Владимир Александрович Андриенко
Дрозды. Последний оплот
Начальник штаба генерал-лейтенант Шатилов рассказал о фланговых ударах по красным. Которые провели Дроздовская и Алексеевская дивизии.
–Оба наших десанта, господа, были замечены авиацией красных. Потому удары и не стали неожиданностью для противника. Алексеевцы прорвались к Геническу, но потери слишком велики. Командиры полков доносят, что убыль составила до половины личного состава. Его превосходительство отдал приказ об эвакуации дивизии под прикрытием корабельной артиллерии. Зато дроздовцы, прорвав фронт противника в Хорлах, прошли по тылам красных, и вышли к Перекопу вот здесь, господа. Это оттянуло большие силы противника от направления основного удара на Крым.
Врангель сказал:
–Мы показали красным, что Русская армия в Крыму способна обороняться. И отражение штурма имеет громадное политическое значение. Я подписал приказ о назначении полковника Туркула командира 1-го офицерского генерала Дроздовского пехотного полка командиром Дроздовской дивизии и о производстве его в чин генерал-майора. Также мною подписан приказ о производстве капитана Штерна в подполковники и назначении его командиром Самурского пехотного полка, дивизии генерала Дроздовского. Павел Николаевич, – обратился барон к Шатилову. – Позаботьтесь об этом.
–Как прикажете, ваше превосходительство,
–У вас что, господин полковник? – Врангель спросил офицера прибывшего из ставки Кутепова, командира Добровольческого корпуса.
–Ваше превосходительство, Добровольческой корпус несет огромные потери. Нам некем заменять павших. Генерал ставит под ружье пленных красных. Поступления в дивизию из тыла практически не идут.
–Я все понимаю, полковник. Но в нашем тылу еще нет порядка. Он лишь наводится. Поверьте, что мы делаем все, что в наших силах.
–Ваше превосходительство, здесь в Севастополе тысячи офицеров старой армии. Из них можно сформировать пять полноценных полков пехоты, и бросить в бой.
–Я подумаю над вашими словами, полковник…
***
После совещания Врангель остался наедине с начальником штаба Шатиловым.
–Что с призывом офицеров, Павел Николаевич?
–Добровольный призыв ничего не даст, ваше превосходительство. Офицерство не желает проливать кровь. Наше спасение сейчас выступление Петлюры против большевиков. Это раздробит силы красных.
–Нам нужен прочный широкомасштабный союз антибольшевистских сил, генерал. Я готов пойти на союз с кем угодно, хоть с чертом, лишь бы он сражался с большевиками! И обещать я готов этому «чёрту» все, что угодно.
–Наибольшие надежды мы возлагаем на Дон и Северный Кавказ и на Кубань. Им уже надоели большевики. Они готовы к восстанию.
–Вся левобережная Украина, Павел Николаевич, ныне в состоянии повстанческого анархического движения. И они недовольны большевиками.
– Они не любят и нас, ваше превосходительство.
–Но большевиков не любят больше, Павел Николаевич. Это нужно использовать.
–Эти атаманы не горят желанием воевать, ваше превосходительство.
–Атаман Володин встречался с нашим генералом Науменко. И принял генерала атаман с большим почетом…
Крым. Симферополь.
Контрразведка.
Полковник Вольский вызвал к себе капитана Васильева. Тот явился и был удивлен видом своего начальника. Вольский был в штатском костюме. В последнее время он никогда не выходил без формы.
–Что-то случилось, господин полковник?
–Да, капитан. Для вас есть радостная новость.
–Радостная. Наши войска готовят новый удар по красным?
–Возможно, так и будет. Вам присвоено звание подполковника, и вы назначены исполнять обязанности начальника агентурного отдела контрразведки в Симферополе.
–Я? Начальник? А вы, господин полковник?
–Я подал в отставку и покидаю Россию.
–Покидаете? Ничего не понимаю, господин полковник!
Вольский ответил:
–Уже через неделю я буду в Турции. А еще через неделю в Париже.
–Но почему, господин полковник?
–А вы сами ничего не видите? – Вольский посмотрел на Васильева.
–Что же я должен видеть, господин полковник?
–То, что происходит вокруг нас. Вы помните, как мы с вами оказались в Добровольческой армии, подполковник?
–В Ростове после того как город заняли части Дроздовского, – ответил Васильев.
–И вы помните, что я вам тогда сказал?
–Вы говорили много чего, господин полковник.
–Я говорил, что ЧК умеет работать, подполковник. Но наши выпускники академии Генерального штаба Дроздовский и Петров смотрели на меня свысока. И где они нынче? Дроздовский убит, а Петров наверное в Париже. А агент красных, благодаря их попустительству, до сих пор работает среди нас!
–Вы знаете, кто он, господин полковник? – спросил Васильев.
–Какое теперь это имеет значение, подполковник? Я не вижу смысла продолжать эту войну. Но не хочу говорить об этом. Я хочу дать вам несколько советов. Как вы знаете, ныне при каждом корпусе есть свое отделение контрразведки. Действия подразделений мало согласованны, и это сильно вредит делу.
–Но в главном штабе в скором времени обещали исправить это.
–Исправить? Вы видели, кого набрал в свою контрразведку генерал Кутепов? Да что там говорить про Кутепова. При главном штабе появилось множество темных личностей. Какие-то батьки-атаманы, нацепившие погоны полковников. А при этих батьках свои разведки и контрразведки. Один из них ныне посетит вас, подполковник.
–Меня?
–Вы теперь здесь начальник. Я только собираю вещи и уже не ношу военной формы. А говорить с господином атаманом Володиным у меня нет никакого желания.
–А по какому поводу он посетит контрразведку?
– По поводу освобождения из тюрьмы двух его людей.
–Его люди в тюрьме?
–За бандитизм. Арестованы местной государственной стражей. При попытке ограбить еврея ювелира. И еще на них висит много чего. Но ныне они офицеры доблестной армии атамана Володина.
–И почему этим занимается контрразведка? Это уголовное дело.
–Ныне всем занимается контрразведка. Я вам советую отпустить их быстрее и не вдаваться в подробности. Это такое болото, подполковник. Кстати, вот здесь есть новые погоны. Советую вам встретить Володина в звании подполковника. Это будет солиднее.
–А кто рекомендует нам этого Володина?
–Сам генерал Врангель. Это теперь его союзник…
Крым. Севастополь.
Ставка главнокомандующего.
Генерал Врангель был недоволен срывом переговоров с Петлюрой. Он обратился к Струве, близкому к социалистам, на которого возлагал надежды в этих переговорах.
–Вы ведь обещали мне союз с антибольшевистскими силами, господин министр. И что?
–Обстоятельства изменились, ваше превосходительство, – спокойно ответил Струве. – У Петлюры ныне альянс с Польшей. Неделю назад он заключил союзный договор. А Польша не торопиться говорить с нами. Но союз они заключили против советов и это нам на руку, ваше превосходительство. Союз с Петлюрой даст полякам возможность наступать против советов. Это отвлечет силы большевиков.
–Я это знаю, но все же нам стоило согласовать наши совместные действия против советов. Нам нужно наносить удары совместно, дабы большевики раздробили свои силы!
–Ничто не помешает нам ударить вместе с поляками, – сказал начальник штаба Шатилов…
***
20 мая 1920 года перед выходом русской армии из Крыма, генерал Врангель опубликовал два приказа, которые произвели сильно впечатление на население полуострова:
Приказ правителя и главнокомандующего вооруженными силами на юге России от 20 мая 1920 года. № 3226. Севастополь.
«Русская армия идет освобождать от красной нечисти родную землю. Я призываю на помощь мне русский народ.
Мною подписан закон о волостном земстве и восстановлены земские учреждения в занимаемых армией областях.
Земля казённая и частновладельческая сельскохозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств будет предаваться обрабатывающим её хозяевам.
Призываю к защите Родины и мирному труду русских людей, и обещаю прощение заблудшим, которые вернуться к нам.
Народу – земля и воля в устроении государства!
Земле – волею народа поставленный Хозяин!
Да благословит нас Бог!
Генерал Врангель»
***
«Слушайте, русские люди, за что мы боремся:
За поруганную веру и оскорбление её святыни.
За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, вконец разоривших святую Русь.
За прекращение междоусобной брани.
За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую землю, занялся бы мирным трудом.
За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.
За то, чтобы русский народ сам выбрал себе ХОЗЯИНА.
Помогите мне, русские люди, спасти Родину!
Генерал Врангель»
***
Наступлению генерала Врангеля способствовали польско-петлюровские части, которые в начале мая двинулись на большевиков. Сначала полякам способствовал успех. Они опрокинули красные дивизии и быстро заняли город Киев.
Правительство Юга России сочло момент удачным, и белые армии были двинуты в бой. 28 мая 1920 года утром опубликовано официальное сообщение о взятии Мелитополя.
Но через два дня 31 мая поступило сообщение, что красные отбили Киев и вышибли оттуда поляков.
4 июня 1920 года генерал Врангель прибыл в освобождённый от красных Мелитополь. Его встречали толпы народа. Многие кричали «ура», хотя большинство не верило, что белые пришли надолго. Многие боялись возвращения красных и ответных репрессий.
Главнокомандующий снова говорил о России и высокой миссии русской армии по освобождению России от большевиков. Врангеля сразу же завалили жалобами на грабежи и бесчинства Русской армии.
Тот вызвал к себе военного прокурора генерал-майора Ронжина.
–До каких пор это будет продолжаться, генерал? И это самом начале нашего наступления, когда нам так нужна поддержка населения.
–Грабят казаки, ваше превосходительство. Они слишком злы после недавнего отступления и оставления Дона и Кубани.
–Вы военный прокурор! Примените свою власть! Наведите порядок!
–Это озлобит казаков, ваше превосходительство. А они нужны нам для наступления.
–Все равно грабежи прекратить. Есть приказы по армии!
–Ваше превосходительство! Вы должны понять, что многие донские казаки потеряли все при отступлении. У многих нет коней. И они прибегают к реквизициям, которые озлобили местное население. Тогда дайте им коней, ваше превосходительство. Дайте им продовольствие. Казачья бригада не получила до сих пор никакого снабжения. Они идут вперёд и рубят красных. Вешать их за что?
Глава 9
Крым: операция ЧК
Крым. Симферополь.
Квартира агента.
ул. Александра Невского, дом 5, кв. 14.
Май, 1920 год.
Агент ВЧК Чекмесов прибыл в Симферополь 24 мая. Добрался он с комфортом, изображая коммерсанта средней руки. Одет был добротно, но без роскоши, в нынешнее время это опасно. А Чекмесов был осторожен, не смотря на замечание члена коллегии ВЧК Петерса, что этот «товарищ заигрался, и своей неосторожностью ставит под удар дело».
С января 1919 года Чекмесов, сотрудник Военного отдела ВЧК, переведен в Особый отдел под начало Михаила Кедрова. После приказа образовать особые отделы ЧК в губерниях, работал в январе 19-го с Матросовым, который тогда состоял председателем ГубЧК15, и они смогли раскрыть целую сеть вражеской агентуры.
И вот в весной 20-года судьба снова свела их вместе с городе Н. Чекмесов знал, что Матросов недоволен тем как оценили его деятельность в высшем руководстве в Москве.
«Они используют его на мелкой работе, – думал Чекмесов. – А способен Михаил Семёнович Матросов на многое. И мне с таким работать было бы легче».
Вот и завели они своего агента в тылу у беляков. Конечно, правила требовали поставить в известность Москву и лично заместителя Кедрова товарища Ардова. Но и Матросов и Чекмесов знали, что в итоге, если дело выгорит, Ардов снова все так повернет, что они только исполнители, а задумали операцию в тихом кабинете в Московском доме на Лубянке. А если все провалится, то они и так и так станут виновниками провала.
Перед отъездом Чекмесова они с Матросовым договорились, как будут действовать.
– Помни, товарищ Чекмесов, об этой операции никто не знает.
– Я выполнял такие задания не один раз, товарищ Матросов. Меньше людей знает – меньше неприятностей нас ждет.
– Но мы должны ставить в известность Москву. Ты сам это знаешь. Да и ты работаешь под началом Ардова, а не под моим.
– Ардов далеко. Нам отсюда виднее, чем из Москвы. Для нашей миссии как раз необходима тайна. Да и чем мы рискуем? Если ничего не выйдет, что нам могут сказать? Про заброшенного нами в Крым Деева никто не знает кроме него и нас с тобой.
– А если выйдет? Спросит тогда Ардов отчего не доложили?
– Победителей не судят, товарищ Матросов.
– Это если он сохранит тайну, – высказал сомнение Матросов. – А если он сразу поставит в известность контрразведку белых?
– Жизнь его семьи зависит от нас.
– Они ему не семья. Она просто женщина, которая попалась ему по пути. Станет ли он предавать свои идеалы ради неё?
– Ему дорога его дочь. А идеалы? Да и были ли у молодого Деева идеалы? Мы сделали верный выбор, Михал Семёныч.
– Может и так. Но меня гложет сомнение. А если Деев сообщит обо всем контрразведке? А если они начнут игру против нас? Тогда нам с тобой никто самодеятельности не простит.
– Но я буду на месте и сам смогу во всем разобраться. Понятно, что отсюда ничего не видно. Но я отправляюсь к ним.
– Это опасно. И если тебя поймают, то церемониться не станут.
– Я привык рисковать. Я даже представить себе не могу, что буду делать после войны? После того как мы победим?
–До этого еще надо дожить, Чекмесов. Кстати я сделал фото для Деева. Его жена и дочь. С ними все в полном порядке. Они имеют все необходимое и в полной безопасности. И под тайной охраной наших людей. Мало ли что.
– Я отправляюсь под видом торговца. Документы готовы?
–Два комплекта. Один сразу, а второй тебе вручат в Симферополе. Это на случай непредвиденных обстоятельств. Тебя снабдят всем, что нужно. Торговец средней руки. Спекулянт, каких в Крыму нынче много. Ты не из знаменитых, но дела делать умеешь и свою выгоду не упустишь.
– У меня есть там старые связи с уголовным миром.
– Но тебе нужны связи в штабах белых. А после наших недавних провалов даже Москва потеряла там несколько агентов.
– У нас есть поручик Деев.
– Деев не птица высокого полета. Я рассматриваю его только как посредника.
– Не скажи, товарищ Матросов. Он многое сможет. Я людей повидал на своем веку. Ты хоть нашего Ардова возьми. Человек то никчемный. Пустышка. А как примазаться может и как умеет вывернутся из любой опасной ситуации? Угорь, а не человек. Ему бы старое время родиться и при дворе императорском карьеру делать. Он бы там всех за пояс заткнул.
– Для нас с тобой и для дела, эти умения Ардова только к худу, а не к добру.
– А вот Деев тот как раз то, что нужно! Из него отличный агент выйдет. Дай ему только осмотреться…
Крым, Симферополь.
ул. Салгирная, 12.
Чекмесов действовал по подложным документам, но под своей настоящей фамилией. Он связался с агентурой и ему быстро подсказали, где имеет жительство господин Деев.
– Вы спрашиваете о поручике Дееве? – спросил связной. – О том, кто совсем недавно прибыл в Симферополь?
– Да меня интересует этот человек.
– Нас он не заинтересовал.
– Это еще почему? Вам же указали на него.
– Человек в работе мало перспективный. Только и того, что сын генерала.
Чекмесов не стал спорить. Пусть местные думают, что Деев случайно попал в поле зрения резидента ЧК. Пристальное внимание к нему было даже вредно на этом этапе работы.
– Его адрес у вас есть?
– Конечно. Как и адреса других десяти офицеров, имена которых были в запросе.
– Мне нужны все адреса.
– Деев поселился с комфортом. Снял квартиру на Гостиной улице. Видно, что деньги у него имеются. Все же его отец занимал важную должность при Деникине.
– На Гостиной? А это где? – не понял Чекмесов.
– Ныне улица Салгирная, но ранее назвалась она Гостиной. На ней до сих пор много гостиниц и постоялых дворов.…
***
Чекмесов пришел в дом № 12 на Салгирной и послал Дееву визитку, через швейцара.
– К вам человек пришел, господин офицер.
– Какой еще человек? Из штаба? Посыльный?
– Никак нет, ваше благородие. Не посыльный. Он штатский.
– Штатский? Я здесь никого из штатских не знаю.
– Вот его карточка, ваше благородие.
– Чего сразу не передал?
– Виноват, ваше благородие.
Деев был удивлен фамилией: «коммерсант Чекмесов».
– Коммерсант?
– Точно так-с! – гаркнул в ответ швейцар.
– Пусть войдет. Зови его. Это тебе за труды, – офицер дал человеку монету – серебряный еще николаевский рубль.
– Премного благодарны, ваше благородие.
– Иди!
Вскоре коммерсант был у дверей.
– Здравствуйте, мистер Деев. Или вы предпочитаете – мсье Деев?
– Здесь принято обращение «господин». Вы коммерсант?
– Точно так, – сказал Чекмесов, проходя в комнату. – Вы один?
– Да.
– Вот и хорошо. Нам нужно поговорить.
– И вы здесь Чекмесов? Это довольно странно.
– А что вам не нравится, мсье Деев? Вы Деев, а я Чекмесов.
–Жить во вражеском тылу под своей фамилией неосторожно, господин Чекмесов.
Мало ли на Руси Чекмесовых. А вы неплохо устроились, – сказал он, войдя в комнату.
– Я служу в контрразведке. Вы же про это меня просили когда, отправляли в Крым.
– Ваш отец все еще в должности начальника тыла?
– Нет. После переформирования Добровольческой армии и отставки Деникина отец подал в отставку. Ныне он в Севастополе готовится покинуть Россию.
– Вы все делаете правильно господин поручик.
– Штабс-капитан, – поправил агент. – Новое звание мне присвоено неделю назад.
– Просто отлично!
– Как моя семья? – спросил Деев.
– С ними все в порядке, господин штабс-капитан. Как мы вам и обещали. Они проживают в городе Н. И пользуются всеми благами сотрудников ВЧК. Голодать не будут.
– А письмо?
– Вы ведь понимаете, что мне нельзя возить никаких писем, штабс-капитан. Но я привез вам свежее фото жены и дочери.
– А фото возить можно?
– Что такое фото женщины с ребёнком в кармане у мужчины? Такое есть у каждого. Да вы не беспокойтесь, штабс-капитан. Нам невыгодно вас обманывать.
– Вы заставили меня стать предателем.
– Господин штабс-капитан. Зачем бросаться громкими словами? И на той и на другой стороне русские. Это гражданская война. Здесь нет предателей. На стороне советской власти даже генерал Брусилов. Больше 60 генералов царской армии с нами. Давайте будем говорить по делу.
– Я агент ВЧК?
– Пока нет.
– Нет? Но я работаю на вас.
– Это так, но о вас знаю я и председатель ГубЧК Матросов. А это всего лишь губернское управление. В Москве про вас не знают.
– Но вы обещали…
– Чем меньше знают людей, тем лучше для вас. А когда мы провернем большое дело, то ваша судьба станет завидной.
– Завидной? Вы шутите?
– Отчего же? Возможно, что вы станете сотрудником нашего иностранного отдела и оправитесь за границу с беженцами.
– Беженцами?
– Когда белые будут разгромлены. А это обязательно произойдет, господин штабс-капитан.
– Я готов вам предоставить информацию о наступлении Крымской армии…
– Сейчас нам нужны планы относительно наступления на Кубани. Есть сведения, что готовится десант.
– Про это мне ничего не известно.
– Тогда нужно заняться именно этим. Я прибыл сюда для координации действий, штабс-капитан. Вы ведь не знаете нашей сети агентов здесь. Её знаю я. Кстати, ваше имя в сводках «офицер». А вот я – «жестянщик».
Штабс-капитан осмотрел добротный костюм, туфли, котелок и тросточку.
– Вы совсем не похожи на «жестянщика».
– Это пока. В любой момент могу сменить костюм.
– Вы останетесь у меня?
– Нет. Ни в коем случае. Я не могу подвергать вашу жизнь опасности. Больше встречаться у вас мы не будем. Кроме меня в лицо вас знать никто не будет. Но я могу погибнуть. Превратности профессии, – сказал Чекмесов. – И потому я дам вам пароль на экстренный случай к моему человеку…
Симферополь.
Контрразведка.
10 -16 июня, 1920 год.
Подполковник Васильев назначил штабс-капитана Деева своим первым заместителем. Этот человек показался ему честным и исполнительным. Обижен большевиками. Жил под ними и знает что такое советская власть. Не захотел сбежать за границу, хотя имел такую возможность. Всё указывало на то, что станет служить не за деньги, а за идею. И не до такой степени идеалист как поручик Лабунский.
Васильев привык доверять своему чутью. Другие офицеры ведомства ему совсем не нравились. Но многие из них ранее служили в жандармском корпусе и знали дело, как считало высшее начальство из штаба Русской армии в Севастополе. Хотя методы дознания, применяемые жандармами, Васильеву не нравились.
– Прошу вас, штабс-капитан. Заходите и плотно прикройте двери.
Деев выполнил требование и сел на стул за длинным столом начальника контрразведки.
– Я назначил именно вас моим заместителем, господин Деев.
– Для меня это честь, господин подполковник. Только я не понимаю, чем заслужил её. Опыта такой работы у меня нет.
– Вы хорошо знаете красных, ибо служили у них. Скажите у них больше порядка?
– Этот вопрос вы могли задать поручику Лабунскому.
– Но я задаю его вам, штабс-капитан.
– Порядка у них больше. Дисциплина лучше, хотя бардака и там хватает. Они все же русские.
– А что насчет идеи?
– Чья идея более привлекательна? У большевиков все новое. Они соблазняют крестьян призраком будущей хорошей жизни. А белые обещают вернуть старые порядки. Это многим не нравится.
– Но почему старые? В манифесте еще генерала Деникина, и в обращении Врангеля нет слов о возвращении царских порядков.
– Этот манифест понятен только высокообразованным людям. Простому народу он совершенно непонятен. Я видел крестьян, которые одинаково ненавидят и белых и красных. Но ведь вы позвали меня не за этим?
– Нет. Я скажу вам, что мне нужно, штабс-капитан. Мне нужны агенты красных в Симферополе.
– В Симферополе? Здесь?
– Я знаю, что их резидент несколько дней назад прибыл в Симферополь. Он активирует красное подполье.
– Резидент?
– Тот, кто станет координировать действия всей сети.
– И откуда у вас такие сведения, господин подполковник?
– У меня есть источники, штабс-капитан. Назвать их я не могу даже вам, но они есть.
– И вы знаете, кто резидент? – спросил Деев.
– Если бы я знал, то он уже был бы тихо арестован. Я только знаю, что он есть. И возможно, что их агент есть и в моем аппарате.
– В контрразведке? Этого не может быть.
– У нас слишком мало документов, штабс-капитан. Большевики имеют доступ к архивам. Они не всё сожгли во время своей революции. А я должен полагаться на слова пришедших к нам офицеров.
– Вы подозреваете кого-то конкретно?
– Нет. У меня нет никаких оснований кому-то не верить. Особенно теперь, когда наша армия перешла в наступление. И главнокомандующий в войсках. Итак, нам нужен резидент большевистской разведки в нашем тылу здесь. Это наша первоочередная задача.
– И как на него выйти, господин подполковник?
– Ваши предложения, штабс-капитан?
– У меня пока их нет.
– Совсем никаких?
– Нет. Нужно думать.
– А вот ротмистр Барк из контрразведки Добровольческого корпуса считает, что нам нужна облава. Он уже составляет списки неблагонадежных.
– Зачем?
– Будет ловить «сетью». Сразу попадется много «рыбы».
– Но это будут сотни людей. Как разобраться с таким количеством, подполковник?
– Пусть Барк действует, как знает. Это работа его людей.
– А ротмистр Барк этот тот самый, что служил в штабе Юго-западного фронта?
– А затем при штабе Добровольческой армии офицером для особых поручений. Вы его знаете?
– Еще по германской войне. Хотя близкими знакомыми мы с ним не были. Встречались несколько раз. Но я могу с ним поработать в связке, господин подполковник. Может мне и повезет.
– Хорошо, штабс-капитан…
Крым. Симферополь.
ул. Александра Невского, дом 5, кв. 14.
Май, 1920 год.
Деев потребовал срочной встречи с Чекмесовым. Его встревожили слова Васильева о резиденте. Откуда у подполковника эта информация? Чекмесов сказал, что о его приезде знать не может никто. Но оказывается, что в контрразведке знают.
– Вы срочно хотели меня видеть? – спросил Чекмесов. – Хотя мы с вами виделись два дня назад.
– Новости.
– Какие?
– Готовится облава.
– Всего-то? В этих облавах никого ценного беляки никогда не брали. Так работяг нахватают, за слово, сказанное в сердцах, и мытарят в тюрьме. Но нам это только на руку.
– На руку?
– Рабочие и обыватели злее будут на беляков.
– Пусть так, но есть еще одна новость и она вас заинтересует.
– Какая?
– О вашем появлении здесь знают.
– В контрразведке?
– Да. Мой начальник подполковник Васильев прямо сказал мне, что в городе красный резидент. Речь шла о вас.
– Но он не может знать кто я! О моем приезде сюда никто не знает.
– Ваша фамилия и приметы ему не известны. Но вам делали документы и о вашем приезде сюда наверняка осведомлены больше чем два человека в городе Н.
Чекмесов вынужден был согласиться.
– И что сказал Васильев?
– Что в городе резидент.
– И облава проводится для этого?
– Именно. Но ныне дело в другом. Нам стоит пустить красных по ложному следу.
– Как?
– Подставить им ложного агента. Ведь вместе со мной сюда вернулся и поручик Лабунский. Он ныне в нашем ведомстве служит.
– Он в Симферополе?
– Нет, Его отправили куда-то. Но точно я не знаю. А если нам навести подозрения на него?
– Тот офицер, что вытащил вас в городе Н? Резидент? Кто в это поверит? Я в отличие от вас не имел возможности учиться в университете. Но я прошел хорошую школу конспиративной работы.
– А это как подать поручика.
– Да как ни подавай, никто не поверит в этом. Но в целом ваша идея хороша.
– Значит…
– Но подставим мы не Лабунского. Мне нужен список офицеров, которые прибыли в Крым около месяца назад. Список мне нужен быстро, господин Деев…
***
Чекмесов предупредил своих людей. Его связная Людмила Маркова получила приказ:
– Всех наших нижнего звена убрать из города.
– Всех? Это 12 человек.
– Ты предупредишь, чтобы никто не смел показываться в Симферополе две недели!
– Хорошо.
– Но это не все. Есть среди твоих знакомых рабочие или мелкие торговцы, настроенные против советской власти?
– Сколько угодно, – сказала Маркова.
– Нужно отобрать около 15 человек и подбросить им наши листовки. И не по одной. По пачке. Пусть думают, что взяли распространителей. Литовок для этой цели не жалеть. Чем больше – тем будет убедительнее.
– Но тогда нам не хватит листовок для распространения среди населения.
– Я сказал, что с ними нужно сделать. Наши победы на фронте будут агитировать лучше всяких листовок. Сейчас меня интересует только облава. Они хотят забросить сети? Мы набросаем для них «хороший улов». Пусть разбираются. Ты меня поняла, товарищ Маркова?
– Да, товарищ «жестянщик». Но что делать с терактами? Нам приказано готовить…
– Нет, – решительно сказал Чекмесов. – Это задание из штаба Троцкого. В последнее время много наших провалилось на плохо подготовленных терактах по устранению белых военачальников. Мы агентурная разведка. Моих людей я для этого не дам.
– Но приказ…
– У меня есть свой приказ. У Троцкого есть и свои агенты. Пусть использует их…
Симферополь.
Контрразведка.
Деев поговорил с ротмистром Барком по поводу новых сотрудников. Тот ничего не скрывал.
– В последнее время состав обновился в сравнении с 1919 годом. И штабы и контрразведка совсем не те, что были у Деникина, штабс-капитан.
– И людей берут без проверки?
– Почему же? Кое-что мы проверяем, штабс-капитан. Вот и по вашему поводу дело завели.
– По мне?
– Нам же нужно знать ваше прошлое. Тем более что вы служили у большевиков.
– Я этого не скрывал и все написал. И разве поручительства моего отца генерала Деева мало?
– Идет гражданская война штабс-капитан, – ответил ротмистр. – Сами знаете, сколько людей с той стороны. Есть и полковники и генералы.
– Если подозревать всех только за то, что они были с той стороны под большевиками, то у нас времени не хватит.
– Но кто вас интересует, штабс-капитан? Не вы же сами?
– Я занимаюсь агентурой, ротмистр. И меня интересуют офицеры, которые присоединились к нам около месяца назад.
– В контрразведке?
– И не только. Штаб добровольческого корпуса. Управление военного губернатора.
– Все кто имеет доступ к информации стратегического значения? Понимаю. Таких офицеров около двадцати.
– Так много?
– А что вы хотите? Специалистов не хватает катастрофически. Особенно телеграфистов.
– Телеграфистов?
– У нас пятеро в этой структуре служили в Красной армии. Личные дела заведены, но информации немного. У троих есть солидные пробелы в биографии. То есть об этом периоде их жизни мы можем судить лишь с их слов.
– Мне нужно просмотреть эти дела.
– Нет никаких препятствий, штабс-капитан. Если будет приказ подполковника Васильева.
– Он уже есть.
– Вот и отлично. Но в чем дело? Вы подозреваете…
– Агента красных у нас, – сказал Деев. – И им может быть кто угодно, ротмистр. Не стоит обращать внимание только на тех офицеров, кто служил у красных.
– Значит под подозрением и я? – усмехнулся ротмистр.
– А почему нет, ротмистр? Вас я помню по германской войне. Вы служили в штабе Юго-западного фронта при генерале Брусилове.
– Служил!
– А генерал Брусилов ныне в штабе у Красных. И в его команде есть те офицеры, которых вы хорошо знаете. Можно предположить, что вы поддерживаете с ними связь? Я не хочу вас обидеть, ротмистр. Я только предположил.
Барк согласился с Деевым.
– Это так, но я с антибольшевистскими силами с января 1918 года. Хотя вы правы, штабс-капитан. Если вы ищете агента, то подозревать стоит каждого. Но стоит помнить еще одно.
– Что же?
– Агент один. А честных и преданных делу офицеров много. И не стоит в такой ситуации как теперь отталкивать их от нашего дела. Я не о себе говорю.
– Агентурный отдел возьмётся за дело с осторожностью.
– Ныне все работают топорно, штабс-капитан. Особенно это касается фронтовых контрразведок. Я могу показать вам документы. Сводки с места боев. С фронта. Сведения о наступлении на 25 мая 1920 года. Из боевого комплекта Добровольческого корпуса выбыло из строя 28% личного состава. И больше половины кадрового офицерского состава! Пехотные полки 1- дивизии находятся в беспрерывных боях. А что по рядовым? К началу июня 1920 года 80% боевого солдатского состава пополнено из среды пленных красноармейцев, штабс-капитан.
– Но наши части дрались отлично, как отмечено в местных газетах. Или…
– Это правда. Дрались бывшие красные хорошо. Тут сказать нечего. Но насколько соответствует такой способ пополнения войск идейной стороне нашего дела?
Деев не знал этого. В официальной прессе Юга России в основном говорили о потерях противника и высоком боевом духе белого воинства.
– И в этой ситуации вы хотите искать агента, – продолжал Барк. – Пусть в Симферополе это еще имеет смысл, но что сказать о фронте? Да мало ли кто там работает на большевиков. Сведения из штаба 1-й дивизии Добровольческого корпуса – в каждом пехотном полку до 10-15 новых офицеров, только за неделю наступления. И даже если не брать простых командиров взводов и рот, а тех, кто ближе к штабам – у вас не хватит времени разбираться.
