Владимир Алексеевич Колганов
Дело Неваляева
– Мне достаточно вашего обещания, данного в присутствии коллеги – Элен кивнула на главу СВР.
Оба генерала вздохнули с явным облегчением.
После того, как Элен рассказала о том, что в её руки попали кое-какие конфиденциальные документы из «Газтрона», директор ФСБ вскипел:
– Как это так? Такими документами не торгуют на базаре.
– Неизвестный доброхот переслал их по имэйл.
– Мы это проверим.
– Вряд ли что-нибудь найдёте. После того, как я скачала всё на флэшку, следы этого послания исчезли из моего компьютера.
– Тут, несомненно, работал профессионал. А вы уверены, что это не подделка?
– Сами убедитесь. Там что-то о финансовых потоках, но я в этом совсем не разбираюсь.
Элен немного приврала, но решила себя обезопасить от ненужных подозрений, мол, если бы и хотела выудить оттуда компромат, ей это не по силам.
Затем настал черёд рассказать о Ричарде. Тут всё поведала, как на духу, и даже вопросов не возникло.
– Ладно! – подвёл итог директор ФСБ. – Мы возьмём это в разработку, составим план операции, согласуем с кем надо, а вас известим, когда всё будет готово. Вызовете Ричарда, мы его возьмём и, наконец-то, утрём нос этим британцам.
Элен собралась уже уходить, когда Евгений Серафимович спросил:
– Элен, постойте! А где же документы?
Элен расстегнула пару пуговиц на блузке, и через секунду в её руках оказалась крохотная флэшка. Глава СВР покачал головой:
– А если бы устроили вам личный досмотр?
Генерал намекал на то, что разговор мог бы пройти совсем в другом ключе, если бы флэшку сразу обнаружили.
Элен улыбнулась, слегка приподняв брови:
– Я же не в тылу врага.
То ли вопрос, то ли утверждение… Понимай, как знаешь!
Глава 16. Время ожиданий
За три года пребывания в колонии Егор уже много чего повидал. Кто-то устраивал голодовки, были и попытки суицида – что поделаешь, не каждый зэк способен выдержать те испытания, которые выпали на его долю то ли по собственной вине, то ли потому, что кому-то наступил на больную мозоль. Егору как старшему по бараку приходилось вникать в каждый такой случай – пытался привести в чувство, используя разную методу, иногда довольно жёсткую, и как правило добивался результата. Но этот «клиент» своим нытьём его достал! Ну сколько можно, причём каждый божий день одно и то же!
– Лёня, потерпи ещё немного! Кандидата в двойники уже нашли, пара месяцев и будешь на свободе.
– Нет! Я так больше не могу! Ещё немного и брошусь на колючую проволоку. И будет вам обгорелый труп.
– Там нет высокого напряжения, успокойся!
– Да как можно быть спокойным, когда шаг вправо, шаг влево – и попадёшь в ШИЗО?!
Ну чем ещё его проймёшь?
– Господь терпел и нам велел.
– Я хоть и верующий, но не настолько, чтобы верить этой ерунде.
И вот опять они сидят вдвоём с Элен и пытаются подвести промежуточный итог.
– Элен, может, зря мы всё это затеяли? Прошло четыре месяца, а для нас почти ничего не изменилось. Ну сдала ты им Ричарда, и что? Никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить меня отсюда.
– Откуда ты знаешь? Наверняка и Чаусов, и Евгений Серафимович, и этот из ФСБ пытались нам помочь.
– Ну да, тебе объявили благодарность, но я-то тут причём? Нет, надеяться нужно только на себя… Кстати, что там с двойником?
– Вроде бы слепили его, как надо, с использованием самых современных методов. Теперь только ждать, как всё заживёт.
– Хорошо бы к осени управились. А потом мы им устроим!
– Думаешь, будет скандал?
– Ещё какой, на всю Европу! Ты представляешь, главный зэк России из колонии сбежал!
– Так ведь не сразу всё откроется.
– А чего ждать? Мы постараемся события ускорить.
К этому моменту Егор уже утратил всякую надежду на то, что можно договориться с действующей властью. Нет, только бунт, только скандал на всю Европу. Пусть поймут, что не всё подвластно им, пусть придут к нему и скажут: помоги! Наивно? Может быть. Но других вариантов нет и уже не будет.
– Ох, Элен, хоть бы поскорей, а то здесь скука смертная. Да ещё Лёня постоянно ноет. Он уже все мозги мне выел.
– Ну потерпи немного, милый!
Этими словами обычно заканчивалось свидание, причём всё то же самое слышали другие зэки от своих жён или подруг. Эдакая дежурная фраза, за время отсидки повторяемая много раз. В случае с Егором всё было по-другому – он уже смирился с тем, что сидеть ему до конца назначенного срока, однако, когда будет реализован разработанный им план… Это уже выше его сил! Вот у Элен жизнь куда разнообразнее – что ни день, то какие-то игры на грани риска. То с генералами, то с Идельсоном, то с агентами западных спецслужб…
Захват с поличным Ричарда прошёл на удивление буднично, без спецназа, без воющих сирен, без журналистов. Конечно, процесс передачи флэшки был зафиксирован на видео, а к этому были приложены аудиозаписи переговоров Элен с Ричардом, где речь шла о компромате на главу «Газтрона». Так что британскому агенту теперь не отвертеться. А напоследок он сказал:
– Зря вы это затеяли, Элен! Ещё горько пожалеете.
То ли на что-то намекал, то ли просто всплеск эмоций, поскольку крайне неприятно признавать, что проиграл. Вот разве что начальство узнает, что она сдала ФСБ представителя фирмы, с которой велись переговоры. Но, во-первых, контракт так и не заключили, и виной тому не Элен – скорее всего, фирмачи только для того и приехали, чтобы Ричард получил возможность пообщаться с ней. Во-вторых, Ричард приезжал как частное лицо в тот раз, когда его арестовали. Так чем же и кто ей может навредить?
Элен прикинула, какие неприятности могут устроить ей британцы. Сообщат о её контактах с французской контрразведкой? Так это дела давно минувших дней, к тому же она всё отразила в своём отчёте СВР. Ещё могут попытаться раскопать всю её подноготную, связи с криминальным миром. Но это уже быльём поросло – по совету Егора зарегистрировала фиктивный брак с заезжим коммерсантом, потом якобы паспорт потеряла… В общем, замаскировалась как надо, к тому же её прошлое в нынешней ситуации никому не навредит – был бы Егор генералом или работай она в госкомпании, тогда возможны варианты…
Прошло ещё несколько недель, и вот однажды, приехав на работу, Элен узнала, что её уволили. Объяснять ничего не стали, просто заявили, что в её услугах больше не нуждаются. Всё дело в том, что Элен работала по временному трудовому договору, раз за разом оформляя новый – так ей было удобнее, если возникала необходимость съездить куда-то по своим делам. Ну а теперь руководство фирмы решило новый договор не заключать. Конечно, можно поискать работу в другой компании, скажем, воспользоваться любезным предложением Кондакова и стать ведущей на Матч ТВ. Однако, если выставить на всеобщее обозрение своё лицо, может прилететь привет из прошлого, да и агентессой ей уже не быть, если будет красоваться на телеэкранах. И где гарантия, что её не занесли в чёрный список все московские предприниматели? Так кто же так подсуетился – ФСБ, британцы или было указание из Кремля? Мол, не лезь куда не надо, а то мало тебе Идельсона, теперь взялась за Плиннера.
Такого удара Элен не ожидала. На что же теперь жить? Остались кое-какие сбережения, потом можно продать машину, однако надолго денег ей не хватит. В тот день как раз предстояла встреча с Идельсоном в его квартире на Пречистенке.
Моня сразу заметил – что-то с ней не так.
– Элен! В чём дело? Плохие вести из колонии?
«Ну да, только это его и волнует. Да ещё курс акций на Лондонской бирже. И пальцем не пошевельнёт, чтобы мне помочь». Плакаться не стала, только сослалась на то, что ночью плохо спала, всё думала, как мужа вызволить из тюрьмы. В сущности, так оно и было, поскольку даже по ночам её подсознание анализировало самые невероятные способы спасения, ну а в последнее время что ни сон, то какие-то кошмары.
В очередной раз обсудили ситуацию с двойником – Элен посетовала на то, что Неваляев уже на грани нервного истощения, ждёт не дождётся того мгновения, когда окажется на свободе:
– Он говорит, что больше месяца не выдержит. Егор не знает, что с ним делать, вроде бы Леонид даже подумывает о самоубийстве.
В иной ситуации такой вариант вполне бы устроил Идельсона – претендентов на роль лидера Фронта хоть отбавляй. Но вот беда – что делать с двойником? Всё заново переиграть уже нельзя – да ни один пластический хирург за это не возьмётся. Так что тащить воз придётся до конца!
– Нет, Элен! Самоубийства мы не можем допустить. Я со своей стороны постараюсь всё ускорить, ну а вы передайте Егору, что всё закончится недели через две, не позже.
– И как вы собираетесь осуществить подмену?
– Мы с Яшей обсуждали разные варианты. Первый – подкупить начальника колонии, чтобы он на своей машине привёз двойника, а потом вывез Неваляева. Но боюсь, что ни один сотрудник ФСИН, если только он в здравом уме, на это не решится. Даже если отправить вместе с семьёй за границу, карающая рука ГРУ его и там найдёт.
– Ну а второй?
– Якобы нашли нового адвоката для Лёни. Такой, знаете ли, бородатый очкарик с курчавой шевелюрой. Но всё это камуфляж, который наденем на двойника. Представьте, в комнате для переговоров они меняются одеждой и, в некотором роде, внешностью, то есть париками, и дело будет сделано.
Элен и сама не раз прибегала к подобному перевоплощению, правда, без бороды и усов, поэтому этот вариант, в принципе, одобрила.
– Но есть ли на самом деле адвокат с подобно внешностью?
– Понятия не имею! Мы решим эту проблему иначе. Подправим реестр членов Адвокатской палаты, добавим фотографию, а потом снова удалим. Не беспокойтесь, Элен, всё пройдёт, как по маслу!
– А видеокамера в переговорной?
– Это и вовсе пустяки. Найдём, кому заплатить, чтобы на время испортилась аппаратура.
Что ж, если так, тогда будет чем обрадовать Егора.
Глава 17. Скандал в благородном семействе
Спустя две недели после разговора с Идельсоном, ранним утром Элен разбудил телефонный звонок: Голос Мони дрожал:
– Элен, срочно приезжайте! Катастрофа!
Такое могло быть разве что в том случае, если бы Моня опустился на десяток мест в списке богатейших людей России по версии Форбс. Но причём же здесь Элен? Так и спросила, а в ответ услышала:
– Он рвётся на свободу, и мы не в силах его удержать. Элен, помогите! Всем нам несдобровать, если у него получится.
Тут только Элен поняла, что речь идёт о двойнике.
Срочно собралась, даже толком не накрасилась, и вот несётся по полусонной Рублёвке, а мысли так и скачут. Если их затея
сорвётся, что она скажет Егору? На то, чтобы придумать новый план, сил у них уже не хватит – Идельсон снова избежит наказания, и все старания напрасны.
Вот уже въехала в ворота усадьбы, а навстречу ей растрёпанный, разом постаревший Моня в пижаме и шлёпанцах на босу ногу.
– Это какой-то кошмар! Всю ночь не спал.
– Да что случилось?
– Вы понимаете, вчера его доставили сюда прямо из больницы, вроде бы уже готов к последнему акту нашей драмы. А вечером, только я забрался в постель, как он врывается в спальню и заявляет: «Я Неваляев!» Сначала подумал, что репетирует заданную роль, но нет, он и впрямь вообразил себя лидером российской оппозиции. Тут же произнёс пламенную речь в защиту униженных и оскорблённых, а затем призвал идти на штурм Кремля.
– Господи! Где же вы нашли такого идиота?
– Да он по всем параметрам нам подходил, и внешностью, и ростом, а в акциях Фронта участвует с 2012 года, при этом трижды попадал в КПЗ…
– Так может, там ему отбили последние мозги?
– Откуда же мне знать? Я позвонил Зигмунду, ну тому, что делал операцию. Он сейчас подъедет.
– А я-то чем могу помочь?
– Элен! Вы женщина, притом весьма обворожительная, даже сексапильная. Вот я и подумал, что это его как-то отвлечёт.
– Вы уготовили мне роль путаны?
– Если для дела, то почему бы нет? А то мы с Яшей выбились из сил. Хорошо хоть семья сейчас в Москве, а то даже и не знаю…
Когда Элен вошла в гостиную, она увидела такую сцену. На диване развалился Лёня Неваляев, ну точь-в точь, ни малейших сомнений у неё не возникало, а в дальнем углу вжался в спинку кресла Яша с наполовину пустой бутылкой водки в руке – видимо, пил прямо из горла́. С дивана раздалось приветствие:
– А вот и девочки! Только почему одна? Мы так не договаривались.
Тут главное взять нить разговора в свои руки:
– С одной-то справишься? Как бы швы от натуги не разошлись.
– Какие ещё швы? – возмутился Лженеваляев. – Надоели со своими байками! Я и есть настоящий Неваляев, разве вы не видите?
Элен достала из сумочки смартфон, проделала с ним несколько манипуляций и протянула двойнику:
– Читать ещё не разучился, пока лежал на больничной койке? Смотри, здесь ясно сказано, что Неваляев находится в колонии.
– Это фейк, очередной продукт кремлёвской пропаганды! А-а-а, теперь я понял, вы тоже работаете на них, поэтому и держите меня взаперти… – затем вскочил и что есть мочи заорал: – Я требую «мерседес» бизнес-класса и джип с охраной! Пора массы поднимать на священную войну. Кто был ничем, тот неизбежно станет всем!
Дальше последовали столь же бессвязные выкрики про свободы и права, про независимый суд, про оккупацию Крыма… Но вдруг Лженеваляев словно бы очнулся и, лукаво улыбнувшись, спросил:
– Вы разве не видите, что я гораздо лучше, чем тот, что сидит в колонии?
К счастью, Элен не пришлось опровергать это утверждение, поскольку в гостиную вбежал тот самый Зигмунд. Не дав Лженеваляеву произнести ещё хотя бы слово, он щёлкнул пальцами перед его лицом, после чего недавний пациент замер, словно бы оказавшись под воздействием гипноза. Затем врач пощупал пульс, заставил открыть рот, и, наконец, сказал:
– Такое бывает, когда организм пытается препятствовать отторжению тканей. Я предупреждал, что процесс ещё не завершён, а вы пристали с ножом к горлу… Так что, я его обратно забираю?
– Нет, профессор! – Яша вскочил с кресла и подбежал к дивану. – Этого мы никак не можем допустить, иначе нам всем хана. Вам, кстати, тоже.
– Позвольте, я иностранный гражданин! Я только выполнял заказ, и я не знал…
– Незнание не освобождает от ответственности. Надо было внимательнее изучать российские законы, особенно УПК. Вам светит десять лет за соучастие!
Против таких аргументов врач не нашёл весомых возражений:
– Ладно, подержите его, а я вколю успокоительное.
Спустя несколько минут начался «совет в Филях», точнее, не в Филях, а на Рублёвке, где-то пределами МКАД. Двойник вскоре уснул, Зигмунда попросили погулять в саду, а сами стали искать выход из нештатной ситуации. На повестке дня стояли два вопроса: что делать с двойником и как вызволять Неваляева из колонии, если двойник так и не придёт в себя? Элен молчала, и в разговоре участвовали только Моня с Яшей:
– Неваляева оставлять в колонии нельзя, об этом уже не один раз говорили. А вот когда мы совершим подмену, и он выйдет на свободу, самым правильным решением было бы его убрать. Уж слишком много знает!
– Я бы добавил, что он уже мнит себя будущим царём. Не исключено, что, добившись власти, забудет обо всех договорённостях, и тогда…
– Он уже сейчас гребёт всё под себя. И наши денежки кладёт себе в карман.
– Ну, это пустяки! Это мы ему позволим, но факт, что он всё больше выходит из-под нашего контроля. Ну а двойник года через два освободится из колонии, и продолжит начатое дело.
– Я бы не строил на этот счёт иллюзий. Лёню, или двойника, это в том случае, если совершим подмену, на свободу никогда уже не выпустят. Поэтому надо использовать тот вариант, который предложил Лженеваляев: о подмене забываем, а его провозглашаем реальным Неваляевым!
– И что тогда? Что от того, что он уйдёт в подполье? Все его сайты в интернете заблокируют и толку от него не будет никакого. Иначе говоря, получим шиш!
– Можно печатать листовки…
– Ну да, возвращаемся на сто двадцать лет назад. Листовки в век кибернетики… Смехота!
Тут и настало время для вмешательства Элен в этот разговор.
– Господа! Я уже запуталась. Никак не пойму, чего же вы хотите. То ли Неваляева собираетесь спасать, то ли Лженеваляев вас устраивает как будущий лидер оппозиции. В любом случае надо вернуть двойника в клинику, а пока он доходит до кондиции, придумаем, что делать дальше.
– Устами женщины глаголет истина, – процедил сквозь зубы Яша.
А Моня с явной неохотой произнёс слова, которые поставили точку в этом споре, ну если не точку, то хотя бы многоточие:
– Согласен. Так и сделаем.
Никто предполагал, что судьба готовит им ещё один сюрприз.
Через месяц двойнику, что называется, подправили мозги – по крайней мере, он уже не призывал к восстанию, да и речь становилась более связной. Возможно, помогла новая метода: на ночь включали запись выступлений Неваляева на митингах и в интернете, так что двойник, сам не желая того, то есть во сне, вынужден был впитывать в себя чужие мысли и слова, даже интонации. Ещё немного и процесс создания полноценного двойника можно было бы считать завершённым.
В тот день Элен снова приехала на дачу к Идельсону. Вместе с двойником слушали новости по Первому каналу – надо же ему быть в курсе того, что происходит в мире. Понятно, что многое пропускали мимо ушей, – уже нет сил слушать примитивный агитпроп – но тут вдруг срочное сообщение: Вадиму Тарумову присудили Нобелевскую премию мира. Двойник так и подскочил, сидя на диване:
– Это что же они делают? Я, то есть реальный Неваляев, таскал им каштаны из огня, а лавры достаются какому-то Тарумову!
В этот же самый момент аналогичную реакцию на сообщение из Осло продемонстрировал и узник исправительной колонии. Словно братья-близнецы они оба не могли смириться с тем, что им, по сути, наплевали в душу.
– Ну как же так? – возмущался Неваляев, сидя рядом с Егором у экрана телевизора. – Ведь это означает, что они Тарумова признали лидером российской оппозиции! Мерзавцы! Прихвостни Кремля!
– Кремль-то тут причём?
– Так всё же делают для того, чтобы менять унизить, физически или морально уничтожить! Не получилось с отравлением, теперь нашли более подходящий вариант. Теперь хотят растоптать мой авторитет. Нет, это у них не пройдёт, не позволю!
Егор и виду не подал, что эта ситуация его забавляет. Повозмущался немного для порядка, а потом спросил:
– Как думаешь, а кто фактически тебе так удружил? Какое-то правительство выдвинуло кандидатуру Тарумова или один из тех, кто уже награждался этой премией?
– Мы никогда об этом не узнаем. Но я думаю, что Барак Обама.
– Ему это зачем?
– Потому что и Тарумов, и я, мы с ним единомышленники. Для меня руководством к действию стали его слова: лидерство означает мудрое применение силы и сплочение мира вокруг правого дела.
– А как же Ливия, Сирия, Ирак, Афганистан? Где ты там узрел сплочение?
– Егор, ты снова о своём! Давай сначала разберёмся с Россией, а уж потом всё остальное.
О планах изменения миропорядка им не удалось поговорить, поскольку раздался сигнал сбора зэков на вечернюю поверку.
Глава 18. «Бильдерберг» и его обитатели
Разговору Егора с Неваляевым предшествовало некое мероприятие, которое прошло вдали от любопытных глаз, и только много месяцев спустя в прессу просочилась информация о том, что там обсуждали. Случилось это ещё в начале лета, но имело, как и всегда, немалое влияние на то, что происходит и за океаном, и в Европе.
С давних пор лучшие умы человечества ломали голову над тем, как должен быть устроен мир, чтобы все были одеты, обуты и накормлены, и чтобы ни у кого не возникало желания отобрать кусок хлеба у другого человека и уж, конечно, чтобы не было войны. Но время шло, а мечты о справедливом мироустройстве не сбывались, и основная причина заключалась в том, что власти независимых стран думали только о себе, то есть о благополучии своего народа, а на остальных им было наплевать. Наконец, поняли, что такой процесс нельзя пускать на самотёк. Сначала возникла Лига наций, потом ООН, однако и эти нововведения не привели к желаемому результату – по-прежнему голод, войны, эпидемии то и дело наносили удар по человечеству и, что уж совсем недопустимо, по глобальному рынку и финансовой стабильности.
Вот поэтому в середине 50-х годов возник закрытый клуб, участниками которого стали наиболее влиятельные бизнесмены и политики, а задача перед ними была поставлена такая – наметить планы улучшения миропорядка и по мере сил способствовать их продвижению в жизнь. Понятно, что формально речь идёт лишь о рекомендациях, поэтому члены клуба не несут никакой ответственности, и, по большому счёту, гори оно всё огнём, лишь бы своя кубышка никак не пострадала. Однако и то следует признать, что рекомендация клуба обычно воспринималась как приказ – никто не решится возражать тем, кто так или иначе правит миром.
В мае 1998 года мировую финансово-политическую элиту беспокоила важная проблема: позволит ли состояние здоровья Бориса Ельцина эффективно управлять страной? Итогом стала рекомендация найти толкового преемника, и в этом деле немалую помощь оказал отставной политик Генри Киссинджер. А в июне 2012 года члены клуба были озабочены тем, что протестные акции радикальной оппозиции могут повлиять на положение в России, а это могло сказаться на устойчивости президентской власти. Однако эксперт, приглашённый из Москвы, успокоил: вертикаль власти неколебима и оснований для тревоги нет.
И вот на последнем заседании клуба вновь возник вопрос о том, что происходит в России – правильным ли она идёт путём и не следует ли внести кое-какие коррективы в её поведение. Словно бы речь идёт о нерадивой ученице колледжа, чуть не каждый день получающей скверные оценки по правоведению, основам экономики и информатике. На этот раз поводом для беспокойства стало осуждение Леонида Неваляева на три года колонии общего режима, но это ещё полбеды. Всё дело в том, что в оппозиции начался раздрай, вызванный отсутствием явного лидера, а борьба за власть могла привести к непредсказуемым последствиям.
– Господа! А что если оппозицию возглавит радикал, готовый на любые действия ради скорейшего захвата власти? Как это отразится на ценах на нефть и газ, на стоимости акций наших компаний?
– Вы правы, сэр! Пока не поздно мы должны вмешаться.
– Что вы предлагаете?
– Надо решительно потребовать освобождения Неваляева!
– Уже вводили санкции, а толку нет.
– Так нужно действовать жёстче! К примеру, перекрыть газопровод.
– Один перекроем, а они другой построят. Нет, это не пройдёт!
– Сэр Генри, ну а вы что скажете?
Все обратили свои взоры на одного из ветеранов клуба – бывший политик, несмотря на преклонный возраст не раз приходил на помощь в решении наболевших проблем, особенно, если речь шла о России, где он не раз бывал. Его советы помогли принять правильное решение и в 1998, и в 2012 году.
– Что я могу сказать, господа? Ситуация в России очень непростая. С одной стороны – сильный, умный человек у руля власти, а с другой – значительная часть населения, недовольная произволом бюрократов и готовая обвинить во всех своих бедах президента и правительство. Вот эти недовольные могли бы при одних условиях укрепить фундамент власти, а при других – ослабить. Непримиримая оппозиция пытается склонить их на свою сторону, и кое-что им удаётся. Первый вопрос: выгодно ли вам то, что делает оппозиция?
– Конечно, да!
– Мы хотели бы больше прозрачности в принятии решений и предсказуемости в действиях Кремля. И на мой субъективный взгляд, оппозиция к этому подталкивает власть.
– Полностью с вами согласен, господа. Тогда второй вопрос: насколько вас устраивали методы Неваляева в то время, когда он находился на свободе, и не хотите ли вы видеть в качестве лидера оппозиции другого человека?
В зале возникло замешательство. Всё потому, что в последние годы Неваляев действовал вполне успешно, ну разве что ему не удавалось объединить всех противников действующей власти. Но можно ли впрячь в одну телегу коня и трепетную лань? Была попытка, но ничего не получилось.
Слово взял глава известного банкирского дома:
– Когда Неваляев делал первые шаги в политике, меня не устраивал его антисемитизм. Это оттолкнуло от него очень многих противников власти. Однако затем в его ближайшем окружении появился Марк Волчков, и ситуация в корне изменилась, так что я не вижу оснований что-либо менять. Впрочем, если такая необходимость всё же возникнет, то я предпочёл бы видеть во главе оппозиции Волчкова.
– При всём уважении к предыдущему оратору я считаю кандидатуру Волчкова совершенно не приемлемой.
Эти слова произнёс польский политик, в недавнем прошлом президент страны, специально приглашённый на это заседание.
– Чем же он вам не угодил?
– Лично мне всё равно, кто возглавит Фронт после Неваляева, однако еврей на таком посту – это полный абсурд, народ его отвергнет! Вспомните, сколько российских евреев стали миллиардерами в лихие девяностые! Многие россияне считают, что евреи разграбили страну. Мы обязаны учесть такие настроения.
– Да с какой стати мы должны учитывать настроения пенсионеров и домохозяек? Не секрет, что основу Фронта составляют представители творческой интеллигенции, а среди них огромное количество евреев.
Представитель Польши попытался возразить, но сэр Генри не позволил:
– Господа! Все вы знаете, что я еврей, но несмотря на происхождение никого в своей жизни не ограбил. Так что это слабый аргумент. А проблема тут в другом: Фронт Неваляева слишком радикален, притом использует методы борьбы, характерные для России начала прошлого столетия. Я имею в виду несогласованные акции, в ходе которых происходят нападения на полицейских. Многие противники власти не участвуют в митингах и демонстрациях как раз из-за того, что не хотят попасть в тюрьму и потерять работу.
– Что же вы предлагаете? Сложить руки и ждать, когда этот режим сам развалится под напором наших санкций?
– Я предлагаю сосредоточиться на просветительской деятельности, прежде всего, на аргументированной критике российской власти. Тогда сторонников у непримиримой оппозиции значительно прибавится. В этой связи я бы обратился к представителям спецслужб с просьбой усилить деятельность по выявлению фактов коррупции среди высшего чиновничества. Воровства россияне явно не простят!
– Но что толку от этого, если все сайты Неваляева в интернете заблокируют?
– А при чём тут Неваляев? Есть «Старая газета», которая давно уже стала лидером борьбы за чистку чиновничьего аппарата от воров и жуликов. Правда, газета выходит небольшим тиражом, но у неё есть свой сайт в интернете, весьма популярный в оппозиционных кругах самого разного направления, от радикалов до умеренных. И тут мы подходим к самой сути. Во главе редакции этой газеты стоит Вадим Тарумов, опытный журналист, имеющий обширные знакомства среди интеллигенции и в бизнесе. Знают его и в Европе – несколько лет назад он стал кавалером ордена Почётного легиона. Я не предлагаю сразу ставить крест на Неваляеве, но замену подготовить надо.
– А что, прекрасная идея, господа! Я бы сделал ставку именно на эту лошадь.
– Барон! Такие сравнения здесь не вполне уместны.
– Да нечего стесняться! Неваляев ещё три года вне игры, заперт в своём стойле, а этот, как его… Тарумов, вполне может выиграть забег. Вот только как бы его поддержать? Деньжат надо бы подкинуть.
– Нам светиться в этом деле никак нельзя! Что посоветуете, сэр Генри?
– Мой совет очень простой. Надо выдвинуть его на Нобелевскую премию.
– За что? То есть по какой номинации?
– Это не столь важно, хотя, к примеру, на открытие в физике или биологии он явно не потянет.
И снова подал голос польский делегат:
– Ну и зачем тут огород городить? Мне Нобелевскую премию мира дали, так пусть и он получит миллион.
– Не миллион, а десять миллионов шведских крон, – возразил бизнесмен из Швеции, глава транснациональной корпорации, специализирующейся на переработке пищевых и промышленных отходов. – Это чуть больше миллиона долларов. Но идея в целом хорошая, я бы поддержал.
– Тогда остаётся лишь один вопрос: кто этого Тарумова выдвинет на премию?
– Так ведь среди нас есть один обладатель этой премии. По своему статусу имеет полное право.
Польский делегат не возражал.
На этом торжественная часть была завершена, и члены клуба перешли в соседний зал, где всё уже было приготовлено для дружеского ужина.
