Василий Сахаров
Степные волки
18.
Пламен
Прошла еще одна ночь и как обычно во главе трех десятков будущих воинов мы направились в таверну, где нас должны ожидать новые наставники. Опять над нами кто-то будет стоять – решили мы вчера, и это нам не понравилось, поскольку уже привыкли сами за себя отвечать. Однако, подумав, пришли к выводу, что всегда можно раскидать учебный процесс и повседневную жизнь по разные стороны баррикад. И необходимо перетерпеть какое-то время, раз это необходимо. Все равно иного пути нет, раз бежать некуда.
В «Отличном Улове» своих будущих учителей определили сразу. Поскольку кроме обычной публики в таверне находились только три человека, которых мы не знали. Точнее, двое. Ведь третьим был живой и абсолютно здоровый воспитатель Лука из приюта. Чудеса, да и только. Хоть образно, хоть реально. Вчера еще он при смерти был, а сегодня сидит и завтракает.
Садиться за стол пока не стали, наша очередь вторая, когда бойцы Кривого Руга насытятся и разбегутся по делам. Поэтому через черный ход мы вышли на двор, а нашим наставникам я кивнул, мол, давайте за нами следом. После чего они оставили свой завтрак, и вышли во двор.
Луку, как я уже говорил, мы знали. Типичный сержант, здоровый, морда кирпичом, руки как лопаты. Боец, одним словом. Второго определить можно было так же, без особого труда. Жрец Белгора, только они имеют право носить одежду с золотой каймой понизу одежды. А вот с третьим возникла некоторая неопределенность. Вроде бы воин, костяшки на пальцах набиты, походка упругая, взгляд внимательный и сосредоточенный. Однако длинные волосы на голове, субтильность тела, желтые модные ботиночки на ногах и мандолина за плечами, выбивали его из этого образа.
«Ладно, еще разберемся, кто таков», – подумал я.
Наши босяки приступили к утренней разминке, которой их научил еще вор Лысый, преобразившийся в течение одной ночи в полковника Тайной стражи Штенгеля, а мы уселись на бревна. Наставники подошли вплотную и разговор начал жрец:
– Мир вам, мальчики.
– И вам, достопочтенный, – хором откликнулись мы.
– Я так понимаю, что это вы – Пламен, Курбат и Звенислав?
– Да, это так, достопочтенный, – ответил я. – Извините, не знаю, как вас зовут…
– Меня называйте просто, достопочтенный Манфред, – он помедлил, и продолжил: – Хотя, лучше просто, Манфред. Так как нам придется много общаться, а время дорого, и не стоит привлекать к себе внимание.
– Сержант Лука, – представился наш бывший приютский воспитатель. – Временно прикомандирован для занятий по рукопашному бою.
– Джоко, бродячий бард, – отрекомендовал себя субтильный тип, красиво шаркнул ногой, ловко перекинул из-за плеча мандолину и, проведя пальцами по струнам, выдал начало веселой портовой мелодии.
– А если серьезно? – хмуро поинтересовался Курбат.
– Разведка, – бард мгновенно согнал с лица веселье. – Кроме того, хороший фехтовальщик и неплохой наездник.
– Мощный состав, – сказал я, разглядывая наставников, и спросил: – Каковы ваши предложения относительно тренировок?
– Сначала вопрос, – бард оглядел двор трактира. – Готовим только вашу тройку или всех?
– Думаю, что нас, и еще десяток тех, кто постарше и покрепче.
– Ты думаешь или уверен?
– Сейчас разберемся, – я соскочил с бревна и направился к босякам, уже закончившим гимнастику и сгрудившимся в кучу.
– Становись! – выкрикнул Длинный Лог.
Толпа приобрела какое-то подобие неровного прямоугольника, каким мы строились в приюте и, подойдя вплотную, я спросил:
– Кто с нами троими до конца пойдет, до самой смерти? Поднять руки.
Никто долго не думал и над головами поднялся лес рук.
– Опустить руки, – скомандовал я и, когда они исчезли, продолжил: – По весне мы уходим из Штангорда. Но это не значит, что мы не вернемся. И я знаю точно, что те, кто здесь останутся, по-прежнему будут при Кривом Руге. Нам нужен только десяток. Длинный Лог, отбери парней постарше и будьте готовы к жестким тренировкам. Над остальными главным остается Квирин Игла. Разойтись! Всем в таверну на завтрак!
Вернувшись на бревна и примостившись на свое место, я спросил барда:
– Все слышал?
– Слышал, – ответил он. – Сделаем так, делитесь на группы. С Курбатом и Звениславом по трое, с тобой четверо. Распорядок следующий: подъем и зарядка, завтрак, потом занятия, каждая тройка по своей теме, обед и занятия, ужин, занятия до отбоя. Только на уроки у достопочтенного Манфреда будете ходить втроем, остальным это ни к чему. График я составлю. В коллектив и ваши внутренние отношения лезть не будем. Так нам приказали.
– Жестко, и получается, что свободного времени совсем не будет?
– Нет, не будет, но через полгода каждый из вас двоих наемников уделает, – бард ткнул себе через плечо пальцем в сторону таверны, – из этих, точно.
– Это ты загнул, конечно, – Курбат не поверил барду, а я, наоборот, был уверен, что так оно и будет.
– Время покажет, – сказал Джоко.
Первый день нашего обучения прошел как-то безрезультатно, ибо время ушло на организацию. Курбат с Джоко направились за город арендовать конюшню и покупать лошадей. Звенислав и жрец Манфред, собрав всех ребят в кучу, ремонтировали наш дом и оборудовали что-то наподобие учебного класса. Мне и Луке выпало отправиться в квартал Оружейников, нужны были учебные доспехи и мечи. Такое мне в радость, давно хотелось там побывать и присмотреться, что к чему и почем.
Квартал Оружейников это что-то. Множество зданий, мастерских, жилых домов, улочек и проулков, в которых продают, покупают и меняют только то, что ценно для воинов. Сотни лавок и магазинов. Но сержант Лука уверенно направился в один, и мне оставалось идти вслед за ним. «У Старого Мастера», так назывался магазин, куда мы с сержантом пришли.
– Это самый лучший магазин во всем квартале, – сухо бросил Лука, когда мы входили.
Пусть, я с ним согласился. Потому что немного видел оружейных магазинов в жизни, точнее, совсем не видел.
В то время пока Лука разговаривал с продавцами, я заворожено застыл на месте, и с интересом рассматривал все, что здесь имелось. И, увидев мой восторг, один из продавцов подхватил меня под руку, а затем повел вдоль прилавков.
– Молодой господин желает что-то особенное и неповторимое? – голос продавца просто излучал какое-то счастье от встречи со мной.
– Нет, мне только посмотреть, – ответил я, не отводя взгляда от начищенного и сверкающего рыцарского доспеха.
– Ничего, – продавец разливался соловьем. – Не в этот раз что-то выберете, так в следующий. Вот смотрите, здесь у нас доспехи: кирасы, кольчуги, бригантины, что только ваша душа пожелает. Чуть дальше рыцарские доспехи, но они у нас товар случайный, сразу говорю. Там, левее, можете видеть шлемы. Есть открытые, гребенчатые, рогатые, круглые, продолговатые, ассортимент очень велик.
– А мечи можно посмотреть?
– Конечно, молодой господин, желание клиента для нас закон, пойдемте, – продавец сопроводил меня в соседний зал.
– Красота… – выдохнул я на входе.
– Да, это так, – с гордостью провозгласил торгаш. – Есть все: мечи, сабли, палаши, рапиры, катцбальгеры и абордажные рубилы. Не хотите выбрать?
– Скажите, – меня, словно толкнуло что-то изнутри тела в грудину, – а из оружия дромов, у вас есть что-то?
Продавец задумался, как-то забавно притопнул ногой по деревянному полу, словно козлик молодой, и ответил:
– Раньше мы делали оружие для дромских летучих сотен, шашки. Вот только на наших складах сейчас нет ничего. Но это не проблема. Если вас интересует что-то конкретное всегда можно сделать заказ нашим кузнецам. Неделя, максимум две, и вы получите сработанный только под вас клинок. Например, шашку.
– Еще бы знать, как она выглядит, эта самая шашка.
– О-о, не извольте беспокоиться, я вам сейчас все продемонстрирую, у нас самый лучший каталог с картинками во всем квартале Оружейников, – заегозился оружейник.
– Пламен, – в комнате появился сержант Лука. – Пошли доспех примерять.
Пожав плечами, я направился за сержантом, а опечаленный продавец, не сумевший всучить мне хоть что-то, остался на месте. А когда я увидел, что же такое тренировочный доспех, сначала не понял, что это такое. На прилавке стоял болван человека, и на него были одеты две широких металлических пластины, явно тяжелые, а рядом лежал сверток войлока.
– Лука, это что такое?
– Тренировочный доспех, гомогенный.
– Какой? Гомогенный? А что это значит?
– Гомогенный, значит, что он состоит из малого количества частей, и все они однородны и цельны. Давай примерим.
Сержант раскатал толстый войлок, и оказалось, что это что-то вроде поддевки под доспех, напоминает фуфайку крестьян из Норгенгорда, дополнительно, подбитую изнутри шкурой. Я надел это одеяние на себя, ничего так, удобно и мягко. Потом сержант снял с болвана доспех, и через голову напялил на меня. Вот тут я и просел, ибо эта железная скорлупа весила не меньше двадцати пяти килограмм.
«Ого! Как же это на себе таскать весь день? Тяжко будет».
Лука понял, про что я подумал, и пробурчал:
– Нормально будет, или сдохнете, или окрепнете. Всегда так было и будет.
Спорить не стал и, сторговавшись на четырнадцать комплектов тренировочных доспехов с доставкой к границам Старой Гавани, мы направились в другой магазин, где, как утверждал Лука, самые лучшие учебные мечи. Хм! Когда мы зашли в лавку неподалеку, то я был в недоумении. Как могут быть учебные мечи лучше или хуже? Ведь по сути это обычные палки, несколько более тяжелые, чем настоящее оружие. И таких мечей было закуплено с запасом, двадцать штук, после чего мы вернулись в наш район.
Так прошел день, в суете, беготне, и подготовке к нашим будущим тренировкам. Кривого Руга на месте не было, отбыл по своим делам, и когда я подошел к Дори Крабу с вопросом, куда определить на постой наших наставников, он выделил три отдельных комнаты на втором этаже. Кстати, и нам троим одну большую на всех. Мы и раньше здесь останавливались, но от случая к случаю, а теперь придется каждую ночь в таверне проводить. Вот и думай, то ли мы под охраной, то ли под надзором.
Ночью, перед тем как заснуть, мы сделали то, что не успевали сделать раньше. Разобрали вещи, добытые в доме незабвенной мадам Эры. Три больших узла и в каждом богатство для любого босяка. Одного только золота в разных монетах сотни на две в фергонских империалах. А ведь имелись еще и драгоценности, в которых мы ничегошеньки не понимали. Потом, это все потом. Потому что в первую очередь нас интересовал вопрос с нашими родителями. Кто они, давшие нам жизнь и погибшие ради нас?
Большой сверток с документами развернули, словно великую ценность, бережно и осторожно. Бумаги были скатаны в рулон и пронумерованы от цифры один до цифры девятьсот семьдесят четыре. И на каждом листе сопроводительная записка на одного ребенка, которого после падения Ориссы привезли в Штангорд.
При свете свечи мы перебирали одну бумагу за другой. Кто такой Камень, сын Зорко? Не помню такого, хотя вот, пометка рукой мадам Эры, что мальчишка не пережил первых холодов. Понятно, и не могли мы его знать. Имена, имена, огромный пласт тех, кто уже умер. Кого-то мы помнили отчетливо, кого-то смутно, а некоторых так и не отложили в памяти, как Камня.
– Вот, нашел, – дрожащими руками Звенислав выхватил лист под номером пятьсот один.
– Читай, – произнес Курбат. – Наши позже посмотрим.
– Сопроводительная записка, – зашевелил губами Звенислав, – на Звенислава сына Прозора. Мальчик. Возраст пять лет. Отец – Прозор сын Мстивоя, клан Иби. Рядом пометка: Иби – Ирбис. Мать – Русна, дочь Бравлина и Родославы, клан Бури. Рядом пометка: Бури – Волк. Особая примета – на правом плече татуировка – снежный барс в обрамлении травяного узора.
– Все? – спросил я Звенислава, когда он замолчал.
– Да, – мой дружок сидел, прижав к груди колени, и носом уткнувшись в них.
Потом нашли записку на Курбата, но читать вслух уже не стали, так же как и мою. Хотя позже я просмотрел, что написано у горбуна, а он взглянул на мою. Стандартная отписка на каждого ребенка, но и она о многом нам рассказала. Например, что Курбат сын Буривоя и Дары, из клана Арслана, то есть Льва. А про меня было написано, что Пламен сын Огнеяра и Мары, из клана Бури, то есть Волка, по двум ветвям, и непонятная приписка, сделанная еще до мадам Эры – шад-ядачи, присмотреть особо.
Да уж, по душе эта коротенькая, ничего для наших воспитателей не значившая записка, ударила сильно. Все внутри сжалось от непомерной тоски, хотелось рвануться куда-то вдаль и сделать что-то. А потом, как нам показалось, нашу комнату наполнил теплый воздух, нагретый солнечными лучами и напоенный одуряющими ароматами степных трав. Мы никогда не знали, что такое степь, да и за город выбирались всего пару раз. Однако Курбат расширил ноздри и, втягивая в себя запах нашей далекой и забытой родины, прошептал:
– Чуете, запах полыни, чуть горчит?
Действительно, такой запах присутствовал и, вслушиваясь в себя, я узнавал ароматы других трав, про которые никогда ранее не слышал. Позже запах рассеялся, а мы еще какое-то время постояв без движения, легли спать. Завтра утром должна была открыться новая страница нашей жизни.
19.
Фриге Нойм
Эльмайнор встретил жреца Фриге Нойма без всякой радости. Осень, слякоть, холод, неурожай, а ко всем этим неприятностям в государстве было неспокойно и тревожно. Поэтому, как следствие, чуть ли не в каждой провинции герцогства свирепствовали жестокие разбойные банды. Надо подметить, не только обычные шайки из вчерашних крестьян. Но и отряды профессиональных воинов, обученных не просто хорошо, а зачастую даже лучше, чем воины герцога Умберто Пятнадцатого Эльмайнорского. И с одной из таких банд жрец Белгора столкнулся на подъезде к столице герцогства, городу Майнору.
Поперек дороги, перегораживая проезд, лежало поваленное дерево. И на нем сидели «лесные братья», полтора десятка неплохо вооруженных бандитов.
– Вылазь, оплата дорожного сбора! – прокричал один из бандитов, косматый громила, стуча палицей по дверце кареты.
Фриге Нойм покрепче перехватил висевший на шнурке амулет-поисковик и с достоинством вышел наружу. Вокруг лес, но столица уже недалеко. Следовательно, неподалеку должны находиться знаменитые эльмайнорские егеря. Однако разбойный народ чувствовал себя совершенно спокойно, это уже не к добру и можно сказать определенно, что ничего хорошего из встречи с ними не предвидится.
– Кто такие? – громко выкрикнул жрец. – Старший, ко мне!
Разбойники от такого поведения ошалели. Кругом никого, только одинокая карета, которую они собрались ограбить. И тут какой-то непонятный человек, по виду типичный мещанин, смеет с ними так нагло разговаривать. Непорядок.
– Ты сам кто такой? – бандит с палицей перебросил ее из одной руки в другую, а затем подскочил к жрецу. – Тебе жить надоело? Гони деньги, а потом вали отсюда и моли богов за такую удачу.
Одним движением Фриге Нойм откинул плащ в сторону, чтобы «лесные братья» могли увидеть золотую кайму, идущую понизу его одежды – знак жреца Белгора. Однако никакой реакции от разбойников не последовало, полное равнодушие и непонимание того, кто стоит перед ними, и чем это для них может окончиться.
Конечно, в далекой юности, жрец не стал бы препятствовать бандитам. Не по чину ему мирские дела и, скорее всего, он отдал бы им все что имел. Однако юность его в прошлом, и на многое Фриге Нойм теперь имел иной взгляд. Поэтому, крепко сжав амулет-поисковик в ладони и зачерпнув из него припасенной энергии, он моментально окружил себя защитой и торопливо зашептал молитву призыва силы.
Разбойники забеспокоились и кто-то выкрикнул:
– Колдун!
Остальные подхватили:
– Бежим отсюда!
– Уносим ноги!
Бандиты бросились в лес, но было поздно. От молодого и неопытного жреца они имели шансы убежать и пересидеть его гнев в лесу. Однако не от Нойма. Слишком тот был опытен и безжалостен.
Жрец выкинул перед собой ладони и десятки тонких росчерков, напоминающих маленькие ветвистые молнии, вылетели из них и устремились вслед за разбойниками. Один миг и полтора десятка мужчин, еще минуту назад живых и здоровых, мертвы.
Отряхнув руки, жрец удовлетворенно улыбнулся, как если бы хорошо проделал свой труд. А еще он был доволен тем, что опробовал новый метод применения силы. Есть надежные приемы, такие как пламя, свет, солнечные лучи и молнии. Но нельзя довольствоваться старым. Хорошему служителю своего бога необходимо постоянно развиваться и придумывать нечто новое, а иначе нет развития мастерства, и наступает стагнация, которая хуже смерти.
– Кучер! – выкрикнул жрец. – Ты где, морда?
Из-под кареты высунулся плотненький и невысокий мужичок, чуть приподнялся и пролепетал:
– Ваша милость, не знал я, что вы жрец, простите. Меня заставили. Сказали, что если не буду вешать на карету эти треклятые ленты, мою семью погубят, – кучер указал на кусок синей материи, привязанный позади кареты.
– И что за ленты, какое им обозначение? – спросил Нойм.
– Дык, – поняв, что убивать его не будут, кучер поднялся на ноги. – Красная, егеря рядом. Белая, богатый пассажир. Синяя, ни то, ни се, средненький, – мужичок жалобно посмотрел жрецу в глаза и попросил: – Простите меня, ваша милость?
– Посмотрим, как довезешь, – жрец милостиво взмахнул рукой и вернулся в карету.
До столицы герцогства добрались скоро, и получаса не прошло, как в городские ворота въехали. Стражники были настороже, карету внимательно осмотрели, проверили подорожную жреца и отметки о пересечении границы. После чего, предупредив, что ему в обязательном порядке, как владеющему силой, необходимо отметиться в одном из храмов города, пропустили.
Майнор был ярким отражением своего герцогства: скопище людей разных национальностей, веры и обычаев, смешение десятков архитектурных стилей и языковых диалектов. Город-химера, город хаоса – как его порой называли жрецы. Столица государства, где найдет себе приют каждый. Место, где беглый и ищущий убежища человек, независимо от того, кем он был в прошлом, сможет перевести дух и, при желании, изменить свою незавидную судьбу.
Так сложилось с давних времен, что эти места всегда соседствовали с Великой Степью, которая часто несла угрозу всем окрестным народам и странам. Каждые триста-четыреста лет на бескрайних степных просторах появлялось новое племя, стремившееся отхватить кусок земли для себя. Завоеватели шли на восток, юг и запад, во все стороны света, кроме севера, слишком там негостеприимный климат. И порой такое племя одерживало победу, но чаще терпело поражение и искало спасение под сенью какого-то сильного государства. Именно таким государством и был Эльмайнор, находящийся несколько в стороне от основных караванных дорог и путей, а потому всегда мало интересовавший завоевателей.
Проходили года, десятилетия, века и тысячелетия. Исчезали народы, и стиралась сама память о них. Однако Эльмайнор стоял. Были времена, когда он находился под пятой захватчиков. Случалось так, что шли кровавые гражданские войны и менялись династии. Но все уходило, снова наступал период покоя и герцогство оставалось.
Как уже отмечалось, в Эльмайноре не имелось единой главенствующей религии, ибо не было одного основного народа. Поэтому многим путешественникам, впервые посетившим столицу герцогства, это казалось странным. И Фриге Нойм, который пришел на Площадь Четырех в местный храм Белгора, исключением не был. Жрецу, воспитанному в понимании того, что в государстве только один небесный предок-покровитель, было непривычно видеть с одной стороны храм Белгора, а с другой храм его противника Йорга. Однако здесь не Штангорд, где бы он незамедлительно уничтожил храм враждебного бога-дракона Йорга, а Эльмайнор, со своими странными законами. И, презрительно сплюнув в сторону чужого храма, жрец вошел в свой.
На входе его встретили два жреца-охранника, попросили представиться и незамедлительно проводили гостя к настоятелю храма, достопочтенному Хайме Трограну, первому учителю Фриге Нойма. Прошло почти пятнадцать лет после их последней встречи, но казалось, что время не властно над величественным седобородым старцем. Как и в годы отрочества малыша Фриге взор его был ясным, лицо спокойным, а тело крепким. И только если хорошо присмотреться становилось заметно, что морщин на лице старого жреца заметно прибавилось, а его взор помутнел.
– О, кого я вижу, – обрадовался Хайме Трогран. – Мой лучший ученик Фриге Нойм.
– Рад видеть вас, учитель, – ответил с улыбкой Нойм и, поклонившись в пояс, сказал: – Благодарю вас за науку, достопочтенный Хайме Трогран. Именно благодаря знаниям, которые вы вложили в мою голову, она все еще на моих плечах и я могу служить нашему небесному покровителю.
Жрецы обнялись, сели друг напротив друга и, отложив воспоминания о прошлом до более удобного случая, сразу перешли к делам.
– Вы получали известия от верховного жреца относительно меня? – спросил Нойм.
– Да, – подтвердил настоятель. – Однако помочь тебе смогу немногим. Сам понимаешь, участок работы здесь сложный. Все силы уходят на интриги и борьбу за души человеков. Да и не пускают нашего брата жреца ко двору или в государственные учреждения. Терпят, но сторонятся. И это относится к представителям всех богов.
– Что вы узнали про ведунью Гойну?
– Мало, – старик провел рукой по своей роскошной и длинной бороде. – Дромы и ведунья наемники герцога. И отряд Гойны сейчас где-то на севере, ведет поиск следов Злого Ковена.
– Что за ковен такой? – заинтересовался Фриге Нойм.
– Ты ведь уже знаешь, что здесь в Эльмайноре творится?
– Наслышан. Да и сам с разбойниками в пути столкнулся.
– Разбойники это мелочь, что на виду, – взмахнул рукой Трогран. – Тут дела серьезней творятся. Совершенно неодаренные люди, обычные рядовые граждане, меняются. В одно прекрасное утро просыпаются наделенные силой и накачанные ею под завязку. Что происходит, представление имеешь?
Фриге Нойм задумался и произнес:
– Представление имею. Но как такое возможно? Да, накачать человека заемной силой не проблема. Однако она будет расходоваться и рассеиваться. Причем, достаточно быстро. Полгода, максимум год, и человек умрет. Но и это, вопрос человеколюбия, а не практики. Кто тот дуралей, который будет тратить свою силу на то, чтобы кому-то ее раздавать? Ведь даже боги ее просто так не дают, и за все приходится платить. Давайте подробней, достопочтенный Хайме.
– Так вот, началось все около года назад, когда взбесился граф Свакурд. Обычный аристократ и ничем не примечательная личность, лет за сорок, со своими тараканами в голове. Но вдруг он оказался со способностями, причем, неопределенными. А потом Свакурд вышел из своего замка и спалил пять окрестных деревень, и попутно замок своего лучшего друга и соседа барона Ферка, вместе со всеми жильцами и домочадцами. Местные власти с ним справиться не смогли, и тогда в дело вступили дромы с ведуньей Гойной. Ночью они проникли в замок графа, который уже собирался в поход на столицу, и прикончили его. Было проведено расследование, и даже нас пригласили, как консультантов. Но определить, какова природа той силы, которой владел Свакурд, не удалось. Все, что смогли зацепить, отголоски боли и зла. На некоторое время наступило затишье, а потом вновь полыхнуло. Да так, что все провинции вдоль побережья Балтского моря за три недели обезлюдели. В течение восьми дней сразу пять человек из разных деревень, ничем не связанные друг с другом, неожиданно проявили магическую силу. Никаких требований никто не выдвигал, никаких устремлений проявлено не было. Эти новоявленные колдуны просто шли каждый сам по себе, от поселения к поселению, и убивали людей. Всех уничтожали под корень и никого не щадили. Вот их и назвали Злой Ковен. Опять сработали дромы и всех уничтожили, и я до сих пор не представляю, как они это сделали.
– Что же это за сила такая? – прошептал в задумчивости Фриге Нойм. – Что это может быть?
– Есть у меня одна идея, – старик подпер рукой голову, облокотился на стол, и посмотрел на своего ученика. – Но это только идея, которая основана на теории и не имеет подтверждения фактами.
– Поделитесь? – спросил Фриге.
– С тобой поделюсь, но больше никому ни слова. Разобраться надо, а потом уже говорить.
– Хорошо.
Старик порылся в ящиках стола и вывалил перед Фриге целую гору бумаг, а поверх географическую карту материка.
– Смотри, – он указал на карту, – если отметить каждое место, где проявлялся человек с неожиданными магическими способностями, то получается широкий полукруг. И если мы проведем от каждой точки линию к предполагаемому центру круга, то узнаем эпицентр этой заразы. Тебе это ничего не напоминает, ученик?
– Напоминает, учитель, – кивнул Нойм. – Метода Заратокиса. Но при всем уважении к вам, достопочтенный Хайме, данная версия сырая. Насколько я помню, Заратокис жил почти две тысячи лет назад в Фергонской империи. Этот ученый и философ, верный служитель бога Замолскиса, получил доступ к небесному камню-метеориту, который упал подле его родного города и выбрасывал из себя огромное количество энергии. И дабы спасти город ученый разработал, а потом успешно применил методу по сбросу разрушительной энергии на расстояние в несколько сот километров от места падения метеорита. Он оказался прав и согласно методе, энергия разбрасывалась по площадям. Город был спасен, а когда через несколько лет камень иссяк, метода была забыта. В данном случае самый основной вопрос, который следует повторить. Кто тот дурак, который раскидывается энергией? Кто настолько силен?
Все время, пока Нойм говорил, Хайме Трогран только одобрительно кивал и, взяв в руки линейку с карандашом, что-то черкал. Наконец, он закончил, и продемонстрировал бывшему ученику карту с результатами своего труда:
– Смотри.
Фриге Нойм взглянул. Шесть линий и все пересекаются в одной точке, далеко в степи, у предгорий Анхорских гор. Все бы ничего, но точка эпицентра сброса энергии находилась в необычном месте, в одном из четырех сакральных центров мира Тельхор. Поскольку именно через эти места, во времена незапамятные, боги и их дети приходили в мир людей.
– Что это может быть? – спросил Нойм.
– Кто знает? – пожал плечами Хайме Трогран. – Мое мнение таково, что кто-то, а этот кто-то, скорей всего рахи, ищет возможность взломать Печати Гнева, которыми боги запечатали переходы в иные миры. Силы у них своей нет, и все, что они могут резать людей и преобразовывать эманации смерти в чистую энергию, которой и пытаются взломать печати. Зачем? Не знаю и даже, если честно, помыслить про это боюсь.
– Я вас понял. Но люди, которых назвали Злым Ковеном, они тут причем?
– Просто представь. Идет жертвоприношение, людей пытают, мучают и режут. Тут же стоят сборщики энергии и, с помощью мощных артефактов, той же Блеклой Луны, например, преобразовывают посмертие людей. Потом направляют эту энергию на Врата с целью сломать Печати Гнева. Но если те выдерживают, а так оно и есть, энергию надо срочно сбросить. Поскольку все предыдущие попытки взломать печати и открыть Врата между мирами заканчивались одним – Печати Гнева давали отпор нападавшему. Ставится вопрос, куда сбрасывать? Ответ – только в нашу сторону. Те места мне знакомы, бывал там в юности, и могу сказать, что с трех сторон горы, а потому энергия может вернуться обратно. А с нашей стороны степь ровная до самых лесов и Балтского моря. Энергия приходит и впитывается в любого ближайшего человека, который, получая все это, просто сходит с ума, ибо даже в переработанном виде смерть останется смертью. Это Заратокис умел скинуть энергию так, чтобы она никому не повредила, а у рахов знаний нет, просто швыряют по пеленгу в нашу сторону. Думаю, что дело обстоит именно так.
– Опять рахи, – в сердцах выскочило у Фриге Нойма, – и тут они, проклятые.
– Именно поэтому тебе нужна ведунья Гойна?
– Да, – подтвердил Нойм. – Дело, которым я занимаюсь, имеет к рахам самое прямое отношение.
– Тогда удачи тебе, ученик, и если найдешь ее, то можешь поделиться с девушкой тем, что узнал. Возможно, она уже сама о чем-то догадывается…
На следующий день, купив лошадь, Фриге Нойм отбыл на побережье Балтского море, где рыскала свора дромов, во главе со своей волчицей. Три недели потратил жрец на то, чтобы догнать Гойну, но постоянно опаздывал. Он въезжал в обезлюдевшую деревушку, и выяснял у чудом уцелевших жителей, что воины со знаком золотой волчьей головы два часа как уехали. Вновь садился на лошадь, и она падала от усталости. Покупал новую и, превозмогая усталость, мчался в следующий поселок, и вновь не заставал лихую дружину дромов на месте. Но, наконец, когда он уже начал отчаиваться, волки сами его нашли.
Он ехал по заснеженной дороге, и на него навалилась огромная и необоримая слабость, такая, что он попросту вывалился из седла в сугроб. А когда жрец смахнул с лица комья снега, он увидел, что вокруг стоят воины, с направленными на него тугими боевыми луками. И это только те, кто на виду. Поскольку еще кто-то находился позади, и Нойм чувствовал, что рядом, совсем немного не доставая шею, что-то смертельно опасное готово обрушиться на его голову.
– Это кинжал или меч? – спросил он, не поворачивая голову и не делая резких движений.
Его вопрос поняли и красивый мягкий голос, если определять на слух, девичий, ответил:
– Это меч, жрец Белгора, и если ты дернешься к своему амулету, то мгновенно лишишься головы.
– Могу я повернуться лицом, к девушке со столь красивым голосом? – Фриге Нойм медленно, очень медленно, развел руки в стороны.
– Можешь, – девушка усмехнулась.
Жрец повернулся и увидел ту, кого так долго искал, ведунью Гойну, дочь Бравлина и Родославы, темноволосую стройную девушку в легком доспехе с пронзительными зелеными глазами и мечом в руке.
– Зачем ты искал меня, человек из проклятого Штангорда? – глаза Гойны полыхнули гневом.
– Ты помнишь своих сестер, ведунья? – вместо ответа спросил жрец.
Клинок узкого меча чуть дрогнул, за малым, не метнувшись в лицо Фриге Нойма, и девушка ответила:
– Не смей поминать кого-то из моих близких, жрец.
– И все же, я попробую, – Нойм постарался выглядеть спокойным и пока ему это удавалось. – Твои племянники живы, Гойна, и ты нужна им.
– Врешь! – голос девушки задрожал. – Ты такой же лжец, как и ваш герцог, предавший наш народ. Ненавижу вас, штангордцев, презираю!
– Это правда.
– Взять его! – выкрикнула девушка и на плечи жреца навалились два воина, вновь повалившие его на снег и связавшие руки.
– Это правда! – закричал Фриге Нойм. – Клянусь своим богом!
– Ночью я проведу обряд на поиск родной крови, и если ты говоришь правду, – девушка склонилась над ним и горько усмехнулась, – то мы продолжим наш разговор. А если ты нас обманываешь, смерть твоя будет долгой и мучительной. Все просто. Между великими силами, которым мы служим, мир и понимание. Но между нами, людьми, мира нет.
