Валентина Панкратова
В обнимку с ураганом
Четверг
Четверг норовит выстроить традицию и вслед за средой начинается в пять утра. В этот раз не по моей вине. Сигналом к побудке служат булькающие звуки, которые издает Танька, вливая в себя воду из полуторалитровой бутылки.
– Смена пажеского караула, – Денис, не открывая глаз, переползает на свою кровать. – Можешь…
– Заткнись, – сморщившись, хватается за голову подруга, – без тебя тошно.
– Можешь под боком у Тохи доспать, – милостиво снижает децибеллы качок, – а впрочем, если смоешь с себя перегар, то разрешу и со мной на кроватке полежать. Массажик мне сделаешь в качестве компенсации.
Танька кривится, с трудом встает и, шатаясь, отправляется в душ. Похоже, мы вынужденно превращаемся в жаворонков, и ранние подъемы становятся нормой.
– Иди поспи нормально, – аккуратно вылезаю из кровати и трогаю Антона за плечо.
– Мне и так нормально, – качает он головой, но я настаиваю:
– Мы вчера на рассвете в море купались. Так здорово! Так что сейчас пойду Таньку лечить природными средствами. Заодно и сама получу удовольствие. Представляешь, – хихикаю, – вчера мы, наивные, искренне считали, что наше плавание на заре было первым и последним разом в жизни.
Дожидаюсь, когда моя притихшая пьянчуга выползет из душа, и увожу ее на пляж. Утренний ветерок бодрит, чувствуется, что жара немного сдает позиции. Но нам это только на руку. Нанежившись в ласковых волнах и немного приведя в чувство Таньку, мы бежим домой переодеться.
Наш гардероб даже в отсутствии чемодана весьма разнообразен – одежда на прохладу, в которой мы приехали из Москвы; одежда на жару – которую мы сначала потеряли, а потом нашли на пляже; одежда про запас, которую нам дали ребята; и еще пара маечек, которые мы прикупили на всякий случай. Уже больше половины отпуска прошло в таком режиме, и вопрос, а на фига мы тащили с собой сундук с вещами, встает все чаще и чаще, тем более что теперь нам приходится искать этот никому не нужный здесь довесок.
Прибежав на квартиру, я первым делом под осуждающее молчание подруги демонстративно машу ключами перед Танькиным носом и кладу их к себе в карман. Ей все понятно, и данную тему мы не поднимаем.
– Тань, давай на всякий случай поставим будильник на телефоне, чтобы не проспать. Я пообещала Антону, что мы вместе с ними позавтракаем.
Танька посвежевшая, но еще не до конца пришедшая в себя после вчерашнего возлияния, беспрекословно шарит по карманам джинсов и подозрительно тщательно исследует их содержимое.
– Только не говори, что телефона нет, – в мой мозг закрадывается нехорошее предчувствие.
– Вот же! – подруга делает попытку рассмеяться, но тут же, охнув, хватается за голову и замолкает.
Чтобы объяснить мне и так понятную ситуации, алкашенция медленно, чтобы не потревожить требуху, положенную в черепную коробку вместо мозга, наклоняет голову, типа, кивает.
– Денис прав, с тобой просто опасно находиться рядом! – вырывается у меня, потому как перспектива опять остаться без телефона раздражает.
– Натусик, не дребезжи! В конце концов купим еще одну бибикалку. Что ты в самом деле…
Действительно, что это я? Теперь все нужные номера забиты в мобильниках ребят. Так что новый аппарат освоим гораздо быстрее и безболезненнее. Бывало и хуже! В который раз ругаю себя за наивность. Это ж надо было быть такой бестолковой – рассчитывала на защиту боевой подруги! Теперь защититься бы от выходок этой самой боевой подруги.
На глаза попадается хозяйский будильник – чудом сохранившийся экземпляр ушедшей эпохи. Завожу его на девять часов, раньше парни вряд ли проснутся. У нас на сон есть еще больше двух часов. Учитывая, что мы с ребятами легли после часа ночи, а проснулась я в начале шестого, то сегодня быть выспавшейся мне не грозит. Будем вместе с Танькой мучаться головами: она с похмелья, я с недосыпа. Мы же на отдыхе, на работу не идти…
Перед тем как уснуть, успеваю подготовить для себя очередную зарубку: «Всегда самой держать все под контролем, особенно, при общении с любителями выпить».
***
Ровно в девять по звонку будильника безжалостно скидываю с кровати дрыхнущую Таньку, надо бежать к ребятам сообщить радостную весть, что мы опять без телефона.
Еще во время купания мы обратили внимание, что утро было гораздо прохладнее вчерашнего. Сейчас же уже вовсю ощущается понижение температуры до комфортной. Но это к лучшему, а то от палящего солнца немного притомились. Так что прохладному ветерку, подгоняющему нас в спины, только радуемся.
Перед Штормом мы с Танькой разделяемся. Я караулю ребят у выхода из отеля, а она бежит к бару. Минут через десять слегка запыхавшаяся подруга возвращается и «сражает наповал» известием, что бар закрыт, и никто изнутри на ее стук не откликается. Поднимаемся к парням, которые, к счастью, уже встали, и вместе выдвигаемся на завтрак.
Я с интересом наблюдаю за Танькиными мучениями и жду, когда она решится сообщить Денису о потере телефона. Подозреваю, Антону она рассказала бы об этой потере с легким юмором, как об очередном приколе, но перед качком, похоже, реально пасует.
– Терзают меня смутные сомнения, – глядя на присмиревшую Таньку произносит Денис, – этакая молчаливая скромница не может изображаться просто так. Нас с Тохой ждет продолжение ночного представления? Уже надо начинать беспокоиться?
– Не вам, – тщательно прожевывая омлет с сосисками, мрачно цедит Танька.
– Не нам? – на всякий случай недоверчиво уточняет качок.
– Мобила исчезла, – на выдохе произносит подруга, мрачно глядя в окно.
– Что? Что исчезла? – вскрикивает во весь голос Денис и начинает хохотать, тыкая вилкой в сторону набычившейся подруги. – Наташка, я поражаюсь твоей смелости, точнее безрассудству! Неужели тебе не страшно находиться рядом с этим ураганом, ходячим генератором проблем? Ты что не смогла найти себе более подходящую компанию для отдыха в чужом городе?
– В баре мобильник еще был? – тактично сдерживая смех, прерывает выступление друга Антон.
– Не знаю, – влезаю я и с досады не могу удержаться от ехидства, – но до бара мадам Смолина была вполне трезвая и вменяемая.
– Ну будем надеяться, что мобильник остался в баре, – Антон встает из-за стола, – я сейчас.
Он отходит в сторону и кому-то звонит. Меня в очередной раз поражает тот факт, что наш знакомый хорошо ориентируется в городе, в который приехал в отпуск. Знакомые в полиции, в авиакомпании, теперь с кем-то связывается по поводу бара. Жаль, вчера мне не пришло в голову как следует расспросить его об этом. Откуда он? Наверняка, как-то связан с этими краями.
– Хватит ржать, – Танька тяжелым взглядом тужится раздавить Дениса, но сделать это практически невозможно, – бедняги сейчас вывернутся задом наперед от такого веселого представления, – кидает она гневный взгляд на обернувшихся на нас посетителей кафе.
Подруга говорит достаточно громко, и «бедняги», возмутившись, отворачиваются. Денис, сцепив руки в замок и положив на них голову, внимательно изучает свою оппонентку.
– Что пялишься? – не выдерживает Танька, – никогда телефоны не терял?
– Вообще-то нет, – улыбается качок, – хотя, врать не буду, в состоянии, близком к твоему вчерашнему, бывал. И не раз. Но вот видеть в таком состоянии приличных девушек не доводилось, – последнюю фразу он произносит скороговоркой и успевает отклониться от запущенной в него булки, – промахнулась. Руки, видать, дрожат. Бывает.
– Заткнись, урод.
– Это ж какие способности надо иметь! За, – Денис считает, загибая пальцы, – три с половиной дня потерять два телефона. Ну один раз – случайность, второй – уже система, а если третий раз осилишь, то это уже будет фарсом.
– Сейчас вмажу по твоей довольной морде, – замахивается подруга, но Денис без усилий ловит ее руку.
Драку отменяет вернувшийся Антон:
– Девчонки, сегодня ваш день, – его улыбка сияет ярче, чем Лазаревское солнце, – вчера вечером, когда закрывали бар, действительно нашли телефон. Он сейчас в баре, так что часам к одиннадцати можно будет за ним зайти.
– Бар так рано открывается?
– Бар нет, но уборщицы приходят раньше, чтобы убраться. Ночью ковыряться в грязи никто не хочет, да и надобности большой нет.
– И что, вся посуда стоит немытая? – удивляюсь я.
– Уборщицы занимаются полами, столами, стенами еще чем-то в таком духе. Посуду, полагаю, моют в онлайн режиме.
– Спасибо, – поднимается Танька, – мы пошли.
Мне не хочется уходить. У меня по расписанию пляж с Антоном. После вчерашнего вечера моя внутренняя сущность настроилась на романтический лад. Мысленно я уже вместе с молодым человеком качаюсь в теплых ласковых волнах. Вспоминается катамаран. Сейчас бы я, не раздумывая, села бы к нему на колени, чтобы он согрел меня. Ну почему опять облом?
Невольно бросаю растерянный взгляд на предмет моих дум.
– Вы уже уходите? Давайте вместе пойдем на пляж, – мягко предлагает парень Таньке. Он как будто читает мои мысли. Скорее всего, мы просто мыслим в одном направлении.
– У нас другие планы, – отрубает моя подруга и вываливается из кафе.
Расстроенно выхожу вслед за ней, чувствуя поднимающееся внутри раздражение. Молчу и кляну свое воспитание, которое поставило жесткое табу на проявление излишних чувств на людях. Что же это такое? Я в который раз стою перед выбором учинить несвойственный для меня скандал при посторонних или смириться и сделать, как предлагает Танька. Побеждает моя нелюбовь к публичным бучам, но даю себе слово, что больше не буду позволять подруге так поступать со мной. Мы вместе приехали, и вместе должны решать, что делать.
– Тань, почему ты не посоветовалась со мной? – не проходит и пяти минут нашего молчаливого шествия, как я взрываюсь. Все-таки, мое недовольство достигает критичной точки кипения, – ты же прекрасно знала, что мне хотелось бы пойти на пляж вместе с ребятами.
– Видела бы ты сейчас свое лицо, – изображает веселье подруга, – у бедного ребенка отняли любимую игрушку. Не психуй. Пусть понервничают, – видя мой мрачный взгляд, она добавляет, – по крайней мере Тоха уж точно понервничает, но лично я предпочла бы, чтобы подергался Ден. Он меня достал.
– А я тут при чем? Пока от твоих действий нервничаю только я, – мне хочется вцепиться Таньке в обрубки волос и оттаскать как следует, а вместо этого я всего лишь недовольно хмурюсь и сажусь на ближайшую скамейку, отказываясь идти дальше, не получив от предательницы вразумительных объяснений. Сама понимаю, что для беспардонной Таньки это что мертвому припарка. Так, повод в очередной раз посмеяться.
– Натусик, ну не дуйся, галчонок, – подруга присаживается рядом и ласково треплет меня по голове. Злюсь и сбрасываю ее руку, заодно оцениваю, что вцепиться в Танькины волосы у меня не получится при всем желании, слишком короткие. – План у нас такой. Купаемся, ты немного остываешь. Потом идем за телефоном в бар. Ну а там, авось, и я остыну, тогда так и быть, пойдем мириться с этим гадом. Идет?
Собственная мягкотелость как никогда бесит настолько, что выступают слезы из глаз. Ладно! В конце концов немного потерпеть я смогу. Таньку удовлетворяет мое молчаливое согласие, и мы продолжаем путь на пляж.
***
В баре, куда мы пришли за телефоном, сумрачно. Стулья стоят в беспорядке между столами. Ясно, что время не для посетителей. Девушка, намывающая столы, услышав нашу просьбу связывается с кем-то по телефону. Выслушав подробные инструкции, она идет в подсобное помещение и выходит оттуда, держа за спиной руку, в которой, вероятно, находится телефон.
– Какой модели у Вас аппарат? Какого цвета? – вежливо интересуется работница бара. – Назовите, пожалуйста, номер, я сейчас на него позвоню.
Танька послушно, хоть и насмешливо, отвечает на все вопросы и не ерничает, что вполне достаточно было бы спросить номер. Работница набирает продиктованный номер и, услышав звонок, возвращает нам мобильник. Перехватываю его у протянувшей руку подруги и решительно кладу к себе. Мы благодарим уборщицу и покидаем бар.
– Ну что? Теперь можно идти на мировую, – бодро сообщает Танька, решив не затрагивать тему хранения ключей и телефона. При этом я уверена, ей на самом деле без разницы.
– Идем. Только вопрос. Ты можешь не собачиться с Денисом? Надоело, честное слово. Вы же смогли позавчера нормально провести вечер вдвоем. Сама довольная пришла. Так что теперь.
– Есть, мой дженераль, – паясничает паразитка, отдавая пионерский салют и грассируя на французский манер.
Не обращая на кривляку внимания, лезу в телефон.
– Танька, – вырывается у меня радостно, – Антон пишет, что полиция нашла мой аппарат. Надо пойти забрать его.
– Так здорово! У нас теперь опять два телефона, – подруга, не обращая на проходящих мимо нас людей, задирает руки и извивается в заковыристом танце, более напоминающем колыхание длинных водорослей в морской глубине.
Поскольку полиция находится по пути к отелю ребят, то вопроса, когда туда идти, не возникает. В отделении мы сразу спрашиваем Гурама, знакомого Антона. Он приглашает нас в свой кабинет.
– Девчонки, вам явно ваш ангел-хранитель помогает, – приветливо улыбается полицейский и достает из ящика стола мой телефон.
Кидаюсь к своему родному аппаратику, но Гурам оттягивает руку за себя:
– А «спасибо»?
– Спасибо, – с чувством произношу я, искренне вкладывая во взгляд всю свою благодарность.
На лице полицейского мелькает удивление, но он тут же исправляется.
– Сколько? – слышу я сзади себя Танькин голос и недоуменно оборачиваюсь к подруге.
– Вы, москвичи, все меряете деньгами, – демонстративно обижается Гурам, – а много ли мне надо? Просто поцелуй красивой девушки.
– Прости, братан, – Танька, раскинув руки, подплывает к полицейскому и смачно целует его в губы, – мир?
– Мир, красавица, – расплывается молодой человек, – но вот твой телефон найти, похоже, не удастся. Этот-то мы благодаря той программе нашли. С родителями связались, они прислали нам его локацию. Ну там известные нам люди, мы с ними по-свойски поговорили. Так что больше не теряйте. Они не всегда бывают добрые.
Мы еще раз благодарим любителя поцелуев и выходим на улицу. Танька тут же демонстративно протягивает руку ладонью вверх, и я отдаю ей аппаратик, купленный на двоих. Он мне больше не нужен, но ставлю себе заметку, что надо не забыть вбить в мой мобильник номера ребят, да и пароль не помешает, чтобы недоброжелатели не имели быстрого доступа к телефону. В этот раз просто повезло, дилетанты попались. Другие, как сказал Гурам, давно бы выбросили симку и стерли все программы.
***
У входа в Шторм нос к носу сталкиваемся с Мариной Максимовной, тетушкой, что обещала нам поискать телефон бывших хозяев ее дома. Удивленно останавливаемся. В этом калейдоскопе событий мы не просто забыли про женщину, а вообще вычеркнули ее из нашей памяти, решив, что вопрос с поиском подруги Танькиной матери закрыт раз и навсегда.
– Девочки, а я к вам.
– Здравствуйте, Марина Максимовна, – Танька при индивидуальном, хоть и не совсем своем, телефоне готова любить всех, – а что же Вы не позвонили? – она достает аппарат, – мы бы сами к Вам подошли.
– Я звонила много раз, но все время попадала не туда, – поясняет женщина. Она протягивает свой аппарат, показывая номер, который ей набрала Танька, – только не надо звонить, я уже и так замучила бедного мужчину, к которому все время попадала.
– Вот, блин, – по обыкновению прыснув от смеха, подруга исправляет номер на телефоне Марины Максимовны, – пардонте, ошибочка вышла. Одну цифру неправильно вбила, палец, понимаете ли, не туда упал. А почему Вы нас искали? Неужели нашли адрес прежних владельцев?
– Да, собственно говоря, я его и не теряла. Просто надо было спросить у Лены разрешение, прежде чем давать кому-то ее координаты. У нас же небольшой городок, чуть ли не все друг друга знают.
– Офигеть! – восклицает потрясенно Танька, – кому сказать, не поверят! Маманину подругу действительно зовут Лена, так что начало хорошее.
Марина Максимовна дает нам бумажку с адресом и телефоном. Мы, как водится, сердечно благодарим и расстаемся с милой женщиной. Немного отойдя от старательной тетушки, останавливаемся, чтобы Танька могла отправить матери честно добытые адрес и телефон.
– Сыночек, – взволнованный возглас собеседницы, с которой мы только что распрощались, заставляет нас обернуться, – Антошенька! Как же так?
Женщина бросается к выходящему из дверей отеля Антону. Идущий сзади него Денис замечает нас и делает руками недвусмысленные пасы, рекомендуя нам мотать отсюда подальше. Не на тех напал! Нам до того интересно, чем разрешится сложившаяся ситуация, что и в голову не приходит обидеться или разозлиться на него. В самом деле, некоторые детали пазла встают на место. Антон местный, здесь живет его мать, причем практически рядом, минут десять ходьбы. Правда, сразу возникают другие вопросы. Например, почему он живет в отеле.
– Ты давно приехал? – теребит Марина Максимовна замершего истуканом сына. Она не удивляется и не упрекает его, что он не появился дома. Зато мне становится понятно, с кем встретиться перед отъездом обещал другу Антон. – Сыночек, ну хватит сердиться. Стасенька уже развелась, ты можешь с ней встретиться. Все еще может наладиться. Я не буду мешать. Ну прости меня, дуру. Пойдем домой.
Трогательная сцена привлекает проходящих мимо отдыхающих. Антон морщится, а Денис откровенно тыркает его. Похоже, пытается оживить.
– Если Вы пригласите и меня, то мы можем к Вам зайти прямо сейчас. Мы все равно обедать собирались, – обворожительно улыбаясь, сообщает парень матери друга, игнорируя тот факт, что совсем недавно завтракал, – кстати, если не помните меня, я Денис. Мы с Тохой коллеги по работе.
– Конечно, Денис, пойдемте, – Марина Максимовна с надеждой смотрит на сына, тот кивает, и все трое выдвигаются в сторону известного нам дома.
Мы остаемся на месте. Примирение с друзьями не состоялось, но сейчас я почему-то не расстраиваюсь. Хочется, чтобы у Антона было все хорошо с мамой. Смотрю, как удаляется эта тройка. Посередине Марина Максимовна, намертво вцепившаяся в руку блудного сына, а с другой стороны Денис, скрашивающий ситуацию своей веселой болтовней. Картина начинает расплываться, и я ощущаю, как по щекам медленно сползают слезы.
***
– Ну что? Паркуемся в каком-нибудь кафе? – оказывается, Танька тащит меня по набережной и что-то рассказывает, – эй! – теребит она меня, – ты со мной?
– Прости, что-то задумалась, – честно признаюсь я.
– С тех пор, как ты запала на Тоху, на твоем челе задумчивость появляется с завидной регулярностью. А между прочим, товарищ не так прост, – с умным видом подруга поднимает вверх указательный палец.
Мы заходим в открытое уличное кафе под навесом и садимся за столик с видом на море. Страшно подумать! Послезавтра домой. Недельный отпуск пролетел настолько быстро, что мы не успели понять его вкус. Даже чемодан еще не нашли.
– С кем ты там переписываешься, – решаю я сменить направление своих мыслей и обращаюсь к Таньке, сосредоточенно ковыряющейся в телефоне.
– С маманькой. Надо же ее обрадовать, что смогла достать координаты ее Лены, – подруга недоуменно качает головой, – мне казалось, она просила меня об этом для проформы и особенно ни на что не рассчитывала. А вот поди ж ты!
– Меня больше удивило, что милейшая Марина Максимовна оказалась мамой Антона. Насколько мир тесен… Точнее, Лазаревское.
– Я так и поняла, что поразило, – усмехается Танька, – я с тобой всю дорогу только об этом и говорила. Все удивлялась, как это ты так спокойно к эдакому совпадению отнеслась. А ты, матушка, оказывается, в шоке пребывала.
– Ну не то чтобы в шоке, но произвело впечатление, – соглашаюсь я. – Мы случайно столкнулись с ребятами в Домодедово, в аэропорту Сочи выяснилось, что мы все отдыхаем в Лазаревском, дальше ребята помогли нам, когда мы оказались раздетые на улице, а теперь еще оказывается, что в доме, где когда-то проживала подруга твоей матери, живет мама Антона. Так не бывает!
– Как видишь, бывает! Как там в Гамлете? «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам».
Я в немом восхищении смотрю на подругу и тихо хлопаю в ладоши. Что-что а цитирование Шекспира от нее никак не ожидала. Хотя, данное изречение вполне расхожее. Танька шутовски раскланивается и продолжает:
– Не удивлюсь, если окажется, что в Москве ребята либо живут рядом с тобой или со мной, а то и, представь, работают в нашей компании.
– Ха! Это точно из мира фантазий, – произношу я вслух, а самой Танькина идея очень нравится.
– Тебе это должно быть без разницы. Выйдешь замуж за своего Тоху, будете жить вместе…
– Танька, твоими молитвами… Мы с Антоном еще не встречаемся, а ты меня уже замуж за него отдаешь. Больно я ему нужна.
– Натусик, Натусик, зуб даю, в Москву вернетесь, и полгода не пройдет, как свадьбу сыграете. У вас же на лбу написано крупными буквами: «Семейные». Ты сегодня утром прямо-таки убила меня с Тохиным разводом. Наверняка, жена у него что-нибудь учудила. Такие как он самые верные мужья.
– Мне тоже кажется, что не он был инициатором развода. И мама у него такая добрая. Видела, как она обрадовалась? И не ругала его совсем. Наверно, в чем-то виновата перед ним.
– Натик, забей! Это его прошлое, оно тебя не касается. А между прочим, иметь свекровь на море – потрясающе здорово! Во-первых, далеко и не мешается, а во-вторых, всегда есть, куда поехать отдохнуть. Их дом на порядок ближе к пляжу, чем квартира, за которую мы с тобой деньги платим. К тому же, с полным пансионом. Будешь приезжать на Новый год и летом, а она тебя на руках носить будет.
– Ага, или комнаты за постояльцами заставит убирать…
– Ну… Свекрови всякие бывают. А ты сопротивляйся, умей за себя постоять.
В этом я с Танькой полностью согласна. Вот на ней и буду учиться за себя стоять. Но пока мы мирно болтаем про Антона. Мне нравятся Танькины предсказания, и тем не менее я считаю своим долгом возразить:
– Мы вернемся домой, и наше курортное знакомство забудется само собой. Так что о замужестве мечтать немного рановато, – от осознания, что скоро Антон может исчезнуть из моей жизни, становится грустно.
– Ну все-все-все, – обнимает меня Танька, – неужели ты не видишь, какими глазами он смотрит на тебя? Так что на уровне курортного романа это точно не закончится. Единственное, что меня реально смущает, это какая-то Стасенька, которая уже развелась и с которой Тохе надо встретиться.
– И что все еще может наладиться, – поддакиваю я. – Антон явно уехал из дома со скандалом, в котором замешены его маманька и Стасенька. Подозреваю, что Стасенька это его первая жена.
– Резонно, – соглашается верная подруга, – но заметь, Тоха не торопится с ней встретиться. Он все свободное время старается проводить с тобой.
– Когда кое-кто не мешается.
Официантка приносит наш заказ, и мы переключаемся на мороженое. У Таньки звонит телефон. Из коротких реплик понимаю, что это мама, и она просит нас заехать к ее студенческой подруге.
– У маманиной Лены в альбоме все эти годы лежат несколько их совместных фоток, которые делались в расчете на маман, но так и не выдались ей, – отключившись, Танька передает суть разговора, – теперь эта Лена предлагает, чтобы мы зашли к ней за фотографиями. Обещает хорошо покормить.
– Давай. Сегодня все-равно чем-то надо заниматься. Ребята-то не известно на сколько пропали. Знаешь, я иногда думаю, что это так здорово, что мы потеряли чемодан. Вот что бы мы делали в самую жару, если бы не поиски?
– Дрыхли бы, – хмыкает Танька, – я, честно говоря, еле держусь. У нас остались маманина подруга и последний пассажир со стопроцентной вероятностью, что наш чемодан у него.
– По большому счету, мы весь отпуск провели без своих вещей. Чего, спрашивается, тащили?
– Натик, это, между прочим, большой опыт. В следующий раз поедем с легкими рюкзачками и минимумом вещей.
Киваю Таньке в знак согласия, но про себя точно знаю, что больше никогда не поеду с ней отдыхать. Мне хотелось веселых приключений, хотелось, чтобы кто-то решал мои текущие проблемы. А что получилось? Да, она не теряется с стремных ситуациях, быстро принимает решения, но проблемы подруга генерит с космической скоростью. Не отпуск, а гонки с препятствиями и в обнимку с ураганом, как назвал ее Денис. Справедливости ради напоминаю себе, что только благодаря подруге я познакомилась с Антоном. Ведь, если бы они нас в день приезда не приютили бы у себя в номере, то я никогда и не обратила бы на него внимания. Я же помню, что после прогулки на катамаране, Антон ассоциировался у меня с похотливым маньяком.
– Слушай, ты знаешь, где живет маманина Лена? – зычный Танькин голос вырывает меня из задумчивости. Она настойчиво сует мне свой телефон, требуя, чтобы я там что-то посмотрела. – Получается на соседней улице с нашим последним пассажиром. Так что нам точно туда, – убедившись, что я перенесла свое внимание на экран, подруга успокаивается.
– Ну, так вперед, – соглашаюсь я, – день, можно сказать, только начался.
Быстро расправившись с мороженым, мы расплачиваемся и бежим домой сменить одежду на более теплую, а точнее надеваем шорты ребят. Все-таки для длинных джинсов воздух еще не совсем остыл, а для ультракоротких шортиков и маечек немного прохладно. Затем отправляемся по нашим адресам. Первая у нас по плану студенческая подруга Танькиной мамы. Как ни крути, а фотографии, которые мы должны у нее забрать, гораздо легче чемодана. С ним мы по гостям точно шмонаться не будем.
Дом за зеленым штакетником находим легко, потому что Елена, не зря училась вместе с Танькиной родительницей. Она также нарисовала очень подробную схему движения.
– Тань, – вспоминаю я, – а кем работает твоя мама?
– Проектировщик. Кафе всякие там, магазины, аптеки. Скажем так, мелкие торговые точки. А что?
– Чертежник. Тогда понятно, – смеюсь я, – они с Еленой такие подробные схемы нам рисуют, никакой навигатор не нужен. Можно сказать, профессиональные.
***
Набираем Елене, и она выходит встречать нас к калитке.
– Зовите меня просто Леной, – представляется высокая тучная женщина за пятьдесят. Она смотрит на нас искрящимися весельем глазами, безошибочно определяя, которая из нас дочь ее подруги. Женщина открывает калитку и впускает нас внутрь, – шикарный экземпляр, – оценивает Елена Танькин причесон, – копия мать в молодости, такая же оторва. Та тоже то на голове учудит, то в одежде. С ней иногда ходить страшно было. Вечно в истории вляпывались. Уж больно она выделялась из общей массы.
Мы идем по дорожке вслед за без умолку извергающей словесный поток хозяйкой. Я украдкой поглядываю на подругу. Ей явно интересно, что вещает живой свидетель маминой молодости.
– Так Вы безошибочно узнали, что именно я дочь Вашей подруги, по прическе? – закладывает небольшую шпильку Танька. – Вдруг ошиблись?
– Исключено! В природе существует такое чудо техники, которое некоторые называют Интернетом. Так что все гораздо проще, у меня есть твое фото.
Предусмотрительность старшего поколения вызывает взрыв смеха и как-то разом снимает первичное напряжение. Внутри дом напоминает городскую квартиру, потому что стены оклеены обоями. Для меня это выглядит странно. В моем понимании все собственные дома должны быть внутри обиты деревом. Однако, свои крамольные мысли держу при себе.
Мы проходим в просторную столовую, соединенную с кухней и с гостиной. Елена включает чайник и на столе начинают материализовываться фрукты, сладости, нарезка. Стол, словно скатерть самобранка, прямо на глазах заполняется вкусностями, а хозяйка все продолжает и продолжает вываливать из необъятных недр холодильника большие и маленькие пластиковые емкости.
В ужасе дергаю Таньку и глазами показываю на вошедшую в раж женщину.
– Лена, не поверите, мы не с голодного края. Есть предложение закончить с наполнением стола, – подает голос подруга.
– Да что тут есть? – искренне удивляется хозяйка дома, – так, на один зубок. Не могу же я дочь своей подруги отпустить не солоно хлебавши. Посидим, поговорим. Увидите! Оно само все исчезнет! Проглотите и не заметите.
– Не. Мы не можем долго рассиживаться, – возражает Танька. К счастью, она еще помнит, что всю дорогу я ее долбила насчет ребят. – У нас здесь в округе одно дело есть.
– Так в чем проблема? Давайте вместе сделаем. Уж что-что, а свою округу я прекрасно знаю.
Танька усаживается поудобнее и чувственно излагает свою версию истории про чемодан. В ней, естественно, виновата не она, которая не пометила свой чемодан, а некий паразит, посмевший забрать наш багаж. Елена внимательно слушает и молчит, но я вижу, наш рассказ достаточно сильно заинтересовал ее. Повествование заканчивается сообщением, что у нас остался только один неохваченный пассажир, живущий недалеко, и как только озвучивается адрес, слушательница начинает хохотать. Вытирая слезы, она выходит из столовой и спустя пару минут выкатывает из холла нашу пропажу.
Удивить больше нас могло бы только появление живого Бреда Питта. Онемев от изумления, мы с Танькой переглядываемся и с выпученными глазами замираем на месте. Все-таки, чудеса случаются с нами не каждый день.
– Ну что? Его ищете? – победоносно вопрошает довольная произведенным эффектом Елена. – Чего сидим? Подойдите, посмотрите товар, так сказать, лицом.
– Ну и ни фига себе, – Танька подпрыгивает со стула и бросается к чемодану. Она набирает код и открывает крышку, являя миру родные и долгожданные тряпки. – Можно я у Вас переоденусь? Задолбалась ходить в этих обносках, – она с ненавистью отдирает от себя шорты Дениса.
Елена показывает подруге направление движения, и Таньку вмиг сдувает вместе с чемоданом. Чувствую, ей предстоит мучительный выбор. До отлета домой остались сутки с небольшим, и выгулять все привезенное, наверно, можно, но с трудом. Я не рвусь сейчас быть в одном помещении с подругой, потому что ураган, рожденный жаждой объять необъятное, опасен для жизни. Поэтому благоразумно остаюсь с хозяйкой.
– Лена, я не поняла, каким образом наш чемодан оказался у Вас.
– Все очень просто. Я в воскресенье вернулась из Москвы, – смеется женщина. – Представляешь, если бы вы приехали ко мне до командировки, то я непременно встретилась бы с Томкой. А теперь придется ждать следующей оказии.
– С самолетом понятно. Но у нас в списке указан другой адрес, – продолжаю недоумевать я.
– Тут вот в чем дело. У вас в списке указан официальный адрес этого дома, а Томке я дала другой, который легче найти. Дом угловой, выходит на две улицы. Ну что тут может быть непонятного, – развлекается Елена.
– Ну хорошо. А другой номер телефона, к которому Вы не подходили? А чемодан почему не открыли?
– Наташенька. Это судьба. Она ведет нас за руку от события к событию. Ты веришь в судьбу?