Владимир Алексеевич Колганов
Странник в Закулисье
Глава 15. Прощание с другом
С поста временно исполняющего обязанности главы государства Сеня ушёл по состоянию здоровья – возраст уже не тот, чтобы довести начатое дело до конца. Так и сказал Эдику, предложив ему стать преемником. Тот, конечно же, не возражал. Может, и впрямь удастся революционерам-радикалам навести порядок в Закулисье, не прибегая к использованию этого проклятого мегакактуса или хотя бы ограничив его потребление. В конце концов, у них же есть свои оригинальные методы – кто знает, может, что-то и получится.
Но прежде, чем отправиться в далёкий путь, предстояло заехать в Забугорье. Ирен сказала, что именно оттуда будут «стартовать», будто бы там уже всё подготовлено. Такой вариант Сеню вполне устроил, поскольку хотелось ещё многое с Хэмом обсудить, само собой, не посвящая его в причины предстоящего возвращения к реальной жизни. Да и зачем? Вроде бы Забугорью ничего не угрожает, а Закулисье – это пройденный этап.
И вот они на улице Кардинала Лемуана, входят в дом, но их останавливает незнакомая консьержка:
– Вы к кому?
– Мы к Хемингуэю.
– Так он здесь больше не живёт.
У Сени сразу возникло подозрение: «Неужто Хэм меня опередил и теперь уже обретается в той реальности, до которой мне ещё бог знает сколько добираться?» Но оказалось – всё не так, просто Хэм сменил квартиру, однако консьержке адрес неизвестен. Когда вышли из дома, Сеня растерянно посмотрел по сторонам:
– И где его теперь искать?
А вот Ирен сообразила сразу:
– Давай поедем в «Клозери де Лила».
Там они Хэма и нашли – сидя за своим персональным столиком, он что-то писал на листе бумаги, а рядом лежала стопка уже исписанных его почерком листов.
– Вижу, взялся за старое?
Но Хэм, не поднимая головы, только отмахнулся:
– Погоди, сейчас не до тебя.
Сели рядом, заказали аперитив, и вот наконец Хэм дописал страницу и отложил перо. Затем посмотрел, кого ещё там черти принесли, и заорал:
– Сеня, дорогой! Как же я соскучился!
– Здравствуй, старина!
Обнялись, у обоих слёзы на глазах. Глядя на них, и Ирен не удержалась – осторожно приложила кружевной платок к глазам. Прежде, чем перейти к расспросам, Хэм посчитал нужным объясниться:
– А я вот, понимаешь ли, переехал по другому адресу, там более удобная квартира, с современными удобствами, не то, что в былые времена.
– Консьержка нам сказала, что ты переехал, но адреса от неё так и не узнали.
– Вот старая карга! Я же её предупредил, что ты можешь зайти.
– Если бы не Ирен, могли бы и не встретиться… Ох, я же вас не представил! Это Ирен, моя жена, ну а нобелевского лауреата представлять не надо.
– Да брось ты! – говоря это, Хэм с интересом разглядывал Ирен, не скрывая восхищения. – Будь я помоложе, увёл вас, Ирен, и не посмотрел бы на то, что мы с Сеней друзья, – и тут же обратился к Сене: – Надеюсь, ты не воспринял мои слова всерьёз. Но это не значит, что я не отбил бы Ирен у кого-нибудь другого.
Вообще-то кафе не самое удобное место, чтобы предаваться воспоминаниям, а уж говорить здесь о том, что они учинили в Закулисье – это было бы полнейшим безрассудством. Поэтому взяли такси и поехали на квартиру к Хэму.
– Вот улица Буасонад… Затем бульвар Распай… Улица Виктор Шольшер… – Хэм описывал маршрут, словно бы ему доставляло огромное удовольствие произносить эти названия.
Квартира располагалась в доме № 69 по улице Фруадво, в квартале Монпарнас. На лифте поднялись на второй этаж…
Хэм не удержался от того, чтобы похвастать новым жилищем:
– Где я только ни жил в Париже! И на улице Кардинала Лемуана, и на улице Феру, снимал номер в отеле «Венеция», потом в «Рице». Наконец, оказался здесь. Но тогда мне и не снились такие шикарные апартаменты! Гостиная, кабинет, две спальни, кухня с микроволновкой, электрической плитой и другими причиндалами, ну и конечно, ванная с джакузи и огромными зеркалами. Есть даже биде.
Тут Хэм, лукаво улыбнувшись, словно бы с намёком глянул на Ирен. Но она не смотрела в его сторону.
Сеня решил сменить тему:
– Вижу, Хэм, ты по-прежнему один.
– Да нет, но это не совсем жена. Приходящая подруга, что-то вроде этого. А если вместе постоянно жить, то не смогу работать.
– Снова взялся за перо?
– Ну чем ещё заняться, тем более бессмертному?
Уже когда Ирен ушла в другую комнату, сославшись на то, что её клонит в сон, разговор стал более откровенным – это неудивительно после бокала хорошего вина. Сеня рассказал о том, что случилось в Закулисье за последние недели, ну и конечно же о предложении вернуться к жизни, то есть отправиться назад в Россию. Хэм этому не удивился и тут же пояснил:
– Ты знаешь, Сеня, мне ведь тоже предлагали, но я отказался наотрез. Не хочу обратно в Штаты! Вот если бы на Кубу, но там сейчас совсем не то, что в былые времена. Революционеры, мать их, до жути надоели!
– Но ведь и мы с тобой не без греха.
– Мы – это совсем другое дело! Мы писатели, нам сам бог велел набираться новых впечатлений.
– Так ты только ради этого?
– Да нет. Жалко стало этих закулисцев, но, видимо, такая уж у них судьба – вечно будет кто-то им голову морочить, а они, раззявя рот, будут славить своих вождей и беспрекословно выполнять приказы.
Тут Сеню словно бы по башке шарахнуло: «Какой же я дурак! А что, если Ирен и есть та самая приходящая подруга? Хэм уезжать отказался, а её мне подсунули. Зачем?»
С этой мыслью лёг в постель, но до утра так ничего и не придумал – только ворочался с боку на бок, вызывая раздражение у Ирен. Видимо, ей тоже не спалось, но разговаривать ни ему, ни ей почему-то не хотелось.
На следующий день, сразу после завтрака Ирен сказала, что хочет прогуляться по городу – давно здесь не была. Как только она ступила за порог, Хэм кинулся к бару, достал бутылку «арманьяка» и предложил выпить.
– Не рано ли?
– В самый раз! – ответил Хэм и стал разливать коньяк по рюмкам.
После того, как выпили, Хэм посмотрел на Сеню, тяжело вздохнул и словно бы приняв важное решение сказал:
– Тут дело вот в чём, Сеня. Я хочу повиниться. Всю ночь не спал, думал, как тебе сказать. В общем, Ирен и есть та самая подружка, – и торопливо добавил: – Но только мы давно расстались.
У Сени от сердца отлегло. Тут главное не сам факт, а как его преподнести.
– Да ладно, Хэм. Проехали!
– Так ты на меня не сердишься?
– За что? Не стану же я гоняться с топором за каждым мужиком, с которым Ирен переспала когда-то.
Теперь можно обсудить и более важные дела. Но для начала ещё выпили.
– Хэм! Вот ты вчера сказал, что закулисцам голову морочат. А как, по-твоему, это везде или только там?
– Сеня, дорогой! Мне много лет, я посетил десятки стран, общался с самыми разными людьми, но до сих пор так и не нашёл ответа. То ли дурят, то ли нет… А может, иначе управлять людьми нельзя? Это мы с тобой прожжённые циники, интеллектуалы, но далеко не у всех так устроены мозги.
Сеня не стал спорить, хотя циником себя не считал. И всё же после недолгого раздумья решил кое-что добавить к словам нобелевского лауреата:
– Тут надо не упустить ещё один момент. Я по себе знаю: когда на тебя наваливается ворох проблем на работе или дома, в такой ситуации уже не до политики, не до философии. Мужик должен кормить семью, он всего-навсего добытчик. Ему бы денег заработать, а всё остальное по фигу! Пусть дурят, пусть унижают – лишь бы хорошо платили. Тогда хватит и на пиво, и на водку, и на семью.
– Тогда зачем мы пытались спасти их от произвола власть имущих?
– Вот и я о том же.
Выпили ещё по чуть-чуть, закурили. Сеня уже забыл, что с куревом «завязал», а Хэм не стал напоминать. Ну что ж, самое время для того, что пофилософствовать.
– Послушай, Сеня, в моей нобелевской речи были такие слова: "дело писателя – изо дня в день видеть впереди вечность или отсутствие таковой". Как ты считаешь, мы с тобой её увидели?
– Нам это ещё предстоит, и я не могу думать об этом без содрогания.
– С чего бы так? – удивился Хэм.
– Да потому что не верю ни в прогресс, ни в грядущее процветание. Хватит, уже накушался всяких обещаний!
– Вечность тут при чём?
– Ну как ты не поймёшь, ведь мы с тобой бессмертны! А коли так, придётся пройти через великое множество надежд и разочарований. Для нас это станет вечной мукой.
Хэм развёл руками, словно признавая, что не в силах что-то изменить:
– Что тут поделаешь, развитие человеческого общества идёт по спирали, и без разочарований никак не обойтись. Но это словно бы камни на дороге, можно ненароком споткнуться, но чаще удаётся обойти камень стороной. А ты норовишь вдарить по нему ногой, отсюда все твои страдания и муки.
– Хэм, так мы с тобой ни о чём не договоримся, – в словах друга Сеня уловил признаки равнодушия к тому, что происходит в мире и хотел было возразить, но решил не ссориться, лишь криво усмехнулся: – Пойми, я скептик, а ты, похоже, оптимист.
– Да, при любых условиях я привык наслаждаться жизнью.
– Поэтому и пустил себе пулю в лоб?
– Так уж всё сошлось, – отвечал невозмутимо Хэм. – А потому что жизнь без наслаждений лишена смысла.
– С этим я не спорю, – для видимости согласился Сеня. – Но вот допустим, ты будешь соблазнять женщин, убивать зверей в африканской сельве, пить вино… Не надоест?
– Ты к чему это клонишь?
– А к тому, что высшее наслаждение – в творчестве!
– Да не смеши меня, Сеня! Так может рассуждать только импотент.
На лице Хэма появилась саркастическая улыбка, а в глазах – что-то вроде сочувствия. Но Сеня не сдавался:
– Нет, Хэм, нельзя сводить всё к сексу. Произвести на свет ребёнка и воспитать достойного члена общества – это тоже творчество.
Тут Сеня прикусил губу: «Вот ведь ляпнул! Ведь его сына от первого брака обвиняли в домогательствах к своим дочерям. Теперь конец пришёл нашей дружбе!»
Но Хэм только махнул рукой:
– Сеня, ты не исправим. Заканчивай с морализаторством и давай ещё выпьем по одной!
– Нет, Хэм, мне уже достаточно.
– Тогда я почитаю тебе кое-что из того, что за последнее время написал.
В рассказе речь шла о том, как старик поймал огромного марлина, приложив для этого немалые старания. Но вот смотрит на него и думает: «Ну и зачем я это сделал? Мог бы он плавать в океане, поедать моллюсков и мелкую рыбёшку, а я вмешался в это спокойное, размеренное течение жизни»…
Сене надоела эта тягомотина, и он воскликнул:
– Хэм, всё это уже было!
– Здесь совсем другой финал.
– И чем же всё закончится?
– Старик спокойно смотрит, как акулы жрут пойманную им рыбину.
Для Сени такой ответ был совершенно неприемлем:
– Это что же получается – старик подкармливает отвратительных зубастых тварей? Ты разве не понимаешь, что непротивление злу может привести к глобальной катастрофе?
– Но я тут совершенно ни при чём, да и старик ничего не может сделать. C'est la vie, как говорят французы.
«Похоже, что за сто двадцать лет Хэм утратил нечто более ценное, чем талант. Тогда какой смысл в таком бессмертии? Пить вино, влюбляться в женщин… Всё это уже было у него много, много раз! Господи, спаси меня от подобной вечности!» Так думал Сеня, но возразить снова не решился, иначе мог бы разругаться с Хэмом в пух и прах.
Кто знает, чем бы закончился этот разговор, но тут Ирен пришла с прогулки и прямо с порога заявила:
– У нас всё готово! Можем отправляться хоть сейчас.
Прощание с Хэмом не было таким сердечным, как недавняя встреча в «Клозери де Лила». Да и чему тут удивляться, если во взглядах резко разошлись?.. Может быть, оно и к лучшему,
Глава 16. Воскрешение блудного Сени
Готовясь к этой процедуре, Сеня опасался одного: если перед отправкой в Закулисье он лежал в гробу, так не окажется ли после возвращения там же? Кто знает, как у них это происходит, однако Ирен немного успокоила, сказав, что можно обойтись без похоронных принадлежностей. Она вроде бы проделывала этот путь уже не раз, и всегда было попадание в заданную точку с погрешностью не более трёх метров.
– Ну, если в чисто поле, то вполне приемлемо. А вдруг в мою квартиру? С такой точностью могу мимо любимого дивана пролететь и повиснуть на карнизе.
– Дивана твоего там больше нет, да и квартира не твоя. Поэтому пока остановишься в гостинице. Номер забронирован.
Вот так примерно, с шуточками и прибаутками готовились к «полёту». Смутило только то, что Ирен не пригласила его в свою московскую квартиру. А началось с сеанса йоги, вроде бы этого требует регламент – надо убедить себя, что всё обойдётся без проблем. Затем Ирен предложила раздеться догола, объяснив это тем, что перемещение вещей и одежды не предусмотрено – якобы это потребует дополнительных затрат. Но Сеня догадался, в чём причина: как бы не провёз что-то незаконное, к примеру, ампулу с соком мегакактуса. Да ему никогда бы не пришло такое безрассудство в голову!
Вдруг спохватился
– А как же флешка? Та, что с моим романом.
– Не беспокойся, она уже там.
И вот наконец-то полетели. Внизу под ними мелькали реки, города, но потом всё так ускорилось, словно бы стали вращаться с неимоверной скоростью вокруг Земли. Хотя, кто знает, может быть, к Земле это не имело никакого отношения…
Очнулись на кровати, снова голые. Оба тяжело дышали, как после длительного секса, однако Сеня был уверен, что ничего такого между ними не было. Вот если бы потянулся к пачке сигарет, тогда вполне возможно, почти наверняка… По обоюдному согласию любовные утехи отложили на потом и быстренько оделись, благо всё было приготовлено.
Пока Ирен приводила себя в порядок, Сеня осторожно выглянул в окно. Какая-то улица, автомобили, пешеходы… Но где гарантия, что оказался там, куда должны были прибыть? Ирен тут же пояснила:
– Это Ленинский проспект. Не узнаёшь?
Ещё год назад здесь всё было разрыто, перерыто – прокладывали новую линию метро. А теперь проспект вполне прилично выглядит.
Почему-то вырвалось:
– А какой сейчас примерно год?
Ирен смеётся:
– Ну до чего же недоверчивый! Вот получишь пенсию за те месяцы, пока тебя здесь не было, тогда и разберёшься.
– Постой, но моей пенсии не хватит, чтобы заплатить за этот номер.
– Не беспокойся, всё оплачено – и завтрак, и ужин, и обед. А через пару дней переберёшься в свою новую квартиру. К сожалению, ремонт немного затянулся.
– А наши отношения, наш брак… Всё это только понарошку?
– Тут многое зависит от тебя.
Так ничего и не объяснив, Ирен ушла. «Видите ли, у неё неотложные дела. А мне что делать?» Сеня зашёл в другую комнату, а там на столе ноутбук и рядом его флешка. «Что ж, отдохну немного и можно приступать к работе. Надо дописать роман, а то ведь за последние недели много чего произошло». Потом завалился на диван и заснул – умаялся за время «перелёта».
Когда проснулся, включил телевизор – тут только определил, какой сегодня год. Не так много времени прошло, а событий уйма – хватило бы на несколько жизней, да и те не каждый сподобится прожить.
Вечером, когда чистил зубы, впервые глянул в зеркало… Так и стоял с раскрытым ртом, набитым пастой, пытаясь сформулировать вопрос. А вопрос простой: я это или же не я? Всё дело в том, что из зеркала на Сеню смотрел вроде бы совсем другой человек, то есть не тот, который петлю накинул на свою шею. Впрочем, может быть и тот, но не такой, как прежде. Или нет, всё тот же, только черты лица слегка переменились. Год назад на него глядел из зеркала плаксивый, неуверенный в себе старик – такой вполне способен наложить на себя руки. А у этого наверняка даже мысли о смерти не возникло бы в голове. Такое ощущение, что время повернулось вспять, но только для него, для Сени, а вот Ирен ничуть не изменилась. Впрочем, они и знакомы-то всего несколько недель.
Возможно, всё дело в том, что в Закулисье некогда было рассматривать, что да почему в его личности за прошедшее время изменилось. Дел невпроворот! То книгу писали, то провокацию устроили, потом ещё госпереворот… А тут от безделья пялишься, каждый прыщик изучаешь, словно девица перед первым свиданием с каким-нибудь юнцом. «Ну ничего, скоро и к этому изображению привыкну». На том и успокоился.
Уже после завтрака решил, что прежде всего надо бы Влада разыскать. Отправился на его квартиру, но оказалось, что Влад там больше не живёт. Так бы Сеня и пребывал в неведении, но помог один из местных старожилов, словоохотливый и весьма осведомлённый. Рассказал, что Влад уехал за границу, чтобы избежать судебного преследования – предъявили какое-то обвинение, даже книги его изъяли из продажи. Ну а подруга Влада будто бы не захотела покидать родину – родила сына и воспитывает его сама, без посторонней помощи.
А в остальном ничего не изменилось – по телевизору вперемежку с новостями и рекламой всё те же убогие сериалы с утра до самой ночи, да ещё ток-шоу, которые вполне можно было объединить в одну мегапрограмму со звучным названием «Агитпроп», предельно ясно раскрывающим её суть. В этом Сеня убедился, пока, сидя в гостиничном номере, тосковал, упрекая себя в том, что есть и его вина в несчастьях Влада, хотя основные претензии, конечно же, к властям. А на следующий день, словно бы накопив злость, Сеня взялся за работу.
Переезд на новую квартиру состоялся через два дня, но его Сеня как бы не заметил – даже когда ехали в такси, продолжал стучать по клавиатуре ноутбука. Ирен вникла в обстоятельства – только изредка приходила для того, чтобы снабдить едой сразу на неделю и убраться в комнате. А Сеня ни на минуту не отвлекался от дела, даже во время завтрака что-то записывал на клочке бумаги… Почему такая спешка? Примером для Сени послужил опыт Влада – тот когда-то рассказывал, что был у него лет двадцать назад приступ белой горячки, поэтому попал в дурдом. Там-то и возник замысел романа, в котором была описана вся его прежняя жизнь. Ну а остальное – дело техники! Когда публика узнала, что роман написал какой-то псих, его книгу моментально смели с полок книжных магазинов – только успевай допечатывать тираж. Вот и теперь надо было ковать железо, пока горячо – ведь не каждому писателю удаётся покончить с жизнью, а через год воскреснуть для того, чтобы все свои злоключения описать в романе.
Но вот дело сделано, ещё несколько раз подредактировать, проверить знаки препинания… И что потом? Уж очень Сене не хотелось опять идти на поклон к издателям – ведь он же не бывший псих, поэтому к нему не то отношение, что к Владу. А если скажет, что недавно воскрес, предварительно побывав на том свете, тогда уж точно запихнут в дурдом. И где гарантия, что выпустят? Владу повезло, подруга постаралась, но поможет ли Ирен? Нет, должна же быть какая-то другая возможность. Долго ломал голову, но так ничего и не придумал…
Ближе к вечеру пришла Ирен, приготовила обед, ну а потом, так уж было у них заведено, занялись любовью – или сексом, как кому понравится. После того, как всё закончилось, оба закурили, и тут вдруг Сеню осенило: «А нельзя ли получить те деньги, которые Дэм положил на мой счёт? Свои обязательства я выполнил – если не довёл дело до конца, то это их проблемы, – и теперь с чистой совестью могу использовать заработанные деньги на благое дело. Проблема в том, что деньги лежат в банке Забугорья – ну не лететь же мне опять туда! Как же я раньше не подумал?.. Но тут есть одна зацепка, основанная на простейшей логике: коль скоро существует маленький Париж с тем самым банком, тогда в большом Париже должен быть такой же банк, только посолиднее».
Оказалось, что совсем рядом, на Мясницкой, есть филиал этого банка. Туда Сеня и направился.
Встретили, как дорогого гостя:
– Чем могу служить, месье?
– Да вот, хочу проверить наличие денег на своём счету.
– Будьте добры, пройдите в кабинку и прислоните свой правый глаз к окуляру аппарата.
«Когда же они успели сфоткать мою радужную оболочку? Ах да, когда заключал контракт с Дэмом, прошёл такую процедуру».
Итак, на его счету тридцать миллионов долларов.
– В какой валюте желаете получить? В рублях или в юанях? Может, в рупиях?
– Да мне как-то всё равно. Вы что посоветуете?
– Позвольте спросить, для чего понадобились деньги.
– Хочу издательство основать в Москве.
– Прекрасно! Мы можем в этом вам помочь. Через две недели получите своё издательство, что называется, под ключ.
– С чего бы это?
– Девиз нашего банка: "Клиент всегда прав!" Поэтому мы готовы выполнить все ваши пожелания.
– Тогда, может быть, и типографию?
– Нет проблем! В указанный мною срок всё будет готово. Оставьте ваши контактные данные, мы известим, когда нужно будет документы подписать.
Пока Сеня шёл домой, мысленно повторял одну и ту же фразу: «Чудеса, да и только! Стоило воскреснуть, так словно бы манна небесная на меня просыпалась». Впрочем, манны пока нет, зато есть у Сени время ещё раз отредактировать роман.
Через две недели Сеня и Ирен снова сидели в кабинете – у каждого свой стол, компьютер, телефон. Такое впечатление, что почти ничто не изменилось по сравнению с тем, что было в Закулисье. Только тогда Сеня управлял государством, а теперь лишь небольшим издательством, да типографией – там всё автоматизировано, нужно только кнопочку нажать. Ну а в обязанности Ирен входило общение с руководством книжных магазинов, и она вполне в этом преуспела, хотя директорами были, по большей части, женщины – убедить мужчин гораздо легче, если обладаешь такими внешними данными и обольстительной улыбкой, как у Ирен.
Суммарный объём заказов превзошёл все ожидания, типография работала в две смены. Вроде бы можно радоваться, однако Сеня решил заняться книгоизданием не ради денег – тут дело поважнее. Вот если читатель прочитает его книгу и сделает правильные выводы, тогда можно считать, что силы истрачены не зря.
