Вячеслав Корнич
Огненный ветер
Сам же властелин преисподней имел много обликов, но один из них, напоминавший зловещую тёмно-лиловую тень с раскинутыми крыльями, всегда наводил необъяснимый ужас на своих подданных. Восседая на высоком средневековом троне, могучий демон предавался думам о былом и грядущем…
На протяжении долгих тысячелетий текущего эона он вёл напряжённую борьбу с силами Света за господство в галактическом пространстве и вот однажды наступил момент решающего сражения, которое произошло в созвездии Скорпиона. Потерпев тогда сокрушительное поражение, обескровленный Абаддон с остатками демонической свиты был вынужден отступить в сферу одной из солнечных систем галактики Млечный Путь. На какое-то время он решил укрыться в новой цитадели, но его замыслам не суждено было осуществиться. Коалиционные силы средних галактических мирозданий блокировали его воинство в околоземном пространстве молодой планеты Земля и принудили демонов прорвать «окно» в четырёхмерные антимиры. Сбежавших от возмездия воинов тьмы преследовать не стали, но все известные проходы в преисподнюю были надёжно закрыты «энергоинформационными замками».
Абаддон всегда стремился к исключительной власти, питающей его ненасытные амбиции, поэтому никогда не останавливался на полпути. И даже несмотря на временную слабость, не спешил расставаться с мечтой о безраздельном господстве своей веры. Все демоны планетарного уровня, к коим относился Абаддон, являлись очень древними обитателями галактических миров, обладая могучим интеллектом и невероятными психическими возможностями, они могли адаптироваться к любым условиям существования. Совсем немного времени понадобилось ему, чтобы подчинить своей воле два наиболее влиятельных демонических клана преисподней. После чего он стал полновластным хозяином таинственных антимиров – Самеру.
Род асуров отличался надменной гордыней и воинственностью, стремясь лишь к завоеваниям. В отличие от своих воинственных собратьев, гаки характеризовались непомерной жадностью и ненасытностью. Практически не имея моральных принципов, они были склонны только к наживе и потребительству. Абаддон не оставлял надежду на своё освобождение, мечтая рано или поздно вырваться из пучины антимиров, чтобы продолжить завоевания молодых мирозданий, а в предстоящих делах, как раз и рассчитывал на своих новых вассалов, так удачно дополнявших друг друга «изумительными пороками».
Структура Самеру напоминала некий пространственный лабиринт в виде необозримой улитки, состоящей из трёх гигантских витков-тоннелей, закрученных в сердцевину, где и укрывался замок хозяина преисподней. По сути, чрево антимиров являлось своеобразным «зазеркальем» плотных земных слоёв только с отрицательной мерностью. Сами тоннели не имели фиксированных координатных плоскостей, но скорей представляли собой энергетические субстанции, пульсирующие в спектре инфра-частотных диапазонов, причём каждый из трёх витков отличался разной вибрацией. Для обыкновенного человеческого глаза антимиры были недоступны. Иные формы жизни здесь отсутствовали, хотя само антивещество, безусловно, обладало разумностью, позволявшей ему проявлять чудеса самостоятельной трансформации. Источником питания для демонов служила флюидальная энергия магменных пластов Земли, где оседали низшие психические порождения земного человечества. Поэтому демонические кланы были кровно заинтересованы в сохранении форм человеческого невежества, ведь обширный рацион способствовал разнообразию их питания. С появлением Абаддона антимиры Самеру превратились в этакого ненасытного «эмбриона», присосавшегося к земной плоти своеобразными «пуповинами» или инфра-энергетическими каналами, через которые и происходило поедание эмоциональной энергии Земли. Оболочки демонов отличались невероятной подвижностью, эта уникальная особенность позволяла им быстро трансформироваться в различные мыслимые формы. Кроме того они обладали огромными психическими силами и владели способностью перемещать свои сознания в любые точки пространственных координат, чем умело пользовались в своих захватнических целях. Психическая энергия демонов аккумулировалась за счёт активного интеллекта, способного обрастать эмоциональной агрессией, она то и являлась грозным психо-энергетическим потенциалом воинов тьмы. А презрение обитателей антимиров к высоким духовным понятиям, сводило всё их воспитание лишь к культивированию собственных эгоистических принципов. Тем не менее, весь жизненный уклад Самеру подчинялся железной дисциплине, обусловленной демонической иерархией, во главе которой стоял сам Абаддон.
С ностальгическим трепетом Абаддон вспоминал момент своего освобождения из плена. Это случилось в начале четвёртого круга планетарного развития, когда высокий дух Лювицер, облёкшийся в плотную оболочку, не сумел обуздать свои эгоистические притязания на власть. Назревшие противоречия с Надземными братьями обратились в откровенное неприятие, приведшее Лювицера в лагерь противников Света. Во имя исполнения своего беспринципного замысла по захвату планеты, он заключил союз с Абаддоном и открыл «окно» соединяющее земные сферы с антимирами. С тех пор началось демоническое вторжение из «зазеркалья». Союз оказался взаимовыгодным: Абаддон помог Лювицеру удержать статус хозяина Земли, а тот в свою очередь позволил демоническим силам проникнуть в сферу планеты и насладиться невиданной властью над душами людей. Обладая огромной психической силой, они захватывали плоть духовно слабых людей, подавляя активность их сознаний и начиная с четвёртой человеческой расы – ассимилировались под землян на всей территории планеты. После чего незамедлительно стали провоцировать захватнические войны, насаждать насильственный деспотизм и невежество. А позднее ввели культ чёрной магии, ставший одним из действенных способов обращения человеческого сознания к своей тёмной стороне. С «расцветом» космической эпохи – Кали-юги, тёмное крыло антимиров накрыло всю Землю. Сам Абаддон не раз воплощался в наиболее кровожадных правителей Земли, ещё более усугубляя межчеловеческие раздоры и привнося на планету новую волну хаоса. Его сущность всегда стремилась к непомерной власти и только к ней. Испытывая сладострастное возбуждение от безнаказанности, он мечтал о времени, когда под тяжестью невежества окажется вся планета. Воинство Абаддона уже предвкушало окончательную победу, наслаждаясь эйфорией порока и боен. В те времена и была создана энергоинформационная программа хаоса, до неузнаваемости исказившая принципы эволюционного развития человечества. Но когда противостояние достигло последнего предела, произошло великое сражение между силами Света и тьмы. Практически захваченный тёмными союзниками земной мир был уничтожен в водах мирового океана. А затем началась новая история Земли. Но Кали-юга всё ещё шествовала по планете и предъявляла свои права…
Вспоминая прошлое, Абаддон искал причины собственных ошибок:
«Когда же мы упустили инициативу, может, во время воплощения Христа, либо в эпоху раннего христианства? Нет, зря мы подвергали травле его учение, ведь сопротивление и поругание его сути породило интерес толпы и новую волну веры! Не стоило поднимать его значимости преследованием, нужно было, как обычно окутать пустым формализмом ритуальности и оно со временем бы увязло в замшелых догмах. Хотя, так всё и произошло в итоге… А быть может, просчёт закрался в средних веках, когда мы не смогли поставить на колени Русь? Ведь орды монголов и крестоносцы практически исполнили наш замысел. Победа была так близка! Но её вырвали из-под носа! Как мы уже только не пытались сломить её, разделить, ослабить! И это последнее сражение в тонких мирах, когда «светлые» бросили на её защиту все свои силы, их не остановили даже бесчисленные земные жертвы, они пошли до конца!»
Неожиданно какая-то сила подняла Абаддона вверх, и он поплыл по тронному залу своего замка с встревожившей его сознание мыслью:
«Лювицер, Лювицер, что же с тобой сейчас мой вынужденный союзник, не желал бы я оказаться в той обители».
Тёмно-лиловый цвет его лица окрасился малозаметным багровым оттенком, а в чёрно – жёлтых зрачках отразилась усмешка.
Он прекрасно понимал, что его нынешняя власть не так крепка, как раньше, последняя битва была проиграна, и он не досчитался многих, в том числе его главного союзника Лювицера. Но отступать он не собирался, позиции его ставленников на Земле были значительны, а несметные капиталы находились всё ещё под его контролем. Кроме того, тысячелетние эксперименты по демонизации человеческого сознания не пропали даром, люди были крепко привязаны к плодам земного существования.
«Мы добились главного, разделив этот земной пирог на куски! Противоречия и неприязнь правят сейчас миром, что, безусловно, на руку нам. Мы не дали подняться сознанию толпы выше посредственного, купив её благосклонность обывательщиной, мы смогли привить человеческой самости неутолимый голод себялюбия и гордыни».
Абаддон кружил по залу, напитывая его своим неистовством:
«Только узкие рамки и ни шага в сторону, всё, что нужно этим смертным!»
В тот момент врата в зал отворились. В ожидании приглашения, трое вошедших замерли возле входа. Это были Пахарад, Раху и Варгл, самые близкие соратники Абаддона, участвовавшие ещё в галактических войнах прошлого. Владыка и его верные приближённые составляли древнюю касту воинов тьмы, но их связывала не давняя дружба, а скорее укоренившаяся привычка быть вместе, чтобы чувствовать свою силу, это железное единство питало их всегда даже в лихие времена, позволяя возрождаться из пепла и продолжать своё дело. Абаддон опустился вниз и жестом разрешил демонам пройти в зал.
– Я же не назначал на сегодня встречу. Что произошло, к чему такая спешка?
– Хозяин, мы пришли обсудить неотложные дела, – прогремел Пахарад и поклонился.
– Ну, я слушаю.
– Если ты помнишь, Хозяин, в пространстве назревают предпосылки для изменения мироустройства и передела Земли, совсем скоро Плутон войдёт в созвездие Скорпиона и обострит все скрытые противоречия в человечестве. Нам необходимо выработать стратегию своих действий…
– Знаю, я уже всё решил, – раздался глухой голос Абаддона. – Наша главная цель – Россия, теперь мы не должны её упустить. Мы обязаны использовать период её временной слабости и подорвать фундамент духовности, через усиление энерговирусных дезинформаций. Россию нужно утопить в хаосе безнравственности, разложить все накопленные идеологические устои, а затем убить её душу, без неё вся оболочка развалится сама! Но сначала мы должны посадить её в долговую яму и поработить её экономику, чтобы лишить самостоятельности и навязать западные устои жизни с полной материализацией сознания. Бросьте на эти цели все силы наших тайных обществ, все капиталы и государственные рычаги! Кроме того, постоянно держите в напряжении человечество, раздирайте его локальными войнами, политическими конфликтами, особенно обостряйте противоречия на религиозной почве, используйте весь наш потенциал средств массовой информации. Только так мы сможем удержаться в том мире ещё какое-то время.
В покорном понимании демоны склонили головы.
– Что происходит в стане «светлых»?
– Хозяин, об этом мы и хотели поговорить, – продолжил Раху, – посланцы средних мирозданий уже появились на внешних кольцах Солнечной системы и приступили к её исследованию…
– Что ещё?! – не дав договорить, взревел Абаддон.
– У нас появились гости, – криво усмехнулся Пахарад. – Эти пришельцы очень искусные воины, те самые, что вытесняли нас из созвездия Скорпиона.
– Тебя это забавляет, Пахарад, да?! – глухим эхом отозвались стены замка.
– Прости, Хозяин.
– Цель их появления?!
– Насколько мы поняли, они хотят взломать код нашего «детища», – уже серьёзно ответил Пахарад.
– Какие меры приняты и почему я узнаю об этом последним?!
– Хозяин… мы хотели разобраться сами, – попытался оправдаться Варгл. – Работа уже ведётся, одного пришельца нам удалось найти и уничтожить, четверо скрываются в Индии. В святых обителях их уже не просто достать, они набирают силу. Оставшихся – ищем.
– Почему не захватили живьём, больше было бы толку?! – рассерженно бросил Абаддон.
– Его надёжно охраняли, это всё, что мы смогли сделать.
– Запомните раз и навсегда, без моего разрешения не предпринимать никаких действий. Вы поняли?!
Демоны вновь склонили головы.
– Но это ещё не всё, – после короткой паузы проговорил Раху, – их монады проникли в земной мир через материнские утробы. И мы посчитали это очень странным. Обычно такие способы воплощения несвойственны для наблюдателей, и тем более для решения экстренных задач.
– Тебе ли не знать, – насмешливо бросил Абаддон. – Но я согласен с тобой, способ непонятный… В любом случае оставшихся пришельцев найти, найти во что бы то ни стало, все силы бросьте на поиски, не дайте им собраться вместе!
– Сделаем, Хозяин! – ответил за всех Пахарад.
– Погодите… кажется, я понял их замысел, – вдруг встрепенулся Абаддон.
– Поведай, Хозяин, – попросил Пахарад.
– Хитрый ход задумали эти творцы. Они же хотят, как на чистую плёночку записать информацию о нашей деятельности на Земле. И если им удастся это, то они без труда синтезируют противоядие и вскроют «замок капкана»… тогда дни нашего «детища» будут сочтены, а вскоре и наши. Вот для чего им нужны «спящие монады»!
– Хозяин, ты разгадал их уловку, – угодливо поддакнул Варгл.
– Да, скорей всего, так и есть, – поддержал его Пахарад. – Мы склонялись к тому же.
– Склоняйтесь дальше, – усмехнулся Абаддон. – Но сделаете следующее: подключите все наши силы повсеместно, особое внимание обратить на России. Что-то мне подсказывает, что их интересы связаны именно с ней. Вытягивайте всю информацию из «светлых», всеми способами, они бывают зачастую болтливыми. И найдите остальных любой ценой! Всё, свободны!
После того как демоны покинули замок, Абаддон не на шутку задумался:
«Да, обложили нас со всех сторон, но так не хочется покидать Землю, я уже привык к ней, почти как Лювицер. Как тягостно расставаться с безграничной властью. Ну ничего, битва ещё не завершена и неизвестно чем окончится!»
IV
1987 г. Афганистан, провинция Гильменд.
Два вертолёта Ми-8 с разведгруппой спецназа на бортах были почти на подлёте к месту высадки, небольшая высота позволяла разведчикам рассмотреть даже незначительные складки пустынного рельефа. Командир группы капитан Доцевич уже несколько минут внимательно изучал карту местности и что-то помечал карандашом, время от времени поглядывая в иллюминатор. Затем, видимо, приняв какое-то решение, он резко поднялся и прошёл в кабину экипажа.
– Что скажете, летуны?! – громко поинтересовался Доцевич, стараясь перекричать шум движков.
Спросил он, скорее, для очистки совести, хотя сам уже сориентировался по времени полёта.
– Паша, почти на месте! – ответил ему командир экипажа старший лейтенант Голиков.
– Добро, Серёга!
Доцевич вздохнул и ещё раз поглядел на циферблат трофейных часов «Ориент»:
«Так, пора готовиться».
Хлопнув по плечу Голикова, он показал рукой по курсу полёта:
– Серёга, садимся вон за той грядой! Видишь?!
– Вижу, вижу, замётано командир! – ответил старший лейтенант.
– Всё мужики, счастливо добраться! – проговорил Доцевич и вышел из кабины.
Вернувшись к своим подчинённым, он отдал короткий приказ:
– Так, бойцы, приготовиться к десантированию, сначала выходит тройка сержанта Эржанова и остаётся на прикрытии, остальные «мухой» в укрытие между барханами от левого борта вертушки!
Похожую команду радист передал старшему лейтенанту Раскатову, находившемуся с остальными разведчиками во втором вертолёте.
Свистя лопастями, вертушки зависли над местом приземления и медленно опустились на песок. Высадка была отработана до мелочей, без лишней суеты разведчики сосредотачивались в обозначенном укрытии. Тем временем вертолёты огневой поддержки Ми-24 совершали облёт территории, прилегающей к месту сбора разведгруппы. А спустя несколько минут «винтокрылая четвёрка» уже взяла обратный курс на базу, находящуюся вблизи населённого пункта Лашкаргах. Между тем спецназовцы успели рассредоточиться по периметру укрытия и освободились от увесистых рюкзаков.
О предстоящем задании Доцевич узнал два дня назад, когда был срочно вызван к командиру батальона подполковнику Ерёмину. Кроме комбата в комнате уже находились начштаба, начальник разведки и два командира роты.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– А, Доцевич, проходи! – кивнул Ерёмин вошедшему капитану.
Павел поприветствовал офицеров и расположился за столом, где уже была разложена карта южных провинций Афганистана.
– Капитан, а ты никак домой собрался?
Как только усы комбата поползли вверх, Доцевич сразу же понял неладное.
«Начинается, тьфу ты!» – не сдержался про себя Павел.
– Так пора уже, товарищ подполковник, отвоевал я своё, – уже вслух произнёс он, чувствуя явный подвох в словах комбата.
– Н-да, твоё время пролетело, заслужил, брат, – согласился Ерёмин, но затем уже по-отечески добавил:
– Ты знаешь, Паша, я не могу тебе приказывать… просто прошу, чисто по-человечески, надо ещё послужить.
– Товарищ подполковник, я свой патрон войны уже зарыл, замена ведь на подлёте, сами знаете…
– Паша, а может, не глубоко зарыл-то? – подначил его начальник разведки. – Песок же мягкий, поди, откопаешь.
– Юморист ты, Санин! – вспылил, было Доцевич, но затем уже миролюбиво заметил:
– Да и чушь ты порешь, Валера, песок ведь разный бывает, сравни хотя бы Регистан с Дашти-Марго.
– Пробило, значит! – рассмеялся капитан Санин.
– Ладно вам, развеселились! – прикрикнул на офицеров комбат и снова обратился к Доцевичу:
– Да знаю я, капитан, всё понимаю… Но ты же самый опытный у нас, а задача чертовски сложна!
– Павел, всё, крайний выход и домой! – поддержал Ерёмина начштаба. – Кому ещё эти дыры затыкать?
– А на мне кто их заткнёт? – съязвил Доцевич.
– Доцевич, только не надо этого чёрного юмора! Мы же тебя не в задницу отправляем… посидишь в пустыне несколько суток, ведь даже не факт, что караван на тебя выйдет.
– Не факт, но ирония судьбы, – усмехнулся Павел. – Ладно, я же не девочка чтобы ломаться, надо, значит, надо.
– Ты мужик, капитан, настоящий мужик! – обрадовался комбат.
Через пару минут Доцевич вместе с остальными офицерами уже вникал в оперативные данные начальника разведки.
– Товарищи офицеры, прошу внимания, – начал капитан Санин. – По данным агентурной разведки с территории Пакистана через перевалы Чагаи планируется переброска на юг Афганистана большого каравана с оружием и боеприпасами. Предполагаемый маршрут его движения по пустыне Регистан через приграничные провинции – Гильменд и Кандагар. Единственное, что мы не знаем точно, так это даты его выхода, разброс по времени может быть три – четыре дня…
Доцевич слушал Санина, но в его голове крутилась предательская мысль:
«А ведь всякое может быть, закон подлости всегда срабатывает после расслабухи, сейчас тот самый случай… и не дай бог накаркал насчёт этих дырок… Вот дурак, язык без костей!»
Чуть позже с планом предстоящей операции их ознакомил начштаба:
– Я думаю, вы намотали на ус информацию начальника разведки, не скрою, операция сложная и многоходовая, а времени на серьёзную подготовку у нас нет. Посему, напрягайте все свои извилины! Итак, операция по обнаружению каравана будет проводиться силами двух отрядов бригады, мобильные группы нашего отряда на бронетехнике и трофейных Тойотах выдвинутся к афгано-пакистанской границе, где должны будут блокировать проходы каравана в северном и северо-западном направлениях, тем самым вынуждая душманов сузить сектор продвижения. А при необходимости должны организовать преследование каравана. Северо-восточнее поисково-засадные действия будут проводиться пешими разведгруппами и нашими соседями…
«Ну да, а на войне как на войне – привет родимой стороне, – с усмешкой заметил Павел, выходя из штаба. – Опять крайнее задание, ведь чувствовал, блин… Как же не хочется переться в эту пустыню!»
События того самого дня почему-то всплыли в памяти Доцевича уже на днёвке перед маршем, и он ещё раз окинув взглядом своих людей. В группу Павел отобрал самых опытных проверенных бойцов, в том числе одного офицера и прапорщика. Каждый из них был облачён в так называемую «песочку» – форму спецподразделений для пустынной местности и экипирован нагрудником для боеприпасов, вмещавшим несколько снаряженных магазинов с патронами. В шутливом солдатском обиходе этот переносной склад боеприпасов, выполнявший кроме того и функцию бронежилета, назывался – «лифчиком». Специальную обувь разведчикам заменяли обыкновенные кроссовки, обладавшие незаменимым качеством бесшумности. Ввиду необычайной сложности задачи группа была оснащена серьёзным огневым потенциалом. «Да уж, нелегка ты доля разведчика, – усмехнулся про себя Доцевич, останавливая взгляд на увесистых рюкзаках спецназовцев, – придётся нам опять немного попотеть».
Капитан отчасти лукавил, прекрасно зная, что потеть придётся много, очень много, ведь таскать по пустыне сорок килограммов реального веса – занятие совсем нешуточное. А из рюкзака как из песни сути не выбросишь, ведь он доверху был набит лишь жизненно важными вещами, обеспечивавшими разведчикам автономное существование в тылу врага. Кроме пятидневного «сухпая» он комплектовался гранатами, минами, двумя боекомплектами патронов, пятнадцатью литрами воды, спальником, плащ- палаткой и тёплыми вещами. Пустыня была очень коварна и любила удивлять контрастами, и даже несмотря на наступление декабря, дневная температура воздуха нередко поднималась выше сорока градусов, а ночи частенько преподносили сюрпризы в виде пронзительно-холодного ветра.
К Доцевичу подошёл старший лейтенант Раскатов и попытался прощупать состояние своего друга:
– Ну как ты, Паша? Отошёл уже от нокдауна?
– Антон, ты хоть не лечи, впрягся ведь уже! Всё, закрыли тему.
– Как скажешь.
Доцевич отслужил в Афганистане уже два года и с нетерпением ожидал замены, чтобы вернуться в Союз. Тоска по родине не пустой звук и всякий побывавший на чужбине, несомненно, испытывал подобное чувство, а рисковавшие на войне жизнью – тем паче. Раскатову же предстояло прослужить ещё пять месяцев, поэтому «боевой запал» в нём по-прежнему не иссяк. Тем не менее, он прекрасно понимал настроение друга и сочувствовал ему.
– Давай-ка лучше покумекаем над картой, – проговорил Доцевич, – как говорится одна голова хорошо, а полторы лучше…
– Вот это по нашему! – насмешливый взгляд Раскатова скользнул по лицу друга, – Спасибо, брат, за искренность.
– Не обижайся, Антоха, это у меня нервное.
– Да вижу уже.
Офицеры несколько минут изучали карту местности и корректировали по азимуту маршрут движения.
– Да уж, километров пятнадцать придётся топать до первой ночёвки, на месте уже определимся, где приткнуться, – произнёс капитан, помечая карандашом предстоящий путь.
– Конечно, чего гадать на кофейной гуще, – согласился Раскатов. – Как ты думаешь, реально нам подцепить духов? Пустыня большая, столько дорог, а нас слишком мало, дырявыми сетями и крупную рыбку не поймать.
– Ну и что мы теряем, Антон? Ну проскользнут они мимо нас, не в первый же раз… ещё же три группы сидят, или кандагарцы на худой конец их встретят. Не дрейфь, захлопнем капкан! Забыл, что такое «пруха»?
– Как забыть-то? Для нас она всё равно, что палочка – выручалочка.
– Вот и я о том же.
Сумерки моментально сваливались на пустыню, проявляя на небе первые южные звёзды. Поглядев на часы, капитан поднялся:
– Пора, Антон.
Затем он приказал собраться группе.
За исключением троих наблюдателей, разведчики в полной экипировке расположились возле своего командира.
– Все? – спросил Доцевич и, получив утвердительный ответ от прапорщика Грумицкого, продолжил:
– Так, бойцы, приказываю совершить пятнадцатикилометровый марш в юго-восточном направлении для организации поисково-засадных действий. Цель: захват и уничтожение боевого каравана противника. Встали, попрыгали, всё лишнее из карманов убрать, чтобы на марше не было ни единого постороннего звука. Вопросы?
Вопросов не оказалось, прогибаясь под тяжестью снаряжения, разведчики добросовестно выполнили приказ командира. Доцевич удовлетворённо кивнул, по его мнению, группа была готова к маршу.
– Тройка сержанта Крылова – головной дозор, расстояние от ядра в поле видимости, смотреть по сторонам в оба, – стал распределять обязанности Доцевич.
– Есть, товарищ капитан, – в полголоса ответил Крылов.
– Тройка младшего сержанта Резника – замыкание, так же в пределах видимости ядра. Крутите головой на триста шестьдесят градусов!
– Всё понял, товарищ капитан, – серьёзно пробасил Резник.
– Я нахожусь в ядре группы. Направление движения корректируем через каждые двадцать минут, связь по отработанной схеме, – добавил капитан и махнул рукой головному дозору в направление юго-востока:
– Всё, вперёд!
– Антон, ты пристройся за ядром и присмотри за тылами.
– Хорошо, Паша.
Спустя несколько минут группа вытянулась в разорванную колонну. Несмотря на тяжёлое снаряжение, разведчики старались передвигаться бесшумно, помня о способности ночной пустыни усиливать даже малейший звук. На марше капитан периодически рассматривал местность через прибор ночного видения и сверял по компасу направление движения с заданным азимутом. В лице Доцевича всё говорило о его сильном характере: крепкий волевой подбородок, выделяющиеся скулы, глубоко посаженные стальные глаза, выражающие несгибаемую решительность. Ему невозможно было не подчиняться, понимая это, разведчики побаивались своего командира, но в тоже время и уважали. А в свободное от службы время Павел словно преображался, становился другим человеком, склонным на размашистые шутки и мужское добродушие. В любой компании он всегда был своим.
Через несколько часов разведгруппа наконец-то подошла к предполагаемому месту засады, и капитан отдал новый приказ:
– Рассредоточиться на дне мандеха по тройкам. Прапорщик Грумицкий, выстави по «фишке» с противоположных сторон и определи очерёдность смен. Курить только под укрытием, все разговоры шепотом. Всё, свободным отдыхать.
После чего офицеры подошли к радисту уже готовившему радиостанцию «Ангара» к передаче первой радиограммы. С помощью шифратора специального назначения, капитан быстро составил сообщение о прибытии группы на место.
– Всё, Родин, передавай. Бумажный вариант приказываю съесть.
– А-а… товарищ капитан? – непонимающе проговорил радист.
– Шутка, боец, работай, – усмехнулся Доцевич, усаживаясь на плотный песок.
Отстучав сообщение, радист получил подтверждение о приёме. «Горизонт» не возражал против выбранного места засады.
– Ну что, Антон, прогуляемся, – произнёс капитан, забрасывая на плечо автомат.
– Да, давай осмотримся.
Некоторое время офицеры проводили рекогносцировку местности.
– Гляди, Паша, два мандеха уходят параллельно на северо-восток, а между ними неплохой проход для каравана, вот бы заминировать эту дорогу южнее в ста метрах. Как думаешь?
– Хм… ты прав, эту чёртову мышеловку нужно захлопнуть, хотя не факт, не факт, что они объявятся именно здесь. Ладно, перед рассветом этим займёмся, поставь задачу минёрам.
– Сделаем.
Офицеры обошли всю прилегающую территорию, изучив возможные направления каравана, что позволило им оценить позицию группы вместе с вариантами засадных действий. А потом они забрались под плащ-палатку и закурили.
– Антон, надо «фишкам» выдать по таблетке синдокарпа, а то не дай бог уснут, намаялись после марша, – процедил Павел, выдыхая сигаретный дым.
– Выдадим, я всё равно первым дежурю, проконтролирую, а ты иди, отдыхай.
– Да, пару часиков поспать не мешает. Но чуть чего – буди.
– А, ничего не случится, нас, как всегда выбросили с запасом.
– Угу, с запасом, но кто его знает… Ладно, пошёл я.
Антон добросовестно проверил наблюдательные посты и поставил на утро задачу минёрам. Потом лёг поверх спального мешка и стал наблюдать за звёздами. Южное небо заметно отличалось от привычного ему с детства, бескрайняя звёздная россыпь здесь не поддавалась даже исчислению, весь небосвод был буквально усыпан сияющим взором дальних миров. Раскатову нечасто приходилось созерцать подобную картину, и он невольно залюбовался ею, ему даже показалось, что дух древней пустыни сознательно волнует его чувства. Только зачем? Он не знал этого… Но, несмотря на затаившуюся вокруг смерть ему было хорошо сейчас. Тёплая волна прокатилась по его душе, навевая воспоминания об отчем доме в дальневосточном городке Лесозаводске, о маме, сестрёнке Наташе, родной школе. Память не обошла и первые его шаги во взрослую жизнь, те незабываемые курсантские годы, проведённые в Рязанском воздушно-десантном училище, где он постигал азы профессии разведчика. Прошлое неудержимо проплывало в сознании Антона, словно кто-то непременно хотел наполнить его приятной ностальгической грустью.
Всё ещё находясь под впечатлением нахлынувших чувств, Раскатов направился с проверкой к наблюдательным постам. Практически бесшумно он подошёл с внешней стороны мандеха, но бойцы были начеку и разгадали его замысел. Антон улыбнулся и лёг рядом с солдатами.
– Ну как дела, ребята, всё спокойно?
– Всё тихо, товарищ старший лейтенант, – прошептал рядовой Колосов.
– Спать то не хочется?
– Куда там… от синдокарпа глаза на лоб лезут, – от души пояснил белорус Дубина.
– Всё же лучше, чем ножом по горлу спящих. Сколько уже случаев было, и всё из-за чьей-то расхлябанности, – произнёс Раскатов, серьёзно поглядев на солдат.
На какое-то время воцарилась тишина, каждый думал о своём.
– Из дома то пишут? – прервал недолгое молчание Раскатов.
Солдаты ответили утвердительно, а их глаз заметно потеплели.
– Алексей, а со своей девушкой ты помирился? – обратился офицер к Колосову.
– Помирился… А откуда вы знаете об этом?! – солдат с удивлением моргал глазами.
– Тихо, не шуми, – предостерёг его Раскатов. – Откуда знаю? Положено, я же ваш командир.
Чуть позже старший лейтенант проверил бдительность второго поста.
Дежурство Антона заканчивалось, и он разбудил прапорщика Грумицкого. В первую минуту тот спросонья хлопал глазами, но затем его сознание немного прояснилось.
– Вставай, Игорь, твоя смена. Пока всё тихо, бойцам выдай по таблетке синдокарпа и сам не спи, проверяй «фишки».
– Брр, прохладно, – вылезая из спальника, сонно прохрипел прапорщик, – я всё понял, отдыхай.
Прошло четверо суток, за которые капитан Доцевич уводил группу восточнее, меняя место засады, но интуиция опытного командира вновь привела его к первоначальной дислокации. С наступлением очередных сумерек он приказал минёрам проверить ранее установленные минные заграждения и поставить дополнительные направленного действия. Во главе со старшим лейтенантом Раскатовым к месту минирования выдвинулись минёры-разведчики Голубев и Проскок. Вначале они проверили ранее установленные осколочные мины кругового поражения ОЗМ-72, которые оказались на своих местах и полностью перекрывали предполагаемый маршрут каравана между мандехами.
