Валентина Панкратова
В обнимку с ураганом
– Почему Вы льете не в том порядке, – придирчиво уточняет она, заметив, что продавщица сначала налила банановое пюре, а не клубничное, как произнесла я. Собственно, мне самой порядок без разницы, но тоже стало интересно.
– Так я по плотности смотрю, – охотно объясняет женщина, – более плотное вниз, более легкое вверх, чтобы не перемешивались под собственной тяжестью.
«Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка», как любит напевать мой папочка. Даже в таком простом деле, как заполнение бокалов со смузи.
Благодарим словоохотливую продавщицу и душевно прощаемся. Однако, для тетечки мы лишь постоянные покупатели, а вот если у нас что-то выйдет с Антоном, то Лазаревское станет для меня родным в самом прямом смысле. Именно под таким ракурсом я сейчас на него и смотрю. И мне реально нравится то, что я вижу.
***
– Ну и в какое кафе идем ужинать? – ехидно вопрошает Танька вечером, когда мы, высушив ее одежду и отдохнув, вспоминаем о еде.
– Угадай с трех раз, – вяло огрызаюсь я.
– Нисколько не сомневалась, – подруга без слов понимает, что я имею в виду то кафе, где мы ели с ребятами. Натусик, ну соберись. Ты же сама сказала, что Тоха тебе позвонит, когда освободится. Ну что ты куксишься?
Я и сама не знаю, что давит на меня. Вроде, все понятно, послезавтра Антон пригласил меня на свидание, а сегодня у него дела. Как освободится, обещал сразу позвонить. У меня нет оснований сомневаться в его словах. Но что-то внутри не дает покоя. Настолько ухожу в себя, что не замечаю дороги и с удивлением обнаруживаю перед собой вход в кафе.
– Девчонки, – раздается удивленный голос не понятно откуда взявшейся Настёны, – а что вы здесь делаете? – она смущена и, похоже, не слишком рада нас видеть.
– Не поверишь, – весело ехидничает Танька, – поужинать решили. Присоединяйся. У нас сегодня прощальный вечер.
– Нет, – виновато пожимает плечами дочь Елены, – у меня здесь встреча.
– Мы сядем подальше и не будем вам мешать, – понимаю, о какой встрече она говорит. Похоже, в кафе, ее ждет бывший муж, с которым она надеется восстановить отношения. Но идти в другое заведение я не собираюсь даже ради Настёны, потому что именно это кафе имеет для меня сакральное значение.
Танька не в курсе, о какой встрече говорит наша знакомая, и я делаю ей знак, что все сейчас объясню. Между тем Настёна входит в кафе и ищет глазами своего спутника. Увидев, расправляет плечи и уверенно идет вправо. Мы также уверенно поворачиваем влево и занимаем свободный столик. Хорошо, что сейчас только начало вечера, и свободных мест еще много.
– Ты видела, к кому она пошла? – Танька обеспокоенно оборачивается, на Настену, но мельтешащие официанты и входящие клиенты мешают ей разглядеть сидящих за тем столом, куда двинулась молодая женщина. – Мне показалось, что там Тоха с Деном.
– Что?! – почему-то сразу верю, что подруге не показалось. Конечно, все так и должно быть. Вот и объяснилась тяжесть, которая не давала мне спокойно дышать.
Я встаю во весь рост, не обращая внимания на Танькино предостережение не высовываться. Уже через секунду нахожу взглядом стол, за которым сидят Настёна и наши друзья. Ребята, сидящие к нам лицом, меня тоже замечают. Денис встает, что-то говорит Антону и направляется к нам. Ноги не держат меня, они подкашиваются, и я безвольной куклой плюхаюсь в кресло.
– И шо я в вас такой влюбленный? – нараспев произносит качок, подходя к столу, – пустите к себе в компанию? Там я, похоже, лишний. А вам могу пригодиться, – парень спокойно усаживается за наш столик рядом с Танькой передо мной.
– Кто это? – не здороваясь, кивает головой назад Танька, которой я так и не успела ничего рассказать про первого мужа Настёны.
– Лучше бы Тоха сам вам все рассказал, – уворачивается от ответа Денис, но подруга с силой бьет его локтем в бок:
– Быстро выложил все, что знаешь. Не видишь, у человека сейчас инфаркт будет?
Качок внимательно смотрит на меня. Делаю тщетные попытки собраться силами и сделать равнодушное лицо. Очевидно, получается у меня так себе, потому что парень становится вдруг серьезным.
– Все о’кеу, Наташ, – ободряюще подмигивает он мне, – тот поезд уже ушел. Давайте лучше что-нибудь вам закажем. Я на еду уже смотреть не могу. Тохина мамаша кормит нас на убой. Просто удивляюсь, куда все девается?
– Я бы объяснила тебе подробно, как организована система пищеварения, да за столом не удобно, – привычно препирается Танька.
Не слушаю их. Предоставляю заказать мне все, что им угодно. Есть уже не хочется, аппетит помахал ручкой. Стараюсь делать вид, что слушаю трепотню подруги с Денисом, но ни одно слово не проникает в мое сознание. Взгляд поневоле фокусируется на затылке Настёны и Антоне, с которым периодически встречаюсь глазами. Стараюсь угадать по выражению его лица, о чем они говорят.
– Но ведь Марина Максимовна что-то говорила про Стасеньку, а не Настёну, – влезаю невпопад в оживленные препирания Таньки и Дениса. Оба замолкают и непонимающе буравят меня глазами.
– Стасенька, Анастасия, – первым отмирает Денис.
– Настёна, – зачем-то добавляет Танька. Похоже, вид у меня еще тот, раз ей приходит в голову разжевывать мне очевидные вещи.
Официантка приносит заказ, и я принимаюсь ковырять вилкой в тарелке. Между тем Настёна оглядывается на нас и встает. Она направляется к нашему столу и вглядывается в меня, безошибочно определив, кто ее соперница. В растерянности не отвожу от нее глаз. Я не знаю, что ждать от первой жены Антона. Она же сама доверила мне свою боль и надежду помириться с мужем. Танька и Денис сидят к ней спиной, но по моему лицу догадываются, что что-то не так, и оглядываются.
– Похоже, его сердце уже занято, – печально произносит отвергнутая соперница, – успехов. Мешать не буду.
Мне безумно жаль дочь Елены, но ничего не могу с собой поделать. В душе разливается радость, губы непроизвольно растягиваются в улыбку. Мимо Настёны смотрю на Антона, который, встав из-за стола, что-то говорит официантке и направляется к нам. Не замечаю, как исчезает молодая женщина, но, когда подходит Антон, ее уже нет.
– Пообщались? – интересуется Денис, а Антон кивает, лаская меня взглядом.
– Мы с тебя не слезем, пока не расскажешь всю подноготную, – выставляет на него длинный наманикюренный палец подруга, – вы в курсе, что Настёна оказалась дочерью маманиной подруги? И мы знаем, что она твоя первая жена.
У парней вытягиваются лица. Антон укоризненно смотрит на Дениса. Тот пожимает плечами и, качая головой, объясняет, что это не он растрепал.
– Ну что переглядываетесь? Мы с ней вчера практически весь день провели, – копившееся со вчерашнего дня напряжение отпускает, и я в состоянии хохотать вместе с Танькой, хотя возможно, мой смех скорее похож на истерический. Уже и рада бы остановиться, но нет сил. Антон как будто чувствует мое состояние и предлагает стакан воды.
– И что мама твоя Марина Максимовна, знаем, и в доме твоем побывали, – добивает удивленного парня Танька.
– Так вы все знаете. Чего же вам тогда рассказывать? – предпринимает еще одну попытку отвертеться от рассказа Антон.
– Как что? Вопроса всего два. Почему жил в отеле и не хотел видеться с матерью. И почему расстался с женой и не захотел восстановить семью, – выдает пулеметной очередью подруга.
Лицо сидящего рядом со мной парня становится таким, как будто ему в рот запихнули лимон. Он скорбно разглядывает нас с Танькой, настойчиво ожидающих от него подробного рассказа, и сдается.
– Ну хорошо. Собственно, причина одна. Мы познакомились со Стасей, которую вы называете Настёной, еще в детстве, когда мои родители покупали у ее родителей дом. Потом много лет дружили в одной компании, у нее же все друзья остались на побережье, к тому же море. Ну а потом поженились.
– Ну это как раз легко вычислялось, – встревает Танька, видя, что Антон замолчал. – Я так понимаю, все дело в разводе? Маман что ли не жаловала сноху?
– Можно сказать и так. Мама действительно была против, в основном из-за того, что Стася не захотела ехать ко мне в Москву после окончания школы. Она решила поступать в Сочинский университет, чтобы не уезжать из дома.
– И? – опять подталкивает уснувшего рассказчика Танька. – Кто из вас загулял? Судя по всему Стасенька?
– Стасенька, – вмешиваюсь я, – она мне сама рассказала. Правда, в тот момент, я не знала, что она говорит об Антоне.
– Так девочки, – хлопает руками по столу Денис, – пора прекращать мучить мальчика. Он и так со вчерашнего дня держит осаду то от матери, то от бывшей жены. Поскольку товарищ здесь и сейчас с нами, полагаю, исход переговоров ясен.
– С Настёной понятно. А с маман? Мы видели, как она встретила тебя. Там к гадалке не ходи, она чувствует себя виноватой. В чем? Если жена сама изменила?
Денис вопросительно смотрит на Антона, тот еле заметно кивает, очевидно, разрешая рассказать.
– Марина Максимовна, мягко говоря, немного прессовала сноху, можно сказать, устраивала на нее психологические атаки. Там было сразу оговорено, что пока Тоха учится в Москве, жена будет жить в доме мужа. Тохина мама постоянно дула Стасе в уши, что у ее Антошеньки в Москве новая жизнь, карьера, что ему такая провинциальная жена только обуза на ногах, что наверняка, сыночка уже нашел либо вот-вот найдет себе другую, богатую, с квартирой в Москве и скоро подаст на развод. При этом Тохе писала, что женушка наставляет ему рога. Тем более, что в скором времени это стало правдой. И врать-то особо не пришлось.
– И как все выяснилось? – Танькин вид приобретает боевую ипостась, кажется, она готова бежать к Марине Максимовне, бить морду.
– Когда Стася собралась во второй раз замуж и подала на развод, – подает голос Антон.
– Сколько же вы были женаты?
– Меньше года.
– Не представляю, что ты должен был чувствовать, – мне тяжело говорить, горло перехватывает спазм, на глаза наворачиваются слезы. Жалко Антона, жалко Настёну. Я же помню, как она переживала. Да и Марину Максимовну сложно представить в роли коварной разлучницы.
– Так, все! Стоп, стоп, стоп, стоп! – повышает голос Денис, глядя мои покрасневшие глаза, – предлагаю нашему великосветскому собранию перекочевать на другую тему. Вы помните, что завтра летите в Москву?
– Мы принесли вам вашу одежду, – робко поддерживаю Дениса.
– Да… – тянет насмешливо качок и достает пакет с их шортами и футболками, – чувствуется, ты была само внимание, пока Тоха бывшую отшивал. Мне Таточка уже все отдала и облобызала всего из чувства благодарности.
Произнося последнюю фразу, Денис резко отклоняется, чтобы увернуться от летящего в него кулака «Таточки». Напряжение за столом спадает. Качок хватает Танькин кулак в свои клещи, в очередной раз демонстрируя ей, что тягаться с мужиком бесполезно. Они продолжают дурачиться, не обращая на нас внимания.
Антон одной рукой берет мою ладонь, а другой наливает нам вино. Вон оно счастье! Он рядом! Мой парень периодически поглядывает на меня, и когда встречаемся глазами, смущаюсь, как подросток, да и чувствую себя маленькой влюбленной девочкой. Слово берет Танька. Она описывает наши приключения в Мамедовой щели. В ее исполнении все выглядит весело. Мой полет с камня и потеря босоножек расписываются как суперзабавные эпизоды. Уже не злюсь на подругу и смеюсь вместе со всеми.
– Бедная, ты же, наверно, вся в синяках, – тихо спрашивает предмет моих грез, когда слышит про падение.
– Нет. Ну если только совсем чуть-чуть, – беззастенчиво вру я и удушающе краснею, потому что каждое движение в сидячем положении причиняет боль. Антон замечает мои мучения и хочет что-то сказать, но я опережаю его, – так почему ты мне вчера ни разу не позвонил? Ну написать то мог бы…
– Не хотел на тебя давить, – серьезно отвечает парень, – я хорошо помню катамаран, и как ты сиганула от меня, когда я всего лишь предложил помочь согреться.
– Тогда твоя помощь выглядела несколько двусмысленой, – хмыкаю я.
– Ну извини, как смог, – разводит руками Антон, – вот поэтому и не стал звонить, пока не решил все свои проблемы.
– Без проблем жизни не бывает. Одни решаются, другие наваливаются, – глубокомысленно изрекает Танька, влезая в наш разговор.
Поужинав, отправляемся в парк кататься на аттракционах. Музыка. Огни. Полет. Ликование. Тепло рук Антона. Сегодня самый счастливый день. По пути к нам домой долго гуляем улицам Лазаревского. Денис всю дорогу уговаривает Таньку пойти в отель, намекая, что нас с Антоном лучше оставить одних.
– Ден, ты не втыкаешь! – втолковывает качку подруга, – я скоро выхожу замуж. А главное, я провела неделю на море и при этом реально не изменила жениху. Представляешь? Я приеду к нему с чистой совестью! Ради этого одну ночь я уж точно перетерплю. Так что свободен, брат.
Денис чертыхается, но никакие его доводы, что это все ради нас с Тохой, на Таньку не действуют. Она, хитро глядя на нас, сообщает, что завтра домой, и в Москве мы сможем встречаться наедине столько, сколько нам будет угодно.
На прощание Антон под веселое улюлюканье Дениса и Таньки целомудренно целует меня в щеку, и мы расстаемся, договорившись завтра утром ребята зайдут за нами, чтобы проводить до электрички.
Суббота
– Деточка, хватит дрыхнуть, – Танька безжалостно стаскивает с меня одеяло, – проспишь своего Тоху.
От обилия свалившегося на меня счастья я никак не могла уснуть, к тому же после незапланированного заплыва в ущелье и вчерашнего ливня ночью здорово саднило горло, так что отрубилась лишь под утро. Хочется послать заботливую, как наседка, подругу ко всем чертям, но простые мысли, что скоро увижу Антона, и что электричка ждать не будет, подкидывают меня с кровати, и я мчусь умываться. Через двадцать минут уже я нетерпеливо поглядываю на капушу, не понимая, чем она там занимается, если встала гораздо раньше меня.
На вокзале Танька с Денисом продолжают пикироваться, а мы с Антоном молча держимся за руки. Неделя пролетела с такой космической скоростью, что я не могу вспомнить, чем мы занимались. В голове сплошной бег с препятствиями и переживаниями.
– Может, вас проводить до аэропорта? – тихо предлагает Антон, но стоящий сзади него Денис слышит и в негодовании разворачивает друга к себе:
– Совсем с катушек слетел? Два часа туда, там час проваландаешься, потом столько же обратно на такси. Минимум пять часов. Вот удовольствие. Так и знал, что за тобой глаз да глаз нужен! Бешеной собаке сто верст не крюк…
Он еще продолжает возмущаться, но я и без его возмущений отказываюсь от столь долгих проводов. Зачем? В присутствии друзей мы с Антоном чувствуем себя скованно. Зачем мучиться еще два часа в электричке, если у нас впереди практически весь завтрашний день? А потом и вся жизнь!
В поезде мы с Танькой занимаем первые попавшиеся места, потому что по проходу движется непрерывный поток людей, севших в последнюю дверь. Когда я, наконец, вспоминаю про оставшихся на платформе ребят и смотрю в окно, электричка давно покинула вокзал, и за окном мелькают ставшие знакомыми улицы Лазаревского.
Достаю из рюкзачка ряженку с булочками и предлагаю Таньке. Увидев еду, она прекращает громогласно критиковать организацию транспортного сообщения между Лазаревским и Аэропортом и ожидаемо переключается на процесс поглощения пищи. Скоро вернемся в Москву, выйдем на работу, и все будет как прежде – офис, деловые разговоры и интеллигентное поведение.
Я смотрю на подругу и понимаю, насколько всего за неделю изменилось мое восприятие ее. Вместо решительной и смелой, какой я представляла коллегу в офисе на работе, передо мной восседает безалаберная, скорее даже бестолковая девица. Денис прав. Ураган, кайфующий от притока адреналина и не думающий о последствиях. И я хотела быть на нее похожей! Надеялась, что она сможет сделать мой отпуск более веселым…
Впрочем, все так и есть, отпуск подруга действительно сделала незабываемым. Благодаря ей я познакомилась с Антоном. Благодаря ей мы с ним сблизились. Благодаря ей завтра меня ждет настоящее свидание. Благодаря ей я поняла, что надо учиться самой управлять своей жизнью, а не прятаться за друзьями и не бегать на поводке за «надежными» подругами.
Под мерное покачивание электрички мои мысли переключаются на Антона и на завтрашний день. Я засыпаю, и заботливая ходячая катастрофа подставляет мне плечо, чтобы я смогла удобно устроить на нем свою отягощенную мировыми проблемами голову. Все-таки она неплохая, моя Танька, но в отпуск с ней я больше не поеду.
ОТ АВТОРА
Дорогой читатель, спасибо, что прочел до конца историю Наташи. Для меня очень важно твое мнение. Отзыв можно написать в Литрес или непосредственно на моей страничке в ВКонтакте: vk.com/pankratovamoscow