Владимир Муравьёв
Ставь против горя свою доброту…
Володя, а сейчас Владимир Юрьевич Муравьев стал очень хорошим врачом. Готовя это выступление, мы были с Артуром довольно длительное время в диспансере, где Владимир возглавляет эндоскопический центр, организованный им самим, и видели, с каким уважением к нему относятся больные, как он сам внимательно и доброжелательно относится к ним, как тепло о нем отзываются коллеги.
При всей своей загруженности (он еще занимается научной работой), Володя находит время для общественной работы. Он является секретарем партийной организации. Я считаю, что все это закономерно. Ведь хорошо известно, что чем больше человек занят, тем он больше успевает. А Володя успевает делать много и делать хорошо.
На встречу пришло много молодежи, был полный зал. Почти 2-х часовое выступление Володи Муравьева было выслушано с большим вниманием и интересом, сопровождалось дружными аплодисментами. Хочется верить, что такие встречи у нас в институте будут чаще. Мы все очень благодарны Володе. По его настоятельной просьбе весь сбор от концерта перечислен в фонд Чернобыля.
Пожелаем Володе больших успехов!
«Советская Татария», 24 апреля 1987 г.
Медицинский «десант» на КамАЗе
Почти два месяца вели комплексный профилактический осмотр рабочих, инженерно-технических работников и служащих инструментального завода Камского объединения по производству большегрузных автомобилей врачи республиканского онкологического диспансера, специально выезжавшие в город Брежнев.
Поездке предшествовала большая организационная работа, ведь это был практически первый в республике опыт подобного рода, которому предстоит стать основой широкой реализации комплексной целевой программы «Здоровье». Была создана бригада врачей разного профиля, владеющих к тому же несколькими специальностями. В ее состав вошли хирурги Н. Золкин и И. Магомедов (он, ктстати, руководил всей выездной бригадой), гинекологи С. Галеева и А. Панов, эндоскописты В. Муравьев и М. Самигуллин, цитолог, кандидат медицинских наук Г. Харутдинова, медсестра Е. Кудрявцева и лаборант М. Анисимова.
Прием организовали в цеховых здравпунктах, то есть в непосредственной близости к рабочим местам. Это дало возможность вести осмотр, как говорится, без отрыва от производства, да и чисто психологический фактор (не надо ждать очереди) сыграл свою роль.
Казанские врачи читали лекции, давали консультации, проводили беседы…
В ходе обследования был выявлен ряд серьезных (к счастью, немногочисленных) заболеваний работников, нарушений в системе общественного питания.
В конце нынешнего года запланировано провести повторный, уже более «прицельный», осмотр, а затем на основе и с учетом полученных результатов такая же работа будет проведена и на других предприятиях. Для врачей медсанчасти объединения намечен выездной цикл усовершенствования по общей онкологии силами кафедры хирургии и онкологии Казанского ГИДУВа и врачей республиканского онкологического диспансера.
– Для более успешной работы в будущем – сказал главврач диспансера Р. Хасанов, – предполагается использовать ЭВМ. Для этого в НИИ онкологии Минздрава РСФСР составлена специальная программа, и будет использована на КамАЗе, а впоследствии и на других крупных промышленных предприятиях республики. Цель этих мероприятий заключается в том, чтобы выявить так называемые «группы риска» и регионы наибольшей вероятности возникновения опухолевых заболеваний, а также учесть различные факторы, влияющие на их появление, разработать и, если понадобится, немедленно применить активные профилактические меры. Нелишне отметить, что вся эта работа проводится на общественных началах, по инициативе руководства и общественных организаций диспансера и КамАЗа и рассматривается коллективами как первый вклад в реализацию комплексной целевой программы «Здоровье». Первый – ибо это лишь начало – большой и очень нужной работы, на которую нацеливают советских врачей решения XXVII съезда партии январского (1987 г. ) Пленума ЦК КПСС.
«Комсомолец Татарии» 7 июня 1987 г.
«Сердцем и памятью стал ты богаче…», В. Якупова
«Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно…» Ноги утопают в траве, в воздухе плывут разноцветные мыльные пузыри. Палатки, костры, комариный хор и соловьиные трели, штормовки и кеды, велосипеды и «Жигули»… Таков калейдоскоп традиционного весеннего фестиваля самодеятельной песни, который в окрестностях Айши Зеленодольского района.
На этот раз организаторы фестиваля, члены КСП «Апрель» предложили любителям самодеятельной песни выступить на тему охраны окружающей среды. Поэтому, чтобы не загрязнять окружающую среду, слов на ветер никто не бросал, предпочтение было отдано песне. Она звучала с импровизированной сцены, ребята пели о зверятах, а взрослые – не только о проблемах экологии. «Братьев меньших», которых сегодня, увы, «бьют по голове», показывали клубы пантомимы: защити животных, царь природы!
Была палатка, куда всяк вошел, но не в гости, а чтобы поставить свою подпись под протестом строить биохимзавод в зеленой зоне Казани.
В траве кувыркались дети. Брали в руки гитару Борис Львович, Владимир Муравьев, Валерий Боков – имена этих авторов-исполнителей известны не только казанцам. Но не только их песни привлекли всеобщее внимание. Тем и хорош фестиваль, что он открывает нам новые имена.
Приз зрительских симпатий присужден казанцам Р. Закиеву и Ю. Давыдову. А «Гран-при» получила самая юная участница фестиваля – четырехлетняя Таня Муравьева.
«Советская Татария», 7 июня 1987 г.
Я гитару настрою, М. Медведев
Москва и Тюмень, Минск и Казань, Горький и Краснодар – вот далеко не полной список городов, куда в прошлое воскресенье съехались «Менестрели», «Пилигримы» и многие другие ансамбли и отдельные исполнители самодеятельной песни на свой третий фестиваль.
Авторы и исполнители самодеятельных песен из нашей республики местом своей встречи выбрали живописный уголок под Казанью у деревни Айша. Сюда же за сотри, а то и за тысячи километров съехались самодеятельные певцы из других городов страны. На этот раз фестиваль посвящался защите окружающей среды и проходил под девизом «Беречь природу – дело каждого!»
И зазвучали песни – радостные и грустные, сатирические и лирические. И зазвенели под пальцами чуткие струны гитар. И завращались кассеты сотен магнитофонов, чтобы разнести по свету самые сокровенные мысли, переложенные на музыку, и сохранить навсегда память о прозрачных родниках поэзии, о незамутненных помыслах сотен и тысяч душ, жаждущих очищения, понимания и любви.
Как по мановению волшебной палочки вырос на зеленом ковре огромной поляны разноцветный палаточный городок почти на две тысячи «жителей». Засуетился народ, устраивая свой недолгий туристский уют. Задымились костры. Забурлила на них похлебка, вкуснее которой, наверное, ничего не бывает на свете. А у одной из палаток ребята бросили все дела. Покорила, околдовала собравшихся здесь ценителей музыки студентка музыкального училища из Устинова Наташа Ермилова чарующими звуками своей скрипки.
А народ все прибывал. Иные прикатили на поляну на транспорте собственной конструкции, как например, молодой житель Зеленодольска Валерий Григорьев по прозвищу Кулибин. У фестивального перекрестка парад-приветствие для вновь прибывших открыла сама Мать-природа, принявшая обличье театра-студии Казанского университета Ольги Соловьевой. Одним из героев этой красочной феерии стал совершенно беззащитный, по мнению собравшихся, крокодил, который смеялся до слез на веселой и остроумной пародией «Баланда» в исполнении ребят из казанского клуба «Пантомима».
«Нет повести печальнее на свете, чем жизнь крокодилов в этом миру» – вот такую тему для своей песни избрал фрезеровщик из Чебоксар Михаил Гребенщиков. А инженера по обслуживанию ЭВМ из Москвы взволновала судьба тибетского снежного человека. Но больше всех слушателей собрал вокруг себя заведующий эндоскопический центром, врач Владимир Муравьев, удостоенный за заслуги в развитии самодеятельной песни премии Ленинского комсомола Татарии.
А вот Александру Спиридонову, заведующему сектором культуры ЦК ВЛКСМ, похоже, было не до песен. Ему пришлось участвовать во всех дискуссиях, стихийно вспыхивавших на поляне, и ответить не на один десяток вопросов, каждый из которых был далеко не из легких. На мой вопрос о его собственном отношении к самодеятельной песне Александр сказал:
– Лет, пожалуй, тридцать это явление больше сталкивалось с неприятием, чем с пониманием. Но оно выжило, несмотря ни на что, и уже этим доказало свое право на существование. По моему глубокому убеждению, цель подавляющего большинства авторов и исполнителей самодеятельной песни – достучаться, разбудить в душах людей то, что они порой прячут глубоко, стесняясь, сами не зная, чего. В общем, я – за!
– Даже не верится, – добавил организатор фестиваля Стас Аршинов, председатель казанского клуба студенческой песни «Апрель», в недавнем прошлом крановщик, – что прошло уже три года с тех пор, как мы собрались на первую свою встречу и запели, что называется, в полный голос. Наш тертий по счету фестиваль – лучшее доказательство того, что самодеятельная песня находит все новых и новых поклонников.
«Вечерняя Казань», июль 1987 г.
Возвращение фестиваля.
Во второй раз, после семилетнего перерыва, под Куйбышевом проведен знаменитый фестиваль авторской песни имени В. Грушина.
Что такое Грушинский слет, как его привычно называют даже те, кто на них ни разу не был и знает его лишь по слухам?
– Это уже 14 песенных праздников в Жигулях, собиравших каждый год десятки тысяч участников из множества городов страны;
– это палаточный город со своими улицами и площадями, с кострами по «интересам»;
– это плавучая сцена, сделанная в виде огромной гитары с задником – парусом яхты, и Гора – крутой жигулевский склон, густо облепленный слушателями;
– это живая память о Куйбышевском студенте Валерии Грушине, который был туристом, любил и собирал самодеятельные песни и в одном из саянских походов погиб, спасая тонущих детей;
– это творческая лаборатория авторской песни, это огонь, от которого зажигались фестивальные костры в доброй сотне других городов: Норильске и Минске, Владивостоке и Тынде, Свердловске, Алма-Ате, Казани…
– Грушинский фестиваль – это уникальный клуб под открытым небом, накопивший за двадцать лет своей истории поучительный опыт проб и ошибок, побед и проблем.
Обо всем этом и ведут разговор казанский врач, лауреат премии комсомола Татарии, член жури фестиваля Владимир Муравьев: поэт, автор песен, председатель жюри XIV Грушинского Борис Вахнюк и наш корреспондент Наталия Жданова.
Н. Жданова: Давайте начнем с казанцев. В нашей делегации, костяк которой составлял городской клуб самодеятельной песни «Апрель», были и достаточно зрелые авторы, и вполне конкурентоспособные исполнители. Почему же ни один из них не стал лауреатом или хотя бы дипломантом фестиваля?
В. Муравьев: На участие в конкурсе было представлено около тысячи песен. И слишком много обнаружилось на этот раз претендентов, если можно так сказать, высокого среднего уровня. Выделяться на этом фоне можно было только ярким всплеском. Мы оказались не хуже, но, к сожалению, и не лучше других. Ну, а некоторые, я это знаю, обдуманно отказались от участия в конкурсе… Что греха таить, иные, став лауреатами, считают это звание чуть ли не пожизненным, начинают «прокатывать» однажды найденное, забывая о том, что авторская песня – это постоянное движение вперед и вверх и авторов и исполнителей.
Б. Вахнюк: И обязательно слушателей!
Н. Ж. : Да – мы подошли к очень важной теме. Все привыкли, что на Грушинский фестиваль приезжает особый слушатель, что спеть перед Горой – это значит проверить песню на честность, на мастерство, на своевременность. Всегда Гора была и строгим судьей, и чутким адвокатом, и думающим собеседником – в конечном счете, соавтором хороших песен. Сравнивая же фестивали 70-х с нынешними, так и хочется сказать: а ведь Гора с Горой не сходятся…
Б. В. : На правах старожила Грушинского вспомню один эпизод. Год 1978-й. Где-то за полночь, в разгар конкурсного концерта, обрыв кабеля электропитания. Квартет ВНИИ (это он пле тогда на «Гитаре») мужественно продолжает песню в кромешной темноте. Гора возмутилась, зашикала, заорала: «Свет!»? Ничуть не бывало. Без всяких просьб вспыхнули по всему склону тысячи фонариков. Сошлись тысячи слабых лучиков на сцене-гитаре, ярко осветили ее, не испортили песню, помогли ей.
В. М. : ты еще сымпровизировал тогда: «С поддержкой такой можно петь до утра – большое спасибо, товарищ Гора!».
Б. В. : К сожалению, сегодняшняя Гора не располагает к подобным импровизациям. Стала она какой-то всеядной, похожей на оценщика в ломбарде, извините уж мне такую параллель. Думаю, сказалось семилетнее отсутствие фестиваля в Жигулях. Гулко отозвался тот самый затяжной запрет на песню, который был вызван то ли нежеланием понять и поддержать явление, то ли чьей-то житейской трусостью: как бы чего не вышло. В основной своей массе Гора хорошо знакома с диско, хард-роком, ориентируется в джазе, а в собственно авторской песне находится, пожалуй, на стадии начальной школы. Чье-то непродуманное волевое решение обернулось потерей целого поколения слушателей авторской песни.
В. М. : По-моему, ты слишком категоричен. Не нужно забывать, что на Горе было много случайных людей, приехавших на фестиваль не за песней. Жигули – это ведь популярная у куйбышевцев зона отдыха.
Н. Ж. : А не кажется ли вам, уважаемые члены жюри, что и вы во многом позаботились об удовлетворении этого самого усредненного вкуса? Ведь значительная часть лауреатского концерта оказалась сориентированной не на размышления, а на развлечение. Уже потом, когда отшумели на эстраде трещотки и флейты, губные гармоники, скрипки, бонги (и даже контрабас), за которыми не всегда можно было расслышать бардовскую гитару, Гора вернулась к кострам. Там –то в послефестивальных разговорах и прозвучало на редкость единодушное недоумение по поводу излишней «эстрадности» концерта. Впрямую задавались вопросы: где истинная бардовская песня, ее гражданственность, патриотизм, высокая духовность?. .
В. М. : Я считаю, что жюри с главной задачей справилось. Отобрано было действительно лучшее из того, что представили на конкурс. Иное дело, ЧТО привезли ребята на фестиваль. И вообще, не нужно паниковать, что нет новых ярких авторов, что слишком мало песен, в которых остро и отчетливо жил бы сегодняшний день со всеми его насущными вопросами, противоречиями и перспективами. Осмысление происходящего, да еще в виде талантливой песни не терпит суеты, торопливости. Я не предлагаю рецептов, но все-таки не стоит выносить к людям беспомощные попытки песен – своих и своих знакомых, где к месту и не к месту звучит: «перестройка», «ветер перемен, «если только будет мир» – все, что осталось от современности. Куда полезнее было бы обратиться к бардовской классике и убедиться, что многие старые песни звучат сегодня так, как будто написаны сейчас. Конечно, у каждого времени – свои песни. Пусть проникают в них модные ритмы, элементы театра, хоть цирка, лишь бы песня не оказалась при этом «ряженой». Только не забывали бы молодые пишущие и поющие о законах жанра: «А песню подхватит любой, а песне найдется работа, покуда в ней каждая нота оплачена нашей судьбой»…
Б. В. : Так какие все-таки были у зрителей основания для выражения «вотума недоверия» жюри? Время диктует и фестивалю поиск новых форм. Это хорошо. Плохо, что в результате поиска нового Грушинский остался без… коллективного жюри. Оно было разделено на четыре группы. Четыре группы жюри – четыре эстрады – четыре отдельных, не связанных друг с другом конкурса. Члены жюри, независимо друг от друга, отбирали лауреатов, как говорится, каждый на свой вкус. Я был председателем, но работал в одной из пяти групп, так что большинство победителей конкурса увидел впервые уже в итоговом концерте. Хотя он-то и должен был стать исходным, конкурсным, чтобы и Гора могла сверить свои пристрастия с нашими решениями, чтобы и члены жюри, собравшись наконец все вместе, посоветовались, поспорили, в иных случаях прибегли бы к голосованию, определяя, кто достоин звания лауреата, а кто не дорос еще до него. Отсюда – сбои, холостые обороты итогового концерта, отсутствие порой глубины и в самих песнях, и в исполнительской манере. Разумеется, все это можно было заранее продумать, предположить, спрогнозировать. Но у нас – и у жюри, и у оргкомитета – на это просто не хватило сил. Слишком много их было потрачено на борьбу за фестиваль, на нервозное ожидание, снимут ли непонятный запрет на него, положат ли конец этой затянувшейся нелепости.
Н. Ж. : Так уж складывается у нас беседа, что мы идем только по болевым точкам в судьбе фестиваля, как бы оставляя «за кадром» все то бесспорное, что давал и дает он тысячам людей, знающим истинную цену настоящей поэзии и музыке, дружбе, бескорыстию. Тем, кого авторская песня учит отличать правду от правдивости, красоту от красивости, возвышенность от ходульности. Почему же висит столько лет над Грушинским фестивалем отнюдь не гамлетовское «быть или не быть»? Почему кто-то неизвестный, ни разу не побывав на этом песенном туристском слете, не вкусив его атмосферы, решается – на всякий случай – взять да и запретить?
Б. В. : Вопросы, на которые пока нет ответа. Но я добавлю к ним еще один: не повторится ли в следующем году та же история? Есть у меня снимок, сделанный в 1980 году: намертво вбитый посреди фестивальной поляны стол с аккуратной надписью белым по черному: «Фестиваль памяти Валерия Грушина отменен». Разве можно отменить память? Знаете, под какой рубрикой газета «Известия» поместила материал о фестивале? «Учиться демократии»…
В. М. : Грушинский должен быть официально признан Всесоюзным фестивалем. Он заслуживает этого по всем статьям и практически таковым давно уже является. Правда ЦК ВЛКСМ провел год назад I Всесоюзный фестиваль авторской песни в Саратове. Сейчас в высоких кругах решается, где быть следующему – в Таллине или у нас в Казани. Но разве это должно подвергать угрозе существование Грушинского? Пусть будет много фестивалей. Пусть один из них станет творческими мастерскими, другой – смотром молодых сил, третий – ретроспективой туристской, студенческой, армейской самодеятельной песни. Вариантов множество. И столько возможностей, желания работать у каждого из нас, у недавно созданного Всесоюзного совета авторской песни, у КСП, которых в стране сотни…
Н. Ж. : Мы посоветовались и предлагаем в завершение всего три имени, которые обнародовал 14-й Грушинский фестиваль.
Куйбышевец Сергей Зарубин. Гора встала, когда звучал его «Печальный дождь», песня, написанная им во время службы в Афганистане и посвященная погибшим товарищам.
Марина Попова из Новосибирска. Она интересно, по-своему продолжает песенную традицию, начатую Новеллой Матвеевой, Вероникой Долиной, Ольгой Качановой.
Виктор Забашта (Ворошиловград). «Антипосвящение лжеперестроившимся» – самый, пожалуй, яркий образец его песенной публицистики. А «Песня об отце» – честное, личностное произведение о войне.
Возможно, мы встретимся с этими авторами и на нашем, Казанском фестивале.
Вечерняя Казань, 16 сентября 1988 г.
Небезобидное арбузное семечко. В. Красножен.
Известно: осенняя пора предоставляет возможность отведать самых разнообразных, порой экзотических, овощей и фруктов. И вполне естественно побаловать своего ребенка арбузом, дыней, лесным орехом или арахисом.
На первый взгляд, кажется странным искать во всем этом криминал.
Однако…
Ребенок ел арбуз и подпрыгивал на ножке. Вдруг он поперхнулся, закашлялся, начал задыхаться… подобная картина, к сожалению, типична. Арбузное семечко или мякоть провалилась через голосовые складки, попали в трахею и затем в бронхи. В таких случаях врач еще может помочь. Но ведь порой инородное тело ущемляется голосовыми складками, и тогда летальный исход наступает в считанные минуты.
Так что вторая половина лета и начало осени для нас, детских лор-врачей, пожалуй, самая беспокойная. Чего только не приходится доставать из носа или горла малышей! Кусочки яблока или груши, семечки, косточки, горох и т. д. и т. п.
Сложность лечения определяется низким уровнем техники, возможности которой, увы, весьма ограничены. Мы используем, как правило, жесткий бронхоскоп, или попросту – набор металлических трубок разного диаметра. Невозможно, например, извлечь лесной или грецкий орех, завалившийся глубоко в мелких бронх.
В подобных ситуациях мы вынуждены обращаться иногда к специалистам, которые используют в своей работе японский эндоскоп с фиброволоконной оптикой, с боковым, торцевым и полубоковым наблюдением. (Пользуясь случаем, выражаем искреннюю благодарность заведующему эндоскопическим центром Республиканского онкологического диспансера В. Муравьеву и его коллеге М. Самигуллину за оказываемую помощь).
Наверное, нет нужды лишний раз говорить, что куда проще предупредить неприятности. Пожалуйста, подумайте над этим.
«Вечерняя Казань», 15 ноября 1988 г.
Загляни в себя, Е. Маноха
Загляни в себя – так называлась заметка, опубликованная в газете «Вечерняя Казань» 4 сентября 1982 года. Речь в ней шла о новом методе медицинского обследования, который начала проводить группа врачей из Республиканского онкологического диспансера под руководством В. Муравьева. Тогда в Казани его знали в основном как исполнителя авторской песни и лишь немногие – как врача.
На эндоскопию (так называется этот метод, позволяющий видеть внутреннюю структуру полых органов – пищевода, желудка, 12-перстной кишки) приглашались все желающие.
Прошли годы. Известный врач, кандидат медицинских наук В. Муравьев стал главным эндоскопистом Татарской республики, а эндоскопия прочно заняла ведущее место в системе диагностических исследований.
Недавно Владимир Юрьевич был у нас в гостях. Разговор, естественно, зашел о медицине и, в частности, о проблемах, связанных с развитием и распространением методики «внутривидения».
– Собственно, эндоскопия началась у нас в Татарии пятнадцать лет назад, когда появились первые приборы с фиброволоконной оптикой. Постепенно начали открываться специальные кабинеты, а в 1979 году на базе Республиканского онкодиспансера был создан Республиканский эндоскопический центр.
Правда пациентов у нас в те годы было крайне мало, потому что немногие врачи знали о возможностях нового метода. И уж, практически совсем ничего не знали о нем горожане. Вот мы и решили сделать эндоскопические исследования массовыми, пригласив на прием – через «Вечерку» – в Дни открытых дверей всех, кто хочет «заглянуть в себя». Так и появилась та самая информация.
За три года (потом работа прекратилась по причинам, о которых я сейчас говорить не буду – дело прошлое) провели более трех тысяч обследований. Нашли 212 язв двенадцатиперстной кишки, более 80 – желудка и 16 раков. А, между прочим, приходили к нам люди, уже обследованные: прошедшие рентген, проконсультированные различными специалистами. Приходили с диагнозами «гастрит, «дуоденит» и т. д. кстати, из тех 16 раков 14 были на самой ранней стадии. Все больные прооперированы и сейчас живы-здоровы.
– То есть, вы хотите сказать, что эндоскопия – один из эффективных способов ранней диагностики именно онкологических заболеваний?
– Не «один из», а единственный и самый надежный. Раньше таковым был рентген, который, безусловно, и сейчас имеет определенное значение. Однако он связан с рядом ограничений, трудностями и ошибками. По данным западногерманских ученых-медиков, достоверность рентгеноскопии в поисках начального рака желудка составляет всего 40-60 процентов. То же подтверждают и наши наблюдения.
– Учитывая рост онкологических заболеваний и их специфику (на ранних стадиях они, как правило, не дают о себе знать), получается, что каждый из нас должен проходить эндоскопические обследования с той же частотой, что и флюорографию – раз в два года?
– В Японии каждый житель проходит их два раза в год. В этой стране вообще не знают, что такое запущенный рак желудка. У нас же его сколько угодно. А ведь выявление опухоли в начальной стадии, когда она даже не опухоль еще – клеточка, «царапинка» еле заметная – и своевременное ее удаление в ста процентах гарантирует жизнь.
– Насколько я знаю, подобными исследованиями занимаются только в эндоскопическом отделении РКБ, которое, главным образом, работает на республику, и у вас – в онкодиспансере. Так что, вероятно, как в Японии, в ближайшее время вряд ли получится?
– Если централизованно, то пока, к сожалению, да, вряд ли. Мы при всем желании не можем делать больше, чем делаем. Например, по норме за рабочий день я должен провести семь исследований. А провожу и 20, и 30. (За шестнадцать лет больше пятидесяти тысяч человек – целый маленький город!) И так все у нас.
На следующий год наш центр планирует провести более 15 тысяч исследований. Кажется, большая цифра. Но для города с миллионным населением это капля в море.
Главная беда – нет площадей, помещений. Отдать поликлинику диспансера, где мы проводим осмотры, только под эндоскопию, было бы неправильно. Безусловно, со временем этот вопрос решится, мы подготовим врачей…
– Со временем. . . Значит, все же в ближайшем будущем надеяться на проведение в городе подлинной диспансеризации, о который мы пока только говорим, не стоит?
– Почему же? Уже сейчас каждый, кому не безразлично собственное здоровье, может пройти обследование у эндоскописта. Причем в удобное для себя время.
– То есть?
– В медицинских кооперативах. В поликлиниках заводов ЭВМ и «Тасма» принимают врачи из кооператива «Эндоскопист», организованного специалистами Республиканской клинической больницы. Есть еще кооператив «Вита», который заключил договор со мной. Теперь я принимаю больных у себя в онкодиспансере по средам и воскресеньям.
Наша справка. Предварительная запись к В. Муравьеву производится ежедневно с 14 до 15 часов по телефону 76-50-65.
Кстати, за две минувшие недели я нашел три рака, один из которых – в начальной стадии.
– А сколько стоит эндоскопическое обследование?
– В Москве в «среднем» кооперативе – 20 рублей. В «Гиппократе» – 28. В наших – от 10 до 12.
– Прямо скажем, дороговато…
– Ну, это как считать… Осмотр одного больного обходится в среднем в 200 рублей. Хотя, конечно, я согласен: недешево. Но ведь и эту проблему можно решить.
– Как же?
– Нужно, чтобы на кооперативы выходили предприятия. Заключали с ними договоры на обследование своих сотрудников и брали на себя оплату. Тогда, во-первых, осмотры действительно стали бы массовыми, а во-вторых, для людей они были бы бесплатными.
Такой опыт уже есть у фирмы «Движение». Бригада онкологов, входящая в ее состав, сейчас проводит комплексное обследование сотрудников одного из научно-исследовательских институтов. Расходы взяла на себя администрации НИИ.
У нашего онкологического диспансера такой же договор заключен с одним из заводов КамАЗа. Он нам – ремонт, мы ему – профосмотр рабочих.
– В эндоскопии очень многое зависит от врача, его знаний, опыта. Научиться обращаться с эндоскопом в принципе, наверное, не так сложно. А дело это, судя по всему, прибыльное. Вот и получается: эндоскопистов, особенно сотрудничающих в кооперативах, становится все больше. А как насчет качества их работы?
– Это очень серьезный вопрос. Действительно, желающих пройти курс обучения у нас в эндоскопическом центре много. И это хорошо. Специалисты в этой области очень нужны. Но, если честно, к тем, кто занимается исследованиями лишь в свободное от основной работы время и для кого они – только способ заработать, я отношусь с недоверием.
К сожалению, из-за низкого качества осмотров нам нередко приходится заново проводить эндоскопию тем, кто ее уже прошел. Особенно это характерно для больных из районов республики. Но зато у нас есть несколько врачей, чья работа заслуживает самой высокой оценки. Это Р. Сафин и О. Кипенко из РКБ, М. Самигуллин и В. Одинцов из нашего диспансера, Ф. Калимуллин из республиканской больницы №2, В. Петрунин из горбольницы №9 и В. Попов из горбольницы №11. Кстати, почти все они сотрудничают с кооперативами. Большинство – в «Эндоскописте». К этим специалистам можно идти не сомневаясь.
– Владимир Юрьевич, эндоскопия позволяет выявить не только онкозаболевания, но и массу других, не менее тяжких болячек: язвы, полипы, воспаления. Давайте представим себе такую ситуацию. Вы провели обследование большого числа рабочих из какого-то трудового коллектива. Нашли десятки язв, гастритов, холециститов и т. д. Больным требуется госпитализация, причем некоторым – срочная. Мощности медико-санитарных частей низкие, городские больницы переполнены. Как быть?
– Ну, во-первых, стационар нужен далеко не всем. Многие заболевания можно лечить и амбулаторно. Например, на том же КамАЗе мы нашли больше двухсот больных с язвенной болезнью, и только 15-17 из них я порекомендовал госпитализироваться.
Но если лечение в стационаре действительно необходимо и срочно, то, как правило, главные врачи клиник идут навстречу и находят выход.
– Является ли заключение о болезни, выданное больному в кооперативе, документов для лечебных учреждений?
– Конечно. Ведь осмотр проводят не просто кооператоры, а прежде всего врачи. Действительны для аптек и выписанные ими рецепты.
– Хорошо. А кому бы вы посоветовали обратиться к эндоскописту?
– В первую очередь тем, кто испытывает какие-то боли или неприятные ощущения в области желудка, кишечника. Хотя, как вы совершенно верно заметили, некоторые весьма опасные заболевания проявляют себя в то время, когда с ними уже трудно справиться. Так что каждый должен сам сделать выбор: жить спокойно или мучиться терзаниями от собственной беспечности и легкомыслия.
– Спасибо. Мы надеемся, что, прочитав интервью с вами, казанцы непременно воспользуются представленной возможностью.
Фестиваль бардов в Москве, 1988 г.
Состоялся второй всесоюзный праздник самодеятельной песни.
Ставший традиционным, этот фестиваль этот фестиваль бардов собирает на своей сцене известных и малознакомых авторов и исполнителей из многих городов страны.
Выступления проходили сразу на четырех площадках ЦПКиО имени Горького, на каждой из которых были представлены направления современной авторской песни: традиционная, ансамблевая, сатирическая.
Если в 1987 году от нашего города в празднике принимали участие такие корифеи этого жанра, как В. Муравьев, Б. Львович, В. Менделевич, Е. Сахаров, на этот раз Казань представляли сравнительно молодые авторы Сергей Бальцер, Дмитрий Бикчентаев, Виталий Харисов.