V. D.
Динуар
Об авторах
V. D.
Родился в городе Советске вскоре после того, как тот перестал быть Тильзитом. Много лет ходил в торговом флоте. Пенсионер. Главный источник вдохновения – неторопливые лесные прогулки в поисках грибов. По его собственным оценкам, неплохо засаливает огурцы. В юности увлекался палеонтологией. Любимые авторы: Стаут, Спиллейн, Хэммет. Обожает пунктуацию.
Григорьев Н.
Коренной сибиряк. По специальности – инженер-системотехник. Кандидат в мастера спорта по авиамоделированию. Предпочитаемое направление в литературе – темное фэнтези. Постоянный участник российских ролевых конвентов. Близнецы.
При желании вы можете узнать больше о нашем творчестве (и серии «Динуар») в нашей группе VK
https://vk.com/the_plagueis_club
Пролом в стене
Одни еще растут, другие находятся
в расцвете, третьи же разрушаются.
Погибают друг от друга, сталкиваясь
между собой.
Misper. Так это называется на полицейском жаргоне. Пропавшая персона1. По прошествии двадцати четырех часов вы имеете право заявить в полицию. Сделать вид, что всем не плевать. От трехсот тысяч до полумиллиона ежегодно обновляют статистику пропавших. Почти всех находят в первые три дня. Некоторых позже. В канаве, мусорном баке, расчлененными, скормленными аллигаторам, замурованными – мало ли как. Тогда делу меняют квалификацию, а бумаги отправляют этажом выше. Так misper превращается в Джона Доу2. А потому вам необходимо то, что называют качественными детективными услугами. Если вы действительно хотите кого-то найти.
Частным сыщикам в этом городе всегда хватает работы.
vol. one
БЕЗНАДЕЖНЫЕ ДОЛГИ
07/29 Su
***
Змейка сигаретного дыма вилась в воздухе, пока не ударилась в оконное стекло. Ленни кинул на столик книжку-коробок, теперь пустую. На улице задавался день, и редкие кары бесшумно проносились мимо. Пока еще бледное солнце старалось изо всех сил, и вывеска с крыши отбрасывала на брусчатку легкую тень.
– Утро, Ленни! – бодро объявил мистер Берри, разбирая поднос. На небесно-синюю скатерть опустился фирменный завтрак.
– Здравствуй, Рэд.
– При первых проблесках зари?
– А?
– Ты снова с нами. Все-таки решил изменить жизнь к лучшему?
«Новая жизнь – новый ты» – слоган на плакате в багетной рамке. Довольный за’ар держит напоказ репу размером с младенца. Ленни выпустил еще одну змейку:
– Может и так, Рэд. Может, и так.
Улыбашка Рэдмонд. Круглый, как кочан, услужливый, будто подрабатывал швейцаром. Но что-то неладное было в образе хозяина. Жутковатый изъян. Как если бы толстяк прятал за спиной нож и ждал момента. Наточенное лезвие за завязками цветного фартука. Невидимая, но ощутимая угроза. Как вкус металла на зубах. Стоит лишь отвлечься, и…
Тень вывески рябила на мостовой, буквы жались друг к другу, словно закадычные приятели. В сплюснутой бубликом «O» расплавил крылья силуэт бабочки. Логотип заведения, яркий задел на франшизу. Крылья едва подрагивали на желтых камнях, от чего казалось, что бабочка сейчас полетит. Такой вот фокус.
«Фокус это не фокус, – часто повторял Шилдс. – Фокус – это подготовка».
Ленни с трудом дожевал омлет: проклятый шпинат застревал в зубах, отравляя рот травяным привкусом. «Хочешь быть молодым и здоровым – питайся правильно» – сообщали миру все тот же за’ар вместе с репой. Ну-ну. Спроси Ленни, лучше сдохнуть старым и больным, чем жрать все это.
Он вспомнил фирменный салат Мамаши Марш. Горькие овощи, нарезанные вялой соломкой. Раньше этот город вдалбливал элементарную истину: если ты травоядный – страдай. Куда все делось?
Закусочная заполнялась. Жизнерадостные идиоты спешили утопить свою радость в минестроне. Теперь это называется завтрак. Сладкая Парочка на этот раз заявилась около десяти. Он заказал цезарь с фалафелем, она – фиолетовую смесь. Оба потребовали студенческой скидки. Мистер Берри благосклонно улыбнулся. Он не спорил, хотя вряд ли ребята протянули и пару лет в муниципальной школе. Надеюсь, вам понравился сервис. Расскажите о нас друзьям. Душка Рэдмонд, хорошо ли наточен твой нож?
Ленни раскрыл блокнот.
Группа компаний New Life, Travis Passage (подразделение Rose Corp.) и фирма «Элизиум»3 – святая троица этого мира. Их крестовый поход за здоровьем нации начался с благословенного штата Дин. Тренировочные лагеря, спортплощадки, организация занятий на свежем воздухе – дело рук этих проходимцев. В округе не найдешь столба, на котором ни красовалась бы листовка, предлагавшая отжаться или сожрать морковку. И отжаться еще.
Время едва плелось. По замершей улице монотонно проплывали одинокие за’ары, монотонный гул столовых приборов, бряцающих о фаянс, усыплял. Этот мир был похож на блюз с заунывной пластинки Шилдса. Как и любой другой. Ленни наконец выцепил языком упорный шпинат, и теперь вяло перемешивал толстой соломиной коктейль: темные комки бултыхались в болотной жиже.
– Ты книгу пишешь? – мистер Берри возник ниоткуда и начал собирать посуду. Заточенное лезвие, цветные завязки.
– А? – посетитель оторвался от созерцания болота в миниатюре: один комок разбился, второй медленно погружался на дно. Как и мы все.
– Ты у нас в третий, что ли, раз на этой неделе?
В лучшем случае – второй. Но кто считает?
– Допустим.
– И все строчишь в свой блокнот. – Рэдмонд кивком указал на столик. – Мне кажется, ты нашел свое место силы.
– А?
– Место, где писателю удобно работать. Обиталище муз.
Ну-ну.
«Так что ты будешь делать с толстяком? – выплыл из глубины внутренний голос. – Ведь вариантов всего два, верно? Либо он знает, что ты в некоторой степени не ты, и юродствует. Либо перепутал с кем-то еще. Многих встречал, кого можно перепутать с таким, как ты?»
Не особенно.
– Обиталище муз? Пожалуй.
Ленни покосился на кожаную книжку с выглядывавшим из кольцевых зажимов серебряным карандашом. Металлический уголок приставал к полям фетровой шляпы. Ослепительно белой, не подходившей к его грубому стилю.
– И какой жанр?
– Бульварный детектив, – брякнул он.
«Нет ничего более неловкого, чем начало любой истории», – так говорил Донни.
– Обожаю детективы! – мистер Берри обрадовался, как будто выиграл в лотерею.
Еще недавно не всякий сыщик взялся бы отыскать в Динаполисе желающего жевать свеклу по собственной воле. Ключевое слово – «недавно». Объединенная овощная компания опрокинула на мирных за’аров соединенную мощь навязчивой рекламы и государственной программы продовольственной помощи. Полгода спустя невзрачные кафешки, которыми был утыкан штат Дин, заполнились блюдами из «экологически чистых овощей и фруктов». Ленни знал об этом, потому что эти факты касались дела. «Или потому, что это написано в любой брошюре, – снова встрял голос. – Так какие планы на толстяка? Для приверженца своей диеты парень не слишком подтянут, не находишь?»
– Когда я был маленьким, дядя Ти брал меня на ярмарочные сеансы, –продолжал Толстяк, не подозревая, что на него уже строят планы. Ленни понадеялся, что «Дядя Ти» не кличка его сутенера. – Короткие немые комедии, где всё движется слишком быстро. Казалось, режиссер боялся, что зрителю наскучит сюжет. И бог свидетель, не зря! – Мистер Берри покачал головой, как если бы разочарование в старых комедиях до сих пор причиняло ему досаду. – С тех времен у меня крутится одна завязка… – он сделал торжественную паузу.
Врата ада распахнулись, и травоядные со всех концов штата бросились в забегаловки типа «Дыры в стене» получить свою порцию салата. Ажиотаж поднялся тот еще, и теперь меню едва ли не каждого второго кафе забито дерьмом, как вокзальный сортир.
– Несколько ребят пытаются ограбить заведение вроде нашего. И больше их никто никогда не видит. Таинственное исчезновение…
Ленни медленно поднял голову и тяжело посмотрел на хозяина. Тот не стушевался.
– Скажу по секрету, нет ничего менее подозрительного, чем вегетарианское кафе.
Он действительно ломает комедию? Или это неудачный подбор слов? Не все ли равно. Последние недели выдались не из легких. Как и вся эта жизнь. Впрочем, Рэд вроде смирный. А будет быковать, что ж, замараю паркет…
– Великолепная идея, Рэдмонд, – ровно ответил Ленни. – Впору писать роман.
– Или повесть в двух частях, – легко согласился мистер Берри, поменял пустой коробок на полный и выставил сырники из тофу. – За счет заведения.
Вот она, радость. На вкус лепешки были, как ничто. Чуть подслащенное, вязкое ничто.
– Знаешь, Ленни, – на полпути обернулся хозяин. – Ты здесь недавно, но кажется, мы знакомы целую жизнь.
– Может, и так, Рэд. – Ленни чиркнул спичкой и затянулся. – Может, и так.
Старый друг
07/13 Fr
Серый кабинет замер, словно был выполнен в карандаше. Казалось, можно различить отдельные штрихи грифеля. Уличный фонарь проходил сквозь английское стекло, чтобы оставить на столе полосы янтарного света. Черным прямоугольником по центру лежала тяжелая тень хозяина. Не хватало разве что молнии на заднем плане.
Милости просим – частный детектив Кравитц. Крепкий профессионал в подтяжках, всегда готовый к работе. Ваши проблемы – наши проблемы, за определенную цену, и все такое. Ленни нравился образ крутого сыщика. Он мог сидеть и сквозь дым с прищуром смотреть на клиента, просто чтобы насладиться моментом. Только не на этого.
Угрюмый, тяжелый, потный. Гость из прошлого, от которого мутит на душе. Он сидел на краешке стула, неудобно развернув туловище, и все талдычил о какой-то ерунде. На его стороне дымилась чашечка кофе. Черный и без сахара, или как там он его пил? Чего ради ты сюда приперся, приятель? Неужели припекло? Найди себе шавку с Холлидей-роуд, готовую рвать жопу за пару баксов. Твои проблемы никогда не станут моими. За любую цену.
Ленни отрешенно смотрел в сторону. Лампочки барного шкафа отражались в зеркальной стенке, придавая бутылям крепкий ржавый оттенок. Он было подумал, что неплохо плеснуть старому другу выпить, а потом вышвырнуть вон и не вспоминать сукина сына еще лет триста4, когда Джимми сипло добавил: «Это Лори».
Старые друзья, они такие. Каждый норовит выскочить из прошлого и провернуть оставленный в спине нож.
Он уже собирался домой, когда по рифленому стеклу постучали. Три уверенных стука. Нок. Нок. Нок. Джимми-Джимми, чертов бойскаут, ты всегда знал, чего хотел, а?
– Они не дергаются. Копы. Ты же в курсе, – упрямо повторял Ширес. Их разделял массивный стол, их разделяла едва ли не четверть жизни. – Перекладывают бумажки и кряхтят, будто мешками ворочают.
– Это Динаполис, здесь все время кто-то пропадает. – Ленни с силой затушил сигарету в черную, под мрамор, пепельницу. – Окей. Допустим, ты себя не накручиваешь, я-то причем? Я не ищу пропавших, Джимми. Ни за’аров, ни куриц, ни-ко-го. Это хлопотно и затратно. А еще опасно. Это может быть чертовски опасно. Ведь никогда не знаешь, что именно ты найдешь. Арчи Холланду так руку сломали. Спиральный перелом лучевой кости. Видать, нашел не того. – Посетитель угрюмо посмотрел на выглядывающие из-под трексы5 темные бугры мышц: тебе-то сломают. Ленни проигнорировал взгляд. – Но обычно эта возня не дает результата.
– Хочешь сказать, быстрого?
– Я хочу сказать, того, при котором я не потеряю бизнес прежде, чем закончу разгребать дерьмо, – он кивнул на надпись, шедшую полукругом по рифленому стеклу.
«Shields&Kravitz Investigations». Впрочем, не было никакого Шилдса. Донни не вернулся из Залива. Ленни оставил там лучшую версию себя. А Джимми, что с него взять? Непробиваемый, как «Carbondale»6: если война и задела Ширеса, то не оставила следа в плотной, как ткань его костюмов, душе. Ничто не смогло бы оставить.
– Рано или поздно они найдут твою зазнобу, – добавил Ленни с новой сигаретой в зубах и огляделся в поисках спичек. – Возможно, даже живой. Просто дай им шанс, окей?
Старый друг поднес огонь, золотое пламя отразилось на поверхности его безжизненных глаз. Он угрюмо повторил сказанное. Затем еще раз, слово в слово, не повышая тона. Так мог говорить прибой.
Его знакомая ушла вечером и не вернулась. В последний раз ее видели рядом с веганской кафешкой «Дыра в стене», на углу Юнион и 17-ой. «Западный берег? В какую дыру ни забьешься, если ты травоядный, а?» – ввернул Кравитц, чтобы хоть как-то разбить монотонный ритм, и затянулся. Посетитель не позволил себя отвлечь: полиция ничего не предпринимает, и бла-бла-бла. Где-то здесь Ленни подумал, что хорошо бы выпить да и послать ублюдка ко всем чертям. Сколько у Джимми таких «знакомых»… одной меньше, но кто считает? И тут Ширес наконец добрался до сути: «Это Лори».
Кравитц плюнул сигарету на пол.
***
Окурок кружился у самых глаз Ленни, мелкие камни простучали по стеклу: за окном лихач на бэйкере поднял в полуденное солнце притаившийся у обочины мусор. С противоположной стороны лохматилось полотно билборда: ветер клонил к закату поляну роз на выцветшем от жары виниле. «Новая жизнь – новый мир». И ниже мелким шрифтом: совместно с Travis Passage, туристическим бюро экстремальных путешествий (Rose Corp.) Это называется ирония. Сыщик криво ухмыльнулся картинке и отвернулся от окна. Лори…
В грошовых романах все начинается с женщины. Это клише. Тертый детектив непременно сунется в пасть к дьяволу ради красивенькой мордашки. Ленни выпустил сигаретный дым: с разбегу. Даже лучший секс не стоит и фартинга, если в конце любовного туннеля ждет пуля. Улицы полны роскошных незнакомок, а жизнь одна. Ты рискнешь шкурой лишь за кого-то конкретного. Лори. Он ушел на войну, а она осталась…
Стукнула дверь, и кафешку покинул последний посетитель. До ланча здесь будет пусто, как на похоронах бродяги. Мистер Берри снова станет переговариваться с невидимым поваром на кухне, а потом замрет над свежим номером «Шрайк»7. «Дыра», ты и есть дыра, что тут сказать.
– Всегда любил мясо, – жалобно сообщил мистер Смит. Ленни вздрогнул: он совершенно забыл про старикана. – Мясо, скачки и хороший бурбон. Кто бы мог подумать, что на восьмом десятке я застряну в подобном, с позволения сказать, заведении…
Кто бы мог подумать, что у хрыча раньше был вкус? Он никогда не заказывал. Просто сидел за столиком с невыносимой тоской во взгляде, будто хотел оказаться за горизонтом всего. Каждый день он обреченно обращался с чем-то к хозяину, но тот лишь отрицательно качал головой.
Работяги за стеклом пытались оттащить от входа массивный штендер. «Райские поля». Он был привязан на цепь толщиной в запястье, но парни не обращали внимания на всякие мелочи. Они дергали щит и глупо чесали затылки закругленными когтями. «Райские поля: свободная ферма экологически чистых овощей и фруктов», главный оплот «Элизиума» в Динополисе.
– Меняем снабжение, а? – Ленни указал за окно.
Поговаривали, что внутри Святой Троицы не все так гладко. Якобы Rose corp. начала оказывать давление на «Новую жизнь», а та, в свою очередь, теснит фермеров. Впрочем, дела у «Райских полей» не заладились по совершенно другой причине.
– Реструктурируем бизнес, – отозвался от стойки хозяин. – Переходим на собственное производство.
– Будет еще вкуснее? – Кравитц понадеялся, что ему удалось сдержать иронию. Или хотя бы не заржать в голос.
– О, и намного!
Один из за’аров все-таки не выдержал и со всей дури рванул стенд. Цепь беззвучно лопнула, звенья брызнули во все стороны, едва не угодив в витрину. Оба парня свалились на мостовую, погребенные рекламным щитом.
Реструктуризация, как же. «Райские поля» сожгли во время недавнего налета. Ограбление века, не иначе. С четверга ньюсбои орали наперебой: «Ночь овощного террора!», «Услуга обществу», «Кому мешала веганская ферма?». Хохмачи. Кравитц примерно представлял содержание этих статей: они все ошибались. Он прикрыл глаза и откинулся под жарким солнцем. Лори…
Он любил скотч, она предпочитала виски. Отличная фраза для романа. Они были вместе еще до всего. Но он ушел на войну, а потом вернулся. И был год. Год, в который он собирал себя по кусочкам. Маленькие фрагменты гигантского паззла по имени Ленни Кравитц. В хорошие дни он находил десяток-другой деталей. В плохие – опрокидывал все с доски. И по новой. Врачи назвали это эксплуатационной недееспособностью. Как будто он пылесос, в котором что-то сломалось. Год терзающих ночных кошмаров, тревожных звуков и вспышек ярости. Год, в который он не подпускал к себе никого. А потом все изменилось, не так ли? Джимми завалился в своем плотном костюме, будто намылился в коммивояжеры. Последнее «прощай» перед бесконечной дорогой по просторам старой-доброй Америки? Вереницы враждебных честному коммерсанту городков ждали старину Ширеса, пока он долго смотрел на Ленни. А потом он сипло сказал: «Ты мне должен». И оба знали, что это значит. Старые долги утягивают в омут, как груз – мертвеца.
С улицы зашел мелкий жулик с высоким гребнем. Рэксфорд Джонс. Кравитц по привычке раскрыл блокнот.
***
– Еще раз, по порядку и ничего не упуская, окей? – сказал Кравитц, раскрывая блокнот. Полумрак офиса превращал в каракули резкий почерк на серой бумаге.
– Лори ушла в субботу, около девяти. С тех пор…
– Ушла откуда?
– Из дома.
Клиент выдавливал из себя реплики, понуро опустив башку. Выпяченный вперед лоб придавал ему сходство с бараном. Он всегда был таким: упертым, правильным какой-то своей, лишь ему доступной правотой.
– Адрес.
Ширес уставился на сыщика: «ой ли ты не знаешь», но все-таки назвал.
– Это в Стоуне8? – глупо уточнил Кравитц. И когда они забрались так высоко ?
Джимми посмотрел на него как на идиота: разумеется, это в Стоуне.
– Почему ты заявил только в понедельник?
– Мы поссорились.
– И часто вы ссорились? – Ленни оторвался от записей и пристально взглянул на старого друга.
– Эй-эй, ничего такого, – старый друг энергично замотал башкой.
Он ее не бил. Бойскаут-Джимми не поднял бы руку на женщину. Он мог вызвать авиацию на себя. Мгновение – и свистящие с небес болиды желто-красным заревом рвут в клочья и своих, и чужих, сминая кварталы песочных зданий… Это – пожалуйста, это по уставу. Но он бы не поднял руку на женщину. Или поднял? Ленни представил, как боковым ударом выбивает мелкие зубы Ширеса. Как волочет его тушу и выбрасывает из окна под изогнутый столб фонаря. Как осколки беззвучно сыплются на не отошедшую от дневного зноя мостовую. Как сам выпрыгивает следом в духоту ночи…
– Она ушла, дальше? – жестко прервал собственные фантазии Кравитц.
– Дальше – все.
– Она могла просто уйти? К родственникам, знакомым, друзьям, любовнику? – он выделил последнее слово.
– Может, и могла. Но тогда бы полиция ее нашла, верно?
Верно. По крайней мере – вероятно. Если бы не сомнительные заслуги легавых, этот город утонул бы в криминале намного глубже, чем утонул. Но где-то проходила граница их компетентности: лень, коррупция, апатия, пофигизм. К нему, например, из участка никто не обращался. И Ширес наверняка об этом знал. «Ты не нанять меня пришел, а проверить, – подумал Ленни. – И что бы ты сделал, окажись прав? Ты качаешься, Джимми? Ходишь на армейский бой по воскресеньям? А что это оттопыривает твой уродский пиджак, револьвер? Ну-ну». Собственный магнум сыщика ждал в кобуре под крышкой стола.
– Итак, она пошла в эту… – он сверился с записями, – «Дыру»? Угол Юнион и 17-ой?
– Не совсем. В полиции сказали, что последний раз ее видели недалеко оттуда.
– Кто видел? Во сколько?
– Не знаю.
– А кто знает?
– Полицейские?
Логично. Кравитц подцепил на коготь последнюю сигарету в пачке.
– Погоди-ка… – Только тут до сыщика начало доходить – Так она вегетарианка?
Ленни не любил травоядных . Он считал их слабыми, нерешительными и беззащитными. Их чудовищный культ тела – всего лишь компенсация по… Кравитц забыл, как звали того умника, о котором часто вспоминал Шилдс, и вообще не был до конца уверен, в чем там фишка. Ему просто нравилось слово.
– Ну да. Два года. Может, три.
– С чего вдруг?
Ширес глупо развел руками:
– Мода.
Ленни с трудом представил, как полусонная Лори пытается делать зарядку. Обычно по утрам она предпочитала другое… Он покосился на плотную фигуру напротив: видимо, не с ним.
– Окей. И как давно она посещает «Дыру в Стене»?
– Западный Мидтаун? Никак. Левый берег не самое престижное место. Ты знаешь Лори.
Он не знал. Не ее, не сейчас.
– Тогда по порядку. После ссоры с тобой, она перешла мост, чего обычно не делала, и с тех пор ее больше никто не видел, а?
– Да.
– Думаешь, на что это похоже?
– На что? – буркнул Ширес. Пот лоснился на лбу, несмотря на относительную прохладу офиса; оттопыренный пиджак неприятно целился в Ленни.
– Что ты убил ее, Джимми, – с необъяснимым злорадством объяснил Кравитц. – А теперь ломаешь комедию для легавых.
– Убил. И в подвале закопал, – бесцветным голосом откликнулся Джимми. Он смотрел на сыщика гадким взглядом исподлобья, словно испытывал его. – А к тебе пришел, потому что совесть замучила. Хочу, чтобы ты воздал мне за грехи, так?
«И ты станешь моим проводником в царство раскаяния», – закончил пассаж Ширеса голос в голове Ленни.
– Это же Лори, – настойчиво сказал гость. – Берешься?
И будто бы после добавил: «Ты ей должен». Или это снова был голос.
Кравитц оттянул подтяжки большими пальцами:
– Пятьдесят в день, плюс расходы. Аванс пять сотен. Безвозвратный.
Старый друг на секунду смешался, затем медленно полез за пазуху. Кравитц задержал дыхание. Кравитц был готов. Однако вместо ствола на серый свет кабинета появился пухлый конверт. Нервы ни к черту. Хорош бы он был, пристрели клиента, который потянулся за гонораром.
Джимми швырнул конверт на стол, как швыряют кость.
– Здесь намного больше. И все твое. Гарантия, что бизнес не сдохнет раньше времени. – В его исполнении это прозвучало как пожелание сдохнуть, то ли бизнесу, то ли его владельцу. – Просто найди ее, Кравитц. Забрось дрянную работенку и сделай в своей жизни что-то хорошее.
За такие деньги парни с Холлидей-роуд прикончили бы родную мать.
Ленни показалось, что Ширес хочет добавить что-то еще, но тот поднялся и сутулясь направился к двери. Он так и не притронулся к кофе.
Интересно, когда он собирался рассказать, что это Лори? Одна моя знакомая пропала… Конечно, Джимми, столько лет не виделись, уже бегу! Как она выглядела? Особые приметы? Он думал, что, я не узнаю, кого ищу, пока не найду? Он вообще думал? Идиот. И что она в нем нашла…