Валерия Юрьевна Зикунова
Проволока
Глава 8. С чистого листа
Кирилл сидел в чистой белой рубашке и джинсах на диване, уплетая за обе щеки теплую пиццу. Легкая щетина покрывала его измотанное лицо, а голова кивала в такт гитарным ритмам, несущимся из колонок. Раздался резкий звонок в дверь, Кирилл недовольно дернулся, но продолжил есть. Однако посетитель не собирался уходить. Настойчивый звук, не переставая, разносился по всей квартире.
Кирилл резко встал, быстро прошел по коридору и распахнул дверь. Гневные слова, которые он приготовил для незваного гостя, застряли в его горле. На лестничной площадке стоял Михаил и держал палец на звонке. Увидев хозяина, гость убрал палец с кнопки – звон прекратился. Они встретились взглядом. Кирилл опустил глаза, молча развернулся и понуро пошел обратно в комнату.
– Ты в зеркало давно смотрелся? Что за вид вообще? – Михаил сидел на диване рядом с Кириллом, недоуменно оглядывал бардак в комнате и непривычную растительность на всегда чисто выбритом лице друга.
– А какая разница? Жизнь не удалась…сволочь я и подонок…, – Кирилл сделал потише колонки и безапелляционно бросал себе в лицо обвинения. – Ничего не хочу…и ты прав как всегда оказался.
– Хм, тоже мне нашел истину в последней инстанции, – иронично ответил Михаил.
– Ну, правда, ведь! Как мне теперь…? – он обхватил голову руками и уставился в пол.
– Для начала привести себя в порядок, квартиру…побриться…понравилось быть слабым…? – жестко сказал Миша, возмущенно глядя на друга. – Ничего не могу, виноват…пошли все нафиг…
Кирилл вспыхнул. Раз уж друг пришел после всего, что между ними произошло, то он ждал либо сочувствия, либо суровой оценки его «бизнеса на костях». Но никак не требования взять себя в руки.
– А ты чего пришел? Поржать? Я ж тебе такого наговорил, что можно и не здороваться уже. Разошлись наши пути! – Кирилл хотел разругаться в пух и прах. Он хотел, чтобы Миша ушел и больше никогда с ним не общался. Он хотел почувствовать себя еще несчастнее. Ему казалось, что только так он может искупить свое преступление перед памятью ветеранов.
– Ну уж нет, помнишь кто сказал…? – Михаил засмеялся.
– А ну? – Кирилл невольно улыбнулся, вспомнив их университетскую игру, когда один из них цитировал изречение философа, а другой – должен был отгадать, кому принадлежали эти слова.
Придумали они ее, когда готовились к коллоквиуму на первом курсе, а потом игра прижилась: философы заменились на преподов и знакомых, а мудрые цитаты – на бредовые, прикольные или дурацкие фразы. На протяжении всех пяти студенческих лет за вопросом «Помнишь, кто сказал?» всегда следовали их общие воспоминания, которые, как правило, заканчивались дружным хохотом.
Вот и сейчас Миша напомнил ему июньский солнечный день на площади перед университетом. Они только что получили дипломы и вышли на свежий воздух, чтобы в очередной раз сфотографироваться на фоне альма-матера, обняться с друзьями и допить початую бутылку шампанского.
– Петр Семенович, конечно, расстроился, когда узнал, что ты в науку не пойдешь, – Миша поступал в аспирантуру, а Кирилл отправлялся в свободное плавание на рынок труда.
– Он-то нас обоих хотел себе на кафедру заманить, – Кирилл засмеялся.
– Не пожалеешь? – осторожно спросил Миша. – Ты ж фанатик, Киря.
– Поверь, я не оставлю историю, – убежденно ответил Кирилл, глаза у него горели. – Буду на своих знаниях бизнес строить. У меня сотни идей, выбрать бы только правильно.
– Получается, теперь наши дороги расходятся, – Михаил грустно вздохнул и опустил взгляд, их университетская дружба заканчивалась. Теперь у каждого будет своя жизнь.
– Почему? – Кирилл удивился. Как будто что-то поменяется из-за того, что они перестанут каждый день видеться. – Помнишь, кто сказал…Друг – это понятие вечное. И пути наши всегда общие!
Михаил нахмурился, пытаясь достать из памяти имя мыслителя, а потом, вспомнив, засмеялся, залпом выпил из пластикового стаканчика шампанское и сильно хлопнул Кирилла по плечу: «Заметано!»
Теперь, конечно, они не знали, кому принадлежала эта фраза: полководцу, ученому, мыслителю, кому-то из преподавателей или соседу по комнате в общаге Михаила, но само высказывание помнили.
Кирилл почесал в затылке и задумчиво взял кусок уже остывшей пиццы.
– Кстати, Миш, ешь, сегодня отменную привезли, – он пододвинул коробку другу.
– Ты на улицу совсем, что ли не выходишь? Все через доставку? – теперь у них пошла нормальная беседа, словно они были теми самыми студентами.
– Да, понимаешь, выпивка закончилась, пару дней повалялся…, – Кирилл скривился, вспоминая дни безделья. – Потом думать стал…но ничего в голову не лезет.
– Здесь я тебе не помощник. Это ж ты у нас мастер придумывать, идеи генерить, – Миша взял кусок пиццы.
– Вернее мысли есть, но программист мне нужен хороший…встретиться, переговорить…да надежный, чтоб идею не спер и реализовать смог, – Кирилл увлекся и начал говорить все быстрее, словно пытаясь поймать плохо сформулированную мысль в своей голове и скорее ее озвучить, пока она не исчезла.
– Так в чем дело? Ты ж знаешь, к кому обратиться, – Михаил замолчал, Кирилл недоуменно уставился на него. Друг прожевал кусочек пиццы и продолжил. – Ну, не тупи, кто у нас с гениальными ребятами из Новосибирска в одной группе учился?
–Н-нет, да Оля со мной и разговаривать не станет, – Кирилл испуганно замахал руками и даже немного стал заикаться. До него наконец дошло, кого имел ввиду Миша.
Он тогда очень сильно обидел Олю. Кирилл сразу влюбился в эту симпатичную и умную девушку с матфака, когда увидел ее на спецкурсе. Но сказать ей почему-то это не мог, а только еще чаще отпускал остроумные или саркастические шутки в ее присутствии. Миша, Кирилл и Оля еще несколько раз пересеклись на общеуниверситетских мероприятиях, спецкурсах и конференциях, и как-то незаметно завязалась дружба между «Королевой матфака» и двумя обормотами-историками, каковыми они себя считали. У нее были ухажеры, они гуляли с девчонками, но никогда не упускали друг друга из виду и почему-то всегда оказывались рядом.
И вот тогда, когда «Проволока» начала набирать обороты и бизнес стабильно пошел в гору, Кирилл решил встретиться с Ольгой и предложить работу. Он знал, что придумает, как максимально эффективно использовать ее знания. Но ее реакция его поразила.
– Ты фашист! Как ты можешь над памятью так издеваться? – Ольга сильно толкнула Кирилла в грудь, даже не дав договорить.
– Оль, да ты чего? Я же как лучше хотел. Бросай свою школу, копейки там получаешь. Ты ж разработчик классный…Вместе будем…, – Кирилл осекся. Он впервые осознал, что просто хочет, чтобы она была рядом. Ольга удивленно посмотрела в глаза Кириллу и вдруг заплакала.
– Я тебя люблю, а ты такой…– девушка растирала слезы по лицу, размазывая макияж. – Ненавижу…
– Что мне сделать? – Кирилл никогда не мог видеть женских слез, он сразу начинал паниковать. – Прекрати плакать…
– Перестань этой мерзостью заниматься…гадко все это.
– Ты чего? Это ж золотая ниша. Как бросить? – удивленно возразил Кирилл. Зазвонил смартфон, был важный звонок, он должен был ответить. – Оль, извини…да, слушаю…
Он разговаривал по телефону и удивленно смотрел вслед Ольге, которая быстро вытерла слезы, развернулась и быстрым шагом пошла по асфальту в сторону метро.
– Она тебе в любви призналась, а ты отпустил? – Михаил посмотрел на Кирилла, который сидел, закрыв лицо руками. – Ну, ты и, идиот, дружище. Ты ж о ней сколько мечтал… – Миша встал с дивана, посмотрел на часы. – Я пойду, пора, закрой за мной…вижу в целом ты в порядке…идеи есть, глаза вот-вот блестеть начнут…соберись тряпка, побрейся, да звони Ольге. Может и противен ты ей, но с разработчиком стопудово поможет.
Кирилл встал с дивана, виновато вздохнул и обнял старого друга: «Заметано!».
Михаил, уткнувшись подбородком в плечо, облегченно выдохнул и улыбнулся. Теперь с Кириллом все будет нормально.
Прошел год.
В четвертом ряду большого концертного зала, где шла церемония награждения конкурса социальных проектов, сидели Михаил и Ольга. В паузу между музыкальным номером и следующим выступающим они в очередной раз переглянулись. Кирилл вручил им билеты на мероприятие, ничего не объяснил, но сказал быть обязательно. Они думали, что встретят его здесь, но ошиблись. Ни среди зрителей, ни среди организаторов, ни среди выступающих его не было.
На большом экране сменилась очередная яркая заставка, высветившая название проекта «Школа человечности», и на сцену вышла ухоженная чиновница, объявлявшая дипломантов и лауреатов конкурса по различным номинациям. Михаил и Ольга бегло бросили взгляд на сцену и одновременно вздрогнули – на сцену вышел Кирилл.
– Вот, гад, ничего не сказал! – Ольга стукнула ладошкой по подлокотнику.
– Да уж, все скрывает, чем сейчас занимается. Наконец-то узнаем, что это, – Михаил внимательно посмотрел на сцену и быстро переписал в ежедневник адрес сайта с проектом Кирилла.
Аплодисменты затихли и Кирилл, слегка волнуясь, подошел к микрофону.
– Это новая компьютерная игра для общеобразовательных школ, в которой изучение истории Великой отечественной войны происходит через игру. Сейчас разработаны три сценария о концентрационных лагерях Освенцим, Бухенвальд и Дахау…Скриншоты вы можете увидеть на экране, – Кирилл обернулся назад, но чиновница его перебила.
– Кирилл Евгеньевич, давайте дадим возможность высказаться экспертам. Они изучали всю документацию.
Кирилл осекся и отошел от микрофона. Доктор наук, толстая женщина в больших очках, сидящая вместе с другими экспертами на почетном месте, взяла в руки микрофон и медленным скрипучим голосом произнесла:
– Вы знаете, что нас особенно поразило в этом проекте, после чего мы сразу присудили ему безоговорочную победу, – она неуклюже порылась в бумагах и поправила очки. – Результаты тестирования контрольной группы показали, что уровень взаимовыручки, эмпатии растет вне зависимости от успехов детей в игре, поведенческие практики становятся менее агрессивными, – казалось, что она могла прочитать целую лекцию на эту тему переполненному залу, но ее перебила ведущая.
– Что это значит? Поясните.
Кирилл перевел с научного на общечеловеческий.
–Даже если ребенок в игре поступал плохо, неправильно…неэтично, то в жизни он становился добрее и заботливее.
Доктор наук закивала, заулыбалась и стала слегка похожа на жабу. Михаил, работавший с профессурой, точно знал, как мало работ удостоились этой улыбки, и был горд за друга.
– Удивительно! – равнодушно закивала ведущая и дежурно улыбнулась. – А сейчас на сцене выступят детский ансамбль Солнышко, который в прошлом году получил от нас грант.
Чиновница взяла Кирилла под руку и увела со сцены, на которую под звуки музыки уже выбежали дети.
Через полчаса, когда церемония завершилась и зрители потянулись на выход, к Ольге и Михаилу подошел Кирилл.
– Ты пришла?! – он смущенно посмотрел на девушку и пожал руку другу.
– Ты же, как я поняла, гадостями больше не занимаешься, – Ольга улыбнулась и тепло обняла Кирилла.
– Да, Оль, у меня столько задумок, ты даже не представляешь, – затараторил Кирилл с горящими глазами. – Этот грант и контракт на поставку в пилотные регионы позволит быстро внедрить и добавить новые возможности в игре.
– Хм, – Миша усмехнулся, глядя на потирающего руки Кирилла, и иронично спросил. -А ты точно конкурс честно выиграл?
– Это же федеральная программа поддержки…под эгидой государства.
– Вот это-то и настораживает, – засмеялся Михаил и Кирилл понял, что тот просто шутит.
– Я же окончательно встал на сторону добра. Что ты меня перед девушкой позоришь? – толкнул в плечо друга Кирилл.
– Главное, чтобы ты это не забыл, когда слава, деньги и стая лизоблюдов появится, – Ольга и Михаил дружно засмеялись.
– Пойдемте уже…– Кирилл обнял их за плечи, и они все вместе пошли на выход.
Кирилл, Ольга и Михаил сидели на лавочке в парке недалеко от университета и лузгали семечки.
– Сколько мы уже тут не были? Лет десять? – задумчиво посмотрел на подросшую березовую аллею Михаил.
– Ну, мне ж не по статусу было с Вами семки щелкать, – язвительно ответил Кирилл и ухмыльнулся.
– Да, Кирь, – Ольга шутливо дала ему подзатыльник. – Ты хоть и гений, но дурак еще тот.
Друзья засмеялись и, взявшись за руки, побежали к невзрачному киоску вдали, где еще с советских времен сохранился тир с неизменным владельцем. Он всегда ворчал, если посетители не могли выбить хотя бы одну фигурку.
