полная версия

Валерия Юрьевна Зикунова
Проволока

Полная версия

– А как узнал, что таксист не из города? Или опять я что-то не заметил?

– Да нашу деревеньку только местные и знают. Крохотная совсем стала. Старики одни остались…А ты к кому?

– Семнадцатый дом. Я хоронить Валентину Карловну…

Вахтовик всплеснул руками:

– Ой, да ты чего? Беда. Соседка, значит, преставилась…хорошая бабушка…упокой господь ее душу…

Кирилл стоял в стороне и курил. В нескольких метрах от него вокруг гроба у вырытой могилы стояло человек десять. Ничего организовывать ему не пришлось, только зря приперся в такую даль и теперь был вынужден присутствовать на похоронах человека, которого он не помнил, как ни старался.

Небольшой деревенский погост располагался на опушке леса и готов был вместить в себя всех желающих. Проблем с местом на кладбище тут не было. Порывистый ветер уныло завывал, сливаясь с женским плачем, а мелкая снежная крупа жестко била по суровым и морщинистым лицам.

– Кто вообще эти люди? – шепотом спросил Кирилл у вахтовика.

– Да, считай, вся деревня. Прасковья только неходячая дома, Семен-наркоман, да бабы, что на поминки готовят.

– Это что вся деревня? Три калеки? – Кирилл недоверчиво оглядел собравшихся.

– Хм…спасибо. Десять домов осталось. Старики одни…кто может в городе на заработках…да, как я, наездами, – пояснил вахтовик.

Сухонькая старушка, поправлявшая платочек на усопшей, обернулась и позвала Кирилла:

– Милок, иди сюда. Попрощайся…родная же бабушка.

Кирилл неохотно выбросил сигарету и подошел к гробу вслед за крепким стариком с несколькими цветочками в морщинистых руках.

– Ну, что, закапывать будем? – спросил Кирилл и оглядел собравшихся.

Женщины снова зарыдали, а старики покачали головой. Вахтовик потер глаза, дернул Кирилла за рукав и прошептал на ухо:

– Землю в могилу кидай.

– Зачем?

– Надо.

К вахтовику подошел один из стариков с лопатой в руках:

– Гришь, давай опускать, да хоронить Карловну будем.

– Да, погода портиться, – вахтовик выхватил лопату из рук старика. – Только, Федор Андреевич, куда вы после инфаркта-то? Вон молодой стоит…поможет, – мужчина передал лопату Кириллу.

Только вечером, после показавшегося Кириллу нескончаемым дня, он наконец вернулся к привычному ритму жизни. В Москве наступило послеобеденное время и его телефон периодически разрывал тишину пустой избы, по которому бесшумно передвигалась большая серая кошка. Звонили сотрудники, клиенты, партнеры. Он наконец-то смог погрузиться в рабочие дела. Если рядом был ноутбук, мобильный интернет и смартфон, то работать он мог даже в таких убогих условиях.

Кирилл сидел на старом деревянном стуле спиной к теплой печке и изучал последние отчеты сотрудников, когда в дом вошел вахтовик. Кирилл поднял голову:

– Григорий Иванович, что, завтра как договаривались? В город меня отвезете?

– Не знаю…– вахтовик кивнул на окно. – Погода портится. Сам видишь.

– Мне железно надо быть! У меня вечером самолет. Вон звонят…, – Кирилл махнул смартфоном – Всего по телефону не решишь.

– По погоде смотреть будем…хоть похоронить нормально успели…а то как бы? – мужчина почесал в затылке и посмотрел в окно, в которое била набирающая силу метель. – С псом что делать будешь?

– Подогрел, что в миске было. Дал. Так он меня чуть самого не сожрал.

– Да нет, я вообще. Уедете, помрет.

– А может в приют какой или питомник? – Кирилл поднялся и тоже подошел к окну, всматриваясь в темноту.

– Да какой приют! Мы же не в Москве!

– Забирайте себе, – предложил Кирилл и быстро добавил, посмотрев на вахтовика. – Бесплатно.

Мужчина озабоченно покачал головой:

– У нас уже две собаки…да и злой он у вас, – он подошел к печи и погладил кошку, которая заурчала от удовольствия, зажмурив зеленые глаза. – Вот Муську прокормим.

Кирилл задумчиво заглянул в кострюли, где лежала оставшаяся после поминок еда:

– Может это дать вечером псу…и кот орет.

Вахтовик хлопнул себя по лбу:

– Ах, да, бабы ж на тебя посмотрели…наварили для Разбоя…Вон жбан…, – мужик наклонился, выдвинул огромную кастрюлю из-под лавки и открыл крышку. – Только не грей. Нюх пропадет.

Кирилл кивнул, взял со стола зазвонивший смартфон и деловито бросил вахтовику:

– Завтра в восемь жду вас. Скорей бы в город уже, – и Кирилл снова погрузился в хорошо знакомые ему бизнес-процессы.

Вечером, когда он вышел из дома, узкая тропинка от крыльца до калитки между высокими сугробами была кое-где заметена снегом. Метель не прекращалась. На небольшой будке уже образовалась снежная шапка, рядом беспокойно бегала большая лохматая собака. Она свирепо залаяла, увидев Кирилла, и стала рваться с цепи.

– Тихо-тихо. Я ж тебе есть дать хочу. Разбой…, – Кирилл спустился на одну ступеньку крыльца и поставил большую миску с налитой в нее жижой на снег, – я тоже не рад…честно.

Молодой бизнесмен в накинутой на плечи телогрейке взял длинную палку и осторожно подвинул миску в направлении пса.

– Вот, по отработанной схеме…давай…жри…Понравится.

Собака кинулась к миске, продолжая смотреть на Кирилла бешеными глазами и непрерывно лаять.

– Все понял. Ухожу, – Кирилл кивнул и зашел в избу. Только тогда пес медленно принялся за еду, изредка подергивая ушами, словно стараясь понять, что делает этот неведомый человек в доме его хозяйки.

На следующее утро Кирилл стоял на переулке, колотил в калитку и звал Григория, который должен был отвезти его в аэропорт. Крик и мощные удары Кирилла заглушались сильным ветром, который разошелся на славу. Природа не давала себе передышки ни на минуту.

Наконец, дверь аккуратной небольшой избы отворилась, и на крыльцо вышла мать вахтовика, которую Кирилл видел на похоронах. Она поправила накинутую на плечи шаль и щурясь от снежной крупы, летящей в глаза, пошла к калитке.

– Кирилл, чего кричишь? Что случилось?

– Скорее будите Григория. Нам ехать надо. Он проспал, – нетерпеливо притопывая на холодном ветру, быстро сказал Кирилл.

– Нет, Гриша давно уже встал. За домом, – махнула рукой старушка.

– Так какого же…, – молодой бизнесмен едва сдержался, чтобы не высказать женщине все, что у него накопилось за эти полтора дня, как он сошел с трапа самолета.

Из-за дома вышел Вахтовик с лопатой в руках и сурово сказал матери:

– Иди в дом, не морозь хату.

– Где машина? Вы готовы? Мы же договорились, что вы зайдете за мной? – засыпал Кирилл соседа вопросами.

– Не кипишись. Сегодня точно не поедем.

– Как? У вас же внедорожник. Подумаешь снег, – возмутился Кирилл.

– Нет, дружище, это не снег…стихия…трассу занесло. Не выберемся.

– Я, понимаю, вам неохота. Только приехали. Но я заплачу в два, три раза больше. Я ж все понимаю, – Кирилл схватил Вахтовика за полушубок.

Мужик грубо оттолкнул Кирилла и отрицательно покачал головой:

– Ты что, дурак! Не видишь, некоторые дома до середины окон занесло. Где задувает сильно, – Григорий ткнул пальцем в соседский дом на другой стороне переулка. – Ветер усиливается, по всему району предупреждение…на трассы не выходить.

– Но как? Вы что зимой тут запертыми в дыре и сидите? Это невообразимо. А если заболел? А если ехать надо? – Кирилл начал нервно ходить вдоль калитки, схватившись за голову. – У меня же билеты пропадут!

– Будем ждать. Даст Бог завтра тронемся. Только б ветер утих. С такой стихией ничего не поделаешь, – спокойно произнес Григорий и словно с восхищением посмотрел на разбушевавшуюся природу.

– Блииииин, мне ж даже жрать нечего, и магазинов я что-то не видел.

– О еде не переживай. Матушка моя сготовит. Хочешь – к нам приходи, хочешь – принесет.

– Там буду, – Кирилл хмуро махнул головой на свою избу и пробормотал сквозь зубы. – Мне работать надо. Идиотизм какой-то.

Кирилл вернулся в дом, накормил собаку и принялся за работу. Она всегда его успокаивала. Кирилл в жизни решал и куда более сложные задачи, чем это тягостное ожидание возвращения в Москву. Сейчас, погрузившись в краткосрочное планирование деятельности компании, он даже удивлялся, чего это так психанул утром. «Подумаешь, на один день позже вернусь. На встречу Слава поедет, он переговорщик классный. Да, если честно, Зам уже давно мог решить практически любой вопрос, касающийся дел на фирме. Хорошо, что скоро их европейский филиал откроется, будет где Славе свой профессионализм проявить».

Совершенно незаметно в Москве наступило утро, и деловая активность Кирилла возросла. Поскольку отъезд был незапланирован, а частью информации владел только Кирилл, то ему приходилось периодически отписываться в мессенджер, отвечать на звонки и давать добро на оплату счетов.

Так и сидел он за столом: с одной стороны – тарелка с жирным наваристым супом, который принесла мать вахтовика, с другой – служебный ноутбук, в который он периодически заглядывал, просматривая новые письма и сообщения от коллег.

– Ты бы поел нормально, все время отвлекаешься. То читаешь что-то, то звонят, – участливо сказала старушка, сидевшая напротив с кошкой в руках.

– Да застрял я тут у вас. Меня же ждут, – доедая суп, объяснил Кирилл.

– Значит, нужно было, чтобы ты здесь остался. Ничего просто так не бывает. Давненько я такого не помню, – мать вахтовика кивнула на окно, где вовсю гуляла метель.

Кирилл скептически посмотрел на старушку, но не успел никак прокомментировать ее замечание – снова ожил его смартфон.

– Маша, что еще? – недовольно ответил он в трубку. – Я же сказал. Все звонки на Славу переводи. Он встречаться будет…да, давай…отправлю в течение часа.

Пока бизнесмен разговаривал, старушка забрала его пустую тарелку и достала из замотанной в полотенце кастрюльки дымящуюся вареную картошку.

– Мяско бери, с картошечкой.

– М-да, – разочарованно протянул Кирилл. – Я бы сейчас лучше суши съел, или пасту на худой конец.

– Ой, томатную пасту я не захватила, – всплеснула руками мать Григория и засуетилась. – Давай в погребе лечо посмотрим, твоя бабушка знатно его делала.

– Да, ладно, проехали, – засмеялся Кирилл и объяснил. – Паста – это по-вашему макароны.

Старушка засмеялась неожиданно звонким, мелодичным смехом, от которого молодому бизнесмену почему-то стало легко и уютно. Кирилл захлопнул крышку ноутбука и с неохотой принялся за картошку.

– Да, вы правы, ну эту работу, подождут. Расскажите о бабушке, я ее совсем не помню.

– А вот она вас всегда помнила, мы с ней частенько представляли, каким ты стал…в детстве-то каждый год ездил.

– Это мы еще здесь жили, а потом мать снова замуж вышла, и отчим нас в столицу забрал, – Кирилл посмотрел на старушку, пытаясь найти в детских воспоминаниях соседку бабушки, которую он наверняка видел в свои приезды в деревню более двадцати лет назад. Ничего не вспомнив, он хлопнул себя по лбу. – Кстати, сколько я вам должен за обед?

– Батюшки, да ты чего? – старушка подскочила с лавки и замотала головой. – Ты же в гостях. Итак вон ничего не ешь. Баранину-то вареную кушай. Как без мяса-то мужику?

Мать Григория пододвинула к нему поближе глубокую миску с большим куском мяса на косточке. Кирилл невольно скривился и резко оттолкнул от себя тарелку.

– Фу, баранина, как вы ее едите…

***

Арестант, закончив трапезу, отталкивает от себя пустую миску из-под супа. На дне остаются мелкие остатки непонятных овощей. Он поднимает взгляд на небольшие окна темного большого бокса, который служит в лагере местом для приема пищи, и снова видит колючую проволоку. Каждый день одна и та же картина. Проходящий мимо Охранник пинает ногой миску и сурово кричит:

– Dreckssau! Wegen solchen wie dir, sollten die Neulinge aus der Hand fressen!¹¹, – Охранник машет рукой в начало длинной очереди, где равнодушный раздатчик наливает из огромного котла дымящуюся жидкость прямо в сложенные руки тем, кому не хватило мисок. Затем, бросив еще один неприязненный взгляд на Арестанта, продолжает обход.

Остановившись у Заключенной, прислонившейся спиной к грязной стене, Охранник с интересом наблюдает за тем, как она вычищает пальцами свою миску, доедая остатки супа. Охранник презрительно морщиться и громко произносит, чтобы его слышали во всех уголках большого помещения:

– Schaut mal, wie dieser tollwütige Hund seine Schüssel ausgeleckt hat¹²

Охранники, которые стоят в других частях бокса, громко смеются, а Заключенная испуганно отставляет миску в сторону.

– Erwische ich dich noch ein mal… Landest du in der Kammer¹³, – Охранник сильно бьет плеткой по лавке. Заключенная едва успевает убрать оттуда свою ладонь.

Закатившись густым смехом, Охранник направляется к другим Жителям барака, закончившим есть.