Вета Маркова
Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки
– Так как меня зовут? – тихо спросил он.
– Все, Артур. Зовут – Ар-тур. Отпусти, пожалуйста, я все поняла. Я больше так не буду, – взмолилась я, но от блаженства даже глаза открыть не смогла.
Мне уже было не до игры, которую сама и затеяла. У меня перехватило дыхание, еще немного и я не смогу самостоятельно стоять. А еще я прекрасно понимала, что с минуты на минуту могут прийти девчонки, а они таких сцен видеть не должны, хотя бы еще какое-то время.
– Учти, каждый раз за Вы и Ваграмовича, я буду наказывать именно так или почти так…на что фантазии хватит, – улыбаясь сказал Артур.
Он ослабил руки. Но я не выскользнула из объятия, как это делала раньше, а сама обняла его и промурлыкала:
– Поцелуй меня еще…
Он не удивился и поцеловал, только очень нежно. За этим поцелуем и застали нас девчонки.
При их появлении, Артур привстал, поздоровался.
– Знакомить, Машунь, не надо. Мы знакомы, – пояснил он мне. – Если готова, то пошли.
Я муркнула в ответ и пошла менять домашнюю футболку на джемпер.
– Тепло не одевайся. Мы на машине…
– Хорошо, – отозвалась я.
Сказав девчонкам, что вернусь до полуночи и что в холодильнике есть вкусный салатик, я удалилась, оставив своих соседок наедине с вопросами, которые они обрушат на меня позднее.
Мы поехали на стрелку Васильевского. Поставили машину на стоянку. Немного прогулялись, но дождик заставил нас спрятаться в машине. Устроившись на заднем сидении, мы болтали и периодически целовались… Вернее целовались, а в перерыве болтали… Это было самое любимое занятие у нас последние два часа…
Болтали почти ни о чем. Артур расспрашивал про учебу, он теперь контролировал мои успехи, смеялся, что у его жены обязательно должен быть красный диплом, ведь она у его самая умная. Мне это безумно нравилось.
– Артур, извини, забыла спросить, как дела у Кости?
– Не важно, все сложнее, чем я думал. Если ничего не делать, как настаивает его женушка, то это дело случая и когда этот случай произойдет одному Богу известно – и грозит это полной парализацией ниже пояса, то есть инвалидностью. Если учесть, что дети маленькие, а жена дура, то этот случай может произойти очень быстро. Поэтому она и с разменом квартиры торопит, ей и детям хорошая жилплощадь, Косте – угол в доме инвалидов. Она за ним ухаживать не будет, даже не скрывает это… Честно говорит, что с инвалидом жить не будет, ей нужен здоровый мужик…
– А если операция?
– Если операция, то вариантов исхода два. В одном случае, если не сможем сделать идеально и что-то пойдет не по плану – и это худший вариант – частичное нарушение иннервации, возможна импотенция. В другом случае – все идет по плану, и мы справляемся с данной ситуацией. На выходе получаем здорового и полноценного Костю. Мне последний вариант нравится больше, ему тоже…
– Ты – друг, друг не должен подвести.
– Самое противное, он считает также … Буду стараться.
– Когда операция?
– Неделе через две-три. Сейчас сдаст анализы по новой, договорюсь об обследовании в Склифе. У них оборудование есть шикарное, навороченное. Мне нужна полная и достоверная картина. Вслепую лезть не хочу, не тот случай.
Из этого вечера я выяснила одно: с ним хорошо, комфортно и надежно…
К двенадцати он привез меня в общагу. Мы договорились встретиться в среду. Если Артур не сможет, то в пятницу. У меня на неделе был зачет по молекулярной фармакологии, и я хотела сдать его с первого раза и на «отлично».
Целоваться уже не было сил. Он провел меня до комнаты. На прощание нежно поцеловал меня, но… мы расстались на неделю…
Разговор с Ириной
Я училась целыми вечера, уже точно зная, что выходные у меня заняты.
В четверг готовила ужин. На кухне была только я, когда зашла Ирина, жена Бондаря. Она была с огромным животом. Бедная, как она вообще все это носит перед собой. По-человечески ее было очень жаль. Чувствовала она себя не очень. Поэтому последнее время на кухне готовил Игорь.
Она разговор завела первой. Спросила, правда ли, что я сейчас встречаюсь с Баграмяном. Я подтвердила.
– Он классный. Дорожи им… Если у вас все получится, он будет великолепным мужем и отцом.
– Не знаю, Ирин. Я даже боюсь думать о будущем…
Но на кухню зашли, и она перевела разговор на другую тему…
– А можно блинчик? – попросила она.
– Конечное можно, сейчас дожарю и тебе занесу. На Игоря принести?
– Нет. Он сегодня в ночь…
– Тогда минут через десять зайду.
– Мне только два и не очень поджаристых. Больше нельзя, – улыбнулась она.
– С чем?
– Маша, мне сказали, что у тебя есть мед домашний. Полей медом, пожалуйста. Вместе чаю попьем, поболтаем. Чайник я сейчас поставлю, – сказала Ирина и удалилась. Она явно хотела, чтобы я к ней зашла.
Я дожарила блины и отнесла их в комнату. Взяла тарелочку, отложила несколько блинчиков, налила в креманку мед и сказала девчонкам, что, если понадоблюсь, то я в 28-ой. Этим очень удивила девчонок, ведь Ирина не общалась ни с кем из студенток, порой даже не замечала нас…
С Ирой мы просидели целый вечер. Она многое рассказала про Артура. Она, оказывается, училась с ним с одной группе, дружили с первого курса. Рассказала, что он живет с бабушкой, теткой отца.
– Милейшая женщина, если сможешь ей понравиться, будешь как сыр в масле кататься. Шуша давно мечтает, чтобы у Артура появилась жена.
Ирина была знакома и с мамой Артура. В студенчестве они часто всей группой зависали у него дома. Рассказала, что мама Артура скоропостижно умерла, когда они учились на пятом курсе, как он переживал, как хотел бросить институт, а потом собрался и «вытащил свой красный» диплом, как в память о матери закончил ординатуру и поступил в аспирантуру. Потому, что так хотела мама. Я узнала, какой он чудесный доктор и прекрасный друг.
А еще Ирина предложила, если, мало ли нам понадобится, у них есть ключи от 27-ой комнаты. Мы можем ею пользоваться, когда сочтем нужным.
Долгожданная суббота
Артур на неделе уезжал к профессору в Москву на консультацию по диссертации. Должен был приехать в пятницу утром, но вечером у меня не появился. Я немного нервничала. На субботу мы договаривались сходить еще раз в прозекторскую, повторить все перед пересдачей.
Настроение с утра в субботу было паршивое. Тревога вперемешку с недоумением поглотили меня. Где он? Почему не пришел вчера. Девчонки с утра затеяли уборку. Я сидела на кровати с поднятыми ногами, чтобы не мешать им, слушала их нравоучения и молила Бога о том, чтобы Артур поскорее появился. Сидела, слушала и ругала себя за то, что влюбилась с первого взгляда… И теперь страдаю… и не могу сосредоточиться на учебе. Дура!..
– Ты что себе вообразила, ты ему нужна? Он завидный жених. Богат, красив, перспективен. За ним пол Куйбышевки бегают, – читала нравоучения Ксю.
– Да ты заморыш рядом с ним, – вторила ей Ольга.
Себя я заморышем не считала, даже рядом с Артуром. Красотой меня Бог не обделил, одни синие глаза четко очерченные густыми черными и длинными ресницами чего стоят, их можно даже не красить; фигурой тоже не обделена, узкая талия, округлые бедра на зависть подругам, грудь вообще мое достояние. Вот только ростом маловата. Ну и что? Мал золотник, да дорог. В целом смотрелось все очень гармонично. Во всяком случае мне вслед оборачивались, восторженные взгляды на себе ловила. Значит было на что посмотреть… Но спорить по мелочам с девчонками я не хотела. Всю их критику моей фигуры я всегда списывала на зависть.
– Он даже на Настю (это их подруга, умница, раскрасавица, краснодипломница) не клюнул.
– А она красавица, ни чета тебе, да и мама у нее во где работает… (мама работала заведующей канцелярией у ректора института, лично знала всю профессору и была незаменимым человеком для своих).
Насчет их Насти ничего сказать не могу. Действительно миленькая крашеная блондинка, но, на мой взгляд, красота у нее была не естественная, кукольная какая-то.
– Девчонки, вас, что так заботит? Моя судьба, моя невинность или моя репутация?
– Дура! Да он просто попользуется тобой и бросит…
– Он же мной попользуется, меня бросит, не вами и не вас… С ним, с собой, я как-нибудь сама разберусь… Это меня должно больше беспокоить.
– Ты где и как его подцепила? – вдруг сменив гнев на милость, спросила Ольга.
– В читальном зале… И не я его, а он меня, – уточнила я.
– Где?
– У нас в читалке…
Но когда они узнали, что мы знакомы меньше месяца, у них открылось второе дыхание. Лучше бы я молчала…
– Да ты его совсем не знаешь!..
– Да у него баб было больше, чем у нас тараканов во всей общаге!
– Ты ведешь себя, как последняя идиотка!
Они еще много чего говорили, в выражениях тоже не особо стеснялись… Я прекрасно понимала, что в чем-то они правы. Я просто потеряла голову… Да, я этого и не отрицала. Но, когда я видела Артура, мой мозг переставал соображать и уходил в подполье, а сердце таяло под его нежным взглядом. Мое сердечко очень любило ласку. А ласки было предостаточно… Он умел ласкать даже взглядом и даже на расстоянии…
От нравоучений меня спас мой рыцарь. Постучав в дверь, Артур не дожидаясь разрешения, зашел в комнату.
– Привет, девчонки! Ну, что, красавица готова грызть гранит науки?
– Готова! Привет! – я спрыгнула с кровати чуть не разлив ведро воды, подошла к Артуру и подставила ему щечку для поцелуя, хотя готова была повиснуть у него на шее. Поцеловал он, конечное, не только в щечку, губкам тоже немного досталось.
– Тогда жду тебя за дверью. Собирайся… Пойду с Игорем пообщаюсь.
Он вышел. Я быстренько оделась, собрала все необходимое и направилась к двери.
– Ты куда? – преградила мне путь Ксю.
– Сказал же, грызть гранит науки. Готовиться к пересдаче. Вечером, наверное, к дяде, хотя еще не знаю.
Я отодвинула ее и вышла на свободу…
Мы приехали на кафедру. Сегодня мы были не одни, с нами были еще знакомые Артура. Они все учились в 1-ом меде, но специализацию проходили у нас, у нас была лучшая база по детской оперативке. Занимались мы все вместе. Ребята отрабатывали ход операции. У меня была задача все это озвучивать. Послойно и на латыни. Часа через два заглянул зав.кафедрой. Доброжелательно поздоровавшись с ребятами, обратил внимание на меня.
– Посторонним здесь не место. Студенты у нас занимаются этажом ниже.
– Извините, Лев Борисович, это не посторонняя, – Лев Борисович удивленно посмотрел на Артура, а тот пояснил. – Это моя (милый немножко замялся, посмотрев на меня, и закончил фразу) жена, почти.
– Не знал, что Артур Ваграмович успел обзавестись семьей. Удивлен…
– Я Вам потом все объясню. Но сейчас у нас нарисовалась небольшая проблемка: из-за предвзятого отношения к Маше преподавателя кафедры, она не можем получить зачет. Она реально прекрасно владеет материалом. Мы ее погоняли по всему курсу. Она отвечает без запинки. Если хотите, можете проверить…
Лев Борисович посмотрел на меня, на Артура, на ребят, те утвердительно кивнули.
– Это Вы сейчас озвучивали ход операции?
– Да.
– Кто преподаватель?
– Козел. К зачету я готова, – тихо отозвалась я.
– Хотя, мог бы и не спрашивать… В конце апреля зачет будете сдавать мне. Готовьтесь. Легко не будет, сразу говорю. Дату сдачи передам через новоиспеченного мужа, – он улыбнулся и вышел.
Ребята засмеялись:
– Ну, Артур, и шутки у тебя.
– Почему шутки. Я действительно хочу жениться. На Маше. Только с датой определиться не можем. У нас то диссертации, конференции, операции, то зачеты, экзамены, сессии. И амбиции, капризы, желания.
Он уже обнимал меня:
– Борисовичу ты сдашь. Можешь не сомневаться. Он с виду такой грозный. На самом деле нормальный, адекватный препод. Сдавать пойдем вместе. Я должен быть уверен в твоей безопасности.
– Прекрати шутить про свадьбу, – обиженно сказала я.
– Это не шутка. А ты против?
– А ты не предлагал, – укоризненно сказала я.
– Исправлюсь, – пообещал он.
И снова маленькая перепалка. Я училась управлять своими эмоциями, училась доносить свои мысли до любимого. Я постепенно выходила из зоны его магического влияния и меня это радовало. Уходила тупая влюбленность, когда ты ничего не понимаешь и боишься что-либо поменять. Приходила любовь, возвращалась уверенность в себя, появлялась вера в человека, которого любишь.
Мы пробыли на кафедре еще немного. Ребята пытались отработать подход к органу до автоматизма. Их усердию можно было позавидовать. Мне тоже нравилась хирургия, но я пообещала Артуру, что в операционной я буду только гостем. А может зря пообещала?..
В гостях… или…
Машина остановилась, мотор заглох. Я уже не спрашивала Артура, куда мы едем, полностью доверяя ему выбор места прогулки. Не спросила и сегодня. А зря!
– Приехали. Пойдем…
– И куда ты меня привез? – поинтересовалась я.
Это был внутренний дворик среди жилых домов, где-то в районе Лиговского проспекта.
– Домой. Или ты предпочитаешь гулять и в такую погоду?
На улице был сильный ветер с залива и шел дождь. Гулять в такую погоду не хотелось, в такую погоду обычно мы ходили в кафе или музей. Но не сегодня…
– Пойдем, Машунь. Не дрейфь, милая. Я обещаю вести себя прилично. Познакомлю тебя с бабушкой. Она давно спрашивает, где я пропадаю вечерами и в выходные.
Артур наклонился и поцеловал меня. Я не двинулась с места. Он смотрел на меня умоляющим взглядом. У меня не нашлось сил отказать ему. Что мне оставалось делать? И я … пошла… к нему в гости…
Мы поднялись на четвертый этаж. Он открыл дверь квартиры своим ключом, включил свет, помог снять верхнюю одежду. Прихожая была маленькая, но очень уютная. Все было на своих местах.
– Шуша, мы дома! – сказал Артур входя в гостиную.
Нам никто не ответил. Дома никого не было.
– Проходи, располагайся. Ты – дома! Сейчас устрою небольшую экскурсию.
Он обнял меня за талию и включил иллюминацию. Мы находились в большой зале визуально разделенном на две зоны: столовая и гостиная.
– Пойдем, дорогая, смелее!
Мне не было страшно, но чувствовала я себя не очень…уверенно. Вернее, страшно было!!! Страшно поселилось внутри меня с начала апреля, с появлением в моей жизни Артура. И боялась я … именно его. Боялась его открытости, откровенности и порывистой напористости. Ему казалось «все легко и просто». А мне?.. Он видел будущее, у него были планы. А у меня? До встречи с ним – да, у меня тоже были планы, я представляла свое будущее. А сейчас мои планы и мое будущее имели разные оттенки «если». Все мое зависело от Артура: кем я буду в его будущем? в его планах? Он всем говорил, что хочет жениться на мне, но мне он об этом не говорил… Предложение выйти замуж за него не поступало. Почему?
Поняв мой ступор по-своему, он подхватил меня на руки.
– Не хочешь идти добровольно, отнесу на руках. Куда нести, моя принцесса? В ванную? Или сразу в спальню?
В его глазах прыгали чертики. Он улыбался. Я седьмым чувством понимала – шутит. Но сердце замерло от страха. На глаза навернулись непрошенные слезки.
– Отпусти меня, – робко прошептала я.
Он опустил, но не отпустил меня. Приподнял мою голову за подбородок, заглянул в мои глаза, поцеловал каждую выкатившуюся слезинку.
– Дурешка… Что тебя так напугало… Я же обещал… Пошутил… Шутка не удалась… Извини… Машуня, что ты… Моя милая девочка…
Он бережно прижал меня к себе. В его объятиях было тепло и уютно, но мое и так быстро стучащее сердце набирало обороты.
– Девочка моя, начнем с начала… Пошли мыть руки.
Мы зашли в ванную. Здесь было светло и чисто, как в операционной, но в отличии от нее – дорого. Впервые видела ванную комнату с окном в пол. Ванная, унитаз, биде, шкафчики, полочки – все выполнено в едином стиле, все сияло чистотой.
– Это наша ванная комната, – Артур включил воду и пока я мыла руки, он достал полотенчико и протянул его мне…
Держа меня за талию, будто боясь, что я убегу, Артур продолжил обход квартиры.
– Это моя холостятская берлога, – открыл он следующую дверь и пропустил меня вперед.
Комната была небольшой. Я бы сказала мужской. Пара тренажёров, софа, письменный стол, книжный шкаф. Ничего лишнего. Но, на мое удивление, уютная и аккуратная, совсем не похожая на «холостятскую берлогу».
– Здесь особо смотреть нечего. Пошли дальше…
И он увлек меня за собой.
– Прямо кухня, направо от нее – комната Шуши, так зовут нашу бабушку, налево – гостевой санузел. Как-то так…
Я заметила, что мы прошли мимо одних закрытых дверей, но Артур их никак не прокомментировал. Зато он распахнул следующие. Это был кабинет или библиотека. Большой письменный стол, книжные шкафы, справа от входа небольшой круглый журнальный столик, рядом с ним два дивана, один из них диван-канапе причудливой формы, и кресло. На стене над письменным столом висел портрет известного ученого-физиолога, так вот чей он внук. Неожиданно.
– Вот здесь ты меня и подождешь. Располагайся, осматривайся… Я в душ, буквально минут на десять, а то я только сегодня приехал. Прямо с поезда к тебе, домой только сумку забросил. На столе моя кандидатская, можешь посмотреть, если интересно…
Он вышел, оставив дверь открытой. Я осмотрела комнату: книжные шкафы из массивного дерева заполнены книгами, есть старинные издания, много медицинской литературы, но немало и художественной: классика, русская и зарубежная, собрания сочинений Пушкина, Льва Толстого, Тургенева, Скотта, Дюма, подарочные издания, отдельные известные произведения. Встречались фамилии незнакомых для меня авторов – Рыбаков, Кони, Фицджеральд. Целый шкаф занимала поэзия. Среди книг встречались и любовные романы, и легкие детективы, и фантастика.
Я медленно проходила от шкафа к шкафу, рассматривая корочки книг. Боже, какая роскошь!.. Об этом можно только мечтать. У меня дома книг практически не было, только то, что изучается в школе. Мама считала, что это пустая трата денег, если интересно – можно взять в библиотеке.
На полках с книгами стояли и фотографии в рамочках. Но мое внимание привлекли семейные фото на стене над бюро. С фото смотрели очень счастливые люди. Мои глаза остановились на потрясающе красивой молодой женщине с милым карапузом на руках, на втором фото в этой же рамке – тот же карапуз, но на руках у мужчины. Это был Артур и его родители. Он похож на отца, хотя в чертах лица есть что-то мамино.
За этими размышлениями и застал меня Артур, он был уже в светлых джинсах и белой футболке, которая красиво обрисовывала его сильное тело.
– Здесь мне годик. Мы с родителями на отдыхе в Анапе.
– У тебя очень красивая мама.
– Да, мама была потрясающе красивой женщиной. Но, так и осталась одна, не смогла или не захотела найти другого. Всю жизнь любила только его…, – он кивнул в сторону фото отца.
– Они расстались?
– Да. Я не очень люблю об этом говорить. Но, тебе скажу только одно: мама не смогла простить измену. Нелепую, случайную, но измену… Мне тогда было двенадцать… Я не слышал скандалов и ссор. Мама собрала наши вещи и сказала, что мы уезжаем в Ленинград. К ее отцу. Уже много позже объяснила причину. С нами переехала и Шуша, бабушка не представляла свою жизнь без меня и мамы… Больше родители не встречались. Оба гордые! Отец звонил, писал, но не приезжал. Его я увидел только на похоронах мамы… Как-то так… – было видно, что ему тяжело дались эти воспоминания.
– Извини…
– Мне сейчас их очень не хватает. Не хватает маминой мудрости и папиной решительности…
А мне … мне очень-очень хотелось приласкать и утешить его. В эту минуту я видела перед собой мальчишку, который не знает, что ему делать дальше, куда повернуть, направо или налево. Он знает, что должен сделать какой-то шаг, очень важный шаг, но боится ошибиться.
И я обняла его сама, приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам. И это был мой первый самостоятельный шаг навстречу… Он ответил на мой поцелуй, ответил нежно и как-то робко.
Хлопнула входная дверь…
– Артурчик, ты дома?
– Дома, ба, МЫ дома, – ответил Артур.
Мы вышли из библиотеки навстречу бабушке.
– Вот и славненько… что вы дома. Сейчас и чайку попьем. Я сегодня пирожков напекла.
– Бабуль, это моя Машенька, – представил он меня.
– Очень приятно, Машенька. А я бабушка, бабуля или Шуша. Как назовешь, дочка, так и правильно. Артур, ты чем так девчонку напугал? – видя мое состояние, спросила Шуша.
– Бабуль, это ее естественное состояние рядом со мной. Сейчас оттает, ты же пришла…
– Значит, скромная. Ты девчонку чаем напоил?
– Нет… не успел…
– Ну, и болван, – сказала бабуля. – Относи пакеты на кухню и ставь чайник, мой взрослый оболтус. Ты, Машенька, не стесняйся. Живем мы просто, хотя и роскошно вокруг. Но это все его деда заслуга. Великий был человек, а Натэлла в память об отце ничего менять не стала. Артурчик сам потом расскажет.
Мы с Шушей остановились в гостиной. Это была невысокого роста, старенькая, совсем седая, но очень элегантная женщина с улыбающимися глазами. Она смотрела на меня изучающе, она рассматривала меня. А мне хотелось спрятаться за Артура, который скрылся в кухне.
– Пойдем, девочка. Артурчик кухню тебе, естественно, не показал. Я сейчас все покажу.
Мы прошли на кухню. Артур разбирал пакеты и одновременно пытался что-нибудь достать к чаю. Бабуля зашла на минутку к себе и вышла к нам уже без бижутерии, но в том же костюме.
– Вы, наверное, голодные? Я сегодня чудесный супчик с фрикадельками сварила. Сейчас пообедаем, а потом попьем чаю или кофе в кабинете. Кыш отсюда, молодежь. Я накрываю на стол, – скомандовала бабушка.
Мы удалились в зал и расположились на диване. Я вжалась в угол дивана, а Артур по-хозяйски развалился, положив голову мне на колени. Я запустила руку в его густые волосы и нежно их перебирала.
– Так классно! Ты не представляешь, как я мечтал об этом!!! Ты не представляешь…
– О чем мечтал?
– О том, что приведу тебя к себе! Что познакомлю тебя с Шушей! И ты ей понравишься. Она самый дорогой для меня человек…
– А кто она для семьи? …родственница? – почему-то спросила я.
– Да. Это младшая сестра моего деда, моя бабушка. Во время войны она потеряла ребенка, погиб муж, а у дедушки и бабушки было трое детей, бабуле тяжело было с ними справляться, к тому же она только что переболела тифом и была очень слаба. Так Шуша стала нянькой для их детей, и помощницей по хозяйству. Когда папа женился, то она стала моей нянькой и бабушкой (бабушки уже не было на этом свете), а также помощницей и лучшей подругой моей мамы.
Я еще что-то хотела спросить, но Шуша позвала нас обедать. Суп был отменным. Я давно с таким аппетитом не ела.
– Спасибо, – съев тарелку супа, сказала я.
– Что значит – спасибо? Еще второе.
– Нет, спасибо.
– Ба, она ест как цыпленок, привыкай, – пришел на выручку Артур.
Я застенчиво улыбнулась.
– Артурчик, не смущай девочку. Твоя мама тоже была едоком не ахти. Но это ей не помешало родить богатыря.
– Шуша, нам богатыря не нужно… Только маленькую красавицу-дочку…
– Это, как Бог распорядится, – закрыла тему бабуля, глядя на мой румянец. – Какой ты бестактный, мой мальчик. Вогнал девочку в краску, вон как щечки зарумянились.
– Это тоже ее естественное состояние. Привыкай Шуша. Она даже без повода краснеть умеет, – уточнил Артур.
Кофе мы пили в библиотеке.
Только сейчас я поняла, что смущало меня – по всей квартире, в каждой комнате, на полу лежала хотя бы одна подушечка. Интересно для чего? Или для кого?
Пока Шуша колдовала над журнальным столиком, мы смотрели черновики диссертации Артура.
– Кофе подан, дети мои.
Мы отвлеклись от нашего занятия и подошли к столу.
– Присаживайся, Машенька, – Шуша заметила мое замешательство в выборе места. – Садись девочка там, куда подсказывает сердце.
И я выбрала кресло напротив входа, сама не знаю почему. Бабушка и внук переглянулись.
– Я заняла чье-то место? – робко спросила я и хотела уже встать.
– Нет, моя милая, сиди. Мы просто с бабушкой поспорили. И я проиграл.
Мы пили кофе, разговаривали и вдруг… в комнату вошла, вернее вплыла, огромная черная кошка.
– Кто это? Это мейн кун? Настоящий мейн кун? – у меня от удивления глаза стали огромные. Я обожала кошек. Это единственное животное, перед которым я преклонялась.
– Да, это мейн кун. Это наша Лизабэт. Но, пожалуйста, Марусь, аккуратнее. Она – дама строптивая. Оцарапать может, – предостерег меня Артур.
– Не учи ученого. Оцарапает – окажешь первую помощь, – буркнула я, а сама, затаив дыхание, не отводя от Лизабэт взгляда, смотря ей на лапки, медленно опустилась перед ней на колени.
Кошка остановилась в метре от меня, вальяжно уселась и заводила своими усищами. Немного подумав, кошка подошла ко мне и потерлась о мою руку, протянутую навстречу к ней.
– Ба!, – Артур восхищённо смотрел на бабушку, – что происходит? Лизабэт, ты что-то попутала!
Я, погладив кошку, села в кресло. Лизабэт окинула взглядом своих восхитительных кошачьих глаз хозяина и прыгнула ко мне на коленки. Немного потопталась, свернулась клубочком и громко заурчала. Артура это явно веселило.
– Лизабэт, ты нарушила правило. А как же я? Милая, ты колдунья. Ты околдовала мою кошку.
– Нет, Артур, я – кошка, мы просто поняли друг друга, – спокойно ответила я, почесывая Лизабэт за ушком.
– 2:0, внучок!, – рассмеялась бабушка.
«Весело живут, значит дружно», – мелькнуло у меня в голове.
Шуша немного рассказала о своей семье. Было уже около пяти часов, когда Шуша сказала, что вынуждена нас оставить. Она с подругой сегодня идет в театр.
– Театр для бабушки – это святое, – сказал Артур, когда бабуля вышла из комнаты.
– Хорошо у вас.
– У нас, любовь моя, у нас, – поправил меня Артур.
Он взял со стола коробочку и опустился передо мною на колено. Я смотрела на него, как завороженная.
– Маша, Машенька, Машуня, я люблю тебя. Я не представляю свою жизнь без тебя и… будь моей женой, – робко и нежно попросил Артур. – Я обязуюсь любить и оберегать тебя всю жизнь.
Я смотрела на колечко в коробочке, на Артура, мои глаза заволокла пелена, но это были слезы радости. Лизабэт, поняв, что она здесь лишняя, ретировалась на подушку. Я взяла из рук Артура колечко – это было золотое колечко с двумя рубинами в виде двух целующихся сердечек, и примерила его на свой пальчик. Он даже с размером угадал. Я подняла глаза на Артура, посмотрела на него прямо и открыто.
– Я согласна…
Артур подхватил меня на руки и закружил по комнате.
В дверях появилась Шуша:
– Дети, я ушла.
– Ба, она согласна, – он опустил меня и теперь просто крепко обнимал.
– Я счастлива, дети мои! Только берегите друг друга! Цените, уважайте, и никогда, слышите, никогда не пускайте в свои чувства ревность, – Шуша улыбалась. – И ты сегодня проиграл, внучок!!! 3:0!!! Так я еще не выигрывала… С тебя, Артурчик, дача на майских!
Шуша ушла, а мы устроились на диванчике рядом.
– Артур, у меня есть несколько вопросов, – шутливо промурлыкала я, уютно устроившись в его объятиях.
– Спрашивай, – его бархатный голос обволакивал меня.
– Что за спор с бабушкой? Что такое: 1:0, 2:0, 3:0?
– А это, – засмеялся Артур. – 1:0 – я не верил бабушке, что настоящая хозяйка выберет именно это кресло (он кивнул в сторону кресла, на которое села я), это кресло очень любила Натэлла; мама говорила, что хозяйка всегда должна видеть входную дверь, контролируя дом. 2:0 – я утверждал, что Лизабэт никогда не подпустит к себе незнакомого ей человека. 3:0 – я сомневался, что ты примешь мое предложение, а Шуша была в этом уверена. Проиграв с таким разгромным счетом, я теперь обязан помочь бабушке убрать дачу после зимы. Ты мне поможешь?
– Помогу, – отозвалась я.
– Еще вопросы, любимая?
– Да. В гостиной стоит пианино. Кто играет?
– Шуша и я. Шуша хорошо играет и поет, я немного, но зато еще играю на гитаре.
– А почему я гитару не видела?
– Ты ее не заметила, она в моей комнате.
– Милый, может поедем?
– А ты не хочешь остаться?
– Артур, я не готова. Потерпи еще немного, любимый, – попросила я. – Ты ведь не так давно стал Артуром.
Я первый раз назвала его «любимый». Он поцеловал меня, усадив к себе на колени. Теперь он приучал меня к себе так.
Зачет
Я была на седьмом небе от счастья. Я сдала этот зачет!!! Сдавала Козелу, но Лев Борисович присутствовал на зачете. Козел сидел с недовольной миной. Я без запинки ответила не только на вопросы в билете, но и на вопросы Льва Борисовича.
– Молодчина! Отличное знание предмета, – он взял зачетку, поставил зачет.
Экзамен мы тоже будем сдавать ему. Он посмотрел на уже поставленный экзамен по общей хирургии.
– Знание по предмету такое же? – спросил Лев Борисович.
– Николай Николаевич, требовательный. Я стараюсь.
– Свадьба когда? Тоже в хирургию пойдешь?
Козел буркнул под нос «Могла бы сказать…»
– На хирургию запрет, Артур не разрешает. С датой свадьбы не определились. Летом или осенью. Время еще есть.
– На держи. Это подарок, авансом! Беги, он заждался.
– Спасибо, – и я вылетела за дверь.
Артур нервно прогуливался по коридору кафедры.
– Что?
Я повисла у него на шеи и поцеловала любимого.
– «Отлично».
– Умница ты моя!
А дальше была серия, как мы называли «вопрос с пристрастием» поцелуями.
– Мое милое солнышко, а когда у тебя день рождение? – поцелуй.
– Послезавтра, – поцелуй.
– А почему, красавица, я узнаю это от кого-то? Спасибо Ник Нику, просветил, – поцелуй.
– Ты не спрашивал, – поцелуй.
– А должен был? – поцелуй.
– Наверное, – поцелуй.
– Коль так, без подарка останешься, – поцелуй.
– Почему? Теперь ты знаешь, – я надула губки, Артур чмокнул меня в носик.
– Теперь знаю. К сожалению, у меня послезавтра суточное дежурство, – уже серьезно ответил Артур. – Поменяться не успею. У тебя занятия в среду во сколько заканчиваются?
Мы вышли на улицу.
– В три.
– И твои планы на вечер?
– В кабак пойду, напьюсь в одиночестве, – пошутила я.
– Нет!!! У тебя тоже ночное дежурство, – шуткой на шутку ответил он, в глазах прыгали веселые чертики, он явно что-то уже задумал.
– Нет уж, увольте… Если серьезно, мы с девчонками собираемся посидеть у меня, а потом на дискач в общагу. Давно не ходила! Оторвусь по полной… Ты же не против?
– О, Всевышний! Со мной считаются! А я уж решил, что просто ставят в известность…
– Могу и просто поставить в известность, не спрашивая. Пока что я свободная девочка. Что хочу, то ворочу!..
– Ты, моя маленькая разбойница, хочешь заставить меня ревновать? Не стоит… Боюсь, это может плохо закончиться, – голос у Артура изменился.
Может я переборщила? Но, ведь не пробуя, не узнаешь границу, за которую переходить нельзя. И я сделала шаг назад.
– Артур, что произошло? Что я не так сделала?
– Все так… Просто сам дурак. Включил воображение, всего лишь представил, как ты танцуешь с другим, и понял, что для меня это невообразимо больно.
– Милый мой дурачок… Мне не нужен никто, кроме тебя.
– А если я смогу поменяться дежурством. Мне одно дежурство должны. Я вам не помешаю?
– Ты? Нам? Артур, ты о чем? Ты давно уже стал своим для моих подруг. Девчонки будут в восторге! Моих соседок не будет. Будут только девчонки из группы…
