Владислав Владимирович Сошников
Проект «Сияние». Возвращение Норы
Мы почти миновали цепочку поросших чахлыми кустиками и редкой травой холмиков, бывших когда-то руинами разрушенных ударной волной домов, когда впереди показались причудливые конструкции древнего многоярусного шоссе, искалеченным бетонным исполином возвышающегося над окружающей пустошью. Дальномер на дисплее внутри шлема показывал, что до места, где засели разбойнички-бандиты от нас сотня ярдов с копейками. Пора переходить в стелс-режим. Я повернулся к Норе, которая надо сказать на удивление правильно себя вела как напарница в нашем с ней общем деле на данный момент. Грамотно двигалась среди развалин практически не издавая шума, так что пару раз я даже оглянулся проверяя, идёт ли она за мной. Останавливаясь она умело использовала укрытия, контролируя свой сектор и не забывая поглядывать назад. Пистолет держала правильно, уверенно, не тыкая стволом мне в спину и не размахивая оружием из стороны в сторону. Нет, мы и раньше с ней частенько, особенно пока не родился Шон, выезжали на пострелушки в тир или на загородное стрельбище, где вовсю палили по мишеням из разного рода стреляющих штуковин. Нора относилась к той редкой породе женщин, которые ничуть не боятся оружия, а некоторые из них так и вовсе вполне серьёзно увлекаются стрелковым делом и всем, что связано с оружейной тематикой. Нора была где-то посередине, всерьёз «пушками» не увлекалась, но оружие любила и занималась им с удовольствием. Так же любила она пострелять. Но одно дело стрелять по неподвижной мишени в тире в спокойной обстановке и совсем другое красться среди развалин, когда адреналин бушует в крови и ты готов в любую секунду, не думая стрелять в людей на поражение, в ужасе ожидая ответной пули. И вот при всём при этом Нора вела себя на удивление спокойно, так, как будто всю жизнь только тем и занималась, что выслеживала разного рода ушлёпков, обитающих на радиоактивных просторах Пустоши. Офигеть!
–Так, милая, – обратился я к Норе. – Сейчас я дам тебе одну штуку и объясню, как ею пользоваться.
С этими словами я извлёк из кармана плаща плоскую коробочку с корпусом из алюминия, упакованную в брезентовый чехол с крышечкой и двумя маленькими переключателями под ней и протянул её Норе.
– Вот, смотри. Это личное маскировочное устройство, генератор модулированного поля в народе называемый «Стелс-Бой». Оно создаёт особое поле, которое преломляет свет таким образом, что создаётся эффект практически полной невидимости.
– Военная разработка? – спросила нора, беря у меня коробочку «Стелс-Боя» и разглядывая её с разных сторон.
– Да, но поздняя, их выпустили незадолго до Великой Войны. Когда я служил, у нас таких не было.
– И как им пользоваться?
– Так, сейчас… Смотри, вот этим зажимом закрепляешь его… ну вот здесь, на отвороте пальто и поворачиваешь вот этот рычажок – я скажу когда. После этого прибор активируется. Потом нажимаешь вот сюда – и всё, ты невидимка. У меня такой же, но заряда батарей сильно надолго не хватит, задействуем в самый последний момент, когда поближе подберёмся.
– Откуда у тебя всё это? – спросила Нора. – Все эти военные штуки?
– От Братства, – ответил я, закрепляя свои прибор на поясе.
– От какого братства?
– Милая, я потом тебе всё расскажу. Сейчас двигаемся, а то как бы нашим друзьям под эстакадой не наскучило там сидеть и они не решили выкинуть какой-нибудь фокус.
Я перехватил поудобнее винтовку и мы двинулись дальше, осторожно пробираясь среди камней и обломков бетонных плит, по большой дуге обходя место, где, как мы уже знали, находилась засада. Примерно с полчаса мы двигались таким образом и в конце концов очутились на верхнем ярусе скоростного шоссе, на краю обвалившейся секции с торчащими кусками ржавой арматуры, зайдя в спину поджидающим караван разбойникам.
– Включай прибор, – шепнул я Норе, активируя свой «Стелс-Бой».
Раздалось негромкое гудение и через секунду наши фигуры будто растворились в воздухе, совершенно сливаясь с окружающей местностью. Если сидеть неподвижно, то кто-нибудь может пройти рядом и абсолютно ничего не увидеть до тех пор, пока из пустоты не прилетит пуля и не вопьётся ему в тело. Я потихоньку выглянул сбоку, из-за края крошащегося дорожного ограждения и огляделся. Так, что у нас тут… Ага, вот они, сидят родимые. Сверху мне прекрасно было видно, как за камнями возле дороги расположились поджидающие добычу рейдеры. А вот и давешняя троица, два парня и девушка. Рассредоточились вдоль обочины, старательно прячась в пожухлой траве. Особняком держатся, видно, что сработанная команда. Других врпрягли в эту затею скорее всего решив, что сами они не справятся. За процент с награбленного. Вполне распространённая практика среди рейдеров. А вон и ещё двое, засели за опорами с двух сторон, чтобы взять огнём крест-накрест, как только караван втянется под полотно эстакады. Те же трое молодых, что в траве за камнями сбоку добавят, как только народ с телег спрыгивать начнёт. И ещё двое сидят наверху, на том ярусе, что проходит как раз под нами, за ограждением прячутся. Вот с этих я пожалуй и начну.
Так, что у нас по оружию? У молодых за камнями самодельные гладкостволки, у всех троих, такие же, как у Калеба. Если они в нашу сторону и начнут палить, то скорее всего хрен куда попадут, далековато для их пукалок будет. А вот мне отсюда в самый раз стрелять. У парней под эстакадой что? Ага, вижу, у одного нарезной охотничий карабин с продольно-скользящим затвором, двое с пистолетами сидят, с какими – не вижу отсюда. А вот у тех, что под нами, пушки посерьёзней уже будут: у обоих китайские клоны АК в руках. Старые, потёртые, но всё ещё весьма серьёзные машинки. Вот они-то нас с Норой достать смогут, если что. И если успеют. Но я им такого богатого шанса оставлять не собирался.
– Твои за колоннами. Вали сначала того, который с ружьём, потом остальных. Начинаем по моему выстрелу.
Воздух рядом чуть дрогнул, тихо прошелестела ткань – это Нора подняла пистолет и взяла злодеев на мушку. И опять я поразился её хладнокровию: не суетится, не мандражирует, не истерит по-женски и не задаёт глупых вопросов, а точно и чётко выполняет всё, что нужно, прямо как заправский коммандос. Да-а, стоило пережить ядерную войну и просидеть вечность в холодильнике, что бы узнать свою чудом воскресшую жену с новой, не известной доселе стороны.
Прогнав ненужные мысли из головы, я слегка перегнулся через край и взял на прицел первую жертву. Выдох, плавно потянуть за спуск… Винтовка глухо кашлянула, выплюнув тяжёлую пулю со стальным сердечником и послав её прямиком в покрытую затёртой и засаленной бейсболкой голову. Чмок! Красное облачко окутывает поражённую часть тела рейдера и он мешком падает на месте, враз лишившись верхней части черепа вместе с мозгами, или что у него там было вместо них. Простреленная бейсболка улетает в неизвестном направлении. Второй бандит оказался на редкость шустрым, видать опытный – вмиг развернулся на карачках, задрав кверху ствол своего потёртого АК и выискивая, откуда пришла угроза. Одновременно он попытался вскочить и уйти в сторону, но не преуспел в этом. Две пули настигли его, когда он уже почти оказался на ногах, прошив ему грудь навылет. Рейдер завалился на спину, заливая покрытое трещинами дорожное полотно кровью. Не мешкая я перенёс прицел вниз, что бы помочь Норе и прижать троицу молодых рейдеров, но вот тут меня ждал сюрприз! В доли секунды выпустив по засевшим за колоннами бандитам шесть пуль по паре на брата и не промазав ни разу, моя жена мгновенно развернулась и направила оружие на тех, что залегли в траве у дороги. Бах-бах-бах! И снова попала! С такого расстояния! Я видел, как уткнулся в траву один, тот, который повыше, выпустив из мёртвых рук свой карабин. Услышал, как завизжала от страха девчонка, вскочила и бросилась бежать, в панике бросив своё оружие, но не пробежала и трёх шагов, как в спину ей воткнулись одна за другой три пули, свалив с ног. Она упала, чуть прокатилась по земле и замерла, раскинув руки. Оставшийся в живых рейдер внезапно осознав, что все товарищи полегли, а он теперь остался в гордом одиночестве и из охотника внезапно превратился в дичь , вскочил и паля в белый свет, как в копеечку ринулся сломя голову прочь от разрушенного шоссе, в панике стараясь убраться подальше от этого страшного места, где уже вовсю веселилась смерть. Я повёл стволом винтовки, выцеливая быстро удаляющуюся фигуру, но тут над моей головой хлопнул выстрел, выброшенная гильза отскочила от моего рукава, а убегавший бандит споткнулся и замедлил свой бег. Я трижды нажал на спуск и парень рухнул как подкошенный, затихнув теперь уже навсегда.
– Все, что ли? – задал я риторический вопрос, водя стволом по сторонам в поисках опасности.
– Чисто, – совершенно по-военному ответила Нора. – Никого не вижу.
– Выключаем маскировку, – сказал я, глянув на индикатор заряда батареи.
Раздался щелчок и фигура Норы образовалась в шаге от меня прямо из пустоты. Я материализовался следом.
– Возьми, – протянула мне прибор Нора, держа в другой руке пистолет.
– Оставь себе. Домой придём – зарядим оба. Ты как?
– Нормально, – пожала плечами она, убрав «Стелс-Бой» в карман пальто. – Даже самой странно. Будто это я, и не я…
– Честно сказать, я охренел малость, когда ты стрелять стала – да как! Я очень сильно сомневаюсь, что сам так смог бы. Ты меня не перестаёшь удивлять, любимая.
– Я сама себе удивляюсь, да так, что даже боюсь, – призналась Нора. – Откуда всё это? Все эти умения… Всё как-то само собой получилось, я даже подумать ни о чём не успела, руки сами всё сделали. Когда, где я научилась так стрелять? И убивать так хладнокровно… У меня ведь даже руки не дрожат! И мне их не жалко, понимаешь?! Совсем не жалко! И знаешь что? Мне это даже понравилось! Боже, боже – кто я?!
И она, вдруг выронив из руки пистолет, горько зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. Я поспешно стянул с головы шлем, не забыв выдернуть разъём из гнезда, бросил его к ногам, и шагнув к Норе обнял её, прижав к себе.
– Не плачь, милая, не плачь, мы же вместе, – шептал я ей, поглаживая её по волосам, а она всхлипывала у меня на груди. – Мы со всем справимся, всё одолеем… Всё будет хорошо, слышишь, я люблю тебя.
Так мы и стояли на шоссе какое-то время обнявшись и прижавшись друг к другу. Нора понемногу затихла, лишь изредка вздрагивала и вздыхала.
– Солнышко, нам пора идти, – я потихоньку разомкнул объятия и отпустил её. – Нужно проверить убитых и вернуться назад к фермерам.
– Пошли, – кивнула Нора и слабо улыбнулась. – Спасибо тебе Нейт, милый, я то же очень тебя люблю.
Она шмыгнула покрасневшим носом, вытерла кулачком глаза и подняла валявшийся под ногами пистолет. Обтёрла рукавом, перезарядила и засунула обратно за пояс. Я же поднял с земли шлем и снова водрузил его себе на голову. Мы спустились с эстакады сначала на нижний ярус, а после на землю и не спеша двинулись к месту избиения рейдеров.
– Не расслабляемся, – сказал я, держа приклад у плеча.
Ничего, никакого движения вокруг, только ветер колышет пожелтевшие стебли травы, заставляя их тихонько шелестеть.
Вот показались из-за обломка бетонной плиты ноги, обутые в стоптанные ботинки с ребристой подошвой, сделанной из старой покрышки. Ещё шаг вперёд и вот уже весь владелец ботинок предстаёт перед нами. В весьма неприглядном виде, хочу я вам сказать. Чуть выше на камнях лежал второй, нелепо подогнув под себя руку и свесив голову меж двух крупных валунов. Кровь из простреленной груди медленно стекала вниз, собираясь в маленькую лужицу. Кап, кап… Вот так всегда: сегодня жив, а завтра жил… Эх, нелегка ты доля бандитская, непроста и тяжка ты жизнь рейдерская, всегда найдётся кто-то, кто захочет пустить тебе бедолаге кровь… И куда же бедному рейдеру податься? Только в Пустошь, туда, где иногда проходят одинокие караваны, где богатенькие фермеры и торговцы везут так много вкусностей в своих коробах, гружёных на телеги с высокими бортами!
Ну вы мой сарказм поняли, надеюсь. Мерзавцы получили по заслугам и мне совершенно, абсолютно их не жаль. Столько времени прошло со времени Великой Войны, «тёмные века» полные ужаса, невыразимой жестокости и полнейшего беспредела уже миновали, жизнь во многих анклавах вполне налаживается. Опасные для людей мутанты и прочие разные кровожадные твари по большей часть истреблены Братством Стали и поблизости от поселений в Содружестве если и появляются, то крайне редко, обитая по большей части в глубине пустошей на севере, на покрытых буйными зарослями радиоактивных руинах разрушенных городов. Работы, а значит и возможности жить вполне благополучно и сытно полным-полно в набирающих силу хозяйствах по всей округе. Там постоянно нужны рабочие руки. Но нет! Постоянно находятся те, кто пополняет собой разношерстую породу рейдеров, словно стаи бродячих собак шныряющих и кочующих по разрушенным районам Бостона и окружающей их территории штата. Временами эти дикие своры отморозков сцепляются между собой, успешно прореживая собственное поголовье. Тем самым они сильно облегчают работу охотникам за головами. Таким, как я к примеру. Или наоборот, несколько банд объединяются для совместных действий и тогда всё – мама не горюй! Плачьте фермеры и прочие честные труженики, пришли по вашу душу.
Братство Стали по-настоящему, всерьёз защищает и контролирует только стратегически важные с их точки зрения объекты. Такие, как уцелевшие и восстановленные заново электростанции, промышленные зоны, не подвергшиеся тотальному разрушению или что иное, где хоть что-то, хоть какое-нибудь оборудование можно было восстановить и использовать. То есть места, где сохранились и уцелели остатки довоенных технологий, ресурсов или производств. До простых обывателей, мирных жителей пустошей им по большему счёту никогда не было никакого дела. Но в последнее время расклад сил на просторах Великой Пустоши несколько поменялся с появлением новых, быстро набирающих вес и авторитет организованных сообществ. И эти организации стоят того, что бы рассказать о них боле подробно.
Первые среди прочих равных, это Синдикат Наёмников с севера. Эти парни с первых же секунд внушали к себе уважение, без дураков. Не то, что растерявшие всякое доверие и обосравшиеся дальше некуда до полного, ниже плинтуса падения репутации Стрелки. Но всякие мелкие банды рейдеров гонять – для них только терять время и тратить ценные ресурсы размениваясь на мелочёвку, за истребление которой большого куша не получишь. Синдикату куда как выгодней заниматься организованной охраной крупных торговых караванов или держать форпосты на границе скоплений крупных фермерских хозяйств, оберегая их от всякого рода угроз извне за «долю малую».
Вторые по силе – это конечно же возрождённая из пепла, словно птица Феникс организация Минитменов. Минитмены служат для того, что бы отражать неожиданные атаки на поселения, случись такое, и сдерживать нападения крупных банд, пока наёмники не подтянутся с крупным калибром – вот их основная функция. А гонятся за отдельно взятыми головорезами по пустошам – это удел уже совсем других людей. Вот и занимаются рейдерами такие как я охотники за головами, работая в одиночку или маленькими командами, изредка объединяясь для уничтожения особо крупных банд. Братство поощряет подобную деятельность, со скидкой продавая охотникам оружие и боеприпасы на своих немногочисленных торговых точках, которые содержит в разных местах Содружества. Мне проще: являясь действительным членом Братства Стали в звании рыцаря я имею доступ к девайсам, получить которые для большинства других практически невозможно, что, как вы уже наверное успели заметить, здорово облегчает мне жизнь и выполнение моей работы. Как я стал тем, кем я стал, спросите вы? А я вам отвечу: а что мне, скажите на милость, оставалось делать? Чем было ещё заниматься человеку, волей судьбы заброшенному в мир, переживший ядерный апокалипсис? Причём спустя много-много лет после его окончания? Задатков фермера во мне нет и никогда не наблюдалось, землю копать и скотину разводить я не люблю, да и не умею. И учиться не собираюсь. Мои попытки заниматься коммерцией, которые я предпринимал перед самой войной, никаких особенных прибылей мне не приносили тогда и уж тем более не принесли бы теперь. А вот боевые навыки, полученные ещё во время армейской службы и которые я постоянно стараюсь развивать, наоборот – весьма мне пригодились, особенно после того, как я вылез наружу из того гребанного морозильника.
Осмотрев поле боя, а вернее – побоища, мы с Норой вернулись обратно к развалинам, где ощетинившись стволами и тревожно посматривая из-за телег нас ожидали фермеры. Я аккуратно выглянул из-за угла полуразрушенного дома и крикнул:
– Эй, обоз, не стреляйте! Это мы!
– Мистер Стюарт! Слава богу, вы вернулись! – долговязая фигура Эббота-старшего показалась из-за телеги и направилась к нам. Позади отца смешно семенил Калеб, то и дело поправляя великоватую шляпу, всё время норовившую съехать ему на нос. Старую отцовскую, не иначе.
– Заждались? – улыбнулся я, подходя к Эбботу вплотную.
– Мы очень волновались, сэр, – сказал Калеб, голос которого мы услышали впервые за всё время нашего совместного путешествия. Отец глянул на сына и утвердительно кивнул.
– Всё закончилось довольно быстро, в основном благодаря… кхм… моей жене.
Фермеры с удивлением посмотрели на Нору, с лёгкой улыбкой на губах гладящую по косматому лбу одного из быков. Бык стоял, наклонив рогатую голову к земле и притихнув от удовольствия, что наблюдать было довольно-таки странно, учитывая буйный и независимый нрав этих животных, никого не признающих и обычно не дающих приближаться к ним вплотную никому, кроме их погонщиков.
– Тогда, я думаю, можно двигаться дальше – солнце уже высоко, а нам ещё предстоит преодолеть изрядный отрезок пути, что бы добраться до дома.
– Да, командуйте своим людям выдвигаться, мистер Эббот. Мы снова идём впереди вас. Только на сей раз держитесь поближе, а мы не будем сильно спешить.
– Я надеюсь, что запас засад на наш караван на сегодняшний день исчерпан, – скупо улыбнулся фермер, дотронулся двумя пальцами до полей своей шляпы и направился назад к телегам.
– Спасибо вам, сэр, мэм, – учтиво кивнул нам с Норой Калеб и поспешил вслед за отцом.
Мы проводили его взглядом и пошли обратно к разрушенному шоссе. Наш путь пролегал мимо места неудавшейся засады, где среди камней и пожухлой травы остывали тела сегодняшних неудачливых налётчиков. Скоро до них доберутся падальщики и от тел останутся только разбросанные, обглоданные кости да клочья разодранного и окровавленного тряпья. Хоронить я их не собираюсь, ещё чего не хватало! Я при Норе даже их карманы шмонать не стал. Хотя по правде сказать, чего там брать-то – голытьба голытьбой, да и только. Стволы – наверняка старьё, да ещё в добавок краденное. Да и не нужны они мне вовсе, пускай фермеры их забирают если хотят, им поди нужнее. По карманам шарить, как я уже сказал, при Норе я не буду, не знаю, как она отреагирует, не хочу рисковать. Эббот мужик правильный, наверняка отблагодарить захочет, хоть мне это и не обязательно. Я от Братства за уничтожение мелкой банды рейдеров, да ещё на месте преступления награду в любом случае получу.
Где доказательства работы, спросите вы? А я отвечу, что пока мы крались и воевали, стреляли и убивали, всё это безобразие снимала миниатюрная видеокамера, закреплённая на моём шлеме, и эти кадры я предоставлю на базе в качестве доказательства моих с Норой подвигов. Представляю, как будет ржать до слёз капитан Кейдж, оставшийся за главного в бостонском отделении Братства Стали после отбытия оттуда дирижабля «Придвен» с коммандером Макстоном на борту, когда узнает, что бандитов перестреляла практически в одиночку моя неизвестно откуда взявшаяся жена, а я был всего лишь, как бы это правильно выразиться… на подхвате. Да что там Кейдж, весь персонал базы будет валятся со смеху. А, пофигу! Пускай смеются и ржут на здоровье сколько им влезет, меня это никак не трогает. Главное, что Нора со мной рядом, а всё остальное вообще пускай идёт лесом!
Видимо те, кто заседает в небесной канцелярии решили, что на сегодняшний день приключений на нашу долю достаточно и весь наш дальнейший путь прошёл на удивление гладко. Мы дошли до развилки старого шоссе немного не доходя Конкордата – небольшого пустующего и потихоньку ветшающего городишки к востоку от Сенкчуари. Там дождались, пока нас догонят фермеры и стали с ними прощаться. В награду за помощь Эббот-старший клятвенно обещал прислать через неделю целую телегу провизии в поселение. Что ж, посмотрим. На том и распрощались. Мы с Норой потопали дальше по растрескавшемуся асфальту шоссе, ведущего в гору, туда, где за холмом на острове посреди двух рукавов обмелевшей ныне речки находился наш дом.