Вацлав Воровский
О «буржуазности» модернистов

Эта вакханалия пошлости разыгрывалась совершенно беспрепятственно. Литература указанного рода захватила центр общественной арены, «дружественная» критика, особенно типа «понедельничных» газет, делала ей бурную рекламу, это течение захватило и толстые журналы, где постепенно укрепилась определенного сорта беллетристика, а за ней и критика. Круговая порука взаимной солидарности и рекламы обеспечивала мирное житие.

И вот явились люди, дерзнувшие нарушить его гармонию. Появился на свет критический сборник под заглавием «Литературный распад». Здесь группа лиц, стоящих на точке зрения исторического материализма, подвергла суровой критике нашу новейшую литературу, с ее шатаниями то в сторону порнографии, то в мистику, то в анархизм.

Вторжение этих непрошенных критиков в мирную идиллию литературного самоуслаждения вызвало, естественно, взрыв негодования. С пеной у рта набросился на авторов «Распада» «понедельничный» Петр Пильский, получивший в этом сборнике достойную, но далеко не снисходительную характеристику. Этого господина, так удобно устроившегося в роли «критика», возмущает появление каких-то вдруг «эстетов», которые позволяют себе высказывать мнение там, где по этикету трактира «Вена» полагается говорить лишь гг. Пильским и прочим Вьенпупульским.

«Помилуйте, – восклицает критик „Свободных мыслей“, – над живыми всходами настоящего самозванные (это и есть самое страшное! – П. О.) попы кадят могильным ладаном из своих недоделанных кадил… во имя туманного, словесного журавля в невидимом бутафорском небе пустых фраз у нас отнимают то единственное, чем мы горды и богаты сейчас, то единственно революционное, что есть русская литература, и бунт ее сердец, и пламя, и гнев ее души и умов».