полная версия

Виталий Матвеевич Конеев
Тайна блатной девушки Мурки

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Демьян любил всё простое.

И сейчас он сидел за длинным столом и быстро черпал ложкой суп из огромной чашки, поглядывая на гречневую кашу и огромный кусок варёной телятины, желая, как можно скорей вкусить их.

Хлеб, взяв из хлебницы, он разломил над чашкой. И только в этот момент Демьян перевёл взгляд от еды на тех, кто сидел в его огромном кабинете.

По обеим сторонам от стола стояли длинные лавки. На одной из них сидел Рында, а на второй Изотоп.

Разломив толстый кусок хлеба на две части, Демьян стряхнул с них крошки в суп. Один, опустил на стол рядом с чашкой, а второй – немедленно втолкнул в рот.

Кусы у Демьяна были большие. Плохо проходили в глубину рта, и он подталкивал их пальцем. И тут же всовывал в него ложку с горячим супом.

Хороший аппетит Демьяна ничуть не могли испортить жуткие события вечера – покушение на него и ограбление банка.

Он помнил о них, но они отдалились, приглушённые удовольствием от еды.

Он только посмотрел на вошедшего в кабинет Рэма.

Не в его привычке было разговаривать во время приёма пищи.

Он так же глянул и на Кондрата. Отметил, что Рэм сел рядом с Рындой и напротив Изотопа. А Кондрат – наоборот: рядом с Изотопом и напротив Рэма.

В другой бы раз Демьян не придал бы никакого значения тому, как усаживались в его кабинете люди. Но сейчас он всех подозревал. И даже Кондрата.

Наконец, дохлебав суп, он утёр взмокшее лицо полотенцем и буркнул:

– Чего это они там застряли?

– Позвонить им, что ли? – спросил Рында.

– Не мешай. Вот не люблю.

Он имел ввиду приём пищи.

С удовольствием подтянул к себе чашку с гречневой кашей и куском телятины. Несколько секунд думал о том, с чего начать? И то хотелось сразу и другое. Но решил вначале сьесть кашу.

Тем не менее Демьян был очень недоволен тем, что Рында перебил его размышление о еде. Скользнул по нему тяжёлым взглядом.

– С тобой разговор будет впереди.

– Ну, вот откуля…

– Опять "откуля", – громыхнул Демьян, перед тем, как сунуть ложку с гречней кашей в рот.

Но на самом деле манера говорить у Рынды нравилась Демьяну. И он понимал. что Рында здесь ни при чём. И никто ни при чём. Киллер так и выбирает время и место, когда человек меньше всего думает о том, что он может сейчас находиться на мушке прицела.

А может быть, Рында и неспроста так быстро вышел из подьезда?

Эта мысль не могла перебить его аппетит.

– Рэм, – прозвучал негромкий голос из -за двери. – Тебе звонят.

Рэм вышел из комнаты, взял "мобильник" из руки своего боевика.

– Это я, – тихо заговорил Щербатый. – Дело очень скверное.

– Говори короче.

– Мне только что звонил Дятел. Рассказал о каком – то маловразумительном шантаже со стороны Прораба.

– А что он требовал?

– Приехать к нему. Я думаю, что Карл и Прораб догадались.

Рэм поморщился, вспомнив, что Дятел и его бригада ездили в психушку. Дятел не раз заходил в здание больницы. Карл и Прораб легко могли расколоть четвёрку балбесов и узнать всё, что им нужно, так расколоть, что те не догадались бы.

– Я начинаю действовать, – ответил Рэм и обратился к боевику: – Немедленно со своей группой поезжай в штаб – квартиру Карла. Уничтожь всех, кто там будет. Повторяю: всех. Иди.

И вернулся в кабинет.

Демьян сьел кашу, потом неторопливо впился зубами в кусок телятины. Сьев мясо, обсосал косточку и отложил её в сторону. Посмотрел на Кондрата.

– Да, в банке был труп. А за ним появился – второй.

– Кто?

– Петрович. Мне только что сообщили, что его кто – то увёз, – будничным голосом проговорил Демьян.

– Это могли сделать люди Карла, – сказал Рэм.

– А ты распорядился, чтобы его прихлопнули?

–Да.

Демьян обвёл всех внимательным взглядом и, громко рыгнув, властно рявкнул:

– Из кабинета никому не выходить. А после разборки начнём ужинать. Рында, дай трубку.

Рында взял, стоявший на лавке телефонный аппарат с длинным шнуром и поставил его перед хозяином. Тот снял трубку и долго вглядывался в цифры на диске.

Вид цифр напомнил ему о том, что банкир, покидая комнату – сейф, должен был изменить номер на замке. Само собой понятно. Но беда в том, что этот номер уже не мог узнать Демьян. И придётся испортить хорошую дверь. А портить её не хотелось.

Она была очень добротной и красивой.

Демьян мысленно видел, как её резали газовым резаком на части. И от этого видения он всё более и более озлоблялся.

Демьян подозревал, что эта четвёрка фрайеров как – то связана с ограблением банка. И не удивительно было бы то, если они в прошлый раз взяли себе деньги инкассаторов.

Он глубоко вздохнул и стал медленно вращать диск. Заговорил с Дятлом мягко, по – отечески.

Ответ парня ещё более насторожил Демьяна.

Мотор в машине, конечно мог испортиться, но в машине российского завода. А у Дятла была "иномарка", да ещё новая.

Кондрат смотрел на багровое лицо Демьяна, однако внимательно следил за Рэмом.

Тот, едва Дятел откликнулся, покосился в сторону электронных часов с числовым табло, что висели над дверью. А потом…

Кондрату было много лет. И даже в юности он отличался от многих блатных тем, что по малейшему движению зрачков определял настроение человека. Лицу можно было придать любое выражение. А вот с глзами труднее.

Опытный игрок в карты не надевает на лицо маску. Но если его партнёры в масках, то этим самым они давали понять, что нервы у них слабые, они не верили самим себе. И если игра шла честная – а попробуй среди блатных играть не честно! – то всегда оставались в проигрыше.

Кондрату не везло в любви, но игроком он был отличным. К тому же он знал одну хитрую деталь о глазах.

Они привязаны ко всем человеческим мыслям и чувствам. И если человек о чём – то подумал, глаза в тот же момент начинали реагировать.

Человек порой догадывался о том, что его глаза выдавали его. И старались смотреть прямо или в сторону, а уже было поздно.

Так вот Кондрат следил за движением глаз Рэма.

И то, что он, как бы рассеянно взглянул на часы, не смогло ввести Кондрата в заблуждение. Но перед Кондратом сидел авторитет, который тоже великолепно знал уголовный мир и знал, что глаза всегда выдавали человека – разумеется, тому, кто был умный.

Кондрат сидел в полоборота к Рэму. Но Рэм чувствовал, что Кондрат следил за ним, да и за всеми, кто находился в кабинете Демьяна. Поэтому он, словно бы от нечего делать, так как хозяин был занят, повёл взглядом от часов по стене. И остановил его на лице Кондрата, а точнее, упёрся в его глаз, в один глаз.

Кондрат так же медленно, придав лицу задумчивое выражение, повернул голову лицом к Рэму. И посмотрел на него.

Их взгляды показались бы стороннему человеку скучноватыми и ничего не говорящими. Но если бы он заглянул в их души, он бы оторопел.

Там, угрожающе ревя и скаля зубы, напряглись для смертельного прыжка два хищника.

Однако перед этим был немой разговор.

"Не лезь в это дело, Кондрат", – сказал Рэм.

" Я делаю то, что мне нравится".

"А сейчас отойди в стороне или молчи".

" А если нет?"

" Я раздавлю тебя. Да и пора бы тебе на тот свет. Зажился до неприличия".

"Ты уже не фрайер, Рэм, и должен знать, что указывать парню на походку опасно для зубов"

"Ты ли, Кондрат, способен на это?"

"Да".

" Ты сегодня подохнешь".

"Если только задохнусь от смрада твоего вонючего трупа".

Демьян зыркнул на Рэма и Кондрата, отметил, что у обоих скучноватые лица. "Эге, не понравились друг другу. Будет у них своя разборка. И один обязательно отбросит копыта".

– Изотоп, ты не забыл принести морфий и прочий инструмент?

– Всё в кормане. Достать, что ли?

– Обожди. Что скажут эти…хотя, что они могут сказать?

Он упёр строгий взгляд в Рынду и указал на него пальцем.

– Давно держу тебя на подозрении.

Рында открыл рот и подался назад.

– Во, – с удовольствием сказал Демьян, – почуял, что я его ущупал.

– Демьян, окстись.

– А чего мне кститься, если я вижу. Ты куда дел ключи, Рында?

– Все ключи на месте.

– А те, которые были от замков на окнах банка?

– Я про них ничего не знал.

– Ладно. Оставим этот вопрос пока открытым. – Демьян перевёл взгляд на Кондрата. – Мне сказали охранники, что в комнате – сейфе был найден тяжелораненый Железный.

– А с противоположной стороны улицы кто – нибудь видел, как он входил в банк?

– Нет. Да и как он мог пройти вестибюль. Там была девица. Держала на мушке охрану.

– Тогда выходит, что была вторая группа. И она проникла в банк через окно, – ответил Кондрат. – А Железный переметнулся к этой группе.

– Кто эта группа? – спросил Демьян.

Кондрат был уверен, что вожаком Железного был Рэм. И по его приказу был убит банкир. Но это была логика. А логикой здесь ничего не докажешь. Нужны были чёткие факты. Их не было. А значит, Рэм – честный в глазах всех бандитов и в глазах Демьяна.

И намекать на то, что Рэм в чём – то виноват перед хозяином было глупо и бесполезно.

Кондрат знал, что могло последовать за намёком. Тот же Демьян потребовал бы доказательства, а если их нет, то Кондрат будет убит, как запятнавший честь авторитета.

И задавать вопросы Рэму мог только Демьян.

В это время открылась дверь и в кабинет вошли один за другим Дятел, Рыжий, Грач и Фиксатый.

– Эй, там, принесите стулья для четверки! – крикнул Демьян. – И поставьте их за столом напротив меня. Да не близко друг с другом.

Бригада, подьезжая к дому Демьяна, догадалась, кто хотел их уничтожить в штаб – квартире Карла и кто приказал это сделать, так как парни знали, что Щербатый и Рэм были хорошими знакомыми.

– Ну, вот, – злорадно сказал Рыжий в машине. – Ты, Дятел, забыл, кто такой Щербатый.

– Нет. Он у меня в руке.

– Рэм сломает тебе руку и выбьет из твоей головы мозги.

– У него их там нет, – бормотнул Фиксатый.

– А вот на эту тему, Фиксатый, – с угрозой в голосе ответил Дятел, – я поговорю с тобой потом.

Но Фиксатый не замолчал, так как предвидел то, что их ожидало впереди.

– Да, интересно будет посмотреть, что ты скажешь с откинутыми копытами.

Едва они уселись на стулья, как Демьян обрушил на стол огромный кулак.

– Вы что!? В жмурки играть решили? Дятел, отвечай.

У Дятла, когда он увидел, что в кабинете сидели Рэм и Кондрат, а Демьян свирепо сверлил его глазами, непроизвольно отвисла нижняя челюсть.

Он, путаясь длинными ногами, сел на стул.

Однако то, что прочно и сильно зафиксировалось в его голове, заставило Дятла соответственно отреагировать. Он закрыл рот, сглотнул слюну и ответил Демьяну:

– Демьян, ты вроде обращаешься ко мне, а в то же время говоришь другому.

Дятел был очень напуган и пытался что-то придумать. Потому что одно, когда их допрашивал Прораб и совсем другое – когда мог начать допрос Кондрат в присуствии Рэма и Демьяна.

У Дятла всё перепуталось в голове. В ней была какая – то каша. И необходимо было тянуть время, чтобы ничего не сказать.

Демьян посмотрел на Кондрата.

– Спроси Красавчика сам.

Рэм тоже посмотрел на Кондрата, но Кондрат не ответил ему взглядом.

– Запомни, Красавчик, вопросы я буду задавать простые. И если ты начнёшь задерживаться с ответом, то значит ты в чём – то виноват.

– Я согласен. Но в таком случае у меня должен быть адвокат.

– Ха! – откликнулся Демьян. – Он говорит правильно, по понятиям.

– Я буду его адвокатом, – сказал Рэм. – И у меня вопрос к следователю: в чём ты его подозреваешь?

Кондрат, конечно, не предполагал, что всё так обернётся. Он мог легко вывернуть наизнанку Дятла вопросами. Но Демьян ограничил его возможности, согласившись устроить судебное разбирательство.

А адвокат в уголовном мире не пешка, как в государственном суде.

– Вы все четверо подозреваетесь в том, что полтора года назад забрали деньги инкассаторов.

– Нет. Их унёс Игорь, – уверенно ответил Дятел. – И мы уже подробно обьяснили Демьяну.

– А теперь ты обьяснишь мне, – сказал Кондрат. – Расскажи, как всё произошло.

Демьян спохватился, что сглупил, что этих парней просто надо было зажать в угол и задавить вопросами. Но назад уже дороги не было. Таким делом не шутят, когда сказано о суде.

Демьян сейчас не помнил прошлые обьяснения парней. И если они всё – таки виноваты, то он не сможет заметить, что они хитрили. А он судья и не должен вмешиваться в то, что должно происходить.

Но Дятел в отличие от Демьяна хорошо помнил своё прошлое обьяснение. И оно было очень убедительным для Демьяна. И простым: Игорь схватил сумки инкассаторов и бросился к своей машине. А его бригаде ничего не оставалось делать, как немедленно уехать на своей "иномарке".

Дятел и решил держаться того, что он говорил раньше, а в трудные моменты ссылаться на забывчивость.

– Игорь в форме полицейского вышел на дорогу, когда они появились. Указал жезлом, чтобы машина тормознула. Потом он подошёл к водителю и потребовал документы. Заставил его выйти из машины. Мы уже бежали к ним. Рыжий распахнул дверцу с другой стороны и вытащил инкассатора на дорогу, а я влез внутрь и схватил сумки инкассаторов. Вот тут Игорь рявкнул мне: "Дай сюда!" Я отдал. А он перебежал дорогу и сиганул в машину. Ну, а нам что оставалось делать? Он командир. Может быть, у него такое задание было. Мы метнулись к своей. И уехали. А уж когда пришли к Демьяну, он сказал, что Игорь задержан копами. И сумки при нём не обнаружены. Вот и всё.

– Вы подтверждаете, что слова Красавчика правдивы? – спросил Кондрат бригаду.

И когда те, боясь открыть рты, закивали головами утвердительно, он сказал:

– Красавчик, ты хорошо помнишь, как выглядели улица, дома, а так же место, где вы стояли, пока не появились инкассаторы?

– Да, хорошо.

– Тогда, господин судья, положьте на стол лист бумаги и дайте ему ручку. Пускай он нарисует, как может, улицу и где стояла машина.

Демьян положил перед собой кусок обёрточной бумаги, а Рында протянул Дятлу ручку.

Когда тот закончил рисовать план местности, Кондрат показал его Рэму и всем остальным. И вновь положил перед Демьяном.

– Красавчик, обратной стороной ручке укажи, где остановилась машина инкассаторов. А вы, адвокат, посмотрите.

После этого он одного за другим пригласил к столу всю бригаду, чтобы каждый указал место остановки машины. Когда все вернулись на свои стулья, Кондрат заговорил:

– Красавчик, ты обманул следствие, сказав, что все бежали к инкассаторам. Их машина стояла в полутора – двух метрах от вашей. Вы просто вышли из неё.

– А я бежал, – ответил Дятел.

– Времени прошло много. И он мог оговориться, – сказал Рэм.

– Я допускаю такую возможность. А теперь каждый из вас по очереди пройдите к плану и покажите, где стояла машина Игоря. И в какую сторону она пошла.

Вся четвёрка парней онемела. Потому что они знали, какой вердикт мог вынести им судья. Или оправдательный, или смертельный. Иного не могло быть.

– Господин судья, – заговорил Рэм, – я вношу протест.

– Какой? – солидно ответил Демьян.

– Даже если отвлечься оттого, что прошло много времени, то в той ситуации, когда нервы у парней должны были напряжены до предела, ни один из них не мог проследить толком за Игорем.

– Да, протест принимаю. Они покажут разное место машины Игоря.

Рэм ничуть не сомневался в том, что четвёрка парней забрала деньги себе, но ему нужно было отвлечь внимание Демьяна, чтобы тот не стал расспрашивать их о сегодняшнем дне. А он мог это сделать, приговорим парней к смерти за прошлый обман.

Кондрат видел не только по глазам, но и по лицу Дятла, что он лгал, как сивый мерин. Что отмазку Дятел придумал наивную. Но кому он её говорил?

Демьяну.

Хотя Кондрат и не знал Игоря, тем не менее был уверен, что машину бригады он не мог поставить на многолюдной улице, даже если номера были фальшивые. Она стояла за углом или в проходном дворе. Один обязательно сидел за баранкой и ничего не видел. Трое остальных находились в десяти – пятнадцати метрах от Игоря. И бежать не могли, а вышли…

– Все ли вы, – обратился Кондрат к Рыжему, – подтверждаете слова Красавчика о том, что он влез в машину и взял сумки?

Все трое согласно кивнули головами.

– Значит, вы видели, как он это сделал?

Грач, Рыжий и Фиксатый чуяли ловушку, в которую втягивал их Кондрат, но вынуждены были согласиться с тем, что сказал раньше Дятел.

– И вы все трое были у инкассаторской машины?

Рэм понял, какую ловушку приготовил Кондрат парням и поднял руку.

– Господин судья, я протестую.

– Что за протест?

– Следователь по сути запугивает моих подзащитных. И они непроизвольно соглашаются с его словами. И могут дать показания против себя.

– Хе, верно. Протест принят.

Кондрат внимательно осмтрел напряжённые мордовороты парней, думая о том, кто из них сидел за баранкой своей машины и ничего не видел.

Игорь должен был оставить в ней тупейшего парня. А тупейший – это Дятел, хотя он сейчас в бригаде в лидерах. У бандитов всегда так.

– Красивчик, подойди к листу бумаги и укажи на ту дверцу машины инкассаторов, через которую ты влез в кабину, чтобы взять сумки. А так же, где они лежали: на сиденье или на полу?

Дятел плотно сомкнул челюсти, ощутив, что нижняя челюсть начала отваливаться вниз.

Он, конечно, мог бы показать на переднюю дверцу, так как скорей всего задние были закрыты на замок. Но он не знал, как было на самом деле

А если Рыжий, перегнувшись через спинку сиденья, открыл заднюю дверцу или кто- то другой из парней? Ведь Рыжиму одному тащить тяжёлые сумки было бы несподручно. А Дятел, крупногабаритный – тем более застрял бы в кабине.

Ему нужно укзать на заднюю дверцу. Только на какую – на левую или на правую? И где находились сумки?

Дятел и все его подельники хорошо понимали, что если он сейчас промахнётся, то Демьян немедленно позовёт Губу, который, кстати, ходил в коридоре, когда они приехали в квартиру.

И тут уже на первое место выйдут не деньги и не сам обман, а то, что они подставили невиновного, который ни за что пострадал. Это тягчайшее преступление в уголовном мире. Но это они поняли только сейчас, когда перед ними замаячила смерть.

Все четверо не отводили взглядов от лица Демьяна, зная, что тот, кто смотрел в сторону, всегда лгал, а кто глядел в глаза и не мигал веками – был честным.

Дятел, обливаясь холодным потом, подошёл к Демьяну и защемил в пальцах ручку.

– Не помню, – прохрипел он. – Боюсь ошибиться.

– Да, – поддержал его адвокат.– Всё происходило стремительно. А нервный стресс обязательно должен был подавить память о таких деталях

– Но ты, Красавчик, говорил мне, что передал сумки Игорю.

– Да, передал.

– Это произошло в машине или вне её? – спросил Кондрат.

Если ещё несколько минут Рэм думал, что нужно ослабить защиту, а потом настоять на немедленной казни преступников, то теперь, желание победить в этом состязании Кондрата пересилило всё остальное. Да и адвокат – всегда авторитет – не имел права предавать подзащитных.

Как ни был растерян Дятел, но он отметил, что Кондрат сглупил. Задал ему вопрос вслух. И то, что сейчас скажет Дятел, подтвердят все остальные.

– Вне машины.

– Укажи на плане, в каком приблизительно месте ты передал Игорю сумки.

– Я протестую, – сказал Рэм. – И вновь повторяю, что всё происходило стремительно. Такую деталь запомнить трудно.

Демьян поскрёб пальцами затылок. Он уже давно мысленно чертыхался оттого, что затеял этот суд. Но не в его было правилах отменить то, что он сказал.

– Протест принят, – сказал Демьян, угрюмо разглядывая парней.

– Красавчик, сколько было инкассаторов?

– Двое.

– Ты это точно помнишь?

– Да.

Дятел трудно дышал, чувствуя новую ловушку Кондрата.

– По какую сторону машины они стояли? Скажи на ухо судье. Защита может слушать.

Дятел не смог скрыть дрожь во всём теле. Ноги его ослабли.

Демьян ждал, строго глядя на него.

– Господин судья, – сказал Рэм. – Я вновь протестую на прежнем основании.

– Протест принят. А судебное разбирательство я приостанавливаю до утра.

Демьяну надоела эта канитель. Он указал пальцем на Кондрата.

– Следствию частное замечание. Недостаток фактов.

– Тогда, господин судья, нужно вызвать свидетелей.

– Вот именно. Об этом я и хотел сказать. Завтра утром, то есть уже сегодня попозже, инкассаторы должны быть здесь. А теперь ужинать. Рында, рапорядись.

Дятел, стараясь держаться прямо, прошёл на свой стул.

Вреия наступления его смерти отодвинулось на несколько часов.

Несмотря на то, что в голове у него был хаос, Дятел понимал, что инкассаторы могли сказать только то, что машины бригады не было на улице и такого приметного парня, как Дятел, они не видели. Демьян немедленно закрыл бы суд.

Убивать инкассаторов было бессмысленно, бежать от суда было некуда. Демьян найдёт. Значит, смерть.

– Я в такое время не ем, но за столом посижу, – сказал Рэм. – А пока, Изотоп, вколи мне морфий. Бессонная ночь утомила меня.

Они вышли в коридор огромной квартиры Демьяна и прошли в дальнюю комнату. Рэм, входя последним, оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы следить за коридором.

– Что там произошло? – тихо спросил он Изотопа.

– Я сам не могу понять.

– Может быть, сигнал был, а вы его не заметили?

– Его не было.

– А вдруг шнур оборвался с тряпкой?

– Нет. Я потом подходил. Тряпка внизу. Шнур свободно висит на стене.

– Окно с вашего места просматривалось?

– Нет. Перед окнами тополя. Ничего не видно.

– Выходит, что Никита остался во дворе, – задумчиво проговорил Рэм.

– А если он схвачен в банке с Железным?

– Железный был найден Ярцевым в сейфе, умирающим от удара ножом в грудь. Окно было открыто. Ярцев закрыл его. Петля уже была готова.

– А где Игорь?

– Он вынес....хм… два чемодана с кафелем. И оба их, не догадываясь, что там лежало, Карл открыл на "стрелке", чтобы расчитаться с Демьяном, – смеясь, проговорил Рэм.

– Представляю, что это была за сцена.

– Очень смешная. Но почему произошёл сбой в программе робота?

– Тут мне сказали, что банк всё – таки был ограблен.

– Деньги во дворе. Вместе с трупом Никиты. Видимо, Игорь или Железный – кто -то из них – сбросил парня вниз, когда он спускал чемоданы.

– Валюту забрать будет нетрудно, – сказал Изотоп, облегчённо переводя дух.

Рэм насмешливо посмотрел на него.

– Рано ты обрадовался. Карл и Прораб всё знают.

– От кого?

– От четвёрки этих дураков.

– Но им ничего не известно.

– Всё так, но кое – что видели. А Карл и Прораб люди умные, всё вытряхнули из них.

– По – моему Демьян что – то унюхал.

– Не Демьян, а Кондрат. И я решил взять под руку парней. Они полезут во двор за валютой.

– Когда?

– А вот надо будет подождать звонок от Карла. Думаю, что его группа следит за банком.

– Чёрт, какая сложность, – пробормотал Изотоп.

– Нет. Ситуация простая…А вот кто такая Диана?

– Ты думаешь, что она поднималась наверх?

– Я думаю о другом. Кто она?

– Демьян сказал…

– Я помню, что он сказал, – задумчиво проговорил Рэм. – Меня интересует её прошлое. Как она выглядит.

– Я спрашивал у Железного. О её прошлом известно Карлу.

– Не точно.

– Железный говорил, что она очень красивая, но не шлюха. И что удивительно – не пьёт и не ширяется.

Рэм насторожился.

– Но ведь она киллер. Все киллеры пьют и ширяются. А тем более баба.

– Вероятно, это связано с тем, что она зациклилась на одном слюнтяе.

– Это Железный его так назвал?

– Нет, Диана. Слюнтяй Женя. Он умер. И мне, как медику, неудивительно, что прошлая любовь держит её в руках.

– Какой у неё характер?

– Нордический, выдержанный.

– Давай без смеха.

– Она жестокая и всегда спокойная. Очень волевая. Сильная штучка.

Рэм, удивлённо подняв брови, оторвался от двери, из – за которой он посматривал в коридор, и взглянул на Изотопа.

– А ты разве не обратил внимание на явное несоответствие?

– О чём ты говоришь?

– Слюнтяй Женя и нордическая Диана.

– Это всегда так – сильная баба ищет слабого мужика.

– Хм…Диана мне видится загадочной женщиной.

– Железный сказал, что Карл в отношении Дианы решил подстраховаться.

– Как?

– Он должен был подьехать к ней и предложить участвовать в операции. И не спускать с неё глаз.

– И это было выполнено?

– Думаю, что да. Они ведь тоже рисковали. А Диана очень подходила к их операции.

– Я выясню: кто она.

– Можно подключить и Щербатого.

– Но почему произошёл сбой в программе робота?

– Если петля уже была готова, то выходит, что программа в голове Игоря управляла им до этого момента.

– Нет. Вначале он должен был закрыть окно и дверь. Они остались открытыми.

– Вполне возможно, что Никита и Железный схлестнулись из – за валюты. А это могло нарушить логику программы.

– Ты им говорил, чтобы они молчали в присутствии Игоря?

– Нет. Даже в голову не пришло подобное.

– Плохо. Второго случая не представится.

– А что будем делать с Карлом?

– Уничтожим. И я подумаю над этой проблемой, когда он позвонит.

– А с Демьяном и Кондратом?

– Их тоже надо оправить на тот свет. Или одного, причём любого. оставшийся в живых не будет для нас опасен.

Повара, руководимые Рындой и Губой, бегом носили блюда из кухни в кабинет Демьяна, который в то же время служил и местом трапез хозяина с теми, кого он приглашал к столу.

Сейчас за ним сидела бригада Рыжего.

Раньше для парней попасть на обед или ужин за этот стол было несбыточной мечтой. А теперь им было не до ужина. Каждый думал о том, как спастись от смерти.

Рэм, проходя мимо Дятла, сильно сжал пальцами его плечо и громко сказал:

– Я буду вас защищать до окончания суда. Демьян, в какое время ты наметил вызвать свидетелей?

– Часов на десять утра.

– Парни могут поспать, – ответил Рэм и, похлопывая Дятла по плечу, не разжимая губы, очень тихо проговорил: – После ужина уйдёте вниз. И в своей машине следуйте за мной.

Демьян был хлебосольным и очень сердился, если за его столом кто -то что -то не доедал. Он не делал замечаний. Не до этого было. Сам ел. Но человека, который оставил на столе недоеденный кусок, Демьян больше никогда не приглаша на трапезу.

Он был не против разговоров за столом, но никого не слушал и сам не говорил, полностью отдаваясь еде.

Но в эту ночь он решил нарушить обычную свою привычку.

Пододвигая к себе очередную чашку, он глянул в сторону Рынды и раздумчиво сказал:

– Рында, если я к завтрашнему дню умру, всех поваров удавить.

Повара, нанятые Демьяном в ресторане, стояли рядом, вокруг стола. Им стало не по себе от слов барина. Они побежали в кухню, чтобы определиться, кому постоянно приглядывать за продуктами.

Бригада Рыжего проехала на машине за "иномаркой" Рэма два квартала и остановилась на улице вслед за ней.

Дятел, глядя на Рэма, который вышел из кабины, сквозь зубы процедил:

– Это он приказал своим, чтобы они перебили нас вместе с группой Карла.

– А для чего мы ему сейчас нужны? – спросил Рыжий.

– Ты неумный, Рыжий, и не допёр, что Рэм не стал бы нашим адвокатом без цели.

– Ну, а какая у него цель?

– А вот он скажет поточнее, чем я, – ответил Дятел.

Рэм быстро распахнул заднюю дверцу и сел на сиденье рядом с Фиксатым и Рыжим.

– Ну, дятлы, говорите, кто вас надоумил взять деньги инкассаторов? – добродушно улыбаясь уголками губ, спросил Рэм.

Дятел немного помедллил – для солидности, хотя он и боялся Рэма. Всегда боялся.

– Щербатый.

– Хм… на него похоже. А теперь дальше. Кондрат правильно предположил, что вашей машины на улице не было?

– Да. Она стояла в проходном дворе.

– А за баранкой сидел ты, Красавчик?

– Я.

– Ну, вот. Если суд утром начнётся, то вы отбросите копыта. И я при всём желании не смогу опровергнуть факты инкассаторов. Но как вы оставили Игоря?

– Очень просто, – ответил Рыжий. – Я, Фиксатый и Грач ушли с сумками за кусты живой изгороди.

– А где был Игорь?

– Он держал инкассаторов. А за кустами мы рванули когти. Сели и уехали. А там были копы. У них уже была фотография Игоря. Ёё дал им Щербатый. И когда Игорь появился во дворе, его копы хотели схватить. Он раскидал всех и пытался уйти. Его окружили патрульные машины и взяли.

– Мда, – протянул Рэм. – Ну, и говённые вы парни.

– Жить – то хочется, – пробормотал Дятел.

– Вот насчёт жизни…Я могу вам дать её.

– А что нужно сделать? – оживился Дятел.

Рэму не было наплевать на то, что он услышал от Дятла и Рыжего. Их поступок был по прошлым понятием верхом цинизма и подлости, характерным для отморозков, которых на "зоне" блатные убивали с особой жестокостью.

Но, во – первых, Рэм для бригады был адвокатом, а адвокат не выдавал кому – либо реальное дело подзащитных. А во -вторых, они нужны были Рэму, так как ими заинтересовался Карл.

Он мог позвонить парням, уверенный, что прочно держал их за горло. И надо поставить бригаду перед фактом, чтобы не хитрили.

– Запомните, дятлы, – жестоким, холодным голосом заговорил Рэм. – Вы не должны бояться шантажа Карла и Прораба.

– Они в любой момент могут звякнуть Демьяну, – уныло откликнулся Дятел.

– Демьян и без них знает, что вы виноваты. Но ему нужны факты.

– А ведь они будут.

– Да. И от меня зависит: умрёте ли вы утром или будете забрасывать атмосферу своим говном.

– А что сказать Карлу?

– Не сразу, но согласиться со всем, что он придумал для вас. И немедленно сообщить мне.

Рэм замолчал, думая о предстоящей кровавой игре.

Он всегда любил жестокие игры. И на первый взгляд предстоящая борьба за крупную ставку не казалось ему сложной.

Рэму, Щербатому и Изотопу противостояли довольно опытные аферисты, у которых к тому же была банда. Любое их действие можно было предусмотреть.

Но не является ли нордическая Диана особой картой аферистов, когда во время игры в колоде оказываются два туза, одной масти?

Рэму было известно, что Диана сотрудничала с Демьяном. У неё не было времени предупредить Демьяна об ограблении банка. Да и вряд ли она захотела бы сделать это. Тут можно подумать, что Диана тупая женщина. Но её характер говорил о другом. Умная и расчётливая.

Рэм не пытался вспомнить каких – либо женщин, чтобы сравнить с Дианой и понять её. Таких не было и быть не могло.

Даже в обычной жизни, далёкой от уголовного мира, женщина не вела себя так, как вела Диана. Если и не курит, то от выпивки не откажется. А после смерти любовника всегда начинала пить и таскаться по мужикам, чтобы с их помощью заглушить душевную боль.

Её роль в операции была несложной. И она ни в коем случае не могла подняться наверх. Нужно было следить за охраной. В комнате есть окна. Их нетрудно было бы выбить. А по другую сторону от окон на противоположной стороне находились люди.

А может быть, то, что Диана – необычная женщина – заставляет его, Рэма, увязывать с тем, что произошло наверху? И придавать нордической Диане особое значение в предстоящей борьбе?

Даже если бы она не была киллером, он не поверил бы, что Диана связана с секретными органами. Там наоборот посоветовали бы ей для маскировки казаться разгульной бабой. Любительницей выпить и ширнуться. И затащить на себя, как можно больше мужиков, чтобы развязать им языки.

Она, конечно, не Штирлиц, но на ней хорошо бы смотрелся красивый эсэсовский мундир. Мюллер постоянно бы улыбался при виде её и верил бы ей, как святой. А Кальтенбруннер…