Виталий Матвеевич Конеев
Тайна блатной девушки Мурки
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Туалеты сейчас всюду платные.
А давно ли журналисты, вернувшись из США, потешались в своих очерках над тем, что за океаном – подумать только! – люди платили за отправление естественных нужд? И все смеялись над американцами, и гордо говорили: "Мы не такие!"
А туалеты всегда и весьма зримо говорили своим внутренним и внешним видом о культуре народа.
В СССР было страшно войти в общественный туалет. Горы экскрементов, по полметра высотой, перед входом в туалет, а внутри…
Диана стояла около платного мужского туалета в аэропорту и ждала Женю. Она чувствовала, что кто – то за ней следил. Не просто смотрел. Таких было много. Следил за ней. И, конечно, за Женей.
Мимо неё прошли два парня в туалет. Парни были модно – крупные, с соответсвующими модными выражениями на лицах (кривой ощер). Они не посмотрели на Диану. И скрылись в туалете.
В коридоре никого не было, и Диана быстро направилась к туалету.
Сразу за дверью сидел огромный качок в перчатках. Сбоку от него стоял сейф. Качок покосился на вошедшую Диану и сказал:
– Сейчас посмотрю на таксу.
И он начал перебирать бумаги на столе перед собой.
– Нет. Здесь мой парень. В куртке. Я жду его.
– Всё равно. За проход мимо стола вам надо заплатить, как за пользование туалетом.
Диана выхватила из сумочки купюру и положила её перед качком.
– А бумага отдельно, – сказал качок, смахивая деньги в ящик стола.
Диана пробежала по коридору и распахнула дверь. За ней была длинная комната. И по одну её сторону были невысокие кабинки, а по другую – писсуары. Перед ними стояли два парня. Они заметили Диану. Улыбнулись ей, не прерывая своего дела.
– Женя, – сказала Диана.
Над кабинкой появилась его голова.
– Я уже иду.
Застёгиваясь на ходу, он вышел из кабинки и помыл руки.
Им нужно было пройти через залы, где было много народа. Пройти в накопитель. Скоро должна была быть обьявлена посадка на самолёт "Москва – Хельсинки".
А перед накопителем в узком проходе стояли кабины с таможенниками и охраной аэропорта. Охранники были с автоматами.
Диана не боялась, что её сейчас могли задержать. Она боялась другого…
Диана, глядя вперёд, следила своими большими глазами за людьми, находившимися в залах, через которые она шла с Женей. И так как Диана была настороже, она демонстрировала всем свою ненастороженность.
Шла неторопливо, словно по струне. Грациозно и изящно. Это всеми замечалось. Все оборачивались, смотрели на неё. Смотрели в упор.
И в этот момент она заметила того, кто следил за ней.
Он стоял наверху, на первом ярусе, опираясь рукой о перила, и рассеянно глядел в пространство перед собой. Она уже не раз замечала его. И он, пожалуй, единственный из мужчин не обращал на неё внимание.
"Он из органов, – подумала Диана. – И когда обьявят посадку, пойдёт к охранникам, чтобы всё сделать тихо и незаметно для пассажиров".
– Женя, ты будешь меня ждать?
– Конечно, буду.
– Нет. Я имею ввиду не то.
Он понял, о чём она говорила. И мягко ей ответил:
– Деточка…
– Молчи.
Но она сомневалась в том, что её красивый Женя мог устоять за много лет перед мочалками. Ведь они станут его соблазнять.
Диана очень не хотела, чтобы он соблазнился.
– Женя, если я почувствую, я…
Она знала, что не захочет жить, потому что тот мир, который в её душе назывался "Женей", рассыплется в прах.
Но все те чувства, которые могли бы любую другую девушку потрясти, никак не отражались на её внешнем виде. Лицо Дианы было холодным и бесстрастным. Она шла по залам, как по канату, по струне той трудной, но изящной, танцующей походкой, уверенная в том, что её сейчас могли задержать ОМОН или "спецназ".
И Диана не будет поднимать кипеш.
И такой же походкой уйдёт в машину полиции. И будет счастлива в тюрьме и на "зоне", если Женя будет её ждать.
После обьявления посадки на самолёт Диана и Женя направились в сторону накопителя, приготовив документы. Она заметила, что у него дрожали руки.
– Женя, соберись.
У него дрожали руки совсем по другой причине, и она это знала.
Они прошли таможню и охрану. Остановились в накопителе. Время тянулось очень медленно для Дианы. Оно остановилось.
Но в силу привычки быть всегда настороже Диана изучала тех, с кем она должна была полететь в самолёте.
Диана придержала за руку Женю, когда появилась стюардесса и позвала пассажиров за собой. Они пойдут последними.
Недалеко от входа стоял огромный "Икарус".
Диана и Женя поднялись в него после всех и ушли в конец салона. Сели на заднее сиденье. Автобус поехал по лётному полю к далёкому самолёту финской компании.
Но даже, идя по трапу самолёта, Диана не расслаблялась. Всё могло произойти в последнюю минуту пребывания на родной земле, которая давно стала ей чужой.
Её мир был рядом с ней. Он волновался.
Их места были в хвосте самлёта.
Когда Женя стал застёгивать на ней ремень безопасности, она посмотрела на его руки. И есди бы Диана умела плакать, она бы сейчас заплакала, оттого, что эти руки были живые, рядом с ней.
Самолёт начал свой разбег. И после обычной тряски на бетонной полосе поднялся в воздух и стал палвно набирать высоту.
Рядом с Дианой был иллюминатор. Но она не смотрела в него, потому что тот мир, который находился внизу, её ничуть не интересовал. Рядом с ней был другой мир. И пока он есть, она будет жить.
– Женя, – скаазала она очень нежно и потёрлась лицом о его плечо.
– Почему ты всегда зовёшь меня Женей?
– Я с детстких дет думала, что у парня, с которым я познакомлюсь будет такое имя.
Он улыбнулся, вспомнив, как Диана заступила ему дорогу на улице, а потом, взяв его за руку, сказала:"Я буду звать ебя Женей. Пойдём ко мне".
– А ты не забыла, как меня зовут?
– Игорь. Но это имя тебе не подходит.
Она не хотела вспоминать о том, что произошло в банке. А он об этом вспоминал…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
…ОМОНовцев было трое. И все они были крепкими парнями. Смелыми. И им было западло вынимать пистолеты из кобуры. Тем более, что они видели, что бандит в форме полицейского, ещё не заметив их, бросил свой пистолет в кусты. А потом заметил, но не повернул в сторону – пуля могла легко догнать. И быстрым шагом пошёл им навстречу, зная, что он был сильнее их и хотел прорваться только для того, чтобы успеть до захвата позвонить Демьяну.
Демьян недоверчивый, всех держал на подозрении. Он испугается за своего агента ( Щербатого). А чтобы подумать, ему нужно много времени. Поэтому Демьян, едва дятлы скажут ему ложь о Игоре, отдаст приказ убить его.
А у Игоря была прекрасная Диана, котоая всегда ждала его.
Верная, надёжная, скромная Диана.
Его не пугала тюрьма. Диана будет ждать. Даже если ему дадут пожизненый срок.
Он сделал обычный финт – бросился на крайнего, имитируя напряжение всего тела для удара. И тот отреагировал – сделал защитную стойку.
Но бросившись на него, Игорь молниносно развернулся вокруг себя, метнулся к третьему, отбил его "блок" и нанёс страшный удар в подбородок ОМОНовцу, отправив парня в нокаут. И вновь разворачиваясь, уже видя второго, который распластался в воздухе. нанося Игорю удар кулаком в затылок, влепил ОМОНовцу каблуком ботинка в висок. ОМОНовец кувыркнулся на землю.
Первый, расстегнув кобуру, не отрывая взгляда от Игоря, пытался вытащить из неудобной кобуры пистолет. Не успел. Игорь рванулся к нему, имитируя удар на скачке. Молниеносно перехватил руку ОМОНовца, которой он уже вынул пистолет из кобуры, и дёрнул вниз, заворачивая назад. И тотчас нанёс тычком удар пальцами в сонную артерию, сбил ОМОНовца с ног и помчался к газетному киоску, чтобы купить "карточку" для таксофона.
Но киоскёр всё видел. Он опустил вниз за стеклом в своей кабинке железный занавес и спрятался за прилавком. Стальная дверь была закрыта.
На улице были люди.
И Игорь бросился к первому.
– Дай мобильник или карточку!
– У меня нету.
Наконец, кто -то протянул ему "карточку". Но поблизости на улице не было таксофонов. И Игорь изо всех силе помчался за угол дома, чтобы выскочить на другую улицу. Там он увидел ряд таксофонов на стене здания. Он спешил, и не заметил, перебегая дорогу, идущие с двух сторон машины полиции. Одна из них вылетела на пешеходную панель, преграждая ему путь.
Это был конец!
Он остановился, ужасаясь тому, что Диана никогда не узнает, что он убит. И будет ждать. Очень терпеливо.
Кто – то из ОМОНовцев долго смотрел ему в лицо, а потом сказал:
– Не на ту ты дорогу встал, парень. Эх, дурак. Погубил себя.
Игорь не сходил с ума в больнице. Он обьяснил врачу утром на обходе, что его не пугали "зона" и смерть, но есть у него девушка которая могла умереть от тоски по нему. И врач сказал, что он может привести сюда занкомого психиатра, который признает его сумасшедшим и обьяснит, как Игорь должен будет вести себя, чтобы его не "раскусили" в психушке.
Однако уже в певый день в психиатрической больнице Игорь заметил, лёжа на кровати, за решёткой двери лицо Щербатого. Тот настороженно и внимательно смотрел на Игоря. Потом заговорил:
– Я знаю, что ты "косишь". Живым ты отсюда не выйдешь.
Он ждал реакцию Игоря, но тот неподвижно глядя в сторону.
В следующий свой приход Щербатый сказал:
– Мы узнали и нашли твою девушку. С ней развлекаются парни Демьяна.
Игорь не сомневался, что Щербатый лгал.
Диана была сильной девушкой. Она никогда никому не позволила бы развлекаться с ней. А вдруг так и случилось…
Игорь понимал, что он не должен был думать о Диане. А иначе потерял бы её навсеглда. Он, вообще, ни о чём не должен был думать. Нужно было стать неразумной, бессловесной скотиной, чтобы выйти отсюда живым. И он не стал бы кому – либо мстить. Нет. Игорь страстно хотел увидеть свою Диану. И боялся, что она могла умереть. Ведь Диана не любила вино и водку. Заливать тоску выпивкой она не будет. А сообщить ей, что он жив, Игорь не мог.
Порой у решётки появлялись вместе со Щербатым Рэм и Дятел. Все они пристально рассматривали Игоря.
Когда Щербатый был с Дятлом, то говорил ему:
– А хорошо ты подставил Игоря.
– Да, неплохо.
– Игорь, посмотри на Дятла. Вон он твой предатель.
И они напряжённо следили за его лицом.
Оно было неподвижным. А взгляд – тусклым и остановившимся.
Игорь был сильным не только физически, но и духовно. Он умел владеть собой. Он ни о чём не думал.
Дятел, похахатывая, сказал:
– А твоя девчонка оказалась ничего. Правда, поначалу ломалась, целку строила, говорила "Я не такая". Что ей передать, Игорь?
Щербатый, вглядываясь в неподвижное лицо Игоря, презрительно хмыкнул:
– Если ты думаешь, что, выйдя отсюда, ты останешься в живых, то ошибаешься. Тебя убьют.
– Я его прикончу, – сказал Дятел. – Я помню, как ты, Игорь, смеялся надо мной.
– Да, жизнь будет продолжаться, а ты, Игорь, начнёшь гнить в яме.
Игорь не ответил, не обратил внимание на то, что всегда злобные санитары начали вести себя с ним иначе. Но с того дня – или ночи – он стал видеть то ли во сне, то ли наяву одну и ту же картину. А потом, за несколько дней до выхода из больницы, она перестала появляться в его голове.
Игорь вышел из больницы ослабевшим, с сильно расшатанной нервной системой. Его движения были неточными. А так как он ни о чём не думал за полтора года, то его лицо стало лицом дебила. Но он ещё мог управлять собой, своими чувствами.
И когда оказался в комнате на даче Карла один, то едва перед его мысленным взором появилось лицо Дианы и душу охватило жуткое отчаяние, что она скорей всего умерла – он подавил все мысли о ней.
Игорь хотел прийти к Диане, хотя бы на её могилу.
Сидя в машине, он ощутил нечто странное, что появилось в его душе. А потом дверца распахнулась. И рядом с ним села Диана.
Он не пошевелился. И не посмотрел на неё. Он знал, где находился. и был уверен, что Диана придумала какой – то план побега.
Игорь, выйдя из автомобиля, задержался, ожидая, когда Диана обойдёт машину. И пошёл впереди.
– Женя, – шопотом заговорила девушка, – где ты был?
– Полтора года в психушке."Косил". Меня предали Дятел, Рыжий, Грач и Фиксатый. И наводчик Щербатый. Он с Рэмом следил за мной в психушке.
– Женя, вынеси какие – нибудь кирпичи. Мы их бросим по дороге. И уйдём.
– Я вынесу валюту, – шопотом ответил Игорь, неторопливо идя вперёд.
– Нет. Кирпичи, – сказала она жестоким голосом, глядя безотрывно на своего Женю.
Он воспрянул духом. Рядом с ним была Диана. Уверенная и спокойная.
Они уйдут от банды Карла. Банды фрайеров.
Но Игорь был уже не тот, каким был раньше. "Лечение" в больнице подорвало его здоровье. Его била нервная дрожь. Диана это заметила, поднимаясь за ним на крыльцо.
– Женя, соберись ради меня.
Захват охраны прошёл удачно. И он метнулся в кабину лифта, нажал кнопку. Но в тот момент, когда лифт остановился наверху и створки кабины распахнулись, и Игорь услышал их щелчок, а прямо впереди, в конце ярко освещённого коридора, увидел окно с решёткой – он отметил, что его тело стало вести себя само по себе.
Но в первые секунды Игорь решил, что это связано с лекарствами, которые превратили его в идиота.
Однако, идя по коридору, он уже был уверен, что его кто -то "вёл".
"Неужели я действительно стал сумасшедшим?" – подумал Игорь.
Впереди показался поворот коридора. Игорь хотел пройти прямо. И сигналы его сознания дали приказ всем его органам тела, которые держали Игоря на ногах, идти в сторону окна. Но едва поворот оказался рядом с ним, как нечто повернуло его в боковой ход коридора.
"Почему я это сделал? Я же ведь в памяти. Я всё вижу, всё понимаю!"
Он подходил к двери быстро, протягивая к клавиатуре руки в резиновых перчатках. И удивляясь тому, что он это делал бессознательно. Он хотел опустить руки. Но они не подчинись приказу его сознания.
Игорь расширенными глазами смотрел, как его руки набирали код замка, который он ещё не вспомнил, потому что был потрясён тем, что с ним происходило.
Едва он вошёл в комнату, как его рука в полной темноте потянулась к стене. И сразу нащупала выключатель.
– Что со мной происходит?
Он вгляделся в противоположный конец комнаты, уже направляясь к мешкам и чемоданам, и ощущая пока слабое влечение пойти туда. Там у двери висел шнур, такой же, как в его видениях. Но в этот момент и даже чуть раньше в его поле зрения попали сложенные столбиками кафельные плитки. Он вспомнил, что ему сказала Диана: "Возьми кирпичи".
Чемоданы были пустыми, а в мешках лежала валюта. Его руки вытряхнули её на пол и начали быстро укладывать пачки в чемоданы. Он распрямился, ощущая сильнейшее противодействие всей мускулатуры своего тела, словно был опутан чем – то.
Но он ещё был сильным и волевым парнем.
Игорь схватил пустые чемоданы и мешки и бросился к плиткам кафеля, чувствуя боль в голове и рывки всего тела назад.
– Я запрограммирован, – сказал он хрипло.
Его ноги не подчинялись ему. Он рухнул на колени и швырнул к столбикам чемоданы и мешки. И, опираясь руками о пол, потянул себя к ним. В голове с каждым мгновеньем усиливалась боль, словно её разламывали на куски.
Он не хотел быть роботом.
А внизу его ждала Диана. Восхитительная девушка. Игорь сделает так, как она приказала ему!
Кафель нужно было положить в мешки, чтобы он не гремел. И если бы открылись выброшенные на дорогу чемоданы, не заметно было бы, что в них лежал кафель.
Он забил плитками мешки, уже плохо понимая, что делал, от жуткой боли в голове. Положил их в чемоданы. И закрыл замки, отметив, что положил слишком много. Чемоданы вздулись.
И рванулся в глубину комнаты. Боль в голове исчезла.
Идя к двери, Игорь присмотрелся к шнуру, увидел, что он свисал с толстого провода под потолком. А его руки уже протягивались к круглой рукоятки двери. В тупике он направился к окну, вынимая из кармана ключи. Замок он не заметил. Но когда присел перед решёткой, то руки сами нашли его. Открыли. Игорь распахнул створки решётки и ставни окна. Отступил в сторону. В окно влетел тенисный мячик с тонким капроновым шнуром.
Игорь подобрал его и начал быстро втягивать в коридор. Вскоре появилась верёвочная лестница. Игорь закрепил её внизу на решётке. И стал ждать.
Первым поднялся санитар Никита. И сразу ушёл в комнату – сейф. Но вскоре вернулся. Помог Железному забраться на подоконник. В тупике было темно.
– С Игорем не всё в порядке, – тихо сказал Никита Железному. – Игорь, пройди в комнату.
– А что случилось?
– Он не приготовил чемоданы.
– Да это ерунда. Сами возьмём.
– Нет, не ерунда. Это называется: сбой в программе робота.
– Да чёрт с ней. Нам – то что до неё, если мы уже в банке?
Они вошли в комнату. Никита внимательно всмотрелся в лицо Игоря. Что -то ему не понравилось в нём.
Изотоп его предупредил, что робот не мог изменить программу. И если произойдёт малейший сбой, то поведение робота может стать непредсказуемым. Машина начнёт чудить. А Игорь ещё должен был закрыть окно и повеситься.
– Игорь, собирай валюту в чемоданы.
– Я её собрал.
– Где?
– Никита, брось, – остановил его Железный.
– Игорь, покажи, где ты приготовил чемоданы?
Игорь прошёл через комнату к разваленной куче кафеля и указал рукой на чемоданы. Никита наклонился над ближним, открыл замки и поднял крышку.
– Здесь кафель. Игорь, почему ты положил кафель?
– Никита, он суммашедший. Не забывай об этом, – торопливо бормотнул Железный, набивая в середине комнаты чемоданы валютой.
– Я помню. Изотоп предупредил, что в случае сбоя программы он станет неуправляемым, – отойдя от Игоря, сказал шёпотом Никита Железному.
– Ну, и плюнь ты на него. Пускай стоит.
– Он не закроет окно и не повесится.
– Ну, и хер с ним.
– Дурак. Он же всех выдаст, хоть и робот. Изотоп предупредил, что опытный гипнатезёр сможет узнать его программу.
– Ну, и что ты решил сделать?
– Его надо убить.
Железный чертыхнулся и, подхватив чемоданы, бегом унёс их в коридор – тупик. К каждому чемодану он привязал шнур и опустил за окно во двор. Вернулся в комнату.
Никита, уже сделав петлю, бросил под неё пустой ящик.
– Игорь, ты закрыл окно и дверь. А теперь иди сюда.
И он указал на петлю. Но в программе всё было иначе. Игорь не шевельнулся, испытывая только сильное влечение в сторону второго хода.
Никита нахмурился. И, зайдя за спину Игоря, со всей силы обрушил на его спину кулак.
– Выполняй приказ, робот!
– Никита, оставь эту игру. Ты что спятил? – сказал Железный.
– Он свидетель. Его надо убить.
– Тогда кончай его быстрей.
Игорь услышал, как за его спиной щёлкнул выбрасываемый из рукоятки нож и, разворачиваясь, перехватил бьющую руку, вырвал из неё оружие. Заметил, что Железный метнулся к нему. И немедленно всадил нож Железному в грудь.
Никита бросился по комнате ко второму ходу и скрылся в тупике.
Игорь последовал за ним. Нагнал у окна вжавшего голову в плечи Никиту. Резким движением рук сломал ему шею и выбросил ослабевшее тело в окно. Бегом вернулся в комнату. Чемоданы с кафелем были очень тяжёлыми. Но он, напрягая все силы своего тела, помчался по коридору в сторону лифта, по – прежнему ощущая в голове страшную боль. Однако он уже притерпелся к ней.
Едва он вышел из лифта, как увидел лежавшего ничком капитана полиции. Его лицо было повёрнуто к стене.
Диана стояла перед лифтом.
Мышкин, потеряв сознание, после того, как перевернулась его машина, и очнувшись, в другой бы раз немедленно пошёл бы назад. Но сегодня была его последняя смена. К тому же он не хотел лишний раз встречаться со своей женой.
Он прошёл вдоль стены, прикрываемый живой игородью и деревьями.
Увидел полицейскую машину у лестницы. Значит, его опередил патруль.
И не удивился, что дверь была полуотрктой.
Диана услышала его шаги. Закрыла на ключ комнату, где находились охранники, и подняла автомат.
– Одно слова, и ты будешь мёртвым.
Она подошла к нему и ударом рукоятки автомата сбила его с ног....
Лицо Игоря было похоже на лицо сумасшедшего. Очки он потерял наверху.
– Женя, что с тобой? – тихим шепотом спросила она, следя за лежавшим на полу Мышкиным.
– Я закодирован. Открыл окно. В него влезли Железный и Никита – санитар Изтопа. Я их убил.
– Женя, сделай так, как я скажу. Уходи через то окно. Там внизу есть канализационный колодец. Сбрось всё туда. Здесь была раньше школа. Я училась в ней. А Мышкин повезёт со мной чемоданы.
– Его убьют.
– Да, обязательно.
– Но мы и так можем спастись.
– Женя, иди наверх.
– Диана, давай вызовем полицию.
– Нет. Иди наверх. А потом зайди в охрану, покажись там.
– Я не могу. Он ни в чём не виноват.
Они говорили быстрым тихим шёпотом.
Диана смотрела на него. Что ей был Мышкин? Сотни и тысячи людей?
Пустой звук.
– Женя, мы не сможем уйти. Придёшь на "пятачок". А если не сделаешь шаг назад, к лифту, я убью тебя, а потом – себя. Без тебя я жить не буду.
Он не решался.
Но она была жестокая и спокойная.
Он видел, что палец Дианы на спусковом крючке двуинулся.
Он отступил назад и открыл створки лифта.
По дороге в комнату, Игорь подобрал очки.
По новому перевязал узел лестницы, чтобы снизу легко развязать его.
Во дворе он подобрал чемоданы. Открыл крышку канализационного люка. Услышал далеко в его глубине звук бурлящей воды. И высыпал всю валюту вниз. Снял с Никиты пиджак, а самого бросил туда же. Потом верёвочную лестницу и пустые чемоданы.
Перелезая через забор, по верху которого тянулась колючая проволока, Игорь порвал штанину и оцарапал ногу. Спрыгнул вниз и, зажимая под мышкой комок пиджака, бегом направился в отделение полиции. Он боялся думать о том, что сегодня мог встретитсья с Дианой, на "пяточке".
Он не знал, где находились операторы пульта охраны. И, войдя в коридор, пошёл по нему. Увидел какую – то женщину, которая при виде его, расплылась злобной улыбкой. И заговорила с ним сладким голосом:
– Мышкин, что у тебя с ногой?
Штанина была порвана, и сквозь дыру видна была окровавленная нога. Но Игорь не ощущал боли. Он повернулся и пошёл прочь. Но женщина догнала его.
– Перестань капризничать. Хоть бы на работе вёл себя по – людски. Пристойно, как все, – злобным шёпотом проговорила она.
И грубо втолкнула Игоря в комнату.
– Сядь. Ты не достоин меня. Ты недоразумение, барахло. Говори, что случилось?
Игорь подавил пальцами горло и сипло ответил:
– Лопнуло колесо. Машина перевернулась.
– Ну, и мразь! Вот ты и заплатишь за машину.
Она перевязала бинтом его ногу. И он немедленно направился по коридору к выходу. Подобрал в кустах пиджак. А отойдя подальше от отделения полиции, сбросил с себя куртку, фуражку, очки. И надел пиджак.
Диана, войдя на "пяточок", шла к нему, не отрывая от него взгляда.
Ещё недавно она думала, что если бы Женя вновь появился в её жизни, то она бы никогда не говорила с ним грубо. Но вот он появился, а Диана осталась прежней.
Он очень изменился, потому что Диана в своих мыслях о нём стала незаметно для себя воображать его другим. И ей теперь нужно было снова привыкать к нему.
Диана могда бы сказать, когда подняла его голову и стала смотреть в его лицо, как она любила его, как она дорожила им, какой он для неё и что она боялась, что это сон. Но Диана сказала другое, холодным и жестоким голосом:
– Я буду звать тебя Женей. Пойдём ко мне.
А потом немного сердилась на него, видя, что её Женя думал только о сексе…
Когда самолёт поднялся в воздух, Кондрат отошёл от окна, чувствуя в душе грусть.
Да, он видел Мурку. Он любовался ею. Она была точь – в – точь та Мурка из блатной песни.
Но Кондрат в своей долгой жизни никогда не встречал даже слабого подобия такой девушки. Оттого ему и было грустно.
Он передёрнул плечами, словно стряхивая с них годы и пошёл по залам аэропорта лихой походкой блатного парня, хрипло напевая песню о Мурке.
Кондрат поехал на дачу к Демьяну.
Тот ходил по двору, косо поглядыая на Губу, рубившего дрова для шашлыков, и о чём – то сосредоточенно думал, поглаживая свою лысую голову ладонями.
Когда во дворе появился Кондрат, он коротко сказал:
– Пошли в сауну. Посидим. Да скажу кое – что о песне.
Они вошли в сауну и сели на лавку.
– Всё началось с стого, что "суки" вернулись с фронта.
– Это те урки, которые польстились на трофеи?
– Да, в конце войны. Беспредельщики. За ними стояли менты. И понятно было, что честные урки в этой борьбе погибнут. Они бились насмерть. И были почти все перебиты, кроме тех, кто встал на колени и "ссучился". В "зонах" был хаос, полный беспредел. Если урка брал часть у "зека", то "сука" – всё. Вот один "ссучившийся" урка и сочинил для "сук" песню о Мурке в угоду им и ментам.
– Значит, по этой причине Мурка и является ментовкой?
– Да. Но автор помнил, что Мурка – это Мурка. Она – ого – го. – Демьян многозначительно помахал палецем над своей лысой головой. – И её парень должен был соответствовать Мурке. Благородный урка. А прямо сказать было нельзя. "Сукам" не понравилось бы. Вот он и схитрил, да ловко. Сказал правду, а для другого непонятно. Ведь слюнтяй, он и есть слюнтяй. Толку от него никакого. Мурка такого не полюбила бы.
– Что же означало "слюнтяй"? – спросил Кондрат, давно догадавшись.
– Кеша не способен на предательство. Щадит своих врагов. Не боится повернуться к ним спиной. Никого не держит на подозрении. От него толку мало – свои убьют. Слюнтяй. А он благородный урка. Издалека видно. Вот Мурка сразу и встала на его пути.
Демьян замолчал, потому что в образе Кеши он видел хорошо знакомого ему человека.
– Да, вот Игорь, – заговорил он раздумчиво. – Я перед ним виноватый. Поговорю. Он от меня не уйдёт.
– А Игорь вроде убит?
– Ну, да, убит, – согласился Демьян.
Демьян не хотел говорить, так как он, изучая песню, вдруг отметил, что "мент", пославший Мурку на заданье, похож на него, Демьяна. И Мурка его убила.
Демьян был суеверным.
– Ты посиди, а я тут с Губой поговрю.
Он закутался в простынь и вышел во двор.
– Губа, это ты Кошкину удавил?
Губа подтянул вверх нижнюю губу и, виновато глядя на Демьяна, ответил:
– Я.
– А что ты её так? – спросил Демьян, уже всё понимая.
– Она могла вспомнить, что Мышкин – то без ноги. Что не Мышкин в полиции был.
– М -да, – протянул Демьян, – такое часто бывает, когда баба не знает, с ногами её мужик или без ног…Мышкина надо найти. И Петровича. Похоронить по – человечески. А Кошкину пускай хоронит государство. Оно богатое.
