситуации, очень хитрый, изворотливый, хотя ничего конкретного о нём сказать не могли.
Алёна Петровна решила за ним понаблюдать, чтобы понять, как ей себя с ним вести. Бросилось в глаза, что он не хотел портить отношений, поэтому приходил в группу, быстро и хорошо выполнял домашние задания и приносил их на проверку. Если что-то следовало доработать или исправить, он без всяких возражений возвращался за свою парту, выполнял требуемое и снова подходил к Алёне Петровне. Какому же учителю не понравится такое поведение?
«Какой золотой мальчик! – думала Алёна Петровна, глядя на этого ангелочка, которому недоставало лишь крылышек. – Интересно, что этот мальчик Серёжа мог сделать такого, что заставило взрослых шептаться и предупреждать друг друга о возможных неприятностях, связанных с ним?»
Серёжа участвовал в любом интересном деле с удовольствием, часто придумывая что-то своё. Группа была сборная – первые, вторые и третьи классы, но все одинаково тянулись к Серёже.
«Чем он их так привлекает? Надо это использовать, – решила Алёна Петровна.
В группе всегда было около двадцати человек, а иногда и больше, и когда начиналось время выполнения уроков, без специальной организации можно было сойти с ума: один задаёт вопрос, у другого закончилась тетрадь, третий несёт черновик на проверку, все учились в разных классах и получали, соответственно, разные домашние задания. Держать же их за партой, как на уроке, Алёне Петровне не хотелось: дети уставали. И она решила поговорить с Серёжей.
– Серёжа, хочу предложить тебе почётное, интересное и, вместе с тем, очень ответственное дело, – начала она издалека.
Серёжа слушал внимательно, вопросов не задавал.
– Ты видишь, как непоседливы малыши, надо нам с тобой что-то придумать. Может быть, разделимся? Когда я буду проверять уроки старших, подумай, чем ты в это время можешь занять первоклашек? Почитай с ними в конце класса, поиграй, порисуй. Ну, как?
– Хорошо, – сказал Серёжа. – Я могу прямо сейчас.
– Ну, вот и отлично! – обрадовалась Алёна Петровна.
Серёжа пошёл к своей парте, достал листочки в клеточку и начал рисовать. Это было его любимое занятие – рисовать машинки, роботов, причём это были сюжеты: Звёздные войны, экспедиции на Луну, Вселенные, Галактики. Многие мальчишки увлекались этим, но у Серёжи действительно получалось здорово. Он очень хорошо работал с пространством листа, в картинках чувствовался ритм, они были очень динамичны.
– Ребята, кому не надо выполнять домашние задания, можете потихоньку подойти к Серёже, только не шумите, не мешайте другим делать уроки, – сказала Алёна Петровна.
Несколько человек окружили Серёжу и с завистью наблюдали, как ловко, без малейшего напряжения, у него всё выходит.
– А-а-а… Ты научился рисовать по клеточкам! – усомнился кто-то из наблюдающих.
Серёжа тут же достал из портфеля листочек в линейку и продолжил рисовать на нём.
Алёна Петровна, занимаясь с другими детьми, продолжала в пол-уха подслушивать и в пол-глаза наблюдать за тем, что происходило в конце класса.
– А-а-а… Ты просто заучил и рисуешь одно и то же по памяти! – последовала новая догадка.
– А что тебе нарисовать, говори?
– Нарисуй, как инопланетяне прилетают и высаживаются на Землю, – попросил один мальчик.
– Хорошо, – спокойно ответил Серёжа, и тут же на листе бумаги начали разворачиваться заказанные события.
– Ух ты! – не скрывали своего восхищения ребята.
«Нет, это определённо золотой мальчик, – подумала Алёна Петровна. – С ним не пропадёшь! Легко взял на себя треть группы и дал мне возможность работать с остальными».
– Серёжа, ты не только сам рисуй, – попросила его Алёна Петровна. – Прошу тебя, дай возможность и ребятам попробовать порисовать, поделись с ними своими секретами.
– Хорошо, – неизменно отвечал Золотой мальчик.
И вот дети уже пробуют сами рисовать, но досадуют, что у Серёжи получается гораздо лучше. А Серёжа не задаётся: учит, показывает, дает советы.
Алёна Петровна не могла нарадоваться на своего помощника… Но недели через три идиллия была разрушена. В группу пришла мама одного ученика, поклонника творчества Серёжи, принесла рисунки Серёжи, выполненные по заказу её сына, и сказала:
– Алёна Петровна, вот это всё стоило нам копилки.
– Что значит копилки?
– Вадик долго копил деньги на велосипед. Мы ему помогали. Копейки никто не мог выпросить у него из этой копилки. А тут увлекся этими рисунками, разбил копилку и покупал у Сергея его картинки. И не только он один. Другие дети тоже покупали.
Алёна Петровна была потрясена. Она попросила у мамы время, чтобы разобраться. Оказалось, что пока она умилялась, Золотой мальчик работал на заказ, был всегда в авторитете… и при деньгах.
«Что делать, как поступить в этой ситуации?» – это была единственная мысль, которая занимала Алёну Петровну. С коллегами решила пока не разговаривать: они же её предупреждали! Она позвонила Бочкиным и пригласила в школу папу Серёжи. Она решила поговорить именно с ним, потому что он часто забирал Сергея из группы, и в его появлении в школе не было ничего необычного для постороннего глаза.
– Даже не знаю, с чего начать, – сказала ему Алёна Петровна. – Скажу, пожалуй, прежде, что Серёжа очень талантливый, воспитанный, трудолюбивый мальчик. У него очень богатая фантазия…
Папа кивнул понимающе и глубоко вздохнул:
– Алёна Петровна, да Вы прямо говорите, что у нас в этот раз с фантазией?
Поведав ему историю о Серёжиных заработках, Алёна Петровна добавила:
– Не знаю, как быть, и хочу посоветоваться с Вами, чтобы не сделать чего-нибудь лишнего.
– Я до сих пор не знаю, как быть с этим, – признался папа. – Один раз я его сильно отлупил за подобное, но жалею об этом до сих пор. Ни к чему это не привело, как видите, а то, что я его побил ни за что (а он именно так и считает), он запомнил. Я это чувствую. Пробовал разговаривать с ним, убеждать, но всё бесполезно. Мы в вашей школе первый год учимся, перешли сюда в связи с переездом. Здесь он себя ещё не проявил в полную силу, а в своей бывшей школе чего только не придумывал, чтобы заработать деньги!
И папа рассказал одну историю для примера. Мама Серёжи работала чертежницей, иногда работала дома, поэтому ватман дома всегда был. Серёжа решил использовать его с максимальной выгодой. Он разжевывал кусочек ватмана в школе, демонстрируя всем своим видом, как это вкусно.
– Что жуёшь? – спрашивали друзья.
– Жвачку.
Жевательной резинки в продаже не было, единственным её источником были иностранные туристы, и у ребят сразу загорались глаза:
– Дай кусочек.
– Она очень дорого стоит. Мне самому мало покупают, денег нет.
– А где тебе её покупают?
– Это секрет.
– Ну, дай кусочек! Сколько будет стоить кусочек?
Всё происходило, как у Тома Сойера, хотя Серёжа эту книгу не читал: он никому ничего не предлагал, был невозмутим и слегка равнодушен, давал возможность детям уговорить себя и, в конце концов, соглашался. Никто из детей не знал истинного вкуса жевательной резинки, поэтому бизнес по продаже мнимой жевательной резинки процветал, и Серёжа неплохо зарабатывал: ватмана у мамы было достаточно.
– Да как же дети? Они разве не чувствовали, что это бумага? – удивилась Алёна Петровна.
– Видимо, нет, – засмеялся папа, а потом подумал и добавил: – А может, что-то другое. Это выше моего понимания.
Без умысла
Каждый учитель, знакомясь с новым классом, начинает своё знакомство с переклички по классному журналу. Учитель называет фамилию ученика, тот встаёт, а учитель смотрит на него внимательно намётанным взглядом, стараясь запомнить и заодно понять, что это за человек, какой у него характер, как он будет себя вести, как будет учиться. Это профессиональное качество учителей, и они с первого знакомства запоминают почти всех учеников.
Порой в учительской можно слышать такой диалог:
– У Вас Петрова Надя из 6-Б класса как учится?.. А Морозов из 6-А как работает на уроке?..
– Погодите, Петрова…. Петрова…. Она где сидит?
– Ряд у окна, на предпоследней парте.
– А, это такая светленькая, худенькая девочка?
– Да, да.
– Нормально учится. Всегда с выполненным домашним заданием, на уроке старается. Я их вижу один раз в неделю. У вас, математиков, занятия каждый день, вы быстрее узнаёте детей. А у вас она как?
И Надю Петрову теперь знают все учителя. Так учителя знакомятся с учениками, и чем быстрее произойдёт знакомство, тем полноценнее будет учёба.
Людмила Алексеевна Прокофьева свой первый в новом учебном году урок географии начала в 6-А классе с переклички:
– Горшкевич Света.
Класс засмеялся. Девочка за третьей партой в среднем ряду, не вставая, произнесла, с нажимом на каждое слово:
– Я не Горшкевич, а Горшакевич!
– Ну, извини. Я не нарочно. Просто мне надо привыкнуть. Я заранее извиняюсь, ребята, если ещё чью-нибудь фамилию произнесу неверно. А ты, Света, не обижайся. Что тут обидного? По мне, например, хоть горшком обзови, только в печь не ставь! – пошутила Людмила Алексеевна в надежде, что дети знают эту пословицу и её тайный смысл, и это их развеселит и успокоит. Дети и в самом деле засмеялись… А Света насупилась.
На следующее утро в школу вместе со Светой пришла её мама Галина Александровна, потребовала встречи с директором, который уступил её натиску и, вопреки установленным часам приёма родителей, согласился её выслушать. Галина Александровна стала кричать, не сдерживая эмоций:
– Я не позволю, чтобы мою дочь унижали в школе, публично обзывая горшком!
– Кто посмел обозвать Вашу дочь грошком?
– Людмила Алексеевна, учитель географии!
– Людмила Алексеевна учитель с огромным стажем, дети её любят, она не могла так поступить, – удивился директор.
– Но она это сделала, и я требую её уволить, потому что подобное поведение несовместимо со званием педагога!
К счастью, директор имел чувство юмора и понимал комизм ситуации. Он вызвал растерянную Людмилу Алексеевну, выслушал её версию, а потом с трудом убедил родительницу позволить учителю работать в школе.
После этого случая Галина Александровна в школе появлялась только на родительских собраниях, а Людмиле Алексеевне удалось влюбить Свету в географию, и она стала бессменной докладчицей на многих уроках, с увлечением разыскивала в справочниках и книгах интересный дополнительный материал. О досадном случае, произошедшем в начале учебного года, все очень быстро забыли… А если разобраться, то и помнить-то особо было нечего.
Экскурсия
У учителей, в отличие от других профессий, новый год начинался гораздо раньше, 1 сентября, и деятельность активизировалась не только в школе, но и во всех сферах жизни. Именно в сентябре учителя вспоминали, что есть такие службы, как ГИБДД и инспекция по делам несовершеннолетних, чьи инспекторы наперебой поучали: «Все неприятности, подстерегающие детей в начале их жизненного пути, нужно предупреждать, а не ждать, когда это произойдёт!» – и требовали, чтобы учителя проводили занятия по правилам дорожного движения, потому что с началом учебного года начинался и сезон походов учеников в сопровождении учителей в музеи и театры.
Учителям и так было понятно, что профилактика – лучшее средство, но всё равно были недовольны: все профессии как профессии, но наша…. Как тут будешь профессионалом, когда тебя пытаются сделать многостаночником? Мы же не требуем, чтобы инспекторы ГИБДД вели математику в школе. Вот пусть они сделают у себя кабинет, мы будем водить к ним детей, а они будут проводить с ними занятия по правилам дорожного движения! Каждый должен заниматься своим делом, тогда и толк будет.
Но, бунтуя на словах, все также понимали бессмысленность этих демонстраций: инспекторам пришлось бы платить заработную плату, а учителя это делали бесплатно, в рамках классного руководства, которое вмещало в себя всё, что было за пределами уроков. И всё это недовольство учителей всегда заканчивалось одинаково: пошумели, повозмущались – и за дело! Пора водить учеников в музеи и театры!
В классах тогда, в конце восьмидесятых годов, редко было меньше сорока учеников, и вести такую группу по улице было очень непросто, а в транспорте – и того пуще. Иногда помогали родители, которые, как правило, шли в хвосте колонны, постоянно одёргивая своих чад и удивляясь, как учителя справляются с такой командой.
Алёну Петровну назначили классным руководителем 4-А класса, в котором было 42 ученика, в основном мальчики. Класс был сильный в учёбе, дружный, но шумный – по причине преобладания в нём мальчиков. Разве они смогут постоянно держать руки по швам или сложенными на парте в классической ученической позе? Нет, их руки и были главным действующим инструментом: кого щипнуть, кого толкнуть, кого дернуть за косичку. Да и ноги не оставались без дела. Ученики находились в постоянном движении, как будто внутри у них были невидимые пружины, и этим они напоминали Алёне Петровне боксеров на ринге. А разговаривать спокойным, приглушённым голосом, особенно в компании, дети вообще не умели. Они даже списывать просили так громко, что учитель обязательно это слышал. Самым загадочным для Алёны Петровны было то, что каждый ученик в отдельности был достаточно воспитанным и культурным ребёнком, но во время совместных культпоходов вся их воспитанность куда-то исчезала.
Первый такой «выход в свет» они совершили в Эрмитаж. Экскурсовод говорила довольно тихо, поэтому смогла заинтересовать не больше пятнадцати человек, а остальные, вначале напряжённо прислушиваясь к её голосу несколько минут, вскоре отвлеклись и стали развлекать себя сами. Кто-то показал пальцем на причинное место мужской статуи, прикрытое фиговым листом (или неприкрытое), и все тут же «заразились», ловя друг от друга смешинки. О красоте человеческого тела Алёна Петровна подробно говорила на уроке истории Древнего мира в 5 классе, поэтому четвероклассники были ещё «непросвещёнными».
Экскурсовод, недовольная поведением детей, не стала говорить громче ради привлечения их внимания, а решила, что проще сделать замечание учителю:
– Приведите детей в порядок! Я не могу работать в таких условиях.
Алёну Петровну так и подмывало поделиться своим учительским опытом с экскурсоводом, посоветовав ей самой создать себе условия для работы: организовать детей, вовлекать их в процесс, напоминать им о том, что уже было сказано, поддерживая постоянный интерес к предмету. Это дети, и с ними нельзя строить беседу на одних только замечаниях и одёргиваниях. Но Алёна Петровна сразу поняла, что это будет очень грубо, и приняла другое решение: она оставила с экскурсоводом тех учеников, которые слушали с интересом, а остальных собрала вокруг себя. Она рассказывала им всё, что знала сама, а чтобы погасить нездоровый интерес учеников к интимным частям человеческого тела, ей пришлось опередить события:
– Кстати, обратите внимание, – говорила она, делая вид, что не замечает указательных пальцев и хихиканий, – это работы древнегреческих скульпторов. В следующем году вы будете изучать историю Древнего мира, и вам пригодится то, что вы сейчас видите перед собой.
Дети заинтересовались, перестали разговаривать.
– Вы наверняка заметили, – продолжала Алёна Петровна, – насколько гармоничны тела, как они красивы. Может быть, это преувеличение автора, его стремление показать идеал человеческого тела? Как вы думаете? Может быть, в Древней Греции все были толстыми, неуклюжими, и их это устраивало?
Дети молчали, потому что они этого ещё не знали, но Алена Петровна настаивала, чтобы они сами нашли правильный ответ на этот вопрос:
– Так что же: автор призывает людей к гармонии и красоте или отражает действительность?
Павел, который одним из первых начал применять свой указательный палец вместо указки, чтобы насмешить одноклассников, уже вполне серьёзно предположил:
– Я думаю – и то и другое…
– Да, да – и то и другое! – поддержали его дети.
– Хорошо, тогда убеди меня в этом! – сказала Алёна Петровна свою любимую фразу.
– Наверное, все греки стремились к красоте и к красивому… – Павел запнулся, потому что говорил именно об обнажённом теле, – человеческому телу. Тех, кому это удавалось больше, скульпторы прославляли…
– Правильно, молодец! – похвалила его Алёна Петровна… Но, натерпевшись стыда за поведение своих учеников, она твёрдо решила: «Надо что-то делать!» – потому что там, в Эрмитаже, ей казалось, что все с осуждением показывают на неё пальцем. Алёна Петровна не удивилась рассудительности своего ученика, потому что дети её класса любили учиться и в определённых ситуациях в полной мере это демонстрировали. Но их поведение не выдерживало никакой критики, поэтому Алёна Петровна решила всё же готовиться к выходу во внешний мир заранее, ещё в мире детей, то есть в школе, на классном часе, который она не превращала, как это иногда водилось, в «разбор полётов» и раздачу всем по заслугам, а использовала для более полезного общения. В это время ещё только входили в моду психологические тренинги, и она предложила детям:
– Давайте немного поиграем.
Детей не надо было уговаривать поиграть, и Алёна Петровна пояснила им суть ролевой игры:
– Делимся на команды по десять человек. Представим, что мы на трамвайной остановке. Вот эти стулья – это места в трамвае, а вот вход, ограниченный двумя стульями. Задача заключается в том, чтобы совершить посадку. Я буду секундомером засекать время, – сказала она специально, чтобы направить детей по ложному следу.
Дети не сразу сообразили, что мест в трамвае восемь, а в команде десять человек. Они уже участвовали в тренингах и знали, что здесь есть скрытый смысл, но времени на размышление Алёна Петровна им не дала. Когда время первой команды истекло, она пригласила следующую. Девочки из второй команды заметили стоящих в трамвае подруг и поспешили исправить ситуацию, влезая первыми и занимая места. Когда всё закончилось, дети ждали оглашения результата, но Алёна Петровна хитро улыбалась и молчала.
– Ну…. – не терпелось детям.
– Даже не знаю, с чего начать…
– Мы так и знали, что дело не в секундомере, – предположили дети.
– Так нечестно! – стали раздаваться голоса.
– Понимаете, есть вещи, о которых не следует забывать, даже если ты занят, спешишь или неважно себя чувствуешь. Особенно, когда вокруг тебя люди.
– Так бы и сказали, что это по правилам поведения! – сказал Сергей Николаев.
– А какой тогда смысл играть? – спросила Алёна Петровна.
– Ну да, конечно, – согласились дети. – Так что мы не так сделали?
– А вы вспомните, как всё было, и сами определите.
– Ну, девочек не пропустили…
– Место не уступили…
– Всё из-за вас! – с нарочитой угрозой посмотрел на девочек Лёша.
– А что мы? Чуть что – сразу девочки!
Класс моментально скатился в галдёж.
– Конечно, самое простое – шум-гам устроить… Я понимаю, что это неприятно. Опозорились слегка, если не сказать больше, – непринуждённо вернула детей к теме Алёна Петровна. – Девочки тоже не блеснули: Ира с Викой хорошо поработали локтями. Конечно, не захотели стоять, как их подруги из первой команды. В общем, вопросов много.
Дети по привычке замолчали и приготовились слушать.
– Вопросов много, – повторила Алёна Петровна, – но мы не будем их формулировать сейчас, и, тем более, отвечать на них.
Какое-то время все были в недоумении.
– Каждый пусть решает для себя, как ему вести себя. Я думаю так.
Алёна Петровна было довольна собой. Она решила, что теперь-то уже не стыдно и людям показаться, и следующую экскурсию организовала в Русский музей. К помощи родителей она не хотела прибегать: каждый, мол, должен делать своё дело. Трудно было сопровождать 40 десятилетних детей, но она наметила для себя, как всё будет происходить. Сама она была во главе группы, а замыкала её парочка ребят, наделённых доверием и ответственностью. Для поездки в метро был совместно выработан алгоритм: все проходят через один турникет, она считает всех при входе на эскалатор, а потом на выходе с эскалатора. И дети с удовольствием согласились с этой процедурой, считая её тоже игрой.
Тему экскурсии Алёна Петровна знала заранее, поэтому заранее озадачила детей предварительными вопросами и заданиями, чтобы они внимательно слушали экскурсовода (это ей посоветовали опытные педагоги). Когда дети взрослеют и привыкают к тому, что надо смотреть, слушать, отдыхать, наслаждаться увиденным и услышанным в музеях и театрах, можно перестать докучать их вопросами, потому что после спектакля или экскурсии всё равно стихийно возникает обмен мнениями на основе полученных впечатлений, и это было особенно ценно.
Ехать им нужно было три остановки на трамвае до метро, несколько станций в метро до Гостиного Двора, а там уже и пешком совсем рядом. Казалось бы, не такой уж и утомительный путь… Но трамвая не было очень долго. Уже были собрали деньги на билеты, чтобы сразу опустить их в кассу, уже все наговорились, погонялись друг за другом вокруг остановки, доставляя неудобства взрослым, стоявшим на остановке. В ожидании трамвая устали и дети, и взрослые. Алёна Петровна понимала, что ничего не может изменить, и ей оставалось лишь терпеливо следить за тем, чтобы поведение детей не выходило за рамки приличия.
