Вета Маркова
Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки
«Иванов, 42 года, рост, вес, жалобы …, анализы …, операция, ход операции, анализы…» Старалась смотреть внимательно, так, как нас учили работать с историями болезни пациентов. Что? Я вернулась к анализам крови до операции (дата, время, формула), во время операции (дата, время, формула), сразу после (дата, время, формула), последние (дата, время, формула). Что за чертовщина?
– Артур Ваграмович, посмотрите на формулу крови. В анамнезе есть проблемы со свертываемостью крови у мамы, но я не увидела расширенного анализа на свертываемость у него… Формула крови сразу после операции лучше, чем спустя шесть часов. Кровь говорит – о кровопотере… Если взять во внимание маму, то …? – я задумалась, он внимательно смотрел на меня.
– Где-то есть кровотечение, может быть небольшое, но оно есть… Может, пропустили какой-то сосуд? Не прижгли? Боже, как ты это увидела? Ты мое спасение!
Он чмокнул меня в щечку и попросил подождать его в ординаторской, медсестру на посту – попросил позаботиться обо мне. И… быстро удалился … к больному, по дороге позвав попавшего под руку дежурного врача.
В ординаторскую мне не хотелось, там, наверное, Ирочка (Ирина Ивановна), мрачная и надменная. Немного посидев в холле, я пошла на пост к Леночке узнать, может нужно что-нибудь помочь. Хоть какую-то пользу принесу.
– Помоги разобрать анализы. Запарилась я совсем. Сегодня поступивших много, уколы – капельницы – новые назначения, да еще послеоперационные. Целый день на ногах. Я одна на двух постах, Павловна сегодня не вышла. У нее давление. А у меня токсикоз!, будь он неладен! – измученно произнесла она.
Я улыбнулась и приняла приглашение Леночки.
Время шло медленно. Я подклеила все анализы, пообщалась с пациентом, которому очень хотелось с кем-нибудь поговорить.
В отделение зашел Николай Николаевич, заведующий отделением (студенты его звали Ник Ником). У него сегодня было ночное дежурство.
– И что здесь делает студентка? Разве мы договаривались?
Он очень часто на свои дежурства приглашал любознательных студентов. С ним дежурить было одно удовольствие, он многое разрешал и многое объяснял во время дежурства.
– Добрый вечер. Нет. Я жду Артура Ваграмовича. Он где-то пропал с пациентом Ивановым. Скорее всего на повторной… – предположила я.
– Артура Ваграмовича? Что так? Уже давно?
– Уже около часа…
Ник Ник улыбнулся. Это был добрый старичок, он любил свое отделение, персонал и студентов, все отвечали ему тем же.
– На вопрос ты, конечное, не ответила. Ну, да ладно! Леночка, если истории болезни свободны, занесите мне в кабинет. Сейчас гляну, что здесь творится и что за повторная операция в моем отделении.
– Сейчас, Николай Николаевич, – отозвалась Леночка.
– Пойдем со мной. Поможешь. Все равно прохлаждаешься в ожидании, – позвал меня Ник Ник. – Чайку попьешь со стариком.
В кабинете Ник Ник заварил чай, налил мне и себе.
– Чай душистый на травах. Такого ни в одном отделении нет. Значит, ждешь Артура Ваграмовича… Ну-ну, – многозначительно протянул он.
Леночка принесла истории болезни.
– Ну-с, начнем. С кем, говоришь, возится доктор Баграмян, с Ивановым? Это которому он операцию сегодня делал?
Я кивнула.
– Что здесь не так, Артур Ваграмович не сказал?
– Окончательную версию он не сказал. Но мы предположили… – и я рассказала Ник Нику то, что сказала Артуру, и, что предположил он.
– Хорошо, – у старика засветились глаза. – И кто ему ассистировал? Так и знал! Нет, наверное, нужно распрощаться. Пусть идет в поликлинику, там можно меньше накосячить. Учу-учу и все без толку, – ворчал старик.
Я медленно допивала чай.
– Что призадумалась? На-ко, вот тебе историю болезни и, пожалуй, еще две вот эти, – добавил Ник Ник. – Твоя задача, барышня, посмотреть внимательно, и дать заключение, чтобы Вы, милая, назначили, отменили или оставили все, как есть. Все действия обосновать.
Я взяла истории. Просмотрев первую отложила ее в сторону, глаз ни за что не зацепился. Подумаю еще…
Вторая история: Литовченко, 48 лет, анамнез, ход операции, анализы…, назначения. Я задумалась над назначением…
– Не совсем поняла, зачем мы улучшаем свертываемость крови таким препаратом, да еще в такой дозировке. 48 лет… Женщина еще не старая. О климаксе в анамнезе ничего не сказано, цикл и его периодичность – нам не известен. После операции прошло четыре дня. Если бы было внутреннее кровотечение, уже давно узнали бы. Я бы у пациентки вначале уточнила эти вопросы, прежде, чем повышать свертываемость… Да и препарат можно помягче выбрать, кровь не плохая.
Ник Ник одобрительно кивнул, но промолчал.
Я взяла следующую историю болезни: Сидоров, 32 года, заболевание, анамнез, поступил по скорой, анализы, операция срочная, лечение… Стабильная гипертония? А до операции? А лечение?
Я поделилась своими сомнениями с Ник Ником.
– Молодец!.. А к отложенной вернемся? Чего отложила то?
– Вернемся, конечное, – я вернулась к отложенной истории и просмотрела ее еще раз. – У Шведовой на завтра назначена плановая операция. Но ЭКГ месячной давности, в анамнезе порок сердца, анализы не очень, а свежей ЭКГ нет. Можно было бы предположить, что назначили на утро, но и в назначениях нет. До операции нужно обязательно сделать ЭКГ, а еще лучше УЗИ сердца. Пациентка возрастная… Не хочется получить сюрприз на операционном столе…
В кабинет заглянула Ирина Ивановна, молодой хирург, в отделении работает около года, но ошибок делает много. Ник Ник постоянно ее учит.
– Ирочка, добрый вечер, возьмите истории и отнесите их на пост, коль заглянули. И … Шведова Ваша больная? – Ирочка утвердительно кивнула. – Назначьте ей УЗИ сердца и ЭКГ, завтра с утречка, до операции, дабы избежать «сюрпризов» во время плановой. Их и так последнее время хватает. И что Вы там сегодня на пару с Артуром Ваграмовичем накосячили с пациентом Ивановым? Почему Баграмян на повторную пошел?
Ирочка, пожала плечами, взяла истории и, поджав губки, молча удалилась.
– Обиделась. Не умеет признавать ошибки. Плохо. Поэтому и не учится на них… И Артур хорош, знает, что ей доверять нельзя. Почему не проверил? Доверился. А теперь сам страдает, переделывает, человека мучает… Не хорошо. Зачетка с собой?
– Да. Но у нас зачет через неделю…
– Зачетку тащи!.. Через неделю… – проворчал, улыбаясь, Ник Ник.
Я удалилась в ординаторскую за зачеткой. Артура еще не было. Посмотрела на часы. Должен уже подойти. Не на веки вечные же ушел он на повторную. Я вернулась к Ник Нику, протянула зачетку. Он открыл, стал внимательно смотреть. Зачетка была моей гордостью, основная масса оценок «отлично».
– А вот зачет по оперативке не сдала? Кому сдавала?
Я ответила. Старик нахмурился.
– Ему не сдашь. Нужно к заведующему идти. А так хорошая зачетка. А почему к нам в СНО не ходишь? Или что-то другое выбрала?
– Пока еще окончательно не выбрала. Но, хожу в СНО по судебной медицине.
– Вот как? Грязная работа. Когда у вас зачет?
– 29 апреля, в мой день рождения.
– Вот подарок ко дню рождения от старика, – он поставил зачет. – И экзамен я тоже у вас буду принимать. За экзамен тебе «отлично», досрочно, ты сегодня человеку жизнь спасла. Умница! А говорят студент не тот пошел. Тот!!! Но, мало таких…– рассуждал Ник Ник, заполняя мою зачетку.
В кабинет зашел Артур, он был явно чем-то расстроен, или недоволен. Ник Ник это заметил.
– Обошлось?
– Да. Сто раз спросил: «Все прижгла?» – «Да, все» – «Не кровит?» – «Не кровит». Ну, почему, Николай Николаевич, никому нельзя доверять? – возмущался Артур.
– По одной простой причине, Артур Ваграмович. Она женщина. У нее и так со знаниями не все в порядке, а рядом с тобой у нее мозг вообще не работает, отключается.
– И Вы туда же… Скучаешь? – спросил он у меня, сев рядом.
Я затаила дыхание, сел он очень близко.
– Я не дал… Вот зачет сдала и экзамен заодно… – ответил за меня Ник Ник. – Пытался склонить к хирургии. Пока не получилось.
– В семье одного хирурга хватит, – выпалил Артур.
– Одного… хватит… На свадьбу не забудьте старика пригласить, – Ник Ник явно был доволен.
– Обязательно. Пойдем, – Артур, вставая, протянул мне руку. Я вложила в его открытую ладонь свою. Глаза его светились, но было видно, что он устал…
В дверях Ник Ник окликнул Артура.
– Что не так с Ивановым, она подсказала? – кивнул он в мою сторону.
– Она.
– Молодец девчонка. Попроси Григорьевну, халатик пусть подберет для Машеньки. У себя в шкафчике приголубь… А то встречаетесь на лестнице, как сироты.
Это даже для Артура было новостью. Когда старик нас видел вместе? И было то всего пару раз.
– Давай, ты отвезешь меня в общагу… Тебе нужно отдохнуть. Ты устал…
Я уже постепенно переходила на «ты», что очень нравилось Артуру.
– Сейчас решим…
По дороге в ординаторскую нам повстречалась сестра-хозяйка.
– Григорьевна, организуйте, пожалуйста, новенький халатик для Марии Александровны и повесьте его в мой шкафчик. А то она у нас частым гостем теперь будет, а ходит, как оборванка, в чужом, – попросил Артур.
– Сейчас, Артур Ваграмович, сейчас.
Мы вышли на улицу. На ступеньках Артур остановился:
– Извини меня.
– За что? – недоумевая спросила я.
– За испорченный пятничный вечер… Вместо того, чтобы развлекать тебя после трудной недели, я затащил тебя на работу и заставил так долго ждать.
– Глупости, зато я с пользой провела время. И Ник Ник предложил мне приходить в отделение тогда, когда захочу или будет что-то нужно.
– Ну, это я уже слышал… Но, уговор, никакой хирургии в будущем…
– Хорошо, – пообещала я.
– Как бы ты меня не успокаивала, вечер испорчен. Планы были другие. Поехали хотя бы в кафе, а потом отвезу в общагу. Ко мне домой ты же не поедешь?
– К Вам не поеду, а в кафе – поехали.
В кафешке выпили по чашечке кофе с мороженым, обсудили планы на выходные.
Откровение
Девчонки уехали достаточно рано, часов в восемь. Я приготовила салатик, испекла шарлотку. Суп и котлетки у нас еще были. На сегодня и завтра хватит, если, конечное, мои красавицы не заявятся с курсантами. Тогда точно ничего не останется, эти господа еще те проглоты. Не кормят их там, что ли?
Немного прибрала в комнате, отпарила платье и села заниматься. Время летело удивительно быстро. Хорошо, хоть за это время научилась не думать об Артуре каждую минуту. Не успела оглянуться – уже одиннадцать. Артур должен был прийти с минуты на минуты.
Только я успела переодеться, пришел Артур. Он пунктуален, как всегда.
– Привет. Машуня, нужна твоя помощь и женская интуиция. У нас очень важная задача.
– Что нужно на сей раз? Кого спасаем? – пошутила я.
– У Андрюхи жену выписывают из роддома. Нужно помочь бедолаге приготовить комнату к приезду хозяина, да вещи в роддом собрать. Анжела подготовить все не успела, родила на месяц раньше срока. А в Питере у них никого нет, только друзья и знакомые, типа меня, которые в этом ничего не понимают. Поможем? Заодно еще с одним другом познакомлю.
– Я, вообще-то, в этом тоже еще ничего не понимаю, но попробую.
– Тогда поехали. Не понимать будем вместе.
Уходя, я черканула девчонкам записку: «Ушла гулять. Буду поздно или завтра после обеда. Еда в холодильнике. Мать».
Андрею помогли, потом погуляли по парку, зашли в кафе на чашку кофе.
Было уже около семи вечера, когда подъехали к общаге. Сидеть в машине было не в кайф. Решили сходить на разведку, узнать, кто у меня в комнате, а дальше – по ситуации.
Нас ждал сюрприз… Девчонок не было. На столе ждала записка, написанная в продолжении моей утренней: «Будем завтра во второй половине дня. Не скучай. Дети».
Артур рассмеялся, прочитав оба послания:
– Какие у вас высокие отношения: «мать», «дети». Почему так?
– Все очень просто. Мать, то есть я, убираю и готовлю. Дети, то есть они, поглощают и мусорят. Иногда устраивают истерики. Все просто…
Это еще больше развеселило Артура:
– Да ты кладезь, моя милая: готовишь, убираешь, учишься, да еще само очарование!!! Студентка, комсомолка и просто красавица!!! Мне изрядно повезло…
Он хотел обнять меня, но я выскользнула из его объятия, чем немного раздосадовала Артура.
– Чай будите?
– Буду, – охотно согласился он.
Я накрывала на стол, а он сидел на моей кровати и наблюдал.
– К сожалению, накормить не смогу, дети съели все, осталось только это, – и я поставила на стол шарлотку.
– Откуда шарлотка?
– Из духовки вестимо.
– Творение рук твоих?
– Да.
– Второе «да» за день… так и до … недалеко, – подтрунивал Артур.
– Но, Артур Ваграмович, это ничего не значит… Вы же специально задаете мне такие вопросы, ловите меня как рыбак рыбку на удочку, – возмутилась я, почему-то снова перейдя на «Вы».
– … золотую рыбку, – уточнил он.
Мы пили чай, он уплетал шарлотку.
– Еще кусочек?
– Не откажусь. Вкусно. Люблю вкусно поесть.
Я была на седьмом небе от удавшейся шарлотки и от того, что девчонки были на очередной диете.
– Ты все так вкусно готовишь? Или только шарлотку?
Я решила этот вопрос оставить без ответа.
– Что молчишь? О чем задумалась? На вопросы старших принято отвечать, – шутливо, но вместе с тем настойчиво, произнес Артур.
– Почти все. Одним словом, муж голодным не будет, – выдала я.
– Принимается. Значит голодная смерть мне не грозит.
Мне нравилось, что он ассоциировал себя в роли моего мужа, но настораживало то, что он это решил для себя. А мое мнение спрашивать не нужно? Хотя, что его спрашивать, я ведь против не буду.
Я убрала все со стола, помыла чашки, тем самым скрывая следы пребывания гостя. Когда я управилась с уборкой, Артур позвал меня. Он читал лекции и явно нашел в них что-то не то… Я поздно сообразила, что это всего лишь уловка. Я даже не поняла, как это произошло. Я оказалась у него на коленях. Он надежно обхватил запястья моих рук и соединил их за спиной.
– Вот так-то будет лучше. Сиди тихо. Разговор будет серьезный, – он, улыбаясь, смотрел на меня своими красивыми, черными, как ночь, глазами, а я тонула в них и даже уже не сопротивлялась.
Я смотрела молча, от страха широко открыв глаза. Сердце бешено колотилось. Первой мыслью было вырваться, убежать, во всяком случае попытаться это сделать. Но что-то внутреннее, неведомое мне, приказало не дергаться… Мой Разум затихарился, а шаловливое Я было в предвкушении продолжения.
Видя мой страх, ощущая мое напряжение, но не ослабляя рук, Артур ласково прошептал:
– Милая, что происходит? Какую игру ты затеяла? – в его голосе появились неведомые для меня нотки, я боялась пошевелиться. – Сейчас ничего сверхъестественного не происходит. Поцеловать тебя лишний раз нельзя. Прижать к себе – нет. У нас глаза становятся не меньше блюдца. Я уже о другом молчу!.. Ты из какого века, госпожа моя? – он замолчал и просто смотрел на меня.
Я вся сжалась в комок, боясь пошевелиться, боясь отвести от него взгляд. Я смотрела на него как кролик смотрит на удава, готовая ко всему.
– Почему? Ты боишься меня? Ты действительно недотрога или это какая-то защитная реакция, неведомая мне?
И эти вопросы остались без ответа. Он немного ослабил свою руку, и я, как бабочка из открытой ладони, сразу выпорхнула из его объятий.
Повисла неловкая пауза. Я присела на край тумбочки. Он остался на кровати. Мы молчали и смотрели друг на друга, но теперь на расстоянии, хотя и на небезопасном. Ему можно было просто протянуть руку. Каждый из нас думал о чем-то своем.
Во мне бушевали двое. Разум орал, что это провокация, что я девушка, я не должна уступать первому встречному. В этом с Разумом я была согласна. Шаловливое Я было уверено, что я не права, он мужчина опытный, и своими «недотрожками» я могу оттолкнуть его. Я знала, чего хочу, но очень боялась себе в этом признаться. Мы не так давно познакомились, но я была уверена, что хочу быть именно с ним. Я постоянно боролась со страхом сделать что-то не так, боролась со страхом потерять его. Нехватка опыта общения с мужчинами сильно сказывалась. Предложи он сейчас быть его, скажи, что любит меня, что я нужна ему, и я бы согласилась… Согласилась на все… Но, он молча смотрел на меня.
Было очень тихо… Только часики на полке отсчитывали время, минуту за минутой… Тик-так, тик-так, тик-так…
Артур встал, подошел ко мне, обнял. Я не тронулась с места, просто замерла, внутренние голоса замерли тоже, спрятавшись каждый в свою норку. Я уткнулась лбом ему в грудь.
– Маша, Машенька, Машуня, – ласково произнес он. – Я ничего, Машунь, не понимаю. Что происходит? Я – достаточно опытный мужчина, но я не понимаю, что у нас происходит. Почему происходит именно так? Ты первая женщина, которую я не понял сразу. Давай попробуем начать все с самого начала. И начнем теперь с вопросов. Я буду задавать тебе вопросы, а ты на них отвечать так, как считаешь нужным. «Да», «нет», «не знаю», «не уверена». Я принимаю любые ответы, но только честные. Но, я должен разобраться во всем сам и… сейчас. Договорились? – его голос звучал ласково, но одновременно требовательно и четко, подчеркивая каждое слово.
Я согласно кивнула. Он приподнял мою голову за подбородок и заглянул в мои глаза. Это было как-то очень интимно, что ли, мне показалось, что он раздел меня изнутри, проник в каждую клеточку моего мозга. Я согласна была на все, лишь бы быть с ним рядом. Здравый смысл и мамины предостережения давно покинули мою девичью голову или где-то заблудились в ней.
– Итак, с начала так с начала, – сказал он и присел на спинку кровати, поставил меня, как куклу, перед собой.
Это меня уже не испугало, но тело предательски напряглось. Одной рукой он обнял меня за талию и слегка прижал к себе, другой придерживал подбородок, не давая опустить голову. Я готова была заплакать.
– Постарайся не отводить взгляд. Иначе, я что-нибудь упущу, – попросил он.
– Хорошо. Только сложные вопросы не задавайте, а то провалю экзамен, – мое внутреннее Я взяло верх и начало дерзить. – А что Вы хотите понять? Что не так?
И он ответил:
– Машенька, я, имея немалый опытом общения с женщинами, не могу понять, что делать и как поступить с молодой и дерзкой. Ты – очень симпатичная девчонка, к которой меня тянет с неимоверной силой. Было бы все просто если бы не было этого притяжения или хотя бы, я мог его обуздать. Или если бы эта молодая и дерзкая мне была бы безразлична. Да – да, нет – ну и не надо… сама дура, есть другие. С тобой я так не хочу… У меня не получается… У меня на тебя другие планы. Где-то что-то зацепило… впервые. Зацепило еще во время нашей случайной встречи в дверях учебного кабинета… Давай только честно. Твои ответы не повлияют на наши отношения, во всяком случае на мои чувства к тебе. Ты боишься меня? – задал он свой первый вопрос.
Я молчала. Я просто застыла и слегка опустила глаза. Я не знала, что ему ответить. Как объяснить мой страх этому мужчине, как сказать ему, что я боюсь всех мужчин, не только его, что до него дальше поцелуев у меня никогда ни с кем не заходило. Да и поцелуями то, что было, назвать сложно, так… нечто напоминающее его поцелуй. Можно было бы соврать, но врать ему не хотелось. Нельзя начинать что-то важное со лжи. Я просто молчала…
– Ты обещала отвечать честно. Твой ответ?
– Немного.
– Неожиданно. Но ответ принят. Тогда вопрос второй: ты боишься всех мужчин или только меня?
Если сказать, что вопрос огорошил меня, то это ничего не сказать. Как метко он задает нужные вопросы. Я попыталась справиться с волнением. Его взгляд изменился. В нем засветились искорки тепла. В голосе пропали льдинки. Мне стало теплее.
– Всех, в данном конкретном случае – Вас, – ответила я.
Я уже сама пыталась не отводить взгляд, а смотреть на него открыто, хотя это удавалось мне с трудом. Для себя я решила идти ва-банк, даже если мои честные ответы поставят точку в наших отношениях.
– Тебе сейчас чуть больше двадцати, ведь так? – спросил Артур.
– Скоро будет двадцать два. А что?
– Ничего. Размышляю вслух. Живешь в общежитии четыре года, свободна и неконтролируема мамой. Делай что хочешь, сама себе хозяйка. С парнями практически не общаешься. Почему? Хотя с большим удовольствием бегаешь с девчонками на дискотеки, – он замолчал и задумчиво смотрел на меня.
Я немного свыклась с мыслью пленницы, но все же импульсивно сделала попытку немного отодвинуться, меня несколько настораживало столь откровенное прикосновение наших тел. Он это не одобрил, прижал еще сильнее. Я замерла, забыв сделать выход. В черной бездне его глаз запрыгали веселые чертики. Взгляд стал теплый и нежный.
– Машунь, а у тебя были отношения с мужчинами?
Артур голосом подчеркнул последнее слово. Что он имел ввиду? Я догадалась, как и понимала то, что я горю, щеки вспыхнули и я уже с этим не справлялась… Я снова молчала…но старалась не отводить взгляд. Если я отвечу честно, он поверит или нет? Оттолкну? Или?
– Ответь, – голос звучал ласково, даже как-то умоляюще. – Смелее…
– Смотря какие, – тихо произнесла я.
– Хорошо. Тогда вопрос в лоб, сама напросилась: секс был?
– … Нет, – тихо выдохнула я и опустила глаза.
Артур замер. Я уже пылала вся, не только щеки, но и каждая клеточка моего тела. И я даже не знала от чего – от стыда или от радости, что все это скоро закончится… Он немного наклонился вперед, я машинально уткнулась ему в плечо, ища пощады.
– Ты девственница? – тихо переспросил он, приподняв мою голову и заглянув в глаза. На меня смотрели внимательным и, одновременно, таким нежным взглядом его черные глаза. Этот мужчина не верил! Я в этом даже не сомневалась… В нашей группе я была одна такая дура!.. Все или вышли замуж, или получилось то, что получилось… Даже, Каринка, наша милая Каринка, знала, что это такое.
Я утвердительно кивнула, мои глаза наполнились слезами, которые тихо покидали уголки глаз… Мне было дискомфортно, это была моя маленькая тайна, которую я собиралась открыть только мужу.
– Та – дам…, – выдохнул он, взгляд его изменился, теперь он смотрел на меня серьезно и как-то растерянно, вдруг глаза его засияли и в них вновь запрыгали веселые чертики. – Машенька, моя милая Машенька. Не ожидал, что судьба подарит мне джек-пот! Так вот, что происходит… Ты – моя… девочка… Даже мечтать не мог о таком… Получить то, что не достанется никому – сорт особого удовольствия. И это мне подарит моя жена. Извини, извини если напугал тебя своей настойчивостью. Я постараюсь загладить свою вину, – уже шептал он, осыпая мое лицо поцелуями, – только не надо слез. Тихо, успокойся, Машенька, пожалуйста, не плачь. У нас все будет хорошо. Ты – моя девочка. Я не причиню тебе боль, поверь, я умею любить. Я буду очень нежен с тобой.
Теперь Артур обнимал меня бережно, его прикосновения были робкими и воздушными. Он практически не держал меня, но я не хотела ничего другого. Я хотела быть с ним рядом. Рядом и больше ничего…
Я впервые сама посмотрела на него открыто. Я жаждала поцелуя… Я ждала награду за честность… И он поцеловал меня. Это был настоящий поцелуй! Сначала ласковый и нежный, потом настойчивый, он завладел моими губами, языком аккуратно раздвинул мои губы и … я провалилась … Мне было необычайно хорошо… Так меня еще никто никогда не целовал. Мои губы сами ответили на его поцелуй… Мир закружился вокруг нас… Я потерялась во времени, в пространстве… Он взял меня на руки и расположился на моей кровати в куче маленьких подушечек, увлекая меня за собой, немного вдавив меня в их пуховое облако. Я ойкнула. Поцелуй прервался… Артур смотрел на меня внимательно и нежно. Я обнаружила, что мои руки обвивают его шею, захотела убрать их. Но Артур нежно погладил меня по щеке.
– Не двигайся. Ведь тебе, ведь нам, – тут же исправился он, – хорошо.
– Вам, наверное, не очень удобно.
– Сейчас речь о НАС, а не обо мне. Больше не существует меня и тебя, есть только МЫ, – он внимательно смотрел на меня.
Я пыталась понять ход его мыслей. Пыталась предугадать, что произойдет дальше? Поцелуй это начало или конец? Но мысли, опьяненные поцелуем и всем происходящим, еще путались и не хотели выстраиваться в логическую цепочку.
– Остался последний вопрос: что я должен сделать, чтобы мы были на – ТЫ и я был бы для тебя Артуром? И только Артуром…
А действительно, почему я зову его до сих пор по имени отчеству? Почему не просто по имени. Возраст? Положение? Что? Я молчала, не зная, что ответить.
– Твой ответ моя смелая девочка…
– Я постараюсь исправиться… со временем…, если оно будет…
– Время будет. У нас будет много времени. У нас впереди вся жизнь…
Он прикоснулся к моим губам, я ответила и на это прикосновение. Но это был другой поцелуй. Он был не только ласковым, но и каким-то обещающим… «Почему его поцелуи разные?» – промелькнуло в моем сознании. Я вновь куда-то проваливалась…
– Моя милая девочка, мое солнышко, мое счастье и моя боль… Этот путь мы пройдем вместе… Я открою тебя и, поверь мне, тебе это понравится… Ты только верь мне и ничего не бойся… Вначале ты должна просто привыкнуть ко мне, должна научиться не бояться меня, научиться доверять мне. Без твоего согласия ничего не произойдет. Это я тебе обещаю!
Я понимала и не понимала, о чем он говорит… Я смотрела ему в глаза и молча слушала. Для себя я уже решила, кто будет моим первым мужчиной, но очень хотелось, чтобы это было не сейчас и не здесь…
В дверь постучали. И это вернуло нас в реальность…
Дверь открывать мы не стали, но остаток вечера провели за милыми разговорами в объятиях друг друга. Я училась обнимать его.
– Марусь, мне пора. Уже одиннадцать. Завтра мы сможем встретиться только вечером. У меня дневное дежурство. Я заеду за тобой часов в шесть. Где-нибудь погуляем пару часиков. Хорошо?
– Хорошо, – прошептала я.
Мне очень не хотелось, чтобы он уходил, но оставить его я не имела морального права. Он встал, подошел к двери, накинул куртку. Я стояла рядом и просто улыбалась. Артур поцеловал меня на прощание и попросил не провожать:
– У тебя такой масленый вид, малышка. Лучше завари себе чай. И тихонечко посиди в норке. Успокойся, а еще лучше поспи.
Он чмокнул меня в щечку и ушел… Я осталась стоять, прислонившись к двери спиной, пыталась успокоить свое сердце… Моя большая тайна, которую я бережно хранила для будущего мужа, открыта. Как моей тайной воспользуется тот, кто ее узнал и сумел свести меня с ума.
"Все решает послевкусие. Во всем.
Все зависит от того, что почувствуешь после.
После общения, после поцелуя, после ссоры, после кофе, после взгляда.
Это "после" во многом является определяющим".
Мое «после» божественно сладкое. А какое оно у Артура?
Артур Ваграмович … или Артур
Утром я позвонила мамуле. У нас был обязательный воскресный созвон. Если в общаге телефон не работал, то приходилось ехать на переговорный. Сегодня пришлось ехать. Впервые я этому обрадовалась. Это был повод пройтись пешком и все обдумать, мешать никто не будет.
Дома было все хорошо. Мамуля интересовалась, приеду ли я на майские праздники. А я впервые не знала, что сказать. Во-первых, до майских нужно сдать три зачета. Во-вторых, я впервые не хотела уезжать … и причиной этому был Артур… Со всем этим я должна разобраться до майских праздников и, возможно, тогда поеду к родителям.
Про Артура мамуле я ничего не сказала. Хотя она поняла, что я что-то не договариваю. Материнское сердце не обманешь. А что я могла ей рассказать? Что в одночасье я умудрилась нарушить все три ее табу: не влюбляться с первого взгляда в мужчину, мужчина не должен быть старше меня более чем на четыре – пять лет, и он должен быть славянином, на уроженцев юга был полный запрет, как и на иностранцев. Зачем ее расстраивать раньше времени. Лучше я сама сначала во всем разберусь, а потом расскажу ей все! Или не расскажу. Это уже по ситуации.
Ксю и Лелик приехали после обеда. Время они провели великолепно, обещали в следующий раз меня обязательно взять с собой и познакомить с этой компанией. Меня ни о чем не расспрашивали, и это «плюс». Иначе пришлось бы врать, а это «минус».
На ужин мы решили приготовить плов. Так как его приготовление требовало постоянного присутствия на кухне (иначе можно обнаружить пустую кастрюлю), в душ я пошла первой, а потом ушли девчонки…
Был уже седьмой час. Я была готова к прогулке. Но … Артура не было. Неужели он не придет?.. Неужели все, сказка закончилась? Я в нее только поверила. Неужели он…
Я стояла на кухне и, охраняя плов, болтала с Виолой и Светкой. Мы обсуждали лекции по педиатрии, вдруг девчонки замолчали и уставились на дверь. Я не успела обернуться, на мою талию легла знакомая рука, а щечка была обожжена прикосновением его губ… Артур… Резко обернувшись, я попала в его объятия… Девчонки захихикали…
– Привет! Еще долго?
– Привет! – выдохнула я, – уже готово, почти…
– Ждала? – тихо-тихо спросил он.
«Да», – ответили мои глаза.
На кухню зашел Бондарь, аспирант, живший с женой у нас на этаже. Он по-дружески поздоровался с Артуром. Было видно, что они знакомы уже давно.
– Каким чертом занесло тебя в эти трущобы?
– Я же не спрашиваю, каким тебя?
– У меня жена здесь живет…
– И у меня, но будущая, – пошутил (или нет?) Артур.
Его самоуверенности можно было позавидовать.
– Пошли, – я протянула Артуру ключ от комнаты, сама взяла казанок.
– Пока, – сказал Артур всем присутствующим. – К тебе зайду чуть позже, – обратился он к Игорю.
В комнате об обнял и поцеловал меня.
– Вот теперь, здравствуй, Машенька!
– Привет. Вы прямо с дежурства? – поинтересовалась я.
– Да, – ответил Артур, уже успев снять куртку и пройдя в комнату. – А что?
– Значит голодный. Сейчас покормлю и пойдем, куда скажете.
– А где твои соседки?
– В душе, скоро появятся…
– Тогда корми быстрее, – Артур привлек меня к себе.
– Я про плов, а не про себя, – парировала я, уворачиваясь от поцелуя. – Я не съедобная, местами даже ядовитая.
– Ну, это как посмотреть… Яд женщины для меня не страшен, у меня есть противоядие.
Я положила плов, достала из холодильника салат. Мы мило поужинали. Налили по чашечке кофе.
– И куда сегодня я смогу тебя похитить? Куда пойдем? Или поедем? Я на машине…
– Как скажите, Артур Ваграмович…
Это произошло самопроизвольно – Артур Ваграмович… Не могла я его называть Артуром, сама не знаю почему. Возможно мне просто очень нравилось произносить его имя в сочетании с отчеством, в этом для меня было что-то завораживающее. Ему это не понравилось.
Поставив чашку с кофе и присев на спинку кровати, он притянул меня, хотя я не особо сопротивлялась, и достаточно сильно прижал к себе, почти впечатал в свое тело. Я сразу поняла свою ошибку…
– Так… Я же просил. Придется воспитывать… Скажи мне, как меня зовут?
– Ар-тур, – промурлыкала я, и тут же быстро добавила, – Ваграмович…
Он еще сильнее прижал меня. Я ощутила все, что он хотел… Он достиг своей цели. Внизу живота стали завязываться тугие узлы. Я моментально покраснела. Увенчал он все это поцелуем… и каким…
