Влас Дорошевич
В. А. Гиляровский

IV

Во избежание недоразумений оговоримся.

Договоримся.

Я не юбилейную хвалу слагаю, а пишу разбор.

Я не сравниваю:

– Кто больше?

Глупый был бы вопрос.

Мыслей не вешают (за мысли вешают). Слов аршином не меряют.

Я не сравниваю писателей.

Я сравниваю два литературных направления.

V

Горький!

П. И. Вейнберг, хватаясь за голову, стонал:

– Да ведь это все было! Было! Все это писалось! Писалось! Откуда же такое помешательство на Горьком? Чем объяснить?

Откуда?

Л. Н. Толстой, говоря о «босяцких» рассказах Горького, сказал:

– Все они у него в плащах, со шпагами, в шляпах с перьями!

Чехов, Чехов – реалист, Чехов – правдивейший из русских писателей, Чехов, ни разу не солгавший в литературе, Чехов, как медик, все строивший на экспериментах, на фактах, на «скорбных листах» жизни, Чехов, в произведениях которого находили даже «портретные сходства».

Чехов – сама правда.

Чехов, очень любивший Горького, со стоном говорил о пьесе «На дне»:

– Да ведь это же все выдумано! Это ж все выдумано!

И надо было видеть поистине мучительное выражение липа у Чехова в эту минуту! Он страдал. До такой степени: