Вячеслав Евдокимов
Братья
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Опять разбоя пораженье…
Победный ищет нервно путь
И гонит Псов вновь в наступленье:
– В нём беспощадным каждый будь!
И те примчались вновь к воротам,
Вцепились яро снова в них —
Их напрочь так снести охота,
И каждый в том безумный псих!
Но вновь разверзлись все бойницы,
В них Пчёл бойцовских слышен гул,
Их на Врагов так норов злится,
Чтоб вспять те мчались: «Караул!»
Ведь все припомнили Псы мигом,
И каждый стал с того не рад,
Что вон окажутся под игом
Их жал, попятились назад,
Опять друг друга подминая,
Неимовернейше скуля…
И вот уж прочь умчалась Стая
Во власти паники руля,
Командный пункт подмявши Запа,
На самого уже рыча,
На ярость их уж нету кляпа —
За крах так злоба горяча!
– Он никакой не Полководец
И нет в нём сана Божества,
Он просто здесь инопроходец,
С землёю нашей нет родства.
Долой Царьком быть ввек над нами,
Он нас всех к Смерти приведёт,
Он превратил подряд нас Псами,
Себе с того снимая мёд,
А мы унижены донельзя,
И каждый, каждый, как отброс,
О прежнем облике всё грезя,
Наш дух швырнул он под откос.
Мы все теперь Марионетки,
Самостоятельны ни в чём,
Для нас уж лакомство – объедки,
А ласка – хлёстанье бичом!
Теперь мы каждый – Гад‐агрессор,
Потребность эта невтерпёж,
Иного нету интереса,
На теле Мира мы как Вошь,
И в этом наша специальность,
И каждый Роботом в том стал,
Мы дармовую любим пряность,
Пуская в ход клыков кинжал,
Мы признаём всех‐всех врагами,
Кто перед нами не скулит,
А в независимой всё гамме,
Имеет гордый вечно вид.
Вот потому с остервененьем
Мы брешем яростно на них,
Их соблазнённые именьем,
Друг перед другом в этом лих!
А коль не светит нам добыча,
Вторую пасть рождает всяк,
Ждёт к нападенью снова клича,
Чтоб Мир швырнуть вновь в адов мрак,
Об этом Запа все прожекты,
На нас набросил в том гипноз,
И мы, психозом подогреты,
На Мир клыков свершаем вброс,
Себя вершителями судеб
Считая, гонором кичась,
Мы Палачи над всеми, Судьи,
Ввек безупречны, все же грязь.
Гордимся стаею великой,
Где каждый в ней зверюга‐Пёс,
Дрожа пред Запом, смрадной кликой,
Ведь он безумно грозный Босс.
Стиль жизни наш – то Джунглей принцип:
Коль хочешь жить, – другого съешь
Без милосердия границы,
Пробивши в Совести вон брешь.
Повсюду мечемся мы с лаем
И метим, метим, застолбить
Чтоб территории всем этим,
Чтоб утолить всем этим сыть.
И наш с того повсюду запах,
Всё – наша вотчина вокруг,
В зубах вокруг всё, в наших лапах,
Мы все – огромнейший Паук,
Поймал что Мир в свои тенёта
И тянет соки из него,
За счёт других ведь жить охота,
Ввек не жалея никого.
У нас в еде одни лишь кости
И примитивность конуры,
По шкурам ходят Запа трости,
Не зная отдыха поры.
А вот за стенами у Воса
Сверхизобилие всех благ,
Туда мы смотрим хищно, косо:
Ах, заиметь бы их нам как?
В крови у нас всех разоренье,
Мы на разбой обречены,
Нам радость мира покоренье,
Владык даём себе чины.
А потому ко всем презренье,
Высокомерия гора,
Мир мыслим ткнуть в уничтоженье,
Его ведь жизнь для нас мура.
С того мы подлые Подонки,
Без Чести, Совести, Святынь,
Друг перед другом в зверства гонке,
Хоть Мир с того умри, остынь…
Но побеждает часто Правда,
Её нам силу не разгрызть,
Она страшней нам жути Ада,
Вон нашу рушит всю корысть.
Вот и сейчас бежим трусливо,
За жизнь в агонии дрожа,
И Зап прочь мчится торопливо,
Как будто сел вдруг на Ежа!
Стратег, видать, совсем никчемный,
Попал в невиданный просак,
Хоть до того был вид Гиенный,
Взметнув над Краем зло кулак.
Из-за него страдаем тяжко,
В нас ужас Смерти вызвал страх,
Нестись вон прочь – в нас всех потяжка,
Чтоб где‐то спрятаться в кустах!
Пусть мы погибнем поголовно,
Но мы и Запа жизнь с собой
Прихватим, участь сделав ровно,
Ведь проиграл позорно бой,
Погнавши нас всех на закланье,
Вот мы от Смерти прочь бежим!
– Да, Зап достоин растерзанья!
И своры гнев неудержим,
Она его и окружила,
Оскаля злобные клыки…
И Запу стало вмиг немило,
Метались Страха огоньки!..
– Хоть он и с Неба, не Владыка,
Нет сверхъестественных в нём сил,
Он рожу впялил в образ лика,
Обманом, ложью нас косил.
Пора за это рассчитаться,
По полной счёты с ним свести,
Глядите, он совсем не Цаца,
У всех в презренье, не в чести.
Прут на него, дрожит он, пятясь,
Нет заклинанья от расплат,
Величья дух иссяк вмиг кладезь,
Лишь страх, агонии ушат…
К горам он пятится, впав в ужас,
Как будто там спасенье есть,
На кручи лезет, весь натужась, —
Страшит Рабов его так месть…
А Псы готовят мясу брюхо,
Пожрать людского чтоб мясца,
Грызни хоть будет заваруха
Вдрызг в дележе сего лица…
Из ртов слюней спешат потоки,
Вон превращаючись в ручьи,
Рекою став без замороки,
Беги, Река, вдаль, не молчи!
Зап отступает… Уж вершина
Под ним огромнейшей горы.
«Вот будет здесь моя кончина…
Эх, нет, чтоб спрятаться, норы!
Орла сейчас иметь бы крылья!
От мерзких тварей взмыл бы ввысь!
Эх, положение постылье…
Уйди прочь, Смерть, ко мне не прись!»
…А Вос глядел всем Псам вдогонку,
С мечом явившись из ворот…
Край защитил свою сторонку,
Ликует радостно Народ!
Вдруг Вос во Псах узрел стремленье
Вон Человека растерзать,
Над ним представил он глумленье…
– Ах ты, никчемнейшая Тать!
Храбра ты против одиночек,
Сжимаешь Смерти всё кольцо —
Твой от рожденья гадкий почерк.
В гримасе жертвы вон лицо…
Спасти сейчас же мне бедняжку!
Сверкнул его соратник‐Меч
В руке, что сделала отмашку,
И начала рубить вон с плеч
Псов, в них вдаль мощно прорубая
Свободный в массе их проход!
«Спасти!» – цель Воса в том святая,
Он продвигается вперёд!
У Псов нет сил чинить Отваге
Отпор разящему Мечу,
Они прочь склонны стали к тяге…
– Я вас сейчас всех проучу!
И рубит просеку в них дальше,
С себя вон сбрасывая прочь…
– Вперёд, мой Меч, к Победе нашей,
Чтоб Человеку нам помочь!
Вот на вершине самой оба,
Друг другу руки подают!
А вкруг бушующая злоба…
Псов натиск яростен и крут!
Всё, отступать уж нету смысла,
На пике Люди ведь Горы,
Над ними Неба высь повисла,
В неё взмыть – шансы ввек малы…
Хоть умирать не в одиночку,
А, значит, меньшим будет страх,
Вот и Судьба поставит точку,
Жаль, Жизнь их канет вон во прах…
Вкруг слышно мерзкое дыханье
Псов разъярённейших у ног…
Настал миг с Жизнью расставанья…
Да будет дух их в том высок!
Обнялись в нервном состоянье…
Как вдруг раздался мощный гул!
Горы вон стало содроганье…
Все Псы вскричали «Караул!»
И кувырком вниз полетели,
Как будто с Дерева пал снег, —
Таков был ужас Псов артели
И вниз стремительнейший бег!
Дрожь грозной стала, резче, чаще
Горы… Раздался мощный взрыв!
Вулкан взорвался без забрала,
Мир распростёртый оглушив!
Подбросил вмиг Людей моментом,
За притяжение швырнув
Планеты пару их, при этом,
Гнал дальше, в Космос, дав наддув!
Летели так, обнявшись, оба,
Вон дух от страха затаив…
И Космос был заместо гроба.
Но Астероид тут ретив
Летел случайно параллельно…
Вмиг ухватиться тут смогли
Вон за него они артельно
На нём и скрылися вдали…
Как Утопающий нервозно
Стремит к Соломинке порыв,
Чтоб не вонзилась Смерть занозно,
Так инстинктивный был прилив
Людей вмиг рвенья, Астероид
На Жизнь чтоб дал последний шанс,
А потому вцепиться стоит,
Что сотворили, снизя транс.
И только тут лишь друг на друга
Взглянули. Ахнули: «Братан!»,
Попав в объятья сразу туго,
Взвив лобызания фонтан!
И Вос спросил: «Как оказался
Ты перед стаей злобных Псов?»
– Я… – тщился скрыть тот нотки транса, —
Вдаль рвенье гнал себе шагов,
Как вдруг они и окружили,
Готовы, ясно, растерзать.
Их побороть я не был в силе,
Они безжалостная Тать.
Я прочь от них пустился в горы,
Чтоб на вершине уцелеть,
В побеге ноги были скоры,
Я умереть не жаждал ведь.
Тут ты пришёл мне на подмогу,
Родная я с тобой ведь кровь,
Как говорится, слава Богу,
Ты спас меня, мы вместе вновь.
А Псов… не видел я доселе
И не встречал нигде в пути,
Лишь тут они уж и насели,
Нет, незаметно не пройти…
И взгляд отвёл, косясь куда‐то…
И неестественно притих,
Как бы боялся в чём‐то Брата,
Разоблачить что будет лих.
Но Вос поверил. Рад Братишке!
Не видел ведь его средь Псов,
Желавших благ иметь излишки,
Ворот вон Края сбить засов.
Сам Вос, конечно, был довольный,
Что Брат родной остался жив
И вновь взирал на Мир весь вольный,
А сам же Вос был не пуглив
Отдать чтоб Жизнь за Жизнь Братишки,
А как иначе поступить,
Взяв на себя укусы, шишки,
В борьбе за Брата взвивши прыть?!
И улыбался он от Счастья,
И лик был светел и душа!
Ведь благородное участье
Он принял, цель ведь хороша.
Обнявшись, вдаль летя, сидели
На Астероида спине
И напряженье было в теле:
В какой‐то будут стороне?
А вкруг Великое Пространство,
Галактик тьма, скопленье Звёзд —
Такое Космоса убранство,
Сей Мир таинственный, не прост,
Вмиг можно в нём и затеряться,
Ничтожно мал ведь Человек,
Душой как ни был б горд и Цаца,
Пред всем здесь силой он померк.
А Астероид нёс их в дали,
Вот обречённо и сидят
В своей безумнейшей печали,
Им Страх – неведенье и Ад…
Глядятся съёженно и куце,
То холод жалит, то жара,
Назад хотелось уж вернуться…
Да задрожали вдруг: Дыра,
Что Чёрной здесь всегда зовётся,
Возникла с пастью гробовой,
С её бездонностью колодца,
С всесильной властью мировой.
Как пылесос, она всосала
Вмиг Астероид и Братков,
Всегда глотала без забрала
На протяженье всех веков.
Как Смерч, их разом закружила,
Швырнула яростно в нутро!
Ох, как же было им немило,
Вмиг страха целое ведро…
Волчком кружась неимоверно,
Неслись стремглавши в пасти глубь!
Дыра такой натурой скверна.
– О случай, нас ты приголубь!
Но пасть Дыры их пожевала
И как негодный элемент,
К их удивлению немало,
Извергла прочь в один момент!
Но те вцепились в Астероид,
Боясь с него навек слететь,
Ведь путь к спасенью, может, строит,
Они ж его желают впредь.
Но удивился Брат тут каждый:
Их изменился рост и вид…
Постой, постой! Но то однажды
Случилось, каждый подтвердит!
Дыра во взрослых превратила
Из малышей в момент тогда,
Теперь обратно и немило
Всучила Детства им года.
Аж содрогнулись вмиг внезапно,
В себе увидев Детвору,
И слёзы хлынули охапно,
Они ведь Детям ко двору.
И вмиг припомнили себя—то,
В глазах вновь Детство и в душе!
Ах, отчего так грубовато
Судьба им сделала туше?..
От страха ринулись в рыданья,
Вон Астероид обмочив
Слезой в момент до основанья —
Таков поток был слёз бурлив.
И ум их стал, конечно, детский,
С того и узок кругозор,
Почти разгрызть Орех что грецкий, —
Так был понятья смысл не скор.
Зато вот к Маме, к Папе тягу
Не одолел слепой каприз,
Без них ведь нет вовек ни шагу,
И Счастье, коли вечно близ.
Всё смотрят, смотрят по сторонкам,
Ко лбу ладони прислоня,
Вон предаваясь крикам звонким,
Боясь и Мрака, и Огня…
Да догоняет вдруг Комета,
Летала долгие года
Во глубине Вселенной где‐то:
– Зонты забыли вы тогда
На мне, спустившись на Планету,
Да впопыхах‐то и без них,
Ведь пригодятся резко к Лету,
Когда польётся дождик лих.
Зонты бросает прямо в ручки!
Стал, как игрушке, каждый рад,
Ведь долго были те в отлучке,
Теперь же встречи стал парад!
Им указала направленье,
Куда лететь средь Мрака, Звёзд,
И вновь продолжила движенье,
Свой распушив пушистый хвост…
Но ощутив зонты в ручишках,
Вошла им тут мыслишка в ум,
И в том любимая интрижка,
Что вмиг понравилась им двум:
На них, на шпагах как, сразиться,
Мол, каждый ловок в том шпажист!
Зарделись радостнейше лица,
Азартом каждый был лучист!
Ведь побуянить безрассудно
Ребёнок может без ума,
Им без игры тоскливо, нудно,
А в играх резвость вмиг сама!
Зонты трещали в грозной рубке!..
Но раз друг друга уколов,
От боли в плач пустились, губки
Надувши, плачу нет оков…
Но всё же, выплакав все слёзки
И перейдя на тяжкий всхлип,
В труднейшей были вновь загвоздке,
И взор их в Космос вновь прилип:
А где дорога к Маме, Папе,
Им потеряться – душам страх,
Ведь на его они этапе…
Хотят к Земле на всех порах!
Вмиг Астероид превратили
В Корабль, раскрывши враз зонты,
Мол, паруса! Был Ветер в силе
Светила, будто бы винты,
А потому стремглав летели
И были разом далеко,
И направленье точно к цели,
Рулями как, вели легко.
А было экстренно коль надо,
Зонты опять же крепкий щит,
Он защищал от Звездопада,
Вот и спокойный Братьев вид,
Ведь вон отскакивал тот резко,
С собой Рентгены прихватя,
Вредны вовеки те ведь веско,
Не блажь для каждого Дитя.
Все на замке испуга нервы,
А потому блаженный лик,
Они Вселенной Пионеры,
Вот каждый гордостью велик!
А Астероид был бывалый,
В систему Солнца залетал,
И в этом стаж был небывалый,
А потому найти удал
Был это дивное Светило,
Внося поправки верно в курс,
Ведь искривлялся путь немило
Ввек Гравитацией, не трус
Вот потому и был в движенье,
Влетел в Систему Солнца, глядь,
На них Планета—загляденье
Глаз голубую благодать
Уж устремила с удивленьем:
– Пришельцев, может, то десант?
Тогда приму уж вас с почтеньем,
Устрою встречи вмиг Парад!
Земля родная! На орбитах
Вокруг неё тьма кораблей,
Витками их вовсю обвита,
И ей от них с того милей…
Из одного в иллюминатор
Братишкам машут уж рукой!
Тех Радость вмиг вошла во флаттер,
Ведь рады встрече ввек такой!
Корабль им выдвинул любезно
Вон из себя в момент причал,
И каждый Брат с того помпезно
Легко, уверенно шагал,
Потом и вплыл в Корабль обжитый
Через открывшийся вширь люк,
Внутри объятьями обвитый,
Брат каждый стал не в власти мук,
Хоть с подозреньем Космонавты
Всё ж были все, настороже:
– А не Вселенной ль Аргонавты,
Что на Земле теперь уже
Вот эти маленькие ростом,
Чей тонкий детский голосок,
Вдруг Землю сделают погостом,
Злой, может, умысел высок,
Колонизировать планету
Замыслив с целью личных благ,
Вон превратив землян в котлету,
Цивилизацию в овраг
Свалив под хохот зычный, дикий,
Всех заарканивши в Рабов,
Установить террор великий,
Здесь возведя зловещий кров?
Но любознательны «Пришельцы»:
– А это что и для чего?
И лезут, лезут всё в умельцы,
Прочь не отгонишь от всего…
– А порулить мы можем, Дяди,
На то где руль и где педаль?
Всё для азарта, видно, ради —
Так улететь стремятся вдаль!
Пришлось их в Центр управленья
Изображенье передать,
И там компьютеры в мгновенье
Итог представили, мол, Мать
У них имеется в наличье,
Зовётся Евой, есть Отец,
– У вас их Дети, и их Птичьи
Права на Космос, каждый Спец
Всегда играть во все игрушки
Да на готовеньком лишь жить,
Нет знаний даже и осьмушки,
Есть необузданная прыть!
А потому сойти с орбиты
Придётся вам, всё ж приземлясь,
На них Родители сердиты,
В негодованья впали грязь…
И вот Корабль на Космодроме,
В объятья Мамы, Папы вмиг
Попали Детки. Снова в доме!
Счастливый, радостный то миг!
– А почему зонты разбиты,
И как смогли без спроса взять?
Сыны в момент не имениты
Азартом стали… Грозно Мать
Их всё отчитывала тяжко,
Что весь их сморщился вон вид,
И вниз голов была потяжка,
Вот‐вот слеза течь сноровит…
Но плётка речи стихла, правда,
В объятья каждый привлечён,
Ведь успокоить Деток надо,
Ведь Воспитанье – ввек Закон.
Ну и на радостях простили,
Довольны, целы что, всяк жив,
Стряхнули Космоса слой пыли,
И вновь Любви к ним был прилив…
И Детки вновь в репертуаре
Да разлюбезнейшем своём,
Вновь в играх, шалостях ударе
Повсюду вместе лишь, вдвоём.
А Папа Фиговым листочком
Теперь и Запа одарил,
И тот скакал по всем‐то кочкам
И ввысь взлетал со всех аж крыл!
И с Восом дружба уж навеки,
Был на него сплошь не сердит,
Не хлещут вновь Обиды стеки,
Вновь дружелюбный Запа вид,
За то ему и много Чести
И уваженья благодать,
Во всём, везде всё Братья вместе,
С того и сладко им играть!
Но в играх встанут, что Столбами,
Вдруг друг на друга бросят взгляд,
Стоят так, правда, не часами,
Ум мыслей хлещет водопад,
И выдают они такое,
Что душу что‐то бередит,
С чего она и не в покое,
Задумчив каждого в том вид,
Им всё‐то чудится неясно,
Какой‐то странный взрослый мир,
Конкретно вспомнить лишь напрасно,
В нём горе было, Счастья пир!
Всё лезла смутная догадка,
Что каждый Брат был в мире «том»,
Но всё отрывки… Всё остатки…
Ответа нет, хоть бей кнутом.
Вот и в глаза упрутся твёрже:
– Не ты ли в Мире «том», Брат, был?
А может, Правда это всё же…
Но ник вопроса смутный пыл,
Ведь нет конкретного ответа,
А потому, очнувшись вдруг,
Уж вновь играют с жаром где‐то,
И каждый Брат другому Друг.
А Мать с Отцом, на них глядевши,
В толк не войдут совсем никак:
– Какой занёс Нечистый Леший
Их в Космос, в Свет его и Мрак?
Неразрешимая догадка…
Опять что можно ожидать
От них? Отцу с того не сладко,
Тревогой терзана вновь Мать…
Судачат этак меж собою,
И вывод их не сел на мель:
– Всегда такой пойдут тропою,
Какая будет Жизни цель,
Родит что Действия, Поступки,
Облагородя ль, бросив в грязь.
Сейчас их Души очень хрупки,
Никчемность чтоб не завелась
В них, наставлять всегда их надо,
Чтоб верный делали шажок,
Чтоб им была, другим отрада,
Что Храм их Совести высок,
Всегда Порядочность без пятен,
Живут всему, всем не во вред,
Что взгляд их чистый, всем приятен,
В нём дружелюбный, милый Свет.
Вот Сыновья ввек под надзором,
Чтоб средь добра Зло отличать
И пред соблазнами напором
Не сбросить Чести напрочь кладь,
Не затоптать её желаньем
Вовеки жить за счёт других,
Всегда давя их подминаньем
И строя Козни, бья под дых,
Себя выпячивая нагло,
А Правых ложью оплевав,
Презревши всех, они, мол, тягло,
Знать, не имеют в жизни прав.
* * *
Да, были изгнаны из Рая
Адам с позором, Ева с ним…
Да пусть Детей их цель Святая
Не превратится в прах и дым,
А даст плоды, для всех любимы,
Не встав другим всем поперёк,
Не будут злобны, нелюдимы,
Никчемный вон уймут порок.
Адам хотел то видеть, Ева
В своих беспечных Сыновьях.
– Но как среди Вселенной чрева,
В её безмернейших краях
Всё ж оказались оба Сына,
Никак доселе не поймём, —
Вопросом мучились, ох, сильно
Ночами тёмными и днём, —
Не волшебство ли, не во сне ли?
Но Спутник на борт ведь их взял
Вон из Космической купели
И на земной принёс причал!
И кружат Домыслы роями,
Но спит ответа благодать…
Одна забота Папе, Маме:
– Как не удрали бы опять!
Август, 2019 г.
Под моим окошком…
Под моим окошком
Выросла не крошкой,
А высокой, статной,
Взгляду вся приятной,
Не в шипах, как роза,
А краса‐Берёза:
Дивные серёжки,
Белые сапожки,
Локонов каскады —
Будто водопады…
Лик невинно светел,
Чище нет на свете!
Вся легка, воздушна…
В зной не равнодушна:
Делится усладой —
Милою прохладой…
Ласковы листочки
Днями, все‐то ночки…
Встала величаво —
В том имеет право,
Всеми ведь любима,
Не бежит взгляд мимо,
Ахнет изумлённый,
Сказкой восхищённый!
Расцветёт улыбкой
К ней в любви не зыбкой,
Затаив дыханье:
– Ах, очарованье!..
И погладит нежно:
– Как же ты безгрешна!
С светлою душою
Всем б так жить большою!
…А была росточком
С маленьким листочком,
В зной давал напиться
Светлою водицей,
Укрывал зимою
Снегом с головою,
Отгонял морозы,
Не лила чтоб слёзы…
Вдруг уж вид Невесты,
Не малютки жесты,
Уж осанка‐диво,
Выглядит счастливо!
В мир явилась броско!
Пышная причёска,
Стала белолицей
Девицей‐девицей,
На неё уж взгляды
Устремлять все рады,
Ей с того занятно
Стало уж, приятно…
Мир всё дальше виден,
Чёткость не в обиде.
Глядь (шутник он экий!),
Брызгает из лейки
Дождичек водицей…
Ветерочек птицей
Подлетит, играя:
– Здравствуй, дорогая!
С ним ты шутишь вволю,
Славя жизни долю,
Нет что катавасий…
Вдруг в счастливом вальсе
Кружишь с ним отрадно,
Выглядя парадно!
Он – ведь есть в том опыт! —
Перешёл на шёпот,
Ластит негой ушки…
(Всё б ему игрушки!).
Но тебе мил лепет,
И с него ты – в трепет…
Солнце с неба кручи,
Вон раздвинув тучи,
Всею заглядится:
– Хороша девица!..
Гладит, ласков, лучик,
Нежности попутчик,
Милые ей плечи,
Жаром пышут речи…
К ней стремится Птичка,
Ростом невеличка,
Юркнет в крону лихо,
Песнь поёт не тихо!
Листик смолкнет каждый,
Внемля песнь ту с жаждой
Этой Птички‐крошки,
Хлопнет вдруг в ладошки,
Пеньем восхищённый,
«Бис!» пройдётся кроной,
«Браво!» взмоет в буйство —
Мило так искусство.
Всё‐то ей занятно,
С всеми‐то приятно
С ними без остатка,
Потому как сладко…
Но коль насладится,
Упорхнёт, как птица,
К моему окошку —
Знает эту стёжку! —
Ведь её ввек очи
Всласть взглянуть охочи
На меня немножко,
Их ко мне дорожка!
Вижу каждый день я:
В том их наслажденье…
Как корабль усталый,
В шторм попав немалый,
К берегу ютится…
Иль в гнездо как птица.
В том души порывы,
Грустны и игривы!
Льнёт к окошку страстно,
Воссияв прекрасно,
Имя сладко вторя,
Без тебя, мол, горе:
– Широко раскрой‐ка!
Радость ты для ока,
По тебе страдаю,
Все другие с краю
Моего сердечка,
Будто как колечка
Спинка, бесконечна
Ведь любовь, сердечна
По тебе, любимый!
Не гляди ты мимо
Кос моих каскадных,
Бёдер, дивно ладных,
Ветви‐ручки ласку
Ждут, поверь, как сказку,
Рук твоих касанья,
Мёд ко мне вниманья,
Взора восхищенья!
Мне в том наслажденье…
Мило мне с тобою!
Всех других собою
Я навек зашторю,
В плен не сдай лишь горю
Душу ты девичью,
Преклонясь величью…
Я раскрылась… Стыдно…
Не язви ехидно,
Улыбнись отрадно:
«Всё, мол, будет складно
Нам с тобою вместе
Да без лжи и лести…»
И глядит невинно,
Не клонясь до тына,
Мне в окошко томно
И смущаясь скромно…
Распахнул я ставни!
Не скрываю давний
К ней порыв сердечный:
Я поклонник вечный —
Знает близь то, дали —
Раскудрявой крали,
Девицы‐Берёзки,
Вид что люб мне броский!
Чудо‐одеянье…
Будто изваянье,
Облачась весною
В мил‐наряд с листвою,
Летом пышной ставши,
Молода, хоть старше,
Осенью наряды
Сбросивши… Все рады,
Ведь очарованье,
Душ всех замиранье…
Невидаль‐красотка!
Смотрит нежно, кротко…
Коврик под ногами
В пёстрой‐пёстрой гамме!
Пазлы листьев это
И любви примета,
Осени подарок
От души ей ярок,
Чтоб не тяжко ножкам
Постоять немножко
До Весны явленья,
Коль красы всей звенья
Будоражат взгляды, —
Так все видеть рады!
Все видны по штучке
Пальчики и ручки,
Лебединой шейки
Нет милей вовеки,
Вся прозрачна… Сзади
Всё‐то есть во взгляде
Лиц, вон изумлённых:
Чёток удалённых
Вид объектов дальних,
Нет неясных, тайных,
Все за ней на лоне
Смотрятся уж ноне
В холоде, морозе…
А она всё в позе
Лишь очаровашки —
Нет милей милашки!
Вид всегда приятен,
Мил он и занятен…
Но в любое время
К ней спешу, встав в стремя!
К ней взметаю руки!
И уж нет нам муки.
И стремлю я взоры
На её узоры!
И она ответно
Дарит взгляд приветно,
Прочь не мча шажочка,
День ли то иль ночка,
А стоит всё рядом
С милым чудным взглядом
Под моим окошком,
В том не тяжко ножкам,
Шепчет мне листвою:
– Я навек с тобою!..
Июнь, 2019 г.
