Вячеслав Корнич
Огненный ветер
– Только не сейчас! – прогремел голос демона. – В другой раз, милая. Ведь это не последняя наша встреча.
– Мне некогда ждать! – жёстко ответила она. – Давай всё закончим здесь!
– До встречи! – жутким смехом отозвалось пространство.
После исчезновения демона Сатена задумалась:
«Не зря он появился здесь, не зря, они так же ищут Странника в Тибете, значит, я на верном пути. Лишь бы не опоздать».
Сатена поднялась выше и начала исследование восточных склонов нагорья. Она уже вдоль и поперёк успела проверить огромный горный сектор, осмотрев все возможные убежища, и намеревалась продолжить свой поиск дальше, как вдруг в глубинах её сознания прозвучал телепатический сигнал, сопровождавший всего два слова:
– Ищи южнее…
VII
Со временем память Валида начала проясняться, вначале это были лишь отдельные вспышки неясных образов, фрагментов, но постепенно они стали разворачиваться в осмысленные картины. И только по истечению семи лет пребывания в Тибете разрозненные страницы его прошлого сложились в отчётливую летопись жизни. Он вспомнил всё, начиная с раннего детства, свою юность, учёбу в военном училище, друзей и родных. Особенно яркой картиной в сознании Валида всплыл последний бой в афганской пустыне Регистан. Он будто вновь слышал невыносимый грохот взрывов, истошные крики, стоны раненных, чувствовал запах пороха, видел перед собой злобные лица наступавших душманов, политый кровью песок и кожей ощущал невыносимое пекло пустыни.
Как-то мастер Цзяньян подошёл к Валиду с намерением сказать нечто важное:
– Это хорошо, что память возвращается к тебе, но я думаю, вскрылся лишь её верхний слой. Самое важное находится глубже, и ты должен поднять наверх тот нижний пласт.
– Учитель, я не понимаю вас… я вспомнил всю свою жизнь до мелочей. Что ещё может остаться внутри? – удивился ученик.
– Подожди, Валид… я никогда не лгал тебе, так что поверь на слово. В тебе сокрыта какая-то тайна и её предстоит разгадать, иначе ты не обретёшь смысл жизни.
В тот раз Валид не придал особого значения словам мастера, но если бы он знал тогда, насколько скоро они найдут себе подтверждение.
Спустя полмесяца, когда они в очередной раз провожали уходящее за горы солнце, Учитель затронул не очень приятную для Валида тему.
– Я уже не молод и, возможно, скоро мне предстоит уйти в иной мир, – с грустью проговорил мастер.
– Учитель, не говорите так больше, вы же полны сил! Неужели вы хотите покинуть меня?
– Валид, выслушай меня. Я всегда относился к тебе, как к сыну и не желал бы обидеть. Но, к сожалению, не всё зависит от нас, мы не всегда вольны распоряжаться судьбой. Если всё-таки это произойдёт, дай мне слово, что не покинешь сразу этих мест. Ты должен разобраться в себе полностью, а лучшей обители для исканий тебе не найти.
– Учитель… мне не совсем приятен этот разговор, но я обещаю вам это.
– Спасибо, сынок. И ещё… никогда не забывай, что внутри тебя живёт твой наставник и лучший друг – твой дух. С ним не страшны никакие беды и лишения, он всегда вынесет тебя на своих могучих крыльях. Только верь ему.
– Спасибо вам за всё, Учитель, вы стали для меня больше чем отец, – с любовью произнёс Валид.
В этот момент его сердце ощутило щемящую тоску от предчувствия неотвратимой разлуки.
– Всё чему я научил тебя, может быть, и пригодится в жизни, но это лишь преддверие поиска, духовные практики ведут лишь к одному, к постижению себя. Ты и только ты сам – суть и истина. В тебе хранится величайшая тайна мироздания и ключ к её познанию… Помни об этом всегда, – мастер глубоко вздохнул и улыбнулся.
«Он прощается со мной навсегда», – грустью отозвалась душа Валида.
В этот вечер они больше не затрагивали неприятной для них темы.
Всё было как обычно, искрящийся костёр, чаепитие и дружеская беседа до самой ночи. Вероятно, предчувствуя близкую разлуку, они не торопились покидать это место, так сблизившее за несколько лет их души. Между тем глубокая тёмная ночь застелила всё небо, на котором не возможно было отыскать даже одинокой звезды, лишь пляшущее пламя костра освещало небольшое пространство вокруг них. Валиду казалось, что гнетущая тишина залила горы и стала топить их в своей безжизненной пустоте. Он взглянул на сосредоточенное отрешённое лицо Учителя и понял, что тот молился, готовясь к чему-то важному. В этот момент воздух вокруг них буквально раскалился от напряжения, а следом разразилась яркая вспышка, разорвавшая чуть поодаль пространство. Тот час же из образовавшегося разрыва выделился огромный тёмно-лиловый силуэт и, сверкнув желтизной своих ужасных зрачков, остановился в некотором отдалении от отшельников. Даже костёр испуганно затрепетал от леденящего взгляда незнакомца. Валиду показалось, что тень гигантского коршуна свалилась на округу, подавляя нечеловеческой волей всё живое. Ценой неимоверных усилий Мастер Цзяньян поднялся и сделал несколько шагов навстречу страшному гостю, закрывая собой Валида.
– Уйди с дороги, старик, ты мне не нужен! – раздался зловещий голос, многократно усиленный горным эхом.
– Но тебе вначале придётся пройти через меня, – сдавленно произнёс мастер.
– Как знаешь!
В ту же секунду мощная вспышка осветила близлежащие горы, а вслед за ней по округе раскатился оглушительный гром! Невиданная сила отшвырнула Валида вниз вместе с грудами осыпающихся камней. Превозмогая боль, разбитый и окровавленный, он устремился обратно, спасать Учителя… Мастер Цзяньян лежал возле скалы.
– Учитель, вы живы?! Очнитесь! – закричал Валид, падая перед ним на колени.
Но Цзяньян уже был мёртв. Вся любовь, которая жила в Валиде превратилась в ненависть, неудержимую всепоглощающую ненависть, целиком затопившую его сознание.
– Тебе не жить! – со страшной решимостью прохрипел он и пошёл навстречу врагу.
Округа затрепетала от глухого смеха:
– Воин Сензара, в этом мире я тебе не по зубам, прими смерть достойно!
Валид и сам понимал это, но его уже не интересовала собственная жизнь. Всего одно лишь мгновение отделяло его от гибели, но вдруг между ними сверкнул ослепительный контур света.
– А-а… снова ты! – взревел незнакомец, злобно сверкнув зрачками.
Огненная вспышка, ещё сильнее прежней, вновь потрясла округу! Валид только и успел почувствовать, как чудовищная взрывная волна вдавила его в гору....
Очнувшись, он не сразу смог вспомнил, что произошло, сознание возвращалось разрозненными фрагментами и постепенно. Лишь через несколько минут его пронзила боль невосполнимой утраты. Валид поднялся и огляделся вокруг. То, что было когда-то их домом, превратилось в место страшного побоища. Пещера была завалена камнями, разбросанными по всей округе, а близлежащие скалы были обуглены нещадным огнём. Валид нашёл место, где лежал Учитель, и принялся растаскивать камни. Оцепенев от горя, он долго глядел на изуродованное тело мастера Цзяньяна, а затем поднял его на руки и направился к водопаду. Обмыв водой, он положил его в небольшую близлежащую пещеру и вернулся, чтобы очистить от камней заваленное жилище. Когда работа была завершена, Валид переодел Учителя в чистую одежду.
Трое суток он просидел возле мастера Цзяньяна, не смыкая глаз, и только на четвёртый день решился предать его тело земле. Могилу он выкопал возле водопада, а на холмик поставил плоский камень, на котором вырезал ножом всего два слова: «Мастер Цзяньян». А потом в первый раз за последние четверо суток уснул мертвецким сном…
Он шёл по длинной золотистой аллее в сторону лазурного озера, окружённого горами изумрудно-серебристого цвета. На его душе было удивительно спокойно и легко, даже сомнения, ещё вчера гнездившиеся в нём, безвозвратно покинули сердце. Он направился вдоль озера по прекрасному цветочному ковру и увидел Учителя. Цзяньян был не один, рядом с ним стояла красивая черноволосая девушка и нежно улыбалась Валиду, как близкому доброму другу.
Ему хотелось любой ценой сохранить это прекрасное видение, побыть вместе с ними, но вокруг всё уже кружилось в искрах золотистого света и образы таяли прямо на глазах. Лишь голос Учителя продолжал звучать в его сердце:
– Помни, о чём я говорил тебе и верь себе.
Валид проснулся с ощущением солёных слёз на губах, но абсолютно спокойным. Стряхнув остатки необычного сна, он направился к реке, где долго отмывался от прошлого.
Валид решил восстановить разрушенное хозяйство, ведь ему предстояло прожить здесь некоторое время, чтобы разобраться во всём случившемся.
«Да, Учитель, вы были правы, во мне сокрыта какая-то тайна… И я должен, должен разгадать её!.. Какие-то могучие силы заинтересованы во мне… в этом уже нет сомнений. Но почему? Ведь этот монстр не зря приходил за мной и называл воином Сензара, значит, наши пути уже где-то пересекались. Учитель, не задумываясь, отдал за меня жизнь, но ещё кто-то пожертвовал собой ради меня. Кто же я такой?! А девушка в моём сне?.. Что-то знакомое и близкое я почувствовал в ней. Как же разгадать эту тайну, кто мне поможет?» – напряжённо думал Валид.
За несколько дней он восстановил остатки сельхозугодий, навёл порядок в пещере и очистил территорию от набросанных камней. Валид решил продолжить всё то, что являлось смыслом его существования до смерти Учителя. Распорядок дня для него остался прежним, он также встречал восход солнца и провожал закат, занимался хозяйством, пил чай возле костра, только занятия стали носить более осмысленный характер, ведь теперь у него была несколько иная цель.
Через полгода его посетил внук мастера Чжао. Когда он узнал о смерти Цзяньяна, его горю не было предела. Валид намеренно скрыл правду от Чжао, рассказав ему версию о естественной кончине Учителя. В тот день они до темноты просидели возле могилы мастера, с любовью вспоминая его самозабвенную святую жизнь. На следующее утро Чжао засобирался домой. В минуту расставания они крепко обнялись, пожелав друг другу удачи.
– Спасибо тебе за то, что привёл меня к Учителю, – произнёс Валид. – Ты не представляешь, что он для меня сделал…
– А тебе спасибо за деда. Не знаю, увидимся ли ещё в этой жизни… Прощай, друг! – ответил Чжао.
– Прощай, Чжао!
Валид ещё долго глядел в след человеческой фигурке спускающейся с гор, пока она полностью не исчезла из видимости.
Как-то наблюдая за ослепительной звёздной россыпью на небе, Валид почему-то вспомнил один давний разговор с мастером Цзяньяном:
– Учитель, я всё думаю, неужели этот мир создан не случайно?.. Это немыслимое количество звёзд, связь между созвездиями, планетами и нашей жизнью… во всём чувствуется какая-то закономерность. Неужели чья-то непостижимая воля управляет всем этим? Но я не могу понять этого, охватить своим умом… Как такое возможно?
– Ты слышал что-нибудь о днях и ночах Брамы? – спросил в ответ мастер.
– Я слышал о Брахме. Это некое божество индусов. Ведь так?
– Верно, Брама или Брахма – это бог-творец в индуизме, безличное абсолютное начало. И как утверждают мудрые – не рождённый, но существующий всегда.
– Но разве такое возможно? Ведь любое рождение имеет какую-то причину.
– Ты прав, это непросто вместить, но попробовать можно. Если желаешь, я могу рассказать тебе одну легенду.
– Конечно, Учитель, я готов выслушать.
– Хорошо, слушай.
И только сейчас Валид понял, чем его заинтересовал рассказ Учителя. Он напряг свою память, пытаясь воспроизвести в ней каждое слово мастера:
«Мудрые говорят, что так было всегда, не было начала, а также не будет и конца. Эта непостижимая Тайна бытия покоится в недрах Великого Непознаваемого. Его Дни всегда сменялись Ночами, а затем всё повторялось, но уже на ином витке постижения. С наступлением Ночи всё проявленное исчезало в Нём, полностью забывало себя во тьме безмолвия. Погружаясь в тишину сна, жизнь надолго засыпала в объятиях небытия, где не было ни времени, ни памяти прошлого, лишь беспричинный покой и извечное дыханье властвовали над всем. Но спустя неисчислимые эоны Ночь снова уступала место Дню. Наступал миг пробуждения, и пламенный взор Единого вновь охватывал беспредельное пространство, освещая длящееся во времени, которое уже существовало. Возбуждённая бесконечность отвечала трепетным вздохом созвучия, отдаваясь огню Его желания, всё настойчивее проникавшему в её лоно. Проявленная Вселенная неудержимо расширялась, порождая из своего чрева бесчисленных «галактических детей», рассыпавшихся в красоте построения по всему её «телу». В свою очередь могучие чакры галактик выявляли из себя собственные порождения: звёздные и солнечные системы, вбирая для них словно молоко матери огонь Вселенной. Так было всегда ещё с безначальных времен… Миры, уснувшие во сне Единого, просыпались, не утрачивая себя за время длящейся Ночи. И лишь на перифериях космического проявления зарождались абсолютно новые мироздания, вступающие на тернистый путь своего бесконечного развития…»
С нахлынувшей тоской Валид поглядел на звёздное небо, чувствуя, как необъяснимые ощущения наполняют его сердце… Ему казалось, что чья-то незримая рука коснулась его памяти и стала ворошить её настойчиво по-хозяйски… Слова мастера Цзяньяна всё глубже и глубже проникали в его сердце:
«… Всевидящее Вселенское Око глазами звёздных миров с надеждой взирало на восставших из дыхания Вечности, взывая к Сердцу Единому. «Сбежавшим путникам» предстояло пройти долгой тропой прозрения, уже когда-то проторенной их предшественниками, опуститься по спирали Вечного закона, чтобы спустя нескончаемые эоны вновь отыскать лоно Родительского дома. Трудно описать тот ярчайший миг освобождения, когда бурлящий поток времени, преодолев загадочную стремнину, наконец, выносил путников в Океан мудрости, где они пробуждались от сна иллюзий, постигая немыслимую Тайну. Так было всегда ещё со времён безначалья».
«Вот оно, то самое… Господи, неужели это правда?!.. Неужели это всё происходило со мной?!.. Я не раз это переваривал в себе, но до конца так и не мог понять, почувствовать, поверить… а теперь, кажется, понимаю… Нет, я знаю, что это так, знаю!»
Прошло почти четыре года после той страшной трагедии. Однажды утром Валид не стал, как обычно встречать рассвет, а сразу же направился к могиле Учителя. Он умылся из водопада и опустился на колени перед холмиком.
– Учитель… пришло время моего возвращения, я выполнил своё обещание перед вами. Спасибо вам за всё.
Склонив голову к могиле, он ещё раз безмолвно простился с мастером. Затем направился в пещеру, где отыскал свой старенький рюкзак, с которым когда-то поднялся в эти горы и сложил в него нехитрые пожитки. В последний раз мужчина окинул взором обитель почти одиннадцать лет заменявшую ему дом.
«Вот и пора воскресать… Прощай, Валид, а вместе с тобой и прошлая жизнь».
Он глубоко вздохнул и решительным шагом направился по натоптанной тропинке вниз.
VIII
Минуло уже два года с момента насыщения психосферы Земли сывороточными антивирусными полями, энергоинформационное воздействие происходило непосредственно в ядерную структуру знакового зла одновременно из нескольких пространственных координат. На протяжении этих лет наблюдатели с удовлетворением, но в тоже время с некоторой озабоченностью отмечали все изменения, происходившие в тонких сферах Земли. Вкусив противоядия, ядро хаоса обратилось в состояние разрушительной регрессии, а вскоре произошёл долгожданный разрыв его энергоинформационных связей на множество энергокусков, которые незамедлительно были разряжены тонковибрационными лучами. Но всё же незначительная часть «тёмных отпрысков», хранивших базовую информацию об ядерно-знаковой структуре вируса, как-то сумела затаиться в психосфере. Хотя отсрочка во времени имела место, но все прекрасно понимали, что такое положение не вечно, рано или поздно «отпрыски» вируса найдут возможность возродиться для активной деятельности. Тем не менее, силы Света всё-таки добились главного – чудовищная агрессия тьмы была остановлена и переведена в инерционное русло. Ветер перемен всё настойчивее витал в пространстве России, и остановить его свежее дыхание уже не смог бы никто.
В первый раз за последние годы группа Кадира смогла собраться вместе в полном составе. Они расположились вблизи большого голубого грота, из которого широким потоком истекали молочные воды великой реки горного Алтая – Катуни. Над гротом, «плачущим слезами» реки, возвышались ослепительно белые пряди ледников, наполнявшие воздух этих мест небывалой чистотой.
– Я не перестаю восхищаться земной красотой! – восторгалась Санель. – Разве способно зло угнездиться в обители прекрасного?
– Во всяком случае, у него здесь меньше шансов, но в смраде цивилизованных мегаполисов, оно живёт припеваючи, это его среда, – заметил Шаин.
– Но ведь и вдохновенное творчество берёт истоки из городов. Ты разве забыл? – не согласилась Санель.
– Нет, не забыл. Но высокое искусство это удел немногих.
– Шаин, тогда ты должен согласиться со мной, что именно искусство хоть как-то уравновешивает умственный хаос, – произнёс Ол Розо.
– Возможно, только я хочу напомнить о повседневном мышлении большинства, ведь сознание формируется в буднях.
Ол Розо улыбнулся и с лукавинкой во взгляде заметил:
– Если продолжить твою мысль, то всё человечество должно мигрировать в горы на постоянное место жительства?
– Не надо, друг мой, утрировать абстрактные мысли, – отпарировал Шаин. – Хотя, рациональное зерно здесь всё-таки есть, ведь атмосфера гор заставляет людей чувствовать… в таких местах мысли проясняются, становятся чистыми, как этот удивительный воздух. А города, они же накладывают лишь печать суеты. Где же взяться возвышенности в «каменных трущобах»?
– Ради этого мы и трудимся с вами, – вмешался в разговор Кадир. – Природа это лишь внешнее условие, да она даёт особые ощущения и, несомненно, помогает, но изменения должны произойти именно в сознании человечества. И не важно, где это случится, в горах или в городах.
– Я согласна с тобой, – произнесла Сатена. – Мы должны помочь не только отдельным землянам постичь духовные вершины, но и опустить Божественное на Землю, в сознания большинства. Проснувшиеся сами поймут разницу между чистотой и смрадом.
– Сатена, ты последняя видела Странника – как он? – неожиданно сменил тему разговора Кадир.
– У него всё по-прежнему, живёт своими заботами, как и десять лет назад. Иногда его поведение просто убивает меня… я с трудом сдерживаюсь, чтобы не воздействовать на его сознание.
– Нет, Сатена, пока этого делать не стоит, подождём некоторое время, хорошо, что оно у нас есть.
– Но вы знаете, прошлое посещение Тибета вселило в меня некоторые сомнения… У меня возникли ощущения, что он чувствует меня, но делает вид, что это не так.
– Но мы же регулярно отслеживаем его мысли, – не согласилась Санель, – ты прекрасно знаешь, что ввести нас в заблуждение невозможно.
– Понимать то понимаю, но всё равно сомнения остаются. И меня до сих пор не оставляет в покое тот случай четыре года назад. Кто же мог воспользоваться этим каналом? Ведь он уже давно нами не используется. И если сигнал не исходил от наших братьев, то кто же этот доброжелатель?
– Сатена, может, ты случайно поймала посторонний сигнал и приняла его за прямое сообщение? – предположил Шаин.
– Нет, это исключено, я не могла ошибиться.
– Вы же знаете, что Вут-Суми даже проводил расследование по этому поводу, с их стороны сигнал не поступал, – напомнил Кадир.
– Это и настораживает, – задумчиво проговорил Ол Розо. – Хорошо если нам помогает друг, но есть вероятность, что «тёмные» затеяли свою игру.
– Что-то я не припоминаю друзей, владеющих такой информацией, – промолвила Санель.
– То-то и оно, – поддержал её Шаин. – Но с другой стороны, какой смысл предупреждать Сатену, чтобы подставить под удар демона высокого уровня? Ему могло и не повезти.
– Да, ты прав, демон не ожидал моего появления, а значит, не был знаком с замыслом «незнакомца».
– Однако ты же не смогла застать его врасплох, – вспомнил Ол Розо. – Может быть, это продуманная комбинация наших «оппонентов»? Они искушены в подобных вопросах.
– Обстоятельства не позволяли этого сделать, в случае промедления он бы убил Странника.
– Тебе повезло, что демон не стал искушать судьбу и ретировался, – произнёс Кадир. – Конечно, тогда ты поступила опрометчиво, но твоё решение стоило того. Жизнь нашего товарища ценней всего прочего.
– Даже не знаю, смогла бы я продолжить битву или нет, этот воин тьмы сильно меня «обескровил». Но в то время я как-то не помышляла о собственной безопасности.
– А вам не кажется, что в стане наших противников появились подводные течения? – предположила Санель. – Я имею в виду скрытых игроков недовольных властью Абаддона.
– С трудом верится, что кто-то способен посягнуть на его власть, – произнёс Кадир. – Но, с другой стороны, чем чёрт не шутит, нам это было бы на руку…
Не договорив, он насторожился и отошёл в сторону.
– Приветствую тебя, мой друг! – телепатически прозвучал голос Джун-Кэла.
– Здравствуй, Джун-Кэл. Чем порадуешь?
– Есть кое-что… Сегодня утром Странник отправился домой.
– Вот это известие! Вы ничего не перепутали, отчего такая уверенность?
– Наши наблюдатели прозондировали его мысли, решение окончательное, он возвращается. Но следов глубинного пробуждения в его сознании они не обнаружили.
– Понятно. А его охраняют в дороге?
– Обижаешь, Кадир. Теперь-то мы его не упустим.
– Спасибо за хорошую весть, держи меня в курсе дел.
– Конечно. Всего наилучшего!
– И тебе того же!
В задумчивости, Кадир поглядел на уносящиеся вниз потоки Катуни и подошёл к своим друзьям.
– Вот и наступает решающая фаза нашей миссии… Странник возвращается в Россию, и мы должны искать варианты для его пробуждения.
– А может, он уже справился с этим? – сказала Сатена.
– Джун-Кэл, это отрицает.
– Но ему по силам создать защиту! – не сдавалась она.
– Не исключено. Попробуем разобраться сами, ведь только нам известны его возможности.
