Виталий Матвеевич Конеев
Тайна блатной девушки Мурки
По обеим сторонам от крыльца тянулась живая изгородь и редкий ряд деревьев. Узкая пешеходная панель перед зданием шла в сторону перекрёстка.
В трёх кварталах от банка находились пульты вневедомственной охраны районной полиции.
– Мышкин может поехвать к банку только по этой улице.
– Кого ты решил отправить с Игорем? – спросил Железный Карла.
– Скажу в последний день.
– Ты не доверяешь нам?
– Я доверяю, но пока это лишняя для вас информация.
– Вероятно, после выхода из банка Игорь попробует использовать последний шанс на побег, – сказал Прораб.
– Убежать он не сможет. Парни догонят его на улице. Он не побежит.
– А этот второй, – вновь заговорил Железный, – сможет с ним справиться, если Игорь бросится на него в банке?
– Он убьёт Игоря, но тогда мы засветимся. Нашим парням придётся подьехать к банку. Их заметят с противоположной стороны. Демьян начнёт охоту за нами…
Они не знали, что "этот второй" был агентом Демьяна.
Демьян, вглядываясь в цифры на мобильнике, вспоминал номер телефона Дианы. Она была киллером в банде Демьяна, тайным киллером. И в последнее время не получала от него заказы.
– Дина,– тихо загудел в трубку Демьян, – ну, что там Карла?
– Ничего. Я его не вижу. Сижу дома.
– Ты вот что, Дина, – продолжал говорить Демьян, поглаживая ладонью свой лысый череп, – как я понял, сёдни увидишь его.
– О чём спросить?
– Спрашивать не надо. Думаю, что он даст тебе заказ. Сложный.
– Ну, если сложный, то я не смогу предупредить тебя.
– Тут другое. Заказ на меня. Понятно?
– За мной будут следить.
– А ты стреляй вверх. Усекла?
– Я так и сделаю.
– Мои парни тебе помогут. А этому гаду будет крышка.
– А если что – нибудь другое?
– Тогда сообщи мне, когда у тебя время будет. Ну, бывай.
Он отключил связь и покосился двух парней, стоявших у ворот. Они, покуривая сигареты, держали пальцы веером.
– Фрайера, – буркнул Демьян, – имеют по две ходки, а гонору выше шеи....Ну, до вашей шеи я доберусь…Изотоп, давай иглу.
Изотоп подошёл к Демьяну с поднятым вверх иглой шприцем.
– А он у тебя одноразовый?
– Как всегда.
– А я вот слышал, что ваш брат и одноразовые пускает по многу раз.
– Нет, Демьян. Это чепуха.
Он мазнул ваткой по жилистой руке Демьяна и, не передавливая ему вену, ввёл в неё иглу. Медленным движением пальца выдавил поршнем морфий из шприца.
– Ловко ты, Изотоп, делаешь уколы. – Демьян откинулся на спинку кресла, ощущая в мозгу кайф от наркотика. – А вот помню в детстве врачиха как вколет, так сразу рука немееет.
– Да им плевать было на нас.
Демьян вновь покосился в сторону ворот и нахмурился.
– Дело тёмное…
– Ты об Игоре?
– Да не совсем о нём…Он как в последние дни: говорил какие слова?
– Нет.
– А у меня всё из головы не выходит: как его копы взяли?
– А что так?
– Держу на подозрении четвёрку. Этих двоих и Грача с Дятлом. Они же вместе с Игорем перехватили в тот последний раз инкассаторов. Деньги исчезли.
– Они вроде говорили, что деньги увёз Игорь.
– Да, так. Но я думаю, что они его бросили, а деньги спрятали.
– А откуда Игорю стало известно о твоём наводчике?
– Об агенте сверху? Он видел меня с ним. А тот дурак ещё и в мундире был. Перепугался, когда Игоря схватили. Следил за тем. как его следователь раскалывал.
– Четвёрка не шикует?
– Пока не замечал. И тут по – хорошему надо бы поговорить с Игорем.
– Поговори.
– Мой агент волнуется. Хоть Игорь и сумасшедший, и его слова – пустой звук. А если скажет где, то моего агента полицаи быстро вычислят.
– Он что, требует смерти Игоря?
– Да, под таким условием я и продал его Карле. Так что говорить с Игорем у меня времени не будет. Да и эти четверо хотят посчитаться с ним.
– А может, этим парням нужно уничтожить Игоря, как свидетеля, который знает, что деньги у них?
– Вот то – то и оно. Дело тёмное, повторяю.
– А что ты их не прижмёшь?
Демьян, широко распахнув рот, громко рассмеялся.
– Не смеши меня, Изотоп. Если я всякий раз буду прижимать, то один останусь. Вот ты пришёл и со значением глянул на Рэма, – Демьян указал пальцем на телохранителя, – а я уже должен думать, что у вас за дело за моей спиной?
Демьян, посмеиваясь, взял у Губы шампур и ткнул пальцем в его толстый живот.
– Вот и Губа тоже.
– А в чём я провинился? – настороженно прогудел палач.
– Ему Игорь нравится.
– Игорь чистый.
– Хе, всё никак до него не доходит, что Игорь хотел всех заложить.
– Не верю.
– Вот и я всем не верю. Отойди, Губа. – Он выждал секунды три и сказал: – А не пригласить ли Кондрата разобраться?
– С четвёркой?
– Да, а потом и с этим гадом, Карлой. Я не понимаю аферистов, а Кондрат их знает.
Один из двоих бандитов, стоявших от Демьяна в пятнадцати шагах у ворот, по кличке Рыжий с конопатым от веснушек лицом, умел читать слова по движению губ, о чём в банде никто, кроме его троих корешей, не знал.
Он следил боковым зрением за Демьяном.
– Фиксатый, Демьян говорит о нас.
– Что говорит? – не двигая губами, стоя спиной к двору, спросил Фиксатый.
– Он уверен, что деньги у нас, что хотел бы спросить о них у Игоря, но времени не будет.
– А ещё что?
– Кондрата позовёт на разборку.
– Это какого Кондрата?
– Есть один такой специалист.
– Ну, и что ты придумал, Рыжий?
– Надо поговорить с … – и Рыжий слегка повёл взглядом карих глаз вверх.
Диана опустила трубку на рычаг аппарата, отметила, что стоя около тумбочки, она непроизвольно чертила на её поверхности пальцем имя – Женя.
Парень давно умер, но она его помнила. И каждое утро, просыпаясь, говорила: "Здравствуй, Женя".
Порой подолгу, стояла на одном месте, расширенными глащами глядя перед собой, а мысленно видела Женю.
Она очень сожалела, что не каждый день встречалась с ним. А могла бы чаще быть со своим Женей.
Диана не хотела искать забвения с другими парнями или заливать тоску водкой. Женя был у неё первым и единственным, и никто ей больше был не нужен.
Диане было двадцать пять лет.
Она ни о чём не думала, когда находилась рядом с Женей, не думала о будущем, хотя познакомилась с ним и привела его к себе для долгой жизни вместе. А после его смерти поняла, что в их отношениях она и видела своё будущее, потому что очень любила его. Слюнтяя. И она знала, что они никогда не расстанутся.
Но расстались.
Диана чувствовала, что она умирала.
Смерть должна была прийти не скоро, так как она духовно и физически была сильной девушкой. Но придёт. Однажды Диана не проснётся утром, чтобы навсегда уйти в тот мир, где был Женя.
Он её ждал там.
И эта душевная боль была отражением его чувств к ней. Он, как бы, звал, требовал прийти к нему, к слюнтяю, которого она любила не безумно, а спокойно. И её всегда раздражала его фраза, когда он уходил от неё: "Я вернусь в блеске славы и удачи!"
Не вернулся.
Её память почему – то хорошо сохранила то, что в прошлом казалось пустяками. И тогда она о них не думала. А сейчас они непрерывным потоком шли перед её мысленным взором.
Вот он поправил её волосы… А вот взял в ладони её лицо и долго смотрел в её глаза.
– Диана у тебя бездонные глаза, как космос. В них очень приятно смотреть.
А Диане не нравилось, что он её рассматривал. И она вырывалась, потому что всегда была грубой. И не любила телячьи нежности. И красивые слова.
Сейчас Диана их вспоминала и жалела, что отталкивала Женю, когда он говорил ей что – то хорошее и гладил её, как кошку.
– Перестань, Женя, – сквозь зубы цедила она. – Мне противно.
Но ведь любила и дорожила им. И долго не позволяла ему целовать своё тело. Правда, он был хитрый. Начинал целовать, когда она спала. И однажды она во сне ощутила необычное блаженство, сладость, которая подступала к её сердцу. Диана проснулась и оторопела: она лежала на спине, голая, широко раскинув ноги, а Женя очень мягко и нежно проводил языком по её нижним губам, прикусывал зубами маленький клитор. Она вскочила и крикнула:
– Женя, если ты посмеешь ещё один раз, я!…
Женя не был сильней её, но когда он кинулся к Диане и повалил её на диван, она почувствовала, что не хотела спротивляться, что ей всё нравилось. Он рывком развёл ей ноги, а она пыталась закрыть ладонями свой нежный орган.
– Ручки смирно! – рявкнул Женя.
– Не смей так говорить со мной, – тихо попросила Диана и отдёрнула руки и, ощутив необычайную сладость, что, как во сне, начала подступать к её сердцу, она едва слышно пролепетала: – Делай со мной всё, что хочешь. Я тебя очень люблю…
И почему-то слёзы скатились на виски из её прекрасных глаз. Она ощутила странный полёт в мире непрерывной сладости. Ощутила, что сходила с ума от странного, нараставшего блаженства.
– Женя, прекрати, я схожу с ума.
– Столкни меня с себя, – спокойно сказал он.
И это его спокойстве убедило Диану, что у него было много девушек, что он привык так вести себя со всеми. Но ведь она другая. Диана резко сжала его бёдра, чтобы столкнуть Женю с себя....и не смогла лишить себя чудесной сладости. Наоборот, Диана впилась ногтями пальцев в его ягодицы и сильно прижала к своему телу.
А он спокойно и даже деловито повернул Диану вниз лицом, поднял её нежный зад вверх и развдвинул её колени. Долго любовался её ягодицами, бёдрами и нежным маленьким ротиком, который был был открыт и ждал… Женя наклонился к её ротику и начал жадно лизать его…
Но едва он ушёл в ванную комнату, как она пришла в себя и тщательно закрыла своё тело простынёй. Сказала ему грубо:
– Женя, не смей так, а то поссоримся.
– Ты сама выбрала меня.
– Понравился. И молчи.
Её злило, что он подглядывал за ней, когда она раздевалась. Диана не могла сказать ему, что она очень скромная и стыдилась его. А он не догадывался. И её сердило то, что он не догадывался.
– Женя, не шпионь за мной.
– Ну, тогда я не буду заниматься с тобой сексом.
– Как хочешь.
– Так может быть, я тебе не нужен?
Он так часто говорил. И она всегда затихала, потому что боялась, что Женя мог обидеться на неё, что они могли расстаться. Он парень видный. Легко мог найти себе другую. А она второго Женю не найдёт!
И Диана, стараясь говорить помягче, отвечала:
– Нужен. Не для секса.
Она не знала, для чего он ей нужен. Ей просто было хорошо, когда он был рядом с ней. И лучше бы молчал, и не лез к ней.
Диана всегда была напряжённой и грубой, когда они ложились на диван. Но когда он спокойно начинал целовать её тело, покусывать её нижние губки, она терялась, обхватывала его руками и ногами и очень нежно говорила:
– Женечка, я так люблю тебя. Делай со мной всё, что хочешь. Я не могу без тебя жить…
А он хотел делать с ней всё. Он вводил свой член в её нижний ротик, а потом, повернув Диану лицом к себе, пользуясь её растерянностью, вводил член в её верхний рот. И она покорно двигала своими губами по его члену. А потом сама целовала его ягодицы. И вновь брала в рот его член, когда он лизал её нижний ротик.
Но Диана оставалась грубой, и когда Женя говорил ей: "Ну, а в лицо твоё я могу смотреть?" – она отвечала:
– Зачем? Вон смотри в окно, если больше некуда смотреть.
Она с трудом удерживала своё желание отвернуться от Жени. Но понимая, что ему нужно что-то оставить, чтобы он не обижался, Диана поворачивалась к нему, чтобы Женя мог хорошо видеть её лицо.
– Диана, ты любишь меня?
– Не говори.
– Я обижусь, если ты не ответишь.
– Женя, пожалуйста не спрашивай.
А во время блаженного секса, когда он спрашивал её: "Целочка, как ты относишься ко мне?" – она с особенной нежностью отвечала ему:
– Женя, ты мой прекрасный мир, ты моё восхищение и обожание. Когда я утром просыпаюсь, я говорю: "Здравствуй, мой любимый слюнтяй Женя".
Второй телефонный звонок прервал её воспоминание. Она прошла к тумбочки и взяла трубку.
– Диана,– услышала она голос Карла, – ты никуда не уходи. Я подьеду к тебе вечером.
– Что – нибудь серьёзное?
– Да, ты хорошо заработаешь.
– По моей специфике?
– Не совсем.
– Мне может не понравится работа.
– Понравится. Жди.
Карл с порога внимательно осмотрел Диану. Ей отводилась не сложная роль в операции, но девушка должна быть настороже, чтобы в крайнем случае уничтожить и охрану, и Игоря.
– Ты не под кайфом?
– Нет.
– Я привёз тебе форму полицейскую. – Он показал ей сумку.
– А это зачем?
– Наденешь сейчас. И мы поедем.
Он прошёл в комнату, бросил сумку на диван и спросил:
– Ты когда – нибудь слышала о Игоре Василенко?
– Нет. У меня был только один парень.
– Да, ты говорила: слюнтяй Женя.
Он знал, что её Женя умер от СПИДа, и был уверен, что и она болела тоже, потому и была жестокой. Мстила людям за свою болезнь, за то, что сама скоро могла стать трупом.
– Ты поедешь с Игорем в банк.
– Сколько я получу за это?
– Двести тысяч долларов тебя устроят?
– Вполне.
– Игорь смертник. Его приговорил Демьян.
– За что?
– Дело сложное. Он сегодня вышел из асихушки со справкой дурака.
– А тогда причём здесь банк?
– Он вылитая копия капитана Мышкина. Из вневедомственной охраны полиции. Мы пошлём ложный сигнал на их пульт. Мышкин поедет разбираться. А вместо него в банк войдёте вы.
– От парня толк был бы больше.
– Да, но нам известно, что Мышкин иногда берёт с собой бабёнок, тоже полицейских. И к тому же бабёнка в форме, да ещё шикарная, распологающе подействует на парней в банке. Тот, кто откроет дверь, расслабится.
– Что я должна делать?
Карл развернул на стол поэтажный план банка.
– Как только ты пройдёшь тамбур, ты сдвинешься в сторону. Игорь в это время идёт к пультам сигнализации, чтобы сбросить с кресла сидящего в этом месте охранника. Рядом с его ногой педаль.
– Какой сигнал она даёт?
– Включаются внутренняя и внешняя сирены.
– А если охранник успеет нажать педаль?
– Тогда, если захочешь, всади в него очередь.
– А что делать с Игорем?
– Убей его и уходи.
– У него будет оружие?
– Нет, держи его всегда впереди себя. Он каратист, запомни.
– Запомню.
– Если вы войдёте хорошо, то положь всех охранников на пол, а лучше – загони всех в соседнюю комнату....вот сюда…– Карл указал пальцем на карту и продолжал говорить: – Игорь, наверняка, знает, что его уберут. И может в любой момент взбунтоваться. А охранники поддержат его.
– Я загоню их в соседнюю комнату.
– Игорь уйдёт наверх и вернётся с двумя чемоданами.
– Как мне вести себя?
– К нему не подходи близку – в любом случае. Следи за его руками и ногами.
– А что с охраной?
– Запри её в комнате на замок, когда появится Игорь, сверху.
– Дальше.
– Он бросит чемоданы на заднее сиденье машины и сядет за баранку. Ты сядешь чуть раньше его. И держи на мушке. Но на улице автомат должен быть у тебя под плащом.
– Чемоданы Игоря вызовут подозрение.
– Да, но не очень. Всё – таки он полицай. Хотя тут уже будет зависеть от того, как быстро вы уедете.
– Куда ехать?
Карл развернул второй лист бумаги, на котором были тщательно размечены улицы, дома, киоски.
– Вы проедете прямо, один квартал. Сзади и сбоку к вам пристроятся две машины. Здесь парк. Прикажешь Игорю остановиться, как только вьедете на его территорию.
– Он поймёт, что его сейчас убьют.
– Игорь и так понимает. В этом и заключается слабость нашего плана. Ведь мы, забрав его из психушки, представились ему его друзьями.
– И он поверил?
– Делает вид, что верит. Говорит, что всё забыл.
– А в парке как мне с ним постпить?
– Выгонишь из машины. Коля и Миша прикончат его и бросят в канализационный колодец. Он уже открыт и ждёт Игоря.
– Мне самой везти деньги?
– Нет. Парни заберут. Машину отгонишь подальше и бросишь.
– А когда я получу двести кусков?
Он, задумавшись, потёр лицо ладонями.
– У меня на этот час будет "стрелка" с Демьяном. Его надо бы исполнить до того, как он поедет на "стрелку".
– Нет. Я сделаю что – то одно. А потом…хочу поискать мужика.
– Сюда не возвращайся. Деньги мы бросим в камеру хранения на вокзале. Вот номер ячейки.
Он вынул из кармана клочок бумаги и протянул ей.
– Может быть, я позвоню тебе ночью. А теперь одевайся.
– Отвернись.
Однажды Женя пригласил ей на дачу, и она сразу поняла, что он замыслил: полюбоваться её голым телом. А скорей всего, ходить перед ним голой.
Она всю дорогу сердилась на него, потому что заметила, как он положил в сумку бутылку с вином.
Дача принадлежала его родителям. Очень интеллигентные люди. И их, конечно, не было в тот день на даче.
– Мы позагораем, – сказал он ей, уводя её на огород в кустарник.
– Я никогда не загораю. Не люблю.
– Ну, как хочешь,– весело сказал он, садясь на лужайку в кустах, и раскрыл сумку.
Диана наклонилась и посмотрела в его лицо. Он был глупым слюнтяем. Но Женя был единственный и безумно любимый.
Он быстро снял с себя одежду и похлопал ладонью по мягкой траве.
– Садись, выпьем.
– Я не хочу.
Она не решалась сказать ему, что всё понимала. Взяла из его руки фужер и присела рядом с ним, боком.
Диана внимательно следила за тем, что происходило по обеим сторонам от неё.
Он прикоснулся своим фужером к её фужеру и подождал, когда она выпила вино. Диана вскоре опьянела. И заметила, что он хитрил: наливал только ей, а сам не пил.
– Женя, мы поссоримся.
– Упаси меня Боже. Если хочешь, то я буду молчать.
– Хочу.
Когда опустела вторая бутылка, Женя стал двоиться в её глазах. И, конечно, он начал её раздевать.
– Женя, не зли меня.
– Тогда давай ещё выпьем.
– Ну, зачем тебе это нужно. Я и так твоя.
Он опустил её на траву, и Диана видела его на фоне голубого неба, улыбающегося слюнтяя. Видела свою одежду, которую он, стянув с неё, откладывал в сторону.
Диана повернулась на бок и поджала колени к подбородку.
– Диана, ты ещё не дошла до кондиции.
Он поднял её голову и поднёс к её губам полный фужер вина. Диана всё выпила. Она бы и яд согласилась принять из его рук. Но Диана по – прежнему сердилась на Женю.
– А теперь убери ручки и лежи тихо, – сказал он, опуская её бережно на траву.
Она была очень пьяной. Руки и ноги не подчинялись ей. Но Диана всё чувствовала. И хорошо ощущала, как он рассматривал её голое тело, прикасался к нему пальцами и губами, облизывал её нежные ягодицы. Ей всё было приятно.
– Я хочу, чтобы ты прошлась передо мной голой.
– Нет, не смей меня заставлять.
Но едва он вошёл в её нежное тело, как она чувственно вздохнула и пролепетала:
– Ты можешь делать со мной всё, что хочешь.
Он поднял её с травы, постаивл на ноги и отошёл в сторону, любусь её голым телом, говоря: "Ручки смирно". И может быть потому, что она была пьяной, ей понравилось показывать ему своё тело. Она прошлась перед ним и сказала с осбой нежность в голсе:
– Женя, без тебя я умру.
Диана натянула на себя форму с сержантскими погонами. Набросила на правое плечо ремень с автоматом "узи", на стволе которого был глушитель. И всовывая ноги в туфли на низких каблуках, взяла из сумки плащ, тоже с погонами, пилотку и запасную обойму для автомата.
Застёгивая плащ, Диана подошла к зеркалу.
Она уже не думала о глупом слюнтяе Жене. Она, вообще, ни о чём не думала, как и всегда, готовясь к исполнению заказа.
– Возьми в сумке шпильки, а то вдруг пилотка слетит. Да и полицайки всегда ими пользуются, – сказал Карл.
Она осмотрела себя в зеркало. Сунула руку в боковое отверстие плаща. Оно находилось на одном уровне с рукояткой висевшего на плече автомата. Расстегнуть пуговицы Диана сможет в две секунды. Или ударить из автомата через плащ.
Карл вышел на лестницу и вызвал лифт. И только после того, как дверцы распахнулись, он призывно махнул Диане рукой. Она стояла в коридоре у полуоткрытой двери.
Внизу в подьезде лампочки не горели. Их выкрутили парни Карла.
Диана и Карл быстро вышли в тёмный двор. К ним подьехала машина. В ней находился только Прораб. Он перегнулся через спинку кресла и открыл заднюю дверцу.
Диана быстро нырнула в кабину. Карл не последовал за ней.
Прораб, как и Железный, был недоволен, что до сегодняшнего дня Карл не открыл ему имя того, кто должен был поехать с Игорем.
Все, кто следил за банком, находились под наблюдением Прораба и были изолированы от основной группы Карла. Можно было так же изолировать и Диану. И узнать её получше. Вдруг у неё есть какие – нибудь завихрения в голове. Да и мало ли какой фокус могла выкинуть женщина во время так долго подготавливаемой операции. Но у неё было много плюсов, по мнению Карла: жестокая, беспощадная и пустая, зацикленная на прошлом любовнике.
"Стрелку" забить предложил Карлу Прораб. На то время, когда должно было произойти ограбление банка, чтобы Демьян был занят подготовкой к "стрелке", размышлением о ней. Да и алиби, хоть и плохонькое, будет у Карла.
Демьян, конечно, будет подозревать их группу, но не больше, чем других.
За эту операцию Прораб должен был получить миллион долларов. Сумма его устраивала, и он непроизвольно думал о том, как распорядиться своим куском. Куда поедет и что будет делать в новой жизни, обеспеченной крупным счётом в западном надёжном банке.
Он ощущал в ладонях зуд, что всегда предвещало получение денег. Да и проделанная работа стоила такой суммы. Но расслабляться было нельзя. Подготовка операции шла многие месяцы, а выполнение её займёт минуты.
Прораб понимал, что то нервное и психическое напряжение, в котором он будет находиться с того момента, когда должен был отдать приказ Игорю ехать к банку, могло сильно сократить его жизнь. А ему уже пятьдесят пять лет.
Но потом он отдохнёт.
Все оставшиеся годы своей жизни Прораб будет отдыхать.
– Диана, – заговорил он, выводя машину на улицу, – как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Как всегда.
– Руки в карманах не держи на крыльце.
– Я знаю.
– Если всё пойдёт хорошо, выжди тот момент, когда Игорь станет наносить удар по охраннику.
– Я так и сделаю.
– А если что – нибудь случится, действуй резко.
Он выжидал время, петляя по улицам города, проезжая через дворы. Наконец пристроился за идущей впереди полицейской машиной с выключенной люстрой на крыше.
– Посмотри, Диана. За рулём Игорь. Рядом с ним Коля.
– Вижу.
– Ты не волнуешься?
– Я не умею волноваться.
– Это хорошо. Сейчас мы остановимся. Ты сядешь к Игорю, а Коля перейдёт к Мише. В кабине спрятан микрофон. Если что, подай голос, парни расстреляют Игоря.
Дятел и Грач, которые вели наблюдение за дачей Карла, не успели заметить, в какой из трёх машин увезли Игоря. Машины поехали в город разными дорогами. И Дятел по приказу Демьяна последовал за "иномаркой" Карла. Кроме него в кабине были Железный и Бык. В городе все вышли перед офисом строительной фирмы и скрылись за его дверями.
Дятел и Грач долго ждали возвращения Карла, пока до них не дошло, что Карл бросил свою машину.
Дятел в хорошую летнюю погоду, как сейчас, всегда был только в белой рубашке с короткими рукавами и с галстуком – бабочкой на длинной толстой шее. И в чёрных перчатках.
У него всё было длинное.
Когда он убирал ноги с педалий, его колени почти касались баранки. И лицо у него было длинное, но Дятел считал себя красивым парнем. Находясь за рулём машины, он поворачивал зеркало заднего вида так, чтобы видеть своё лицо.
Ему не нравилась данная в прошлом Демьяном кликуха. Он как-то попросил Демьяна о том, чтобы взять новую кликуху.
– А какую ты хочешь?
– Красавчик.
Демьян искоса глянул в лошадиное лицо парня, которому больше подходила кликуха Лошадь, да и фамилия, по мнению Демьяна, у Дятла была лошадинлй – Бричкин.
– Ты потеряешься с новой кликухой. Никто не будет узнавать, – рассудительно ответил Демьян.
– А мне по силе заставить всех вспомнить меня, – сказал Дятел, выдвигая вперёд массивную нижнюю челюсть.
– Вопрос трудный. Но потом обмозгую.
Дятла раздражало, что в их группе старшим является Рыжий. Сами выбрали. И только по той причине, что Рыжий умел читать по губам. Такое редко, кто умел. Тем не менее, Дятел был уверен, что он больше подходил на роль командира, чем Рыжий. И неохотно подчинился его приказу подьехать на одну из улиц, где он вместе с Фиксатым будет ждать Дятла и Грача.
– Если бы, – заговорил Дятел, ведя машину и глядя в зеркало на своё отражение, – карьера зависила от внешности, то я давно стал бы большим начальником.
И он с удовольствием подумал, что роль спикера нижней палаты депутатов ГосДумы России была бы несложной для него.
Грач. криво усмехнувшись, покосился на задумчивое лошадиное лицо Дятла и с трудом удержался, чтобы не фыркнуть, так как знал его, как человека обидчивого с пудовыми кулаками на длинных, как коромысла,руках.
При виде машины с Рыжим и Фиксатым, Дятел указательным пальцем поправил бабочку на шее и сказал:
– Не выходи. Пускай сами придут.
Рыжий и Фиксатый сели в их машину.
– Дятел, – с угрозой в голосе заговорил Рыжий, – ты что – то загордился.
– Ноги болят, – ответил Дятел поворачиваясь лицом к заднему сиденью.
– Ладно. Я подумаю, что делать с твоими ногами. А сейчас вот что…Демьян уверен, что деньги у нас.
– Ха, – скривился Дятел, – с чего он так уверен?
– А вот решил. И для разборки хочет пригласить Кондрата. А Кондрат большой спец в разборках. Он запутает нас и расколет.
У Дятла отвалилась вниз челюсть. Фиксатый, наблюдая за ним, хохотнул, говоря:
– Губа ему поможет. Он застоялся. Да и обижается на нас за Игоря. И кое – кому попртит красоту.
Дятел захлопнул рот и свирепо уставился на Фиксатого.
– Морда! ты завидуешь моей внешности.
– Ха, нашёл чему завидовать.
Дятел указал в него сильным движением руки с оттопыренным пальцем.
– Давно замечаю.
– Хули тут замечать, когда за квартал видно, на кого ты похож, – смеясь, ответил Фиксатый.
Дятел рванулся со своего сиденья и наотмашь ударил кулаком в челюсть Фиксатого.
– Хватит! – рявкнул Рыжий. – Вы что, оборзели? Нам всем грозит крышка, а вы тут о красоте затеяли базар.
– Ну, что я могу сказать? – состроив гримасу на лице, как от зубной боли, сказал Дятел.
– Заткнись и слушая меня, – заговорил Рыжий. – Положение сложное. Если начнётся разборка, да ещё с пыткой, кто – то из нас не выдержит.
– Думаю, что ты не выдержишь, – сказал Дятел.
– А я думаю, что ты. И укажешь, что деньги находятся у Щербатого. Демьян не поверит и прикончит нас. А Щербатый останется с деньгами.
– Да, ловко, – протянул Дятел. – А не сам ли Щербатый подкинул идею Демьяну?
– Всё может быть, – угрюмо ответил Рыжий. – А только сейчас ему выгодно и нас уничтожить. И с деньгами остаться.
– Неужели Демьян не поверит нам, если мы сдадим Щербатого? – спросил Дятел.
– Не поверит, – бормотнул Грач. – Прошлое дело вскроется. И Щербатый останется в стороне.
– Да, – решил поддержать разговор Фиксатый. – Демьян обезумеет от ярости, что мы его одурачили в тот раз и подставили Игоря.
– Ну, Игоря прикончит Карлик, а вот что делать со Щербатым? – спросил Рыжий.
Дятел с насмешливой улыбкой превосходства глянул в тупые, озабоченные физиономии членов бригады, уверенный в том, что ни один из них не способен о чём – либо думать. И только изображали работу мысли. Особенно Рыжий, наиболее тупой из всей троицы, по мнению Дятла.
– Да, наиболее тупой, – пробормотал он. – Я не вижу здесь ничего сложного.
– Но деньги у Щербатого, – сказал Рыжий.
– Ну. что ж, наверное, настала пора взять их.
– А вдруг Демьян заметит?
– Он занят Карликом.
– И что ты предлагаешь?
– Ха! Я могу, потому что…– он поправил зеркало, потом галстук -бабочку…– только такие, как я. способны придумать что – то дельное.
– Ну, говори.
– Надо немедленно вызвать для базара Щербатого.
– Он посчитает для себя заподло сразу ехать на встречу.
– Нет, Рыжий, ты по – рыжему думаешь, а надо встать на место Щербатого.
– Ну, а ты, значит, встал?
– Да. Он должен бояться удара с четырёх сторон.
– Ого, Дятел, с чего ты взял?
– Тебе, Рыжий, с рыжего места ничего не видно. Сейчас Щербатый боится только Игоря, который может заложить его копам. А мы ему подскажем, что нужно бояться ещё и Демьяна, нас и копов. С четырёх сторон.
– И что дальше?! – воскликнул Рыжий.
– Заберём у него деньги. Он для нас теперь ненадёжный хранитель общака.
– Кто будет звонить ему? – спросил Рыжий, оглядывая членов бригады.
Дятел скривил длинное лицо в презрительной ухмылке.
– Рыжий, ты не делай вид, что кто – то может, кроме меня говорить с этой падлой.
Рыжий, раздражённый поведением и словами Дятла, выждал секунд десять, хотя был уверен, что ни Грач, ни тем более Фиксатый, да и он сам, не смогли бы поговорить с Щербатым так, как нужно. И как мог Дятел.
– Двай побазарь, – отрывисто приказал Рыжий, указывая вытянутой рукой с расстопыренными веером пальцами на "мобильник".
– Привет, Щербатый, – растягивая слова, заговорил Дятел.
– Кто это?! – рявкнул голос.
– А ты не ори. Я на проводе. Побазарить бы надо. Срочно.
– Подожди, – зло ответил голос.
Дятел оторвал трубку от своего уха и пояснил своим брательникам:
– Он проверяет, чтобы не подслушали....Ага, вернулся.
– Я же сказал, что только в исключительных случаях ты можешь позвонить мне по этому номеру.
– Ты, Щербатый, слушай сюда, – продолжая растягивать слова, ответил Дятел, зло усмехаясь. – Демьян узнал…
– Стой! – Щербатый несколько секунд молчал, потом тихо заговорил: – Подьезжай к вокзалу. Где киоски. Жди меня там.
Дятел небрежным жестом метнул трубку на колени Грачу.
– Вот так нужно сразу говорить с рогатыми. Бить по рогам.
Рыжий рванул его за плечо, недовольный тем, что тот всё время старается показать себя умнее всех.
– Ты перестань рисоваться. Побереги рисовку для Губы.
– Что почувствовал себя дураком?
Рыжий пожевал губами, не зная, что сказать ему в ответ.
Дятел, посмеиваясь. повёл машину в сторону воказала. Заговорил:
– Ты, Грач, и ты, Фиксатый, уйдёте в разные стороны и осторожно будете крутить моргалками.
– А ты что будешь делать? – спросил его Рыжий.
– Я пойду базарить с Щербатым.
– Пойдёшь со мной.
– Ладно. С тобой. Только запомни: его надо запугать, поэтому говорить буду я.
– Если я тебе позволю, Дятел. Не забывай, благодаря кому ты сейчас рисуешься.
– Да, – поддержал Рыжего Фиксатый, с ненавистью глядя на толстую шею Дятла. – Если бы не Рыжий, то ты не сегодня, так завтра завыл бы в руках Губы.
– Вы зря паникуете, – ответил Дятел.
– Да и ты забоялся, – сказал Грач, резко поворачиваясь к нему лицом и скадясь так, чтобы он видел все его золотые коронки.
Грач давно подозревал, что Дятел завидовал ему.
– А теперь перестал, потому что Демьяну не до нас. А когда станет до нас…– он не договорил фразу, о чём – то задумавшись.
На вокзале рядом с платформами стояли маленькие киоски. Дятел и Рыжий направились к тому, в котором продавали горячие сосиски. По обеим сторонам от его окошка тянулись длинные узкие дюралевые стойки, куда можно было поставить одноразовые пластиковые тарелки и стаканы.
Дятел купил десяток сосисок с кусочками чёрстваого хлеба и отнёс тарелки на край стойки. Оба "братаны", не глядя по сторонам, взяв пластиковые вилки, подцепили ими сосики и начали закусывать.
Вскоре появился Щербатый, представительный мужчина лет пятидесяти.
Причмокивая толстыми губами, он внимательно всмотрелся в окошко на то, что было в ассортименте киоска. Но больше он следил за тем, что отражалось на его стекле. За тем, что происходило за его спиной.
