Вадим Олерис
Чародейка. Том 1
День 28
Погоня шла вовсю. Белолесские хищники, порядком удивленные ночной иллюминацией, предпочитали не вылезать из своих убежищ. Ну, или вылезать только для защиты территории, которую полагали своей. Маги, значительно ободрившиеся при иллюминации Тиория, вспомнили, что они все же волшебники, и активно использовали боевые заклинания. Однако подобная смелость не очень помогала от других сюрпризов Белого Леса…
Спутники бежали по тропе, проложенной неизвестно кем, но кем-то большим, судя по размерам дорожки. Встречаться с хозяином тропы ни Лайзе, ни Саймону не хотелось. Зато на очередном повороте спутники почти нос к носу встретились с бегущими навстречу четырьмя магами, которые среагировали незамедлительно. Один из них отскочил назад, шепча что-то в медальон на шее, остальные шагнули вперед. Маги не полезли в рукопашную, вместо этого они переглянулись, взялись за руки, образовав круг, и хором начали читать какое-то заклинание. Метнувшуюся было вперед Лайзу грубо отшвырнуло силовым куполом, образовавшимся вокруг магов. Чародейка быстро вскочила, схватила барда за руку и со всех ног бросилась по тропе обратно. Трое магов остались стоять на месте, скованные готовящимся заклинанием. Четвертый сломя голову убегал по тропе в противоположную сторону.
– Что… такое? – прохрипел Саймон.
– Они с ума посходили! – бросила девушка через плечо. Лицо ее было очень бледным. – Когда это сработает, падай на землю, ногами к вспышке, лицом вниз. Голову прикрой руками, глаза закрой, рот открой.
Спутники успели отбежать на восемьсот шагов, когда яркий свет, заливавший лес вокруг, стал невыносимым. Чародейка толкнула барда в спину.
– Ложись!
Саймон рухнул на землю, поцарапавшись о какую-то острую ветку, прикрыл голову, зажмурился. Рядом упала Лайза. Через долю секунды их настиг скачок давления, жестоко ударивший по ушам. Будто горячая невидимая гигантская рука подняла спутников и швырнула их далеко вперед. Через секунду все стихло.
Лайза медленно открыла глаза, подождала, когда вновь начнет ощущать свое тело и попробовала встать. Чародейку шатало, в ушах звенело. Сначала зрение не работало, затем постепенно стали различаться свет и тени. Еще через несколько мгновений чародейка разглядела, что рядом старается подняться Саймон. Бард выглядел основательно помятым, двигался будто незрячий, из его левого уха вытекала тоненькая струйка темной крови. Лайза оглянулась. Все деревья вокруг были повалены и обожжены. Чуть сзади образовалась большая поляна, сожженная в пепел. А еще дальше, на месте стоявших магов, вглубь уходила широкая воронка, стенки которой были превращены эффектом заклинания в стекло. Магов же не было видно. Чародейка усмехнулась, почувствовала солоноватый привкус на губах. Провела рукой по лицу – из носа шла кровь.
– Легко отделались.
Девушка схватила барда за руку и потащила дальше в лес.
***
Тиорий остановился. На севере высоко над деревьями поднимался огненный столб, мгновенно разогнавший облака над собой и теперь медленно распускающийся в небесах гигантскими лепестками невиданного цветка. Через несколько секунд послышался гром взрыва. Порыв горячего ветра качнул ветви деревьев и всколыхнул полы магистерского плаща.
– Что за… – Тиорий казался испуганным.
– Заметили шпионку и ее спутника. На север, две лиги, – доложил один из магов, прижав ладонью медальон.
– Что там произошло?
– Кажется, попытка задержания, – продолжил тот же волшебник, прислушиваясь. – Четверо магов встретились с объектом…
– И сделали Цветы Коар! – вспылил магистр. – Слава Единому, что небольшой мощности! Вы сами-то вообще понимаете, что делаете? – Тиорий резко повернулся к магу из башни.
– Ну, я не думаю…
– Это и заметно! А надо бы думать! Совсем тут в Лесу распоясались! Единый знает, что творится! Мне придется сделать доклад на заседании Высшей Дюжины.
***
Удалившись от места взрыва, чародейка остановилась, переводя дух. Саймон устало опустился на мох в двух шагах от нее.
– Что это было?
– Заклинание такое. Разрушительное. Называется «Цветы Коар». Или полностью – «Сияющие цветы Коар, распускающиеся на земле и разгоняющие холод и тьму». Максимум один балл по возрастающей десятибалльной шкале. Ты как?
– Одно ухо не слышит. И болит все.
Лайза наклонилась к спутнику, заглянула в ухо.
– Перепонка цела. Значит, просто контузия. Пройдет.
– Нам теперь надо бежать дальше? – обреченно полуспросил Саймон.
– Возможно, преследователи сочтут, что мы погибли. В принципе, можно отдохнуть где-нибудь. Только недолго.
Пройдя несколько сотен локтей, чародейка остановилась.
– В принципе, здесь можно.
Саймон устало сел прямо на землю. Лайза прислонилась спиной к дереву. Неожиданно она поняла, что падает. Вместо надежной опоры сзади оказалась пустота. Чародейка сгруппировалась в падении, колобком откатилась в сторону, вскочила и осмотрелась вокруг. Она находилась внутри дерева. Небольшой круглый зал, десяти шагов в диаметре. Никаких окон, никаких дверей. Только богато украшенные искусной резьбой деревянные стены и витая лестница в центре, поднимающаяся через круглый люк в деревянном потолке на следующий этаж.
Саймон открыл глаза. Лайзы не было видно. Только что прислонилась к дереву – и уже исчезла. Бард живо поднялся, шагнул к подозрительному дереву, коснулся рукой коры. Ладонь не встречая сопротивления ушла куда-то вглубь. Бард сделал шаг вперед и оказался внутри.
Лайза бросила взгляд на появившегося барда и повернулась к лестнице. К гостям спускалась хозяйка дерева.
Тоненькая фигурка, пристальный взгляд огромных, в пол-лица, ярко-зеленых глаз на детском лице. Копна густых белых, с прозеленью, волос. Легкое одеяние белого цвета. Босиком. Дриада шагнула с лестницы и остановилась перед спутниками.
Лайза сдержанно кивнула, приветствуя дриаду. Та пристально смотрела на явившихся к ней гостей. Молчание затягивалось.
– Простите, а почему вы такая белесая? – задал странный вопрос Саймон.
Дриада удивленно посмотрела на барда.
– Ну, в легендах вы несколько по-другому описываетесь. Более зеленых цветов.
– Саймон, не болтай глупостей, – шепнула чародейка. – Лес Белый, вот и дриада белая.
– Надо же! – прозвучал звонкий колокольчик голоса хозяйки дерева. – Они еще и недовольны моим видом.
– Что вы! Нет! Вы прекрасно выглядите! И мы всем довольны.
– Так вы, значит, всем довольны?! Устроили такое в Лесу и довольны?
– Про что это она?
– Наверное про взрыв.
Дриада недоуменно смотрела на людей, будто стараясь понять, не издеваются ли они.
– Извините, – повернулась к ней Лайза. – К взрыву мы не имеем отношения. Более того, мы вообще стараемся покинуть Лес, не причиняя разрушений.
– Да? А силовую волну кто устроил? – напомнила дриада. – Столько деревьев в прах.
– Только ради самозащиты. Помогите нам выбраться из Белого Леса.
Дриада молчала, огромными глазищами разглядывая людей.
– После этого большая часть разрушений прекратится. Это охотятся за нами.
– Мне проще отдать вас преследователям.
Чародейка улыбнулась одними губами:
– Проще? Возможно так будет действительно проще. Но как будет лучше? Для всех.
Пару долгих минут лесная нимфа молчала, затем решительно шагнула к спутникам.
– Я доведу вас до границы. После этого постарайтесь убраться из моего Леса как можно скорее.
– Благодарю. Мы действительно не желаем зла этому месту.
Дриада взяла людей за руки и вместе с ними шагнула в деревянную стену. У Лайзы на мгновение перехватило дыхание. Через секунду вокруг снова был лес. Дриада махнула рукой куда-то вперед, оглядела сияющий ночью лес, покачала головой и шагнула обратно в дерево.
– Пошли, что ли.
Но уже через пару шагов спутникам встретилась громадная куча сучьев и листьев. Внутри что-то зашевелилось.
– Эй, вот из такой ку…
Договорить Саймон не успел. Куча взорвалась изнутри, ветки разлетелись в стороны, а на людей выпрыгнуло традиционно для этого леса полупрозрачное существо, похожее на большую обезьяну. Спутники бросились врассыпную, обежали чудовище с боков, заставив того немного растеряться, и побежали в указанную дриадой сторону. Невидимая обезьяна быстро избавилась от растерянности, и последовала за ускользающей добычей, опираясь на передние конечности и перекидывая вперед задние. Двигалось чудовище очень ловко и очень быстро. Лес был для него родным домом и бега не задерживал. Скорость людей же ограничивалась естественными препятствиями.
Вот, наконец, показалась впереди борозда границы. За нею, однако, продолжался все тот же лес с неестественно светлыми деревьями и светящимся воздухом. Обезьяна уже дышала беглецам в затылок.
Последний отчаянный прыжок. Лайза и Саймон в рвущем жилы рывке перелетели через канаву. Чудовище прыгнуло следом, распластавшись по воздуху.
Спутники рухнули уже за границей, прокатившись кубарем по земле. Вокруг простирался обычный хвойный лес. Темный хвойный лес. В нем царила ночь.
Преследовавшее людей чудовище осталось в Белом Лесу. Оно мягко приземлилось на той стороне канавы и начало принюхиваться, ища ускользнувшую добычу.
Спутники поднялись с земли.
– Хм, как интересно. А здесь темно.
Довольно необычно было оказаться после залитого бестеневым хирургическим светом Белого Леса в ночном ельнике.
Сторонний наблюдатель мог бы видеть, как из ниоткуда кубарем выкатились два человека, поднялись, немного постояли на краю рва и медленно отправились дальше.
Спутники отошли на приличное расстояние от границы Белого Леса, когда начался рассвет.
– Предлагаю немного отдохнуть, – произнесла Лайза, остановившись у большой ели. – Потом… дальше пойдем.
– Конечно, – с радостью согласился бард и нырнул под ветви.
Там спутники тотчас же забылись усталым сном.
Проснулись они далеко не утром, Коар уже подходил к зениту. Поблагодарив гостеприимное дерево за предоставленное место отдыха, спутники избавились от браслетов. Зачарованный нож легко разрезал металл. Бард разделил браслеты и остатки цепей на кусочки неопределенной формы и ссыпал в сумку, решив переплавить или продать впоследствии. После этого спутники отправились дальше.
– Лайза, я хотел спросить, ты действительно не могла разорвать те цепи? Они против магов, но ты не маг, по твоим же словам. Они, конечно, прочные, но ты не раз проявляла неожиданные способности.
– Хм, – чародейка потерла указательным пальцем крыло носа. – Саймон, ты что, висишь сейчас распятый на стене башенной темницы?
– Нет, – вынужден был признать бард.
– Так чем ты недоволен?
Лес постепенно редел, вновь появились лиственные деревья. Вскоре стали часто встречаться полянки, усыпанные ягодами. Иногда встречались и грибы. Бард и чародейка собирали немного и шли дальше, лакомясь дарами осеннего леса.
– Слушай, Лайза, а расскажи про оборотней, а? Надо же знать, кем мы стали.
– Ну, раз не хочешь выяснять это путем эксперимента на себе, то слушай очередную лекцию. Оборотень, также перевертыш – существо, которое способно принимать облик как человека, так и зверя; известен также под многими другими названиями, которые даются в зависимости от того, в какое именно животное оборотень может превращаться. В названии оборотня встречаются корни "вер", "антроп", "длак" или "лак", "морф", "кин", плюс название животного. Например, волчий оборотень – волкодлак, ликантроп или вервольф. Перекидывающийся в кошку – аилурантроп или кошкодлак. В настоящее время термин "ликантроп" зачастую используется как синоним оборотня независимо от вида его звериной сущности. А само оборотничество, соответственно, называется ликантропией. Стоит оговориться, что я буду в основном говорить здесь о людях, способных принимать облик животного. Также ведь оборотнями называют еще и животных, принимающих человеческий облик. Примером таких существ может быть кицунэ, лиса-оборотень, тануки и аниото, собака и леопард соответственно… Крысиный владыка тоже оборотень именно в этом смысле. Также стоит упомянуть, что существует явление, м-м, нахождения звериного духа в человеческом теле и с человеческим же разумом. Что не подразумевает обязательного физического превращения. Это называется териантропией, но в дальнейшем я буду использовать этот термин и как общее название оборотничества, исходя просто из этимологии слова, хорошо? Итак, рассмотрим людей-оборотней. Различают два вида: истинные оборотни и обращенные. Истинные превращаются в животных по своему желанию, в любое время суток, в зверином облике не теряют свой человеческий разум. Насколько его вообще можно назвать человеческим, разумеется. Зачастую эта способность раскрывается к возрасту полового созревания. Обращеные перекидываются не по своей воле, завися от внешних факторов, часто в полнолуние, или в ярости, или при сугубо идивидуальных условиях, если ликантропия яляется результатом проклятия. В животном облике являются животными, человеческая сущность загоняется глубоко внутрь, после обратного превращения не помнят ничего о том, что делали в зверином обличье. Иными словами, истинные оборотни – это две стороны одного существа, обращенные – два существа в одном. Становятся оборотнями по-разному. Во-первых, рождаются ими. Так возникают самые истинные, урожденные оборотни. Происходит это, если один, ну или оба родителя – оборотни, неважно, истинные они или нет. Во-вторых, бывают обращеные, становленные: через укус оборотня. Сие нам особенно близко, так как это именно наш случай. Тут все тоже очень и очень неоднозначно и смахивает по результату действию на укус вампира. То есть укус может привести либо к превращению жертвы в существо, подобное укусившему, либо просто к физическим повреждениям. Но о вампирах и вампирских укусах мы поговорим в другой раз, если повод будет. А зараженный ликантропией через укус может быть очень близок по способностям к истинному, в частности, будет менять обличье по желанию. Но существует большая вероятность проявления с течением времени звериных черт как в характере, так и внешне: повадки, волосатость, хвост, клыки. Вероятность этого увеличивается при использовании, чаще перекидываешься – большую силу обретает звериная сущность, растет, и ее все сложнее контролировать. В-третьих, это колдовской путь становления: заклинание, проклятие, использование магического предмета, одержимость. При этом если вызвавшее ликантропию действие будет снято: предмет выкинут, заклятие разрушено, то оборотень перестанет быть оборотнем и вновь станет человеком, потеряв способность к превращению. Истинные оборотни на такую потерю не способны. Ну, может быть, можно найти какой-то способ заблокировать эту способность, заперев оборотня в одной ипостаси. Но понятно, что проклятый оборотень действительно воспринимает свои превращения как что-то не очень хорошее, так как это происходит не по его воле, и будет только рад прекратить это. Истинный же оборотень вряд ли будет стараться избавиться от способностей к перекидыванию, так как они являются частью его сути. Так, что еще? Вот. Процесс часто довольно мучителен и занимает некоторое время. Существуют легенды, что есть определенные снадобья, делающие превращение быстрым и безболезненным. При этом одежда, естественно, ни во что не превращается. Хотя… существует мнение, что истинный оборотень может перекинуться вместе с одеждой. Но здесь сведения как-то противоречивы. Сам понимаешь, много достоверного материала для исследований отыскать трудно. Оборотни как-то о своих возможностях и способностях не распространяются, по некоторым причинам. Еще териантроп может оборачиваться не целиком, а частично, не до конца. В таком промежуточном состоянии он имеет своеобразный вид и внушительную физическую силу. Ходят народные легенды об условиях обращения, например, о необходимости оборотню перекувырнуться через воткнутый торчком в пень нож. Якобы если вытащить этот нож в то время, когда оборотень находится в звериной сущности, то он уже не сможет принять человеческий облик. Хотя я думаю, что это не общий случай, а какой-то частный, нашедший отражение в людских байках. Что еще сказать, чаще всего превращаются в лис, волков, медведей, вепрей, тигров. Это в зависимости от места жительства, исчезающе редко превращаются в экзотических животных, которые не типичны для местности. Только если оборотень – заезжий. Часты также кошачьи оборотни и раткины, коими мы с тобой стали. Реже встречается превращение в рептилий, акул, птиц, летучих мышей, насекомых. Куда девается масса тела для превращения с уменьшением размера, я даже не представляю. Оборотни могут похвастать чрезвычайно высокой живучестью и ускоренной регенерацией. Против этих существ рекомендуется применять серебряное оружие. Но, в принципе, можно и другими средствами одолеть, например, если постараться и обычными мечами порубить мелко. Теперь мы переходим к нашей ситуации. Как ты сам мог убедиться, мы перекидываемся быстро, не испытывая при этом неприятных ощущений, вместе с одеждой и прочими навешанными вещами, и в существо гораздо меньшего размера. Мы практически истинные оборотни, поскольку неудобств перекидывания лично я не заметила, а опасность нам представляет разве что проявление звериных черт, но, я думаю, мы сможем избежать этого, соблюдая осторожность и умеренность. Естественное объяснение такому везению – путь становления. Мы ведь стали оборотнями в результате укуса. Причем не кого-нибудь, а самого крысиного царя. Но, опять же, это только предположения… Такие дела, Саймон. Ты ныне оборотень. Я, кстати, тоже. Крысодлак, по классификации. С чем нас и поздравляю.
Коар почти коснулся горизонта, когда лес кончился, и перед спутниками открылась равнина. Лайза решила устроить ночлег.
Саймон растянулся на траве, широко раскинув в стороны руки. Неподалеку трещал, пробуя сучья на вкус, костерок. Над землей витал душистый запах степных трав, которых еще не коснулась осень. Чародейка сидела по другую сторону костра, опираясь на отставленные назад руки и, запрокинув голову, смотрела вверх. Бард сел, прокашлялся.
– Это очень древняя песня. Говорят, еще от Древних. Обычно ее исполняют под музыку, но я попробую так, что называется – акапелло. Ты не против?
– Нет конечно.
Бард еще раз прочистил горло и тихим проникновенным голосом запел:
– В сером небе догорает
Миной взорванный закат.
Над планшеткою вздыхает
Смертью меченый комбат.
С боем вышли мы из плена,
И без сил упав в траву,
На окраине Вселенной
Мыслью я тебя зову.
Усталой птицей
Наш костерок дымится,
Бросая искры в лицо.
Авось приснится
Твоим святым ресницам
Мое простое без слов…
Письмецо2.
День 29
Лес остался позади. Спутники неторопливо шли по бескрайней равнине. Лайза оглядывалась первое время, опасаясь погони, но вскоре и на чародейку подействовало спокойствие вечной степи. Пока их преследователи сообразят, что беглецы покинули лес, пока определят, в какую сторону направились, пока догонят. Хотя догнать можно быстро. Да и направление узнать средствами магического поиска возможно без затруднений. Но поиск тоже не всегда работает. Иными словами чародейка успокоилась и наслаждалась свежестью и простором степи.
Немного мешало отсутствие пищи. Но эта проблема решилась неожиданным образом. В крысиной форме животное чутье помогло спутникам найти съедобные растения, внешне неприглядные, зато с большими мучнистыми корнями, оставлявшими долгое чувство сытости.
Вечером того же дня путешественники вышли на узкую, однако хорошо наезженную дорогу. Идти стало немного легче, но странники продолжали идти не торопясь. Уже стемнело, когда их нагнал большой караван. Длинная вереница груженых подвод тянулась по дороге, поднимая облака пыли.
Лайза и Саймон встали на краю дороги, рассчитывая попроситься идти с обозом. Но первая телега, поравнявшись с путниками, не поспешила остановиться. В принципе, это понятно – дела. Некогда беседовать с каждым встречным-поперечным.
– Эй, на телеге! – крикнул бард, за что был немедленно облаян бежавшей рядом с повозкой собакой.
– Что тебе, путник? – равнодушно поинтересовался караванщик, не останавливаясь и не притормаживая, тем самым вынуждая спутников идти рядом с телегой, благо двигалась она не быстрее спешащего пешехода.
Собака тем временем подбежала к чародейке, однако не залаяла, а напротив – ткнулась носом в ладонь и дальше побежала у ног девушки, изредка посматривая вверх.
– Куда путь держите?
– На восток, до Ло.
– Попутчиков возьмете? – продолжил бард.
– Мы не благотворительный обоз. Впрочем, можете купить место. Обратитесь к интенданту, он в третьей повозке.
Спутники немного замедлили шаг, поджидая указанную телегу. Это оказался большой фургон, влекомый тремя парами лошадей. На крики спутников из фургона выглянула лысая голова, хмуро поинтересовавшаяся, что им надо.
– Место в караване.
– Серебряная монета с человека.
– Лайза, у нас есть такие деньги?
– Понятия не имею.
Чародейка порылась в карманах, выудила оттуда горсть монет разного достоинства. После отсчета необходимой суммы на ладони девушки осталась всего пара медяков.
Интендант взял деньги, выдал бумажку с болтающейся на веревке печатью и указал идти к десятой повозке.
Разместившись на указанной повозке среди наваленных кучей больших свертков, Лайза с хмурым видом ткнула пальцем в один из тюков. Стащила пару на дно телеги, подвинула еще один в сторону, устроив некоторое подобие кресла. Неодобрительное бормотание возницы было проигнорировано. Саймон присел на краю телеги, свесив ноги. Собака некоторое время бежала рядом, махая хвостом, потом запрыгнула на повозку и улеглась на тюках, высунув язык и поглядывая на чародейку.
– Никогда я не разделяла поговорку о том, что якобы лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Шли спокойненько, наслаждались видами. Теперь вот трясемся в пыли. Хм? – пожала Лайза плечами.
– Эй, караванщик, а когда тут поселения-то какие-нибудь появятся?
– Ну, если дорога в порядке, то послезавтра будет погост Хлынино. На четвертый день будет поворот в Рэйвенхольм, но мы туда не ходим.
– Понятно, спасибо.
