Вета Маркова
Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки
Потом мы тихонечко, чтобы не мешать Степке сладко спать, ушли на кухню. Стешка была очаровательным ребенком, очень разговорчивой и сообразительной девочкой. Мы приготовили с ней завтрак: поставили в духовку запеканку. Стеше не терпелось попробовать «эту вкусняшу». Она сидела и смотрела в стекло духовки, наблюдая за ее приготовлением. Кусочек готовой запеканки я положила на тарелочку, полила ягодным соусом, налила в кружку клубничный кисель. Стешка терпеливо сидела и дула на свой кусочек запеканки.
Был уже восьмой час. Проснулся Степан. Пришлось умывать Степана, он хоть и был на год старше сестры, но самостоятельности в нем было меньше, чем у Стефании. Мы справились с умыванием милого мальчишки, с его одеждой, и втроем пошли завтракать.
Чтобы нас никто не отвлекал от завтрака (малыши реагировали на каждый шорох от входной двери, они с утра уже успели потерять дядю Артура и ждали его появления), я закрыла дверь на кухню. Я слышала, как приехал Артур, но дети кушали, и я не вышла в гостиную. Малыши скушали все и очень быстро.
Позавтракав, они побежали в гостиную и увидели папу. Как они были рады этой встрече. Малыши просто прилипли к Костику. Косте нельзя еще было поднимать ничего тяжелого, поэтому Артур решил все объяснить детям сам, не дожидаясь, когда это сделает папа Костя. Артур показал малышам шрам на спине у папы, оставшийся после операции, все объяснил детям, что можно папе, а что нельзя, и попросил их следить за папочкой, чтобы он ничего не нарушал. Дети пообещали дяде Артуру за всем внимательно следить. Костя выглядел довольно свежо, от болезненной бледности не осталось и следа.
Мы уехали на работу, оставив счастливого папу со своими птенчиками, пообещав не задерживаться и вечером отвезти их на дачу к Шуше. Более радостных личиков я еще не видела: дядя Артур вернул малышам их любимого папу. Папа их любит и никому их не отдаст…
Звонок
– Привет, мамуль. Как у вас дела, как папуля?
– Все хорошо. У вас что нового? Платье купила?
Мы с мамулей созванивались часто, почти каждый день, обсуждали подготовку к свадьбе, все покупки. Артур в будущей теще души не чаял, иногда мог с ней по телефону разговаривать дольше меня.
Из этого звонка я узнала, что мамуля приезжает утром в пятницу, и несколько дней она будет с нами, поможет мне с покупками. Этот вопрос с повестки дня был снят. Значит все дни, что она будет с нами, нужно перепланировать. Но это мы сделаем вместе с любимым. Сейчас займусь работой Артура. Он просил прочитать его работу на предмет правки, но вникнуть мне не удалось…
Снова зазвонил телефон. Кто на этот раз? Я уже стала привыкать к тому, что у нас была не квартира, а дом советов. Побыть здесь в одиночестве было невозможно, от слова «совсем». Каждый вечер звонила Шуша, мамуля, звонили друзья Артура, их жены, звонили не только Артуру, и не только по делу, но и мне, и просто поболтать. С бабушкой я сегодня уже пообщалась, мамуле позвонила. Кто еще обделен нашим вниманием на сегодня? Я взяла трубку:
– Добрый вечер.
На том конце провода заговорили по-армянски, из всего сказанного я поняла только одно слово «Артур».
– Извините, армянский язык я еще не выучила. Артура сейчас нет дома. Если Вы повторите на русском языке, я ему обязательно все передам.
– Извините. По привычке на армянском. Вы Мария? – голос был очень приятный, армянский акцент очень нежно ласкал слух.
– Да, Маша.
– Мария, передайте Артуру, я прилетаю завтра. Он сможет меня встретить?
– Артур обязательно Вас встретит. Ваграм Ашотович, во сколько прилетает Ваш самолет?
– В Пулково должен приземлиться в 15.40, рейс 148-А.
– Хорошо, я все передам Артуру. Он Вас обязательно встретит.
– Спасибо, Мария. До встречи.
Я попрощалась с Ваграмом Ашотовичем и положила трубку, постояла, подумала. Так в один вечер я узнала, что приезжают и мама, и папа с интервалом в несколько часов, и перезвонила Артуру. Он ждал звонка отца уже неделю. Этот звонок немного нарушил наши планы. Мы завтра собирались проехать по магазинам, купить кое-что для Шуши, встретиться с ведущей свадьбы. Придется сделать это одной. А на следующий вечер мне придется развлекать сразу двоих родителей. Артур в пятницу дежурит в ночь.
Ваграм Ашотович
В обед мы с Артуром почти не виделись. Он, как только закончил операцию, забежал ко мне в отделение чмокнуть в щечку и уехал домой, потом у него была договоренность с ювелиром, нужно было завезти к нему обручальные кольца и сделать на них гравировку наших имен, потом сразу в аэропорт, встречать отца.
Я после работы должна встретиться с Маринкой и с ее знакомой, которая будет вести нашу свадьбу.
Встретились в кафе. Маринка познакомила меня с Викой. Я рассказала, что мы хотели бы видеть, немного рассказала про гостей, договорились встретиться через неделю. Вика обещала принести наброски сценария. Обязательное условие Вики – жених должен быть на следующей встрече.
Вика ушла, а мы с Мариной заказали по чашечке кофе и пирожные. Я давно не виделась с подругой и хотелось о многом поговорить.
Я рассказала подруге про поездку с Артуром на Псковщину. Она расспросила про нашу семейную жизнь. Сама рассказала про их отношения с Костей. Оказывается, они все это время встречались. Маринка ездила к нему в санаторий, сейчас практику она проходила в больнице, где работали Костя и Рита. Риту на работе недолюбливали за резкость и грубость, последнее время Рита часто приходила на работу с перегаром. Костю Маришка видела последний раз в понедельник вечером. Временно решили не встречаться до Костиного развода, так попросил адвокат, объяснив, что так будет проще оставить детей отцу, скомпрометировав мать (Рита встречалась со многими, без особого разбора, открыто).
Я попыталась поговорить с Мариной немного о другом.
– Мариш, извини, это конечное не мое дело, но…, как твоя подруга и как человек, который познакомил тебя с Костей, я просто обязана тебя предупредить. Артур очень переживает за исход операции, его настораживает заторможенное восстановление чувствительности у Кости. Скорее всего это осложнено более ранней сильной травмой. Может случиться так что Костя …, – я немного замялась, подбирая слова и понимая, что сказать мне это нелегко и я начинаю краснеть.
– Маш, не смущайся. Если ты о его способностях, как мужчины, то там все нормально. Мы уже опробовали, – улыбнулась Марина, – здесь подводных камней нет. Ты еще о чем-то хотела сказать?
– Да, Мариш, еще о малышах. Ты их уже видела? Костя их очень любит.
– Да, что любит – знаю. Я думаю, что смогу с ними подружиться. У нас с мужем детей не было, врачи сказали, что проблема во мне, а потом он изменил, любовница залетела. Мы быстро развелись, так хотел он. Я дальше обследоваться не стала, решив, что больше замуж ни ногой.
– А сейчас ты изменила свое мнение?
– Изменила. Если сделает предложение – пойду и даже вприпрыжку, – засмеялась Маринка. – Адвокат говорит, что у Кости большой шанс оставить детей у себя.
– А ты этого хочешь?
– Машка, я хочу того, чего хочет Костя. После смерти мамы, у меня никого не останется, я буду совсем одна. У мамули онкология, четвертая степень, осталось недолго, я это знаю, как знаю и то, что чудес не бывает. С этим я живу уже почти год. Для меня сейчас Костя и его дети – свет в окошке.
– Рита обещала отдать детей, в обмен на дачу и машину. Нелепый размен…но…
– Я в курсе. Костя говорил. Он согласен. Машка, нам ничего не надо. У меня есть квартира и дача. Нам этого хватит. Все остальное купим. А малыши? – Маринка немного задумалась. – Они так похожи друг на друга, но ни капельки не похожи на Костю.
– У Стефании его глаза, такие же огромные и говорящие. Она такая болтушка, мне за выходные все мозги вынесла своими детскими фантазиями. Целую субботу шила ее куклам платья. Прямо как в детстве побывала. А Степан молчаливый, очень обидчивый. Он больше похож на Риту и не только внешне.
– Костя говорит, у него Ритин характер.
Обсудив все наши новости, мы договорились встретиться как-нибудь в выходные у нас на даче.
Я пришла домой, из прихожей, как всегда, громко сказала:
– Я дома.
Но в ответ отозвалась тишина. Обе ванные комнаты были заняты, шумела вода. Я прошла на кухню, нужно приготовить ужин. Артур появился первым. Пока любимый утолял свой голод, нацеловывая меня, я вкратце рассказала о нашей встрече с Викторией. Артур показал гравировку на кольцах. У нас с внутренней стороны выгравированы имена друг друга. Потом я рассказала про Костю и Маринку. Артур обрадовался:
– Значит, я не зря в операционной корпел над его позвоночником. А мне он ничего не сказал, не похвастался, что уже попробовал открыть мир женщины заново.
– Ну, может его что-то не устроило, или не захотел говорить про Марину, – предположила я.
– Все может быть. Но прием у него на следующей неделе. Вот тогда и спрошу у пациента, если друг молчит, – посмеялся Артур.
В этот самый момент и зашел Ваграм Ашотович.
– Здравствуйте, – сказала я и поняла, что мои щеки начинает покрывать румянец смущения.
– Добрый день. Знакомь сын, что застыл.
Артур познакомил, но было какое-то напряжение между отцом и сыном. Что это? старые обиды или что-то новое, вспыхнувшее недавно?
Я украдкой рассматривала Ваграма Ашотовича. Это был статный мужчина, седина припорошила его голову, но это не говорило о его старости, а скорее подчеркивало его зрелость. Мелкие морщинки от угла глаз лучиками устремились на висок. Если не знать, что Артур его сын и отцу уже перевалила за пятьдесят, можно было бы предположить, что это два брата, просто один значительно старше. Глаза такие же красивые и глубокие, но взгляд холодный, расчетливый.
Ваграм Ашотович изучал меня открыто. Под его взглядом я краснела, как когда-то под взглядом его сына, но от этого взгляда мне было зябко. Я поежилась и продолжила готовить ужин, Артур помогал мне, одновременно разговаривая с отцом и отвечая на телефонные звонки.
Телефон затрещал в очередной раз. Артур взял трубку, поговорив пару минут со звонившим, протянул трубку мне. Это была Каринка и подруга была чем-то явно расстроена. Я перешла на аппарат в кабинете, попросив Артура посмотреть за мясом и пообещав освободиться побыстрее. В кабинете у нас стоял новомодный аппарат, на котором можно было отключить все остальные точки в доме, все «тайные» разговоры не для посторонних ушей велись именно с него.
– Привет, подруга, что стряслось.
– Машка, я пропала, – было понятно, что Каринка очень волнуется и готова разрыдаться в трубку.
– Где Дэн? – поинтересовалась я.
– Рядом.
Что Денис находился рядом было уже хорошо, значит не поссорились.
– Карина, дай ему трубочку. А сама попытайся взять себя в руки.
– Привет, Маруська. У вас там как дела? – раздался веселый голос Дэна.
– У нас нормально, движемся к свадьбе семимильными шагами. Сегодня приехал папа из Еревана. А вы мне мешаете с ним знакомиться и спасибо вам за это, а то уже мило превратилась в подкопченное создание под его взглядом. Завтра приезжает моя мамуля. Вы примеряете на себя роль свидетелей? Она вас ждет, – пошутила я. – А что стряслось у моей подруги? Она два слова сказать не может. Ты то объяснить можешь?
– Я могу. Ничего не стряслось. Мои родители довольны, ее нет. Мы не подумали, что могут быть знакомые у армянских родственников на столь большом расстоянии. Спалились быстро. Каринкин папа позвонил главному, попросил отметить практику без отработки и отправить студентку домой на неделю раньше. Каринэ боится, что ее ждет свадьба, но жених буду не я.
– Ясно. Как твои родители?
– Мои. Адекватно. Обещали помочь с квартирой в Ленинграде. Пока будем снимать. В течение года будет своя. Этот Ангел не могла не очаровать мою мама своим «я ничего не умею, но всему научусь» и пожарила картошку с шикарной корочкой. Папа сказал, что это лучшая картошка в его жизни. Ты научила?
– Я. С вами все ясно. Сейчас Артура подключу, может что-нибудь придумаем… Не падайте духом. Каришку поцелуй. И верьте только в хорошее. Без согласия в наше время замуж не выдают, не средние века.
Я вернулась на кухню. Артур вопрошающе смотрел на меня: что?
– Явка раскрыта. Ребята возвращаются немного раньше окончания практики. Родители Карины узнали, негодуют. Карина ревет. Дэн спокоен. Это вкратце, – я заглянула в духовку, курица была готова. – Давайте ужинать. Иначе я сейчас умру от голода.
– Понятно. Мне стоит подключиться, иначе им не справиться. Каринка не ты, до сердца мамы самостоятельно не достучится. Хотя я их не очень хорошо знаю. Мама с их семьей не общалась. Шуша знает Каринкину маму, может, чем поможет.
Мы посмеялись, что придется в один день сыграть две фиктивные свадьбы и поменяться невестами, тогда всех все устроит.
– Боюсь, твою будущую тещу это теперь не устроит. Дэн не сможет ворковать с ней часами по телефону, – посмеялась я.
Папа молча наблюдал за нами, а потом попросил ему все объяснить, что Артур и сделал. Ваграма Ашотовича это развеселило. Он, оказывается, был знаком с отцом Карины; они даже дружили, когда вместе приехали покорять Питер. Вместе встретили своих избранниц, но отец женился на своей Натэлле, а Марсель не смог ослушаться родителей и женился на матери Каринки, хотя и любил совсем другую девчонку, с которой даже после свадьбы встречался какое-то время. Этого мы не знали, не знала и Каринка.
Поскольку сладкая парочка были свидетелями, то не пустить Карину на свадьбу, да еще к Артуру, ее родители не могли. А дальше Ваграм Ашотович обещал помочь молодежи.
За ужином отец пристально наблюдал за мной. Меня это раздражало, но пришлось нацепить мину смирения и просто мило улыбаться.
За чашкой вечернего чая (мы с Артуром перешли на вечерний чай – нам вечером хотелось бодрости после рабочего дня, а помочь нам мог только этот тонизирующий напиток), сидя в объятиях Артура в библиотеке, я пыталась успокоиться и смириться с присутствием отца в нашей квартире. Артур что-то мурлыкал мне на ушко, но потом заметив мои рассеянные ответы решил выяснить причину основательно:
– Машунь, что произошло на этот раз? У нас что-то не так?
– Все так, мой милый, но… Взгляд твоего отца у меня выбивает твердую почву из-под ног. Я к твоему-то взгляду еле привыкла, – улыбнулась я ему.
– Только это?
– Да. А в остальном «все хорошо, все хорошо», – промурлыкала я и поцеловала Артура.
Зашел Ваграм Ашотович. Пришло время вопросов. Ваграма Ашотовича интересовало все: кто я, чем живу, чем увлекаюсь, кто мои родители. Артур пытался мне помогать с ответами на вопросы отца. Но Ваграм Ашотович настоятельно просил сына не влезать в наш разговор.
Во время разговора я немного успокоилась, хотя некоторые его вопросы меня ставили в тупик. Но мой милый ревностно охранял мое спокойствие и каждый неудобный для меня вопрос пресекался на корню.
Отца нисколько не удивило, что мы ушли вместе в душ и в спальню, позднее я узнала, что во время их свадьбы с Натэллой, молодожены уже знали о скором пополнении.
Приезд мамули
Я не слышала, как встал и уехал Артур. Проснулась от звонка будильника. Приняла душ, набросила халатик и побрела на кухню готовить завтрак. Сегодня на завтрак у меня был омлет с сосисками. Пока взбивались яйца и разогревалась духовка, заварила кофе.
– Доброе утро, Маша, – это прозвучала для меня очень неожиданно, я вздрогнула и резко обернулась на голос.
– Доброе утро, Ваграм Ашотович. Кофе?
– Не откажусь.
Я налила кофе в чашечку и подала Ваграму Ашотовичу.
– Сахар, – я поставила на стол сахарницу. – Если хотите, сделаю горячие бутерброды. Завтрак будет чуть позднее.
– Спасибо, Маша, не стоит. Я подожду завтрак. А Вы всегда так рано встаете?
– Встаем всегда так, даже в выходной, ну, может на полчаса позднее. Если, конечное, пришли не утром.
Отец улыбнулся.
– И завтрак всегда готовите?
– Завтрак обычно Шуша готовит. Она кухню мне не доверяет. Но когда ее нет – хозяйничаю я. Что-то не так?
– Нет, все прекрасно. Должен же я знать на ком женится мой сын, – уточнил он и улыбнулся мне.
Сегодня он меня уже так не рассматривал и в разговоре был более приятным. Я застенчиво улыбнулась в ответ.
– Маша, вчера Артур всячески препятствовал нашему разговору, оберегая Вас от неудобных вопросов. Но, можно я задам Вам те вопросы, ответы на которые я хотел бы услышать.
– Попробуйте… Ваграм Ашотович, если Вам удобнее, то можно на «ты». А то мне очень хочется отвечать за нас двоих.
– Хорошо, Маша. Как родители отнеслись к выбору дочери?
– Нормально. Мамулю немного смущает разница в возрасте. Но, Артуру сложно отказать…
– Ты тоже отказать не смогла?
На этот вопрос я решила не отвечать. Не услышав ответа, Ваграм Ашотович продолжил:
– Артур сказал, что вы познакомились в феврале, сразу поняли, что созданы друг для друга. Так почему заявление подали только в июле?
Я улыбнулась. Что сказать отцу? Что ему сказал Артур? Выдавать милого не хотелось, и я уклончиво ответила:
– Вы же с Натэллой тоже не сразу поженились…
– Да… – в его голосе появилась нотка грусти. Неужели он до сих пор ее любит? Или это просто приятное воспоминание о молодости?
В прихожей открылась дверь, я выключила духовку и пошла встречать маму.
Мамуля была довольна, что ее встретил Артур. Смирившись с моим выбором, она нашла в Артуре больше плюсов, чем я. Теперь она говорила, что у нее будет самый лучший зять. Она даже спокойно отнеслась к тому, что я ее не предупредила о приезде отца Артура.
– Мамуля, привет, милая! – я обняла мамочку. – Как доехала? Хоть немного поспала в дороге?
– Да, в машине у Артура, пока от Витебского вокзала ехали… Соседи по купе шумные достались.
Мамуля осмотрела гостиную.
– Ничего себе апартаменты. Не повезло тебе, доча, такую квартиру убирать придется, – пошутила мамуля и обратилась к Артуру, – Артур, вот эти две сумки на кухню. Там продукты нашего хозяйства, бабуля прислала, у вас здесь такого не купишь.
– А эту, Нина Алексеевна, к Вам в комнату? Я правильно понимаю?
– Да.
– Пойдем, мамуль, покажу ванную.
Мы зашли в ванную комнату. Я предложила мамуле принять душ.
– Спасибо, Машенька. Позднее. Ну, как армянский папа?
– Не знаю, что сказать. Вчера было вообще сложно. Сегодня, вроде бы, лучше. Пытаюсь разговаривать. Артур на него похож.
– Понятно, попала под их очарование. Ладно, разберемся… В обиду дочку, хотя и такую непослушную, не дам.
Мамуля умылась, я показала ей гостевую спальню. По дороге рассказала новости, немного просветила о квартире и ее габаритах, пообещав сделать экскурсию по квартире после завтрака. Когда мамуля была готова, пошли на кухню. Мужчины нас уже ждали.
Ваграм Ашотович решил поухаживать за всеми. Артур посмеялся, что папа в своем репертуаре – он не может упустить возможность понравиться женщине. Он сказал это очень тихо мне на ушко, но отец по всей видимости догадался. Посмотрел строго и что-то сказал сыну на армянском. Артур переводить это мне не стал.
После завтрака пили кофе в библиотеке. С фотогалереей маму знакомил Ваграм Ашотович, а мы оставили их на несколько минут, удалившись к нам в спальню.
Впереди нас ждал тяжелый день. Мамуля приехала всего на несколько дней, как она сказала «помочь Машеньке выбрать свадебное платье». Но я понимала, что это была одна из причин. Мамуле очень хотелось увидеть, где я теперь живу и так ли здесь хорошо.
Платье выбрали быстро. Мы поехали сразу в салон для новобрачных в Гостином. Там ранее я насмотрела платье с облегающим лифом, расшитым бисером и жемчугом, с многоярусной юбкой. Очень модное и очень дорогое, нужно было только подогнать по фигуре. Так что, можно было свободно проводить оставшиеся дни в свое удовольствие. Артур к шести часам уехал на дежурство, я осталась дома с родителями.
Вечером Ваграм Ашотович развлекал нас с мамулей, рассказывая о Натэлле, о своей семье. Он ни словом не обмолвился, что они расстались и были одиннадцать лет, до ее ухода, в разводе. О ней он говорил с трепетом и неподдельной нежностью, было понятно, что он ее любит до сих пор.
В субботу было решено съездить на дачу, познакомить Шушу с мамой и отвезти ей любимого племянника, с которым она так давно не виделась.
Выходные у Шуши
Мы приехали к бабуле ближе к обеду. Ваграм Ашотович называл мамулю Нинэль. Она это сносила молча, хотя сказать, что ей это совсем не нравилось было нельзя. Меня он называл очень аккуратно Марией при Артуре, и Машей, когда Артура рядом не было.
Шуша меня встретила в объятия, она соскучилась, очень была рада, что мы приехали. С большим удовольствием показывала мамуле свой огород, цветники и сад. С ними ходил и Ваграм Ашотович, бабуля держала его под руку. Было видно, как им хотелось поговорить и как многое хотелось рассказать.
Мы возились с детьми и Костей. На пару проверили Костину спину, Артур остался доволен. Костя попросил съездить за Мариной. Ему было неудобно перед Шушей, если Мариша приедет к нему, а так – Марина моя подруга. Я позвонила Маринке, и подруга согласилась. Мальчишки уехали за ней, а я развлекала малышей в отсутствии их папы.
Я играли с детьми в мячик, когда к нам подошел Ваграм Ашотович.
– Куда делись Артур и Костя?
– Сейчас приедут. Поехали за моей подругой.
– Ты считаешь, что подруга уместна, если в окружении нет молодых холостых мужчин?
– Моя подруга уместна. Она нужна здесь, – уклончиво ответила я, помогая Степану справиться со шнурками.
– С малышами хорошо обходишься.
Мы стояли на дорожке сада и разговаривали о детях, увидев, что подъехал Артур, отец ушел в дом.
Эту сцену и видел Артур, когда подъехал к дому. Он быстро вышел из машины и подошел ко мне, было заметно, что Артуру не очень понравилось увиденное.
– Машунь, что произошло?
– Все хорошо, мой милый. Мы просто разговаривали с твоим отцом, – я уткнулась ему в грудь лбом. – Я очень устала, меня все начинает раздражать. А что?
– Это нервы, любовь моя, – он обнял меня, поцеловал в макушку и, заглянув в мои глаза, спросил. – Так, о чем вы говорили с отцом?
– Возможно и нервы. Ваграм Ашотович интересовался появлением детей у нас. Я не планировала это ни с кем обсуждать. Но, поскольку он настойчиво интересовался, пришлось ответить, – я подняла глаза на Артура. Он внимательно смотрел на меня, но льдинок в его взгляде уже не было.
– Понятно… И?
– Что – и? Сказала, что не ждем, не планируем в ближайшее время, но дети – это цветы жизни.
– И что отец?
– Сказал, что Шуша не ошиблась и я достойна их мальчика.
– Вот как!? Вообще-то, их мнения никто не спрашивал.
– Артур, не надо так, во-первых, не место и не время, во-вторых, будь снисходителен к старшим. Они тебя любят и о тебе беспокоятся. Что касается меня – все нормально. Я сама справлюсь с мелкими трудностями. Хорошо?
– Хорошо, милая.
Ребята стояли и молча наблюдали за нами со стороны.
Из-за угла дома вынырнула Стешка и с визгом «дядя Артур» понеслась навстречу своему любимчику. Артур подхватил малышку на руки, и изображая Стешкой самолетик, закружил малышку, увлекая всех нас вперед.
Костя обнял нас с Маринкой за талии, и мы медленно пошли к дому.
– Что, Машка, так все сложно?
– Ага. За каким мне эта свадьба сдалась? Нужно было по-тихому расписаться. Устала уже… Да еще куча родственников…
Маринка с Костей смеялись. Артур отпустил Стешку и вернулся к нам.
– Возвращай…
– Возвращаю, – и Костя убрал свою руку с моей талии.
– Я решил остаться здесь на ночь. Поместимся? – а потом на ушко совсем тихо добавил. – Еще одну ночь без секса выдержим?
Я улыбнулась в ответ:
– Поместимся, но лучше уточни у бабушки.
Дежурным по ужину был Ваграм Ашотович. Костя с малышами и Марина поехали на пляж, Артур объяснил, где можно скрыться от посторонних глаз. Мы с Артуром сидели на террасе в окружении мамы и Шуши. Старшее поколение учило нас как вести себя на свадьбе: что можно, что нельзя, как надо. Меня поразило терпение Артура, несмотря на то, что он не верил ни в какие приметы, слушал молча и внимательно.
Нашу беседу прервал Ваграм Ашотович. Он попросил помочь ему на кухне: «Пойдем-ка, Мария, поможешь мне немного». Моя помощь ему была, конечное, не нужна. Просто у будущего свекра остались ко мне вопросы, а ему вечно кто-нибудь мешал их задать.
Мы готовили овощной салат с курицей и блинами. Ваграм Ашотович попросил испечь несколько блинчиков из пресного теста для салата, объяснил какое тесто должно быть. А когда я стала печь, попросил продемонстрировать «полет блина», о котором ему уже успел рассказать Артур. Я показала. Он решил попробовать – у него не получилось. Он, будучи эмоциональным мужчиной, что-то произнес по-армянски, явно что-то не лицеприятное. Через пару секунд на пороге уже стоят Артур, вид у него был надо сказать не очень:
– Что здесь происходит? Маруся, потрудись объяснить.
Глаза Артура метали молнии и огненные стрелы ревности. Мне было смешно. Мой будущий муж ревновал меня к своему отцу?..
Я отдала сковородку Ваграму Ашотовичу, предложив потренировать без меня и пообещав вернуться через несколько минут, повернулась к Артуру:
– Мой милый, жду тебя на втором этаже у нас в комнате.
И пулей поднялась наверх. Мне этих секунд хватило собраться с мыслями. Артур зашел, закрыл за собой дверь:
– И?
– Мой милый, что это такое? Давай решим все здесь и сейчас: я уже устала от твоей ревности. Вначале я думала, ревнует потому что нравлюсь, потом, когда соглашусь выйти замуж, ревновать не будет. Согласилась. Ревность осталась с нами. Стала успокаивать себя: заявление не подано, непонятки с родителями, нервничает, боится потерять. Ладно. О'кей! Заявление подано, живем вместе. Что теперь? Какое оправдание твоему поведению я должна придумать теперь? Это переходит все границы. Ты понимаешь, что ты ревнуешь ко всем? На работе я ни с кем не могу спокойно разговаривать, с родственниками я не могу обняться, не могу повиснуть на шее у одноклассников… Я ничего не могу. Осталось только одно: одеть паранджу и сесть дома… Это мое будущее?
– В армянских семьях паранджу не носят, – улыбнулся Артур.
– Я в курсе. Я буду первой! Я устала это терпеть. Мне это надоело, – я говорила достаточно громко, понимала, что меня могут слышать на первом этаже, но ничего не могла с собой поделать.
Артур подошел ко мне, обнял, заглянул в мои глаза:
– Машунь, – голос его звучал тихо и нежно, – а нельзя было просто объяснить, что ты учишь отца переворачивать блины?
– Нет, – я уже понимала, что вспылила, но в этом весь мой характер.
Мое олимпийское спокойствие девочки улетучилось бесследно, появилась взрывоопасность женщины. С этим нужно что-то делать…
Артур поцеловал меня, увлек на кровать, вжав меня своим телом в мягкую перину, и произнес:
– Да пойми же ты, я тебя не только к мужчинам ревную, но даже к ветру, который играет в твоих волосах. Я люблю тебя!!! И ничего не могу поделать со своей ревностью, как и ты со своей вспыльчивостью…
– Ее раньше у меня не было…
– Мы поменялись милая. Я раньше тоже не знал, что такое ревность. Со всем этим нужно как-то мириться и работать над своими ошибками, – Артур посмотрел на меня, поцеловал еще раз. – Милая, я тебя не раздавил?
– Прямо как каток лягушку… Зато какой мужчина!
Артур засмеялся. Мне не хотелось, чтобы он уходил, мне было хорошо… Но было уже неприличным, так долго выяснять отношения.
Мы спустились на первый этаж. Ваграм Ашотович смотрел на нас улыбаясь:
– Ну, у вас и характеры…
– Да, мы такие, – ответил Артур и ушел на террасу, оставив меня на кухне с отцом.
Последняя неделя свободы
На свадьбу были приглашены все одногруппники Артура, не только парни, но и девчонки. Их группа была очень дружной и даже по истечении столького времени после окончания института, они достаточно тесно общались и были в курсе событий друг друга. У них было заведено на свадьбах гулять в полном составе. Артур был последним холостым из группы, поэтому традицию решил не нарушать. Была одна проблема: Костя и Рита. В августе они официально развелись. На работе они пересекались, все было дипломатично, в рамках приличия. Рита последнее время не пила, во всяком случае, так говорили. Дети жили и с ней, и с ним, по очереди, как договорятся, хотя по решению суда с Костей. Но на свадьбе будет Маришка. Рита о ее существовании в жизни Кости еще не знала. Как, впрочем, и все остальные, в тайну ребят были посвящены только мы с Артуром. Будут и дети, их не с кем оставить. Ритина мама отказалась сидеть с внуками. Дети Марину хорошо знали, она с ними летом часто встречалась, ходили вместе на пляж, Марина играла со Стешей, каталась на каруселях со Степой, учила их плавать. Маринка детям нравилась, они льнули к ней, когда были вместе. Что можно ожидать от Риты, когда она узнает о другой женщине рядом с ее, хотя и бывшим, мужем? Справится ли Костя со своими женщинами? В Маринке я не сомневалась, она умная и мудрая, хотя и молодая, своего мужчину она не упустит и в обиду себя и его не даст. Я была уверена, что она сделает это очень деликатно. А вот Рита? Что можно ожидать от нее?
Дэн с Каринкой репетировали роль свидетелей. Если на первый день были приглашены ведущие и роль ребят сведена до минимума, то второй день полностью ложился на их плечи. Они уверяли нас, что готовы.
Мы же недели за две до свадьбы полностью потеряли покой и сон. Нервы были на пределе. За неделю до свадьбы решили привести себя в порядок. Уехали на дачу в пятницу, отключили телефон и ушли в свой мир. С собою взяли только диссертацию Артура. Любовь и работа сделали свое: за двое суток мы отдохнули на всю катушку, выспались, насытились друг другом и поработали. Даже Шуша сказала, что мы посвежели и глаза снова светятся нежностью и любовью, а это так необходимо для молодоженов.
Но, на последней неделе нас ждало еще одно испытание: Шуша не разрешила нам спать вместе и свела наше общение наедине до минимума. Артур был переселен в ее комнату и спал теперь под контролем бабушки, так как она не доверяла Артуру в этом вопросе, от слова «совсем». Ваграм Ашотович подшучивал над Артуром, говорил, что Шуша знает свое дело, на свадьбе будем желать друг друга, как первый раз. Они с Натэллой, оказывается, это тоже проходили. Не знаю, как это выдерживал Артур, но даже мне было тяжело. За два месяца я привыкла засыпать и просыпаться в его объятиях.
К концу недели старания Шуши действительно дали свои плоды. Мы были голодными друг другом. Виделись редко, только за завтраком и ужином, иногда днем в кафешке, дома рядом с нами всегда находилась или Шуша, или отец, в четверг приехали мои родители и надзор усилился. Так что к утру субботы мы хотели быть вместе настолько сильно, что даже если бы сценарий свадьбы пошел в трам-тарары, мы бы этого не заметили.
Наш день
Наступило утро. Встала легко. Струйки воды смыли остаток сна, вернулась реальность. С ее возвращением вернулся мандраж. Я ничего не могла поделать. Когда рядом находился Артур я ничего не боялась, мир был прекрасен и светило солнце, даже если было пасмурно и лил дождь. Но если его рядом не было – земля уходила из-под ног и бушевали бури. Я ничего поделать не могла. В таком состоянии мне нужно было продержаться до десяти часов, то есть еще четыре часа. Они пролетят быстро, в этом я была уверена, за заботами и приготовлениями, последними хлопотами и боязнью чего-либо забыть, ничего не упустить из вида.
